Усы, лапы и стальные бубенцы

      — Приготовиться к бою, занять посты. Шестая волна идет!       Я вскинул руки, поднимая экраны Архива и вливаясь в уже привычный поток информации. Карта отразила перемещение разноцветных маркеров, которых стало значительно меньше с тех пор, как я попал под удар. Мы понесли значительные потери среди мирного населения, целителей и низкоранговых волшебников, помогающих с эвакуацией. Однако времени оплакивать их не было — на нас снова надвигалась смертоносная волна демонов. Уставшие бойцы упрямо поднимались, готовясь к битве, и в этот раз нас действительно должно было ожидать нелегкое время, ибо в тылу осталось слишком много способных магов, выложившихся до капли в последней волне. Среди них были все убийцы драконов, Мира, Громовержцы и старшие волшебники призраков.       Я старался не оглядываться на здание гильдии, где в изнеможении заснул брат. Пока я был без сознания, он умудрился на чистой ярости в одиночку завалить двоих демонов А-ранга и четырех В-ранга, не говоря уже о десятках тех, что были созданы массовым призывом. Несмотря на то, что Нацу смог сражаться, условно говоря, «за троих», я ничуть не радовался его достижениям. Так как теперь он полностью лишился сил, а Полюшка удрученно качала головой, глядя на его состояние. Когда она сообщила по личному каналу связи, что угрозы для жизни нет — я почувствовал, как с плеч свалился непомерный груз, однако, когда вспомнил, кто и что довело его до драконьей ярости — едва не рухнул на колени от вернувшейся тяжести.       Слова Гажила, сказанные вскоре после того, как брат вернул человеческую часть себя, ничуть не помогли успокоиться. Напротив, едва не ввергли в пучину отчаяния. Я, конечно, знал кое-что о драконьей ярости от Шарли, однако парень значительно расширил картину. Подруга рассказала о подробностях запечатывания Зверюги вскоре после моего возвращения из Эдоласа. Она выложила всё, что сама знала об особом защитном инстинкте убийц драконов, вот только это оказалось каплей в море, ведь даже Венди не торопилась делиться всей информацией. Полагаю, это являлось следствием здравой предосторожности, ведь в таком «полуразумном» состоянии убийцы драконов превращались в идеальное оружие, которым легко было манипулировать. Мастер доказал это на примере Нацу.       Насколько я понял, механизм запускался, когда убийца драконов испытывал сильные негативные эмоции: гнев, отчаяние, страх и тому подобные. Как правило, они ярче всего проявлялись в неравных битвах, когда шансы на победу истаивали на глазах. В этот момент активизировались все скрытые ресурсы организма, позволяющие магу перешагнуть пределы своих возможностей ради выживания. Сила, скорость, мощность атак — всё это несравнимо возрастало, однако взамен убийца драконов терял часть себя — переставал быть человеком. Разум, охваченный яростью, выбирал одну простую цель, например, выживание, а затем подбирал не менее простой способ достижения — уничтожение всех противников в зоне видимости. Конечно, это лишь звучало легко, вот только на деле волшебнику приходилось сражаться, полагаясь на звериные инстинкты и чутье.       Как только цель оказывалась достигнутой, ярость сходила на нет, а к убийце драконов возвращалась разумность. Правда, он еще долго затем приходил в себя, борясь с последствиями «перешагивания пределов».       Драконья ярость, вероятно, появилась одновременно с самой магией драконоборства и являлась ее неотъемлемой частью. Я давно замечал, что волшебники, подобные Нацу, ощущались больше как звери, нежели люди. Особенно сильно это было заметно в детстве, когда брат только вступил в гильдию, но в то время я был еще слишком мал, чтобы хорошо это проанализировать. Зато когда встретил малышку Венди, восполнил упущение. Убийцы драконов обладали обостренными органами чувств и ненормально огромными запасами волшебной силы, что крайне редко встречалось у обычных людей. Полагаю, магия драконов оказывала на них куда бóльшее влияние, чем принято было считать. Особенно учитывая, что брат и остальные обучались ей с раннего детства. Я не удивился бы, узнав, что их организмы полностью перестроились на глубинном уровне, переняв драконьи черты.       