Ваши требования неуместны

— Я сварю кофе, — на всякий случай сказал Гарри. Как можно более уверенным тоном, чтобы не было похоже, что он просит разрешения. — Как пожелаете, — Снейп одарил его насмешливым взглядом — Гарри надел линзы и точно мог это видеть. — Хотя я на вашем месте предпочёл бы ромашковый отвар. — Я в порядке. — Разумеется. На самом деле Гарри действительно чувствовал себя гораздо лучше. И пусть вчерашний кошмар со змеёй до сих пор отчётливо стоял перед глазами, зато ни тошноты, ни слабости, ни головной боли больше не было, только изредка подёргивало в висках. Он был здоров. А значит, последняя причина его пребывания в этом доме исчезла. Осознавая это, Гарри молча стоял у плиты, помешивая кофе, хотя этого и не требовалось — вода была ещё очень далека от точки кипения. Снейп тоже молчал, словно раздумывая над последующими словами. Приближающийся разговор томился, сгущался над головами, как грозовые тучи на сером небе. Насколько можно было судить, профессор уже позавтракал, поэтому других причин оставаться на кухне у него не было. С другой стороны — его дом, может сидеть, где пожелает и сколько пожелает. Хотелось рассказать про сон, но Гарри держал это желание при себе, потому что понимал — не то время и не тот слушатель. На поверхности кофе появилась пенка, она мелко пузырилась, но вверх пока не ползла. Машинально перемешав её, Гарри развернулся и посмотрел на Снейпа. — В холодильнике есть молоко, если нужно, — ровно сказал тот. В этих словах не было ничего особенного. Ни в них самих, ни в той интонации, которой они были произнесены. Но почему-то в груди что-то тревожно сжалось, словно лёгкие съёжились, превратившись в плотный камень, и теперь давили своей тяжестью изнутри. Гарри перелил кофе в чашку и добавил молока, попробовал на вкус, проглотив его с усилием, будто пытался протолкнуть невидимый ком в горле. Снейп говорил о том, что комиссия уже рассмотрела его запрос на изменение сроков, говорил о возвращении доступа к объекту, о реорганизации процесса. Словно он тоже долго копил все эти слова, и теперь они, как бы переливаясь через плотину, обрушивались на Гарри огромным потоком новой информации, из которой он пытался понять главное — какой станет его роль в проекте? Потому что это он должен был ехать в полицию, это он должен был отправить запрос в комиссию, это он должен был менять план. Почему Снейп сделал всё за него? Гарри сделал большой вдох, чтобы сжавшиеся лёгкие до краёв наполнились воздухом, потому что так решиться задать вопрос было легче. Он несколько секунд судорожно искал нужную формулировку, но так и не мог придумать ничего толкового. Прямо спросить, должен ли он переселиться в общежитие? Гарри видел письмо с ответом на запрос и точно знал, что Снейп его тоже читал — он стоял в копии. Или сначала узнать, отстранён он от проекта или нет? Почему-то хотелось, чтобы профессор догадался о его терзаниях и объяснил всё сам. — Завтракайте и приходите, поможете с переездом. В груди словно полоснуло чем-то холодным, и Гарри настороженно посмотрел на Снейпа, поднимающегося из-за стола. — Нужно перевезти всё обратно на кафедру, — невозмутимо продолжил тот. — В новом кабинете уместится больше, чем в прежнем, а здесь мне лишний хлам ни к чему. Кафедра. Речь о кафедре. Эта спасительная мысль заставила сердце вновь биться ровно, и только сейчас Гарри понял, как не хочет уезжать отсюда, понял, что для него любые недомолвки лучше, чем прямой и однозначный отрицательный ответ. Он наспех сжевал сэндвич, допил кофе и с едва сдерживаемым трепетом в груди отправился туда, где ещё ни разу не был — в комнаты Снейпа. * * * “Вольво” уже подъезжал к корпусу института, когда Гарри понял, что оставил телефон в своей комнате. Он вспомнил, что вчера пришло сообщение от Северуса, которое так и осталось без ответа. Была какая-то особенная радость в том, что от осознания этого факта Гарри не хотелось молниеносно выскочить из машины и вернуться за телефоном. Сейчас он мог бы обойтись и без этого. Почти свобода. Яркое солнце разлилось по всей улице, широко облизывало лестницу, желтоватую от света, и не попадало только туда, где под ступеньками таились синеватые тени. Гарри захватил большую широкую коробку, которая была битком набита журналами, и поднялся по лестнице. Аккуратно придерживая дверь, зашёл внутрь. Пустой корпус выглядел непривычно. Вокруг не было никого, кроме одиноко сидящего у опущенных турникетов охранника, и это вызывало ощущение некоторой заброшенности, несмотря на яркий свет, льющийся сквозь стеклянный потолок высоко наверху. Новый кабинет действительно был просторнее. Снейп поставил коробки на пол, подошёл к окну и открыл жалюзи. Гарри опустил свою ношу рядом и с любопытством оглянулся по сторонам. — Для периодики, для книг, для всего остального, — профессор указал на три стеллажа. — Нижние секции не занимайте, запертые не трогайте. Справитесь? — Конечно, — Гарри передвинул свою коробку ближе к стене. — Я вернусь через час, — Снейп внимательно посмотрел на него, словно проверяя, действительно ли может доверить ему обустройство кабинета. — Будет лучше, если вы управитесь к этому времени. Несмотря