The Light of Darkness // Свет Тьмы

«А как мы найдём ангелов?» За ужином Рэм не унимался с допросами. По правде, я и сама не знала, как это сделать. Призвать, как демонов не выйдет. Подумаю чуть позже. С вернувшимся аппетитом после бессонных ночей, я жадно поглощала приготовленную мамой еду. Женщина видела: мои глаза снова блистали, и я перестала походить на зомби. Сегодня днём смогла уснуть. Хоть и на пару часов. Кошмаров не было, снов тоже. Просто умиротворяющая пустота, я и мои мысли. Ситуация с Адом не выходила из головы. Что же там происходит… Почему демоны просто исчезли. Когтистая тьма улиц испарилась, оставляя пустые и тихие закоулки. У нас прошло три дня, а в Аду приблизительно 6 месяцев. Полгода далеко не маленькая цифра, учитывая военное положение в Преисподние. Живы ли демоны, Высшие и Падшие? Люцифер и единственный сын? Время тянулось в моём мире мучительно долго, а в Аду проносилось со скоростью света. Полгода. Надежда с каждым днём умирала. Если пройдет ещё два дня, то в Аду в сумме — 10 месяцев. От дурных мыслей голова разболелась сильнее. Наша с Рэмом догадка не имела чётких оснований. Мечта вернуть мёртвый Ад могла разбиться в дребезги. Захочет ли Господь воскрешать демонов, серафимов, бросивших вызов и предавших Создателя? Всё было куда сложнее, чем просто концепция и примерное воплощение идеи. Я заглатывала очередной кусок мяса, почти не пережёвывая от нервозности. Мама что-то рассказывала о работе и новеньких стажёров, параллельно расспрашивая меня об универе. Сейчас были каникулы и период сессии надвигался, как лавина. Медленно, но беспощадно. Откидываюсь на спинку стула, понимая, что переела. Жадность до добра не доведёт. Грохот со второго этажа разнёсся по дому, штукатурка потолка осыпалась на головы. — Ого. Что– то упало, — заключает мама. — Угу, стеллаж, наверное. Я заметила сегодня, у него ножка треснула. — На самом деле это я нечаянно задела полку с книгами днём. Когда радостно кружилась с Рэмом. Пальцы ноги заныли, вспоминая острую боль. Рэм, подстать любопытному коту побежал наверх. «Хех, вот заодно уборку проведешь. А то совсем захламила комнату, бездельница». Фамильяр не переставая ехидничать, смеялся в мыслях. Засранец, только дай повод. — Ничего, новый купим. Хотя тебе давно пора прибрать ненужные книги. Выкинуть учебники… — Да, пожалуй. От старых учебников и тетрадей избавлюсь, но книги мои не трогай. — Строго указываю на маму пальцем. Женщина смеётся и поднимает руки, делая вид, словно я выстрелила в неё. Издаю смешок в ответ нашим ребячествам. Книги был моей отрадой, поскольку с людьми я держалась всегда холодно. К каждому тому относилась бережно, стараясь не загибать страницы и не портить переплёт. Только изредка позволяла ели видной линией грифеля выделять нужную информацию. К учебникам я так не относилась. Они, как и полагается любому ученику, были исписаны и изрисованы карикатурами, вычислениями и многое чем другим. Мама что-то начинает говорить про уборку, как и фамильяр затирая про захламлённость обычно пустующей комнаты. «Альфия, это не стеллаж». Обеспокоенный голос Рэма отрезает сознание от мира. Я резко вскакиваю, чем пугаю маму. Молнии проносятся в голове, как при настоящей смертоносной грозе. Бросаю фразу, что пора прибраться, и со скоростью пули несусь по коридору. Хватаюсь за перила, боясь потерять равновесие. Сердце колотиться, не от бега, а от страха. Приближая четвертый инфаркт со времен адского торжества. Я влетаю в наполовину распахнутую дверь. Лютый холод, ранее не бывавший в моей комнате, вызывает дрожь. Прикрываю машинально дверь, пялясь только в одно место во всей комнате. Огромное тело, словно придавленное пластами гравитации, неподвижно лежит на моей кровати. Спина, испещрённая бесконечными ранами, истекает кровью. Ни одного живого места. Плечи слегка двигаются при тяжелом дыхании. Сканирую тело на ущерб