***
— Врушка. Девичьи бровки удивлённо дёргаются вверх. Он видит, как она хочет поспорить, но слишком ошеломлена, чтобы произнести хоть слово. Наверное, с ней мало кто общается таким образом, если она и вправду принцесса. — Монстры никому не нравятся, — поясняет он, наблюдая за тем, как она в недоумении склоняет голову набок, переваривая его ответ. Он встаёт и показательно беззаботной походкой проходится по краю. Почему-то в присутствии этой девчонки не испытывает желания хандрить — конечно же потому, чтобы она не приставала со своей дурацкой жалостью. — Ты тоже врун, — она уже дважды удивляет его своим внезапным ответом спустя несколько мгновений тишины. Он устремляет на неё вопросительный взгляд. — Ты не похож на монстра.***
Зигза суетился около неё, прикладывая к покрасневшей щеке влажную тряпку с раздражающей заботой. — Госпожа, не злите повелителя, — растягивая шипящие, обратился он к Люции, опустил тряпку в таз с прохладной водой и вновь коснулся кожи. — Он мне не повелитель, — мрачно пробормотала она, сидя на незаправленной кровати. — Пока нет. Зигза опасливо съёжился под её строгим взглядом. Резким движением Люция отобрала тряпку и, поморщившись, сама приложила её к щеке. — Зигза, ты не хочешь видеть меня своей королевой? Он посмотрел растерянно, затем помотал головой и замахал тощими руками. — Госпожа, не заставляйте выбирать! — практически проскулил с мольбой в асимметричных глазах. — Просто хочу понять, скольких демонов он окончательно переманил на свою гнусную сторону. — Почти всех, госпожа. С глухим хлопком она уронила руку с тряпкой на простыни, оставляя на ткани влажные пятна. Замерла с каменным выражением на лице, чувствуя, как по позвоночнику бежит ледяная дрожь. Почти всех. Её никто не поддержит. — Если вам интересно мнение Зигзы, — вновь заговорил слуга, — вы оба достойны. Зигза будет счастлив служить вам, как королеве, и Мальбонте, как королю. — Хорошо, что мне не интересно твоё мнение, — прорычала Люция, недовольная его словами, — убирайся и не беспокой меня больше. Зигза в считанные секунды вымелся из комнаты, а Люция откинулась на кровать, закинув руки за голову. Щёку всё ещё жгло, как и задетое самолюбие. Мальбонте публично унизил её, доказал и без того неоспоримое для остальных превосходство. За каких-то несколько дней она лишилась всех привилегий. Скоро её перестанут бояться и уважать. Скоро даже такие как Зигза начнут бросать на неё высокомерные презрительные взгляды. Люция быстро задремала, игнорируя наползающие тени.***
Казалось, будто всем в лагере был отдан тот или иной приказ, кроме них с Ади. Все активные действия, вся жизнь проходила мимо, а они подобно неуправляемым деталям вывалились из цельного слаженного механизма. И потери никто не заметил. «Возможно, тебе следовало остаться с аутсайдерами», — как легко Мальбонте разбрасывался подобными фразами. Как быстро причислил её к проигравшим, не испытав. Среди присутствующих в лагере она была единственной реально полезной боевой единицей, и вряд ли он просто упустил из виду этот факт. Скорее притворился, внушив себе незначительность её навыков, и очень зря. — Давай потренируемся, Ади, — позвала рыжего демона, на что тот вяло отмахнулся, не отрываясь от созерцания пасмурного неба. Серые облака сплошной пеленой нависли над лагерем, не пропуская тёплые лучи. Погода идеально отражала общую атмосферу: мрачное выжидание, приправленное туманом обречённости, готовым раствориться в рядах противника, нести отчаяние и смерть, чтобы возвести на трон багрово-угольное Солнце. Люция опустилась рядом с Ади, смирившаяся с очередными сутками, проведёнными в безделье. Прикрыла глаза, не находя небесную серость привлекательной, и, как назло, тут же услышала подзывающий её голос. — У повелителя есть для тебя поручение, — сухо объяснил Саферий, когда она удосужилась подойти, не вынося на себе скользкого прищуренного взгляда, — нужно перехватить бессмертных, доставляющих в школу провизию. — И кроме меня это сделать некому? — пропустила укол в сердце при упоминании школы. А ведь всегда считала, что уж к чему, а к этому месту не привяжется ни в коем случае. — Повелителю не нужна обуза, которая только и может шататься по лагерю, не зная, куда пристроить свою бесполезную задницу, — Саферий не стеснялся грубых выражений в её адрес. Процесс полнейшей потери авторитета понёсся со скоростью морского дракона, подхватившего бешенство и метавшегося с неба на землю в предсмертных конвульсиях. Последний неизбежный удар оставался лишь вопросом времени, — кроме того, это проверка. Мальбонте желает убедиться в твоей верности. Та самая земля, соблазняющая разбиться. Обманом спустить с неба, а затем покарать за наивность. — Он не убедился несколько дней назад, когда я ему за тот удар башку не снесла? Саферий усмехнулся, отчётливо распознавая напускную браваду. Он — ветер, по приказу земли подталкивающий дракона вниз. — Не переоценивай себя, Люция. Это повелитель вложил в пощёчину так мало сил, чтобы твоя голова не укатилась к нашим ногам. Ниже. Её ментальный дракон практически разбился. Отказываться бессмысленно. Лучше постараться провернуть всё так, чтобы и школа не пострадала, и её не обвинили в предательстве. Час спустя она присоединилась к группе перехвата, отыскивая свободного дракона — тот ждал её посередине, изучая спокойным взглядом. Не самая крупная особь с чешуёй салатового цвета и большими серыми глазами. На соседнем драконе, демонстративно смотря куда-то в сторону, сидела Ости. Люция хмыкнула, понимая, что вряд ли бывшая подруга добровольно вызвалась***
Первым послышался топот явно нескольких пар ног. Приближающийся и отчего-то отдающий угрозой. Люция успела лишь встать с кровати, когда дверь в комнату с грохотом распахнулась, и внутрь ворвалось трое демонов-охранников. Не сказав ни слова, они набросились, обездвижив её, и потащили наружу. — Какого чёрта вы творите? — попытки освободиться приводили к болезненным ощущениям. Золотая нить вокруг крыльев сжималась, впиваясь в перья и повреждая часть из них. — За что? Её грубо толкнули в пустую клетку и со скрежетом захлопнули решётку. — Повелителю стало известно о том, что ты намеренно сбила группу перехвата с правильного маршрута. Завтра он лично казнит тебя.