Вот только тут и начиналось самое интересное. Несмотря на огромное влияние древней магии на тела и разум Нацу, Венди и Гажила, они не являлись драконами, а значит в ряде случаев не могли действовать, как классические представители этого вида. Например, не могли вести бой в небе, где было много пространства для маневров. А также в безвыходной ситуации, когда драконы спокойно покидали поле боя, взмыв в небо и скрывшись в облаках, повинуясь одному из базовых защитных инстинктов «бей-беги», маги вынуждены были остаться на земле и сражаться дальше. В этот момент и активировалась своеобразная альтернатива крыльев — запускался режим драконьей ярости, позволяющий направить всё свое существо на достижение определенной Цели.       Каждый убийца драконов тяготился землей и подсознательно искал «потерянные крылья». Он желал летать, а потому отчаянно цеплялся за любую возможность. Быть может, настолько сильная привязанность Нацу ко мне объяснялась не только стремлением обрести семью, но и природой его магии, ведь раньше я действительно заменял ему крылья. Отсюда становилась понятной реакция на мою «смерть» в бою со Зверюгой и на недавнее ранение. Его драконья часть, обретшая крылья, внезапно их лишалась, что оказалось равносильно исчезновению базового защитного инстинкта. Это ввергло брата в пучину отчаяния и гнева, что вылилось в закономерный исход — драконью ярость.       К счастью, мне удалось лишить его Цели — отмщения — вложив в разум мысль о том, что я жив и относительно здоров. Нацу почти мгновенно растерял запал и затух, точно свеча на ветру. Он оказался настолько измотан драконьей яростью, что едва смог сказать пару слов, а затем и вовсе уснул. Сомневаюсь, что ему вообще удалось меня разглядеть, скорее — брат просто почувствовал, что я рядом, и тут же расслабился. В любом случае, теперь он отдыхал, а я вернулся на свой пост, готовясь управлять армией во время шестой волны.       Позади стоял мастер, по-прежнему удерживающий заклинание Алмазных Врат, а рядом с ним в позах для медитации расположились Мира и Лексас. Они одновременно восстанавливали магические силы и оставались рядом, чтобы прикрыть в случае внезапной атаки. Я старался не смотреть в их сторону, ведь слишком сильно злился на мастера за его решение. Понимая, что разгар битвы — не лучшее время для выяснения отношений, я изо всех сил сдерживался и перенаправлял гнев на врагов перед собой.       — Совместная атака по моей команде, — приказал я, оценивая строй противника и наши силы. — Мастер, Лексас, готовьте нашу комбинацию. Шарли, доложи, когда Венди очнется. Удерживаем оборону!       Второй Купол трещал по швам, но должен был обеспечить нам еще около получаса защиты. За это время я планировал разработать план действий на ближайшее время, хотя выбор и так был невелик. По сути, всё, что нам оставалось, это решить, каким образом обороняться: отступить к третьему — последнему — рубежу или попытаться удержаться на втором. Оба варианта были по-своему опасны и столь же хороши, однако без поддержки убийц драконов, в частности Венди, нелегко было бы остаться на прежней позиции. Я всё больше склонялся к тому, чтобы уйти в глухую оборону на третьей линии, а потому в фоновом режиме просчитывал варианты отступления.       — Всем: сосредоточить огонь на демонах А-ранга, — твердо, как и десятки раз до этого, скомандовал я. — Пригот…       — Тейлз, небо! — вдруг закричала Елочка, приглядывающая за полем боя вместо Шарли.       Я не успел среагировать.       