Усы, лапы и стальные бубенцы

      Эдолас остался позади, и я, наконец, смог полностью расслабиться. Целую неделю вокруг меня носились все хвостатые феи, выполняя любой каприз. Мне давали вкуснейшую рыбку, приносили лучшие книги и без конца спрашивали, не хочу ли я чего-нибудь еще. Аки следила за ходом моего выздоровления, в чем ей помогала Венди. Благодаря целительному волшебству и чудодейственным настойкам Полюшки крылья уже выглядели значительно лучше. Больше они не напоминали обгорелые куриные ошметки, и постепенно на них стали появляться новые перышки. Я с наслаждением глядел на них, чувствуя потоки магии, наполняющие меня. Благодаря тому, что на Земле волшебство было повсюду, заживление ран происходило быстрее.       Правда, шрам на спине всё-таки должен был остаться. Ни Венди, ни Полюшка не могли его свести, ибо прошло слишком много времени. Пару дней назад я накопил достаточно сил для перевоплощения, но оно меня отнюдь не порадовало: уродливый след от выстрела не-Эльзы перекинулся и на него. Я крутился перед зеркалом и так, и эдак, пытаясь с помощью Архива скорректировать оболочку, вот только не получалось. На мои вопросы Мира только разводила руками, ведь еще не сталкивалась с подобным, зато смог подать идею мастер. Он сказал, что это расшалилось мое подсознание: после почти полной потери крыльев оно оставило напоминание об этом ужасе. Это было что-то вроде предупреждения самому себе, чтобы всегда был осторожен. Звучало странно, но иного объяснения не было.       Шрам ужасно огорчал Нацу, и я видел, как он тревожно хмурился, глядя на меня. Хотелось его заверить, что всё в порядке, но язык не поворачивался. Всё точно было не в порядке. Я пропал на несколько месяцев, за которые меня похоронили и оплакали, а затем буквально упал с неба, причем искалеченный и морально разбитый. Переживая за мое состояние, Нацу перестал работать, чтобы каждую минуту проводить рядом со мной. А я и рад был. После почти смерти мне за счастье было просто сидеть рядом с ним, в идеале — забраться на колени и мурчать. В такие моменты брат гладил меня и говорил какие-нибудь смешные глупости. Целую неделю я позволял себе отдыхать, хотя за это время пришлось выдержать несколько не самых приятных разговоров, связанных с пребыванием в Эдоласе.       Один из них начала Шарли, когда я читал в тихом уголке главного зала гильдии.       — Я рад, что ты пришла, — сказал я, заметив ее, и отложил бумаги. — Как раз хотел с тобой кое-что обсудить.       — Нашу родину, — кивнула она и села рядом. Шарли снова переплела наши хвостики, скорее всего для того, чтобы самой чувствовать себя увереннее. — Эксталию.       — Ты знала? — почему-то я совершенно не был удивлен.       — Да, — Шарли отвела взгляд. — С самого детства, как… как и о задании, которое нам поручили.       — Похоже, тебе есть, что рассказать. Но признаюсь тебе сразу, я не пытался найти Эксталию или связаться с нашим народом. Моей основной задачей было найти путь домой.       Шарли прикрыла глаза и кивнула.       — Я понимаю. На твоем месте… если бы Венди потеряла меня, я бы сделала всё, чтобы вернуться, — я коснулся ее лапки и замурчал. Она ответила тем же, но спустя миг нахмурилась и очень серьезно взглянула на меня. — Хэппи, я хочу поговорить с тобой откровенно. Ты можешь?..       — Меня хватит где-то на час-полтора, — я связал нас с помощью Архива, который, к слову, снова стал голубого цвета, вместо черного. — Думаю, нам хватит этого времени.       — С лихвой, — грустно ответила Шарли, явно собираясь с силами. — Ладно! — решилась она и начала рассказ.       Оказалось, Шарли с детства знала, кто она такая и для чего прибыла на Землю. Для нее не было секретом, что родиной нашего вида был Эдолас и что здесь до нас не было крылатых котов. По ее словам, информация всегда была у нее в голове, и она думала, что со мной было так же. Вот только это было не так. Я буквально мог рассмотреть свою память и никогда не находил там ни единого упоминания об Эдоласе или «задании». Возможно, что-то блокировало воспоминания, или…       — Закрытая секция, — прошептал я вдруг. — О, черт! Наверняка, это закрытая секция!       — Что?       От удивления я заговорил вслух, но Шарли не растерялась. Она внимательно осмотрела мою ошарашенную мордочку, а затем велела: «Выкладывай». И я рассказал о внезапном появлении странной закрытой секции в собственном разуме, которую никак не удавалось открыть. Когда-то я уже спрашивал о ней мастера Боба, но тот и сам не был уверен в ответе. Сказал только, что секция откроется, когда придет время, и советовал ничего там не трогать. Когда я услышал слова Шарли, то будто прозрел. Наверняка, именно за стальными прутьями закрытой секции и содержалась информация об Эксталии, нашем виде и особом задании.       — Но я все равно пока не могу ее открыть. Расскажешь, что там придумали на родине?       Шарли дернула ушком и отвела взгляд.       — Тебе это не понравится.       — Не томи, — мысленно взмолился я. — Магические силы у меня сейчас ограничены. Я не могу долго уговаривать тебя.       — Да-да. Я знаю, прости, — Шарли очень нервничала и явно металась, говорить мне или нет. В конечном итоге, она глубоко вздохнула, будто перед прыжком в воду, и выпалила: — Намнужноубитьубийцдраконов.       — Чудо, что я тебя понял с первого раза, — невольно заметил я. — Убить драконоборцев, да? Но зачем?       — Таково задание.       — Я понял, что это задание, — кивнул я, нахмурившись. — Но все-таки, зачем? Земля даже не знала о существовании Эдоласа и до сих пор не знает. Хвост Феи не в счет. К тому же, у нас нет технологий, чтобы открыть проход. Поверь мне, у нас невозможно создать Аниму. Не с таким уровнем технологического прогресса. Так зачем нас послали сюда?       Шарли покачала головой:       — Я не знаю. У меня нет полной информации, только фрагменты. Но я точно знаю, что должна убить Венди.       Шарли взглянула на другой конец главного зала, где Венди смеялась, прикрывая рот ладошкой. Рядом с ней был Нацу, и у меня снова дрогнуло сердце. После стольких дней брат, наконец, начал оживать. Он даже улыбался, пусть не так ярко, как раньше, но это уже было прогрессом. Глядя на него, я даже представить не мог, что моим заданием было убить его. Нет уж, пусть лучше меня убьют, чем я сделаю это. Я и так причинил ему слишком много боли, поэтому ни за что на свете не предам его. Никогда.       — Надеюсь, ты не собираешься убивать Венди? — на всякий случай спросил я, на что Шарли закатила глаза.       — Уже всё распланировала. Пришла позвать тебя на шухер, — выдала она.       — О! Неужели ты научилась шутить, подруга? Похоже, меня не было слишком долго.       — А сам-то? — она резко развернулась ко мне и заглянула в глаза. — Будешь выполнять задание?       Не нужно было иметь Архив, чтобы считать мысли Шарли. Она слишком привязалась к Венди, чтобы причинить ей вред. На самом деле, сложно было придумать причину, по которой подруга могла убить эту солнечную малышку. Спрашивая меня, Шарли хотела доказать самой себе, что задание иксидов можно провалить. Ну, или хотя бы отсрочить. Не думаю, что она мечтала предать родину, отказавшись от миссии, но и предать Венди — считай, старшую сестру — она не могла. Вот перед ней и встала дилемма, которую она собиралась разрешить с моей помощью. Осознав это, я невольно ухмыльнулся. Мне-то точно не нужно было переживать о предательстве родины.       — Я не трону Нацу, — сказал я. — Королева Шаготта объявила меня падшим. Боюсь, меня прирежут еще на подступах к столице, и будет совершенно не важно, выполнил я задание или нет.       — Падший?!       — Ауч, потише. То, что мы говорим с помощью телепатии, не значит, что ты не можешь меня оглушить.       — За что так с тобой?! Почему ты раньше не сказал?! — Шарли, похоже, всерьез забеспокоилась, но я нежно замурчал, успокаивая ее.       — Причины я и сам не понял, но, когда я в первый раз пытался попасть домой, не-Эльза была готова. Она получила приказ от Шаготты и сразу скомандовала бить меня, ибо я падший. Позже, меня объявили в розыск, причем обе ипостаси. Думаю, ключевым моментом было то, что я прикидывался человеком, а в Эксталии запрещались даже просто контакты с людьми… В общем, я нарушил страшнейшее из правил.       — Ужасно… — Шарли опустила взгляд. — Мне жаль, Хэппи.       — А мне нет, — я пожал плечами. — Пусть наша родина — Эдолас, но мой дом здесь. Мне вовсе не нужно паршивое королевство, которое отправляет нерожденных детей в другие миры с неясным заданием и почти полным отсутствием информации.       — Ты стал жестче, — заметила она.       — Похоже на то, — я взглянул на свои лапки и выпустил когти. — Когда сражаешься один, даже против воли закаляешься и… и покрываешься шрамами.       — Я не буду спрашивать, что случилось между тобой и Лисанной, — Шарли мягко замурчала. — Но я буду рядом, когда тебе захочется поговорить.       — Спасибо, Шарли, — я потерся о нее щекой, мурча. — Я скучал по тебе. Жаль, что мы раньше не говорили, как сейчас. Знаешь фразу: «Что имеем — не храним, потерявши — плачем»?       — К-конечно, — она явно смутилась и даже чуть запнулась. — Но теперь… мы можем всё наверстать?       — Разумеется.       Шарли смущенно оправила одежду и встала. Сказав еще несколько слов о том, как она рада, что я жив и вернулся, она отлетела к Венди, где тут же начала за что-то ее отчитывать. Я почувствовал тепло в сердце, когда окинул взглядом гильдию и прислушался к родным голосам. До сих пор сложно было поверить, что мне все-таки удалось вернуться домой, к моим друзьям и семье, пусть для этого и пришлось пожертвовать крыльями. Теперь воспоминания об Эдоласе казались лишь ночным кошмаром, от которого я, наконец, очнулся. Ужасы чужого мира подернулись пеленой, а дружелюбие хвостатых фей, словно солнце, сияло в моих глазах.       Я довольно прищурился и снова взял бумаги. Вообще, мастер не хотел, чтобы я пока разгребал отчеты гильдии, но я настоял на том, что должен восполнить прошедшие дни как можно скорее. Перед тем, как исчезнуть, я анализировал кое-что: за легкие миссии по сбору трав и минералов внезапно стали платить хорошие деньги. Количество таких заказов резко выросло, и все новички гильдии кинулись их выполнять. За то время, пока меня не было, ситуация не изменилась, а это уже заставляло насторожиться. Я еще мог объяснить резкий, но кратковременный, взлет оплаты миссий, вот только это продолжалось уже не один месяц.       Я просматривал отчеты, выделяя заказчиков и исполнителей, и вдруг обнаружил кое-что интересное. Мимо меня как раз проходил мастер, поэтому я окликнул его.       — Похоже, вы были правы, — сказал я, указывая на кипу бумаг. — В этом деле что-то нечисто.       — Доказательства? — мастер огладил усы, явно довольный моей работой.       — Среди заказчиков нет наших обычных клиентов, — начал я. — Например, леди Амаи. Как правило, травы и минералы требуются лекарям, поэтому большинство заданий поступает из госпиталя и клиник. Реже нас нанимают прочие лавочники, вроде Рикки, который создает духи. Вот только среди всех этих заданий нет ни одного от них.       — Кому еще могут понадобиться травы и минералы в таких количествах? — серьезно спросил мастер.       — Затрудняюсь сказать, — я развел лапками в разные стороны. — Было бы неплохо проверить пару «постоянных клиентов», — я выделил голосом последнюю фразу. — Пусть кто-нибудь последит за ними и, если увидит что-то подозрительное, сразу сообщит нам.       — Выбери несколько человек из списка, а я приставлю к ним наших, — кивнул он, а затем улыбнулся. — Хорошая работа. Я рад, что ты вернулся.       — Еще бы, — ухмыльнулся я. — Кто еще будет разгребать ваши отчеты?       