Группа охраны базы "Черепаха"

      Канмусоносец уверенно разрезал невысокую, но злую, резкую сине-черную волну, поднявшуюся в Дарданеллах после полудня. В мягком расплавленном золоте предзакатного солнца мимо проплывали поросшие южной сосной, кустарником и какими-то ползунами скалистые берега пролива, кое-где виднелись вышедшие из укромных бухточек и прибрежных селений лодки, в которых смуглые люди в разномастной одежде, ненадолго отвлекшись от рыболовного промысла, радостно размахивали руками, приветствуя легко узнаваемый с любого расстояния силуэт кораблика, специально спроектированного для перевозки Дев Флота.       Я в одиночестве стоял на левом, ближнем к берегу, носу нашего катамарана, приходя в себя после сложного разговора с капитаном. Хотя, с Краузе все более-менее понятно: и цели его ясны, как день, и стремления вопросов не вызывают, и мотивация понятна. А вот кто сумел меня удивить до потери связности мышления, так это адмирал Дробачевский. Командующий Черноморским Флотом выступил, так выступил, провидец хренов, это ж надо было так предугадать мои действия! Снимаю шляпу, как говорится, не можешь предотвратить - возглавь.       Это ж надо, и стремящегося к приключениям капитана-авантюриста мне сплавил, и матросиков, наверняка не самых спокойных на флоте, подогнал, и с османов наверняка что-то вытрясет в счет оказанной услуги, и наверх об удачно спланированной и проведенной операции доложится, плюсик перед командованием заработает, и меня, как ни крути, в долги вогнал. И ведь все довольны, все поют и пляшут от восторга! Это даже не одним выстрелом двух зайцев шлепнуть, это как-то по-другому называется.       Рано мне еще с такими зубрами в политику играть, я вообще вряд ли когда-нибудь такого уровня хитрожопости смогу достичь. Да и ладно, на данном этапе не вижу в этом проблемы, просто задачи у нас с ним в жизни разные, вот и все. Мне всего лишь о своей группе надо позаботиться, а ему за десятки судов, сотни тысяч людей и множество прибрежных населенных пунктов приходится отвечать. Поневоле научишься все варианты будущего видеть и человеков, как рентгеном, насквозь просвечивать. Короче говоря, замечательный во всех отношениях человек – командующий Черноморским Флотом, вот только спиной в бане я к нему поворачиваться не стану. Во избежание, так сказать.       - Кира, ты чего здесь в одиночестве стоишь с мрачным видом? Все нормально, тебе ведь удалось договориться с капитаном? – Ван Нассау подошла настолько деликатно, что я ее даже не услышал, настолько глубоко ушел в свои мысли. – Пойдем к девчонкам, там Мэри с Кларой всех зазывают в лото сыграть, все равно до порта еще далеко. Грета перекус готовит, напитки делает, пойдем, посидишь вместе со всеми, а?       - Действительно, что-то я замечталась. Все нормально, Хелин, все хорошо. Настолько хорошо, что даже непривычно, а оттого тревожно. – Зябко ежусь, отгоняя тяжкие мысли. Все же неприятно ощущать себя настолько предсказуемым. – Понимаешь… А, ладно, не важно. В лото, говоришь, зовут играть? Пойдем, конечно. Почему нет?       Разворачиваюсь и делаю шаг в сторону ведущего в недра кораблика трапа. Вот только далеко уйти не удалось – отношения Флагман-канмусу его стаи работают в обе стороны, не только я их чувствую, девчонки тоже прекрасно ощущают и друг друга, и меня. Ну, если только я специально не отсекаю свои эмоции от общего канала, конечно. Но я очень редко пользуюсь такой возможностью, зачем? Тайн-то никаких нет, так к чему создавать нервозность в группе из-за пустяка или показывать свое недоверие тем, кто вообще не заслужил такого отношения?       - Командир, подожди, пожалуйста. Кира, я ведь вижу, что тебя что-то гнетет, любая из нас видит, если даст себе труд присмотреться. Я понимаю, что Эльза и Ольга не просто так твои заместители, они гораздо опытнее меня, но ведь их сейчас здесь нет. – Худенькая библиотечная мышка, всегда старающаяся быть незаметной, неожиданно твердо смотрела мне в глаза из-за стекол своих строгих очков. – Если тебе нужен взгляд со стороны или просто хочется поговорить о чем-то, то не держи в себе ничего, я готова тебя выслушать и помочь всем, чем смогу.       