***
— Ну, что скажешь? — Аарон стряхивает пепел с сигареты. Затягивается снова, поглядывая на Вишню — И у меня уже кружится голова. Перестань — друг усмехается, останавливая кресло ногой. Делает еще оборот, поворачивается к столу и кладет на него ноги. — Тебя не укачивает во время езды? — Нет — Аарон отвечает, смотря в упор на друга. — Странно — Вишня оборачивается на Хилла. Улыбается, смеясь его раздраженности и нетерпимости, а после вздыхает. Думает еще несколько секунд. Аарон подает сигарету. — Почему он? — поджигая конец, Вишня откидывает голову, прикрывая веки. Если честно, ему это не очень интересно сейчас. Но, кажется, Аарон настроен серьезно и действительно хочет услышать его мнение. Заднюю не дать. — Не знаю — Хилл пожимает плечами, выдыхает дым — Парень таскался за мной несколько месяцев. И к тому же успешно прошел испытания. — Вопрос больше в том, почему ты вообще позволил ему их проходить. — Думал, завалится на первом — Вишня усмехается, смотря куда-то в сторону облизывает губы. — Можно просто послать его. Жаловаться все равно некому, если ты о репутации думаешь. — Да ладно тебе — Аарон зажимает в зубах сигарету — Он мне нравится — довольно улыбается — И нам нужны люди. — Люди, а не школьники — Вишня закрывает глаза, затягиваясь снова — Мое мнение что-то решает? — Не-а. Я уже сказал, что он принят. — Тогда и говорить не о чем. — Но мне же интересно услышать, что ты думаешь — Вишня поворачивается к другу, молчит, опирается локтем о стол — Твой вердикт? — Сомневаюсь в том, надо ли это ему — говорит он, подумав — И не уверен, что парень впишется. — То есть, будь ему за двадцать, это бы меняло дело? — Вишня кивает — Ты не учитываешь его личных качеств. Во многих вещах возраст мало что значит — Аарон бросает окурок в пепельницу — Будь у тебя такая возможность в те годы, ты бы не согласился? — Думаю, это разные ситуации. — Но все равно. — Может и согласился бы, не знаю. Но у меня нет семьи, терять нечего. Шантажировать нечем, беспокоиться не о чем — Вишня бросает серьезный взгляд на Хилла — А у него и мать, и брат, и может еще куча родственников. — Да, согласен — Аарон кивает — Мне это тоже не нравится — вслушивается в рассуждения друга, не перебивая. — Живет тут с рождения, все его знают. Привязан к месту, быстро не скроется в случае чего. Или не захочет скрываться — Вишня делает паузу — Будь мы ровесниками, нам было бы о чем поговорить, хотя бы. — Я его не в собеседники беру — кудрявый пожимает плечами. — Как знаешь. Просто говорю, что не уверен в этом решении — на некоторое время в кабинете воцаряется тишина — И к тому же. Что он будет делать? — То же, что и все. Я не молодею, во многое уже не хочу ввязываться — Аарон смотрит в глаза Вишне — Да и тебе тоже скоро лучше залечь. Уследить за всем сразу невозможно и… — Аарон… — Вишня тормозит друга, качая головой. Нет желания сейчас слушать морали. — Ладно. Это я так, на подумать — Хилл двигается ближе к столу, постукивает пальцами по дереву — Сильно в нем сомневаешься? — Я его видел-то один раз. — Но все равно сомневаешься — Вишня неопределенно кивает головой. Почесывая подбородок, Аарон думает несколько минут. — Можно устроить еще одно небольшое испытание. О котором он знать не будет — Хилл переводит взгляд в стол, продолжая размышлять — И ты, и я будем спокойны — Вишня недолго молчит, а потом улыбается. — У меня даже есть идея — оживляется. — Предлагай — Аарон усмехается. — Подкинь ему поручение, с которым он попадет копам. Побегает от них. Может, в участке побывает. И посмотришь на его преданность. — Я оценил твою отсылку — Хилл улыбается. Знакомая история — Легко. Но изящно — молчит — Не хочешь поспорить? — выдыхая дым, Вишня присвистывает. — На что? — Да хоть на сотню. — Как мелочно — кудрявый снова подносит сигарету к губам — Ставишь сотню, что он не завалит? — Аарон кивает — Забились. — Думаю, ты проиграешь — произносит Хилл через несколько минут. Вишня поворачивается к нему — Он не из тех. Может, ты прав и до гроба ему это не нужно. Да и многим ли из нас нужно? Но он может быть полезен. Тернер ловок, амбициозен, самоуверен. Хорошо водит, схватывает правила быстро — главарь банды улыбается, и Вишня считывает в его холодных карих глазах иронию — Слегка глуп, но знает, что такое уважение. С ним не будет проблем, потому что в его понимании, место в банде сделает из него кого-то значимого, успешного — Вишня усмехается. Теперь настрой друга ясен. Сигарета тлеет между пальцев. — И потом — продолжает Хилл — Не все хотят выполнять мелкие тупые поручения, а Тернер согласен на все, только бы остаться. Даже рисковать. Сильно рисковать — Аарон упирается пальцами в подбородок, задумавшись — Представь. Шериф берет тебя почти с поличным. — Такого никогда не было — возражает Вишня. — Но, допустим, такое случается, и ты понимаешь, что в полной заднице. И я это понимаю. Но тут появляется Майкл Тернер и во всех красках расписывает то, чего никогда не делал, представляет все улики. И все выглядит так правдоподобно! Шериф верит, что взял не того и снимает с тебя наручники. — Это жестоко — произносит Вишня, но Аарон только пожимает плечами. — Он об этом знает. Только этих проблем мне не хватало. Так будет спокойнее. И разумнее. Они оба молчали, каждый обдумывал этот новый поворот событий. — Еще один грех мне подкидываешь — наконец произносит Вишня — Боюсь, не отмолю. Совесть замучает — он сжимает губы, сдерживая улыбку — И так сплю хреново. — Не поверю, что она так сильно тебе докучает — Хилл берет еще одну папиросу — Пей теплое молоко на ночь, пройдет. — Точно? — Не сомневайся. Подай зажигалку. — Класс! — Вишня толкает к нему предмет — Еще бы мамочка погладила по голове и подмяла одеяло. — Это уже не ко мне — говорит Аарон — Ну, а если что — его голос становится ниже из-за дыма — Воровать будешь меньше, а думать больше. Чтобы совесть не мучила и спалось крепче. Тихо посмеиваясь, Вишня ничего не отвечает. Думает о том, что в свои восемнадцать отказался бы от такого сомнительного предложения, несмотря на дерьмовое положение и склонность к необдуманным, резким поступкам. Но Аарон уже принял решение и через несколько дней после допроса Никсона привел в казино Майкла Тернера — нового члена банды, исполнителя всех поручений, что не попадутся — и отдал тому куртку.***
— Marlboro red, пожалуйста. Парень по другую сторону прилавка выглядит не слишком дружелюбно. Устало. Задержав взгляд на мне, он поправляет кепку, сдвигая ее еще больше набок. — Документы — он чешет шею, опираясь ладонью о стойку. — Нет с собой — я кладу купюру перед продавцом, подозревая, что ничего из этой затеи не выйдет — Можете оставить сдачу себе. Кассир вздыхает, и мы оба оборачиваемся, когда слева раздается звон бутылок. Парень в кепке несколько секунд наблюдает, как следующий покупатель перебирает газировку, ища определенный вкус, а затем возвращает взгляд в мою сторону. Я настойчиво двигаю купюру вперед, потому что закончить с этим и уйти из магазина мне хочется как можно скорее. Переминаюсь с ноги на ногу. — Без документов не смогу продать. Такие правила. Чувствую, как сжимаются мышцы, когда я делаю вдох. По правый бок от меня уже стоит следующий покупатель. Недолго же он выбирал, черт возьми. — А эти правила действуют только в определенные часы? Или дни недели? — постукивая пальцами по купюре, я набираю воздуха в легкие. Шипучий звук слева. Запах газировки. — На определенной смене. Идиотов, которые продают несовершеннолетним, что не положено — прямой взгляд кассира и резкий тон дают понять, что ловить здесь мне больше нечего. Гребаный Тернер, как же тупо. Раздражение достигает пика. Сминая купюру, я притягиваю ее к