Двое: Я и Моя тень

Несмотря на то, что над Токио небо было какого-то мышиного оттенка, но тем не менее это было просто хмурое осеннее небо вкупе со столь же хмурым осенним утром. Никаких опасений серьезнее моросящего дождика вызвать оно не могло по-определению. Однако, стоило лишь береговой черте остаться за спиной, погода начала резко ухудшаться. Хоть это и не было в полном смысле этого слова открытое море, но ветер существенно окрепчал, а небеса хмурились все сильнее и сильнее, нависая все ниже и ниже над такой хрупкой авиамашиной. На фоне грозных раскатов волн и серого свинца туч вертолет казался неправдоподобным, скорее - игрушечным, по-недоразумению запущенным детской неумелой рукой в эту неприветливую обитель. На серьезном, сосредоточенном лбу пилота залегла тревожная складочка - слишком резко поменялась погода. Не к добру... Опасно. Дождя в полном смысле этого слова пока не было - лишь редкие капли по-очереди лениво стекали с лобового стекла. Однако, именно эти крупные капли беспокоили его больше всего, - они обещали разразиться по-настоящему сильным ливнем, а отнюдь не той моросящей ерундой, что надоедала городу последние несколько дней. Дождь, когда ты подвешен между небом и морем, - малорадостный аттракцион. - Что-то не так, Минами-сан? - обратился к нему Томоэ-сан, терзая его испытывающим взглядом. - Вас беспокоит погода, не так ли? Странно, ведь мы вылетели из Токио буквально полчаса назад, вы говорили что все под контролем. - Я надеюсь, что именно так все и останется, - преувеличенно бодро откликнулся пилот, вглядываясь в несколько размытую линию горизонта, - правда, на обзорную экскурсию над Тибо, боюсь, рассчитывать уже не приходится. В любую секунду может полить дождь. Этот крюк на другой конец города отнял у нас приличное время. Соичи отвернулся к окну, рассеянно наблюдая за тянущейся вдалеке береговой линией, полустертой в призме водяных струек, все чаще скользящих вдоль стекла. Родной город был затянут легкой туманной дымкой то ли дождя, то ли тумана, сквозь которую угадывались сигнальные огоньки на крышах небоскребов. Вскоре из поля зрения исчезли и они, а на противоположной стороне начали постепенно, словно звездочки на небосклоне, прорисовываться другие - они приближались к Тибо. Не более пяти километров осталось до берега в тот момент, когда каплям надоело по-одиночке дрожать на стеклах, и дождевые струи, сильные, резкие, удивительно прямые, несмотря на бушующий ветер, обрушились на вертолет... *** - Можно мне воды? - обратилась Мичиру к Сецуне. Та схватила со стоящего рядом столика стеклянную бутылку и, ловко наполнив пластиковый стаканчик, протянула его замершей под умелыми руками колдующего над нею стилиста сестре. - Спасибо. - Слушай, я не понимаю, что происходит, но их до сих пор нет. - мобильник резко отлетел в сторону, а алые ногти раздраженно забарабанили по стеклянной поверхности столика, едва не перебивая шум работающего на полную мощность фена. - Вот и хорошо, - чуть слышно откликнулась Мичиру, избегая прямого пересечения взглядов. - Что ей здесь делать? - Ей - нечего. А вот ее отцу... Зой, аккуратнее! - внезапно рявкнула брюнетка в адрес колдующего феном парня, - ты ей так все волосы сожжешь! Несчастный стилист виновато вжал рыжую голову в плечи и даже, как будто, стал меньше ростом. Вновь затрезвонил один из трех мобильников Сецуны, и та, не удостаивая парня более ни граном* внимания, вжала палец в сенсорный экран с такой силой, что, казалось, еще чуть-чуть, и тонкое стекло не выдержит и расползется во все стороны ажурной паутинкой трещин. Однако, детище гениального американца с честью пережило эту пытку, экран потух, стоило лишь аппарату уютно устроится между ухом и плечом, далее что-либо понять было просто невозможно, разговор, а точнее, ответы Сецуны, состояли лишь из междометий, произносимых резким, прерывающимся в нетерпении голосом. - Да. Да, я. Что?! Хм... - на несколько минут Сецуна умолкла, вслушиваясь в речь собеседника, трубка отчаянно похрюкивала, видимо