Группа охраны базы "Черепаха"

      Любое понятие в нашем мире можно загнать в какую-нибудь измерительную шкалу, дав в ней определение каждой отметке. Например, прекрасное утро, это когда на календаре суббота, на часах начало десятого, ты просыпаешься от поцелуя милой девушки, за окном светит солнышко, а с кухни пахнет кофе и едой. Хреновое утро – ты просыпаешься от затормозившего в твое лицо кота, в голове пульсирует боль с похмела и мысль: «Что ж я вчера не сдох», за окном идет дождь, на календаре – понедельник, а будильник показывает полшестого. Так вот, по этой шкале мое утро началось загадочно: со звонка адмиральского посыльного в семь часов. Вчера мы слегка перебрали, день сегодня был свободный, поэтому в такую рань никто просыпаться не собирался. Но на флоте командир лучше тебя знает, когда ты выспался.       - Какого хрена, кому не спится в семь часов ночи? – Посмотрев на экран и чертыхнувшись, хриплым спросонья голосом поинтересовался я у телефона. – А, блин, нужно же кнопку нажать для ответа. И вообще, трубка служебная, кто попало звонить не будет, надо нормально ответить.       Телефон надрывался, пришлось откашляться и, нажав на подсвеченную зеленым кнопочку, нейтрально произнести:       - Канмусу БрБо Вайнямяйнен Кира Орлова у аппарата. Говорите.       - Кира Викторовна? Это замечательно, что вы уже не спите. Лейтенант Кузнецов беспокоит, по поручению контр-адмирала Сумарокова. – Голос, вырывавшийся из динамика, был раздражающе-бодрым, отчего нестерпимо захотелось отбрехаться в том смысле, что беспокоит меня отсутствие под боком любимой девушки, предстоящий визит высокого начальства и мировая нестабильность. А какие бы то ни было лейтенанты меня не беспокоят в принципе. Но пришлось сдержать неконструктивные хотелки, человек он все же подневольный, не просто номером ошибся. – Приказано вас доставить к восьми ноль-ноль в Адмиралтейство, я буду ждать у входа через пятнадцать минут.       Не дожидаясь ответа, вызов сбросили. Послышался сигнал отбоя, а мне вместо потягиваний и релаксации пришлось срочно подрываться, приводить себя в порядок, быстро одеваться, хватать сочиненные вчера в пьяном вдохновении рапорты, а затем рысью мчаться на выход из общежития. Хорошего настроения подобная эквилибристика с утра пораньше явно не добавляет, так что из дверей я выскочил стремительный, энергичный и злющий, как гюрза.       У ворот стояла неприметная черная иномарка с военными номерами, рядом с которой прохаживался высоченный, поперек себя шире, лоб в парадной форме морской пехоты с лицом ласкового убийцы. Оглядев меня васильковым безмятежным взором, он молча оскалился, распахивая заднюю дверь и предлагая не терять время и садиться побыстрее.       Лейтенант включил радио, ловко вклинился в поток, а потом больше косился в зеркало заднего вида, чем на дорогу. Даже пытался улыбаться, перехватывая мой взгляд, что, правда, с его внешними данными скорее настраивало на добровольную передачу ему телефона, кошелька, куртки и поспешное исчезновение, чем на желание расслабиться и пообщаться. Но заряд утренней бодрости, обеспеченный этим водоплавающим, наоборот, настраивал на беседу, полную едкого юмора и беспощадного сарказма.       - Ну, чего таращимся, молодой человек, - я все же не выдержал постоянного молчаливого разглядывания и решил светски поболтать, - на мне узоров нету и цветы не растут.       - Кира Викторовна, простите великодушно, я вас чуть-чуть обманул, - тут же оживился гигантопитек в форме, - на самом деле нам назначено на девять, а мне очень хотелось познакомиться с такой красивой подопечной в неформальной обстановке. В качестве извинения готов угостить вас завтраком.       Теперь уже я вытаращился на него в немом удивлении. Меня сейчас что, склеить пытаются? Даже намерение всласть поязвить улетучилось. Осталось лишь желание взять этого млекопитающего за шею и несколько раз стукнуть головой о разные поверхности салона автомобиля. Останавливало только понимание, что водителя движущегося транспортного средства бить во время движения не рекомендуется. Осталось только страдальчески сморщиться и сплагиатить Мэри.       - Минус час сна, мля, да как так-то! Ты хоть понимаешь, земноводный, что как только машина остановится, я тебя в каральку сверну? – Вопль вырвался из самых потаенных глубин невыспавшейся души. – Кто тебя вообще научил так свидания назначать?       