себе. Беглый взгляд влево. Он и не пытается сделать вид, что не наблюдает за этой абсурдной ситуацией. Мог бы шоколадки для приличия поразглядывать. Я отхожу от прилавка, не закрыв сумку и не попрощавшись. Еще раз. Еще раз бы я согласилась покупать ему сигареты. Дверь, звон колокольчика сверху. — Да, яблоко. Еще это — бегло произносит парень, что стоял за мной. Слышится писк кассового аппарата — И… Порог. Вдох полной грудью. Смятая купюра между пальцев теперь совсем не годится для покупок. Я пытаюсь за несколько секунд понять, на кого злюсь больше: на себя, за то, что сразу отнеслась к этой затее скептически, но все равно согласилась, получив грубость в лицо; на Тернера, который не может прожить и трех уроков без своих сигарет или на него… За что? Да за то, что… — Эй, Сара…! Мне хочется схватиться за голову от негодования. Я прекрасно знаю, в какой позе увижу Вишню, если обернусь. До ужаса предсказуемо. Поворачиваю голову. Да, совершенно ничего неожиданного. Облокотившись о столб, он стоит под навесом магазина. Пьет газировку, открытую еще возле кассы. Приглядываюсь к зеленой банке. И правда, с яблоком. — Даже не здороваешься? — смотря на меня, он делает еще глоток. На нем кожанка и неизменная улыбка. Такая же, как и в прошлые пару раз. Как будто и не было ничего. Разворачиваясь, я обращаю взгляд к нему. Лицо Вишни без всякой усмешки, без колкости, резкости. Будто это не при нем до ужаса нелепо опустили школьницу в магазине. Вишня спокойно смотрит на меня, попивая газировку, и я понимаю, что не поздороваться с ним действительно было глупо. Тоже глупо. — Привет. Я стою на месте, сохраняя между нами дистанцию в несколько шагов. Он слишком быстро рассчитался в магазине. Слишком. Наверное, просто оставил больше. Без сдачи, как я и хотела. Вишня поднимает брови и улыбается шире, не отводя взгляда. — Привет — произносит, делая следом еще один глоток — Прогуливаешь школу? Я чуть хмурюсь, запинаясь. — Нет, я… — вздохнув несколько раз, я снова готова взглянуть прямо перед собой — Должна кое-что отнести от школы в библиотеку. Поручение от учителя. Ведомость со всей параллели о количестве нужных нам учебников биологии. Я не отсидела и одного урока. Только и успела поговорить с Майклом и принять его отчаянную просьбу купить одну пачку сигарет. Он убеждал, что в этом магазине всегда продают, даже пятилетнему ребенку, только вылезшему из песочницы. Но, видимо, не в смену принципиального парня в кепке набок. Мы уже успели поговорить о том, что случилось на прошлых выходных. Я узнала, что хотела. Не злилась, нет. Но была опустошена. И напугана. До сих пор. Поэтому даже теплая улыбка Вишни сейчас вызывает во мне смятение. Я не боюсь. Опасаюсь. Не знаю, чего ожидать теперь. Не знаю чего ожидать от друга, что вступил в какую-то криминальную банду и уже чуть не сел в тюрьму, и от его новых знакомых. Таким знакомым был и Вишня. Вишня — парень с теплой спокойной улыбкой — с того дня рисовался в моей памяти искаженно. Не так, как раньше. В свете фонаря перед полицейским участком в компании других ребят он не был другим. Не был злым или отталкивающим. Не был похож на подлеца, но, черт возьми, после того вечера казался им. И сейчас, стоя перед ним, я не могла избавиться от этого двойственного ощущения. Не могла расслабиться, так же искренне улыбнуться ему. Не могла не нервничать рядом с ним, не зная всей правды, которую мне никто и не собирался говорить. Если бы не глупая случайность, непонятно, когда бы я вообще перестала слышать глупые оправдания. Хоть Майкл и слишком палился на резкой смене образа жизни и круга общения, раскрывать все карты просто так он никогда не собирался. Помню, меня не отпускали мысли о Вишне. И об Аароне. Я начала что-то подозревать, когда увидела в телефоне Тернера контакт с его именем. Спросила прямо. У Майкла нашлось достойное оправдание. Оно удовлетворило и его, и Стефани, с которой я делилась своими теориями, что держались только на слепой интуиции. — Знакомый из футбольной команды — сказал он. Тогда шел урок химии, на котором мы сидели вместе. — Но в команде нашей школы нет ни одного Аарона — возразила я. — Из другой команды. Я же был на нескольких турнирах — не отступал Тернер, и ни одна черта его лица не дрогнула на этих словах. — Думала, ты только с нашими парнями общаешься. Вроде, все остальные команды ты считал сборищем кретинов — на это Майкл только улыбнулся и пожал плечами. Хотел, возразить, но его вызвали отвечать — учителя пользовались тем, что он появился в школе. С начала года Тернер, не стесняясь, прогуливал по черному, появляясь раз в пару дней. Это тоже не могло не настораживать. Я наблюдала за тем, как он не может вычертить на доске реакцию и бессвязно рисовала линии на полях. Мне не нравились его пропуски, не нравились ответы на вопросы, не нравилось, что у него появились какие-то странные дела, о которых он никогда не говорил, или отмазывался до того банальными ответами, что с самого начала в них верилось с трудом. — Кстати. Забывала спросить — сказала я в этот же день, сидя в столовой — Знаешь Вишню? — накалывая на вилку омлет, Майкл вздернул бровью. — Вишню? — переспрашивая, Тернер продолжил есть. — Ну, да — последовав его примеру, я опустила взгляд на салат, который взяла на завтрак — Мы виделись в допросной — Майкл пожал плечами. — Я с ним не знаком. Даже не знал, что он так представляется — мы одновременно подняли глаза друг на друга — А ты почему вспомнила? — Просто интересно, что с ним все-таки произошло. В любой другой раз Майкла бы не устроил такой размытый ответ. Как и говорила Стефани, он действительно мог быть чересчур надоедливым. Но тогда Тернер не то что не стал допытываться, а вообще замолчал, не попытавшись продолжить разговор. Доел, проглатывая кусок за куском, и ушел. В этот день у нас больше не было общих уроков. Я правда пыталась внушить себе, что это все собственные придумки, но все равно не могла отрицать, что с Майклом произошли какие-то непонятные мне перемены. Помимо того, что он набил большую татуировку китайского дракона на спину и стал проводить в нашей общей компании меньше времени, я несколько раз замечала его среди других, незнакомых мне парней, которые совершенно не выглядели как приятели из каких-то футбольных команд. Это были случайные встречи: на улице, недалеко от школы. Майкл стоял в окружении ребят постарше, одетых, как и он, в черные косухи и о чем-то разговаривал. Удивила меня и неожиданно возникшая страсть к езде на байке. Мне всегда казалось, что Тернер хотел водить машину, оставшуюся в семье от отца. И вот так он стоял среди новых знакомых, выглядевших, как он сам. В тот день, я бы выиграла, если бы поспорила, что Аарон Хилл одевается в таком же стиле, если вообще не является его основателем. Но я не спорила. Просто молча подозревала. И к чему это привело? — Библиотекарша случаем не ждет пачку мальборо? — Вишня отталкивается от столба, засовывая одну из рук в карман. — В смысле? — в секундных размышлениях я совершенно потеряла нить нашего странного разговора. Поднимая глаза на Вишню, вижу, что он достает из куртки пачку сигарет. Мне хочется ударить себя ладонью по лбу. Хочется громко вздохнуть от негодования и проклясть это раннее утро. — Я такие редко беру — Вишня уверенными шагами двигается ко мне. Делает еще глоток из жестяной банки, попутно рассматривая пачку — Любишь классику? — он кладет сигареты на небольшой столик, туда же кидает ключи от байка, ставит газировку. Перед магазином таких стоит несколько, с пластмассовыми стульями, прибитыми к асфальту — Неужели ты меня обманула, Принцесса? — улыбается. — Это… Это вообще должно было быть не мне — единственные