***
POV: Гарри Поттер Сперва я начал слышать только звон, но быстро сообразил, что этот звон присутствует лишь в моих ушах. Далее, я также заприметил, что в комнате кто-то ругается. События последних часов начали медленно всплывать перед глазами отдельными картинками, но в мыслях совсем не укладывалось, как я мог такое совершить. И, наконец, возник главный мучавший меня вопрос: "А где сейчас Гермиона и что с ней?" Поворачивая голову вправо, я понадеялся, что спорящие не заметят моего маневра. Тело начало отзываться притупленной лекарствами и чарами болью, которая померкла по сравнению с нахлынувшим облегчением, когда заметил подругу на соседней койке. Больничное крыло сильно резало глаза своими кипенно-белыми стенами и даже полами, поэтому я прикрыл веки. Теперь мне отчетливо был слышен громкий диалог, в котором я без труда опознал голоса Дамблдора и Снейпа, а вникнув в суть разговора, удивился куда сильнее. Директор считает, что брак с Северусом поможет мне или даже спасет мою жизнь. Громкое заявление, в моем понимании! Однако Снейп уже сам косвенно подтвердил отсутствие какого-либо выбора. Я прежде никогда до этого не задумывался на счет брака, Северус тоже об этом молчал, да и вообще никак не пытался контролировать все, что касалось наших личных отношений, но столь холодное высказывание Северуса о браке со мной очень расстраивает. Я чувствую, как обида растекается в сердце, а затем стекает, как густой мед, под ребра, где исчезает. Долго обижаться на этого человека невозможно. Зельевар сбежал из больничного крыла, не решившись закончить разговор. В этот момент я почувствовал себя виноватым и брошенным, будто это со мной не хотели разговаривать. Не прошло даже несколько минут после ухода Северуса, как дверь вновь отворилась, пропуская внутрь группу волшебников в форме мракоборцев. Они не стали слушать возмущения мадам Помфри о том, что это все-таки больничное крыло, где нужно соблюдать покой и тишину, лишь подошли к выпрямившемуся Дамблдору. — Было совершено покушение на жизнь студентки Хогвартса, — без лишних предисловий начал старший мракоборец, имя которого забылось в памяти. — У нас поручение: доставить мистера Поттера в Министерство Магии для рассмотрения его причастности к покушению на ученицу в стенах школы на закрытом заседании в зале суда. — Он слишком слаб. — И опасен, — перебивает Дамблдора мракоборец. После этих слов меня мгновенно усыпляют невербальным заклинанием, сделав резкий взмах палочкой. Сон воспринимается, как невероятное облегчение: я устал страдать, принимать самостоятельные решения, а потом снова страдать за эти же свои решения. Хотя иногда казалось, что самостоятельного выбора у меня попросту нет: все диктовали мне свои правила и условия, а я был вправе выбирать только между предложенными вариантами. Только Северус всегда с неизменной усмешкой наблюдал за моими попытками самостоятельности, пусть это и касалось лишь наших личных отношений. Я делал столько ошибок и до, и после своего первого признания в любви. Всегда самостоятельно набивал условные шишки, словно маленький ребенок, когда только учится ходить, но каждый раз падает, пока не понимает, как это нужно делать правильно. Я никогда не хотел быть избранным и особенно рисковать собственной жизнью ради тысяч других людей. Вот только мыслей о сходе с пути борца со злом не было и нет. Однако, меня могут попросту снять с этого пути, как уводят обессиленных, но жаждущих дойти до финиша маггловский марафонцев с дистанции. Мыслей о счастливом будущем без Волдеморта у меня тоже не было, поэтому так отчаянно иногда пытался жить день за два или даже за три. Когда мысль о неминуемой смерти подстегивает в очередной раз, глупо признаваться в любви Северусу. — Севе… — Простите, что? — молодая волшебница сразу же отреагировала на мое пробуждение, но ее вопрос вовремя отрезвил, заставляя закрыть рот на половине чужого имени. — Воды, — пить