На этот раз в зеркале отразилась широченная улыбка, чудесным образом преобразившая лицо парня. Красавцем он, конечно же, не стал, но его физиономия перестала служить иллюстрацией плаката: «Не влезай – убьет». Лейтенант с иронией оглядел мою мелкую тушку, потерявшуюся на заднем сиденье, задержал взгляд на ноге толщиной с его руку и недоверчиво хмыкнул. Потом многозначительно предложил:       - Как бы то ни было, время у нас все равно есть, давайте все же позавтракаем. А потом можете сворачивать меня в это самое, что вы назвали. – Он снова весело улыбнулся. – Вот здесь неплохая рюмочная за углом есть. Работает, правда, с одиннадцати часов, но для нас с вами круглосуточно.       Машина аккуратно припарковалась у бордюра или, как у них тут в Питере принято говорить, поребрика. Пока я пытался цензурно совместить в мозгах состояние легкого бодунца после вчерашнего коньяка, начало утреннего маршрута в рюмочной, ожидающего нас к девяти часам адмирала и официальное мероприятие в одиннадцать, бравый морпех успел покинуть салон, открыть мне дверь и подать руку, помогая выбраться из автомобиля.       - Шарман, мля, романти̒к! – с истинно парижским прононсом протянул я, читая слоганы «Люкс, богема, андеграунд» и «Чебуреки, водка, роскошь» на окнах по бокам от входа, - знаешь, Кузнецов, рюмочку ледяной сорокаградусной с утра можно сравнить с сексом без презерватива. Авантюра довольно опасная, но весьма приятная.       Лейтенант подавился очередным заготовленным комплиментом, но воспитанно распахнул и придержал дверь, после чего вошел за мной следом. Однако, следует признать, что я был неправ. Питерские рюмочные совсем не то же самое, что называют таким словом в Подмосковье или большей части России. В Питере это вполне культурное заведение, атмосферное, навроде тематического бара или паба. Конкретно здесь, например, на лофтовой кирпичной стене висели ковры, на столах стояла по-восточному яркая посуда. Этакий легкий закос под советский Крым. И еда, что особенно порадовало, сильно отличалась от ожидаемой: посетителям предлагались не рыдающие бутеры с полураздавленной селедкой или заветренной колбасой, отнюдь. Вполне серьезная восточная кухня: чебуреки, лагман, плов, манты, шурпа. Пока я с любопытством осматривал обстановку, мой негаданный кавалер принес со стойки кожаные папки меню и галантно предложил заказывать все, что душа пожелает.       - Пусть принесут чай с лимоном, ограничимся для начала этим. – Я поставил локти на стол, положил подбородок на сложенные ладони. – Рассказывайте, кто вы, и что вам действительно от меня нужно. Пока что я склоняюсь к версии с неудачной попыткой похищения, если не сможете меня переубедить – сдам особистам в упакованном виде, предупреждаю сразу. И с чего нас тут обслуживают в нерабочее время, тоже объясните, пожалуйста.       - Зря отказываетесь, здесь очень вкусно готовят… - начал он, пытаясь повернуть разговор в нужное ему русло, но был прерван на полуслове.       - Кузнецов, не меняйте тему.       Он показательно шумно вздохнул, махнул рукой на секунду мелькнувшей в окне выдачи официантке и начал каяться.       - Кузнецов Иван Сергеевич, командир взвода морской пехоты, приписанного к новой базе Адак. Будем охранять саму базу, адмирала и личный состав эскадры размещенных там Дев Флота со стороны Российской Федерации. – К столику подошли девушка, выглядывавшая с кухни, и здоровый упитанный мужик, в котором только слепой не разглядел бы родственника моего визави. – Хотел заранее навести мосты с командиром подшефных девушек. Когда узнал, что вы покинули больницу, решил перед встречей с руководством задобрить вас завтраком, неформально пообщаться. Клянусь, никаких пошлых намерений не имел, зря вы испугались! И покушать тоже отказываетесь зря, тут правда очень прилично кормят.       Прищурившись, смотрю на гидробойца, не обращая пока никакого внимания на мнущихся у столика гражданских. Принесенный в граненом стакане с мельхировым кольчугинским подстаканником чай нетронутым стоит на краю стола. Вроде не врет, но стоит все же проявить бдительность, чисто из вредности и в воспитательных целях.       - А удостоверение и соответствующий приказ у вас имеются, Иван Сергеевич? Покажите, будьте так любезны. Не нужно так завлекательно улыбаться, мы не на свидании. Спасибо. Так, что у нас здесь, ага, ясно, ага, понятно, да. Все в порядке. Теперь насчет отказа от угощения за ваш счет. Не обижайтесь, я не хочу вас разорить. Вряд ли лейтенанты купаются в деньгах. Место наверняка не дешевое, а с канмусу вы, как я понимаю, раньше дела не имели. – Он отвлекся от утрамбовывания обратно в карман своих документов, удивленно покачал головой, подтверждая мои выводы. – Так вот, вы не обращайте внимания на мой рост, милую мордашку и субтильное телосложение. Внешность обманчива. Заигрывать со мной тоже не стоит. Съесть я могу на все ваше жалованье. После чего сложить штабелем взвод, которым вы командуете, и в завершение обогнать вон тот зеленый скутер, что проехал за окном.       