Усы, лапы и стальные бубенцы

      Я пришел в сознание, когда солнце уже клонилось к закату, и, как оказалось, проспал целый день. Меня расположили в кабинете мастера, куда посторонним вход оказался закрыт, и Полюшка лично занялась ранами. Согильдийцы, которым хватало сил, приглядывали за комнатой, боясь неожиданностей. После диверсии и подрыва ключевых точек многие предпочитали проявлять излишнюю бдительность, чем столкнуться с последствиями халатности. Это было весьма мудрым решением с их стороны. Мастер, помимо здравой предосторожности, также не хотел разрушать легенду о том, что армией управлял гениальный ребенок Тейлз. Невозможно было предугадать последствия, если бы вскрылось, что всё это время людей возглавлял магический зверь.       Проснувшись, я первым делом попытался взглядом отыскать Нацу, и, к счастью, брат оказался рядом. Он бросился ко мне и крепко обнял, хотя очень старался сдерживать силу. Я прильнул к нему и не смог вымолвить ни слова, так как вихрь эмоций сжал горло. Впрочем, нам не нужны были разговоры, ведь многое, оказалось, можно было передать простыми взглядами и касаниями. Мы застыли на несколько минут, не желая отрываться друг от друга, однако я всё-таки отстранился. Мне было важно узнать всё о его самочувствии и состоянии ран.       Как и ожидалось, драконья ярость выпила силы Нацу до капли, и сейчас он не мог сколдовать даже самое простое заклинание. Полюшка назначила ему длительный курс лечения и выдала список препаратов, которые были необходимы. У меня глаза расширились, когда я заметил больше десятка наименований. Нацу на это только улыбнулся и протянул другой листок, где аккуратным почерком Полюшки были выведены еще штук двадцать названий. Это уже были мои лекарства.       В целом, брат чувствовал себя сносно, хотя признался, что всё тело болело и он быстро уставал. Я заметил, что простые действия, вроде ходьбы или жестикуляции во время разговора, выматывали его. Нацу будто просто так иногда проводил рукой по лбу, но мне прекрасно было видно, что он стирал испарину. Кроме того, в глаза бросалось обилие бинтов на его теле и то, что сквозь некоторые из них проступали алые пятна. Нельзя было сказать, что я чувствовал себя лучше, но состояние брата заботило сильнее своего. Нацу, кажется, думал точно так же, правда, в отношении меня, и от этого осознания почему-то становилось легко и чуточку радостно. Наши узы оставались крепкими, несмотря ни на что.       Что касалось меня, то я больше всего хотел упасть обратно на подушку и проспать сто часов подряд. Несмотря на то, что во время сражения моей задачей было командование армией из условно безопасной зоны, на теле оказалось ничуть не меньше ран, чем у самого ярого бойца. Причиной этому во многом стал Луч Надежды, который, как позже рассказали, я умудрился продержать почти два часа. Только усилиями леди Амаи я не умер там, где стоял. Позже Полюшка диагностировала у меня тяжелое магическое истощение и запретила использовать волшебство в любом его проявлении. Именно поэтому мастер приказал организовать мне «палату» в его кабинете, а согильдийцы принялись присматривать за безопасностью.       — Так всё… закончилось? — с надеждой произнес я, когда мы с Нацу перестали пристально осматривать друг друга и расспрашивать о самочувствии.       — Не назвал бы это полным завершением, но бой за Магнолию точно позади, — брат рефлекторно кивнул в сторону окна, будто предлагая проверить. Вот только я чувствовал себя настолько слабым, что просто не дошел бы, а потому поверил на слово. — Я слышал, что часть войск останется здесь, но жителям пока запрещено возвращаться.       — Не удивительно, — кивнул я и задумчиво мотнул кончиком хвоста. Это была единственная часть тела, которая не пострадала. — А что Культ? Айзека схватили?       Нацу пожал плечами:       — Честно говоря, не знаю. Как очнулся, я почти сразу пришел сюда. Днем ещё слышал взрывы, и на окраине шел бой, но сейчас всё затихло. Мастер сказал, что можно расслабиться.       