Ваши требования неуместны

— Просыпайся. В окно сочился серый утренний сумрак. Тобиас складывал ноутбук и остальные вещи в сумку, наблюдая, как Гарри садится на постели и смотрит на него неожиданно ясным взглядом, словно и не спал вовсе. — Уже уезжаем? — Да. — Тобиас застегнул сумку и поднялся, повесив её на плечо. — Одевайся и выходи, жду в машине. Несмотря на эти слова, в машину Тобиас не сел — убрав вещи в багажник, стоял, глядя, как зажигается и гаснет свет за окном, наблюдал за силуэтами. Через пару минут Гарри появился на крыльце — сонный, медленный, с кое-как приглаженными волосами, которые на макушке всё равно торчали дыбом. — Жуть как холодно по утрам, — Гарри застегнул куртку до самого верха. — Там, куда мы едем, будет ещё холоднее, — тихо заметил Тобиас. Будто это могло остановить Гарри, заставить его остаться. Но на его бледном лице не было ни намёка на сомнения — значит, ждал его, а не думал о том, стоит ли ехать. Тобиас обошёл машину и сел за руль. Гарри открыл переднюю дверь со своей стороны и сказал: — Доброе утро, Римус. Пересядь, пожалуйста, назад. — Гарри… Тихий рокот мотора словно смыл все слова изо рта Римуса. Момент затягивался — неужели нельзя было просто сесть на свободное место, зачем устраивать этот спектакль? — Он здесь, чтобы показать дорогу, — сказал Тобиас. — Дорогу прекрасно видно и с заднего сиденья, — возразил Гарри, открывая дверь пошире. Римус, кинув на Тобиаса виноватый взгляд, вылез и пересел назад, и Гарри нарочито резко перенастроил сиденье, выдвинув его подальше. “Прекрасное начало”, — подумал Тобиас. На трассе он включил радио, потому что слушать немые укоры Гарри было невыносимо. Чем дальше они отдалялись от этого города, тем светлее становилось небо, словно все невзгоды сами собой растворялись в движении вперёд. Тобиас позволил себе на какое-то время расслабиться и не думать ни о чём. Римус дремал сзади, накрывшись пальто. Справа мелькала бесконечная череда низких деревьев, слева — однообразные поля до самого горизонта, и первое дорожное кафе, работающее так рано, появилось лишь час спустя. Низкий мужчина в серой кепке мыл входную дверь, выжимая грязную воду в ведро с мыльной пеной. Заметив их, он бросил своё дело и прошмыгнул внутрь. Меню было распечатано на крупной вывеске. — Я, пожалуй, сделаю заказ, — зевнув, Римус закутался в пальто, не продевая руки в рукава. — Гарри, тебе омлет или сэндвич? — Кофе. — Значит, будет сэндвич, — Римус зашёл внутрь, аккуратно обходя грязное ведро. — У тебя он не спросит? — Гарри повернулся к Тобиасу. — Конечно же, нет. Потому что и так знает, что ты ешь по утрам, так? — Довольно, — Тобиас схватил его за плечо, разворачивая к себе. — Если намерен продолжать в том же духе, я высажу тебя у ближайшей станции. Оставлю адрес, доедешь на поезде. Гарри покачал головой. — На поезде поедет Римус. Обратно, — он отцепил с плеча его ладонь и направился к гостеприимно распахнутой двери со стеклом в разводах серой пены. — Подожди, подойди сюда, — сказал Тобиас, понизив голос. Он дождался, когда Гарри приблизится, захватил из машины куртку и захлопнул дверцу. — Надевай, там внутри будет ещё холоднее, чем здесь. Гарри смотрел на него непонимающим взглядом. — Да что на тебя нашло? Учти, мне сейчас требуется его помощь, — тихо сказал Тобиас, наклонив голову. — Я прошу тебя, не усложняй всё. — Это я усложняю? — усмехнулся Гарри. — Какого же рода помощь тебе нужна? И с чего ему помогать, он тебе чем-то обязан? — Есть место, где я смогу жить с известной долей комфорта, безопасности и конфиденциальности. Именно туда мы сейчас направляемся. И я бы предпочёл, чтобы ты не пытался кому-то что-то доказывать. Не сейчас! У меня нет на это ни времени, ни сил. — Римус так и делал, да? Никому ничего не доказывал, поэтому продержался так долго? — Гарри не сводил с него глаз. — Что ты несёшь? — Я не слепой, Тобиас! И не идиот. Я всё вижу и понимаю, что он не просто твой приятель, психолог