Видя, что мои слова воспринимаются с изрядной долей недоверия, тяжко вздохнул, сетуя на несоответствие внешнего вида моим возможностям. Вот Бисмарк сейчас было бы наверняка проще, и этой глупой ситуации не возникло изначально. Что поделать, я не линкор, статями не вышел, вот и клеят меня, как неопытную соплюшку.       - Если же брать в расчет внутреннее содержание, то вы разговариваете не только с девочкой-припевочкой. Вы разговариваете с командой корабля, воплотившегося во мне. Вложившей душу в броню корпуса и орудия, в двигатели и трюмы, пропитавшей их своими действиями, надеждами и мечтами. Отдавшей стальному дому, которым для них стал корабль, свой опыт и знания. Закрепившей переданное потом, кровью, жизнью и смертью. Все это теперь здесь. – Я постучал согнутым пальцем по голове. – Если хотите, представьте, что разговариваете с любым из командовавших Вайнямяйненом капитанов, вам будет проще. Большую часть времени мы, Девы Флота, ведем себя, как обычные девушки, так проще и легче жить, да и человеческая наша составляющая никуда не делась, но наше прошлое всегда с нами.       - Ваня, ты же обещал привести канмусу монитора Выборг, ту самую, про которую в газетах писали, которая наш район Балтийского моря от глубинного авианосца спасла. – Перебила меня официантка, тургеневская барышня моих местных лет по внешнему виду. – Не получилось, да? А это кто? Не подумайте, вам мы тоже рады, честно! Я давно мечтала познакомиться с какой-нибудь Девой Флота, но они к нам не заходят.       - Это командир той группы, ее зовут Кира Викторовна Орлова, канмусу броненосца береговой обороны Вайнямяйнен. Ты ее попроси, может быть, она тебя познакомит со своей подчиненной. – Лейтенант несколько потеряно переваривал мои откровения и отвечал заторможено, растягивая слова.       - Вы сможете нас познакомить? Пожалуйста, пожалуйста, ну пожалуйста! – зачастила так и не представившаяся пока что девушка.       Я встал, одернул форму, слегка поклонился опешившей официанточке и представился:       - Да не вопрос, нет ничего легче. Разрешите представиться: канмусу броненосца береговой обороны Выборг, до 1947 года Вайнямяйнен. Я просто инициировалась в Финляндии, когда пришла в себя и только осознавала, кем же я стала, в голове само-собой всплыло финское название корабля. Будем знакомы. – С улыбкой протягиваю руку для приветствия. – А вас как зовут?       - Света. Светлана Кузнецова. – поправилась девушка. – Ваня – мой брат. А это наш отец, Сергей Валентинович. Извините пожалуйста, но я думала, что броненосец – это такой большой корабль, и на параде эскадры канмусу показывают, там командиры всегда выше других девушек. Я когда фотографию в журнале смотрела, решила, что вы – высокая такая девушка с рыжими волосами. И все-таки зря вы отказались от угощения, мы вас ждали, еще с вечера еды наготовили.       - Высокая с рыжими волосами? А, это вы меня с Мэри перепутали, Мэри О'Лири, канмусу монитора Террор. Очень героическая барышня, если хотите, познакомлю. Думаю, время на это будет. – Глянул на часы, в принципе, вполне успеваю слегка подкрепиться, настроение выправилось, люди нормальные, так почему бы и не пойти навстречу, раз просят. – Ну, если вы так настаиваете, можно и позавтракать. Правда, оплатить счет смогу после того, как попаду в расположение, предупреждаю сразу, я только вчера вышла из больницы, еще не успела забрать подъемные и получить карту.       - Сын вас пригласил, ему и платить, - прогудел выпущенный мной из виду хозяин заведения. – Но вообще, мне от канмусу денег не нужно. В тринадцатом году такие, как ты, мне с дочкой жизнь спасли, когда мы из Калининграда в Питер перебирались. Нас чуть не сожрали тогда, я видел, как девушки корабли с людьми спасали, себя не щадили. И сейчас вот твоя команда чуть ли не в полном составе в больницу угодила. Как с вас деньги брать, если вы за нас постоянно жизнью рискуете?       - Обязательно берите, иначе вы разоритесь. Предупреждаю от чистого сердца. – Притягиваю к себе слегка остывший чай, отхлебываю, прикрыв глаза от удовольствия. - Спасибо за предложение, минут пятнадцать у нас еще есть, принесите что-нибудь на ваш выбор. А вечером мы всей компанией придем к вам сегодняшнее награждение отмечать. Мы за все заплатим, это не обсуждается.       - Вы не обманывали, было очень вкусно. – Констатирую очевидный факт по пути к Адмиралтейству. – Жаль, что вы с непроснувшимся человеком ваньку валять начали. Сказали бы утром все как есть, не тратили время на охмурение, попробовать получилось бы побольше той вкуснятины, что приготовил ваш отец. Он действительно мастер своего дела.       - А давайте на «ты» перейдем, проще будет разговаривать. Просто стариком себя чувствую, когда ты мне все «вы» да «вы». – Смущенно предложил лейтенант. – Хоть ты меня и отшила, не дав и шанса, но почему бы нам не общаться нормально вне службы?       - Да ради бога, давай на «ты». Не вопрос, давай будем друзьями. – С легкостью согласился я на его предложение. Подумал и все же решил расставить все точки над «ё», чтобы вообще никакого недопонимания не осталось. – Насчет «отшила». Сейчас я тебе в очередной раз шаблон порву. Видишь вот это кольцо?       - А, вот оно что! Я думал, - просто украшение, а у тебя, оказывается, парень есть. Тогда все понятно, извини. – Иван смущенно улыбнулся, крутя руль и высматривая свободное место для парковки. Шпиль Адмиралтейства был уже виден, но оставить машину там вряд ли получится.       - Припаркуйся здесь. Далековато, конечно, но ничего, пройдемся. Минут двадцать до назначенного времени у нас есть. – Подождав, пока лейтенант закончит втискиваться в свободный пятачок между грязной белой газелью и веселеньким розовым минивэном, начал сложный разговор, без которого было никак не обойтись. Все же сосуществовать нам всем на одном острове, его взвод молодых парней окажется рядом с моей группой, в которой в кого не ткни пальцем, попадешь в красавицу, без всяких шуток. - Ты почти угадал. У меня есть девушка, тоже канмусу. Более того, все девочки-кораблики, кого я знаю, если готовы для отношений, встречаются с такими же, как они, девочками-корабликами. Да не красней ты так и не пыжься. Прежде, чем попытаешься искрометно пошутить на тему: «Лесбиянство хуже пьянства», вспомни, чем мы в море занимаемся. Вспомнил? Правильно, с глубинными воюем. А теперь задумайся, как мы это делаем.       Видя, что до морпеха очевидные для меня истины никак не доходят, остановился, прикурил сигаретку и, меланхолично пуская дым в серое питерское небо, пояснил:       - Мы там стреляем друг в друга из пушек, Ваня. Ты, когда учился в своем училище, или уже здесь, в порту, видел веселых девочек в какой-то фантастической броне, вооруженных стволиками небольших калибров. Про М-поле тебе наверняка доводили информацию на занятиях, но осознать, как все это работает, не видя в живую, невозможно. – Делаю еще одну затяжку, краем глаза отмечая внимание, с которым меня слушает лейтенант. Жестом предлагаю ему продолжить движение, ни к чему опаздывать к начальству. – Так вот, после выстрела вылетевшая из смешного стволика пулька на границе вырабатываемого, допустим, мной М-поля превращается в полновесный снаряд калибра двести пятьдесят четыре миллиметра. И, долетев до цели, взрывается с соответствующими последствиями. В ответ прилетают такие же подарки.       Лейтенант потрясенно молчал, видимо впервые соотнес образ милой девочки ростом ему по грудь с тем, что эта девочка вытворяет на морских просторах.       - Представь прочность моего тела, представь силу, которой я обладаю. Ты тоже сильный человек, Ваня, наверняка можешь согнуть лом или порвать пятирублевик. Но понимаешь, в чем дело, я этот лом могу сплющить пальцами без особого напряга. Контролировать свою силу мы учимся на уровне рефлексов, это приходит само, память человеческого тела никуда не девается, мы не опасны в обычной жизни. Но понимаешь, бывают ситуации, когда ни о каком контроле речи быть не может. – Щелкаю пальцами, пытаясь подобрать пример. - Жуткое эмоциональное потрясение, или неожиданность, реакция на которую происходит моментально, без участия мозга. Самое простое в отношениях мужчины и женщины, без чего не обойтись. Бурный секс, я кончила и произошел непроизвольный спазм мышц, контролировать который невозможно. То, что от тебя останется после этого, похоронят в закрытом гробу. Такие вот дела.       Видя ошеломление, проступающее на лице собеседника, вздыхаю, бросаю докуренный бычок в урну и продолжаю делиться откровениями.       - К тому же есть еще такой нюанс, как внутренняя, психологическая совместимость. Можно постоянно держать себя под контролем, можно играть в слабую женщину, требующую заботы и защиты. Но мы же общаемся друг с другом с помощью этого самого М-поля. Как по радио, только получается гораздо интимней. Мы как бы настраиваемся на других канмусу, звучим в унисон, если можно так выразиться, приобретаем душевную близость. В результате нас тянет к таким же, как мы, а с парнями не ёкает, понимаешь? Не знаю, как лучше объяснить. – Я мучительно подыскивал слова, пытаясь доступно изложить то, что очевидно любой Деве Флота, но непонятно для всех остальных. – Я тебе для чего все это объяснить пытаюсь? Ты своих вразуми, пожалуйста, чтобы потом недопонимания и конфликтов не было. Погулять вместе, на Луну полюбоваться, подержаться за ручки, – не вопрос, но на большее пусть не рассчитывают. Нам вместе черти-сколько куковать придется, не хотелось бы жить, как на пороховой бочке. Донеси мысль, что мы такие же люди, так же дружим, радуемся, влюбляемся, ссоримся и страдаем, но есть своя специфика. Если получится, мы, я и все девчонки, будем очень рады. Если нет, если будете видеть в нас бесчувственные механизмы, киборгов-извращенок без души, что ж, так тому и быть, нам не привыкать к подобному отношению.       