Мир вдруг вспыхнул, а затем взорвался, ослепляя и оглушая всех нас. Волна остаточной магической силы придавила к земле, заставив меня больно удариться коленями и ладонями. Как только она исчезла, я вскочил на ноги, протирая глаза, и со звоном в ушах попытался разглядеть, что случилось. Какие-то осколки усыпали землю, и мне потребовалась пара минут, чтобы осознать: Купол пал. Культисты вновь использовали сферу Ёми, но мы оказались совершенно к этому не готовы. Я оказался не готов. Мастер что-то прокричал, но я не услышал его, Мира перевоплотилась в дух Сатаны, несмотря на усталость, и взмыла в небо, Лексас приготовился кого-то атаковать. Демоны рванули вперед, наталкиваясь на быстро выставленные магами щиты, а туман смертельной волной прокатился по улицам Магнолии.       Всё происходило слишком быстро.       Я почти мгновенно сформировал протокол для отступления и одновременно с этим связался с Евой, чтобы она готовила третий Купол. Больше выбора не было — только глухая оборона. Рунные рыцари и ополчение, подчиняясь приказу, убегали к гильдии, а наши маги — изо всех сил прикрывали их. Вот только тысячи демонов, прорвавших линию обороны, слишком легко настигали их. С карты Архива десятками исчезали маркеры, а телепатическую связь наполнили крики. Никто не ожидал настолько стремительного развития событий. Мне потребовалось ровно две минуты, чтобы сообразить, что делать, однако этого времени хватило армии Культа, чтобы уничтожить почти три сотни наших бойцов. Отряд поддержки не успевал выносить раненных, а те, кто входил в него, слишком сильно подставлялись, пытаясь спасти товарищей.       — Мастер, Лексас, бейте! — приказал я. — Живо!       — Храм Молний! — тут же воскликнул парень, вскидывая руки, и в небе стали появляться заряженные лакримы.       — Раз, — мастер начал чтение заклинания, пока я судорожно указывал отряду поддержки, кого выносить в первую очередь. — Два…       Число исчезнувших маркеров перевалило за пять сотен, и у меня похолодело в желудке. Слишком быстро. Слишком непредсказуемо. Слишком… Демоны прорывались вперед, их строй ничуть не нарушился, а наши силы в панике бежали к гильдии. Это уже нельзя было назвать организованным отступлением, начался настоящий хаос. У меня даже проскочила шальная мысль, как хорошо было, что Нацу без сознания лежал в здании гильдии. Я быстро перебирал в голове любые варианты, способные хоть немного защитить наши силы, но ни один меня не удовлетворял. Некстати всплыла в памяти сцена, когда Хайналь отчитывал меня за то, что я растерялся, когда ситуация вышла из-под контроля. Похоже, он предостерегал от этого.       — Активация ловушек: взрыв! — воскликнул я, рассекая рукой воздух. Магнолия вспыхнула алым, а спустя миг нас накрыло эхом взрыва.       В этом грохоте едва удалось услышать слова мастера:       — Три… Закон Феи!       Волна света прокатилась по городу, а следом с небес обрушились яростные молнии. Демоны рассредоточились, отступили немного, но слишком быстро вернули изначальный строй. Туман тоже замедлился, однако продолжил змеей пробираться к центральной части города. Ева настраивала третий Купол и готовилась опустить его по моей команде. Я не мог приказать сделать это сразу, ведь в таком случае часть наших сил оказалась бы отрезанной от безопасного места и оставленной на погибель. Вместо этого поднял на ноги всех, кто мог сражаться, и отправил их к третьей линии обороны, чтобы они прикрывали отступающих. Пальцы дрожали, когда я увидел на карте Архива сплошную алую массу, которая накатывала на наши стремительно редеющие силы. Разум хладнокровно просчитывал потери, которые должны были возникнуть при неизменном положении дел.       Опусти Купол.       Я резко мотнул головой, прогоняя чужую мысль. Хайналь следил за обстановкой моими глазами и, разумеется, имел собственное видение боя. Однако я не хотел и не мог бросить сотни человек только для того, чтобы спасти тысячу. В отличие от него, у меня еще было сердце, а не холодный камень в груди вместо него. Среди тех, кто еще не добрался до последнего рубежа, оставалось слишком много дорогих мне людей. Именно поэтому я напрягал разум до предела, только бы найти способ помочь им или хотя бы выиграть пару минут. Вот только, судя по ощущениям, Хайналь не был доволен таким решением, и мне оставалось только надеяться, что он не перехватит контроль над телом.       