из полиции, который так кстати знает хорошее место, где ты мог бы устроиться... — Я не собираюсь обсуждать это сейчас, — прошипел Тобиас. — Тебе всего лишь нужно выполнить мою просьбу. Уж постарайся пару дней потерпеть его присутствие, чего бы ты себе ни надумал. — Пару дней? Отчего же не пару месяцев? Хотелось схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть, но Тобиас только сделал медленный вдох сквозь плотно сжатые зубы. Холодный воздух больно прошёлся по дёснам. — Он не останется, не волнуйся об этом. — Надеюсь, — ответил Гарри, и его глаза сверкнули тихой злобой, с которой Тобиас ещё ни разу не встречался. Неприятное открытие. Когда они наконец зашли внутрь тёмного и холодного придорожного кафе, на столе у окна уже стоял кофе в картонных стаканах. Мужчина, под кепкой которого оказалась блестящая лысина, нёс поднос с вялым омлетом, тонким сэндвичем и тостами. — Горячий шоколад сейчас принесу, приятного всем аппетита, — он добродушно улыбнулся и засеменил в противоположный угол, где белела свежевымытая дверь на кухню. Римус посмотрел на Тобиаса долгим понимающим взглядом и без лишних слов принялся за еду. Этот взгляд был ещё хуже вызывающе резких реплик Гарри, и Тобиас мысленно взвыл от беспомощности, потому что абсолютно не владел ситуацией. Время тянулось бесконечной липкой нитью, которую он наматывал на руки, и всё не видно было конца. Но намотано достаточно, чтобы связать себя намертво. Расправившись с завтраком, Тобиас расплатился наличными и вышел на улицу, глубоко вдыхая влажный холодный воздух — море было близко, не больше получаса пешком через пустые холодные вымученно-зелёные равнины. — Он заказал себе ещё шоколада, — бросил Гарри, выходя и щурясь от яркого солнца, светившего над краем высокого деревянного сарая. “Даёт нам ещё одну возможность всё уладить”, — подумал Тобиас и вздохнул. — Долго ехать? — Времени хватит, чтобы ты мог прожечь глазами дыру в моём затылке, если сядешь сзади, — Тобиас понизил голос. — Или в его затылке, это как тебе будет угодно. — Ты так спокойно об этом говоришь, потому что подголовники высокие, — хмыкнул Гарри. — Или же я всё-таки рассчитываю на твоё благоразумие. — Будут ещё просьбы? — каменно-холодное выражение не шло Гарри, его лицо выглядело неестественно бледным, будто мёртвым. — Может, мне взять отдельный номер, если мы остановимся в гостинице? Тобиас развернулся, быстрым шагом обошёл машину и, сев за руль, завёл мотор. Хотелось тронуться с места в ту же минуту, но руки его по-прежнему были связаны, а со связанными руками далеко не уедешь. Гарри остался стоять на крыльце, замерев подобно статуе скорби и попранной гордости. Он мог бы проявить чуть больше терпения и внимательности. Но не проявлял. Заметив, что Римус, выйдя из кафе, что-то тихо сказал Гарри, Тобиас мрачно посмотрел на узкое дорожное полотно, прямой стрелой уходящее вдаль, до самого горизонта. Это будет долгий день. * * * C обеих сторон нависали холмы: они становились ниже или выше, но чем дальше, тем сильнее покрывались лесом. Тобиас снизил скорость на переезде. Вскоре железная дорога, вдоль которой шла трасса, осталась позади, и узкий путь вёл их, казалось, в самую лесную глушь. — Где-то здесь был поворот, присмотрись-ка, — Римус повернул голову, наблюдая, как листья с тихим шорохом скользят по дверному стеклу. — Сейчас, за знаком. Тобиас свернул на грунтовку, въехал колесом в неглубокую лужу и поджал губы. Он помнил, что городок начинался чуть дальше, но небольшие коттеджи были разбросаны по местности, встречались тут и там до самого подножья холма, густо поросшего деревьями. За двадцать лет все они стали выше. Римус говорил, куда ехать, его память служила ему хорошую службу, так что менее чем через четверть часа они остановились напротив небольшого одноэтажного домика с высокой крышей. — Жди здесь, — бросил Тобиас. Гарри только фыркнул в ответ, ничего не сказав. Это было хорошо. Римус трижды