Двое: Я и Моя тень

Воскресенье, вечер, около 22.00. - Вертолет с Харукой и ее родителями упал в море. По предварительным данным спасателей - выживших нет, - резко выдохнула Сецуна ей в лицо, напряженно вглядываясь в удивленные глаза, в любой момент готовая и к истерике, и к обмороку, и к чему угодно. - Вертолет? - Мичиру непонимающе заморгала, пытаясь постичь смысл такого вроде бы простого слова, нахмурилась, словно обижаясь на глупую шутку, - какой вертолет, ты о чем, Сец? Да что ей делать в вертолете?! - Частный вертолет, принадлежащий ее отцу. Сегодня в двенадцать Томоэ-сан с женой и Харукой должны были присутствовать на открытии нового здания автозавода в Тибо. - девушка умолкла, пытаясь разгадать по абсолютно непроницаемому лицу сестры ее мысли и состояние, - Мичиру... - Продолжай, - сухо откликнулась скрипачка, заставляя Сецуну болезненно скривиться - её Мичиру явно не желала верить услышанному, - ну? - Вертолет попал в полосу ливневого дождя, потерял управление и упал в море предположительно в нескольких километрах от берега. Спасатели искали их несколько часов, но... - брюнетка умолкла и обреченно покачала головой - итог был ясен и без слов. - Они упали слишком далеко от берега, на море в это время был сильный шторм. Поисковые работы продолжат завтра, но это уже будет поиск тел... - Во сколько это случилось? - Около полудня. - Сецуна нахмурилась, напряженно следя за беспорядочными движениями, совершаемыми Мичиру, - та встала, направилась было к выходу, передумала и пересекла комнату, приблизившись к окну, что-то долго высматривала в ночной уже практически темноте. Стандартная для Мичи реакция, молчаливый шок первые несколько минут, а затем... А затем разрушительная истерика, в ожидании которой и замерла Мейо. Однако сестра продолжала упорно хранить молчание, чем заставляла нервничать Сецуну еще больше. Та в итоге не выдержала и решилась первая нарушить тягостное молчание, негромко окликая скрипачку, - Мич... Мичи, умоляю, не молчи! Грустная усмешка застыла на губах девушки в тот момент, когда она оторвалась от окна и обратила слегка затуманенный взгляд на сестру, - поздно уже... - Что поздно? - опешила Мейо. - Что ты имела в виду? - Ничего, ни-че-го, - Мичиру неопределенно качнула головой и выпрямилась, намереваясь покинуть комнату, - прости, но мне сейчас хотелось бы побыть одной, Сец. *** Воскресенье, около 14.00. Знаешь, любимая, никогда и ни при каких обстоятельствах я уже не смогу вновь стать прежним... Таким, каким я был до встречи с тобой. Ты... да, ты, моя любовь, ты ворвалась свежим родниковым потоком в мою иссушенную жаждой жизнь. До встречи с тобой я и не понимал, насколько сильна во мне эта жажда, я не ощущал ее. Я просто жил, прожигал время, молодость, деньги... Я делал все, что хотел, развлекался на полную катушку, делая небольшие рекламные паузы на стычки с отцом. Я думал, что я наслаждаюсь жизнью, на самом деле - это жизнь наслаждалась мною, моей глупостью, наивностью и самоуверенностью, всеми теми качествами, что присущи молодости. Я же просто пытался заполнить пустоту внутри себя. Пустоту, что разрасталась все больше и больше, грозясь поглотить меня целиком. Я все чаще чувствовал скуку - земные наслаждения слишком быстро пресыщали меня. Небольшой отдушиной стал мотокросс. На какой-то промежуток времени я, казалось, полностью растворился в нем. Я седлал свой Suzuki, летел по трассе и, как мне казалось, наконец нашел свое место в жизни. Но... Эйфория новизны ощущений схлынула, и вновь все вернулось на круги своя - клубы, тусовки, девушки, с одной поправкой - море выпивки заменили утренние тренировки на треке. Тренировки были отличным анастетиком для блуждающей в поисках непонятно чего души, а вот кристально трезвый отныне образ жизни - наоборот, угнетал. Все чаще накатывало чувство безысходности и тоскливого одиночества, все больше сомнительных девушек засыпало в моей постели - их идеальные тела с грехом пополам согревали слишком широкую для меня одного кровать, их вещи мгновенно рассредоточивались по всем углам необъятной квартиры, и лишь пустоту в сердце эти девушки, больше походящие на отлитых на силиконовом заводе кукол, не были в состоянии заполнить. Да они и не пытались... А ты... Когда появилась ты, Мичиру, я почувствовал себя так, словно глотнул свежего воздуха, выпав наружу из насквозь пропитанного алкоголем и табаком ночного клуба. Я сидел на его ступеньках и, отчаянно сжимая в руках гудящую похмельем голову, постепенно приходил в себя и обалдело таращился по сторонам, заново знакомясь с окружающим миром. Как он был прекрасен! Меня завораживали мириады звезд, подобно порванной нитке речного жемчуга рассыпавшиеся по черному бархату неба, шелест ветра, играющего в прятки с лунными лучами в кронах сакур, шум прибоя где-то поблизости. И ты. Ты была везде. Ты наполнила собой весь этот мир, вдохнув в него теплое дыхание жизни. Знаешь, Мичиру... Я понял, что не готов вот так просто потерять тебя. Слишком многое ты перевернула в моей жизни своим приходом, и теперь я не дам так просто тебе уйти. Теперь между нами нет никаких тайн и недомолвок, и я смогу действовать в открытую. Да, я