За разговором незаметно дошли до дверей Адмиралтейства, на нужный этаж поднимались молча, думая каждый о своем. В кабинете кроме Петра Алексеевича, находился еще один флотский в форме капитана третьего ранга. В ответ на наше с лейтенантом сдвоенное рявканье от входа, он неторопливо поднялся вслед за контр-адмиралом и небрежно отмахнулся от нашего приветствия. На первый взгляд, не представляющий из себя ничего выдающегося, обычный военный, намертво застрявший на одной из ступенек карьерной лестницы. Невысокий, полненький, в возрасте, с округлым улыбчивым лицом и добрыми-добрыми глазами. Но чуйка просто-таки дуром кричала, что первое впечатление обманчиво и жилы этот любезный с виду Винни-Пух помотает от души, причем мотать будет с удовольствием. Не иначе, сейчас состоится знакомство с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками нашей будущей базы. Так и получилось.       Сумароков кинул одобрительный взгляд на наш бравый вид, поднялся из-за стола и, доставая из верхнего ящика желтоватую картонную папку на завязках, представил нас своему собеседнику:       - Знакомься, Сан Саныч, вот это и будут твои подопечные на новом месте. С Кирой Викторовной более плотно пообщаетесь сегодня после одиннадцати, пока оставляю тебе лейтенанта, начинайте налаживать взаимодействие, а нам пора в кадровую службу. – И, проходя к дверям, всучил мне картонное дело, бросив на ходу:       - Пляшите, Орлова. Удалось выцарапать у командования одну канмусу подводной лодки, обещали кого-то невероятного, из предвоенных экспериментальных образцов. А то с субмаринами в вашей группе некомплект, теперь можно будет хоть как-то перекрыть подводные коммуникации. – Мы вдвоем быстрым шагом направлялись к лестницам, попутно отвечая на приветствия снующих туда-сюда офицеров. – С эсминцем ПВО ничего не получилось, несмотря на рапорты ваших заместителей. На мой запрос пришел отрицательный ответ. Если группа смогла отразить неожиданное нападение авианосца Во-класса в неблагоприятных условиях без потерь, значит противовоздушная оборона на высоте и усиление не требуется. Вопрос закрыт, это окончательное решение.       А у меня перед глазами мелькали кадры того, как именно удалось отразить внезапный налет, каких запредельных усилий это стоило, что без смертей в том бою обошлось только благодаря нереальному везению. Две изломанных фигурки на расплавленном золоте пляжа, попадающая в Террор авиабомба, моя боль от осколков в спине и левом боку, оторванные авиаторпедой ноги Кальдес, Паола, которую дважды чудом удалось избавить от подобной участи, ван Нассау и Кенигсберг, скрытые столбами разрывов. Кровь на обвесах, кровь на лицах, кровь, частыми каплями падающая на воду…       Было бы нормальное прикрытие с воздуха, не пришлось бы отвлекаться на, по сути дела, второстепенную и непривычную для меня задачу отстрела авиаюнитов. Можно было сразу гвоздить накатывающий на нас вал глубинных в полную мощь, а не в промежутках между постановкой заградительного огня для воздушных целей и уворотом от бомб и торпед. Наверняка и Хелин с Мэри столько попаданий не нахватали бы, и мне меньше досталось, и тройка Кенигсберг отстрелялась бы более результативно по прорывающейся стайке торпедного крейсера. Да, мы выиграли, да, никто не погиб, но не стоит обольщаться. Мы прошлись по лезвию бритвы. До последнего привета от Террор авианосец огрызался, никаких гарантий победы не было до самого конца.       Зубы чуть слышно скрипнули от злости. Чертовы кабинетные вояки, решающие в мягких креслах за чашечкой кофе и сигарой, нужно ли нам усиление зенитного прикрытия или нет, вас бы туда, под летящую с неба смерть. Ничего не поделаешь, пока придется жить с тем, что есть. Хорошо хоть для Наташи помощь будет, все не одной по дну ползать. А с авиацией вопрос ни разу не закрыт, шалите, ребята. Не знаю как, но я его решу.       В приемной начальника кадровой службы Балтийского флота было шумно. Вернее, не так: в самой приемной было тихо, секретарша флегматично полировала ногти, сидящая на угловом диване девушка с нервным лицом испуганно вздрагивала, глядя перед собой расфокусированным взглядом, а вот из кабинета доносился невнятный ор грандиознейшего разноса. Кого-то там профессионально, качественно и самозабвенно морально трахали в лучших флотских традициях, да так, что отдельные слова проникали через двойные двери. Видимо, взахлеб голосящий диаконовским басом командир в запале метался по комнате, иногда пробегая мимо дверного проема.       - Бу-бу-бу-бу-бу… охренела совсем! Бу-бу-бу-бу-бу… Бу-бу-бу… доигралась, якорем тебя крестить… бу-бу-бу-бу… мне мозг сквозь фуражку расчесывают! Ты-бу-бу-бу-бу-бу… - Тут басистый, похоже, перегнул палку, дверь с треском распахнулась, явив аловолосую канмусу, спиной вперед вышедшую из кабинета. Не иначе, звуковой волной вынесло. – Как! Как, я тебя спрашиваю, ты умудрились из такого хорошего и нужного дела, как прием шефской делегации, устроить пьяную оргию с заплывом на командирском автомобиле по ночной Неве?! Я тебе говорил, я тебя умолял, сопля зеленая, угомонись, не писай против ветра чернилами каракатицы! Нет! Сама ныряешь, хрен с тобой, инфузория подводная, а машина не умеет! Не дано ей это узкоглазым японским богом! Все, лопнула моя терпелка, жди назначения! Ты у меня в сугробе каюту выроешь и с медведя̒ми семью построишь! Первым рейсом в глушь, в дыру, в любую группу, где тебя еще не знают!       Аловолоска, явно находясь в не менее взвинченном состоянии, чем обитатель покинутых ей апартаментов, только показала внутрь «от локтя», крикнула:       - Он вор! – Хлопнула дверью и на сверхзвуке унеслась из приемной.       Проводив заинтересованным взглядом буквально пролетевшую мимо девушку, я посмотрел на секретаршу, вопросительно изогнув бровь. Та индифферентно пожала плечами, не прерывая своего занятия, лишь проинформировала Сумарокова:       - Лучше пять минут подождать, пусть успокоится. Чай, кофе?       Действительно, вскоре стоящий на столе селектор издал мелодичную трель, и перед нами наконец-то распахнули дверь в кабинет.       - Проходите, пожалуйста. Вам троим назначено на одно время.       Краснолицый колобок, оказавшийся в кабинете, настолько не соответствовал басу, которым учинялся разнос провинившейся канмусу, что я на мгновенье заподозрил наличие еще одной комнаты, в которой скрылся обладатель мощного голосины. Но нет, злобно пыхтящий толстяк был один, что моментально подтвердилось, как только он заговорил.       - Проходи, Петр Алексеич, садись давай вот сюда. Нет, ну ты посмотри, какая паршивка, а? – Гулко, как из бочки провозгласил он. – Фигуры мне тут из рук складывает! Командиры от нее рыдают, как дети. Их собственные, канмусячьи, лидеры групп, ночью от радости слезами подушки мочат, когда видят сон, что у них Сашку забирают. Нигде не прижилась, ко мне за направлениями ходит чаще, чем дети в школу. На задании все приказы по-своему перевернет, а как на берег выходит, дисциплину и субординацию в море топит. Все, амба, куда угодно отправлю, пусть на Северах с ней мучаются. Да, ты зачем пришел-то, напомни.       - В министерстве рассмотрели запрос о зачисления в охранную эскадру моей базы одной Девы Флота, инициировавшейся в подводную лодку. Вчера позвонили оттуда, - тут мой адмирал потыкал пальцем в потолок, - сообщили, что вопрос решен положительно, с тобой все согласовано. Дело уже передали. Пришел забрать пополнение, познакомиться лично и передать новую подчиненную будущему командиру.       - Точно, было такое. Из головы вылетело с этой… - Хозяин кабинета проглотил продолжение фразы, несколько раз вдохнул-выдохнул, потом указал на примостившуюся за нашими спинами девушку. – Забирай. Вот, от сердца отрываю, мощнейшая единица подводного флота. Пушки почти как у крейсера, в надводном положении эсминец догоняет, экспериментальный образец новейшего предвоенного вооружения Советского Флота. В войне участие принимала. Таких всего три штуки успели построить, и одна из них твоя! Цени, с ней у тебя под водой мышь не проскочит! И бросает уже мне мимоходом, подвигая несколько листочков на край стола: - А ты что стоишь в дверях, как просватанная? Смелее, товарищ кавторанг, вот документы о переводе, подписывай в трех экземплярах, забирай свое счастье.       Что-то как-то слишком шоколадно получается, возникло ощущение, будто мне цыган на базаре золото продает. И желтое оно, и тяжелое, и блестит замечательно, и цена, как для брата, только потом эту печатку ни в один ломбард не возьмут. Хотя, может я напрасно везде подвох ищу, может, и правда нам решили кого-то серьезного отдать? Смотрю на нервничающую канмусу, которая с каждым рекламным слоганом сжималась, стараясь сделаться как можно незаметней, и выглядела все более несчастной, понимаю, что нет, не зря перед глазами цыган улыбается. Лукавит кадровик, в чем-то он нас нереально напаривает. Да и пусть его, все равно другой подлодки взять негде, лучше хоть какая-то, чем вообще никакой.       