Двое: Я и Моя тень

Количество людей, облаченных в фальшивые маски скорби, зашкаливало, равно как и обилие и разнообразие роскошных украшений: тяжеленные ожерелья на морщинистых и не очень шеях, браслеты, больше по размерам похожие на наручники, серьги, оттягивающие нежные мочки ушей тяжеленными камнями размером с перепелиные яйца, кольца, кольца... И все это искрилось, переливалось, сверкало в мощном освещении, звенело при малейшем движении... – Варварское великолепие... – презрительно прошептала Мичиру, наклоняясь в мою сторону и чуть касаясь щекой плеча. Я не мог с нею не согласиться – с момента, как мы вошли, я не переставая размышлял – не ошиблись ли мы дверью? Кто все эти люди? Куда они пришли? Они сами то хоть помнят? Понимают? То, что раскинулось перед нашими глазами, больше было похоже на церемонию вручения Оскара, но уж никак ни на вечер памяти. Одна дама даже не постеснялась облачиться в красное платье! Наше появление вызвало волну ахов и охов, недоуменных, любопытных взглядов. За спиной, едва мы проходили вперед, доносились перешептывания и восклицания. Шухер мы произвели отменный. Все мгновенно позабыли о своих беседах и вперились в нас с Мичиру прожигающими насквозь взглядами. Внезапно глаза ослепила вспышка – не успел я понять что к чему, под носом материализовался диктофон, – Господин Тено-сан, Вы позволите задать Вам пару вопросов? – Нет, не позволит! – рявкнул на него Мамору, возникнув из ниоткуда, как Сивка-Бурка. А мне казалось, на входе мы разминулись с ним и Сецуной... Ан нет – оба несли дежурство поблизости, Сец патрулировала путь Мичиру, Джиба прикрывал мои тылы. – Господин Тено уже дал вам позавчера исчерпывающее интервью. Пока что это все. – Мисс Кайо, а Вы? – решил попытать удачу с другой стороны пронырливый писака. Однако и тут его ждал облом в виде сверкающих очей Мейо. – Молодой человек, вы в своем уме вообще? - процедила Сецуна негромко, но оттого не менее ядовито. – Мы не на пресс-конференции, и никто на ваши вопросы отвечать сейчас не будет. Всего доброго! – Но хотя бы... – более парень не успел вымолвить ни слова, как его, по мановению синих глаз Джибы, подхватил под локоть и отвел в укромный уголок секъюрити. Для разговора по душам, надо полагать. Нельзя сказать, что это все способствовало поднятию настроения. Однако, волны раздражения, накатывающие одна за другой, немедленно схлынули, стоило на горизонте появиться родителям Мичиру. Они нас пока еще не заметили, чем мы не замедлили воспользоваться, оставляя право первого слова за собой. – Ну что, готов? – под иронией девушка явно старалась замаскировать волнение, которое тем не менее проявлялось уже хотя бы в том, с какой силой ее пальчики вцепились в мой рукав. – Угу... Пошли быстрее, – готов, ага, как же... Кто бы знал, как у меня внутри всё трепетало – сердце выделывало немыслимые кульбиты, желудок отчаянно-болезненно сжался, горло пересохло, и, прежде чем мы оказались перед очами ее родителей, я успел перехватить с подноса прошмыгнувшего сбоку официанта стакан сока. Апельсиновый... рот тут же свело от кислоты – ненавижу цитрусовые, надо ж было взять именно его! Надеюсь, это не послужит недобрым знаком... И тут её отец обернулся в нашу сторону... – Доченька! Родная, как же мы соскучились! – Папочка! Мичиру тотчас оказалась в его объятиях – сдержанных, поскольку за нами наблюдало энное количество любопытных глаз, но теплота и любовь, сквозившие в его глазах и улыбке, в тоне, которым были произнесены слова приветствия... В них было столько искренней радости... Невольно я залюбовался ими – отец и дочь – красивая пара, у них одинаковые мягкие улыбки и безмятежно синий оттенок глаз. Только у господина Кайо они чуть потускневшие. Но уверен, когда он был в возрасте Мичиру, его взгляд был не менее притягательным. – Как же я соскучилась! – шепнула она отцу на ухо, после чего повернулась, чтобы поприветствовать мать. Еще гораздо более сдержанно, причем на этот раз сдержанность была явно не искусственной, отношения меж ними действительно были напряженными. Я тем временем встретился взглядом с господином Кайо. Букет эмоций пронесся в его глазах – тут было и поначалу замешательство, догадка, удивление, шок, вопросы, вопросы... Он беспомощно обернулся к Мичиру. – Дочка, ээ... Моя любовь улыбнулась, стараясь не показывать переполнявших эмоций слишком уж явно, и, бросив короткий взгляд по сторонам (Сецуна и Мамору по-прежнему ревностно охраняли нас на расстоянии пары шагов, причем с таким профессионализмом, что их пока даже не засекли). – Папа, мама, позвольте вам представить, – торжественно