***
— Хэппи, я слышала, ты завтра отправляешься на задание… — Лисанна неловко улыбнулась. — Мы можем поговорить? — Я занят. Фраза получилась более резкой, чем я планировал. Взгляд лишь на миг скользнул по фигуре Лисанны и снова вернулся к бумагам. Наконец, пришли первые отчеты от мастера о слежке за некоторыми заказчиками. Я перебирал их, для удобства обратившись в человека, когда мой покой был нарушен. С приходом Лисанны внутри стало подниматься раздражение, которое я старательно подавлял. Совершенно не хотелось устраивать сцен в гильдии или становится причиной ухудшения отношений между согильдийцами. Это могло навредить всему Хвосту Феи. — Я не займу много времени, — Лисанна сжала кулачки. — Просто… выслушай меня, ладно? — Ты представляла себе этот разговор до того, как подошла? — спросил я и отложил бумаги в сторону. — Что? — растерялась она. — Ну… да. — Тогда тебе нужно было постараться лучше, — я фальшиво улыбнулся. — Только что ты прошлась по больной мозоли, — судя по лицу Лисанны, она ничего не поняла. — Ты хоть раз выслушала меня? Сколько раз я пытался дозваться до тебя в Эдоласе? И что ты сделала? — Хэппи, я… — ее глаза увлажнились. — Я пришла извиниться за всё, что было там. Мне правда очень жаль. — Правда? — я вскинул бровь, не убирая улыбки. — А за что именно тебе жаль? Лисанна на миг замерла, ошеломленная вопросом. Кажется, она ожидала совершенно другой реакции. — Ты пострадал, пока искал путь домой, а я… — она опустила взгляд. — Мне жаль, что так получилось с твоими крыльями. — А мне — нет, — я сложил руки на груди и откинулся на спинку лавки. — Это была моя ошибка, и я это знаю. Если бы я доверился мастеру Шону и сделал так, как он велел, то, возможно, вернулся бы домой раньше. Вот только я не смог довериться. Знаешь, почему? Лисанна промолчала. — Потому что в Эдоласе меня предал единственный знакомый человек, который к тому же являлся одним из самых важных и дорогих для меня. Если даже «друзьям» нельзя было верить, то как я мог довериться кому-то постороннему? — Я не хотела тебя предавать, — из глаз Лисанны вот-вот должны были покатиться слезы. — Я просто была напугана. А когда мы нашли гильдию, то это показалось лучшим выходом из положения. — Лучшим выходом? — я заскрежетал зубами, вперившись в нее взглядом. — Теперь это так называется? — Мы могли попытаться найти путь домой с помощью гильдии! — воскликнула Лисанна. — А вот тут ты права, — кивнул я, но мой взгляд буквально испепелял девушку. — Знаешь, сперва я злился, что ты осталась в том Хвосте Феи, а затем понял, что это было неплохое решение. После того, как мне не удалось в первый раз попасть домой, я даже пожалел, что тоже не остался. С тех пор я перестал злиться конкретно на этот факт, но меня до сих пор до дрожи бесит кое-что другое, — я злобно прищурился и сжал зубы. — Ты бросила меня. Закрылась. Отсекла нашу связь. Ты оставила меня одного в чужом мире и ни разу не попыталась найти! — на каждом слове Лисанна дергалась, будто ее избивали кнутом. — Когда ты стала лгать тем Мире и Эльфману, мне хватило бы одной фразы. «Не волнуйся, это часть плана» — или что-то вроде того. Если бы ты предложила использовать ресурсы гильдии, чтобы вернуться домой, я и слова бы не сказал. Если бы ты предложила остаться на первое время в том Хвосте Феи и узнать законы Эдоласа, я бы принял это. Если бы ты не променяла реальную семью на жалких подделок, я бы не злился на тебя так! Я с силой сжал кулаки и едва удерживал себя от того, чтобы что-нибудь разбить. Ярость требовала выхода, однако я давил ее в себе, ведь сейчас было не то время и не то место, чтобы устраивать сцены. Лисанне и так повезло, что почти весь разговор велся при помощи телепатии. — Теперь ты понимаешь, на что я злюсь? — прошипел я. — Ты предала меня, Лисанна. Я больше никогда не доверюсь тебе. — Но ты бы все равно не согласился бы остаться в гильдии! — воскликнула она. — И поэтому ты решила бросить