Я кивнул. Остро хотелось открыть карту Архива, чтобы самому осмотреть местность, но приходилось довольствоваться тем, что было. Нацу постарался вспомнить всё, что увидел и услышал до того, как поднялся ко мне. Я внимательно выслушал его и тщательно проанализировал информацию, ведь он, сам того не замечая, всегда пристально следил за обстановкой. Вероятно, из-за старых привычек всегда быть начеку, приобретенных еще во время жизни в лесу с Игнилом. Это не раз выручало нас на заданиях, а теперь пригодилось здесь. Кроме того, он рассказал о времени, которое напрочь стерлось из моей памяти и которое пока я не мог восстановить Архивом. Речь шла о последнем часе битвы, когда гильдию еще укрывал Луч Надежды.       Нацу очнулся незадолго до окончания сражения и, несмотря на запреты Полюшки, выскочил из здания Хвоста Феи, чтобы найти меня. Он очень удивился, когда вместо пылающей Магнолии увидел звездное небо, окутавшее нас со всех сторон. Однако еще больше его поразил я, застывший среди сияющих письмен с пустым взглядом, вперенным вперед. Не медля, брат рванул ко мне, и леди Амая быстро объяснила, что происходит. Несмотря на то, что Нацу больше всего на свете хотел прервать поддержание щита, которое доставляло мне столько боли, он понимал, что оно оставалось нашей последней надеждой. Так как драконья ярость не оставила в нем и капли магии, ему не удавалось даже разделить со мной ношу. Скрепя сердце брат принял иное решение и с той минуты помогал леди Амае обрабатывать раны. Я не помнил этого, но Нацу, как оказалось, стирал мне пот со лба, поил водой и подавал целительнице чистую ткань для перевязок. Он даже разговаривал, надеясь, что его голос позволит мне продержаться в сознании дольше.       Жаль, что я пока не мог восстановить эти воспоминания.       Восход солнца никто в гильдии не заметил из-за картины ночного неба, созданной мной. Однако многие понимали, что рассвет уже должен был наступить. Вот только подмога, которую все мы с таким нетерпением ждали, почему-то не приходила. Маги стихии ветра, которые сдерживали натиск черного тумана в местах прорыва Купола, перестали выдерживать беспрерывное колдовство, а потому начали падать без сил один за другим. Когда последний из них — Ария — рухнул, бойцы приготовились к смерти. Однако, к счастью, магическая болезнь рассеялась, быть может, даже раньше, чем волшебник призраков достиг предела. Как позже выяснилось, это была заслуга Гилдартса, который уже прибыл в город и первым делом уничтожил магов, ответственных за черный туман. Именно это позволило нам спастись.       Небольшой отряд согильдийцев, не успевших вернуться в Магнолию до боя, и вольных магов, решившихся помочь, во главе с сильнейшим стали прорываться через слой демонов. Пожалуй, их раздавили бы в лепешку за пару минут, если бы Гилдартс не был так взбешен. Он не скупился на силу, и магия разрушения впервые за многие годы оказалась ничем не ограниченной. Так как город уже изрядно порушился, сильнейший не обращал внимания, если атака задевала чей-то дом или сносила целую улицу. Другие члены отряда в меру сил прикрывали его, а также пытались связаться с кем-то из нас, кто был внутри Купола.       На тот момент я уже не реагировал на внешние раздражители, а потому им не удавалось наладить со мной контакт. Хорошо, что Уоррен оказался относительно в порядке и сумел связаться с девушкой-менталисткой из отряда Гилдартса. Вместе с мастером, сильнейший скорректировал незатейливый план действий, который раньше можно было описать простой фразой «Круши ублюдков», превратив его в «Круши ублюдков около щита, чтобы они не создавали новых трещин». Заклятье Проводимого тела уже нанесло мне достаточно вреда, и леди Амая начала всерьез беспокоиться о том, что я мог погибнуть от перенапряжения. Таким образом, Гилдартс с отрядом занял оборонительную позицию и почти в одиночку удерживал демонов на расстоянии до тех пор, пока не прибыли основные силы.       