Ваши требования неуместны

Сердце билось глухо, медленно, тяжело, будто выныривало из глубин и касалось самой поверхности, расходясь широкими кругами по воде, а затем вновь уходило в прохладную тьму. Видеть Северуса не хотелось. Особенно после всего услышанного. Но Гарри был благодарен Луне за то, что она рассказала ему всё заранее, дала время принять новости. Профессор Лавгуд, судя по звукам, гремел кастрюлями на кухне, и Гарри прошёл к комнате напротив незамеченным, сделал глубокий вдох и открыл дверь. Северус был тут. Он стоял рядом с узким длинным диваном и паковал вещи. Чемодан лежал на диване. На спинке стула висела чёрная рубашка — чистая и отглаженная. Интересно, он сам гладил или это делала Луна? А может, сам профессор Лавгуд, укрыватель беглых сыновей? Плотные тёмно-синие шторы были задёрнуты, верхний свет — выключен, и с полумраком едва-едва справлялся тонкий чахлый торшер в углу комнаты. Гарри смотрел на непривычного Северуса в футболке, с ещё влажными после душа волосами, зачёсанными назад, и чувствовал огромное желание сбежать отсюда куда-нибудь подальше. — Гарри, — будто не видя его замешательства, сказал Северус. — Ответ от комиссии насчёт гранта ещё не пришёл? — Не думаю, что это тебя касается, — Гарри прислонился спиной к двери, словно ища опору, и сцепил руки. Взгляд Северуса резко контрастировал с его домашним видом — он был холодным, строгим и сосредоточенным, совсем как у профессора. Гарри ощущал на себе уже тысячу таких взглядов и давно приобрёл к ним иммунитет. — Так что поздравляю со свадьбой, — он повернулся к двери и потянул за ручку, собираясь уйти, потому что оставаться хотя бы на секунду дольше решительно не хотелось. — Спасибо, — в три быстрых шага Северус приблизился и закрыл дверь прямо перед лицом Гарри. — Но мы не договорили. Больше всего на свете Гарри хотелось зажмуриться и силой мысли перенестись отсюда в любое безопасное место. — Ты должен кое-что увидеть, — тихо, но отчётливо произнёс Северус, всё так же нависая над ним и придерживая дверь. — Если это и не заставит тебя бросить, то хотя бы даст представление о том, с чем тебе предстоит столкнуться. Гарри отвёл взгляд. Рука Северуса касалась его щеки, и он чувствовал предательскую слабость: по позвоночнику медленно, но верно ползли колючие мурашки, и приходилось контролировать дыхание, чтобы не выдать себя. Северус был слишком близко. Непозволительно и невозможно близко. Было горько и обидно признавать, что если бы Северус сейчас решил снова поцеловать Гарри, он не стал бы возражать — даже при том, что это разнесло бы в пух и прах весь самоконтроль и повлекло бы за собой долгие мучительные вечера неутешительных раздумий. Да что там, одна эта мысль сладкой дрожью пробежала по телу. Поэтому прежде, чем голову окончательно заволокло туманом, Гарри ответил: — Хорошо. Что мне нужно увидеть? Нужно было взять себя в руки. Мысли о незамедлительном бегстве казались такими же спасительными, какой ужасающей была идея остаться и выяснить, куда клонит Северус. Тот, наконец, отошёл от Гарри, вытащил из чемодана серую папку и вынул оттуда пару листов на диван. — Значит, ты и Лили… — начал Гарри, но осёкся под настороженным взглядом Северуса. — Значит, так, — холодно отозвался он, плотно смыкая губы. Полумрак в комнате словно стал ещё более гнетущим. — Тебе не кажется, что вы торопитесь? — осторожно начал Гарри. — Я хотел поговорить с тобой не об этом, — Северус нахмурился, разглядывая выложенные из папки листы и словно прося у них поддержки. — Отчего же? — Гарри, наконец, отступил от двери и сделал шаг к дивану. — Сначала ты пропадаешь, а теперь приезжаешь сюда — втайне от всех, втайне от отца… Между прочим, он просил сообщить ему, если ты появишься. — Ему не нужно знать, — тихо и как-то уж слишком спокойно ответил Северус. — Это моя жизнь, и я не хочу, чтобы он вмешивался. Не хочу ни его одобрения, ни осуждения. Не говори ему, зачем я здесь. “Прекрасно, — зло подумал Гарри, — теперь я должен врать профессору”. В комнате напротив Луна включила музыку. — Я надеюсь, что могу тебе доверять. Это действительно важно, — Северус не смотрел на Гарри. — Впрочем, говорить или нет — решать тебе. Гарри промолчал. Он не собирался ни давать клятв верности, ни отвергать что-либо — просто ждал, что Северус ещё скажет. Каких ещё жертв от него потребует, не давая ничего взамен. Обида