дальше. Босые стопы в грязи и мокрой крови, сквозь которую непонятно: чья она. Штаны разорваны в клочья до колен, открывая не менее изуродованную кожу икр и разорванных мышц. Я вижу, как их волокна натягиваются, некоторые оборваны, оставляя плоть держаться за кости. Длинные и рваные линии тянутся вверх. Лоскуты грязной кожи мёртво висят вдоль ран. Человек лежит ко мне спиной. Хотя он скорее покоится на животе. Голова отвернута. Волосы прилипли к затылку, прилизанные засохшей кровью и грязью. Кроме крови вообще ничего не вижу, ни светлой кожи, ни очертания мышц. Только разорванные и грязные лоскуты плоти с костями. Красная жидкость стекает на покрывало и ручейками на пол. Лужи формируются под кроватью. Захлёбывающийся и булькающий кашель содрогает стены. Спина дёргается и вибрирует. Сквозь густые сгустки замечаю странное белёсое свечение. Подхожу ближе, переваривая увиденное. Мясо в месте лопаток разорвано, оголяя их и позвоночник. Кривая пара костей торчит над ними. Они не просто отрезаны, они изуродованы. Словно их ломали и выдёргивали. Неровные и острые края костей от бывших крыльев торчат вверх, истекая чёрной смолой. Мне страшно коснуться, страшно подойти и уж тем более заговорить. Татуировка филина сдвигается, показываясь на плече демона. Фьюри материализуется и спрыгивает на кровать. Птица волочит одно из крыльев. Сломано или вырвано, как у хозяина. Следом появляется тигр. Оранжевая шерсть торчит клочьями, кости рёбер торчат из грудины, позвоночник вывернут в неправильном изгибе. Лапы не выдерживают веса, и Хью падает на пол в лужу крови хозяина. Я всё ещё молчу. Какой исход битвы… Неужели цена победы так высока. А если проигрыш, кто-то ещё остался в живых? Рэм, преобразовавшись в пантера, подбегает к Хью. Они что-то порыкивают друг другу. И вновь хлюпающий кашель отдаётся от стен. Спина дрожит, а оголённые кости готовы сломаться от напора лёгких изнутри. — Хелл, — это все что я могу произнести. Он жив, хоть и смертельно ранен. Я выдыхаю застоявшийся воздух облегчения. — Всё кончено. Мы отстояли своё царство, — сиплый и неимоверно тихий голос. Я слышала, как каждый произнесённый звук причинял боль. Хелл опять булькающе закашлял. Я огибаю другую сторону кровати, дабы заглянуть в лицо. Чёрная кровь сочится из носа и рта, мешая демону нормально дышать. Горло наполовину разорвано горизонтальной линией в области кадыка. Рваная рана постепенно заживала, но кровь продолжала заливать лёгкие до краёв. Из грудной клетки торчали две кости, прорывая лоскуты кожи. На другой стороне, рёбра словно были вбиты внутрь, скорее всего прорвав лёгкое. Бесконечно глубокие раны не собирались заживать. Кровь лилась ручьями, уже смочив плед под телом. Одна из тазовых костей больше не выпирала, а была вбита в организм, искривляя внутренности. Демон тяжело и прерывисто дышал кровью. По тёмным пустым глазам понимала: Хелл борется на границе сознания и темноты. Ему нужен был отдых, но залечить раны было первостепенной задачей. — Как мне тебе помочь? Я боюсь коснуться и сделать больнее, — я всё ещё стояла, возвышаясь над уродливым телом. Боялась дыхнуть, чтобы новый пласт гравитации не придавил тело сильнее. — Ничего. Я всё постепенно регенерирую. Просто, побудь рядом, — хрипло и сипло зашептал ранее бархатный голос. Язык слегка показался из-за губ. Он был рассечён пополам, и в некоторых местах кусков не хватало. Острый кончик был отрезан, достаточно укорачивая язык. Господи, как ему удаётся говорить. Поймав мой взгляд, демон переключил регенерацию горла на язык. Плоть с шипением восстанавливалась, пока кончик вновь не стал единым острым. Рваная рана горла вновь заискрилась и зашипела, будто огонь сжигает древесину. Плоть постепенно восстанавливалась, останавливая кровь. Глаза Хелла постоянно покрывала пелена усталости, словно он вот-вот потеряет сознание. Но агония и боль продолжали