Королевская армия взяла Культ в тиски, атаковав одновременно с воды при помощи военных кораблей и с суши, зайдя к противнику с тыла. Кроме того, поддержку с воздуха обеспечил Синий Пегас, прилетев на магическом бомбардировщике Кристине, разработку которого я видел на обмене опытом между гильдиями. Разумеется, численность войск намного превосходила наши изначальные силы, а потому их задачей было полное уничтожение демонов и культистов. Помимо этого, армия выстроила оборону вокруг Купола и призывала опустить щит, чтобы медики смогли оказать нам помощь. Лишь спустя четверть часа брату удалось достучаться до меня, и я прервал заклинание, тут же свалившись без сил.       Нацу был полностью сосредоточен на мне в тот момент и почти не обращал внимания на сражение, а потому не мог сказать ничего ни о стратегии, ни о потерях в войсках. Единственное, что он упомянул — это странное заклинание, которое ему удалось заметить. По его словам, над Культом воссиял огромный магический круг, однако за ним не последовала никакая атака. Мне в голову пришло лишь заклинание массового перемещения, но подтверждения этому не было.       Грохот сражения стих буквально пару часов назад, и вблизи гильдии военные начали разбивать лагерь. Мастера вызвали на совет командиров, где он должен был доложить о прошедшем сражении и потерях среди защитников города. Гилдартс остался приглядывать за нашими, и его присутствие само по себе помогало многим держаться. Мы лишились слишком большого числа наших друзей, и я боялся представить, на сколько сократилась численность гильдии. Да и в принципе было больно думать о том, как много человек полегло в бою. Впрочем, разум уже прикинул примерную цифру.       — Я знаю этот взгляд, — Нацу положил руку мне на голову и мягко погладил. — Я стукну тебя, если начнешь винить себя в потерях, понял? Без тебя вообще никто не выжил бы.       — А ты знаешь, ну… сколько осталось? — несмело протянул я, опуская взгляд.       Понимая, что информацию не удастся утаивать долго, он всё-таки ответил:       — Дедуля говорил Гилдартсу, что всего выжило чуть больше четырехсот человек. — Четыре сотни из почти двух тысяч… — Среди нас осталось около двадцати пяти…       — Половина?! — воскликнул я с ужасом и крепко зажмурился, пытаясь совладать с эмоциями. — Черт, так мало… Так…       — Хэппи, — Нацу сжал мою лапку в ладони и заглянул в глаза. — Не вздумай корить себя. Подумай лучше о том, что мы смогли вывести почти всех обычных людей. Жители Магнолии почти не пострадали. Разве это не значит, что смерти товарищей оказались ненапрасными?       Я заставил себя кивнуть, в то время как душа разрывалась на части. От того, чтобы разреветься и начать проклинать себя, останавливал лишь взгляд брата, в котором под слоем переживаний таилась бездна боли. Полагаю, все выжившие чувствовали нечто подобное: страдание от того, что пал кто-то другой, а тебе повезло спастись. Наши друзья отдали жизни, чтобы мы смогли дышать полной грудью, ходить по земле, смеяться, плакать, любить… Я сильно сомневался, что кто-то из нас смог бы вскоре смириться с потерей, однако нашим долгом отныне являлось существовать в этом мире не только ради себя, но и ради них.       — Больно, — прошептал я, прижав лапку к сердцу.       — Я знаю, — Нацу обнял меня. — Мне тоже.       Не знаю, сколько мы так просидели, но нас отвлек стук в дверь. В комнату вошла Кана, неся в руках поднос, и блекло улыбнулась. Она выглядела такой же уставшей и перебинтованной, как все остальные, но взяла на себя задачу присматривать еще и за нами. Девушка услышала разговоры из кабинета мастера, когда проходила мимо, и сразу поняла, что я очнулся. Предусмотрительно дав мне и Нацу время поговорить, Кана решила принести ужин, ибо мы сами вряд ли бы вспомнили о еде. Правда, последнее, чего мне хотелось сейчас — это есть. Однако под строгим взглядом волшебницы пришлось впихнуть в себя что-то с подноса и залить это чаем на травах, явно прописанным Полюшкой.       Кана осталась в комнате и взглянула в окно:       — Я принесла новости, — сказала она и потеребила край перевязочного материала на руке. — Кажется, Нацу уже рассказал основное, но у меня есть свежие сведения.       — Говори, — вздохнув, кивнул я.       — Во-первых, подсчитали потери, — она вскинула голову, будто высматривая что-то на потолке, но, думаю, на самом деле пыталась сдержать слезы. — Осталось четыреста двадцать восемь человек, среди которых двадцать семь наших, семнадцать членов союзных гильдий, восемь вольных магов, восемьдесят два рунных рыцаря и сто девятнадцать ополченцев. Остальные — лекари и добровольцы, — Кана медленно выдохнула. — Во-вторых, Культ разбили, и это, наверное, единственная хорошая новость, — она сжала кулаки, а я прикрыл глаза, переваривая информацию. — Правда, Айзека и ближайших его сторонников захватить не удалось. Они ушли, использовав заклинание массового перемещения, так что это не конец. Мастер думает, что они не продолжат нападения, ибо их осталось всего несколько десятков, но король иного мнения.       — Я тоже, — Нацу и Кана скосили на меня вопросительные взгляды. — Айзек удивительно упорен, и он умеет ждать. Вспомни, как Джим несколько лет назад случайно обнаружил их базу и сорвал планы. Они потерпели неудачу, но затаились и только спустя годы нанесли… такой удар. Максимум, что нас ждёт — это перерыв между атаками, — заключил я. — Однако Культ вернется.       — Если завалим Айзека, то не вернется, — возразил брат, и я кивнул.       — Верно. Однако сначала придется его найти, а прятаться он умеет так же хорошо, как ждать, — я в задумчивости мотнул хвостом. — Будь это возможно, я направил бы все силы гильдии на его уничтожение, но сейчас мы не в том положении, чтобы даже думать об этом.       — Мда, — грустно протянула Кана, но вернула себе собранность. — Кроме того, сейчас все, кроме членов гильдии, думают, что ты в коме. Мастер велел Полюшке солгать о твоем состоянии, преувеличив урон, который ты получил. В ближайшее время тебе нельзя будет покидать комнату, поэтому я буду присматривать за вами.       — Зачем дедуля это сделал? — нахмурившись, спросил Нацу.       — Чтобы никто не узнал, что я на самом деле кот, — опередив Кану, ответил я. — Люди еще могут принять, что ими командовал одаренный ребенок-стратег, но случится скандал, если вскроется правда.       — К счастью, никто, кроме посвященных, не видел, как во время боя ты менял облик, — кивнула волшебница. — Мне жаль, что тебе придется скрываться здесь.       — Это лишь до тех пор, пока я не смогу колдовать, — махнул я хвостом, но Кана почему-то отвела взгляд. — В чем дело?       — Завтра на рассвете… — она порывисто вздохнула, — проведут захоронение павших.       «Но я не смогу присутствовать…» — эта мысль фейерверком разорвалась в голове. Перед глазами вспыхнула картина, которую мне удалось скрыть от остальных, но которая намертво врезалась в память. Я будто снова увидел изуродованное тело Лисанны, прикованных к грубым крестам членов диверсионного отряда и сваленные вокруг них останки других бойцов. Все они погибли, исполняя мои приказы, а я даже не мог провести их в последний путь. Я хотел бы присутствовать на захоронении хотя бы в качестве Хэппи, но не был уверен, что мастер отпустит. Раны Тейлза и Хэппи ничуть не отличались, и наблюдательный человек сразу заметил бы странность. Не думаю, что кому-то вроде магов короля нужно было бы особо напрягаться, чтобы докопаться до истины.       Кана погладила меня, утешая, и я угрюмо кивнул, показывая, что в порядке. Чтобы немного отвлечь меня, она сменила тему и решила рассказать о менее печальных новостях. Например, описала удивительное изобретение пегасов — Кристину, которая с двух выстрелов пробила насквозь грудь огромного демона. Небесный бомбардировщик, кстати, до сих пор оставался вблизи города и готов был в любой момент вступить в бой. За обстановкой с помощью Архива теперь следил Хибики, однако с недавних пор всё было тихо. Все демоны оказались уничтожены, часть культистов удалось схватить или убить на месте, как и их последователей. Магнолия была в безопасности. Во всяком случае, пока.       Правда, как обмолвилась Кана, город нужно было буквально отстраивать заново. Мало того, что демоны крушили всё на своем пути, так еще я подрывал некоторые области при отступлениях. Не говоря уже о взбешенном Гилдартсе, который вообще не задумывался о сопутствующем уроне и просто уничтожал всё, что попадало в его поле зрения и хоть немного напоминало противника. В итоге, в городе не осталось ни одной целой постройки, кроме здания гильдии, хотя и его сильно потрепало. Даже Собор Сердца, которым так гордилась Магнолия, разлетелся в пыль. В этой ситуации радовало лишь то, что нам удалось защитить цепь Брейна.       