Спасение

      — Если сбежим с уроков, нам потом от родителей влетит, — маленький ангел с беспокойством озирался по сторонам. Коридоры школы были ярко освещены, однако мальчику казалось, что из любого угла, на который падает тень, могли выскочить строгие преподаватели и отчитать за побег. Выразить разочарование или того хуже — запретить ему быть ангелом.       — Не влетит, трусишка, — Данталиан тянул его за руку, в предвкушении приключений то и дело расправляя багровые демонические крылья и щекоча ими нос друга, — Габриэль, представь, как в классе все удивятся, когда мы принесём камень из пустошей!       — Или будем съедены голодными изгнанниками.       Габриэль успел неоднократно пожалеть о том, что позволил другу уговорить его на эту авантюру. Попасть на запретные земли да ещё вынести оттуда что-либо — даже выпускники не решались на подобное. В школе из уст в уста передавались страшилки о демонах, однажды изгнанных на бесплодную территорию по разным причинам. Якобы злоба тех обрела крайне жестокую форму, и ни один из заблудившихся или любопытных бессмертных не возвращался из пустошей, калечащих души.       Габриэль сглотнул, чувствуя, как потеют ладошки и дрожат колени, сопротивляясь перемещению через незримую границу. Данталиан запутанными путями провёл его в Ад, минуя демонов-стражников, и спустя некоторое время они оба готовились сделать первые шаги на зловещую землю. Серую и разбитую, голую — без какой-либо растительности и живности — и бесконечно жуткую.       — Мы не обязаны заходить далеко, — Данталиан подтолкнул ангела в бок, — видишь пещеру? Найдём в ней подходящий камень и полетим обратно.       — Если недалеко, может быть, ты справишься сам? — Габриэль здесь боялся разговаривать громко, но жалобно вскрикнул, когда друг толчком в спину вынудил пересечь границу. Мрачная атмосфера ломала чистую ауру, давила на белоснежные перья, и Габриэль ощущал себя крайне неуютно в логове обречённых.       Пещера находилась в пяти минутах ходьбы, и вскоре мальчики достигли входа, широкого и тёмного, поглощающего даже малейшие намёки на свет.       — Слабо крикнуть туда своё имя? — с хитрой улыбкой подначивал Данталиан и, наклонившись, поднял мелкий камушек — не подходящий для их храброй миссии — после чего швырнул его в пещеру, наслаждаясь раскатистыми эхом. — Спорим, что ты не сможешь, Габ…       Мелькнувшая тень припечатала ангела к внешней стене и метнулась в сторону Данталиана, грубо сжимая ворот чёрного костюма и приподнимая над землёй.       — Вы сюда в поисках песочницы забрели, детишки? — худощавый демон, одетый в лохмотья, издевательски высунул язык неестественного цвета. Габриэль побледнел от страха и вжался в неровную стену, царапая кожу и цепляясь за шероховатости тонкой тканью футболки.       Данталиан шипел и предпринимал попытки вырваться, однако тощие руки изгнанника оказались неожиданно сильными. Демон с садистской ухмылкой посмотрел на вход, из которого медленно выплыла фигура. Пожилая демоница с крыльями, иссохшимися от времени, издала хриплый вздох, едва разглядела Данталиана, и указала на его длинным кривым пальцем.       — Ты знаешь, чей это ребёнок? — говорила без ноток торжества, очевидно, не радуясь забредшим в её дом детям. — Немедленно отпусти его. Нам не нужны проблемы.       Худощавый демон разочарованно цыкнул, но хватку не ослабил.       — Отпрыск важных шишек? — выплюнул, не скрывая зависти, чем сильнее разозлил старуху.       — Присмотрись к глазам, идиот! Это демон благородных кровей. Из королевской семьи.       — Сын королевы и чудовища?       Данталиан вздрогнул, когда старуха утвердительно кивнула.       — Мой папа не чудовище! — воскликнул пронзительно, от чего демон поморщился, встряхнул его и брезгливо бросил на землю.       — Птенец даже могущественной птицы всегда остаётся птенцом, — хохотнул изгнанник, наблюдая за тем, как беспомощно Данталиан отползает ближе к другу.       Старуха приблизилась, возвышаясь над юным демоном сгорбленной фигурой. Почему-то её Данталиан боялся куда больше, нежели языкастого изгнанника.       — Вместо того, чтобы выбрать достойного супруга, королева связалась с чудовищем и родила его маленькую копию, — произнесла она скрипучим голосом, проникающим цепкими интонациями до глубины души и царапающим чувствительную оболочку, не давая и шанса увернуться. Внимание Данталиана было приковано к ней словно под гипнозом, — придёт день, и мы свергнем чудовище, а королеву казним за предательство чистоты крови.       — Давай избавимся от отпрыска полукровки сейчас! — глаза демона зловеще сверкнули, и он потянулся к детям, раскрывая когтистые пальцы. — Наша территория не принадлежит его папаше. К нам никто не сунется!       И, игнорируя возражения старухи, кинулся вперёд, но тут же был сбит сгустком энергии, повалился на землю и истошно завизжал от боли. Старуха, заметив атакующего, торопливо скрылась в глубинах пещеры.       — Радуйся, что сюда не пришла армия правителя, отброс.       Демон заскулил, получив точный удар в живот. Данталиан и Габриэль бросились к Мими, так вовремя подоспевшей на помощь. Глаза юных бессмертных покраснели от слёз, и дочь Мамона обняла обоих, чтобы успокоить и дать почувствовать себя в безопасности.       — Молодой господин, — обратилась к Данталиану, серьёзно взглянув на него, — ваши родители очень недовольны столь опрометчивым поступком. Вы же принц, наследник — вам нельзя рисковать собой и подвергать риску других.       — Прости, Мими, — Данталиан шмыгнул носом, виновато опустив голову.       На обратном пути мальчики окончательно расслабились в присутствии взрослой и беззаботно разговорились:       — …и когда у меня появится младший брат, я его буду защищать и играть с ним! — гордо заявил Данталиан.       — Моя сестрёнка только кричит и пачкает пелёнки. С ней скучно, — Габриэль поджал губы, вспоминая бессонные ночи у себя дома, когда новорождённая не переставая плакала в соседней комнате.       — Это потому что она девчонка!       Мими с улыбкой прислушивалась к ним, держась немного позади и бдительно замечая несколько пар глаз, издалека провожающих их маленькую группу.