Мастер рассмеялся и отправился в свой кабинет, а я вернулся к чтению бумаг. Просматривая один лист за другим, я вдруг остановился. Взгляд зацепился за название цветка, и в голове что-то щелкнуло. «Шайналь — лекарственное растение, имеющее яркий голубой окрас листьев и произрастающее в гористой местности. Его характерной особенностью является пряный аромат…». Сперва я сам не понял, что меня так удивило, но снова перечитал отчет, а затем еще несколько раз. Я настолько сосредоточился, что посторонние звуки начали отходить на задний план. Взгляд зацепился за слово «Шайналь», и вдруг я, как на яву, услышал голос Зака:       «У тебя был бред, ты называл множество имен, хотя в основном звал какого-то Нацу… Но было еще кое-что странное. Ты доказывал мне, что тебя зовут вовсе не Тейлз. Говорил, что твое имя — Хайналь…»       Хайналь? Прутья закрытой секции вдруг сильно дрогнули, будто что-то с той стороны врезалось в них. Я испуганно вздрогнул и мгновенно переместился в Хранилище. Оно встретило меня привычным порядком и дотошно расписанными каталогами. Не обращая ни на что внимания, я подбежал к закрытой секции и почувствовал, как холодеет в желудке. Что-то не просто пыталось открыть запретную секцию, оно уже начало это делать! Створки массивных ворот, за которыми скрывалась непроглядная тьма, приоткрылись. Почему-то стало очень холодно, и шерсть вздыбилась. Я протянул лапку в темноту, но вдруг резко отдернул ее и покинул Хранилище.       Мне было неизвестно, что скрывалось в запретной секции, а лезть туда посреди оживленной гильдии совершенно не хотелось. Я опасался, что скрывающиеся там знания или же воспоминания могут врезать по мне ментально, и потребуется время, чтобы прийти в себя. Если бы это увидел Нацу… Я покачал головой и нашел его взглядом. Брат как раз оглянулся на меня, и я умильно склонил голову вбок. Нацу широко улыбнулся и подбежал ко мне, сразу начиная болтать о чем-то незначительном. В тот момент я твердо уверился в собственной правоте.       Нельзя его снова пугать. Я изучу тьму запретной секции ночью, когда он будет крепко спать. Если ментальный удар всё-таки будет, думаю, до утра я смогу оправиться.       Я должен.

***

      Как и планировал, ночью я отправился в Хранилище, когда удостоверился, что Нацу крепко спит. Створки ворот запретной секции остались в том же положении, а тьма продолжала клубиться за ними. Я резко выдохнул и подошел ближе, пытаясь что-то рассмотреть. Вот только ничего не вышло — там было темно, хоть глаз выколи. Тогда я протянул лапку между створок и коснулся черной массы. Она, словно хищница, облизала ее до ужаса холодным шершавым языком. От такого по телу побежали мурашки, и я уже хотел убрать лапку, как вдруг перед глазами все стало черным. Секундный испуг, заставивший сердце колотиться, внезапно сменился удивлением. Перед глазами посветлело, и я увидел лес. Прекрасный цветущий лес наполнился запахами и звуками, а тело внезапно стало человеческим. Однако это вовсе не было амплуа Тейлза.       — Назад. Еще шаг, и я начну убивать, — сперва я даже не понял, что эти спокойные, но леденящие душу слова сорвались с моих собственных губ. — Даю вам последний шанс уйти.       — Падший! Чертов предатель, ты хоть осознаешь, что натворил?       Впереди оказался целый отряд, насчитывающий не одну сотню бойцов. Все они ощетинились оружием и приготовились атаковать. Однако мое сердце даже не ускорилось, оно билось мерно и спокойно. Находясь в этом теле, я чувствовал странное оцепенение, будто снова отсек все эмоции. Мои ладони покоились на большом двуручном мече, который я вонзил перед собой, а взгляд холодно пронизывал тех, кто пришел по мою душу. Не знаю, что видели во мне противники, но многие из них сдавленно сглатывали и часто дышали. Половина из них была напугана до смерти, а другая — явно шла на смерть. Такие глаза могли быть только у самоубийц, которые хотели забрать с собой врага. Отчаянная решимость.       — Я вас предупреждал, — снова сказал я этим безжизненно-ледяным голосом.       — Тебе не победить нас всех! — закричал один из противников, наверное, их главарь. — Мы отомстим за всех, кто пал от твоей руки.       Я подавил желание посмотреть через плечо. Позади, спрятанный среди листвы, располагался вход в пещеру. Там скрывался кое-кто очень важный для меня, и ради него я готов был свернуть горы, осушить океаны и в одиночку выступить против целого отряда бойцов. Мне ни в коем случае нельзя было пропустить их. Даже ценой своей жизни. Эта непреложная истина ничуть не напугала меня, а только удивила. Подобно противникам, что застыли передо мной, я готов был умереть. Похоже, здесь намечалась резня.       Бойцы выставили вперед оружие и пытались воодушевить себя криками. Со всех сторон раздавалось: «Отступник! Предатель! Твое изуродованное тело выставят на площади в назидание другим! Такая участь ждет каждого, кто предаст Родину!». Сердце на миг сжалось на последних словах, но выражение лица осталось нейтральным. Я лишь перехватил удобнее меч и неожиданно сорвался с места. В воздух взлетело несколько отсеченных голов. Кровь брызнула из тел убитых, лес огласили крики. Я медленно опустил оружие и взглянул на ближайшего бойца. Молодой. Совсем еще парнишка. Жаль было обрывать его жизнь.       — В атаку!       Я не медлил ни секунды. Со всех сторон набросились бойцы, но я беспощадно разрубал их мечом. Кровь потекла рекой, а на землю падали отсеченные конечности и мертвые тела. Некогда прекрасный серебристый доспех, в который я был облачен, стал багряным. Тяжелый меч танцевал в руках, будто ничего не весил. В какой-то момент мир смазался в вопящую алую массу, но я по-прежнему оставался холоден и собран. Я должен был защитить вход в пещеру, а лишние эмоции только помешали бы.       Враги наступали волна за волной, и вскоре я начал ощущать боль от ран. Их было немного, ведь в основном меня задевали вскользь, однако они все равно замедляли движения. Впрочем, я бывал в передрягах и похуже, поэтому мог не один час продолжать смертоносный танец. Мог бы… однако вдруг что-то с силой ударило в спину. Я пошатнулся, но использовал это, чтобы разрезать пополам ближайшего противника. Внезапно бойцы отступили и окружили меня плотным кольцом, выставив пики. Я вонзил в землю меч и, опираясь на него, выпрямился. Спина горела огнем, и кровь струилась из обширной раны. Когда я оглянулся, то перед глазами на миг потемнело.       — Только не ты… — прошептал я, чувствуя, как стынет кровь в жилах.       — Падший, — выплюнул мужчина с презрением. — Ты заслуживаешь медленной и мучительной смерти. Я лично оборву твое жалкое существование. Я изрежу твое тело на куски и скормлю их псам!       — Не раньше, чем я отрублю твою тупую башку, — процедил я.       Впервые с начала боя меня так накрыло эмоциями. Внутри горело огнем, сердце заполошно билось в груди, но я изо всех сил старался сохранять нейтральное выражение лица. Ярость волнами затапливала сознание, а когда позади мужчины я заметил женщину с посохом в руках, то перед глазами встала красная пелена. Я медленно выдохнул и в следующий миг с криком бросился на врагов. Бойцы медленно, но верно сужали круг, а мужчина размахивал двуручником ничуть не хуже меня. Возможно, даже лучше. Женщина накладывала на него заклинания поддержки, и ее взгляд, точно сотня лезвий, пронзал меня.       Боль от ран смешивалась с душевной болью, но я из последних сил сдерживал эмоции. Сталь звенела, когда мечи соприкасались, а наконечники пик уже почти касались спины. Напряжение достигло высшей точки, когда мужчина выбил оружие из моих рук. Я рухнул на колени, и он концом меча приподнял мой подбородок. В его глазах я увидел лишь разочарование и презрение. Почему-то это вызвало усмешку, и я не стал ее сдерживать. Наконечники пик были повсюду, но никто из бойцов не решался нанести удар. Все ждали приказа.       — Посмотри на себя, — из-за спины мужчины вышла женщина с посохом. Ее взгляд также полнился презрением и ненавистью. — Во что ты превратился? Когда-то ты был нашей надеждой, нашим светом, а теперь? Падший. Бо́лкас прав, ты заслуживаешь медленной смерти.       — Тогда почему я до сих пор жив? — с ядовитой усмешкой спросил я. — Если так хочешь помучить меня, то начинай. Я весь в твоем распоряжении.       Сокрушительный удар обрушился на голову, и я рухнул лицом в землю. Это Болкас врезал мне с ноги. Однако вопреки всему я громко рассмеялся. Потребовалось некоторое время, чтобы подняться, но я сделал это. Лицо Болкаса и его спутницы почернело от гнева, а я показательно сплюнул кровь им под ноги. Женщина процедила что-то вроде: «Мерзкое отродье», и на меня тут же посыпались удары. Все это время безумная улыбка не сходила с лица. Решив расправиться со мной, эти кретины совсем забыли о первоначальной цели своего появления здесь. Им так хотелось разорвать меня на куски, что я просто не мог не воспользоваться этим.       Всё ради защиты пещеры.       Не знаю, сколько продолжалось избиение, но я потерял очень много крови. Болкас не ограничился кулаками, вскоре он выхватил пику у одного из бойцов и пронзил меня ей. Я едва не задохнулся от боли, когда наконечник вошел в плоть. Мужчина с силой протолкнул его дальше, буквально насаживая меня на древко. Перед глазами потемнело, но Болкас не задел жизненно важных органов. Он обещал медленную и мучительную смерть. Следующая пика вырвала слабый стон боли, но я отчаянно держал на лице ядовитую усмешку. Этому кретину не удастся меня сломить.       — Каждая из этих пик, — приговаривал Болкас, беря третью в руки. — Это одна жизнь, которую ты забрал. Как думаешь, что от тебя останется, когда мы отомстим за них всех?       — Кха… кха… — я сплюнул кровь. — То же, что… останется от тебя… когда… когда он придет.       — Напрасно надеешься, — женщина с посохом глумливо улыбнулась. — На сей раз ты остался один. Никто не придет тебе на помощь.       Я едва сдержал удивление. Так они не знали? Черт возьми, они пришли не за ним, а за мной. Эти придурки даже не подозревали, кто скрывался в пещере, поэтому и не пытались туда пробраться! Когда я понял это, то широкая улыбка сама выползла на лицо. Я рассмеялся, насколько позволяли три пики, торчащие из тела. Однако Болкас оборвал мой смех, вонзив четвертую. Его лицо стало совсем черным от гнева, когда он брал следующую. Стоящие кругом бойцы испепеляли меня взглядами и наслаждались видом. Так и хотелось поотрубать им головы, но, к сожалению, я уже не смог бы этого сделать. Холод пробирался из груди, и мне прекрасно было известно, что это значило.       Смерть пришла за мной. Она уже коснулась костлявой рукой моего плеча.       Я прикрыл глаза, отдаваясь ей во власть, однако вдруг лес огласили панические крики. Они продлились всего несколько секунд, а затем смолкли. Я услышал лишь звук сотни падающих тел. Лишь один человек был настолько силен, чтобы разом убить столько бойцов. Я приоткрыл глаза, но перед ними всё плыло. Мне не удалось напоследок взглянуть на верного друга, но раз он покинул пещеру, то завершил дело. Для него оно было важнее собственной жизни, поэтому я всеми силами старался защищать вход. Я просто не мог пропустить отряд дальше. Не мог позволить ему вновь окунуться в беспросветное отчаяние.       — Зачем ты это сделал? — спросил он.       — Не мог иначе… — прошептал я. — У тебя… получилось?       — Да, — в его голосе было слишком много печали.       — Тогда… улыбнись, — сказал я, с усилием поднимая руку. Ее тут же подхватили холодные тонкие пальцы, а на моем горле внезапно сомкнулась ледяная хватка смерти. — Ты сделал это… Горж...усь… то…бой…       Мир окончательно померк. И лишь голос доносился откуда-то издалека.       — Хайналь?.. Хайналь!