на том конце воображаемого провода был крайне эмоциональный индивид. - Это уже точно? Ясно. Нет. Нет я сказала! Потом. Все потом! Да. Да, хорошо. Конечно. Это все? Ок. Я сейчас вернусь, Мичиру, - бросила она сестре, внезапно слишком быстро выскакивая из гримерки. Та лишь недоуменно пожала плечами в ответ, - понять причины и мотивы поступков и действий, совершаемых Сецуной, было порой крайне сложно. Решив пока не думать ни о странном поведении сестры, ни о, тем более, еще более странном, с точки зрения логики, отсутствии всего семейства Томоэ, Мичиру попросила подать ей платье. Несмотря на все опасения, наряд сел просто идеально, молния застегнулась с легкостью, а многослойные замысловатые драпировки на лифе как нельзя лучше маскировали бинты. - Красавица... - негромко, но весьма отчетливо, восхитился за спиной разом оживившийся стилист, стоило лишь неусыпному карающему оку Сецуны Мейо исчезнуть с поля зрения. Мичиру, придирчиво рассматривая в зеркале свое отражение, не сумела сдержать довольной улыбки. Комплимент, пусть и из уст парня нетрадиционной ориентации, льстил самолюбию молодости. Тем внезапнее потемнел ее взгляд, а глаза начали стремительно наполняться предательской влагой. Красавица, красавица, да только для кого... - Эй, да ты чего, Мичи? Что случилось с моей очаровательной крошкой? - девушка ловко ускользнула от дружеских объятий и отошла к окну, усиленно изображая заинтересованность чем-то по ту сторону стекла. Зой тем временем весело защебетал с кем-то по телефону, с кем - нетрудно было догадаться по количеству уменьшительно ласкательных суффиксов на одно простое предложение. Беседа закончилась, стилист аккуратно убрал телефончик в модный дизайнерский чехол. - Зой... Можно задать тебе вопрос? - получив молчаливый заинтересованный кивок, девушка продолжила, - Скажи, а почему он? Неужели не нашлось ни одной девушки, которая смогла бы всколыхнула твое сердце? Мы настолько непривлекательны в твоих глазах? - Что? Т-ты о чем? - растерянно поднял стилист на нее изумрудные глаза, - При чем тут вообще привлекательны или нет? Я люблю девушек. Очень, - расплывшаяся до ушей улыбка как нельзя лучше подтверждала сказанное, после небольшой паузы парень заговорил вновь, тщательно подбирая слова, - женщины, на мой взгляд, - самые совершенные существа на земле. Для меня каждая из них индивидуальна и каждая красива. - Но тогда, почему? Я не понимаю... - Гхм... - парень прошелся по комнатке, аккуратно наматывая шнур на ручку фена - ровно, виток к витку, после чего бережно уложил его в объемный кофр. Захлопнул крышку, деловито проверил, защелкнулся ли замок, после чего задумчиво присел на табурет. - Да не в привлекательности дело, Мич... Я и сам иногда об этом думаю, пытаюсь найти ответ. Не знаю. Но мне порой кажется, что это не мой выбор. Сама жизнь выбрала его для меня. И позже... Он стал самым родным и близким для меня человеком. Я и не заметил даже, когда это произошло. Дело не в этом. Мужчина, женщина... Это условности. Я люблю его как человека, как личность. И то что он - парень, не имеет значения. - Зой неопределенно пожал плечами, усиливая тем самым ощущение, что для него это действительно не является проблемой. - Это вторично. - И тебя не смущают косые взгляды? То, как на тебя смотрят люди, как перешептываются за спиной? Ведь они говорят... - скрипачка запнулась, подыскивая корректные определения, - порой они говорят такие вещи... - А люди всегда говорят, Мич. Думаешь, за твоей спиной Кайо поют дифирамбы? - Что? - девушка недоуменно распахнула глаза цвета бушующего океана. - Нет, ну наверняка, конечно. Но не такое же. - Ну не такое, так другое. - покладисто согласился Зойсайт. - Роман с человеком вдвое старше тебя - тоже неплохой пиар-ход. - Это был не пиар! - тут же вспыхнула Мичиру. - Я его любила! Хотя сейчас уже трудно в это поверить... - Вот видишь. Но люди-то все равно будут говорить о пиаре, об удобстве, о том, что он тебя везде продвигал. Людям нужно о чем-то говорить. Всегда. - резко