Подхожу, читаю по диагонали приказ о зачислении в группу, формуляры о поставке на довольствие, ведомости материального обеспечения, все знакомо, все то же самое, что было с Эльзой и Гретой, только текст на русском. Минута, все подписано, можно закругляться и уходить. Или… Озарение настигло, не иначе. Ведь наглость – второе счастье, не так ли?       - Товарищ контр-адмирал, разрешите обратиться к товарищу контр-адмиралу? – Уже поднявшийся и шагнувший к выходу Сумароков удивленно вскинул брови, но согласно кивнул, мол, разрешаю, говори. – Товарищ контр-адмирал, разрешите высказать предложение?       - Ну, что там еще у тебя? Если хочешь еще кого-то выпросить, не сотрясай воздух. Нет у меня никого. – Колобок недовольно нахмурился, нетерпеливо барабаня пальцами по столу. Видя заминку, во время которой я пытался облечь промелькнувшую мысль в убедительные аргументы, вновь начал заводиться. Нервный он какой-то. – Не мнись бумажкой, я почти не кусаюсь. Учись правильно задавать вопросы, товарищ офицер. Живот нужно втянуть, приосаниться, говорить умные и хорошо понятные вышестоящему командованию красивые слова рублеными фразами.       - Так точно, есть говорить коротко и по делу. – А, семи смертям не бывать, что я теряю-то? Если дело выгорит, будет нам всем великое счастье, если нет, так я его вижу первый и последний раз в жизни. Плевать мне на его недовольство с подъемного крана. – Готова взять на перевоспитание проштрафившуюся канмусу, которую вы пообещали сослать в малоизученную точку на карте. Моя группа подходит по всем параметрам: скоро отбываем, место прохождения службы – экстремальное, труднодоступное и отдаленное, службой нагрузим по самое не балуйся, никто из личного состава с провинившейся не знаком. И вам, и нам сплошная выгода.       Кадровик задумчиво поплямкал губами, скосил глаза на бумажные завалы с левой стороны стола, задумался, прикидывая плюсы и минусы предложенной комбинации. Было заметно, что навяливать кому-то неизвестную мне Сашку ему уже надоело, но вот так взять и безвозмездно решить вопрос жаба не позволяла. Одно дело, когда залетчицу приходится спихивать, тут сам приплатишь, лишь бы избавиться от проблемы. И совсем другой коленкор получается, если эту бешеную добровольно хотят забрать. Но что взять с девочки-кораблика, у которой имущества, как у латыша – хрен да душа? Отказать – тоже плохо, блаженная, которая не понимает, кого хочет пригреть, уйдет, а Сашка-змея останется, мучайся с ней потом, ее на Балтике только глухие, слепые и дурные не знают. На Севера ее законопатить, это звонить, нужных людей просить, еще и должен останешься, а тут бесплатно забирают. В итоге земноводное сдалось, по селектору было отдано распоряжение срочно подготовить еще один комплект документов, а мне брюзгливым тоном приказано достать блокнот и записать адрес проживания будущей подчиненной.       Не собираясь ходить по каким-то там адресам, обладая такой фичей, как М-связь, но в то же время не видя никакого смысла в споре с раздраженным командованием, молча достал из нагрудного кармана давно подаренный Ирмой девчачий блокнотик веселой расцветки. И тут же нарвался на не менее мощный нагоняй, чем накосячившая подлодка.       - А свой пиндюрочный малогабаритный блокнотик, в котором могут поместиться два-три презерватива и три-четыре адреса легкомысленных женщин, оставляйте дома, вы же офицер Военно-Морского Флота! Причем оставляйте, надежно спрятав его от подруги во избежание провокационных вопросов. – Пускай поорет, заслужил, чего там. Пар выпустит, успокоится, оставит за собой последнее слово. Документики секретарша уже принесла, это главное, а брань на вороте не виснет. - И да, я в курсе ваших интимных предпочтений, более того, полностью их поддерживаю, потому что девушки красивые и приятно пахнут, а не смердят носками и перегаром, как некоторые несознательные товарищи капитаны по понедельникам. На службе вы должны пользоваться учтенной, пронумерованной, прошнурованной и скрепленной мастичной печатью широкоформатной рабочей тетрадью, а не этим недомерком!       - Так точно! Виновата! Исправлюсь! – Вскакивая и вытягиваясь по стойке смирно, гаркнул как можно более молодцевато. – Разрешите приступить?!       - Вольно, молодец, девчонка. На ходу подметки режешь, не пропадешь. И группа у тебя давно не группа, а эскадра. Жаль, что канмусу, моему бы оболтусу такую жену, простофиле… Да, записывай адрес и можешь быть свободна. Забирай Правду, командование свое подожди в приемной. А ты, Петр Алексеич, задержись на минутку, пошепчемся о своем. – Контр-адмирал оттаял, вручил мне мой комплект бумаг и выставил за дверь. Ну и хорошо, скорей бы уехать отсюда, а то слишком много здесь начальства, того и гляди нарвешься.       