слова, которые я нахожу, звучат неуверенно. — С кем не бывает — он пытается сдвинуть стул с места, сильно дергая за спинку. — Они прибиты к земле — говорю я, кивнув на ножки. Усмехаюсь, сжав губы. Опускаю глаза вниз, думая, как выйти из этого чертовски неловкого положения. — Точно. Не увидел — теперь Вишня старается влезть в узкое пространство между столом и стулом. Выглядит забавно — Спасибо — облокотившись о спинку, он с трудом вытаскивает из другого кармана свою пачку и металлическую квадратную зажигалку — Угостить огоньком? — Вишня берет ее в руки, снимает крышку. Щелк — появляется искра. Вздохнув, я подхожу ближе. Так и знала, что этим все кончится. — Сколько я тебе должна? — поставив сумку на стол, нахожу в кармане смятую купюру. Нет, такую ему точно нельзя отдавать. Еще одного позора я не переживу. Надеюсь, у меня есть с собой наличка. Вишня щелкает зажигалкой, а когда поднимает взгляд на меня, широко улыбается. — Три желания без права отказа — пламя снова вспыхивает в зажигалке и снова тухнет. Я смотрю на него в упор, запустив руку в сумку. Пальцы моментально хватаются за ткань внутри. Чувствую, что снова невольно хмурюсь. — Да ладно тебе, Принцесса! — рискнув, я смотрю прямо ему в глаза. Вишня вздыхает с улыбкой, разводит руками, кладет ладони на стол, двигаясь ближе — Я же шучу. Молчу, не совсем понимая, что теперь ответить. На протяжении всего разговора я не могу избавиться от этого колющего ощущения внутри, от этих опасливых подозрений. От вопроса: а не опасно ли мне теперь находиться рядом с ним? Сомневаюсь, что это незаметно, хоть Вишня и ведет себя как обычно. Как и должен вести. Улыбается так же, шутит так же, смотрит так же. — Так сколько? — спрашиваю, готовясь вытащить из сумки новую купюру. — Нисколько — пожимая плечами, отвечает Вишня, настойчиво щелкая зажигалкой — Покурим вместе? Если не спешишь. — Я покупала не себе — вздыхаю. Ничего не остается, как протиснуться между столом и стулом, хоть это выходит и легче, чем у Вишни, и сесть напротив. Он приподнимает бровь, кивнув. Искра тухнет под крышкой. — Ну, и что за умник ждет свою сдачу в пять центов? — произносит Вишня, вертя зажигалку уже на столе, а не между пальцев. Увожу взгляд. Сначала я думаю, что не хочу говорить о Майкле. Его имя может вывести наш разговор в другое русло — более неприятное, чем просто беседа двух малознакомых людей с глупыми подколами. А потом понимаю: именно этого мне и хочется. Ясности. — Майкл — поднимая ресницы, я встречаюсь глазами с Вишней — Он попросил меня принести сигареты. Жить без них не может. — Ма-айкл! — растягивая, произносит Вишня — Тогда я вообще в долгу перед тобой — он снова засовывает руку в карман — Как знал. Он кладет на стол плитку шоколада, медленно подталкивая ко мне. — У тебя в карманах есть дно? — я слежу за каждым движением Вишни, прокручивая в голове, что это не совсем нормально. Ведь причина, по которой я это делаю, наверняка ясно читается в глазах. — Да, вроде есть — Вишня убирает ладонь со стола и кладет ее на пластмассовый подлокотник — Иначе много чего бы терялось — он замолкает, пару раз смотрит по сторонам. Тихо. Пока мы разговаривали, ни одна машина не проехала по дороге. Раннее свежее утро. Только сейчас я подумала, что достаточно странно видеть Вишню в такое время. Хотя, возможно, это тоже связано с его искаженным образом в моей голове. — Мы ведь с Майклом теперь напарники — произносит Вишня, поглядывая на дорогу — Так что такое в порядке вещей — отпивает газировки — А парень у кассы мудак, кстати. У него даже камер нет в магазине, чтобы строить из себя. Не обращай внимания — я замечаю, как он переводит взгляд на меня, и поэтому увожу свой в сторону. Вишня чешет висок. — Тебя сегодня не разговорить — произносит он, серьезнее, но, как ни странно, следующее предложение опять озаряется улыбкой — Я теперь не самый приятный собеседник, да? Проезжает машина, и я цепляюсь за нее взглядом. Вишня закуривает. Подняв на него глаза, я вижу, что он тоже смотрит на дорогу, выдыхая дым в сторону. — Слушай, я — кладу ладони на стол, чтобы не было соблазна постоянно перебирать пальцы. Вишня стряхивает пепел на асфальт и поворачивает голову — Не совсем понимаю, что происходит. В том смысле, что… — выдохнув, замолкаю. Мысли путаются. Я и правда не совсем понимаю, что хочу сейчас сказать или спросить. Сказать, что мне страшно за друга? Спросить у Вишни, а кто он вообще такой? Спросить об Аароне, который, как мне кажется, вообще был бы против этого разговора сейчас? Узнать, как дела? — Можешь сказать, как есть — произносит Вишня, дав мне время подумать. То и дело поднимая глаза, я наблюдаю за ним, больше не сталкиваясь с прямым, смущающим и тревожащим меня взглядом. — Как есть… — повторяю тише. Пальцы не слушаются: я все равно то и дело стучу ими по столу, нервничая — Зачем тебе это? Фраза выходит грубоватой. Отстраненной. Этот искаженный уличным фонарем образ, а не Вишня, что сидит напротив, — спокойный, безразличный и непричастный ко всему пугающему при свете дня — диктует вопросы. Мне вспоминается наш первый разговор. Его двусмысленные намеки в шутку теперь не кажутся смешными. Я стараюсь не накручивать себя и, наверное, нам было бы проще вообще не говорить. Обычно, мы избегаем людей, которых не понимаем. С Вишней это делать трудно. Трудно просто встать и уйти, не прощаясь. Потому что понять хочется. Вишня делает последнюю тягу, задерживая взгляд на тлеющем бычке. Осматривается. Нет пепельницы. Вздыхая, он засовывает окурок в полое отверстие подлокотника. — Майкл теперь один из членов банды — кашель обрывает его слова — Как ты знаешь — Вишня отпивает газировки, а затем кладет обе руки на стол, подвигаясь ближе — Это его решение, которое он вроде не хочешь менять. Нас теперь многое связывает. Долго объяснять — он замолкает ненадолго, но потом продолжает таким же ровным голосом, смотря куда-то перед собой — Даже если мы с тобой больше не увидимся, не хочу оставлять о себе плохое впечатление. Да и не только о себе. Это… — он улыбается, опуская глаза — Тоже долго объяснять. — Я вроде не спешу — пальцы выводят неопределенные, путаные линии по столу. — Тебя все еще ждут в библиотеке. — Подождут — развожу руками, тяжело вздыхая. Вишня кивает, но молчит — Знаешь, я просто сбита с толку всем этим. Всеми этими событиями. Не то что бы я не понимала ключевых вещей. Хорошо… — поднимаю голову. Вишня сразу же обращает взгляд ко мне — Майкл теперь в… банде? — В банде — повторяет он, усмехнувшись. — Чем вы занимаетесь? — Бизнес — говорит Вишня, даже не подумав над ответом. — Бизнес. Ясно — хочется рассмеяться от этого бессмысленного диалога — И какую роль занимает Майкл в вашем бизнесе? — Тебе лучше спросить это у него. Или у Аарона. — Аарон, типо, главный? — мы оба улыбаемся. Если Вишню, кажется, по правде забавит все это, то я пытаюсь перекрыть иронией и сарказмом собственное беспокойство. — Типо да — Вишня облокачивается о спинку стула. Снова молчание — Я не могу распространяться о других. Хотя, правильнее сказать не хочу. Вряд ли Аарон запрещает Тернеру говорить. Он тебе расскажет, если тоже захочет. — Он уже рассказал. — И тебе это не понравилось? — качаю головой. — Меня это беспокоит. Отворачиваясь, я чувствую, что Вишня все еще смотрит на меня. — Особенно то… — запинаясь, я сглатываю — Что он теперь вроде боксерской груши у вас. У тебя в том числе — короткий вдох — Или это я тоже неправильно поняла?Flashback
