Запечатывая Божество

      Женский голос с металлическим отзвуком предупреждал о прибытии поезда к месту назначения. Этсу потянулась и легонько пихнула спящего Итадори в плечо, он осоловело моргнул несколько раз, посмотрел расфокусированным взглядом куда-то сквозь неё, Этсу ободряюще ещё раз похлопала его, бедный мальчишка успел поспать ночью всего пару часов. Женский голос в динамиках повторил свой текст.       Людей на станции оказалось слишком много для летнего сезона в целом и для раннего утра в частности. Обычно на Хоккайдо туристы приезжали в основном зимой, катались на лыжах, наслаждались видами.       Но им же с Юджи было лучше — легче будет затеряться среди толпы. Этсу поправила широкополую соломенную шляпу, потянула Итадори за рукав футболки в сторону автобусной остановки, парень окончательно проснулся и теперь крутил головой, увлечённо рассматривая окружение. Не удивительно, судя по его досье, он никуда не выезжал из своего города до поступления в Магический Техникум. Поэтому Этсу не стала его торопить       — Жди здесь, — за плечи втиснула его в самый уголок рядом с курилкой. — Я — за билетами. И, Итадори, прошу тебя, ни в коем случае не привлекай внимания.       Интонация получилась странная, будто с ребёнком разговаривала, а не с достаточно взрослым юношей, который с неё саму ростом. Сам Итадори ничего против не сказал, а если и посмотрел как на дуру, то за солнцезащитными очками по его лицу этого не было видно. У Этсу были точно такие же, наспех купленные в каком-то ларьке: наименее вычурная модель из находившихся в наличии, но всё равно с безвкусной имитацией под золото на дужках.       — Вы мне это всю дорогу твердите, — жалобно выдавил Итадори голосом человека, которого достала скучная тема на уроке.       В начале дня — если три утра можно назвать началом — он радостно, насколько можно быть радостным, когда тебя выдернули из постели, воспринял всё как игру в шпионов и тайных агентов. Кажется, Годжо что-то наплёл парню, пока Этсу спешно переодевалась во что-то не такое заляпанное кровью. И после того короткого разговора парень выглядел достаточно мотивированным, совсем незаметно, но эта мотивация проглядывалась на протяжении всей дороги, только после нескольких часов моих наставлений Итадори уже выглядел немного понуро. Как будто в поездке с классом на неинтересной экскурсии.       Этсу раздражённо разгладила мятые купюры, стоя в очереди, — приходилось признать, что учитель из Годжо действительно лучше, чем из неё, даже заинтересовывать студентов умел.       На удивление, рейс не отменили, водителя не прихватил внезапный приступ диареи и даже билеты нам достались. Этсу поспешно рассудила, что, видимо, после встречи с проклятием особого уровня, неудач на ближайшие сутки хватит. Но реальность решила: этого было недостаточно.       — Хей, красавица, приехала на фестиваль? — из курилки развязной походкой вывалился парень чуть старше Итадори и очень красноречиво пялился в сторону Этсу, а потом и вовсе расплылся в дружелюбной, будто они давнишние приятели. — Я вот тоже, — он вложил за ухо незажженную сигарету и то ли помахал обоими ладонями в знак приветствия, то ли просто продемонстрировал пустые руки.       На станции куча народу спешила по своим делам, но он сделал пару шагов навстречу именно к Этсу, перекрывая дорогу. Его осветлённые волосы с каким-то дешёвым желтушным оттенком паклями свисали до плеч, парень был выше примерно на голову, но с узкими плечами и худощавый. Этсу рассудила — она бы и без печати усиления тела уложила такого на лопатки, на одних только навыках рукопашного боя.       Парень сделал вид, что не заметил её недружелюбного вида. Под вопросом оставалось и то, как он решил, что она красавица. За солнцезащитными очками специально не должно было быть видно шрама от изуродованного глаза, как и всей верхней половины лица.       — А ты случаем не модель? Стройненькая, — он неопределённым жестом развёл руками в воздухе. — Высокая такая и лицо прячешь от фанатов, да? — поправил на своём плече рюкзак и шустро вытащил из кармана широких гавайских шорт телефон. — Давай сделаем одну фоточку — и я никому не скажу, что ты тут была?       Он прислонил палец к губам, состроив какое-то дурацкое выражение лица. А потом ловко развернулся на пятках, вставая плечом к плечу с Этсу, ладонью попытался прислонить её голову к своей, края шляпы нелепо смялись.       — Всё нормально? — откуда-то со стороны новоприобретённой слепой зоны Этсу материализовался Итадори.       Он держал обе их сумки за ручки. Кажется, ещё секунда — и он бросит их на пол, чтобы объяснить желтоволосому курильщику, что дама на общение не настроена. Козырёк от кепки отбрасывал жутковатую тень на его обычно доброе лицо.       Но дама могла сама за себя постоять. В конце концов, часть её работы — воспитывать подростков.       — Парень, ты, видимо, не понял, — Этсу надавила на локоть его вытянутой руки, в которой он держал телефон. До запястья бы не дотянулась. — Это ты сейчас разворачиваешься и тихо уходишь, — ткнула пальцем ему в грудь с самым серьёзным видом. Она видела вещи горазло хуже невоспитанной молодёжи. — А я не рассказываю твоей матери, что ты куришь и прогуливаешь школу.       Зычный голос злобной учительницы получился очень убедительным. Годжо бы, конечно, справился лучше.       — Ладно-ладно, чего это вы, — он перешёл на уважительный тон речи и поднял руки так, будто сдаётся, — сказали бы сразу, я бы понял. Чего тут не понять то, — парень нервно затараторил, — сказали бы, что с младшим братом отдыхаете, не до поклонников вам.       И спешно влился в поток людей, не поворачиваясь к ним спиной. Этсу с Итадори переглянулись. То, что этот хулиганистого вида курильщик принял их за брата с сестрой, определённо было хорошим знаком, значит, со стороны они не выглядим странно или подозрительно.       — И часто с вами такое? — неловко поднял тему Итадори, надевая рюкзак.       — Постоянно, — Этсу выдохнула, поправляя солнцезащитные очки на носу. Те так и норовили сползти. Видимо, надо купить такие же дорогущие как у Годжо, чтобы круто смотрелись и удобно сидели.       — А, — Итадори хотел что-то сказать. Судя по спокойному выражению лица что-то весьма прямолинейное. Но потом замялся.       — Нет, не в том смысле, — она истолковала его заминку по-своему, — что куча внимания и поклонники на каждом шагу. А в том, что я неудачница.       Две бессонные ночи, этот случай с проклятием особого уровня в подвале больницы, а теперь бегство через половину страны. Вся усталость вылилась разом в последнюю фразу, отчего голос у неё звучал плаксиво и жалобно.       — Я не жалуюсь на жизнь, — уточнила сразу же Этсу.       Не хватало ещё, чтоб этот ребёнок решил, что она его как жилетку для нытья использует. Настолько профнепригодной как преподаватель Этсу быть не собиралась. Итадори никаких поспешных выводов делать не стал, судя по части лица, которую она могла видеть, просто молча перекидывал лямку её спортивной сумки через плечо. Очень аккуратно перекидывал — нравоучения о ценности содержимого не прошли даром.       — Это просто, ну, факт, — сверилась с часами на запястье, до автобуса оставалось ещё двадцать минут. Хватит на небольшую лекцию: — Ты слышал про Небесное Проклятие?       — Да, учитель Годжо сказал, что в Токийском и Киотском отделении есть ученики с ним. Достаточно редкое явление, с которым рождаются шаманы. Оно или даёт физическое усиление, но отбирает магические способности, или наоборот.       Итадори рассказывал это как заученный ответ на экзамене и по-птичьи склонил голову на бок. Этсу по-дружески похлопала его по плечу, довольно улыбаясь. К своему стыду, на первый взгляд он показался мне туповатым, однако, раз за разом приятно удивлял.       — Молодец, твёрдая четвёрка, давай зачётку, — она протянула раскрытую ладонь.       — А почему не пять? — растерялся парень, будто в Магическом Техникуме действительно были баллы и зачётки.       — Потому, что есть ещё вариации Небесного Проклятия, которые затрагивают саму вероятность событий. Ты не назвал этот вариант.       — Учитель Годжо сказал, что это ещё более редкие случаи. За такими шаманами следят через чипы, — уверенно ответил Итадори, сворачивая к автомату с какими-то сладостями.       Этсу протянула ему несколько купюр. К счастью, Годжо щедро проспонсировал её репетиторство на выезде, и только поэтому она удержалась от того, чтобы вставить батарею в телефон, рискнуть — и написать сообщение о том, в какое же ребячество он порой скатывается.       — Это была шутка, — тяжко выдохнула Этсу.       Итадори достал из автомата батончик и непонимающе уставился на меня,       — Вот то, что ты сейчас сказал, — покрутила ладонью в воздухе, — конкретно это — шутка. Смехуечка. Чипируют собак. К шаманам это не относится. Годжо меня так псиной сутулой назвал завуалированно через тебя.       Бедный Итадори, который ещё не научился отличать странный юмор Годжо от реально полезной информации, выглядел растерянным. Естественно, впечатление производить этот выпендрёжник умел, Этсу помнила, как тоже когда-то была на месте Итадори — впечатлительной и юной. Она устало выдохнула, поправила очки и ещё раз посмотрела на часы.       — Я родилась с Небесным Проклятием, которое влияет на вероятность событий. Если попроще, то делает меня неудачницей. Вся техника, которая может сломаться или выйти из строя — ломается именно на мне. Если какое-то дурацкое совпадение возможно — оно обязательно произойдёт. Все ревнивые мужчины и женщины, просто чудаки, которые хотят пристать на улице. Все они — мои.       — Оу, сочувствую вам, — Итадори достал сдачу из автомата и протянул ей. Выглядело забавно, будто этой кучкой монеток он пытается её утешить.       — Не-не, оставь себе, — Этсу своей рукой прикрыла его ладонь.       — А что вы получили от Небесного Проклятия? — он выглядел как действительно заинтересовавшийся в её рассказе. Это льстило.       — Ну, все полагают, что когда дело касается смертельной опасности, то эти мелкие неудачи хранят меня от большой, — она только развела руками. — Но такое случалось всего раз, я опоздала на самолёт, который потом потерпел крушение, так что это просто может быть совпадением.       — О-о, круто же, — протянул Итадори, — а если вы специально, скажем, захотите прыгнуть под поезд, то случится какая-то случайность, которая вам помешает?       — Э-э, — Этсу глупо уставилась на него и честно призналась, — не знаю. Не пробовала.       Нормальный вопрос от шамана и странный от первокурсника. Обычно людям, только недавно узнавшим о проклятиях, нужно достаточно много времени, чтобы привыкнуть к смерти и говорить о ней как об обыденной вещи. И Этсу бы просто списала всё на то, что Итадори простоватый парень, который не до конца понимает серьезность происходящего. В конце концов, кто ещё мог добровольно съесть проклятый палец Двуликого.       Но чем дольше с ним общалась, тем больше ей казалось, что он скорее прирожденный шаман.       — Ух ты, я что-то выиграл, — по-детски восторженно похвастался Итадори и внимательно начал всматриваться в надпись на внутренней части упаковки от батончика. — Хм-м, — задумчиво повертел фантик, сравнивая с каким-то списком чисел на лицевой стороне, — о, это футболка.       Лицо парня озарилось улыбкой. Учитывая, что нас обоих хотели казнить, эта маленькая радость была единственным светлым лучом.       — Здорово, — Этсу мягко улыбнулась ему в ответ, — тебе повезло.