стойко цеплять рассудок демона, вытаскивая на поверхность реальности. Морщины пролегали на уставшем лице, последние полгода ему вряд ли удалось нормально восстановить силы. Плечи хаотично вздрагивали время от времени, либо из-за булькающего кашля, либо из-за агонии. — Ты посчитаешь меня сумасшедшей, но я была в церкви, — смотрю в глаза. Они не блестят, не отдают оранжевым светом. Радужки тёмно-серые и пустые. Демон смотрит на меня и вне куда одновременно. — Я просила Бога, чтобы ты остался живым. Молилась за весь Ад. Наверное, это очень омерзительно, и ты можешь меня осуждать и накричать потом, но… Я не могла поступить иначе. — Всё хорошо, я не сержусь. — Новый поток пузырьками крови полился из носа и рта. Ему вообще нельзя говорить. Зачем он так себя мучает. Рваная рана на шее затянулась, оставляя тёмный рубец. Мелкие, но глубокие повреждения на груди зашипели. Хелл постепенно восстанавливал тело. — Нет, чёрт возьми, ты должен злиться. Я вымаливала демонические жизни у ваших врагов. — Вздох безысходности вырывается из моей грудь. Эмоции лучше безразличия. Огоньки злости в глазах лучше пустой бездны. Хелл молчал, дыша с хрипами повреждённых лёгких. — Даже Фил удивился моему решению, но не ты. Я же, мать вашу, бывшая атеистка. И вот прихожу в храм, рассказывая проповеднику о своих грехах, а у Бога выпрашиваю чужие жизни. Да я чёрт возьми, пятнаю душу грязью по самые края. — Взгляд демона не меняется. Даже на упоминании Феликса, молчит и продолжает тяжело хрипеть. — Я всё ещё не злюсь на тебя, — ровно и тихо шепчет Хелл. — Моя головная боль… Я пришла к выводу, что она была не совсем обычной. Мигрень была такой же, как в автомобиле Аста. Предвидение, понимаешь? Если бы вовремя поняла, помогла бы спасти больше демонов… — И так спасла Эльзу с Клу. Умница. — Он похвалил меня. На каждый мой грешок, находил спокойные слова. Не реагировал никак. Безысходно опускаю щёку на покрывало. Чужая кровь впитывается в кожу лица и ладоней. Колени стоят в лужах тёмной жидкости. Пальцем провожу по кровавой коже лба, носа, щёк — всему, до чего могу прикоснуться, не причиняя боль. — Думаю тебе интересно узнать про Рэма. — Голова чуть сдвигается, ближе к моим прикосновениям. Не перестаю выводить узоры на залеченном лице. — Он фамильяр моего отца. И не животное одного демона, а рода. Поэтому сейчас Рэм со мной, после пропажи первого хозяина. По его словам, он был создан отцом, чтобы впоследствии оберегать его ребёнка. Ты правильно подметил, насчёт чёрного кота в больнице. Там Рэм нашёл меня. Он почти восемнадцать лет скитался в поисках, после того как мама отдала его другим людям. Я была маленькая и смутно помню все детали, но чёрный кот точно был в моём детстве. Вообще он пантер, и категорически не любит, когда его называют кошкой. — Сейчас фамильяр молчал, отдавая свои силы на залечивание смертельных ран Хью. Я обернулась на них. Морда оранжевого тигра лежала на загривке пантера. Длинный язык чёрного хищника слизывал кровь. Золотистые глаза блестели, означая, что фамильяр применяет свою силу. Даже животные могли помочь друг другу, а я Хеллу не могла. Снова облокачиваюсь щекой в сгиб локтя, наблюдая за пустыми радужками и острыми зрачками. Вбитые в лёгкое рёбра резко с хрустом встали на место. Демон глубоко вздохнул. Грудная клетка, скрипя поднялась и опала. Другие рёбра продолжали торчать из разорванной плоти. Слегка подсвечивая ткани и прожилки костей, погружались обратно внутрь тела, разрезая новые раны. Хелл опять захрипел и кровь полилась из уголков губ и ноздрей. Её было значительно меньше, по сравнению с прошлыми разами. Лёгкие постепенно регенерировались. — Он помнить его? — Ласкаю тёплым взглядом лицо демона. — Рэм не показывает воспоминания до встречи со мной. Отец запретил делиться ими. Рэм считает, что это ради моей безопасности, и отца, если он жив, я должна найти