— Че думаешь? — Бурый мнется рядом с Вишней, то и дело поднимая на приятеля глаза. Кудрявый медленно курит, облокотившись о фонарный столб. Конечно, любопытно до жути, чем все это кончится, но в сторону участка он не смотрит. Если хочешь отвлечься — зови Бурого. Он так на уши подсядет, что и забудешь, зачем пришел. — Тебе пора завязывать — Вишня усмехается — Это точно. Ты и без этого с головой не дружишь. — Да, знаю! — Бурый снова чуть ли не взрывается, вскидывая руки — Но я должен дохера. Полгода отбивать, сука — Вишня смеется. — Не боишься, что Аарон узнает? А за полгода он узнает, это я тебе гарантирую. — Че, уверен? — подумав, спрашивает Бурый, понизив голос. Вишня подыгрывает — делает такое же обеспокоенное лицо и сочувственно кивает. — Уверен. — Я в полном дерьме — Бурый вытирает лицо ладонью, уставившись на мокрый асфальт. Недавно прошел мелкий, моросящий дождь — Слушай, сможешь занять? Вишню смешит все, что приятель говорит сейчас, но изображая сожаление, он отвечает, что сам практически намели и вообще, перебивается лишь тем, что ночует у девчонок. Бурый хохочет. Вишня прекрасно знает, что это станет новым слухом. Глупый. Верит каждому весело сказанному слову. Правда же немного иная: он недавно внес месячный платеж за квартиру Салли Хейтс, хотя давно не появлялся там. Она просила половину, но ему несложно было добавить. Смешно думать, что сейчас Бурый начнет судорожно задалбливать всех знакомых, делая вид, что ничего серьезного у него не произошло. И поэтому, занимать ему никто не захочет. А вот у Салли Хейтс действительно что-то случилось, он еще не знает. Может, тоже не слишком уж серьезное. Вишня собирался приехать сегодня и заверить, что все в порядке. Бедовая Салли Хейтс ждет его после десяти. Сейчас почти семь. Вишня мог поспорить, что когда Хейтс просила об услуге, ей было жутко стыдно, в отличие от приятеля раздолбая. Но у него уже был один незакрытый спор — сотка на Тернера. Честно говоря, он уже жалел, что затеял все это. Тупо терял время. Надо было просто сказать Аарону: да, отличная идея, делай, как хочешь, и заняться своими делами. Но нет — сам засомневался, сам отыгрывай этот спектакль. Хилл сказал, что подъедет позже. Сейчас Вишня за старшего, что ли. Он видел, как Тернера задержали. Он же и стал причиной, по которой это произошло. Видел, как тот отпирался, крыл матом офицеров и отрицал все слишком громко — все в первый раз так делают. А потом его увезли в участок. Прошло уже больше двух часов. Если он не расколется — все пройдет гладко, улики изящно подмазаны. Но сегодня смена Никсона, а Никсон — тот еще садист, любящий запугивать школьников. Через Никсона должен пройти каждый, можно даже в несколько заходов. Это вроде боевого крещения. — Пиздец — рядом все причитает Бурый — Еще и этого взяли. С ним делить, а деньги мы сейчас не лопатой гребем, знаешь ли — он сплевывает на землю. Никак не реагируя, Вишня отходит в сторону, чтобы выкинуть бычок в урну, но потом возвращается на место. Бессмысленные возмущения Бурого действуют благотворно — не так скучно. — Слушай, а сколько ты с Хиллом загребаешь с казино? — Завязывай — Вишня отвечает резко, но улыбается. Еще раз оглядывает местность. В стороне стоит еще пара парней, тоже говорят о чем-то. Справа — полицейский участок. Они расположились чуть сбоку — видно и центральный вход, и другую сторону здания, и пересечения улиц, ведущих сюда. Обзор полный — Это корпоративная тайна — посмеивается. — Ну, я же могу купить долю? — чуть осекшись, спрашивает Бурый. — Конечно! — Вишня поворачивается к нему. Молчит. Азарт метается в радужке. Фонарный свет подсвечивает лицо. — Дорого? — еще подумав, тупо спрашивает Бурый. — Пиздец — прищелкнув языком, отвечает Вишня. О том, чтобы взять кого-то в долю, пусть и с деньгами, и речи не шло. Только если не кого-то сверхумного. Бурый не подходит по всем пунктам — Что, собираешься стать акционером? — спрашивает сквозь смех. Приятель отмахивается. Коротая время, Вишня слушает о других загонах Бурого. К ним присоединяются и остальные. — Нам бы не сближаться — говорит Вишня, остальные с ним соглашаются, но никто не расходится. В этом был бы смысл, если бы они скрывались. Так, сказано для галочки. Беседа оживляется. — Когда Аарон подъедет? — спрашивает один из Драконов. Вишня пожимает плечами. Хилл почти никогда не говорит четкого времени. У него как-то удается держать ситуацию под контролем и на расстоянии. Болтая с остальными, Вишня не сразу замечает, что сбоку от участка, по одной из улиц, выбегает девушка. — Глянь, че — его толкает в плечо один из товарищей. Фигура сбавляет темп у газона. Вишня оборачивается и поначалу не слишком наблюдает за ней. Мало ли что. Обхватив себя руками, девушка в серой толстовке на молнии, быстрым шагом идет по траве, приближаясь к участку. Смотря по сторонам, она придерживает промокший капюшон, а, выйдя на свет, и вовсе снимает его. Поворачивает голову вправо, влево, снова вправо. И что-то останавливает ее почти на середине пути. — Все-таки нам надо было разойтись — говорит Бурый, засовывая руки в карманы. Оборачивается на девчонку. Взгляд Вишни направлен туда же. А ее глаза — на него. Украдкой. Еще несколько раз она вертит головой, всматриваясь. Но в свете фонаря ей отлично видно. Сомнений не должно возникнуть. — Перестань бояться женщин, Бурый — парирует Вишня, обращая взгляд к нему. Эти переглядки становятся слишком подозрительными даже для него. Надо сбавить. — Она на тебя смотрит — первая здравая мысль от Бурого за вечер. — На нас. Не парься — Вишня пожимает плечами, чуть развернувшись. Он мог бы пошутить. Что-то вроде, «Ну, конечно, на меня!», но сейчас неуместно — Мало ли, что — озвучивает собственную мысль, которой уже не верит. Трудно не догадаться, что ее остановило на полпути. Несколько быстрых взглядов вполоборота. Она отвернулась. Все так же, обхватывая мокрую толстовку руками, мнется на месте, смотря в сторону участка. Ноги открыты. Тоже, наверное, мокрые. В мыслях появляется сомнение, и Вишня еще раз приглядывается. Но ему отсюда тоже хорошо видно. Больше и говорить не о чем — Сара О’Нил тоже тут. Время начинает тянутся слишком медленно. Разговор между членами банды сам по себе обрывается. Вишня все чаще начинает выглядываться в темноту дороги, вслушиваться, а не подъезжает ли Аарон. Лучше бы ему появится скорее. Прошло уже прилично времени. Тернер давно в участке. И появление Сары его напрягает. Не страшно, нет. Это ни на что не влияет. Но то, что ее не было в действующих лицах этого вечера — факт. И Аарону не понравится изменение плана. А О’Нил продолжает стоять на месте, еще выше подняв голову. Вишня хочет еще раз поймать ее взгляд, но она упорно смотрит перед собой. Не намерена уходить, ясно. Он решается подойти. В конце концов, если он за главного, то должен устранить эту проблему до приезда настоящего главного. — Слушайте, постойте пока тут — говорит Вишня, обращая взгляд к остальным. Отталкивается от фонарного столба. — Ты куда? — Мне надо… — он моментально улавливает звук мотора, доносящийся со стороны дороги. Принятое им решение растворяется. Супер. — Аарон…! — оживляется один из парней. «Ну, да, кто же еще», — думает Вишня, усмехаясь. Вовремя, как и всегда. Быстрый взгляд вправо. Да, она тоже заметила. И даже развернулась к ним. «Надо было идти сразу. Идиот», — ругает себя в мыслях Вишня. Но теперь делать нечего. План разрушился. Хилл тормозит там же, где остальные оставили байки, чуть поодаль. Слезает и сразу же направляется к ним. Вишня оборачивается к О’Нил. Встречаясь глазами, замечает сдвинутые брови на ее лице. Напряженная поза. Беспокойный взгляд, который почти сразу перемещается на Аарона, отслеживая каждое движение главаря. Хиллу хватает одного оборота головы. Один ее поворот влево — и он уже сверлит глазами Вишню, подходя ближе. — Аарон — приветствует его один из