Кстати, Совет Магов рассматривал прошедший бой, как выполнение задания ранга SSS+, и готов был засчитать каждому выжившему члену гильдии годичную норму выполнения заказов. Эта информация мало кого вдохновила или обрадовала, ведь нам сейчас было не до формальностей, но мы приняли ее к сведению. В свою очередь, король уже начал собирать данные о бойцах, проявивших себя в сражении, чтобы затем, когда борьба с Культом окончится, наградить в столице. Кана непрозрачно намекнула, что я шел первым в списке, но это отнюдь не доставило мне удовольствия. Под моим командованием погибло столько людей, а меня собирались за это еще и наградить? Звучало, как злая насмешка. Впрочем, я оставил мысли при себе.       Кана посидела с нами еще час, а затем, подхватив опустевший поднос, ушла к другим согильдийцам. Многим требовалась поддержка, и девушка собиралась помочь всем, до кого могла дотянуться. Мы с Нацу недолго просидели вдвоем, так как в комнату вскоре вошла Полюшка. Целительница окинула нас профессиональным, но усталым взглядом и разложила медикаменты.       — Рассказывай. Как себя чувствуешь? — она принялась разматывать одну из перевязок.       — Всё в порядке, — заверил я, стараясь звучать убедительно.       — А теперь не ври, — легко раскусила меня целительница, вызвав тяжелый вздох.       — Голова болит, — начал перечислять я. — Почти не чувствую правую лапку и не могу свободно поворачивать голову. Тело очень слабое, и иногда кажется, что я вот-вот отключусь.       — Сразу бы так, — проворчала Полюшка, а затем задала несколько специфичных вопросов, позволивших ей сложить полную картину о моем состоянии. — В ближайшие пару дней придется потерпеть, но, как только Венди достаточно окрепнет, она займется тобой. Макаров попросил поставить тебя на ноги в первую очередь. Я оставлю лекарства здесь, принимай их вовремя. Это в твоих интересах.       Целительница осмотрела меня, наложила новые повязки и выдала десяток склянок. Среди наставлений даже присутствовал рекомендуемый рацион пищи, и я действительно собирался тщательно соблюдать всё, чтобы скорее выздороветь. Полюшка ничего не сказала по поводу диагнозов, только строго-настрого запретила колдовать. Она обмолвилась, что я мог восстановиться скорее, если бы крылья были в порядке. Однако, хоть они и почти пришли в норму, всё еще не вернулись к полноценному и правильному функционированию. Кстати, мне крупно повезло, что взрыв, под который я попал во время боя, хоть и задел спину, но не повредил крылья. Это было настоящим чудом.       После того, как Полюшка закончила со мной, она перешла к Нацу. Брату тоже изрядно досталось, поэтому целительница повторила наставления насчет лекарств и запрета на колдовство. Он удивительно покорно кивнул, вероятно, чувствуя себя настолько паршиво, что готов был на всё, чтобы выздороветь. Кроме того, Полюшка порекомендовала ему подпитывать силы, пожирая свой элемент, и брат вдруг слабо скривился. Кажется, за эту ночь он так часто делал это, что начал испытывать отвращение лишь от одной мысли. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.       Закончив осмотр, Полюшка ушла, пообещав зайти утром. Мы с Нацу еще немного посидели в тишине, измотавшись за какие-то пару часов, а потом я и вовсе предложил спать. Брат устроился на моей койке и почти сразу отключился. Как в детстве, я прижался к его боку, но, несмотря на усталость, сон почему-то не шел. Перед внутренним взором вспыхивали картины прошедшего сражения, а непривычная тишина давила на уши. Обстановка оказалась слишком спокойной и ярко контрастировала с недавними событиями. Часть меня не могла поверить, что всё действительно закончилось и битва осталась позади. Иногда даже приходили мысли, что меня просто вырубило, и я лежал без сознания, пока остальные продолжали борьбу. Однако тепло Нацу было реальным, как и боль от ран, а это означало, что нам всё-таки удалось пережить эту ночь.       Длинную темную ночь, полную страха, горя и потерь.