самостоятельно. — Оглаживаю впавшую скулу. Тело Хелло исхудало. Накаченный мышцы мало подверглись изменениям. Однако кожа лица, рёбер и таза натягивалась на выпирающие кости, грозясь разорваться. Прохожусь по слипшимся волосам. Кровь давно застыла, склеивая пряди намертво. Возвращаюсь к лицу. Аккуратно, чтобы не обжечь, испаряю кровь кончиками пальцев. Нежно прохожусь у глаз и границы волос. Помимо крови кожа кронпринца по всему телу была в пыли и грязи. Аура была тихой, еле ощутимой. Она издавала только волны агонии. Фьюри запрыгнул на плечо Хелла, теряя равновесие, почти падая назад. Филин не вцепился когтями в хозяина, боясь причинить боль. Аккуратно обхватываю птицу, дабы не сдавить сломанной крыло. Рэм говорил, что раны могут затягиваться на носителе, потребляя ауру. Хелл не мог обеспечить обоим фамильярам регенерацию. Его аура была слишком слаба, и последние крупицы уходили на залечивание собственного тела. Сажаю Фьюри, между нами. Птица ёжится от холода и боли. Не знаю, может ли чужая аура помочь фамильяру, но в надежде протягиваю ладонь. Обессиленный филин принимает приглашение, отпечатываясь на моей тонкой руке. Неудобное положение заставляет Фьюри перебраться на спину. Мягкая вибрация перьями прошлась по лопатке в благодарности. Сильные покалывания отразились на коже, покрывая ту табуном мурашек. Рэм никогда не был на границе смерти, поэтому и ауру мою особо не расходовал. Но мощная волна водоворота начала постепенно затягивать крупицы моей. Голова чуть закружилась от неожиданного чувства. Хоть кому-то я могла помочь. — Спасибо, — прохрипел Хелл. Он никогда в открытую не произносил это слово, да и слова благодарности как таковые. Мягко улыбаюсь, продолжая сжигать кровь на шее и ключицах. Остатки дыры от торчащих рёбер заживились, оставляя тёмный и жуткий вертикальный рубец вплоть до конца грудной клетки. Кости громко встали на место. Я понимала: демон специально не тратил ауру и силы на заживление шрамов. Грудь была полностью излечена. Прохожусь всей плоскостью ладони, испаряя кровь. Хелл задышал спокойнее и более ровно. Кровь не сочилась больше из сомкнутых губ. Лёгкие регенерировали окончательно. — Расскажешь… — Я понимала, что теперь демон не будет захлёбываться при каждом слове. — Всё очень не радужно, Альф. Мы отстояли Преисподнюю, но понесли колоссальные потери. Враг был подготовлен: знал местность, наши лазейки и болевые точки. Уничтожил дворец, затем и все цитадели. По итогу нашими укрытиями стали разрушенные дома сгнивающего города. А оружием служили малочисленные запасы и собственные когти. — Демон перевел дыхание, погружаясь в воспоминания. Каждое слово было вымученным. Несмотря на восстановленные лёгкие, у Хелла не было сил говорить. Поэтому он тихо шептал. — Они были с Края. Мы не знаем, как они успели изучить местность. Отец бы заметил нарушителей. Вельзевул предположил, что среди наших есть доносчик. Оставшихся, кто выжил, Отец проверил. Однако никого мы так и не обнаружили. — Демон сглатывает и облизывает сухие губы, покрытые коркой. Он, вероятно, искусал их до крови. — Все их лидеры были пешками. Настоящий враг, так и не показался. Допросы тоже не помогли. Никто не знал ни личности, ни внешность. Их главный скрывался в тени, когда давал поручения, или заранее выковыривал глаза. Единственное что они смогли вспомнить: мягкий голос, на грани женского. Враг использовал оружие, которого не должно было быть у них. Это натолкнуло на мысль Отца и Вельзевула, что доносчик близок с Архидемонам. — Хелл замолчал, сглатывая. Я продолжала очищать грудную клетку, когда заживление переключилось на выбитую тазовую кость. Демон молчал и молчал. — Что за оружие? — ровно поинтересовалась, чтобы не спугнуть. А в мыслях разлетались матерные слова и страх. — Азазелл и Самаэль мертвы. — Моя рука резко дёрнулась, задевая не регенерирующую до конца кость. Демон зашипел. Извинение