постучал в дверь и, дождавшись, пока Тобиас подойдёт ближе, с силой толкнул её плечом. — Изнутри заперто на крючок, нужно приподнять, — сказал он и толкнул снова, надавливая вверх. С третьего раза дверь с тихим скрипом приоткрылась. В тёмной и пыльной гостиной царил разгром. Солнце тонкими полосками пробивалось сквозь закрытые ставни, ложась поверх перевёрнутой мебели, а широкая полоса света от открытой двери представляла их глазам малоприятную картину. Россыпь осколков посуды из поваленного набок шкафа, груда растрёпанных книг, будто между их страниц что-то тщательно искали, вспоротые диванные подушки. Тобиас распахнул дверь пошире и щёлкнул выключателем, но люстра лежала на полу, а с потолка свисал одинокий оборванный провод. — Осторожно с осколками. — Что здесь произошло? — спросил Тобиас, осматриваясь. На мгновение ему показалось, что в замочной скважине двери, что была в стене слева, блеснул свет. — Ничего экстраординарного, — Римус перешагнул подушки и остановился у той самой двери. — С другой стороны, экстраординарными можно считать сами меры против того, чтобы что-то случилось. Это как посмотреть. — Говори яснее. Тобиас повторил его путь. — Видимость погрома, — Римус тихо хмыкнул и постучал в стену. — Гораций, здравствуй! Открой нам, пожалуйста! Теперь Тобиас видел наверняка, как в замочной скважине что-то мелькнуло, и через пару секунд дверь с хлопком открылась. За ней обнаружился полноватый мужчина неопределённого возраста в сиреневой пижаме. Он держал в руках связку ключей и испуганно переводил взгляд с Римуса на Тобиаса и обратно. — Вот так сюрприз, — протянул он. — Римус, сколько лет, сколько зим! Извини, конечно, что у меня здесь не прибрано… — Помочь с уборкой? — Нет, нет, что ты! Я сам, всё сам. Едва ли не на цыпочках ступая мягкими меховыми тапочками по усыпанному хламом полу, Гораций подправил подушку, растрепал посильнее ближайшую к нему книгу и тут же юркнул обратно в небольшой холл за дверью. — Всё ещё не ждёшь гостей? — спросил Римус. — Жду, не жду, что там! Зайдут, увидят — брать нечего, всё и так забрали. Публика здесь разная... Гораций всплеснул руками и потеснился назад, суетливо пятясь вглубь холла за дверью. Они зашли во внутреннюю часть дома, которая выглядела вполне жилой. — Район здесь, вижу, спокойный, — протянул Тобиас. — Что? — выпученные глаза Горация округлились ещё больше. — Нет, нет, район спокойный, но случиться может всякое, знаете ли… А вы? — он повернулся к Римусу, будто ища в нём поддержки. — Это ведь тот, о ком ты мне говорил? Профессор Тобиас Снейп, если не ошибаюсь? — Не ошибаетесь, — подтвердил Тобиас. — Гораций Слагхорн, — тот горячо пожал его руку. — Очень рад нашей встрече, очень рад. У нас ведь как, знаете — у нас всегда не хватает преподавателей. Учебный год в разгаре и три вакансии не закрыты, какой кошмар! То есть, заведение у нас благополучное, не беспокойтесь. Но места здесь немноголюдные, и найти хорошего специалиста — такая морока, а уж удержать... — Отчего же сам не преподаёшь? — Римус плюхнулся на стул, и пальто осело на его сгорбленной фигуре бесформенным мешком. — Может, желаете чаю? Или покрепче? — губы Горация растянулись в фальшивой улыбке. — Профессор Снейп, проходите, присаживайтесь. Римус, и ты не сиди в проходе. Устраивайтесь, располагайтесь, я сейчас вернусь! На короткую минуту они остались одни. Длинный овальный стол из тёмного дерева, высокий торшер, чрезмерно пышный для такой обстановки, пурпурная обивка стульев, тяжёлые занавески на окнах, — всё это создавало гнетущую атмосферу. — Не уверен, что это разумное решение, — пробормотал Тобиас. Римус потянулся к нему и легко сжал плечо. — Я понимаю, — тихо сказал он. Римус не пытался выпытывать причины сомнений, не предлагал других вариантов, и на его лице застыло печальное выражение принятия. Он принял ситуацию и был готов оказать любую поддержку, не давая никакой оценки и не задавая лишних вопросов. От