не хочется, но сказать что-то необходимо. Пока волшебница наливала в стакан воду, я обратил внимание на свои прикованные к кровати руки. На металле наручников был выбит танец рун, крепко сдерживающий мои кисти магией. Возможно, внутри уже что-то сломалось, потому что я признал правильность своего заключения — я опасен! Сейчас я находился в подобии больничного крыла, но только с налетом тюремной безопасности, например: без высоких ширм и узких тумбочек, словно опасный преступник, а не семнадцатилетняя жертва Волдеморта. С горечью пришлось признаться самому себе, что Волшебный мир до сих пор отрицает живого Темного Лорда, так что для них я - лишь буйный подросток, напавший на свою подругу. Конец POV: Гарри Поттер***
— Корнелиус ни за что не признает, что это все дело рук Того-чье-имя-нельзя-называть, — мертвецки бледная Макгонагалл, вызвавшаяся ехать в министерство магии вместе с Дамблдором и Снейпом, все еще находилась в шоке от такого поворота событий. — Начнем с того, что Фадж не верит, а точнее, не хочет верить в возвращение Темного Лорда, — устало ответил ей Северус, совсем не желая продолжать этот бессмысленный для всех разговор. Сколько раз в магических кругах обсуждалась эта тема? В газетах сейчас пишут, что Поттер сумасшедший, а любители сплетен и рады, что им с легкой руки министра вешают лапшу на уши. Суд над Гарри Поттером еще не состоялся, и, неизвестно, когда будет рассмотрено его дело. Северус скорее рад такому раскладу, он не собирается отдавать своего мальчика на ежедневные пытки в Азкабан. При мысли об этой тюрьме, казалось бы, что Снейп - бесчувственный, а сердце все равно сжалось. Время, проведенное там, навсегда меняет людей. Это было заметно по Блэку, с которым приходилось плотно общаться в Ордене, пока Сириус был жив. Снейп считал, что с Сириусом ему приходилось взаимодействовать с явным нежеланием обеих сторон. Он замечал его сильную нелюбовь к мраку и небольшим помещениям. Вынырнув из задумчивости, Северус отметил, что министр магии не торопится приглашать гостей в свой кабинет. Его молодой секретарь уже час повторяет сообщение прибывшим из Хогвартса, что у Корнелиуса Фаджа срочные дела, и им необходимо подождать еще немного. В отделанной темным деревом маленькой комнате для ожидания атмосфера начала накаляться сразу по прибытии директора и учителей школы магии. Секретарь то и дело нервно посматривала на гостей, потом на часы, время от времени облизывая губы, но вновь продолжала с деловым видом раскладывать бумаги. Вся эта картина показалась бы смешной Северусу, если бы он мог хоть на секунду забыть, по какому повод привел всех сюда. — Том может в любой момент залезть в голову к Гарри, — склонив голову, совсем тихо начал говорить Альбус, — не будет ли он считать тебя предателем, Северус? — Темному Лорду нет необходимости лезть в голову к Поттеру, какое ему дело до мыслей семнадцатилетки, если того не посвящают в важные детали? — хмурый зельевар бросил весьма выразительный взгляд на Минерву, и желание задавать вопросы у той тут же отпали. Волдеморт, как и предсказывал, оказался солидарен с Дамблдором в вопросах брака. Темный волшебник надеялся, что Снейп получит возможность контролировать своего супруга. Вот только Северус понимал, что Альбусу об этих планах Волдеморта лучше не знать. В этой войне каждый ведет свою игру, и становиться оружием в чьих-то конкретных руках — это подписать себе смертный приговор с обеих сторон. — Предоставьте мне самому разобраться с Темным Лордом, он мне доверяет, — сдержанно продолжил разговор Северус, одарив директора бесстрастным взглядом. Снейпа ужасно раздражали эти двусмысленные полные непонимания взгляды Макгонагалл, до скрипа зубов бесила привычка Дамблдора говорить полузагадками и намеками, а еще этот секретарь сейчас трясется как осиновый лист, словно они пришли сюда сожрать этого жалкого труса. Северус успокаивал себя