О себе позаботься, неразумное дитя.       Он вдруг почти рыкнул из глубин подсознания, и меня точно холодной водой окатило. Я так сосредоточился на спасении других, что совершенно позабыл о себе. Отряд поддержки выносил в безопасность ключевые фигуры и тех, кто будет способен дальше внести существенный вклад в борьбу. Конечно, среди них в первую очередь оказались мастер, старшие волшебники и оставшиеся артефакторы, вот только я почему-то не заметил, что уже давно остался в одиночестве на крыше, бывшей командным центром. Когда пришло понимание, Хайналь громко хмыкнул из подсознания, а я быстро нашел свободного члена отряда поддержки, который через секунду оказался рядом.       — Погнали… генерал, — почти задыхаясь, пробормотал он, подхватывания меня на руки.       — Всем приготовиться и быть внимательными, — тем временем приказал я, придумав неплохой способ разбить построение демонов. — Деактивировать Гилдартсову смену!       Потребовалось около полуминуты, чтобы сложная система, перестраивающая город, начала работу. За эти тридцать секунд я успел загрузить в разум всех членов нашей армии новые карты и наиболее быстрые маршруты, чтобы добраться до гильдии. Разумеется, в первый момент многие растерялись, однако наши маги быстро сообразили, что делать. Они помогали остальным сориентироваться, и это почти мгновенно принесло плоды. Демоны не были готовы к перестройке города и к тому, что могут очутиться в другой его части просто потому, что земля под ногами стала перемещаться. Даже культисты оказались в растерянности, и, честно говоря, я надеялся, что они отступят, чтобы заново оценить обстановку. Однако этого не произошло.       Мы выиграли около десяти минут, но затем наступление продолжилось. В тот же миг из подсознания прогрохотало:       Опускай Купол.       — Замолчи, замолчи, — прошипел я, судорожно анализируя обстановку. — Еще не все успели вернуться.       Пожертвуешь тысячью ради сотни? Глупый ребенок!       Да я готов был пожертвовать всем миром ради друзей! Там, среди полыхающих улиц, остались согильдийцы, с которыми я провел в Хвосте Феи счастливые четыре года. Даже просто мысль о том, чтобы бросить их, приводила в ужас. Я смотрел, как отчаянно они боролись, чтобы отстоять город, и не собирался платить им за храбрость смертью. Если Хайналь считал, что бросать друзей — нормально, мне было его жаль! Однако, к счастью, я не являлся им, а потому имел право на собственные решения. Пусть он хотел защитить тело, в котором обитал, а следовательно, и меня, ему никто не давал право командовать мной. К тому же, по нашей договоренности, которую, как я надеялся, он собирался соблюдать, Хайналь не мог перехватить контроль до тех пор, пока я ни оказался бы на пороге смерти.       К счастью, пока мне ничего не угрожало: член отряда поддержки вынес меня в безопасное место, расположенное вблизи здания гильдии. С новой позиции я мог следить за полем боя и оценивать положение дел. К тому же совсем рядом оказался отряд артефакторов, настраивающих установку для третьего Купола. Это было идеальное место для успешного командования армией. Правда, во мне не было абсолютной уверенности, что отсутствие прямой угрозы остановит Хайналя от того, чтобы захватить тело, если ему вздумается. Каждую секунду я отвлекался, беспокоясь о «внутреннем демоне», засевшем в подсознании.       