абсурдности происходящего Тобиасу сделалось душно. Хотелось отдёрнуть шторы, открыть все окна, позволяя холодному воздуху разбавить приторно-маслянистый запах этого дома. Хотелось ускользнуть от мягкого, как подгнившие яблоки в вазочке на столе, взгляда Римуса и закончить этот фарс. — Так надо, ты сам знаешь, — Римус улавливал его настроение и, тяжело вздохнув, убрал руку с плеча. — Пойду проверю, чего он там гремит. Из соседней комнаты действительно слышался тихий звон посуды, треск, скрежет — слишком разнообразный набор звуков, будто Гораций готовил полноценное застолье вместо трёх чашек чая. Тобиас слышал обрывки фраз Горация: “Мрачный”, “Привыкнет, ничего”, “А лицо хмурое и взгляд какой острый, смотрит — того и гляди клюнет”, “Ничего, пусть будут бояться, главное — дисциплина”, “Не волнуйся, и не такие бывали”, а ответы Римуса были слишком тихими, чтобы разобрать. Вскоре на столе появились чашки, пузатая бутыль с жидкостью янтарного цвета, не соответствующей той, что была обозначена на этикетке, тарелка крекеров не первой свежести и большое пирожное, посыпанное ягодами. Тобиас решил было, что это — ему в знак расположения, но Гораций с размаху запустил в неё десертную ложку и тут же отправил первую порцию крема в рот. — Чрезвычайно любезно было со стороны Римуса предложить мне вашу кандидатуру в это сложное время, — проглотив крем, он расплылся в улыбке. — Полагаю, вы уже кое-что знаете о нашей школе святого Брутуса? — Немногое, — холодно ответил Тобиас. — Что ж, это хорошо. Возможно, вы в курсе, что мы позиционируем себя как школа-интернат для трудных подростков, а всё то, о чём говорят в округе, все эти слухи про криминальные наклонности наших подопечных — лишь выдумки невежд, не более того. Наши дети — особенные, и да, они требуют особенного отношения, некоторых усилий стоит заслужить их доверие, но уверяю вас, ничего сверхъестественного! — Прекрасно, — отозвался Тобиас. — Что касается финансовой стороны вопроса, всё остаётся в рамках договорённости, я правильно понимаю? — Гораций выразительно посмотрел на Римуса, и тот поспешно кивнул. — Что ещё? Школа пока не готова обеспечивать жильём преподавателей, но старый дом вашего отца, Римус, находится в полной сохранности. Я лично забочусь об имуществе своего дорогого друга по его личной просьбе, и дом находится целиком под моей ответственностью. Состояние его жилое, да, требуются кое-какие работы, но вы, если я не ошибаюсь, занимались реставрацией, поэтому вам должно быть по силам привести его в уютный и приятный глазу вид. Через четверть часа Тобиас, оставив Римуса улаживать организационные моменты и слушать словоохотливого директора, покинул гостиную, вновь пересёк захламлённую комнату и вышел на свежий воздух. Гарри по-прежнему сидел в машине и смотрел на него сквозь прозрачное стекло с таким видом, будто Тобиас как минимум вернулся с романтического свидания, а не посетил самое вымораживающее собеседование в своей жизни. * * * В открытое окно машины пробивался запах мокрой травы, пожухлых листьев и земли. Тобиас ощущал кожей каждое дуновение ветра — воздух казался ледяным настолько, что слегка покалывало щёки. Какое-то время Гарри молчал, словно осознавая услышанное. — Это место — такая глушь... — протянул он чуть погодя. — В том числе по этой причине у меня были сомнения, что тебе такое подходит, — сухо ответил Тобиас, отвернувшись. — Разве я не буду в опасности, если вернусь? — Если ты вернёшься, это будет уже не моя забота, — спокойно ответил Тобиас, хотя внутри всё сжалось в тугую пружину. Он смотрел вперёд, на тёмное полотно леса, но всё его внимание было сосредоточено на Гарри. — То есть если я останусь здесь, без перспектив и практически без шансов продолжить учёбу, или вернусь и меня замуруют где-нибудь в старом склепе — для тебя это одно и то же? Одного порядка риски? — тот откинулся на спинку сиденья и отвернул голову. — Нет, подожди, я знаю. У тебя сейчас