***

      — До храма нет прямой дороги из деревни? — Итадори пытался использовать какой-то рекламный буклет как веер.       Под таким палящим солнцем хорошо только на пляже отдыхать, а не тащиться вдоль пыльной трассы. Этсу потела, раздражённо дышала горячим воздухом, постоянно поправляла поля шляпы и мысленно успокаивала себя тем, что вообще-то следует радоваться, что они хотя бы доехали до своей остановки без последствий: автобус не перевернулся и даже не сломался, видимо, Небесное Проклятие решило, что пока действительно достаточно с неё.       — Есть. Но мне, если честно, не хочется заходить с парадного входа. Тебе, поверь, тоже, — она внимательно вглядывалась в лес рядом с дорогой. Одинаковые стволы деревьев уже рябили в глазах. В какой-то момент один из них изогнулся знакомым образом, она замученно выдохнула и свернула к лесу, снимая очки. Кивнула головой в ту сторону: — Нам сюда.       — Так если вокруг храма ловушки, то разве так не проще? — Итадори поинтересовался как ни в чём не бывало и всё равно пошёл за ней.       Она осмотрела его ещё раз с ног до головы — парень определённо был странным. Хорошо, конечно, что он всё воспринимал так спокойно, но его реакция близилась к слегка нездоровой.       То он ест проклятые артефакты особого уровня, то спокойно воспринимает, что среди ночи они как преступники — хотя почему «как», для старейшин они таковыми и являлись — вынуждены позорно бежать на Хоккайдо в полузаброшенный храм, в котором их даже не ждали.       Когда в автобусе она спросила Итадори, что он думает по этому поводу — тот выдал легкомысленное «Ну, неудобненько, да, без предупреждения-то». Этсу на это только хмыкнула.       Конечно, старик поворчит, что его не предупредили.       Но лучше уж это, чем он бы подготовился к их приходу, и «подготовка» будет состоять отнюдь не в накрытом столе или радушной встрече на станции. Этсу точно знала: кроме минного поля в лесу, их ждала бы свора призванных шикигами, два активированных барьера и только боги знают, что ещё. Сквозь всё это пришлось бы прорываться с боем.        Итадори она всего этого говорить, конечно, не стала, а то вдруг здравый рассудок включит и не захочет вообще ехать с ней.       — Как бы тебе сказать, — Этсу перелезла через поваленное дерево и на какое-то время замолчала, подбирая слова.       Дорога почти скрылась из виду. Стало заметно тише и не так жарко под сенью высоченных деревьев.       — Вы в ссоре с отцом? Поэтому мы не можем зайти через главные ворота? — Итадори говорил каким-то сочувствующим тоном и в два шага нагнал, чтобы заглянуть ей в лицо.       — Чё? — она не сразу поняла как связан отец и ворота храма, пару раз глуповато моргнула. — А-а, не-не, старик мне не отец, — дошло наконец-то, что Итадори просто не так понял, от этого продолжила с весельем в голосе. — Моего отца лет двадцать назад сожрало проклятье. Вместе с матушкой. Где-то в этих горах дело было, кстати.       Итадори трогательно поджал губы, словно ему было Этсу жалко. Она запоздало вспомнила, что вообще-то, судя по его личному делу, парня воспитывал тоже только дедушка. Подходящих слов как назло не нашлось.       Поэтому продолжила в такой же шутливой манере, чтобы не нагнетать обстановку:       — Ну, они хотели отвести меня в лес и как бы «случайно» оставить, — легкомысленно пожала плечами, будто и не о себе рассказывала историю. И вообще не о реальном человеке. Так, анекдот. — Знаешь ли, в горах ежегодно теряется и пропадает очень много людей. И, если бы пятилетний ребёнок отстал от родителей и потерялся, то вряд ли бы кто-то что-то доказал. Но вышло наоборот, — Этсу развела руками и широко улыбнулась Итадори, тот её веселья не разделял. Ну, значит, хотя бы с моральным компасом у него проблем не было. — Они потерялись, а я, — указала на себя пальцем и приосанилась, будто бы это огромное достижение, — вышла к деревне. Хоть и не помню как.       Хотела ещё что-то добавить, но ландшафт стал подозрительно знакомым. Резко остановилась и присела на корточки, вглядываясь в переплетения корней деревьев. Итадори с тревожным видом тут же остановился, на что она довольно хмыкнула — смышлёный парень.       