заполняла лёгкие, стремясь выплеснуться в гневную тираду, но подходящие слова никак не приходили в голову. А сказал бы он о свадьбе, если бы Гарри не знал? Стал бы вообще говорить об этом? Гарри сглотнул плотный ком и признал — нет, Северус не стал бы ничего говорить. С какой стати? — Я просил тебя оставить работу над грантом, — взгляд Северуса вновь был направлен на Гарри, а тон стал ниже. — На то были причины. И есть. — Но сказать мне ты не можешь, — кивнул Гарри. Да, уже проходили, он почти месяц проварился в этом котле с зельем неведения. — В данный момент — могу, — Северус сохранял серьёзный и спокойный тон, но по его лицу было видно, что он волнуется. — Я просто не вижу другого решения… Вряд ли это остановит тебя, но по крайней мере предостережёт. Гарри непонимающе посмотрел на Северуса: непривычно было видеть его колебания и нерешительность. — Предостережёт от чего? — От ошибок. С домом на площади Годрика не всё так просто, — Северус сел на диван и прислонился головой к высокой пухлой подушке, лежащей на спинке. — Массовое убийство восемнадцать лет назад, — тихо отозвался Гарри. — Я видел статьи из газет. — Не сомневаюсь, — кивнул Северус, смотря в пространство перед собой. — Дослушай меня. Я начал эту работу по просьбе Тома. Тома Риддла, он был с тобой на конференции. Собирал для него информацию, высылал чертежи и другие материалы. Всё, что мог найти — а в открытом доступе по дому можно было найти очень многое. Поначалу я думал, что именно в этом научный интерес Тома, но потом детали начали складываться в совсем другую картинку. Мне попался на глаза список подозреваемых в убийстве, и я нашёл там Риддла-старшего. Северус посмотрел на Гарри странным взглядом. — И что? — Гарри фыркнул. — Мне посторониться, чтобы твой приятель Риддл спокойно мог играть в детектива и выяснить, был ли его покойный отец причастен к убийствам? — Не думаю, что тебе стоит лезть в это. — Во что — в это? — Гарри, — Северус закусил губу. — Отец Тома… Есть версия, что он не такой уж покойный… Пойми же, никто из свидетелей не выжил, там просто не было свидетелей — только жертвы, и смерть Риддла не была такой уж однозначной. “При невыясненных обстоятельствах”, — вспомнил Гарри слова газетной статьи. — Его тело не нашли. Я видел все материалы дела, оно лежит в архиве много лет, и туда не так уж сложно получить доступ. И я видел список жертв — опознанных и предполагаемых. В материалах дела сказано, что жертв могло быть больше — пропавших без вести в том районе было очень много. Северус замолчал и нахмурился. — И? — Гарри не совсем понимал, куда тот клонит. Не говоря уже о том, откуда Северус мог взять все эти “списки жертв”. — Там что-то не сходится, во всех этих отчётах, — Северус взял листы бумаги, которые выложил из папки раньше, и протянул их Гарри. — Я обратил на это внимание не так давно. Только когда ты сказал, что твой отец погиб. Гарри удивлённо посмотрел на Северуса — он был уверен, что случайно сказанные слова об отце тот пропустил мимо ушей. Выходит, что нет? Он подошёл ближе. Перед ним были ксерокопии страниц из дела — явно конфиденциальная информация, не предназначенная для посторонних глаз. Он начал читать список фамилий и задержался на одной. Поттер. На втором листе список продолжился — и снова Поттер. — Миссис и мистер Поттер, — Северус верно определил по его реакции, что он нашёл нужную информацию. — Я сперва подумал — мало ли в городе Поттеров, решил проверить и наткнулся на дело о пропавшей семейной паре, у них был сын по имени Гарри. Северус вытащил из папки ещё один лист — ксерокопия фото. Изображение было нечётким, черты лиц — искажены копировальным аппаратом, но в груди у Гарри всё равно болезненно сжалось. — Я уже знаю, что твои родители пропали восемнадцать лет назад, — бесстрастно, насколько мог, продолжал Северус. — Думаю, они могли быть в этом доме. Гарри почувствовал, как кровь отливает от лица и немеют скулы. — Более того, — поморщившись, добавил Северус, — они всё ещё могут быть там. Закопаны под фундаментом или забетонированы под плиты — как и другие не найденные жертвы. Никто не проверял, никто даже не заходил в этот дом после прекращения расследования. — Разве… — Гарри медленно, словно с опозданием, осознавал то, о чём говорил ему Северус. — Разве так может быть, разве это не было громким делом, которое нельзя просто так