тем, что осталось ждать не так уж много, но волнение, перетекавшее в раздражение, уже начало зудеть на кончиках пальцев, и мужчина даже поглядывал на свои руки — не видно ли там искр. В голове роились тысячи мыслей, а ухватиться за конкретную не удавалось, хотя он опытный легилимент, даже пытался научить зеленого Поттера азам этой науки. Ему нужно лишь очистить сознание, привести разум в ясность, но это едва ли удастся, поскольку он в очередной раз вспоминает, что Гарри собираются судить самым несправедливым образом. Еще час проходит в весьма мучительном ожидание, и когда сил уже почти нет, а от себя самого хочется скрыться — Фадж самолично приглашает их войти, показываясь из-за двери лишь наполовину. Возможно, это такая тактика — вымотать нежелательных гостей, чтобы с ними было проще разговаривать, но они — люди, пережившие войну и теперь с головой ныряющие еще в одну, более хитросплетенную и кровавую. Кабинет министра магии был большой, можно даже сказать, просто огромный по сравнению с приемной, а еще светлый. И этот контраст, как свежий ветерок среди пустыни, — придавал немного сил. Корнелиус прошел за свой стол, предлагая гостям сесть напротив - в кресла. В помещении было столько книг, что невольно поражаешься: как настолько начитанный человек может быть таким тупым? Или он не читал этих книг и в руки их даже не брал? Или просто настолько хитрый, что притворяется глупцом в нужные моменты? Северус не знал и, собственно, не горел желанием знать, рассматривая кабинет самым презрительным взглядом. Особенно глаза цеплялись за яркие амулеты и артефакты, наверное, на все случаи жизни запасся, цепляясь за никчемную сытую жизнь. Никто не спешил нарушить образовавшуюся тишину, но хозяин положения тут министр, поэтому три пары глаз с разной степенью злости ждали от него действий. Корнелиус откашливается, словно у него голос сел от волнения, складывает руки домиком и начинает говорить: — Я знаю, по какому вопросу вы пришли, — от его знаний ни тепло, ни холодно, и Снейп, выжидающе, подняв бровь, продолжает молчать, как и его коллеги. — Я не имею ничего против Гарри, но он опасен для общества, — последняя фраза прозвучала слишком жалко, словно Фадж сам не верил своим же словам. — Гарри всего лишь ребенок, — мягко возражает Дамблдор. — Он опасен для окружающих, и никто не может его контролировать, — звучит, как заезженная пластинка, ответ Фаджа. Он откинулся на спинку кресла и вновь скрестил руки на груди, стреляя взглядом в каждого гостя поочередно. Корнелиус еще не знает, что именно благодаря чужому управлению Поттером, они имеют сейчас двух раненных учеников, один из которых находится в данный момент под стражей. Но даже если Северус или Дамблдор скажут ему эту примитивную вещь, он начнет открещиваться от любой причастности Волдеморта. — Я его опекун, и я его контролирую, — звучит не слишком убедительно от Альбуса, а Снейп мысленно закрывает лицо рукой, чтобы не видеть этого рассыпающегося, как песчаный замок, аргумента. Дамблдор умеет в нужный момент доказать свою позицию, словно защищает самого дьявола, но сегодня он выглядит слишком старым и беспомощным. Недостаточно, слишком мало уверенности в словах, чтобы доказать невиновность даже кристально честного человека с идеальной репутацией, а для совершившего преступление волшебника, которому не верит целый мир — это очередной приговор. — К сожалению, иногда двухлетнего ребенка выпускают из вида, и он теряется. Мы же ведем сейчас речь о взрослом человеке. Магию уважаемого мистера Поттера необходимо контролировать насильно, раз он не способен сделать это самостоятельно! — Фадж говорил так, будто это его заклятием чуть не обескровил Гарри. С таким жаром магглы обвиняют бога, что он не уберег их детей, мужей или родителей, а Корнелиус просто устраняет потенциального конкурента на свое место - министра магии. — Том угрожает уничтожить привычный устой, убить