меня? — разочарование обрушилось на меня волной. — А ты не могла хотя бы предложить действовать раздельно? Или ты только врать про это можешь? Что тебе мешало сказать: «Хэппи, я поищу информацию в гильдии, а ты отправляйся в столицу. Через месяц встретимся и обменяемся данными»? На Лисанну было жалко смотреть. — Я не подумала об этом… — она заплакала. — Хэппи, прости меня. Мне правда очень жаль. Но я растерялась и испугалась. Тогда это казалось правильным решением… Я медленно выдохнул, пытаясь взять бушующие эмоции под контроль. — Что ты хочешь? — спросил я. — Извиниться? Хорошо. Я тебя услышал. Что-то еще? — Ты ведь не простил меня. — Не простил. И не собираюсь, — Лисанна всхлипнула. — Не вижу смысла продолжать разговор. Если это всё, то не мешай мне работать. — Я… Прости… — она вытерла слезы. — Будь осторожен на задании. Лисанна ушла. Я прикрыл глаза, но ярость поднималась во мне волна за волной. Низко рыкнув, я вскочил со своего места и покинул гильдию. Повезло, что Нацу не было рядом. Он с другими парнями ушел помогать одному из друзей-старичков мастера и должен был вернуться только через пару часов. Я рванул на полигон, что был за зданием гильдии, и от души врезал первому попавшемуся манекену. У меня не было столько сил, как, например, у Эльзы, чтобы разнести его в щепки, однако существенная вмятина осталась. Я выпустил когти и расцарапал манекен до такой степени, что едва труха не посыпалась. Меня переполняла злость. И я не мог найти для нее другого выхода. Хотелось крушить вещи, кричать, драться, выплескивая чувства, однако я лишь методично уничтожал тренировочную болванку. — Воу, кошак, что случилось? — Рик перехватил мою руку, останавливая удар. — Эй-эй, посмотри на меня. Что тебя так разозлило? Парень взял в ладони мое лицо и заглянул в глаза. Из-за ярости я слегка потерял контроль над перевоплощением, поэтому в какой-то момент выросли кошачьи уши и изменился зрачок. Я зашипел на Рика, прижав уши к голове, однако он ничуть не изменился в лице. Парень только опустился на одно колено и крепко обнял меня. Сперва я дернулся, чтобы вырваться, но вдруг почувствовал, что злость начала отступать. Рик мягко гладил меня по спине, успокаивая, и ничего не говорил. Просто давал время совладать с чувствами. У меня задрожали плечи, когда на смену злости стали приходить воспоминания об ужасных днях, проведенных в Эдоласе. В одиночестве. И страхе. — Малыш, ты чего? — Рик стер с моих щек слезинки. — Кого мне избить, чтобы ты улыбнулся? — Никого, — прошептал я и уже сам потянулся в объятия. — Я просто… просто вспомнил, как одиноко было в Эдоласе. — Не думай об этом, — парень сел прямо на землю и устроил меня в своих руках. — Ты теперь дома, и рядом с тобой столько друзей. Нацу, Эльза, мастер, Леви, Мира… Я могу долго перечислять, — он улыбнулся. — Мы все горой за тебя постоим, и ты это знаешь. Только скажи, и любой твой враг будет молить о пощаде. Если вдруг тебе станет страшно, то мы встанем перед тобой нерушимой стеной. А когда тебе будет одиноко, просто приходи в главный зал. Там всегда бедокурит кто-то из наших. — Угу, — я уткнулся носом куда-то ему в шею. — Я знаю. — Только не плачь, малыш, — Рик крепко-крепко обнял меня. — Ты же наше синее счастье с крыльями. А счастье должно улыбаться. Я хихикнул сквозь слезы и кивнул. Рик еще долго болтал о каких-то глупостях, отвлекая меня от неприятных мыслей и воспоминаний. Всё это время он сидел на земле и держал меня в крепком кольце из рук. После бесконечного одиночества в Эдоласе, я не мог этим насытиться, а потому не делал никаких попыток вырваться. Кажется, в какой-то момент я и вовсе задремал, убаюканный теплом и родным голосом. Злость на Лисанну, наконец, стихла, но я так и не простил ее. Не думаю, что я вообще когда-нибудь смогу простить ее…Часть 3. Глава 20. Страх и злость
21 октября 2021 г. в 08:45
Примечания:
Всем приятного прочтения :3
Начинается моя любимая арка *.*
— Хайналь?.. Хайналь!