Задумчиво приглаживаю растрепанные ветром волосы, разглядывая так вовремя подошедшую тихоню. А ведь действительно, она не настолько проста, как выглядит на первый взгляд. Теллера, если вспомнить, единственная, кто откликнулась на наше воззвание о наборе в группу, полностью понимая, куда, зачем и почему ее зовут. Мэри приехала подраться с англичанками, ну и потому, что Дувре или Скапа-Флоу, не помню уже, откуда ее в Вильгельмсхафен занесло, ее задирали. Остаться в моей группе она решила позже, а поначалу и не скрывала того, что с нами она вряд ли надолго задержится. Паолу поставили перед выбором: или, недоучившись, отправляться в какую-то задницу, или перевод в другой Учебный Центр. Слишком уж она накосячила на прежнем месте учебы.       А вот Хелин… Брак по расчету – одна из самых крепких форм отношений, в нем нет никаких розовых соплей и несбыточных ожиданий. Прочитала объявление, собрала информацию, всесторонне обдумала предложение, взвесила плюсы и минусы и только после этого приняла осознанное решение, не полагаясь на слепой случай. И сейчас, насколько я знаю, не сидит без дела, она еще в Германии решила, что станет нашим архивистом и библиотекарем.       Так это были не просто слова, незаметная канлодка кропотливо занимается учетом материальных ценностей, отхомяченных Черепахами у различных ведомств разных стран, ведет хронику наших действий на море, планомерно собирает не только художественные книги, периодику или популярную литературу. Нет, она гребет под себя все учебники, справочники и методички, до которых только может дотянуться, а ведь это не просто какие-то скучные, никому не нужные талмуды, это документы для служебного пользования вообще-то, их не так просто в свою собственность заполучить.       - Кира, я же вижу, что ты чего-то опасаешься, иногда складывается ощущение, что мы куда-то опаздываем или что впереди нас ждет автономка и сплошные бои в отрыве от баз снабжения. Я ведь записи веду, сравниваю, смотрю, как другие канмусу живут. Ты явно к чему-то готовишься. Нет, если не хочешь, не говори, я не навязываюсь, но, если вдруг… - Теллера сжала кулачки, смело блеснув стеклами очков на меня. – Не тяни все одна, позволь тебе помочь. Может быть, ты что-то не замечаешь, или тебе что-то кажется неважным, или наоборот, а я смогу подсказать…       - Все понятно, Хелин, можешь не продолжать. Ты права, что-то я совсем загналась. Давай, я тебе расскажу, как видится ситуация, а то на самом деле получается, будто тащу в нору все подряд, как бешеный хомяк, без цели и смысла. – Прервав сбивчивую тираду канонерки, сажусь прямо на палубный настил, опираюсь спиной на столбик ограждения и, прикрыв глаза от слепящих солнечных лучей, закуриваю и кратенько пересказываю выводы, в которых очень хотел бы ошибиться. – Начну, пожалуй, с самого начала, так будет понятней.       И не спеша, иногда прерываясь на долгую затяжку, поведал, как после выхода из медкапсулы в больнице Базы Вильгельмсхафен внезапно заполучил неприлично много свободного времени. Учеба закончилась, гонка с подготовкой к дуэли – тоже, одна половина группы большую часть времени занималась своими делами, а другая еще находилась на лечении. Сначала со скуки, а потом целенаправленно начал искать информацию о том, чем живет мир, в котором я теперь буду вынужден вести крайне активный образ жизни. Это обычный человек может забить на политику, один хрен от него ничего не зависит. А вот Кире Орловой, ставшей воплощением броненосца Вайнямяйнен, Флагману, имеющему в подчинении группу канмусу, наплевать на нее не получится, как бы ей этого не хотелось.       Газеты, статьи и форумы, сохранившиеся в огрызках Интернета, тематические журналы, - я читал все, и постепенно картинка начинала складываться. И данная картинка мне категорически не нравилась, вот только спрыгнуть с этого поезда, увы, мне уже не суждено. Год после Первой Волны был страшным, страны и народы выживали, кто во что горазд, товаропотоки рушились, валюты обесценивались, производства и привычные финансовые схемы приказывали долго жить. Следующий год ознаменовался противостоянием появившихся Дев Флота с Глубинными, остановленной Второй Волной и относительной стабилизацией ситуации. Человечество выдохнуло, огляделось и с удвоенной силой кинулось делиться по мастям.       