обрубив последнюю фразу, стилист встал и изящным щелчком расправил складки в рукавах накрахмаленной блузки, после чего добавил задорно, но от того не менее серьезно, - Лично для меня это уже давно не важно - кто и что скажет. Для меня важно мнение лишь трех человек - его и людей, подаривших мне жизнь, - моих родителей. А что скажут незнакомые люди... Какое мне дело до мнения тех, кого я вижу первый и, скорее всего, последний раз в жизни? Ты так не считаешь? - Я... я считаю, что... - Мичиру, тебе пора на сцену! - Сецуна влетела мини ураганом, так и не дав сестре возможности поделиться с Зоем своими подсчетами на тему человеческих взаимоотношений. *** - Ты выяснила, почему их не было? Ведь это действительно странно... Сец!!! Бог мой, кто так водит? - не сумев сдержать испуганного вздоха воскликнула скрипачка на чересчур резком повороте. Автомобильчик занесло, колеса обиженно завизжали на мокром асфальте. - Ты чего?! - Извини, - сдержанно бросила ей сестра, попутно нервными движениями перебирая хлам в бардачке и бросая косые взгляды на дорогу. Ключи, пара пачек жевательной резинки, одна открыта, бумажные салфетки, пластырь, потрепанный блокнотик, резинка для волос, сборник рецептов пиццы (?)... Полупустая пачка сигарет и зажигалка обнаружились где-то в дальнем углу. Давненько она так не нервничала... Автомобиль как раз затормозил на очередном светофоре. В процессе извлечения сигареты еще несколько рассыпались по полу салона, брюнетка, казалось, этого даже не заметила, наступая на одну из них в процессе нажатия на педаль газа. С десятой попытки удалось высечь нервно дергающийся язычок пламени. Мейо с наслаждением затянулась, начисто игнорируя расширенные глаза следящей за ней сестры. - Сец... что-то случилось? - однако та и ухом не повела, каждой клеточкой демонстрируя сосредоточенность на залитой дождем дороге. Дворники отчаянно и практически безрезультатно боролись с мощными потоками воды, обрушивающейся на город с неба. После того, как Мейо открыла окно, дабы проветрить салон от дыма, шум дождя, вперемешку с гулом несущихся машин окончательно разрушил возможность вести светскую беседу. Уяснив, что сестра решила хранить молчание даже под пыткой, Мичиру прислонилась к окну, возвращаясь мыслями к недавнему разговору с Зойсайтом. - Если ты решила и дальше молчать, я лучше пойду к себе. Устала просто жутко... - скрипачка обессиленно скинула с плеч палантин, шелковая материя упала в кресло с легким шелестом, заставляя девушку невольно вздрогнуть от неприятных ассоциаций. Или, все-таки, приятных? Повторяя про себя мантру Скарлетт "я подумаю об этом завтра", девушка двинулась было из комнаты, но была остановлена тихим окликом сестры. - Мичи, подожди, - та обернулась, удивление пополам с тревогой вновь вернулись на хорошенькое личико, слишком уж непривычен был для Сецуны подобный тон в разговоре, - сядь. Пожалуйста. - Что случилось? - внезапное подозрение молнией блеснуло в сознании, в котором постепенно, с опозданием, занимали свои места кусочки вечерней головоломки. - Харука? С ней что-то случилось?! Ну говори же, Сец! Говори! - Мичиру, - однако девушка вновь запнулась, отводя глаза в сторону, отчего у скрипачки окончательно сжалось сердце. "Поздно. Слишком поздно," - мелькнула и умчалась вдаль предательская догадка. Девушка с силой сжала ладони сестры и угрожающе зарычала, - Если ты мне сейчас не скажешь, что случилось... - Вертолет с Харукой и ее родителями упал в море. По предварительным данным спасателей - выживших нет. - резко выдохнула Сецуна ей в лицо, напряженно вглядываясь в удивленные глаза, в любой момент готовая и к истерике, и к обмороку, и к чему угодно... _____________________________ *Гран (от лат. granum — зерно, крупинка), устаревшая единица массы, применявшаяся в русской аптекарской практике до введения метрических мер. За 1 Г. была принята масса, равная 62,2 мг. В системе английских мер Г. торговый, аптекарский и тройский (для взвешивания драгоценных металлов) равен 64,8 мг.