Я вынырнул из воспоминания с задушенным всхлипом и тут же бросился ощупывать тело. Разумеется, ран не было. Ничто не пронзало плоть, никто не бил в спину. Однако фантомная боль скручивала внутренности в тугой узел. Неистово хотелось кричать, но Нацу вдруг завозился на кровати. Я метнул в него взгляд, и брат снова стал дышать ровно и размеренно. Возможно, вырубать его было чересчур, вот только в тот момент меня заботило лишь то, чтобы он не увидел меня в таком состоянии. Странные воспоминания из запретной секции все-таки ударили по мне, хотя не так сильно, как могли бы. Требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.
Было так странно холодно анализировать свое состояние, отмечая силу ментального воздействия, и тут же сжиматься в комочек от фантомной боли. Создавалось ощущение, будто я одновременно и был в теле, и нет. Эмоции приходили с запозданием, точно пробивались сквозь плотную завесу. Возможно, так повлияла запретная секция, или же это были отголоски блокировки в Эдоласе. Вполне вероятно, я на инстинктивном уровне подавил чувства в тот момент, когда меня поглотила тьма собственного разума. В любом случае, лишь спустя несколько минут безуспешной борьбы с болью, я ощутил леденящие волны страха.
Меня убили… Меня убили!
Боже, на меня напало почти три сотни бойцов, я получил удар в спину, а потом… Четыре копья пронзили тело. Тот человек, Болкас, он не целился в жизненно важные органы. Он специально направлял копья так, чтобы причинить как можно больше боли, но не убить. Этот монстр обещал мне медленную и мучительную смерть, и ему почти удалось завершить начатое. К счастью, в последний миг кто-то расправился со всеми бойцами. В воспоминаниях, перед тем, как погрузиться во тьму, я заметил, как голова Болкаса отделяется от тела. Человек, что пришел на помощь, одним ударом расправился со всеми моими врагами. Вот только к тому времени я уже умирал.
Странно, но до сих пор во мне искрилось счастье. Его затмевал ужас от воспоминаний, боль от фантомных ран, шок от смерти, однако оно всё равно было во мне. Я смог дать ему время, чтобы завершить дело. Более того, всё прошло успешно, поэтому моя жертва не была напрасной. Мы столько лет шли к этому дню, что во мне не было и тени сомнения, когда я в одиночку выступил перед отрядом. Появление Болкаса немного нарушило уверенность, но не настолько, чтобы я отступил. Конечно, было невероятным везением то, что отряд пришел именно за мной. Если бы их целью была пещера, я точно не смог бы сдержать всех. Десяток бойцов точно бы прорвался, и им наверняка удалось бы помешать ритуалу. Страшно представить, что последовало бы за этой неудачей…
Ба-бах!
Я со всей силы ударился головой о стену, когда заметил, что начал отождествлять себя с образом из запретной секции. Это произошло слишком легко, можно сказать, инстинктивно. Решение казалось закономерным исходом, аксиомой, словно именно Хайналем я был все это время. Вот только это было совершенно не так! С самого рождения меня звали Хэппи, и я всегда был говорящим синим котом. В воспоминаниях же явно был человек — не перевоплощение! — и этот человек до ужаса пугал. Он безжалостно убил несколько десятков бойцов и при этом даже не дрогнул. Этот Хайналь спокойно шел на смерть и смеялся ей в лицо, пока его тело пронзали копья. Я точно не был таким! А потому и принимать эти… данные за воспоминания не хотелось.
Не хотелось. Но пришлось.