Этсу выпрямилась и протянула ему руку:       — Сейчас начнётся. Держи меня за локоть и наступай только на те места, на которые встаю я. Смотри внимательно.       Итадори поудобнее перевесил сумки и сжал ткань на рукаве её рубашки. Этсу всматривались в землю так долго, что в какой-то момент переплетение корней поплыли перед глазами, зашевелились, выстроились в перипетии линий, уподобляясь её пентаграммам. Голова шла кругом от недосыпа, поэтому ей пришлось сильно зажмуриться, чтобы сморгнуть наваждение, и потереть глаза.       Этсу всю поездку на поезде думала и думала о том, что за все те прошедшие годы её знания покрылись пылью, и ей будет так же трудно здесь пройти, как и случайному несведущему обывателю.       На пробу сделала неуверенный шаг — и ничего не произошло: магический контур не активировался с оглушительным взрывом, шикигами не кинулись сожрать их внутренности.       Кроны деревьев продолжали обманчиво мирно шелестеть листьями.       Этсу зашагала увереннее, поглядывая на Итадори, он аккуратно ступал четко по её следам, даже стопы разворачивал так же. Она бы не назвала его гениальным заклинателем или невероятным талантом, который сможет в магическом плане приблизиться к Мегуми или Юте. Но Итадори схватывал на лету.       — Всё, — объявила замогильным голосом Этсу и встала на месте. — Приглядись. Что ты видишь?       Итадори любопытствующе выглянул из-за её плеча, балансируя на носочках. И его лицо озарилось приятной улыбкой так, будто скучная школьная экскурсия внезапно снова стала интересной.       — Канва какая-то. Как для стока воды, — задумчиво протянул Итадори, попытался наклониться ближе, прищурился. Этсу слегка нетерпеливо помахала ладонью мол «смотри-смотри» и он удивлённо воскликнул, будто первый раз такое видел. — О-о, магия!       — Тш-ш, — она испуганно шикнула на него. Не хватало ещё, чтобы Хурма услышал их. — Не шуми так.       Тонкий ручей синих всполохов циркулировал по вырытому углублению, как если бы это была не вода, а, скорее, контролируемый огонь. Он вытекал откуда-то слева из-за деревьев и устремлялся далеко за пределы их видимости.       — Круто! А что это? — чуть тише добавил Итадори и состроил лицо «очень интересно, но ничего не понятно». Ему каким-то удивительным образом удавалось наклониться почти к земле, чтобы рассмотреть поближе, но при этом ни шагу с места, на котором стоял, не сделать. Ещё и сумки придерживал.       — Местные считают, что это убогий водосток, — она развела руками. — Проклятой энергии-то не видят. Я в детстве про себя называла это.., — запнулась на полуслове потому, что вспомнила, что из цензурного там был только предлог. — Называла «Антишаманский круг». Да, — бодро кивнула сама себе с очень уверенным видом. — Вообще-то это — магический контур. Очень грубо говоря, это — как мои пентаграммы, только настолько огромный, что мы видим только край. Ты чувствуешь угрозу?       Итадори шумно втянул носом воздух. Почесал голову, приподнимая кепку. Какое-то время подумал, а затем неуверенно выдал:       — Нет? — и после нескольких секунд молчания добавил: — Значит, он не атакующий?       — Ты что, правда слушал про мою технику? — Этсу на эмоциях выкрикнула слишком громко в безлюдном лесу.       Резко развернулась на одной ноге, схватила Итадори за плечи. У него с носа забавно сползли очки от такого, а сам он удивленно приподнял брови и уставился на неё своими желтыми глазами.       — Ну, да? — он явно не понимал в чём вообще дело. — Вы же рассказывали.       В глазах защипало и Этсу поспешила протереть их рукавом рубахи:       — Пыль с дороги, — кажется, это нелепое оправдание использовал кто-то из персонажей в одном из последних фильмов, которые мы смотрели с Итадори. — Просто обычно никто особо не вникает в мои объяснения.       Даже Годжо и тот начал вслушиваться раза с четвёртого. И только потому, что ему пришлось.       — Да-да, ты прав, контур не атакующий. Напрямую он нам ничего плохого не сделает, — Этсу подставила локоть и слегка потыкала им в Итадори. — Давай-давай. Только пока до храма не дойдём, контролируй проклятую энергию. Там не то, что активация техники, одного всполоха магии из-за эмоций будет достаточно, — нравоучительно подняла вверх указательный палец она и ткнула им в парня.       А потом брезгливо тряхнула кистью и отёрла об одежду от того, что жест вышел до противного совсем как у Годжо. Понабралась.       — Понял, — как всегда быстро со всем согласился Итадори и крепко ухватил её за рукав. — А что будет?       Он интересовался как бы между делом, будто речь шла о погоде, а не о том, что чисто гипотетически, когда речь идёт о всяких шаманских причудах, то весьма высока вероятность, что тебе или сердце вырвут, или голову откусит какой-нибудь мерзкий плод любви сороконожки и огромной зелёной сопли. Иногда Этсу казалось, что если сказать ему одеться как балерина и исполнить «Лебединое озеро», то он спросит только: где взять пуанты его размера?       — Будет очень больно, — заговорческим шёпотом бросила через плечо.       А потом развернулась, несколько раз глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду, и шагнула через магический контур.       Итадори прошёл следом за ней.       Проклятая энергия на доли секунды вспыхнула, взвилась ввысь, а потом продолжила свое мерное течение. Этсу с почти невозможным усилием сдерживалась, чтобы не пуститься бежать со всех ног, только тревожно вглядывалась в безмятежный лес, то и дело оборачиваясь на Итадори.       — Длань заклинателя покарает неугодных, изгонит нечестивых, убережёт прилежных, воздаст заслужившим, — прочёл вслух Итадори выцарапанные на стволе дерева слова.       Те тоже горели магическим светом. Нужно зайти внутрь, в ловушку, чтобы это прочесть. Но Итадори, казалось, никакого зловещего подтекста в этом не видел, только с лёгким любопытством разглядывал окружение.       — Выглядит прикольно. Когда я с ребятами из школьного клуба ходил к заброшенному дому, там на стенах тоже похожее было. Ну, только больше про смерть и вечные муки. И следы ладоней нарисованы красной краской, ребята чуть в обморок не упали.       — Фу, какая безвкусица, — брезгливо фыркнула Этсу, её техника никогда не оперировала такой банальщиной.       История сама по себе даже забавная: беззаботные школьные деньки, даже хорошо, что Итадори успел пожить как обычный школьник. Без проклятий и настоящих смертей. Ни у Этсу, ни у Мегуми такой возможности не было.       Проблема этой милой истории была только в том, что какие-то очередные дилетанты пытались придать месту мистической ауры, и, если за такими местами не приглядывать достаточно долго, то обращённые к ним людские негативные эмоции и правда создадут настоящее проклятие, которое потом может кому-то навредить.       Между стройными высокими стволами впереди знакомо бросилось в глаза молодое дерево. Оно кривилось, извивалось, будто поражённое болезнью. Безлистые ветки недвижимо продолжали простираться к небу. Несмотря на свой вид, оно росло и крепло. И ни одному простому человеку и прута с него не срубить.       «Указующий на Север перст» — гласила надпись на коре, даже старику удалось её только слегка поцарапать.       За кривым деревом, ожидаемо, обнаружился небольшой семиугольник, вписанный в окружность. Этсу понимала: ей, скорее всего, всей жизни не хватит, чтобы научиться контролировать проклятую энергию настолько, чтобы внутри одного магического контура суметь начертить другой. А старик вон — ещё и поддерживает постоянно минимум четыре таких.       — Это всё твой старик сделал? — Итадори кивнул головой в сторону исписанных деревьев. Чем дальше в лес — тем больше их становилось.       — Ну, не прям уж всё. Это долгая история. Но да, это он, — Этсу поморщилась, вспоминая ворох личных дневников и записей всех предыдущих пользователей техники Запечатывания из храма. Во время обучения он заставил перечитать её кучу всего. Конечно, старик пользовался наработками и знаниями предшественников, но достиг того уровня силы исключительно благодаря собственным мозгам и совершенствованию техники.       