Тем временем битва набирала обороты, и карта Архива отражала стремительное перемещение сотен разноцветных маркеров. Помня прошлый печальный опыт, я следил за всеми, а потому вовремя заметил очередную странность: несколько белых точек устремились к командному центру. В тот же миг нескольким волшебникам, ранее находящимся в тылу, поступил приказ перехватить лазутчиков и уничтожить. Среди них оказалась Эльза, которой я поручил лично проконтролировать исполнение задания. Повторения череды взрывов мне совершенно не хотелось, впрочем, как и любому из нас, а потому волшебница со всем рвением бросилась наперерез подозрительным личностям.       — Тейлз, когда опускать Купол? — нервно спросила Ева, глядя на тьму демонов, подбиравшуюся всё ближе.       — Будь наготове, — велел я. — Жди команду.       — Так точно, — кивнула она, разворачиваясь к установке. Мы стояли буквально в двух шагах, когда мне на лицо что-то брызнуло; я рефлекторно стер жидкость с щеки и уставился на нее. Это была кровь.       — Ева?.. — сорвалось с непослушных губ. Когда я перевел взгляд в сторону, она уже лежала на холодной крыше здания, ставшего нашим командным центром.       Висок волшебницы был пробит, и из головы обильно вытекала кровь. На ее лице отпечаталась тень удивления, будто она не понимала, как это умерла так внезапно. Я вскинул взгляд на остальных артефакторов, в шоке застывших рядом с генератором третьего Купола. Один из них успел встретиться со мной взглядом, когда пуля магической винтовки оставила в его голове сквозную дыру. Союзники из Синего Пегаса стали падать один за другим, поражаемые неизвестным стрелком — снайпером Культа. Я рывком обернулся туда, откуда производились выстрелы, и увидел того самого лазутчика, за которым послал Эльзу. Девушка как раз разбиралась с его товарищами, которые отчаянно пытались его защитить. К несчастью для них разъяренная Титания сносила головы быстрыми взмахами магического клинка. Снайпера она тоже зарезала, причем с особой жестокостью, вот только было уже слишком поздно: артефакторы оказались перебиты.       И будто мало было этого — из глубин собственного разума раздался раздраженный голос Хайналя, от которого внутри всё стянуло в тугой узел.       Ты снова допустил ошибку… Прочь!       Мир внезапно сузился до крошечной точки. Я успел только испуганно вдохнуть и отступить на шаг прежде, чем меня с силой швырнуло в подсознание. Попытка активировать вновь созданный протокол — тот, что загрузит в разум мастера и Нацу информацию о Хайнале — провалилась. Как и в прошлый раз, магия отвернулась от меня, подчинившись более древней сущности, поэтому наработки с данными просто исчезли. Хайналь хорошо подготовился к захвату тела, и у меня не осталось ни шанса удержаться в нем, даже предупредить друзей об опасности я оказался не в силах. Липкий страх обхватил меня ледяными руками, когда я вывалился в пустом Хранилище. Отчего-то оно больше не напоминало уютную библиотеку, прообраз которой когда-то помогали создать Хибики и мастер Боб. Подсознание почернело и встретило меня в каком-то мрачном удовлетворении.       Я рухнул в кресло, стоящее перед огромной картой Магнолии, и дернулся, чтобы вскочить, однако вдруг со всех сторон стали появляться цепи. Точно такие сковывали Хайналя раньше, когда он пытался выбраться из глубин подсознания. Вот только в этот раз они были призваны задержать не иную сущность, а меня! Я даже не успел ничего сделать, как оказался намертво примотан к креслу по рукам и ногам. Прочность цепей не шла ни в какое сравнение с тем, что создавались мной, — Хайналь постарался на славу, чтобы не дать мне вернуть контроль над телом. Всё, что я мог, — это бессмысленно дергаться, слушая металлический скрежет звеньев.       — Хайналь! — закричал я на грани паники. — Что ты собрался делать? Без артефакторов нам не удастся запустить Купол.       — Я знаю, — спокойно прошептал он моими губами. — Нам просто нужно выиграть немного времени, пусть и ценою немалых жертв.       — Что?.. — я крупно вздрогнул, верно истолковав его замысел, и стал вырываться активнее. — Не вздумай! Не отправляй их на смерть!       — Это война, — обрубил он, одновременно с этим формируя приказ для тех, кто еще не достиг третьей линии обороны.       — Ты не посмеешь!..       Волшебники и обычные бойцы, не успевшие добраться до невидимой границы, по которой должен был опуститься Купол, стали замедляться, бросая последние взгляды на здание гильдии. Они замирали на пару мгновений, а затем разворачивались лицом к врагу. Черный туман рвался вперед, пробираясь через пылающие улицы Магнолии, а демоны шествовали следом, готовясь к кровавой бойне. Обреченные на смерть волшебники стихии ветра принялись создавать воздушные маски на лицах, которые могли хоть немного защитить от магической болезни Культа. Остальные переглядывались, решая, с кем объединиться для финальной атаки. Бойцы же поднимали оружие, сжимая его окровавленными пальцами. Двести тридцать семь человек выстроились перед третьей линией обороны, приготовившись сдерживать натиск тьмы демонов.       Всё ради того, чтобы командир успел придумать, как защитить остальных.       — Не бояться! Не отступать! — закричал один из бойцов, транслируя слова по телепатической связи. — На смерть!       — На смерть! — подхватили остальные и бросились вперед.       — Останови их! — я рвался из плена цепей, вперившись взглядом в жуткую картину. Смотреть на это оказалось слишком больно, но и отвернуться я был не в силах. — Прошу тебя, Хайналь, — слезы брызнули из глаз, когда отряд врезался в строй демонов, буквально нырнув в объятия черного тумана. — Прошу прекрати это!..       Воздушные маски отсрочивали неизбежное, однако бойцы очень быстро начинали кашлять кровью — магическая болезнь разъедала их плоть и поражала внутренние органы. Перед нами развернулась поистине ужасающая картина: полумертвые люди, чья кожа и мышцы гнили прямо на костях, падали, но поднимались с колен, чтобы продолжить сражение. Я видел волшебника, глаза которого разъедал туман, и он практически вслепую наотмашь бил демонов пламенем. У другого с лица кусками отваливалось мясо, обнажая кости, а третий ежесекундно сплевывал черные сгустки крови. Однако даже так бойцы не сдавались — они продолжали выигрывать драгоценные мгновения, веря, что спасают других.       Впервые за всё время боя телепатическую связь накрыла такая тишина. Никто не проронил ни звука, безмолвно глядя на отряд живых мертвецов, без сомнений бросившихся навстречу смерти. И много — слишком много — там было тех, кто носил на теле яркие метки гильдий.       Хайналь так ничего и не ответил, а я в бессилии закричал, согнувшись в кресле, когда очередного бойца разорвало на куски. Цепи крепко сжимали руки и ноги, лишая движения, а Хранилище погрузилось в черноту. Я видел и слышал всё, что происходило в реальности, однако ничего не мог изменить: Хайналь твердо удерживал контроль над телом и возвращать его не собирался. Он сухими глазами глядел на ужасный, грязный, неравный бой, развернувшийся за предполагаемыми границами третьего Купола. С губ срывались хладнокровные и жестокие слова о том, что жертва бойцов не будет напрасной. Вот только едва ли он сам верил в это, скорее, хотел оправдать отвратительное решение благородной целью. Да, теперь бóльшая часть людей оказалась в безопасности, но… какой ценой? И как много времени ему удалось выиграть?       — Чудовище, — прошептал я, роняя слезы в тишине собственного подсознания. — Хайналь! Ты отвратительный монстр, такой же жестокий и мерзкий, как все эти демоны! Мне стыдно, что я родился из части твоей души! Будь ты проклят!       Крик эхом отразился в тишине Хранилища, и я даже не думал, что на него придет ответ.       — Не волнуйся, дитя, — тихо сказал Хайналь неясным тоном. — Я уже проклят.       