Драконов. Остальные тоже. Хилл кивает, осмотрев каждого. Кладет ладонь Бурому на плечо, и тот сразу понимает, что ему нужно освободить место. Быстрым движением Аарон убирает промокшие волосы с лица, но одна тонкая прядь из челки все равно выбивается. — Что происходит? — когда Хилл серьезен, то задает только быстрые, четкие вопросы, и ждет такие же ответы от остальных. Без лишней болтовни. — Тернер еще там. Прошло больше двух часов — отвечает Вишня, смотря в холодные глаза друга. — Что она здесь делает? — Я без понятия. — Кто она? — вставляет Бурый. Вишня сжимает челюсть — Ты про девчонку? — Аарон оборачивается на него. — Да. Давно? — вопрос снова обращен к Вишне. — Минут десять назад. — Ты говорил с ней? — Вишня отрицательно качает головой. Забавно, что остальные не знают, о чем они вдвоем говорят и зачем. Он тоже, по правде сказать, не понимает, почему Хилл так цепляется за нее. По лицу главаря прекрасно видно, как его злит вся эта ситуация. — Нет. Собирался — Аарон кивает несколько раз. Отворачивается. Вишня знает, что теперь Хилл намерен еще раз наедине втолковать ему о том, какая же это бредовая идея — идти на контакт с людьми вместо того, чтобы переглядываться с ними из-за угла. Вишня снова оборачивается на Сару. Замершая в той же позе, она смотрит в сторону их «стоянки». Аарон, судя по всему, принял решение игнорировать. — Я договорился — произносит главарь, спустя еще несколько минут — Мне нужно, чтобы он вышел сегодня — Хилл оглядывает местность. — Мне тоже — Аарон поворачивается к другу — Уеду на пару дней. — Сегодня? — Вишня кивает — Ясно. Ночное рандеву — саркастичная улыбка мелькает на лице Хилла, когда он смотрит на часы. — Оно самое — молчание — Если ты выиграешь — Вишня пытается осторожно сбавить градус напряжения — То оставишь мою даму без цветов. Отворачиваясь, Хилл усмехается, но уже шире. — Извинишься сам. — Куда ж без этого — вздыхая, Вишня, снова облокачивается о столб. Пронесло — Почему тогда так долго? — спрашивает он. Свой человек в полицейском управлении уже должен был отпустить Тернера. За это не так уж плохо отвалили, но его скоро переводят в другой город. Это и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо, потому что опасные связи разрываются, не успев окрепнуть достаточно, чтобы вторая сторона начала наглеть, а плохо — потому что всегда приходится налаживать контакт с кем-то новым сначала. И так по кругу. — Одно из двух — коротко отвечает Аарон. С этим не поспоришь. Либо Тернер выйдет и будет встречен с еще большим уважением, либо Вишня присядет рядом с ним в допросной, и они вместе будут разбираться в этой веселой ситуации. Вишня не мог понять, чего хочет больше. Но желание знать, что будет с Майклом Тернером точно стояло где-то в конце списка. Он еще несколько раз оборачивался на Сару. А вот желание перекинуться с ней хотя бы парой приятных слов уже было ближе к началу. Интересно, забавно, живо. Да и, честно говоря, он видел, как она обеспокоена. Вишня жалел, что не успел подойти и сказать, что все нормально, хотя бы постараться убедить ее в этом. Знал, что это тяжело и страшно, столкнуться с чем-то впервые. Этот мир не для всех. И хер знает, поймет ли его Сара О’Нил. Она выбежала из дома в двадцать минут седьмого. Только и успела, что скинуть сумку в коридоре. Даже телефон остался там, что уж говорить о зонте или закрытой одежде. Когда прыснул дождь, Сара даже не сразу почувствовала, что толстовка с каждой минутой намокает все больше. Потому что и тело, и лицо обдавало жаром. Все те подозрения, все те беспокойные мысли, что она гоняла внутри себя неделями, соединились в одну жгучую вспышку и разлетелись на части. Виной всему — один телефонный звонок. — Звонил Джонатан — сказала Миссис О’Нил, едва Сара успела перейти порог и сказать «привет» — Майкл Тернер? — щурясь, она продолжила резать овощи — Ты же его знаешь? Вы одноклассники? — Ну, да — ответила Сара — А почему ты спрашиваешь? Майкл не очень нравился ее матери, но она к нему привыкла. Поэтому, в следующих словах даже читалось какое-то переживание. — Его задержали сейчас, представляешь? Вот, Никсон позвонил, сказал — говоря это, она отвернулась к столешнице и продолжила готовку — Я так ничего и не поняла. Говорит, поймали за перевозом контрабанды, а откуда он это взял, непонятно. Уже несколько часов его допрашивают, и ничего. То ли какая-то банда в этом замешана, как он считает, то ли еще кто его надоумил… Непонятно. Слышала что-нибудь об этом? Майкл тебе ничего не говорил? Сара!.. Миссис О’Нил обернулась, только когда услышала хлопок двери. Дочери в коридоре уже не было, как бы громко она ее не окрикивала. Подойдя к окну Миссис О’Нил, увидела, что та уже подбегает к повороту, а на улице начинается дождь. Вздохнула, скрестив руки. А Сара бежала. Со всей силы. Так быстро, как могла. Задыхаясь, от душной теплой толстовки, она не могла позволить себе остановиться и снять ее. Медлить нельзя. Все сошлось. Она права. Нужно поспешить. Она попала под самый дождь. Натянула на бегу капюшон и бежала по мокрому, свежему асфальту. В голове отдавалось собственное, сбитое дыхание. Тогда она еще не переживала. Не успела. Все происходило так быстро и машинально. Страх появился позже. В тот самый момент, когда, тяжело дыша и пересекая парковку у участка, она обернулась. В холодном фонарном свете его лицо, которое и так было слегка бледным, как она помнила, казалось совсем белым и ровным. Черные волосы, что он приглаживал назад, профиль, нельзя было не узнать. Сначала она заметила Вишню. Потом парня, что стоял перед ним — чуть ниже, но коренастый, и еще более отталкивающий, грубый. А после и остальных неподалеку. Глаза метались от одного к другому и только спустя десятки секунд ее осенило. Кожанки. Майкл носил кожанку. Вишня стоял перед ней в кожанке. Бугай рядом с Вишней был в кожанке. «Какая-то банда», — вспомнила Сара слова матери. А потом встретилась с Вишней взглядом. У нее было время на размышления. Много времени. Но эти свободные минуты не помогли ей объяснить, что же ее так пугало в нем сейчас. Переглядываясь с Вишней, раз за разом она обнимала себя за толстовку все крепче и крепче. У нее не было сомнений: они все здесь по одной причине. Сама причина — в участке. Она — ждет Майкла, ждет, что он оправдает свое честное имя. А чего ждут они? Пока он выйдет, или следят, чтобы остался там? Что выгодней? Контрабанда. «А откуда он это взял, непонятно». Сара уверена, что теперь ей все понятно. «Неинтересно будет, если я все тебе расскажу. Кому надо — тот узнает. Не правда ли?», — сказал тот Вишня — открытый и улыбающийся. Тот Вишня, расставаться с которым ей совсем не хотелось. Тот Вишня, что раздражал своими намеками, а теперь, в этом самом месте, все его двойственные фразы сошлись воедино. Она старалась не делать поспешных выводов. Но когда ловила его взгляд, взгляды других, колкое чувство страха расползалось по телу. От фонарного столба отходили их длинные, темные тени. Каждый из них отбрасывал ее — кто-то больше, кто-то расплывчатей. Но четче всего была тень Вишни. Даже пара кудрей отражалась, как в зеркале. Ее губы дрожали, ноги тоже. В какой-то момент Сара приняла решение: больше не поворачиваться. Уперла взгляд вперед и все: ровное дыхание, надо прийти в себя. И все равно внутри что-то дергалось. Эти подвешенные эмоции, незнание, подозрения — все это сплелось в одну тонкую нитку. Сара сдерживала подступающие от перенапряжения слезы. Но знала: когда нитка порвется, ей нужно будет время, чтобы восстановиться. Лучше бы ей порваться не здесь, конечно. Не среди «черных» теней. Момент, когда появился Аарон Хилл, она зафиксировала четко. И узнала его сразу