Итадори слегка застопорился около кривого дерева, а потом с восхищенным придыханием сказал то, что Этсу ожидала услышать в своей жизни меньше всего:       — А твой старик крутой. Учитель Годжо был прав.       — Чево? — она еле выдохнула это из себя. Полностью развернулась к нему лицом, надеясь, что он просто шутит, и как можно деликатнее уточнила: — Крутой? Что там, прости, тебе наговорил Годжо?       — Что твой старик отличный мужик и сильный шаман, — простовато выдал Итадори. Этсу бы поставила единственный оставшийся глаз на то, что там ещё было «со мной ему не сравнится, конечно», но парень просто пропустил этот момент как незначительный.       — Итадори, дорогой, — таким голосом сообщают о смертельном заболевании, Этсу немного развернулась только корпусом и сочувствующе похлопала его ладонью по плечу. — Он наврал тебе.       Парень склонил голову на бок и непонимающе уставился на неё.       — Обманул. Разыграл. Чего уж там, — смирилась, что это ему должна сообщить именно она, — Годжо нассал тебе в уши, он любит это дело. Старик действительно сильный шаман, но он «классный» и «офигенный» ровно настолько, насколько Годжо — скромный, а Мегуми — весёлый и общительный.       Бедный Итадори скуксил растерянное лицо, Этсу его стало жалко.       — А ты, ну, понимаешь, да? — махнула рукой в сторону леса, подразумевая, что где-то там должны быть оба упомянутых. — Старик упрямый, что аж зубы сводит. Ворчливый, — начала размахивать руками, — и терпеть не может и заклинателей, и простых людей. Если ты решишь, что у него просто маразм, мол, что с него взять, то знай — он всегда такой противный был.       — Мой дед был таким же, — спокойно отозвался Итадори.       С Этсу мигом схлынуло желание жаловаться на своего старика. Все претензии растворились в неловкой тишине.       — Так мы поэтому не могли пойти по главной дороге? — понимающе поинтересовался парень.       Ей казалось, что даже если она сказала бы мол «да, мы тут по минному полю ходим чисто из-за моих антипатий», то он даже не посмотрел бы укоризненно. Не подорвались же пока, — да и ладно.       — Ну, да. В целом, да. Потому, что он противный, — Этсу немного помолчала, подбирая слова. — Главная дорога только для гостей храма. Для посетителей, которые приходят за оберегами или талисманами, например, а потом уходят. Мы же собираемся остаться и, возможно, искать помощи и защиты. Пошли бы по удобной безопасной дороге для гостей — он бы вышвырнул нас отсюда до темноты. А так оставайся, — она широким жестом руки указала в сторону храма, но видно было в том направлении только нескончаемый лес. — Живи сколько хочешь, магический контур и ловушки будут защищать тебя. Ну, пока сам не сбежишь от вечного брюзжания старикашки.       — Разве вы не хотите сами домой? — добродушно заметил Итадори, — несмотря на то, что вас собираются наказать старейшины, вы выглядите счастливой.       — А? — она удивлённо смотрела на него какое-то время. — Не-не, — усмехнулась с его выводов и заговорчески прислонила ладонь ко рту, чтобы шепот было лучше слышно. — Просто есть некоторые плюсы в том, чтобы сбежать подальше от Шестиглазого.       Этсу похлопала его по плечу и попыталась подмигнуть мол «ну, догадайся, а?», но с одним глазом как-то не вышло.       — Можно не носить с собой мягкую игрушку, которая чуть что пытается ударить? — предположил Итадори на свою, видимо, больную тему.       — Не-ет, — протянула до мерзкого длинно звук, давая парню ещё шанс подумать, но он им не воспользовался.       Она улыбнулась широко-широко и ткнула Итадори в грудь — туда, где когда-то была дыра от вырванного сердца. А потом коснулась своего виска.       — Я могу наконец-то заставить Двуликого поговорить со мной.       Потому, что Годжо бы ей ещё на стадии очерчивания магического контура за такие рисковые ритуалы церковные свечки запихал туда, откуда она, по его мнению, эту сумасбродную идею взяла. Возможно, он не так уж и не прав был, до этого никто так не использовал технику.       Даже её гениальный старик не пытался заглянуть в душу проклятию.