Мне не было дела до его странных фраз, ведь я глядел на пылающие остатки Магнолии, посреди которых один за другим погибали бойцы. Причем не просто какие-то люди, а знакомые мне с детства волшебники, которые любили гладить меня, дарили клубочки, когда я еще был котенком, и искренне радовались моим успехам. Ценою жизни они сдерживали натиск демонов, пока Хайналь раздавал новые приказы. Оставшиеся члены армии занимали позиции невдалеке от гильдии, согласно его стратегии. Зачем-то он располагал наши силы в радиусе километра от здания Хвоста Феи, однако я не мог понять, что он задумал. Без Купола мы лишились прикрытия, а значит, демоны могли легко уничтожить всех нас. На самом деле, Культу даже не требовалось пачкать руки: с этой задачей мог справиться их черный туман.       Удивительно, но никто из бойцов почему-то не впадал в панику, предчувствуя скорую гибель. Напротив, многие будто открыли в себе пресловутое «второе дыхание» и готовились к продолжению битвы. Честно говоря, я не понимал, на что они рассчитывали, не имея никакой защиты против магической болезни, быть может, волшебники и оставшиеся рунные рыцари просто хотели умереть в сражении. Теперь, когда Хайналь управлял телом, я не мог проникнуть в разум какого-нибудь бойца, чтобы прочесть его мысли и подтвердить свои ожидания. Оставалось только гадать.       Отчего-то во мне поднималась волна горечи и обиды, когда Хайналь пересекался с кем-нибудь взглядом. Я точно знал, что радужка сменила цвет с серого на голубой, но никто не обратил на это внимания. Как никого не взволновала моя резкая смена поведения и жестокие решения, которые я никогда бы не принял. Конечно, в такой ситуации было бы глупо отвлекаться на всякие мелочи, но мне всё равно было больно от того, что никто не заметил подмены. И, признаться, становилось очень страшно, ведь Хайналь предупреждал об этом совсем недавно, говоря: «Если бы я захотел тебя уничтожить, ты был бы уже мертв. И ни один человек, даже твой обожаемый брат, не понял бы, что в теле поселился другой». Он не преувеличивал и не шутил в тот момент, а теперь и вовсе — подтвердил свои слова.       Я низко опустил голову, затихнув, пока Хайналь продолжал раздавать приказы, будто не осознавая, какой исход был предрешен. Он сформировал несколько линий обороны, и на сей раз они состояли из живых людей. Все, кто был отправлен им на смерть, уже погибли, и теперь демоны приближались к нам. Мне не нужно было следить за происходящим, чтобы понять весь ужас последних мгновений сражения. Я знал, что нас ждало: Полное поражение — худший исход из рассмотренных мной, который должен был ознаменоваться объявлением войны всему Фиору. Мы проиграли битву, не смогли защитить Магнолию и отстоять наш дом. Всё, что нам удалось, — это вывести бóльшую часть мирного населения, и, наверное, я должен был гордиться собой хотя бы за это, вот только на языке чувствовался лишь привкус отчаяния, смешанного с горечью.       Под моим командованием Магнолия пала.       — Дитя, — прошептал Хайналь, занявший место в самом центре новой оборонительной позиции. Он повысил голос, обращаясь теперь не только ко мне, но и ко всем, кто выжил. — Еще ничего не кончено, и Магнолия не пала. До тех пор, пока последний из нас не перестал дышать, мы не проиграем! Свет надежды еще не угас, и даже если кажется, что выхода нет, оглянитесь вокруг. Рядом стоят ваши товарищи, ваша опора и смысл жизни. Сражайтесь ради них! И побеждайте!       Раненные, уставшие и покрытые кровью с головы до ног бойцы закричали, готовясь встретить врага. Хайналь сложил руки в медитативном жесте и глубоко вдохнул. Магия чистым потоком рванула от нашего тела, и под ногами тотчас золотом засияли неизвестные символы. С губ стали срываться слова на языке, которого я никогда не знал, а затем всё вокруг затопило светом.       — Держи это заклинание так долго, как сможешь. Возможно, тебе удастся защитить всех до прибытия подмоги.       Цепи Хранилища, сковавшие руки и ноги, внезапно исчезли, и какая-то сила подкинула меня вверх. Когда я открыл глаза, то снова мог управлять телом, а Хайналя не было слышно. Он вернулся в подсознание, оставив меня поддерживать странное заклинание огромного щита, укрывшего здание гильдии и всех, кто выжил.       Удачи, дитя…