на сдержанный тон, это звучало скорее как просьба, чем как распоряжение. Гарри кивнул, разглядывая солнечный отблеск на тёмных волосах профессора и удивляясь самому себе. Снейп сделал за него часть его работы, и теперь Гарри вполне мог помочь ему — это казалось хоть и не равнозначным, но вполне логичным. Над дверью висели чёрные круглые часы с золотым львом посередине, что радовало, потому что в отсутствие телефона контролировать, сколько времени уже прошло, было сложно. Но Гарри закончил меньше чем за час — журналы в коробке были заранее уложены точно по порядку, книги, папки и бумаги приведены в такой порядок, что оставалось только переставить всё на полки. Остальные вещи находились в прежнем кабинете, но у Гарри не было доступа к ключам, поэтому он мог только сидеть и ждать возвращения Снейпа. Помимо стеллажей в кабинете был стол с большим мягким креслом. Гарри не мог удержаться и сел в него, крутнулся на месте, а затем откинулся на спинку. Он очень надеялся, что Снейп не вернётся прямо сейчас. Сидеть было удобно и комфортно, но Гарри с сожалением подумал, что иначе и не может быть, потому что сидеть придётся подолгу. Судя по тому, что Снейп даже летом всё время чем-то занят… Разве что он откажется от преподавания. Насколько Гарри знал, Дамблдор не преподавал, лишь изредка организовывал открытые лекции, одну такую и у них провёл, собрал сразу два курса, много и впечатляюще говорил о возвышенных целях реставрации. Гарри вновь посмотрел на часы, а затем обратил внимание на стол — массивный, основательный, с дюжиной ящиков. Наверняка они были пусты сейчас. Он потянул за ручку одного из них наугад и, к своему удивлению, обнаружил там какие-то бумаги — по всей видимости, ксерокопии газет. Вытащив их и положив перед собой на стол, Гарри неверяще заскользил взглядом по нечётким строчкам. Всего пять листов. Пять коротких статей — даже скорее заметок, все за один год, но за разные числа. Во всех одна и та же проблема — полиция не справляется, жители вынуждены защищаться, объединяясь против преступности. Во всех статьях среди списков наиболее активных горожан упоминалась фамилия Поттер. Мало ли в городе Поттеров — но под одной из заметок поместили фотографию. Из-за печати было очень плохо видно лица, но Гарри уже видел этот снимок и знал, что на нём — его родители. Мозг отказывался анализировать это. Нужно было убрать всё обратно, и Гарри пытался вспомнить, в каком порядке лежали статьи, из какого ящика он их достал, сколько времени у него осталось. В мыслях царил хаос, поэтому самые простейшие действия давались ему с трудом, он путался, торопился. Кое-как уложив всё обратно, Гарри поднялся с кресла и отошёл к окну, крепко вцепляясь ладонями в узкий подоконник. Он пытался сопоставить прочитанное с той информацией, которая ему была уже известна, но вскоре бросил это занятие, потому что на самом деле думал вовсе не о цифрах и фактах, а о том, что его родители вряд ли пропали просто так, вряд ли стали случайными жертвами маньяка, у их исчезновения были причины. Даже это фото в газете — причина. Гарри мысленно замер на этом рассуждении, никуда с него не двигаясь. Он не знал, откуда в столе эти ксерокопии. Он не знал, есть ли там ещё что-то — быть может, в других ящиках найдутся и другие тайны. Только нужны ли они? Тихо открылась и закрылась дверь. Гарри обернулся и встретился взглядом со Снейпом, изо всех сил стараясь не выдать своего замешательства. — Куда теперь девать эти коробки? — спросил он. — Пусть остаются здесь, — профессор мельком осмотрел стеллажи и ничего не сказал, что можно было принять как похвалу. — Пойдёмте, у нас ещё много дел. — Вы когда-нибудь отдыхаете? — не двинувшись с места, Гарри рассматривал бледное лицо Снейпа. — У вас же бывает отпуск или что-то вроде того? Летние каникулы? — Это лето обошлось без каникул. — Почему? — Потому что есть приоритетные задачи, ради которых можно пожертвовать личным комфортом, — усмехнулся Снейп. Гарри отвёл взгляд, пытаясь прогнать мысль о том, что его нахождение здесь в последнее время, быть может, тоже выходит за рамки личного комфорта профессора. Это не могло быть так, не должно было быть так. — Вы же мне твердите, что нужно отдыхать. — Мистер Поттер, — Снейп понизил тон. — Если вы устали, я вас не держу. Вы не обязаны здесь находиться. — А вы обязаны? — чувство досады переполняло Гарри, и он оттолкнулся от подоконника и подошёл ближе. — Вы мне советовали взять выходной, так, может, и вам стоит сделать то же самое? — Если вас так заботит наличие у меня времени на отдых, то помогите перенести вещи из кабинета этажом ниже, и я освобожусь раньше. — Помогу, — легко согласился Гарри, — если вы используете освобождённое время на то, чтобы обдумать мои слова и взять отпуск. Молчание можно было принять за положительный ответ. Выходя из ректорского кабинета, Гарри размышлял о том, что самому ему, возможно, всё-таки придётся навестить этим летом тётку. Но всё, что он узнал сегодня про родителей, может стать оправданием для этого неприятного визита. По крайней мере, шанс на это был, хотя Гарри так и не мог определить, что именно хочет узнать и хочет ли вообще.