же. Момент, когда его «черная» тень встала в ряд с остальными, только подтвердил ее догадки. Но вопрос открыт: они заодно или по разные стороны баррикад? Хлопок двери. Силуэт на освещенном крыльце участка. — Майкл! Она следила за каждым его движением. Видела, как он в замешательстве смотрит то на нее, то на своих новых знакомых. Непонимание в его лице сменилось беспокойством, и шаг стал быстрее. О’Нил и представить не могла, как бы ее колотило, если бы он выбрал не ее. Если бы четко двигался не к ней, а к ним. Потертые джинсы, сжатые в одну тонкую линию губы. Растрепанные волосы. Привычную толстовку сменила кожанка. Черная кожанка. — Майкл! Тернер протягивает к Саре руки. Она сразу хватает его за плечи, сжимает куртку. Майкл чувствует, как сильно О’Нил держится за него, а когда обнимает ее в ответ ощущает короткую, нервную дрожь. Волнение. Страх, беспокойство. — Ты промокла. Что ты тут делаешь? — Тернер крепко прижимает ее к себе. Чувство, когда голова Сары лежит на его плече — одно из любимых — Давай провожу тебя до машины? — Майкл гладит ее спине, возвращается к плечам. О’Нил до сих пор с силой держится за его куртку, и парню кажется, что с каждой секундой хватка становится только крепче. Ему кажется, что он уже и не представляет себя без нее, и когда пальцы разожмутся — земля с грохотом уйдет из-под ног, солнце навсегда закатится за горизонт и не поднимется. Так он себя ощущал рядом с ней. Так он любил чувствовать себя нужным. — Майкл, что происходит? Она спрашивает совсем тихо, в плечо, развернув голову в его сторону. Тернер знает, что на них смотрят. Знает, что, вроде как, должен вести себя совсем по-другому. Но как тут сопротивляться? Да, они же и не поймут каково это. Куда им? — Все в порядке. Что ты? — отвечает Тернер. По руке проходит импульс. Сара дергается, не обращая внимания на его ладонь. — В порядке? О’Нил поднимает на Майкла глаза. — Ты вот это — Сара отрывает ладони от его плеч, вскидывает руки в стороны — Называешь порядком? — она оглядывается вправо, но моментально возвращает глаза к нему — Знакомый из футбольной команды? — четкие, острые слова — Познакомишь нас? — ее уверенный голос срывается в конце фразы. Глаза — неотрывно наблюдают за ним. — Успокойся — говорит Майкл перехватывая ее руки. Вырывается. Синие глаза, сдвинутые тонкие брови — Сара, я прошу тебя… О чем просить, он не успел решить. О’Нил толкает его в плечо. Бьет туда же. И еще раз. — Объяснись! — Сара поднимает глаза. Ладонь еще несколько ощутимых раз попадает по плечу — Объяснись сейчас же! Иначе… Иначе… — ее дыхание сбивается — Иначе я… — Приди в себя! — Тернер снова берет ее за плечи, ухватившись за мокрую толстовку. Глаза О’Нил вспыхивают негодованием, но она молчит, сильнее сжимая губы. Дергается в сторону, отворачиваясь — Сара, стой! Прости! — Майкл удерживает ее, притягивая к себе — Прости. Прости, я не хотел. О’Нил не говорит ни слова. Опускает от бессилия руки, но ее глаза до сих пор переполнены злостью. — Слушай — Тернер вздыхает, опустив голову — Прости. — Я услышала — Сара продолжает пилить его взглядом. В ее ладонях, которые Майкл яро сжимает своими, больше не чувствуется тепла и беспокойства. Она больше не вырывается, больше не намерена показывать эмоции, которые еще минуту назад захлестывали ее, пока не узнает то, зачем прибежала сюда. За правдой. Все это произошло так спонтанно. Звонок от Вишни — говорит, что не успеет перекинуть один товар на другой конец города. Тернер не уточняет, что за товар, куда и кому, а просто едет на место. Не согласиться нельзя, он это помнит. Аарон говорил: просьбы Вишни сейчас чуть ли не важнее его собственных. Он сейчас в уязвимом положении, это правда. Лучше лишний раз не попадаться. Майкл знал, на что шел, но не мог представить, что все это случится так быстро. — Все легально — сказал Вишня, закидывая вторую коробку в багажник машины своего напарника — Откроешь, он сам заберет. Скажешь, что документы внутри — похлопал Тернера по плечу — Давай. Привет от меня. Майкл передал Вишне горячий матерный «привет». Мысленно. Когда уже сидел в кабинете Никсона. Только Тернеру не пришлось быть таким же расслабленным. В какой-то момент он действительно думал, что сейчас на него просто забьют хер. Как на слабое, не справившееся с заданием звено, притягивающее неудачи. Его поймали за контрабандой. Перекресток, остановка по требованию. Документы. Просьба открыть багажник. «Но ведь бумаги должны быть в коробках! Он же сказал!», — думал Майкл, роясь среди бутылок. Звенящий звук стекла. Документов в коробках не было. В его тачке гора алкоголя без таможенных бумаг. Прекрасно. Спасибо, что не наркоты. Вишня мудак. Конченый мудак. Когда его спрашивали, откуда взялись все эти коробки, Тернер ссылался на ту же легенду о передаче товара. Заливал, что документы были — но пропали! Так бывает, шериф, честно. Думал ли он скинуть с себя вину? Думал. В один момент вообще пришлось замолчать, не реагируя на агрессивные крики. Чтобы не взболтнуть лишнего со злости. И он замолчал. А потом нашлись документы. В одной из коробок. И правда легальные! Тернер мог поклясться, что их там не было. «Кто-то от Аарона привез, наверное», — думал он, раз за разом называя Вишню мудаком. Невнимательным мудаком. — Прости, что соврал тебе — Майкл собирается с силами, чтобы сказать это. Да. Выполнять мутные поручения, хамить офицерам и коротать время в комнате для допросов не так страшно, как стоять перед ней сейчас и оправдываться — Я… Я даже не знал, как сказать тебе. Когда в кабинете Никсона наступала тишина, Тернер задумывался, испытывает ли Вишня колющее чувство страха, когда сидит на этом же месте? Не боится ли, что каждый раз может стать последним? Не переживает о том, что придется оставить на свободе? «Может, эти эмоции притупляются со временем?», — думал Майкл. Даже старался намеренно притуплять. А когда вышел — все это стало пылью. Разбилось о ее глаза, что вонзились в него на расстоянии нескольких ярдов. Эйфория от победного выхода растаяла. Стало стыдно и неловко. Ради чего он вообще ввязался в это? В один миг Тернер стал сомневаться во всем, кроме одного: он ни секунды не думал о том, к кому подойди первым. Сара была единственной его частью, которую Майкл не хотел предавать. И не мог. — Теперь знаешь? — ее голос отвлекает от размышлений. Тернер поднимает глаза. — Теперь мне придется. Через поджатые губы проскальзывает усмешка. Пальцы снова сжимают куртку. — Если ты скажешь, что сейчас не самый удачный момент — говорит О’Нил почти шепотом — Я тебя убью — Майклу хочется улыбнуться, но он сдерживается. Такая и наивная, и решительная фраза. Тернер опускает голову, умалчивая глупую шутку — Ну, что стоишь? Говори! Ее голос снова звучит мягко. Без надрыва и истерики. Как сладкая патока, затекает в уши и оттуда прямо в мозг. Но нет — все еще не время шутить и расслабляться. Тернер кидает быстрый взгляд в сторону парней. Аарон тут. Неприятного разговора не избежать, и он это знает. А с упорством и красноречием Сары, с тем, как быстро она заводится, он может закончиться плохо. Возможно, умереть сейчас на месте — не такой уж плохой вариант? — Я все объясню. Обещаю — Майкл берет обе ее ладони в свои — Но потом. Сейчас правда не время. — Как ты связан со всеми ними? — Сара обрывает его на полуслове, кивая в сторону. Тернер вздыхает. — Мы одна банда. — Банда? — повторяет О’Нил, и на ее лице появляется опасливая, вздернутая улыбка. — Это долго объяснять. Ничего плохого. Я… — Я правильно понимаю… — Сара снова перебивает его. Ее зрачки расширяются, а брови от негодования подлетают вверх — Что из-за этой гребанной банды — Майкл слышит, как неохотно она