Пока боль терзала тело, разум лихорадочно обрабатывал информацию. Всё это было очень страшно и непонятно. Особенно жутко стало, когда в голове снова прозвучал голос Зака: «У тебя был бред, ты называл множество имен, хотя в основном звал какого-то Нацу… Но было еще кое-что странное. Ты доказывал мне, что тебя зовут вовсе не Тейлз. Говорил, что твое имя — Хайналь…». Я мог найти лишь одно объяснение всему этому, но оно звучало безумно. Если бы кто-то другой рассказал мне о подобном, я бы лишь покрутил пальцем у виска. Однако лишь так можно было объяснить все странности, что происходили со мной. Они включали в себя и возникновение в Хранилище запретной секции, и почти постоянно преследующее меня чувство неправильности происходящего, и неистовое желание овладеть перевоплощением в человека, и слишком легкое принятие личности Хайналя.
Скорее всего, Хайналь был моей прошлой жизнью. Когда-то я читал книгу о перерождениях, но не особо вдавался в подробности. В древности люди считали, что каждая душа проходит цикл жизни и смерти. Она не исчезает, но забывает всё о прошлом существовании и начинает заново. Многие верили в существование Круга Перерождения, который и поддерживает эту систему. Кажется, в книге «Боги Милдиана» наиболее точно и полно раскрывалась эта тема, хотя большую часть времени там шло повествование об Анкселаме. На службе бога состоял Шинигами, который следил, чтобы все души отправлялись на перерождение. В случае, если по какой-то причине этого не происходило, он должен был направить их. О том, что случалось с душами, которые вспоминали прошлые жизни, ничего написано не было. Однако само существование такой концепции подразумевало, что я был далеко не первым, кто пробуждал самые отдаленные участки памяти.
Проанализировав свое состояние и пришедшие воспоминания еще раз, я, скрепя сердце, признал хотя бы себе, что теория о перерождении звучит правдоподобно. Вот только осознание не принесло ничего, кроме новой волны липкого страха. Пока что личность Хайналя не доминировала во мне, но кто знает, когда это могло измениться. Запретная секция снова закрылась, но ее тьма ничуть не рассеялась. Вероятно, там было еще полно воспоминаний, быть может, целая жизнь. Если память обрушится на меня потоком, то я — как Хэппи — могу просто исчезнуть, задавленный более сильной личностью. Этого нельзя было допустить!
Несмотря на то, что фантомная боль ничуть не утихла, я выпрямился и глубоко вдохнул. Хранилище встретило меня зловещей тишиной и тихим поскрипыванием прутьев запретной секции. Я сжал зубы и взмахнул руками. В тот же миг вокруг непроглядной тьмы воспоминаний о прошлой жизни образовалось пустое пространство. Я убрал стеллажи и каталоги, обрушил пол и создал пропасть между своим сознанием и запретной секцией. Далее воздвиг нерушимые стены по обе стороны от пропасти и накрыл запретную секцию стальной крышей. Внешне это стало напоминать сейф, который однажды мне довелось увидеть у богатого заказчика. Не хватало только хитрого замка, но я не собирался давать этому Хайналю ни шанса. Никаких ворот, никаких замков, никаких лазеек — только огромные толстые стены. Поразмыслив немного, я натянул над пропастью еще и несколько цепей с маленькими колокольчиками. Они должны были предупредить звоном, если тьма прошлой жизни попытается преодолеть первую линию обороны.
— Я не дам себя поглотить, — прошипел я массивной конструкции в собственном сознании. — Я слишком многое преодолел, чтобы вернуться к Нацу, и не сдамся каким-то воспоминаниям. Был я Хайналем или нет — не важно. Мое имя — Хэппи!
Хранилище отозвалось тихим звоном колокольчиков. Я бросил последний взгляд на запретную секцию и покинул его. Фантомная боль начала понемногу отступать, однако на душе было тяжело. Я глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание, и провел лапкой по груди. Прохладный ночной воздух всколыхнул занавески раскрытого окна. Нацу перевернулся на бок и нахмурился, промычав что-то невнятное. Я лег на подушку около его головы, как когда-то в детстве, и прикрыл глаза. Вот только уснуть не удавалось. Разум полнился мыслями о пришедших воспоминаниях и личности Хайналя. Больше всего на свете хотелось забыть увиденное, но это было бы слишком опрометчиво. На данный момент я обеспечил защиту собственного сознания, однако предпочел бы знать, с чем имею дело. Необходимо было найти как можно больше информации об этом Хайнале, чтобы понять, как ему противостоять.