Но все оказалось не так просто, привычный мир рухнул, а на смену ему пока еще ничего не пришло. Золотой миллиард, привыкший жить хорошо, платя за все резаной бумагой или ковровыми бомбардировками, с удивлением осознал, что многие государства второго-третьего эшелона больше не горят желанием вновь нести почетное бремя демпферов инфляции, экологических ям и политических разменных монет. На первый план вылезли национальные интересы, а за сырье, товары или услуги теперь просили другой товар, услуги или сырье. Печатный станок, выручавший Запад на всем протяжении прошлого века, неожиданно стал работать вхолостую. Понятно, что контуры нового мирового порядка не могли прийтись по нраву странам, давным-давно решившим, будто они поймали бога за бороду.       - Кира, а при чем здесь большая политика? – Настороженно протянула канлодка, нервно поправляя очки. – Где мы и где она? Или я чего-то не понимаю?       - Хелин, ты, я, Мэри, да даже Ирма в любом случае будем частью политики, как бы мы этого не избегали. – Все верно, нужно объяснить, с чего меня в такие дали занесло, ван Нассау – умненькая девочка, но у нее не было причины смотреть на наше положение с такой точки зрения. – Мы же боевые единицы, причем неслабые. Вступление закончено, я сейчас к практической части перейду, потерпи еще минутку.       Ну и продолжил, мол, это все большая политика, вроде бы нас особо не затрагивающая, вот только в прикладном плане мой план отсидеться на далеком никому не нужном острове, такой привлекательный и логичный поначалу, стал выглядеть не таким замечательным, если снять розовые очки. Вернее, сам план был неплох, а вот реализация подкачала, да и мутных обстоятельств вокруг далекого островка, если приглядеться, образовался воз и маленькая тележка. Непонятно, какую игру затеяли русские, американцы и ООН, но группа Черепаха в нее ворвалась, как танк в курятник. И чем это будет нам грозить – прогнозу не поддается.       - Смотри сама, что получается. Нашему адмиралу дают базу на краю обитаемого мира, нарезают задач чуть больше, чем дохрена, а вот Дев Флота выделили таких и с таким расчетом, чтобы задание он точно запорол. И параллельно идет негласное указание: выпускниц в его команду не включать. – Теллера внимательно слушала, иногда кивая или согласно жмурясь, ничего нового я ей пока что не сообщил, все это мы внутри группы обсуждали не один раз. – Но Петр Алексеевич вывернулся, нашел семь канмусу, согласных отправиться вместе с ним в жопу мира. Вроде бы все хорошо, можно радоваться, так?       - Пока так. – Настороженно протянула ван Нассау. – А что не так?       - Да все не так, солнышко. Вот все, с самого начала совсем не так. Суди сама, Адак – остров американский, пусть сейчас даром никому не нужен, но все же. Была на нем ооновская гауптвахта-тюрьма, года два или три, не помню сколько точно, да и не важно. Никому не мешала, и тут – раз, международную губу приказано упразднить, а вместо нее создать базу категории В, то есть, самый захолустный вариант. – Прикрываю глаза, вслушиваясь в М-диапазон, но с остальными все нормально, уже играют в лото, про нас забыли, можно не спешить. – И с какого-то рожна амеры отдают свою территорию русским, понимаешь? Своим геополитическим противникам отдают! И декларируется, что бесплатно, что вообще настораживает, потому что англосаксы никогда ничего безвозмездно не делают, это не в их характере, этого просто не может быть.       Хелин согласно кивает, потом секунду думает и пристраивается рядом со мной, так же откинувшись спиной на ограждение палубы.       - Идем дальше. Объявляется, что база Адак имеет важнейшее значение, через нее массово пойдут конвои Анкоридж – Петропавловск-Камчатский и обратно, а также Анкоридж – Оттару на Хоккайдо и обратно. И кого ставят на охрану и оборону такого важного места? – Вижу, что Теллера этот вопрос с такой точки зрения не рассматривала, потому сам подталкиваю ее к очевидному выводу. – Нас ставят, абсолютно левую, никому неизвестную, хреново сбалансированную группу тихоходов без всякого скоростного усиления, без опыта реальных боевых действий. Может быть, для охраны острова нас и хватит, но, если конвой попадает в переплет – мы просто никуда не успеем, да и радиус наших патрулей не позволил бы держать широкую условно-безопасную акваторию.       Канлодка задумчиво кивнула головой, соглашаясь, а я, махнув рукой на противный горьковатый табачный привкус во рту, снова потянулся за сигаретами.       - Это еще не все. Кем нас усилили по приходу в Питер? Правдой. Нет, девчонка она хорошая, но ее боевые возможности, мягко говоря, очень специфичны. Сашку удалось случайно выцарапать. А кто нас будет охранять? Взвод морпехов, что, согласись, вообще ни о чем. Другими словами, перед любым десантом база полностью беззащитна. Мы-то, случись чего, без угрозы оглубиниться в обороне от людей участвовать не сможем. – Я вспомнил разговор с Игорем Лисянским в рюмочной, едва заметно усмехнулся. – И это не только мое мнение, это прапор нашей охраны говорил. Он вообще высказал предположение, что базу нашу планируют слить в удобный момент. И мне кажется, что он не ошибается, нас действительно сдадут рано или поздно. Амерам, ооновцам, да хоть Глубинным или зеленым человечкам с Марса, не знаю кому, но все признаки на это указывают.       Помолчал, затягиваясь, сплюнул тягучую противную слюну в проносящиеся за бортом волны, подумал, что еще забыл рассказать.       - Ну и на закуску, вроде мелочи, но тоже в строку ложатся: адмирал наш вообще один раз был отпущен к группе, он нас не знает, мы его тоже толком не знаем, как он будет с нами взаимодействие выстраивать? А как мы до такой важной базы, которую вот срочно нужно было под охрану брать, добираемся, с какими зигзагами? И ведь губу-то расформировали, сидящих на ней канмусу убрали, а нас там все нет и нет, что там сейчас происходит вообще? – Не выдержал, затушил сигарету, просто не могу больше дым втягивать, настолько перекурил, что аж самому противно стало. - Еще такой момент: группа разрослась, уже стала эскадрой по факту, а статус базы все такой же минимальный. Транспортное средство, благодаря которому мы хоть как-то сможем с конвоями взаимодействовать – сама знаешь, как пришлось добывать. Команда для него – вообще отдельная песня. Ну и пайки эти английские, которые нашим сестрам мозги начисто отбивают, тоже в строку ложатся. Короче, очень дурнопахнущая история, не находишь?       - Да, странно все как-то получается. Я, конечно, видела, как ты или Эльза беспокоитесь, но не понимала, из-за чего. Теперь все стало понятно. Так вы думаете, что со снабжением проблемы будут, потому и гребете все, что только возможно? – Хелин сосредоточенно раздумывала над услышанным, по нахмуренным бровкам сразу становилось понятно, насколько серьезно она восприняла полученную информацию. – Кира, а вот канмусоносец, который нам адмирал Черноморского флота подарил, он как будет укомплектован? Как вот этот, на котором мы сейчас плывем, или нет? Здесь-то все по уму сделано, Ирма в мастерской побывала, оружейку разве что не облизала, все восхищалась оборудованием, Грете камбуз понравился, но ведь видно, что тут не базовая комплектация, явно любящий экипаж свои золотые руки приложил и многое дополнил.       Вопрос не то чтобы поставил в тупик, но, надо признать, я вообще не задумывался, что там входит в комплект поставки, чем наш личный кораблик будет оснащен. Сосредоточился на глобальном и, как оказалось, упустил важные мелочи. А зря, зря, если нам пустую жестянку выдадут, у всей нашей группы за десять лет заработков не наберется, чтобы мастерскую-камбуз-медблок-оружейку хотя бы по минимуму оборудовать. Надо уточнить этот вопрос у Краузе, потом поговорить с Линдеманн и Озолой по их специфике и, пока есть такая возможность, дополнить список того, что нам обязуются поставить турки. Вот что значит взгляд со стороны, тебе кажется, что ты все учел и весь такой продуманный, ан нет, вскрылась недоработочка, да еще какая.       - Кстати, а ты не думала в Севастополе остаться? Черноморское начальство, как мне кажется, нас никому не отдаст, стоит тебе только мигнуть. Ну и еще место, что ты на батарее нашла, ты же сильнее станешь, если… ммм… себе его заберешь? - Ван Нассау с неудовольствием покосилась на сигаретную пачку, которуя я опять начал автоматически крутить в руках. – Может быть, ну его, этот непонятный остров, а? И вообще, Кира, хватит дымить как пароход, сколько ты уже выкурила за сегодня, ты же одну за одной куришь, понятно, что канмусу от рака легких не умрет, но все равно!       - Что? Знаешь, ты, пожалуй, права. Как-то много дымлю сегодня, слишком нервный день выдался. Спасибо за заботу, солнышко, я постараюсь поменьше травиться, действительно, уже полпачки высадила. А насчет остаться… - В очередной раз прикидываю все за и против, но, к сожалению, так и не нахожу лазейки для перемены решения. – Понимаешь, Хелин, даже если плюнуть на контракт и Сумарокова, что уже поперек души встает… Ты права, Дробачевский с веселым смехом любой документ на клочки порвет и кого угодно в синие дали пошлет, стоит только намекнуть. Но я не готова. Слишком рано, не потяну я такой груз, не смогу остаться собой. Не знаю, как объяснить понятнее. Может, просто боюсь. Может, плохое предчувствие. Только подумаю про то, как меня в месте силы скрутило – волосы дыбом встают, я не преувеличиваю. Так что нет, точно нет, пока, во всяком случае.       - Нет, так нет. Я же не настаиваю, я просто предложила. – Голландка коснулась рукой моего плеча, пытаясь поддержать, снизу вверх заглянула в глаза. – Кира, Флагман, я… нет, я сейчас за всех девчонок скажу, мы примем любое твое решение, всегда поддержим, не сомневайся. Спасибо, что все рассказала, я теперь тоже подумаю, что нам может понадобиться и где это можно будет получить. А теперь пойдем собираться, вон уже портовый маяк показался, минут через двадцать в гавань войдем.       В Чанаккале мы прибыли на закате. Причем в сам порт канмусоносец зашел, как гордый флагман серьезного соединения, неспешно и преисполненный достоинства, окруженный со всех сторон скользящими по водной глади фигурками Дев Флота. Пока катамаран швартовался, мы веселой толпой вышли на набережную по специально спроектированному подъему и оказались в окружении сестер-канмусу разных национальностей, все же здесь базируется немалая часть турецкого ВМФ, и далеко не все из них сейчас находятся на дежурстве.       Немного позже, сдав свои обвесы в корабельную, а не портовую турецкую оружейку нашим, а не местным техникам, группа в сопровождении галдящей толпы немецких подлодок, турецких вспомогательных судов, парочки Эльпидифоров и каким-то чудом попавшей сюда румынской девочки-эсминки расположилась в облюбованном несущими здесь службу канмусу харчевне. Нет, еще по дороге из порта через полгорода нас неоднократно зазывали присесть, покушать, отдохнуть и поделиться новостями дочерна загорелые, улыбчивые, много и эмоционально жестикулирующие хозяева всех попадающихся по пути заведений, но Фалько и лидер субмарин U-557 в ответ благодарили и непреклонно продвигались именно сюда. Если честно, мне больше хотелось спать, чем сидеть в компании, уж очень беспокойный день выдался, но махнуть всем ручкой и сразу после перекуса отправиться в люлю было бы как-то невежливо, что ли. Да и Краузе должен был сюда подтянуться после того, как закончит все свои дела с регистрацией судна в портовых службах.       Сама гулянка ничем особо не запомнилась, все шло, как обычно – робевшие поначалу от присутствия Мэри мелкие быстро пришли в себя и устроили галдеж с поглощением нереальных количеств пахлавы, рахат-лукума, экмек-кадаиф и шекерпаре. Циммерманн зацепилась языками с Гретой и Хелин, германские субмарины скучковались вокруг них, жадно слушая новости о приключениях Черепах вообще и хорошо известной им Кенигсберг в частности. Террор попыталась подбить окружающих на веселый алкозаплыв, но, не встретив понимания, ничуть не расстроилась, усевшись на краю стола в одиночестве.       - Ну и хрен с вами, золотые рыбки! В болото, мля, всех таких подруг, я сам себе отличный друг! - И активно замахала руками над головой, привлекая внимание официанта. - Уважаемый, прими заказ на горючее!       - Вы что-то хотели? – Молодой улыбчивый парень буквально материализовался рядом, отчего О’Лири лишь довольно заулыбалась. – Могу порекомендовать отличный карский шашлык, наш хозяин, как только вас увидел, сразу приказал заложить в тандыр максимальную загрузку.       - Это он молодец, мля, это он правильно сделал. Конечно тащи сюда, мля, что там он загрузил, мясо я сильно уважаю. – Ирландка одобрительно кивнула, скосилась на лежащее рядом меню, потыкала в него пальцем. – И вот пива вашего местного, вот этого вот Эфеса, принеси для начала литров пять в разлив, хочу, мля, попробовать, какое оно по сравнению с нашенским.       - Вам в больших бокалах, или у вас какая-то своя тара есть? – Официант и бровью не повел, принимая заказ. – А то некоторые Девы Флота предпочитают только из своих счастливых кружек пить.       - Конечно есть тара, мляха-муха, однозначно счастливая, без базара! – Мэри довольно погладила себя по плоскому животу. – Ты с ней сейчас разговариваешь, милый. В любых бокалах тащи, и неси давай все сразу и поскорее, я, мля, голодная, как не знаю кто.       