всех, кто вам близок, — начал угрожать Дамблдор. — Я не видел Того-чье-имя-нельзя-называть, а сейчас ждет суда Гарри Поттер. Именно он совершил покушение на жизнь девочки, пусть сам чуть и не умер, — громко хлопнул рукой по столу министр, мгновенно выпрямляясь и стараясь то ли напугать Дамблдора, то ли убедить в своей правоте. — Повторюсь, я не желаю Гарри ничего плохого, но он представляет угрозу для самого себя и для окружающих. — У нас есть предложение, — об резкий взгляд Снейпа, обращенный на Дамблдора, можно было порезаться и потом еще долго истекать кровью. Сегодня утром Северус назвал это «предложение» - разрушением жизни Гарри. Теперь же обстоятельства резко поменялись, и на этот раз зельевар сам должен сделать из человека разменную монету. Тяжелый еле заметный выдох, и он больше не обращает внимание на довольного от своих слов директора, старается не замечать напрягшуюся Минерву. Сейчас Северусу нужно будет использовать только свое умение убеждать, концентрируясь на Корнелиусе Фадже. — Вам нужен магический контроль над взрослым волшебником? — Да, и скорее всего Гарри направят в больницу, как душевнобольного, там за ним смогут ухаживать должным образом, — деловито сообщил министр, словно они уже заключили крайне выгодную сделку. Только в Мунго и не хватает Гарри, а особенно в крыле для душевнобольных. Нет, это, конечно, лучше Азкабана, но Северус знает, как сложно будет там Поттеру, даже сложнее, нежели в тюрьме. Избранного не отправят в Азкабан, а из больницы вестей поступает мало, постепенно, так все и забудут о мальчике-который-выжил. Однако, в идеальном плане Фаджа, есть небольшой недочет — Волдеморт, который именно этого и добивался нападками на чужое сознание. Дамблдор со спокойствием наблюдал за мыслительным процессом преподавателя, который должен был протолкнуть министру ужасную идею, пришедшую в голову сначала самому Темному Лорду, затем Снейпу, а потом и Альбусу, похоже, подобное решение проблемы приходило в голову всем, кто сталкивался с этой проблемой. — Брак с равным волшебником, после согласия самого Поттера, даст его партнеру полный контроль над ним, как человеком, — спокойно, словно они обсуждают квиддич, проговорил Снейп, каждое слово, одно за другим, было проронено в мгновенно образовавшуюся вязкую тишину. Дамблдор начал победно улыбаться, Минерва громко ойкнула, а побледневший Корнелиус открывал и закрывал рот, так ничего и не произнося. Северусу стало противно от самого себя и от своих слов, но на что он только не пойдет, чтобы дать Гарри хотя бы часть свободы в возникшей ситуации. Преподаватель сложил руки на груди и облокотился на спинку кресла, демонстрируя полное безразличие к сказанным словам. Теперь настала очередь Дамблдора сыграть роль в собственном спектакле. — Министр, полагаю, вы знаете, что Гарри сильный волшебник, и в больнице будет крайне сложно его удержать, — Фадж согласно кивает его словам, уже продумывая, как эту ситуацию развернуть в свою пользу. — Равных с мальчиком волшебников в стране мало, не говоря уже о волшебницах. Как хорошо, что Северус любезно согласился исполнить эту роль. Лютый взгляд, брошенный Снейпом на хитрого мага, сказал об обратном. В кабинете ненадолго образовалась тишина, которую нарушало только постукивание Фаджа по подлокотнику кресла. — У меня есть одно условие, — улыбнулся Корнелиус, — я даю вам три дня на подготовку ритуала. Северуса это не удивляет: Фадж просто боится, что они передумают. За три дня Снейп успеет и с Волдемортом обговорить детали, и подготовить все для брачного ритуала. На душе все равно продолжили скрести кошки. Ужасно, что - ради победы и Альбусового всеобщего блага - они должны жертвовать собственными жизнями. Однако это война, а они в ней — авангард, а значит, должны потерять больше, чем кто-либо. — Нам нужно поговорить с Поттером, — безапелляционно заявил Дамблдор, молчаливо соглашаясь с условием Фаджа.