произносит это слово. И правда глупое — Ты сейчас чуть не сел? Он думает несколько секунд. Решается на правду. — Отчасти. Но ты преувеличиваешь!.. — Превосходно! — Сара! — Тернеру приходится удержать ее ладони. Впервые за все это время он с силой сжимает их, не давая и шанса вырвать — Доверься мне, прошу. Я им верю. Майкл видит, какое впечатление производят эти слова. Ее взгляд меняется: становится расстроенным, глубоким. — А они тебе? Сара смотрит в упор. Вопрос задан в точку. Ее пальцы без движения лежат в его вспотевших от напряжения ладонях. Сомнения в этом решении, в самом себе снова остро вонзаются в голову. Но не успевают поранить, окрепнуть. Сбоку от них отделяется силуэт. Тернер еще сильнее сжимает женские пальцы. Тело бросает в холод, а потом в жар — и напряжение возвращается. Стойкость и решительность. Он — член банды — стойкий, решительный и несет ответственность за все, что делает. — Майкл, что происходит? — О’Нил тоже замечает сразу. Голос стал резче. — Не говори лишнего, просто стой рядом. — Ты можешь нормально ответить? — она вырывает руку, но теперь Тернер может позволить себе отпустить ее. Даже если она захочет, уже не сможет уйти. Аарон в нескольких шагах. Если он хочет поговорить — значит поговорит. Да и дело не столько в нем: Майкл прекрасно знает, что когда в Саре включается любопытство, ее не остановить. Будет дрожать, но останется на месте. Впрочем, так ведь она и простояла у участка. В немом гордом ожидании. — Помолчи, Сара — он понижает голос. Синие глаза опять вспыхивают злостью — Просто помолчи минуту. Я прошу тебя. Это важно для меня. Слышится смешок. А потом она поворачивает голову первой. — Майкл — мужской голос рядом. Он разительно отличается от голоса Майкла — глубиной и прожженностью. Сара чувствует, как неосознанно все сплетается внутри в тянущий, неприятный узел, и это злит еще больше. Да кто он такой, чтобы втягивать людей в свои криминальные дела? Кто такой, чтобы помалкивать перед ним? Ее дергает от негодования. Оттого взгляд замирает на Аароне. Меньше движений — больше контроля над собой. — Аарон — Тернер кивает, придерживая Сару за предплечье. Но О’Нил и так не двигается. — Не думал, что мы снова встретимся — произносит Хилл, устремляя уверенные, карие глаза в школьницу. Смотрит неохотно, с безразличием. Сара молчит, не отводя взгляда. Может быть, зря. И пусть. Пусть думает, что у нее уже есть личные претензии. — Вы знакомы? — Да — каждый раз Аарону хочется закатить глаза от подобных тупых вопросов. Но он выбирает другой путь — отвечать на них с таких недовольством и резкостью, чтобы стало понятно без прочих намеков: поперек разговора лезть не стоит. Невежливо. Особенно, если говорит он. Все со временем привыкают. Приучиваются. И Тернер научится. — Если это можно считать знакомством… — Сара чувствует, как пальцы Майкла сильнее сжимают ее руку. Надо же — он тоже нервничает! — Не хочу огорчать, Сара — Аарон говорит размеренно, четко произнося каждое слово — Но у меня не запланированы особые привилегии для знакомства с тобой. Аарону важно не перейти грань. Намекнуть так, чтобы стало ясно с первого раза — пусть не суется. Но без перебора. Вежливость, все-таки. Его злило, как складывались обстоятельства этого дня. Вечером сорвалась важная для него встреча, поэтому он был взвинчен. Любое изменение плана выбивало Аарона из колеи. Такой он был человек. В двадцать семь уже не переучиваются. Но Аарон Хилл привык не переносить личные скудные переживания в работу, в других людей. Поэтому вряд ли кто-то когда то замечал, что с ним что-то не так. Он всегда был одним. Одинаково безразличным ко всему вокруг. Даже если все вокруг пробуждало в нем только негатив. — Ну, наконец-то — сказал он, первым заметив, как из отделения выходит Тернер. Он и не сомневался, что так будет. Свой человек в участке спустя оговоренное время подсунул нужные бумаги. Следствие не доглядело на месте, какая досада! Так бывает, честно. Майкл молодец. Хилл мысленно похвалил его. Да и что уж там — сотня баксов сегодня шла приятным бонусом к еще одному преданному человеку. На пиво с чипсами. Раз в неделю можно. — Черт — Вишня вздохнул, карикатурно закатывая глаза — Сегодня по гороскопу просто неудачный день для дев — он вытащил из бумажника сотню. — Ага — Хилл, скупо усмехнувшись, засунул купюру во внутренний карман куртки — А удачные бывают? — Мне за свободу и проиграть не жалко — поправляя куртку, друг оглянулся. Тернер тогда уже шел в их сторону, и Аарон пристально наблюдал за ним — Слушай. Оставь их. — Не понял — моментально отозвался Хилл. — Он ее знает. Вроде они общаются — не придавая значения этим словам, Вишня искал по карманам ключи от байка, в то время как Аарон все сильнее менялся в лице. — Ты уверен? — Ну, да — Вишня еще раз взглянул на Сару, что неотрывно смотрела в сторону Майкла, идущего ей навстречу. — Откуда знаешь? — Аарон уже не собирался отпускать напарника так быстро — Какого хера ты мне не сказал? — Потому что меня ни за каким хером не интересует дружба двух школьников. И меня пугает, что это интересует тебя — пародируя серьезную интонацию Хилла, ответил Вишня — Аарон, давай потом вот это «что», «где», «когда». Уже тогда Тернер был рядом с Сарой. И Аарон вскипел. Внутри, конечно же, не показав ни единой эмоции. Майкл должен был подойти и отчитаться, а не ласкаться со своей подружкой. Что за неорганизованность? — Вот сука — сказал Хилл тогда. — Аарон — Вишня подошел ближе — Забей. — Ты не понимаешь — главарь продолжал стоять на своем. Его раздражало, что близкий друг не улавливает эту здравую, совершенно логичную мысль. Нельзя доверять первым встречным. Особенно, если первые встречные — молодые, глупые девочки, имеющие прямое отношение к органам. — И не пойму, пока не заражусь паранойей. Аарон несколько раз обернулся на тех двоих. «О чем он ей говорит?», — думал Хилл, опасаясь, как бы Тернер не взболтнул лишнего. — Подойдешь? — он и сам не знал, зачем предложил Вишне пойти с ним. Как-то неосознанно вырвалось, хоть и ответ был очевиден. Друг отрицательно покачал головой, улыбаясь. — Нет-нет-нет. Я уехал, ты мне обещал. Все — Вишня хлопнул Аарона по плечу — Ты сможешь. Только не нагнетай. Не нагнетать в понимании Вишни означало мило поулыбаться, раздать всем сладости, поблагодарить за сотрудничество и отпустить по домам нежиться дальше, думал Аарон. Да, слегка преувеличено, но все равно его подход совсем не годится. — Аарон, прошу… — Тернер сразу вмешивается, выступая вперед — Она не причем. Я объясню. Хиллу в какой-то мере даже нравится это геройство. Нравятся эти четко вылизанные боязливые фразы. Он не зря отстаивал его перед Вишней. Тернер не будет лишним среди них. Будет полезным — Давно живешь в Сентфоре? — и не взглянув на Майкла, произносит Аарон, обращаясь к Саре. Как бы он не хотел, но не видит в ее лице ни одной дрогнувшей черты. Совершенно замершая фигура со злым, нервным взглядом. Хилл замечает, как Тернер с опаской оглядывается на подругу. Он знает, что выражает этот взгляд «не скажи лишнего». Хороший мальчик. — Думаю, ты лучше меня это знаешь. Она не говорит, а выплевывает эти слова, и не поведя бровью. Конечно, он знает. С точностью до часа. Проба на благоразумие провалилась. «Хорошо», — думает Хилл, сжимая челюсть. «Не нагнетать», — повторяет про себя. Для него все очевидно, он снова прав: перед ним самовольная глупая школьница. — Аарон, слушай. Давай поговорим наедине и… — встревает обеспокоенный Тернер. — Майкл, — Хилл затыкает его прямым взглядом. Тернер встает по струне — Час на все. И я жду тебя. Аарон чувствовал, что ему смотрят в спину, когда шел назад. Видел, как новый подчиненный безуспешно пытается объясниться и усадить в тачку подругу. А она, неугомонная, хочет правды здесь и сейчас, ни секундой позже. Правды. «Да где она, правда?», — думал Аарон, заводя байк. В том ли правда, что у него ни души, ни совести и поступает он плохо, или в том, что дал шанс им всем. Всем им дал шанс. Себе в том числе. Пусть осуждает. Может, поймет когда-нибудь.End Flashback