Подошедший получасом позже Павел Анатольевич органично влился в отдыхающую компанию из пары десятков канмусу. Еще бы, он таких, как мы, во всяком виде навидался, так что ни выдающийся аппетит Дев Флота, ни разговоры на тему кто, где, когда и из каких калибров в каких тварей стрелял, ни откровенные заигрывания некоторых девчонок друг с другом его не волновали ни в коей мере. Не обращая внимания на творящийся вокруг раскардаш, он заказал себе плотно попить-поесть, отчитался о том, что все идет по плану, припасы грузятся, запасы пополняются, топливо закачивается, в общем, нет поводов для беспокойства. Завтра выйдем без каких-либо задержек, османы полностью выполняют взятые на себя обязательства.       Ну а я в очередной раз за сегодня завел уже навязшую на зубах пластинку. Про возникшие подозрения, странные совпадения, отстраненные наблюдения, международную ситуацию и наше в ней незавидное место. Конечно, можно было бы не распинаться, мужики в команде подобрались взрослые, тертые жизнью, свое решение принимали вполне ответственно и самостоятельно. Но… Неправильно это. Пусть заранее знают, в какую клоаку могут попасть и еще раз взвесят все за и против. Начинать совместную жизнь с недомолвок – прямой путь к недоверию, а нам бок о бок очень долго придется жить, так зачем сразу плохо начинать? Если кто-то уйдет, значит, будет открыта вакансия на его место, только и всего. Слишком уж зыбкое и авантюрное будущее я могу предложить тем, кто за мной пойдет, потому мне нужны только продуманные добровольцы, а не юноши бледные со взором горящим или, тем более, посланные по приказу бедолаги.       Пока излагал сложившуюся на сегодняшний день диспозицию, капитан молча и сосредоточенно ел. Можно было подумать, что он даже не вслушивается в мои слова, но нет, как только я закончил, замолк и промочил горло глотком прохладного пива, он аккуратно отложил приборы в сторону, достал беломорину и начал задумчиво разминать бумажную гильзу. Наконец, закончив весь положенный ритуал, сунул замысловато изогнутую папиросу в свои шикарные усы, чиркнул спичкой, пыхнул вверх густющим облаком сизого дыма. Неторопливо потянулся, прищурившись, глянул в сторону абсолютно счастливой в своем собственном обществе Мэри, неопределенно хмыкнул и наклонился над столом в мою сторону.       - Понятно. Значит, решила мне все плохое рассказать, чтобы я с экипажем провел политинформацию и объяснил команде, что нас ждет. Это хорошо. За это большое тебе человеческое спасибо. – Он посопел носом, в этот момент еще больше став похожим на старого сердитого моржа. – Вот только, дочка, и так было понятно, что просто не будет. Я, конечно, ребятам новости донесу, пусть подумают, думать вообще полезно. А что они надумают, я тебе сейчас и так расскажу: гарантию даю, что никто назад не сдаст, они для себя давным-давно все решили. Балаболов на борту нет. Сама увидишь через две недели, никто на берег не запросится.       - Хорошо, если так, Павел Анатольевич. И все же я настаиваю, доведите всю полученную информацию до команды. – От ощущения сытости и расслабленности, упавших подобно кирпичу на встрепанные нервы, в сон стало клонить совершенно неудержимо. – Пожалуй, хватит на сегодня. Все, что хотела, я рассказала, со всеми, с кем хотела – поговорила. Вы сейчас на корабль, Павел Анатольевич? Отлично, вместе прогуляемся.       Он, не тратя слов, коротко кивает, и мы вместе поднимаемся. Привлекаю внимание как раз обернувшейся в мою сторону Хелин, тыкаю пальцем на себя, на дверь, разыгрываю пантомиму, как ложусь спать. Потом показываю в сторону раскрасневшейся Террор, мол, следи, как бы чего не вышло, ловлю ее согласное пожатие плечами, и мы с Краузе выходим в пряную, наполненную тысячами запахов и звуков звездную южную ночь.       Утро, вот уж что удивительно, не было наполнено обычной для выхода в море суетой сборов. Наоборот, после резкого сигнала подъема по внутренней связи всех канмусу пригласили в кают-компанию на завтрак, а после него – на приемку доспехов в мастерскую. Более того, пока девчонки поглощали то, что кок послал от щедрот корабельного камбуза и неспешно осматривали свои обвесы, катамаран в сопровождении двух русских эльпидифоров, так и не запомнил вчера, как кого из них зовут, чинно вышел из гавани и отправился к выходу из Дарданелл. Впрочем, сопровождали они нас недолго, всего-то минут тридцать, после чего задорно помахали руками и развернулись в обратный путь, а наше судно прибавило ход и буквально минут через сорок прошло между мысами Кале и Кумкале в Эгейское море, повернув от развалин безлюдной деревни Седдюльбахир на зюйд-зюйд-вест.       