Приняв решение, я, наконец, смог почувствовать себя лучше. Четкое понимание цели успокаивало, как и фоновое составление списка задач для ее достижения. Однако даже несмотря на это уснуть не получалось. Я крутился на кровати до самого рассвета, а с первыми лучами солнца покинул наш небольшой домик. Солнце неторопливо выплывало из-за линии горизонта, и я сел прямо на землю, уставившись вперед. В голове, как и всегда, крутилась целая куча не связанных друг с другом мыслей. Я даже не пытался следить за ними, и только глядел на скользящие по земле нежные лучики. Легкий ветерок доносил до меня запах трав, а в ушах стоял приятный стрекот просыпающихся насекомых.
Я открыл Архив и вывел на экран карту Магнолии. Там автоматически отобразилось положение всех согильдийцев, что были сейчас в городе. Почти все они спали в своих домах, только Эльза почему-то была на тренировочном поле недалеко от Холмов Фей, да Лексас с Громовержцами покидали город. Наверное, мастеру поступило срочное задание. Вполглаза следя за картой, я глубоко дышал, буквально чувствуя каждого настоящего согильдийца. Потрясающее ощущение легкости, которое я не испытывал несколько месяцев, поселилось в теле. Даже почти зажившие раны на спине перестали болеть.
Давно я не чувствовал такого спокойствия.
На миг даже показалось, что ничего не было: ни чудовищного удара Зверюги, ни переноса в Эдолас, ни предательства Лисанны, ни выживания в чужом мире, ни почти полной потери крыльев, ни странных воспоминаний о прошлой жизни. Я будто бы не исчезал, а брат не убивался из-за моей смерти. Всё это казалось страшным сном, от которого, наконец, удалось очнуться. Мне так понравилось это чувство, что я позволил себе окунуться в него с головой, отсекая рациональную часть сознания. На несколько минут можно было перестать анализировать всё подряд и просто расслабиться. Поэтому пока солнечные лучи ласкали тело, я наслаждался ощущением полной свободы и легкости. Вот только оно внезапно разлетелось вдребезги, когда из домика послышался крик:
— Хэппи!
Я вскочил и бросился назад. В ту же минуту брат вылетел на улицу, а его взгляд безумно заметался из стороны в сторону. Все тело Нацу покрывали капли пота, он тяжело дышал и, кажется, едва мог здраво мыслить. Я перевоплотился в человека и буквально врезался в него, крепко обняв.
— Я здесь! — громко сказал я, сжимая майку у него на спине. — Нацу, я рядом. Всё хорошо… Всё в порядке. Тебе снова приснился кошмар?
— Хэппи, — брат вцепился мне в плечи подрагивающими пальцами. — Ты здесь… — он порывисто вздохнул. — Я напугал тебя? Что ты тут делал?
Я немного отстранился, но лишь для того, чтобы заглянуть Нацу в глаза.
— Мне не спалось, поэтому я подумал, что было бы здорово увидеть рассвет.
— Да… — Нацу глубоко вдохнул, успокаиваясь. — Отличная идея.
Он криво улыбнулся, а я постарался ответить самой искренней и широкой улыбкой, на какую только был способен. К сожалению, это был не первый раз с тех пор, как мне удалось покинуть Эдолас, когда Нацу просыпался с криком. Ему снились кошмары о том, что я умираю снова и снова, а он ничего не может сделать. Когда брату наконец удавалось вырваться из хватки жутких снов, в первый момент он не мог понять, что было реальностью, а что — игрой воображения. Если Нацу сразу же не находил меня взглядом, то начинал паниковать. Я старался всегда быть рядом, понимая, насколько тяжело ему пришлось. Он ведь сперва потерял меня, а потом внезапно нашел. Такое кого угодно могло свести с ума. Я даже думал предложить Нацу поработать с его подсознанием, чтобы облегчить боль, но никак не мог подобрать слов. Тема была слишком… сложной.