застряло в горле. Два Высших демона были убиты. Обеспокоенно смотрю на Хелла. «Но как?» читалось в моём взгляде. — У двух лидеров войск были клинки из разного материала, смертельных для Азазелла и Самаэля. Враг убил их, как и Аста. Использовав опасный для Жизненного Огня металл. Тайна, о которой кроме Адского Совета, не знает никто. После каждой битвы, мы с Отцом сканировали каждый клинок, каждый наконечник стрелы… Однако кроме тех двух мечей смертельных материалов не было. Враг знал когда напасть. Их лидер знал о торжестве: это не такое событие, о котором знает вся Преисподняя. До самого начала всё держится в тайне. Враги успели подготовиться, значит были заранее осведомлены. — Кость с хрустом встала в нужное положение. Натягивая тонкую кожу исхудавшего тела. Хелл тяжело перевёл дыхание. — Они располагали сведениями о смертоносном материале двух Высших, а мы не ведаем о них ничего. Это были обычные жители Края, но чётко организованные и обученные бою. Они понимали местность и своё точное расположение, знали информацию о всех цитаделях и местах, где мы можем затаиться. Тот, кто их подготовил, должен был провести немало времени в Преисподние. — Но ведь всё закончилось. Вы одержали победу… — Пока их лидер не соберёт новые войска, придумав более изощрённый план нападения. Возможно, им движет желание власти, раз устраивает гражданскую войну перед надвигающейся вселенской. Мы не ведаем. Однако пока он затих. — Отвожу испуганный взгляд от пустого. Мышцы икр медленно соединялись, натягивая висящую плоть обратно на кости. На одной из ступень было срезано сухожилие сзади: Хелл даже ходить не мог. Руки, повисшие вдоль тела, не двигались. Одно из плеч было выбито, но демон пока не залечивал его. Тратя последние силы на заживление ног, и более страшные раны спины. — Тебе выдрали крылья… — Я отвлёкся на Самаэля, когда его пронзали клинком. Первая и последняя оплошность. Нельзя поворачиваться к опасному врагу спиной. Думаю, они были бы целыми сейчас, не пытаясь я помочь Высшему. — Хелл переводит тяжёлое дыхание. Вспоминаю, как больно ему было при регенерации одного крыла. — Ничего. Отец поможет с этим. — Ты сам не можешь восстанавливать их? — Это как гарантия. Если Правителя предают, он отрезает крылья. Регенерации они не подлежат, а вырастить новые может только Князь. — С сердечной болью оглаживаю живот демона. Стирая кровь. Мышцы не напрягаются от прикосновений, как это было всегда. Голова немного кружится: Фьюри потреблял энергию. Хью сипло захрипел у ног. Рёбра не восстанавливались, разливая больше крови с каждым вздохом. Проворачиваюсь корпусом к хищнику. Зелёные глаза такие же пустые, как и у хозяина. Не могу наблюдать за мучениями. Нежно касаюсь искривлённой спины. Хвост слегка дёргается и падает бревном в лужу крови, орошая брызгами мои колени. Обращаюсь к Рэму, дабы тот настоял, чтобы Хью залез на меня. «Альф, ты можешь истратить слишком много ауры. Это опасно для новичка.» Вяло улыбаюсь. Рэм боязно смотрит в мои глаза, но рыкает Хью. Тигр тяжело выдыхает и с небольшим свечением отпечатывается рядом с Фьюри. Тошнота подступила к горлу, а тело обдало плохим жаром. Фьюри засасывал ауру, как смерч. А вместе с Хью это было чёрной дырой. Сжимаю губы, дабы не вскрикнуть от физической боли в костях. Ничего, ради них, я выстою. Возвращаюсь к демону. Глаза наблюдали за мной. Он понимал, что мне плохо. Однако и осознавал: я не отступлю. Рэм запрыгнул на кровать, уменьшившись до кошки. Медленно прошёлся к лицу кронпринца. Шершавый язык стал слизывать остатки грязи с кожи, а потом и волос. Как мама кошка нежно вылизывает шерсть котёнка. Восстанавливая раны, тело Хелла снизило температуру до критически низкой. Кожа была ледяной, а не привычно горячей и опаляющей. Судорога свела одну из ног, резко дёргая её. Регенерировались нервные окончания. Вторая нога также покрылась