Чем была наполнена вся следующая неделя, вот так сходу даже припомнить не могу. Вернее, как: что делали – само-собой помню, но каждый следующий день был как две капли воды похож на предыдущий, оттого вся эта неделя слилась в одни длинные-предлинные сутки с перерывами на сон. Катамаран подходил к очередной точке, проверку которой запросило турецкое командование, мы заранее десантировались на воду, отходили на пару кабельтовых, чтобы случайно не повредить наш кораблик и, не сильно заморачиваясь выяснением какие именно глубинные тут генерируются, разносили все вдребезги и пополам.       Разведку и подсветку целей осуществляла Фалько, вокруг которой увивалась ван Нассау, как губка впитывавшая авиационные премудрости от более опытной наставницы. Грета ныряла по своим подводным делам, не особо понятным нам, надводницам, а Ирма весело гоняла с полным трюмом боеприпасов на все калибры, чтобы мы лишний раз до корабля не плавали. Я наблюдал, иногда командовал, изредка отрабатывал главным калибром, если возникала такая необходимость, но ауру ни разу не врубал, предоставляя возможность каждой своей подруге оттачивать необходимые навыки самостоятельно, без лишнего и ненужного контроля.       Ну а Мэри… Мэри стреляла. Стреляла утром, днем, вечером, ночью. Стреляла по обнаруженным стайкам глубинных эсминцев на предельной дальности ведения огня и по координатам мест, где османы теряли беспилотники. Стреляла по маячкам, сброшенным с гидросамолетов Клары и Хелин и просто по отметкам, проставленным на внутренней карте. Стреляла под моим руководством и самостоятельно, стреляла по целеуказанию, переданному с летающих лодок педантичной немки и сосредоточенной голландки. И через неделю такая тактика стала приносить свои плоды, Террор наконец-то стала не просто наводить стволы и бахать за горизонт. Она научилась попадать, пусть не точно в цель, - все же в ее прототип робингудовская меткость изначально не была заложена по проекту, - но хотя бы в нужный квадрат ее снаряды ложились стабильно, а не от случая к случаю.       Короче говоря, неделя, наполненная рутинной боевой работой, задалась. Команда катамарана к нам тоже приглядывалась, притиралась, и, судя по всему, недовольных не было, а те, кто в душе колебался в принятом решении уйти с флота в частную лавочку – успокоились и перестали мандражировать. Единственное, с чем не заладилось – так это с переманиванием Циммерманн под свое крылышко.       Меня со всей внимательностью выслушали, все аргументы приняли, плюсы учли, но… Не захотела Клара ни контракт нарушать, ни в мою группу вступать, ни Фатерлянд покидать. Ее и так все устраивало. Получив мягкий, но в тоже время категоричный отказ, я, конечно, расстроился, планы-то на эту молчаливую и надежную, как немецкий автомобиль, девушку у меня были наполеоновские. Но не срослось, удалось лишь договориться, если вдруг что поменяется в ее жизни – я буду первым на очереди, кому она об этом сообщит. Тогда и возобновим разговор. Как говорится, и то хлеб, не знаю почему, но мне кажется, что в будущем мы с ней еще пересечемся.       Не помню, кто сказал козырную фразу о том, что, если все идет хорошо – значит вы чего-то не замечаете. Восьмой день нашего похода начался настолько замечательно, что в пору было испугаться, но никто не придал значения лавине обрушившихся на нас отличных известий.       Во-первых, с вечера удалось связаться со всеми тремя группами, оставшимися в Черном море. У девчонок все было замечательно, никаких форс-мажоров не произошло, запланированные действия выполнялись на отлично и нарезанные начальством задачи подходили к своему концу. То есть, вообще никаких эксцессов не случилось, несмотря на то что Черепахи впервые действовали раздельно.       Во-вторых, Эльза со смехом рассказала, какая буча поднялась в Севастополе после нашего отбытия. Командование ЧФ переварило известие о находящейся у него под седалищем бомбе и рьяно взялось за решение проблемы. Вот тут-то и начались скачки вприсядку, фарс и фантастические истории. Мало того, что по месту силы чуть ли не строем прогнали всех имеющихся в зоне доступа канмусу, так туда собрали и немногочисленных ветеранов, когда-то там воевавших, и их жен, дочерей и внучек. Никто ничего не почувствовал, никому не стало ни плохо, ни хорошо, ни странно, идея потерпела полное фиаско.       