девушка, такая же как и ты, но кто сказал, что я не имею право на борьбу? Нет, милая, я не сдамся так просто, ты слишком много для меня значишь, чтобы я опустил руки после первого же серьезного провала... - Харука? - Коу застыл в дверях, разглядывая меня с таким выражением на ухоженном лице, будто увидел впервые, - ты дома? Погоди, ты же должен был лететь с отцом в Тибо? - Как видишь, я дома, - рассеянно откликнулся я. Рассказывать ему, как отец ни с того ни с сего на пол-пути раздраженно приказал пилоту развернуть вертолет и отвезти меня обратно домой (благо, на крыше нашей высотки была спроектирована вертолётная площадка), не было ни малейшего желания. Вслед за этим наверняка посыпется град вопросов из разряда "как-зачем-и-почему", на которые внятных ответов я пока и сам не нашел. Да и не было времени искать - гораздо сильнее волновал меня сейчас совсем другой вопрос - что надеть на вечер, чтобы сразить Мичиру. Выудив из недр шкафа еще пару костюмов, я повернулся к Сейе. - Как думаешь, этот или этот? Или, может быть, песочный? А? - А куда это ты собрался? - я даже копчиком чувствовал подозрительный взгляд синих глаз, усиленно сверливший мою спину. Стоило лишь беспечно бросить "на концерт к Мичиру", сзади послышался грохот в перемешку со сдавленным кашлем и ругательствами. Снедаемый невовремя проснувшимся любопытством, я обернулся выяснить причину незапланированного по программе трам-тарарама - Сейя стоял в обнимку с многострадальным торшером, абажур от которого по традиции отлетел на пол и все еще подрагивал на паркете в заключающих витках. Старательно откашлявшись и напустив на лицо преувеличенно-бодрое выражение, Коу продолжил, будто ничего не произошло, - а, на концерт... Ну да, конечно! Нет, ну какой тогда песочный, а? Классика, моя дорогая, черная вечерняя классика. А гипса не будет видно под штаниной? Я смерил Коу хмурым взглядом, отчаянно жалея, что загипсована нога, а не рука. Врезать бы ему по шее за "дорогую" как следует, да почему-то стало жалко эту совершенно необидчивую морду. Лечи его потом... - Не будет, - откликнулся я, запихивая одежду обратно и задвигая дверцы. Покончив с этим занятием, я устало прислонился к зеркальной створке, соображая, что еще необходимо успеть до вечера, - уфф... Так, нужно позвонить в курьерскую службу, заказать цветы. Словно услышав последние слова, ожил телефон, резкий звук стационарного аппарата прервал беседу. Молчаливый спор на уровне глаз, - кому брать трубку и общаться с ненавистными рекламщиками (больше названивать по городскому было просто некому), уверенная ничья, несколько томительных мгновений, наполненных стандартно-раздражающей мелодией, металлический голос включившегося автоответчика. - Здравствуйте. Вы позвонили в квартиру Томоэ Харуки. К сожалению, в данный момент я не могу вам ответить. Вы можете оставить сообщение, и я свяжусь с вами при первой возможности. Говорите, пожалуйста, после звукового сигнала, - щелчок, и сухой, официальный голос наполняет бюрократическим холодом комнату, вызывает щемящее чувство тревоги где-то внизу живота. - Господин Сейя Коу. Просим Вас незамедлительно связаться с главным полицейским управлением по номеру... - к концу монолога нам уже обоим нехорошо, - зачем бы Коу мог потребоваться официальным структурам? - Харука, - волосатик боязливо щурится на телефон, не замечая, как в пятый раз облизывает пересохшие губы, - Харука, что им от меня нужно, а? Я ничего противозаконного не совершил, честно. - Не звони значит. - легкомысленно отмахнулся я было, но необъяснимая паника, наполнившая сознание при звуке этого казенного голоса не отпускает, прочно скрутив желудок в тугой узел, - нет, звони. Мало ли что... Не нравится мне это. И почему, кстати, именно тебя позвали, если номер, как и квартира, зарегистрированы на мое имя? - запоздало удивился я. Коу лишь промычал нечто маловразумительное. - Все, хватит гадать. Мы ничего ужасного не совершали, с чего тогда нам так шарахаться от родной полиции? Звони. - Ребят, вы ужинать будете? Привет, Коу! - несколько встрепанная голова Мако замаячила в дверном проеме, по-традиции превращая именно мою комнату в штаб по решению неотложных вопросов. - у меня как раз в духовке мясо на подходе. - Да, зай, пять минут. Вот только Коу выяснит, за какие грешки он срочно потребовался товарищам в погонах, - шутка вышла нервная и вымученная, яростная мина, которой наградил меня Сейя в ответ была куда забавнее. Мако кивнула и умчалась на кухню доколдовывать над ужином. - Звони, Сейя. *** Воскресенье, после 23.00. Негромкий хлопок снизу заставил Сецуну озабоченно нахмуриться. Скорее всего, это сквозняк гуляет по дому, заигрывая с дверями. Если только... Брюнетка бросилась было окну, но спохватившись, что оно выходит во внутренний сад, а не к главным воротам, развернулась и пулей выскочила в коридор. Несколько размашистых шагов, и девушка распахнула дверь, ведущую в комнату сестры, притормаживая на пороге и вглядываясь в темную спальню беглым, ищущим взглядом. - Мичиру? - неуверенно позвала она сестру. Ответом явилась звенящая тишина и, спустя пару секунд, прощальный шорох шин по брусчатке, донесшийся с подъезной дорожки.