бросить? — Главный подозреваемый мёртв, на остальных ничего не нашли, а там — в качестве повода приостановить расследование подойдёт любая причина, начиная с урезания бюджета и заканчивая публикацией списка подозреваемых, — ответил Северус. — Но ты говоришь, что тело не нашли... — Гарри, — Северус забрал ксерокопии обратно. — Том видел эти списки. И он не знает, видел ли ты, но может предположить, что да. “Поэтому ты и привёз их мне”, — мелькнуло в мыслях у Гарри. Музыка из комнаты Луны вдруг стихла, и наступила долгая тишина. Гарри обдумывал услышанное, понимая, что самое время задать все вопросы, какие только могут у него появиться, но он чувствовал себя медузой, барахтающейся в прибрежных водах — бесформенной и беспомощной. — У тебя есть только предположения, — наконец, тихо произнёс он. — Предположения — это ещё не факты. Ведь так? Северус упрямо молчал, и Гарри понимал, что он чего-то недоговаривает. — Думаешь, в доме могут быть останки моих родителей? Или отца Тома Риддла, он ведь тоже мог быть жертвой, тем более что тела не нашли. Или… — У меня есть более чем достоверная информация, что Риддл-старший не умер восемнадцать лет назад, — вдруг сказал Северус. — То есть, он до сих пор жив? — Он не умер — это всё, что я могу сказать. — Но если он не мёртв… Значит, можно сообщить об этом и возобновить… — Нельзя, — отрезал Северус. Гарри сел на подлокотник дивана и повернул голову к двери, будто вспоминая нереализованное желание сбежать. — Тебе нужно всё заново обдумать и решить, готов ли ты ввязываться в это дело, или лучше всё же найти себе более безопасный объект исследования. И ты был прав, этот список жертв — ещё не факты, а только предположения. Но помни, что Том подозревает о твоём личном интересе ещё с тех пор, когда такого интереса у тебя не было. Гарри опустился на диван и откинулся на спинку. Желание сбежать никуда не делось — оно обострилось и замкнулось в себе, словно шар, катающийся по кругу. В детстве Гарри строил сотни предположений о том, что могло случиться с его родителями — они могли быть секретными учёными, разрабатывающими супероружие, могли улететь на Луну с тайной космической миссией, могли стать разведчиками или провалиться в городские подземелья и до сих пор блуждать где-то в бесконечных лабиринтах подземного города. Пережив сотню сценариев о возвращении и невозвращении мамы и папы, которых он почти не помнил, Гарри сделал то, что делают многие, повзрослев, — смирился. Он принял утверждение тётки — его родители погибли в автокатастрофе. И получить версию правды в виде изуродованных жертв массового убийства было неприемлемо жестоко. Романтический флёр приключения и гуманная моментальная смерть от взрыва бензобака сменились покровом из запёкшейся крови и предсмертных хрипов. Гарри отказывался верить догадкам. Он даже не принимал их всерьёз. Тёмная комната с коричневым диваном, ксерокопии списков, собранный чемодан и что-то не договаривающий Северус — всё это не располагало верить в страшную версию давно пережитых событий. И Гарри прятался — он становился гусеницей, плотно залезающей в кокон неприметности. Да, безусловно, он всё обдумает. Сделает вид, что полуправды и обрывков информации ему достаточно, чтобы принять ситуацию всерьёз. Ему нужна передышка — нужен один большой глоток свежего воздуха, прочищающий мысли. — Гарри, — Северус тихо позвал его, выводя из плотно сжимающейся пружины мутных сомнений. — Не говори никому об этом разговоре и не пиши мне вопросов на эту тему. Простая предосторожность не помешает ни тебе, ни мне. Лучше вообще мне не пиши. — А это не будет слишком подозрительно? — спросил Гарри, пытаясь изобразить язвительный тон, но вышло не особенно хорошо. — Ты прав, внезапное молчание после моей поездки сюда тоже может показаться странным, — вслух рассуждал Северус, и Гарри вдруг понял, что тот всерьёз обеспокоен этим вопросом. — Хорошо. Я подумаю, как быть в таком случае. Гарри выполз из дома Луны медленной распухшей от сомнений гусеницей. Теперь, когда он осуществлял свою заветную мечту — бегство из логова Северуса — нестерпимо хотелось вернуться и расспросить его обо всём, что только можно. Заставить рассказать и про Риддлов, и про доступы к полицейским отчётам, но Гарри знал — на сегодня разговор окончен. И он видел — Северус сам боится той неведомой опасности, о которой пытается его предупредить.