Вишня все еще смотрел на меня, когда я проговорила последнюю фразу. Потом молчал какое-то время, постукивая пальцами по столу. — Боксерской груши… — говорит, слабо усмехнувшись — Не совсем так. Хотя нет. Совсем не так — Вишня поднимает глаза, ждет, пока я что-то скажу в ответ. Но мне и в голову не приходит, как на это можно отреагировать. — Наверное, это все выглядит так… — я сплетаю пальцы, решаясь поднять глаза. Он улыбается, и мне хочется верить, что Вишня делает это не потому что считает мои слова бредом, а меня саму — законченной психичкой — Будто главные злодеи города завербовали к себе подростка и скинули на него всю черную, мелкую преступную работу. А мы сами — те еще мудаки, мошенники с большой дороги, за душой ничего святого и все такое. Классический криминальный фильм, где мы — бесчинствующая в городе банда, почти клан, где к новеньким относятся как к расходному материалу. Так? — Ты бы думал иначе, будь на другой стороне? — Нет — Вишня медленно качает головой — Глупо оправдываться. Я тебя понимаю. Но и ты пойми — он все еще смотрит мне в глаза — Даже если все, что я сказал — правда, это — выбор Тернера. Не мой, не Аарона. Майкла. Вряд ли он говорил тебе по-другому. Ты можешь принять это, можешь не принимать. Можешь поверить ему, или мне, а можешь послать нас всех к черту. Это уже твой выбор, Принцесса. — Не буду скрывать. Те дела, что мы ведем, что веду я в том числе, далеки от законных. В городе ходит много слухов — Вишня посмеивается, на секунду опуская глаза — Уголовники. Грабители. Даже насильники и маньяки. Но все это преувеличено. — А можно быть не преувеличенным грабителем? — то, с какой легкостью он говорит обо всем этом, заставляет меня улыбнуться. Улыбнуться и вслушаться. — Как посмотреть. Я еще не ограбил ни одного национального банка. Так что, калибр я явно поменьше, чем бывают. — Еще? — Ну, да. Пока только местные — Вишня улыбается еще шире — Шутка, если что. — Тогда-то ладно — киваю — Ничего страшного. — Я тоже так считаю — жестикулируя, отвечает Вишня, а потом снова кладет руку на стол — Может быть, это не лучший выбор, который ты хотела видеть для своего друга. Но можешь не беспокоиться о его безопасности. Он сам кого хочешь расшибет — смеюсь — Ну, и я это тоже гарантирую. Хотя, кто я такой, правда? — с весельем в голосе заканчивает Вишня. Вздыхаю. Я прекрасно чувствую в его словах заинтересованность, готовность объяснить или поддержать, что ли. Поднимая глаза на Вишню, снова сталкиваюсь с его светлой полуулыбкой. Черная тень отходит назад, растворяясь в утреннем свете. Я все еще не знаю, кто сидит передо мной. Все еще не знаю, к чему приведет наше знакомство и стоит ли его продолжать. Вишня сказал, что не уверен, увидимся ли мы еще. Но я знаю, что увидимся. Он поправляет кудри, упавшие на лицо. Пристально, но не испытывающе смотрит на меня. Когда я задаю вопрос, наперед знаю, что не получу на него ответ сегодня. Не сейчас, но когда-нибудь — точно. Когда черная тень позади, перестанет быть даже дымкой, и исчезнет вовсе. — Что тебя толкает совершать этот выбор? — Вишня на секунду щурится, ведет бровью. — В отношении Тернера? Или вообще? — Вообще — он задумывается. — Вообще это слишком сложный вопрос для восьми утра — губы Вишни снова вздергиваются кверху — Вот будь сейчас часиков одиннадцать. Вечера. Я, ты, бутылка виски. — И ты бы так легко ответил? — я улыбаюсь ему в ответ — Не поверю. — Я бы постарался придумать что-то правдоподобное. Сейчас я даже сочинять не могу. Прости — Вишня берет жестяную банку с этикеткой зеленого яблока и опрокидывает ее, полностью опустошая. — Не освежает? — я киваю в сторону газировки. — Ни разу! — он и рад съехать с острой темы. Я невольно задаюсь вопросом, до этого он говорил со мной из собственного интереса, или из интересов банды, интересов Аарона Хилла? Думаю, как скоро теперь Вишня захочет уйти и чем оправдается. Если у этого разговора была цель, то он ее достиг. Я больше не собираюсь касаться волнующих меня вопросов. Сейчас. И рядом с ним. — А что не с вишней? — при взгляде на вспыхнувшее в глазах Вишни негодование, я не могу сдержать улыбки — Ладно-ладно. Тебя, наверное, часто так подкалывали? — посмеиваясь, я протягиваю пальцы к шоколадке между нами. Через упаковку разламываю несколько полосок. — Неимоверное количество раз, Принцесса — он улыбается в ответ. — Почему вишня? — поддевая пальцами упаковку, я раскрываю шуршащую обертку. За время нашего разговора солнце поднялось еще выше, и теперь улица перед навесом залита теплым осенним светом. — Прозвище из детства. Только молю, не пытай меня именем. Я крепко держусь этой тайны. — И не подумаю — подталкиваю к нему шоколадку и сама беру ломтик — Спасибо. Я не успела позавтракать. — Я тоже — он улыбается и берет полоску. — Не лучший выбор — усмехаюсь, вспоминая, что совсем недавно мы говорили вовсе не о шоколаде. — Согласен. Но очень вкусный — мы почти одновременно берем еще по кусочку — Я понимаю, что тебе нужно обдумать все это — будто считав мои короткие мысли, неожиданно произносит Вишня, закончив со вторым ломтиком — И понимаю, что вряд ли развеял твои сомнения. Просто хотел, чтобы ты не боялась. Ни друга своего, ни Аарона, ни меня — он делает паузу — Понимаю, с Аароном тяжко. Но он никогда не сделает тебе ничего плохого. Ну, максимум нахер пошлет в плохом настроении. Правда — улыбается, а я качаю головой. В моих глазах Аарон Хилл пока безнадежен — Не все является тем, чем кажется на самом деле. В этом случае точно. — Даже ты? Подняв голову, я снова встречаюсь с ним взглядом. — Возможно — широкая улыбка — Даже я. Проезжает несколько машин. К девяти утра город медленно оживает. Вишня правильно понял меня, и я благодарна ему хотя бы за это. Тревога улеглась, но не пропала полностью. Где-то в сознании мелькают черные тени, что приобрели форму драконов. «Я тоже Черный Дракон, Сара», — сказал Майкл, держа мою руку, когда нам удалось поговорить обо всем наедине. Кто знает, может быть когда-то, он тоже будет стоять позади, отбрасывая темную тень, а не быть подставным разнорабочим, рискующим чуть ли не всем, чтобы получить взамен призрачную, непонятную мне выгоду. — Мне пора — говорит Вишня спустя пару молчаливых минут — Бандитские дела ждут! — повышает голос, изображая неимоверную радость. С трудом выбирается из-за стола, ударяясь о края. Я смеюсь. — Ты слишком милый для бандита — смотрю на него снизу вверх, беру в руки оставшуюся половину шоколадки — Еще раз спасибо. — Видишь, как хорошо я поработал над прикрытием. Когда меня поймают, первое что ты скажешь репортерам — он показался таким хорошим и спокойным, а еще угостил меня шоколадкой. — Да… — улыбка уже не пропадает с моего лица — Так и поступлю. — Вот и отлично — Вишня молчит какое-то время, а потом добавляет на выдохе — Если захочешь познакомиться заново… — сердце подскакивает. Его серые добрые глаза опять загораются искрой, которую я видела в прошлый раз — Думаю, легко сможешь меня найти… Вишня еще раз прощается со мной, а позже из-за угла я слышу звук мотора. Отламываю еще ломтик от шоколадки, а затем доедаю ее всю. Во рту остается приторная, молочная сладость. На столе пачка Marlboro — я беру ее и кладу в сумку. О том, при каком стечении обстоятельств она была куплена, Майклу знать не стоит.