— Давай перекусим? — предложил я. — Кажется, у нас оставался мясной пирог Миры.
— Да, — кивнул Нацу, а потом вдруг предложил. — Хочешь на рыбалку? Гилдартс говорил, что по утрам лучше клюет. Наловим тебе столько рыбки, что ты ее месяц есть будешь!
— Айя!
Нацу преувеличенно бодро взмахнул руками, а я также бодро повторил его действие. Никто из нас не сказал больше ни слова о ночном кошмаре или о полном ужаса недавнем вскрике. Мы просто вошли в дом и вместе накрыли на стол. В основном там оказалась еда, которой нас снабжала Мира. Не зная, как еще выразить переполняющие ее чувства благодарности и счастья, она стала почти каждый день приносить нам разные вкусности. А мы и не были против. Кстати, этим же занялась Джуди. Малышка Леви приносила интересные книги, Юки и Аки следили за восстановлением крыльев, а Эльза, кажется, вознамерилась научить меня сражаться. Хотя бы для того, чтобы я мог если не победить, то сбежать с минимальным количеством ран. Парни в гильдии не так открыто выражали чувства, но почему-то все резко полюбили рыбалку. Стоило мне только подумать о том, чтобы насладиться чем-то вкусным, как рядом оказывалась чудесная рыбка.
Не знаю, баловал ли кто-то так Лисанну, и, по большому счету, мне было плевать. Я не простил ее предательства в Эдоласе, хотя и мог понять причины. Пока мне не хотелось ее видеть, и, думаю, она это понимала. С тех пор, как мы вернулись, она лишь пару раз попадалась мне на глаза. Однако даже так во мне поднималась волна едва контролируемого гнева. Я глядел на нее — спокойную и радостную — потом смотрел на Миру — всё еще шокированную и собирающую себя по кусочкам — а затем останавливался на Эльфмане — потерянном и бесконечно винящем себя. Лисанна хотела бросить их, оставить наедине с собственной смертью, а самой жить припеваючи в чужом мире, где всё как будто в порядке.
Я не мог так поступить. У меня каждый раз сердце обливалось кровью, когда Нацу просыпался с криком или когда глядел на меня так, будто до сих пор не мог поверить, что я рядом. Да я готов был рыдать каждый раз, когда он приводил меня в книжную лавку. Он готов был купить мне любую книгу — даже самую дорогую! — лишь бы я был счастлив. Так больно было видеть его таким. Однако я не позволял себе показывать, насколько тяжело становилось на душе, и лишь принимал заботу. Страшно было представить, через что прошел Нацу за это время.
Черт возьми, я должен был вернуться раньше!
— Хочешь сходить на задание? — осторожно спросил брат, беря в руки кусок мясного пирога. Нервозность сквозила в каждом его движении.
— Почему бы и нет? — я будто безразлично пожал плечами. — Все равно мне нужно показаться Полюшке. Можем взять задание в том районе.
Нацу только кивнул. Держу пари, он больше всего на свете сейчас не хотел никуда идти. С тех пор, как я вернулся, он не выполнил ни одного задания, но, к счастью, парни прикрывали его, договариваясь с заказчиками. Долго так не могло продолжаться, и брату следовало начать работать самостоятельно. Вот только он не хотел и не мог оставлять меня одного в гильдии, равно, как не хотел и не мог брать с собой. Нацу просто боялся повторения жуткого задания со Зверюгой, когда я буквально рассыпался у него на руках. И я прекрасно понимал всё это, а потому давал время на размышления.
В итоге, он сделал выбор, хотя и оставил конечное решение за мной. Несмотря на то, что крылья до сих пор были серьезно повреждены, мне совершенно не было страшно идти на задание. На сей раз я не собирался подставляться, да и миссия должна была быть простой. Всё, о чем я переживал, — это состояние Нацу. Мне очень хотелось, чтобы он скорее восстановился и снова от души радовался каждому новому дню.
И я готов был на всё ради этого.