слишком много своих проблем, чтобы решать чьи-то ещё. Мои. Поэтому если я не смогу решить их сам и не тревожить тебя, мне лучше уехать и не мешать? Тобиас прикрыл глаза и медленно потёр пальцами виски, чувствуя, что от свежего воздуха вот-вот разболится голова. — Это правильный ответ, профессор? — голос Гарри звучал глухо, будто издалека. — Я не имею права определять за тебя риски, как и заставлять тебя что-то решать, так что... — Имеешь. Тобиас не успел справиться с собственным удивлением, и замер на полуслове. Гарри нахмурился. Его ладони с силой сжимали так и не отстёгнутый ремень, чёрной лентой пересекавший его грудь. Спустя пару мгновений он медленно повернул голову и его взгляд, скользнув по лицу Тобиаса, смягчился. — Ты сделал для меня больше, чем кто-либо. Я доверяю тебе. До темноты оставалось всего ничего — в этих местах рано темнело зимой. Римус так и не выходил. Чего он там возится? Тобиас прекратил наблюдения за дверью и снова повернулся к Гарри, в очередной раз замечая, что тот выглядит неважно — тёмные круги под глазами, бледность, даже его лицо, казалось, как-то неуловимо изменилось с момента их отъезда. — А тебе это подходит? — задал Гарри ключевой вопрос. — План, честно говоря, не очень-то впечатляет. — Нет времени искать что-то получше. Если ты не заметил, я не в том положении, чтобы выбирать — подходит мне или нет. — В фильмах обычно прячутся в каких-нибудь несуществующих тропических странах в Тихом океане, — Гарри придвинулся ближе. — Как насчёт Карибов? Около дома послышались голоса, и Тобиас увидел Римуса, который о чём-то негромко переговаривался с Горацием, стоя на пороге и неловко пытаясь попасть руками в рукава пальто. — Подумай над моим предложением Римус, подумай хорошенько! — на этих словах они распрощались, и Тобиас завёл мотор. * * * К вечеру небо начало затягивать тучами. И Гарри становился всё мрачнее — перестал слоняться из угла в угол и теперь с ожесточением наполнял большой мешок для мусора всяким хламом. Судя по взглядам, которые он бросал на Римуса, причина крылась именно в нём, в его присутствии. Ветер усилился, свистел в трубах вентиляции, забивался в щели окна на чердаке, и этот старый дом полностью оправдывал сейчас своё старинное прозвище. — Визжащая хижина, — Римус развернул стол и смахнул паутину дряхлым веником, от которого тут же отвалилось пару прутьев. — Помнишь, мы прятались на чердаке в полнолуние, как там было страшно? Ветер выл как стая волков. — Не лучшие воспоминания, — холодно отозвался Тобиас, глядя на моментально напрягшуюся спину Гарри, и обратился к нему: — Оставь, ещё будет время для уборки. В доме пахло сыростью — запах был таким сильным, что пришлось открыть все окна и запустить внутрь холодный воздух, моментально выстудивший всё нутро старого дома. — Нужны одеяла, подушки — ты же не собираешься спать в машине? — Римус подошёл к Гарри и невозмутимо выбросил обломки веника в его мешок. — В миле отсюда деревня, там есть магазины. Я мог бы съездить, если хочешь. — Хорошо, — ответил Тобиас. — Проверь, холодильник работает? Я тогда и еды возьму. Успеть бы до закрытия, здесь наверняка по вечерам открыт только какой-нибудь кабак у вокзала. Тобиас подключил холодильник, но ничего не произошло. Щёлкнул выключателем — света тоже не было. — В подвале нужно смотреть, — Римус достал телефон и пару секунд что-то искал, перебирая пальцами по экрану. — Куплю заодно свечей, на всякий случай. Ещё что-то нужно? Всего полчаса до закрытия супермаркета, лучше поторопиться. — Я поеду с тобой, — сказал Гарри прежде, чем то же самое решился предложить Тобиас. — Проверь пока, во сколько закрываются кассы вокзала, нужно успеть купить тебе билет. Римус внимательно посмотрел на Тобиаса. Что он ждал? Возражений? Предложения остаться? Но Тобиас предельно ясно дал понять, что этого не будет. Он развернулся и вышел в коридор — к лестнице, ведущей в подвал, спасаясь от затапливающего чувства вины.