дрожью. Почти всё, осталась спина. Но ужасные раны на ней превышали сумму всех уже заживших. — Я кое-что расскажу, хорошо? — Хелл слегка кивнул. — Я не знаю, насколько это достоверно, но… Я выяснила, как вернуть Аста и остальных Высших. — Глаза демона дёрнулись. Зрачки сузились до острой полоски. Он тяжело вздохнул, ожидая продолжения. — Мы с Рэмом не уверены, но сейчас любая зацепка важна. Я же говорила. Что была в церкви. И в беседе с проповедником, он поделился со мной некоторыми фразами. Я зачту их, если ты не против? — Хелл кивнул. — Первое: «Когда же он умрёт, возьми его и раздроби на маленькие звёзды: тогда он лик небес так озарит, что мир влюбиться должен будет в ночь и перестанет поклоняться солнцу.» — Шекспир, — хриплый шёпот непонимания. — Да. В этом кольце хранится частичка тела Аста? — Покрутила перстень в руках, вновь лицезря видение тёмного принца. — Не совсем. Там прах, без ауры и жизни. — Его тело — это пепел. — Констатирую факт. «Раздроби на маленькие звёзды». — И второй стих: «И темнота вновь оживёт. И заиграет жизнью в ней прохлада. Когда извечную вражду он разорвёт. И подтолкнёт к концу разлада.» Мы с Рэмом посчитали это прямой наводкой, указанием к способу вернуть Высших демонов к жизни. — Кронпринц сузил глаза, догадываясь о смысле стиха. — Ты услышал всё до словно. — Хочу убедится, что понял верно. — Я замолчала, рассматривая пустые радужки. Не издаю и звука, позволяю демону самому переварить информацию. — Ангелы. — Аккуратно киваю. Демон прикрыл глаза и хрипло задышал. Кожу исказили глубокие морщины подобия злобы. Еле слышно горько усмехнулся. — Блядские светлячки… — Они помогут Асту. — Ты уверена? — Ровный и тягучий тон с нотками злости. Сглотнула. Хелл открыл глаза. Сквозь серую пелену пробивалось красное свечение ярости. — Я демон, Альф. Моя кровь грязная, душа похоронена в прахе и песках Ада. И мои руки по локти в чужих смертях. Как и у Аста, как и у всех демонов. Ангелам нет никакого смысла нам помогать. Это обычное выживание сильнейших. Для них мы грязные, не заслужившее жизни существа. — Но не для меня, — тихо выдыхаю слова. Демон замер, наблюдая за мной. — Я знаю: идея абсурдная и строиться на догадках со слов священника. Однако я и демон, и ангел. Я гибрид, которому суждено остановить апокалипсис. И надеюсь — это сыграет решающую роль в их решении: помогать нам или нет. А если наши догадки не верны, то мы спросим напрямую у ангелов. Сейчас мы должны играть не по разные стороны баррикад, тем более после нападения на Преисподнюю. У светлых и тёмных появился общий враг, который жаждет разнести устоявшиеся порядки, а на чужих костях построить свой новый мир. И Небеса должны нам помочь. Им выгодно иметь больше союзников в решающей войне. Я надеюсь, ты поддержишь моё решение найти их. — Значит, у меня нет права голоса или выбора. — Горько киваю, соглашаясь. Я даю шанс отступить и не помогать мне. С поддержкой Кронпринца Ада или нет, но я должна добраться до Небес. Хелл тяжело вздыхает, видя уверенность в моих глазах. Он сглатывает и кивает. Соглашается помочь в осуществлении абсурдной идеи. Мягко улыбаюсь и провожу ладонью по волосам. Рэм полностью очистил их от спекшейся крови и грязи. Мягкий шёлк сочится сквозь пальцы. Соприкасаюсь с лбом Хелла своим. Тело демона дёргается, изгибаясь назад. Позвоночник восстановлен. Вижу глазами Рэма: края рванной кожи соединяются, оставляя новый рубец. Кости бывших крыльев отпадают, как ненужные. Шипя, воспламеняются, и сгорают как бумага. Не оставляя даже пепла. Хелл касается прижатой к кровати рукой выпитого плеча, с хрустом вставляя на место. Обессилено падаю рядом с полностью регенерировавшим демоном. Голова сильнее кружится от нехватки ауры. Тёмная чужая также бьётся из последних сил, наконец отпуская сознание хозяина в дрейфующий покой. Успокаиваюсь и проваливаюсь в сон без кошмаров и страхов.