произнесла Мичиру, даря мне полный счастливой гордости взгляд, – это – господин Тено Харука, знаменитый мотогонщик, вот-вот буквально чемпион Японии и... И мой любимый человек, – закончила она торжественно в звенящей тишине. Такое ощущение, что весь зал замер в одну секунду, как в сказке, все окаменели и забыли, как дышать, боясь пропустить хоть слово. Мой любимый человек. Это прозвучало как залп стартового пистолета. Дружный оторопелый вздох побежал по рядам от нас к периферии зала. Учитывая, что мы стояли почти в центре, выглядело это, должно быть, очень эффектно. На фоне всеобщего перешептывания гробовое молчание четы Кайо совершенно не радовало. Я уверенно сделал шаг вперёд, чуть склоняя голову, выражая свое почтение. – Господин Кайо, – отец Мичиру рассеянно протянул мне руку, все еще несколько недоуменно бегая взглядом от лица дочери к моему и обратно. Последовало неуверенное рукопожатие, после которого я поклонился еще раз – миссис Кайо, гордая и величественная, точно английская королева, единственная, кто никак не выказал внешне удивления, однако в глубине ее глаз я успел уловить нечто, похожее на смесь недоумения и легкого снисхождения. В ее глазах я точно был не пойми кем (я успел уже вытрясти из Сецуны личное дело "родственницы" и примерно догадывался о ее мыслях – подозрительная личность, темное прошлое, странные родственные связи, проявившиеся столь внезапно и "кстати"). Тем не менее она довольно любезно улыбнулась мне. – Ты очень удивила нас, дочка, – обратилась она к Мичиру, – неожиданная новость. – Неожиданная – не то слово! – эмоционально воскликнул ее супруг, по всей видимости более менее придя в себя. – Молодой человек, знаете, а ведь я следил за вами! И смотрел запись того чемпионата! Вы очень выгодно выделялись на фоне всех остальных участников. Да, да, ты помнишь, Кейко? – повернулся он к жене, та вопросительно вскинула брови. – Да, что-то припоминаю, – прохладно отозвалась она, явно не горя желанием вдаваться в подробности. – О, это было великолепно! А этот ваш прыжок?! И тот парень внизу... Ох, как же это было! Аж дух захватило! Следующие минут пять я слушал восторженные отзывы в свой адрес, вид у меня при этом был, уверен, достаточно обескураженным. Мичиру, конечно, предупреждала, что ее отец доброжелательный и открытый человек, но даже она по всей видимости не ожидала всего масштаба "бедствия". Приятно, черт побери, когда тебе незнакомому радуются как родному. – Ай, молодец! Вот, молодец, да? – на этом месте он вопросительно обвел взглядом всех кучкующихся по ближайшей окружности, ожидая подтверждения своих слов, и ничего иначе. Все вразнобой закивали и, утомленные фонтаном восторгов, резво самоликвидировались. – Погоди, дочка, я что-то не соображу, – понизив голос до шепота, господин Кайо подхватил Мичиру под руку, увлекая за собой чуть вперед, но слова доносились отчетливо, – так он что же, твой парень? А как же Серхио? Нет, я не против, даже наоборот, но... – Папа... – прошипела Мичиру сквозь зубы, невинно расточая улыбки направо и налево, – давай позже обсудим подробности, хорошо? – Но дочка! – Да, папа, да, – мы встречаемся. А теперь, смотри, это не господин Кобяси? – кивнула она на мелькнувшего в толпе мужчину, переключая внимание отца на него и, аккуратно высвободившись из-под руки отца, вернулась ко мне, чуть сжимая ладонь в попытке ободрить. – Все даже лучше, чем я ожидала! – Отлично, значит, мне можно расслабиться и снять этот дурацкий галстук? – пошутил я, за что был немедленно наказан ощутимым щипком куда-то в бок. – Харука! – Ну давит! Ладно, молчу, молчу... Скорее бы уже этот карнавал венецианских масок скорби закончился, – проворчал я, – смотреть тошно. – Господин Тено, позвольте выразить вам мои искренние соболезнования, – прямо передо мной из ниоткуда возник совершенно незнакомый мне мужчина. – Благодарю, – сдержанно ответил я, надеясь, что сей субъект тут же исчезнет. Ан нет, тип попался общительный, особенно до того, что его никоем образом не касалось. – Как вам в статусе самого богатого наследника Японии? Томоэ-сан был хм... умелым дельцом. Уже успели почувствовать вкус свободы, что дарят приятный хруст зеленых купюр? – Мне вкус свободы дарит ощущение ветра в волосах, – процедил я, из последних сил удерживая на лице маску бесстрастной вежливости, – и, да, совершенно верно, шелест зеленых листьев в кронах отцветающих сакур. Но у вас, боюсь, от такого блюда возникнет несварение. Прошу меня извинить. Я быстро отошел, заодно увлекая с собой и рвущуюся в бой Мичиру. Оставалось продержаться в этом гадюшнике каких-то пару часов.