Потом на полдня смогли доставить на батарею №30 Октябрину и Марата. Октябрьская Революция также ничего не ощутила, лишь скептически повела плечами и присоединилась к немаленькой толпе зрителей. А вот Марат сполна выхватила весь спектр ощущений, накрывших меня больше недели назад на месте бронебашенной батареи Максим Горький 1. Что уж ей там чудилось: искры, пепел и огонь, как мне, или что-то свое, эксклюзивное, но выскочила она оттуда выпучив глаза и в полном раздрае. После чего полностью подтвердила мои слова и то, что место силы полностью готово к пробуждению и ждет хозяина. Вернее, Хозяйку.       Хитрый лис Дробачевский моментально предложил ошалело мотающему головой линкору принять на себя тяжкий груз и великую ответственность, мол, приходите и владейте нами, а уж мы для вас… Но тут встали на дыбы представители Северного и Балтийского флотов – типа, вы тут часом не охренели, на ходу линейный корабль себе отметать? У конкретно этой Девы Флота своих задач навалом, и замены ей не наблюдается, так что идите лесом, дорогой товарищ. Такая корова, в смысле, канмусу, нужна самим, она одна такая уникальная на всю Россию, да и вообще, раз такие дела вскрылись, то неплохо бы проверить и другие места боевой славы. Воевали много где, вдруг еще что неожиданное обнаружится, а вы тут Флагмана в своем захолустье хотите намертво привязать. Нечего тут на чужое рот разевать, и все такое. И вообще, вон какой-то бесхозный Вайнямяйнен недалеко крутится, с нее вся свистопляска началась, ее и агитируйте.       - Так что готовься, подруга, как только ты покажешься на горизонте, вокруг тебя такие танцы с бубнами начнутся, что просто ой. – Кенигсберг ехидно усмехнулась в трубку в завершение доклада. – И лучше бы нам свалить из Севастополя впереди собственного визга, а то оглянуться не успеешь, как на тридцатой батарее поселишься. Ну, разумеется, если ты не намерена в Крым корнями врасти. А ты, как я понимаю, не намерена?       - Да ну нафиг, Эльза, какой Крым. Я бы, может, и не против, но просто не готова, не доросла, опыта и возможностей не хватит обуздать этакую силищу. – С сожалением качаю головой, хоть моя собеседница меня и не видит. – Прекрасно понимаю, что на полуострове и климат лучше, чем на Адаке, и море спокойнее, и к людям ближе… Но нет, готовь адмирала к неприятным известиям. Понимаешь, если я соглашусь, то от меня ничего не останется, я это чувствую. Химэ, конечно, не стану, на Глубину не уйду, но что из меня в итоге выйдет – не знаю. И вы никуда не сможете уйти, когда меня переколбасит в нечто неизведанное, останетесь привязанными к этому новому навсегда. Без возможности на что-то повлиять, без возможности уйти, короче, сумбурно все объясняю, потом постараюсь понятней сформулировать свои ощущения.       - Ясно-понятно, не напрягайся ты так. Нет, так нет, и не надо. Пока, удачи вам там, возвращайтесь побыстрее! – Кенигсберг, судя по тону, тепло улыбнулась и сбросила вызов.       В-третьих, пришли отличные новости от наших нанимателей – все, что я у них заказывал, доставлено на авиабазу Измир в полном объеме и дожидается приема на баланс представителями группы Черепаха. После передачи оборудования турецкая сторона гарантировала его доставку в любую точку своей страны, откуда нам будет удобно забрать свое имущество. Более того, личный порученец Исмаила Акара передавал, что Tuğamiral очень доволен тем, как я исполняю наши с ним договоренности и готов расщедриться еще на что-нибудь нужное для таких замечательных канмусу, как мы. А мы что, мы не гордые, я пообещал предоставить список дополнений и пожеланий сегодня к вечеру, как раз озадачу Ингу и Грету на размышления о том, чего бы им всегда хотелось иметь в их самых радужных мечтах.       Ну и в-четвертых, что для меня оказалось чуть ли не самым главным событием и полнейшей неожиданностью – во время завтрака раздался еще один звонок, а когда я не глядя нажал на зеленую кнопку, в телефоне послышался чуть хрипловатый, глубокий и волнующий голос линкора моей души, от которого сердце пропустило удар и сбилось дыхание: - Привет, воробушек. Как ты добралась до своего острова? Я так по тебе соскучилась, ты бы только знала.