В приемной секретарша все так же молча показала мне большой палец, жестом предложила присесть на угловой диванчик, рядом с которым уже курились ароматным парком две чашки кофе на журнальном столике.       - Такси я сейчас вызову. – Сказала она в пространство перед собой. После чего уткнулась в компьютер, начисто игнорируя наше присутствие.       Присели, отпили по глоточку бодрящего напитка, помолчали, поразглядывали друг друга. Что сказать о моей новой подчиненной? Не знаю, что там за субмарина такая была, чей дух ей достался, но ее внешность сильно отличалась от стандартов подводной шатии-братии. Повыше Металлист на голову, русая, широко расставленные серые глаза смотрят настороженно, словно ожидая насмешки или упрека, фигура тоже не такая плоская, как это обычно водится у самотопин. Какая-то нервная, дерганая, неуверенная в себе. Что ж, будем лечить, зачем мне невротики в команде?       - Я так понимаю, этот, - киваю головой в сторону двери, - что-то насчет тебя наврал, так? Ты не бойся, тех, кто ко мне в группу попадает, мы в обиду не даем. С Дона, если так можно выразиться, выдачи нет. Специфика такая. Рассказывай, не бойся, никто над тобой смеяться не будет. Пока подумай, соберись с мыслями, а я эту Сашу вызову, не бегать же мне за ней по всему Питеру, в самом деле.       Послал на общей волне вызов, услышал в ответ вызывающе-ершистое: «Кому я там понадобилась? Че надо?», обрисовал ситуацию с ее переподчинением и попросил вернуться в то место, которое она так скоропостижно покинула для последующего переселения в общежитие новой группы. Выслушав удивленно-заинтересованное: «Ща буду!», дал отбой и повернулся к нервно переплетающей пальцы Правде.       - Давай для начала познакомимся. Я Кира Орлова, канмусу броненосца Вайнямяйнен, командир группы охраны новой российской базы на Тихом океане. Группа называется Черепаха, так случайно получилось, но потом название прижилось…       - Я тебя знаю, про тебя в газете писали, и про группу твою тоже. Девчонки много рассказывали и про твою учебу, как ты с англичанками поссорилась из-за мелкой плавбазы, и что смогла из иностранок команду собрать, про песню замечательную, и что крейсер у немцев увела, и про то, что победила там, где шансов не было. И про то, что у тебя… ну… с Бисмарк что-то было. – Глядя куда-то в сторону и отчаянно краснея, промямлила новенькая. – Когда слух прошел, что тебе в подразделение подводную лодку подбирают, знаешь, сколько девочек хотели к тебе попасть? А выбрали почему-то меня. Ты сейчас про меня все узнаешь и пойдешь скандалить, чтобы заменили. Так все делают, я привыкла, но все равно обидно.       - Понятно. Судя по всему, тут не на пять минут рассказ. Не волнуйся, мы с сестрами тоже все крайне своеобразные по своим параметрам и характеристикам. Отложим разговор до общаги, чтоб два раза не повторять. Зовут-то тебя как? – Спохватился я. Из кабинетной двери вышел невозмутимый Сумароков, а по М-связи донеслось: «Я у входа, где вы там потерялись?». – Петр Алексеевич, мы дальше куда?       - Полина Краснова, канмусу головной подводной лодки четвертой серии Правда. – Еле слышно донеслось в спину.       - Вы – в расположение, до приезда вице-адмирала остался час. Я доберусь вместе с ним, – он остановился прямо передо мной, остро взглянул в глаза, едва заметно приподнял уголки губ, обозначая улыбку и тихо произнес, - удачливая ты, Орлова. Повезло мне с тобой. Все, иди.       - Того и боюсь, что удача неожиданно кончится, слишком уж она дама непредсказуемая. – Ответил я про себя, шагая к выходу из Адмиралтейства.       Алые волосы моего неожиданного приобретения факелом светились у ворот. Пока мы к ней подходили, успел рассмотреть ее более основательно, чем в первую мимолетную встречу. Ростом примерно с меня, может, чуть выше. Фигура – ну, тут похвастаться нечем, у субмарин в принципе общая тенденция к невыразительным, мягко говоря, формам. Порывистая, нетерпеливая, открытая, все мысли отражаются на симпатичном лице с широко расставленными глазами красивого винного цвета. Почему ее не в эсминец закинуло с таким-то характером, непонятно.       - Я вас уже заманалась ждать, где вас носит! – Громко поприветствовала нас Саша метров за десять, подпрыгивая от нетерпения. – Че вы какие медленные, а? Ты Кира, которая Вайнямяйнен, так? Ты теперь мой новый командир, да? Меня Саша зовут, Александра Маринина, почти как моего знаменитого капитана, вот! Я – подводная лодка серии С-IX бис, С-13, тебе со мной сказочно повезло, вот увидишь!       - Замечательно, я тоже рада знакомству, и все такое. Ну что, девушки, поехали, сейчас я познакомлю вас с нашей бандой. – Я махнул рукой по направлению к подъехавшей желтой машине с шашечками. – Вы пока этого не осознаете, но ваши метания по разным группам закончены. Добро пожаловать в семью.