***

      Я открыл глаза, но обнаружил себя вовсе не в кабинете мастера на койке, где засыпал, а сидящим в кресле. Обстановку удалось узнать сразу, а потому возник лишь один вопрос: как я очутился в Хранилище? У меня не было в планах спускаться сюда, пусть это и не требовало магии. Раз уж бой закончился, я хотел дать разуму передышку, но, похоже, ничего не вышло. Конечно, был шанс, что меня затянуло сюда случайно, но гораздо правдоподобнее выглядела другая мысль. Я потребовался Хайналю, и он, дождавшись подходящего момента, перенес мое сознание сюда. Оставалось выяснить, захватил ли он тело или просто захотел поговорить.       Я медленно встал с кресла, осторожничая из-за ран, и только спустя минуту вспомнил, что внутри Хранилища находилась лишь моя ментальная оболочка. Что бы ни происходило в реальности, здесь тело всегда было цело и здорово. Как правило, я находился в форме Тейлза, и этот раз не стал исключением. Хранилище встретило меня уютной тишиной, которая, в отличие от спокойствия Магнолии, не давила на уши. Я прошелся вдоль стеллажей, оглядываясь в поисках Хайналя, и обнаружил его рядом с запретной секцией. Ее ворота были распахнуты настежь, но тьма оставалась внутри.       — Здравствуй, дитя.       — Здравствуй, — помня прошлый разговор, я решил начать с вежливости и, похоже, не прогадал. Хайналь метнул в меня удовлетворенный взгляд и захлопнул одну из книг с моими воспоминаниями. — Это ты перенес меня сюда?       — Именно, — подтвердил он, направляясь к креслам. — Рад, что тебе удалось выжить и защитить других. Сражение действительно выдалось нелегким.       Я быстро просчитал, какую линию поведения будет наиболее рационально использовать, а потому кивнул.       — Спасибо за заклинания защиты, хотя, надеюсь, мне больше не нужно будет их применять.       Хайналь остался доволен моим поведением, что ясно читалось по мимике и жестам. Он мягко опустился в кресло и приглашающе махнул рукой на соседнее. Я последовал его примеру, но, разумеется, не обманулся ни этим спокойным выражением лица, ни расслабленной позой. Для меня Хайналь всё ещё оставался угрозой и древним существом, которое могло без шума и пыли устранить меня. То, что он помог во время битвы, снижало градус напряжения, однако я не спешил доверять ему. В конце концов, основателем Культа по-прежнему был он, даже если сейчас последователи Зерефа превратились в безумных фанатиков. Как Хайналь обмолвился раньше, его ближайшими планами являлся поиск информации о темном маге, и я понятия не имел, что он собирался предпринять, когда закончит.       Среди десятков линий поведения в его присутствии, я выбрал вежливое уважение и признание силы. Таких, как он, это должно было подкупить или заставить хотя бы на время отложить мысли о расправе. Я основывался на нескольких факторах, когда продумывал это. Во-первых, как генерал, Хайналь должен был привыкнуть видеть в чужих глазах преклонение перед авторитетом. Во-вторых, как аристократ, он явно не желал разговаривать с кем-то, кто не соблюдал элементарных правил этикета. И в-третьих, как более зрелая личность, он требовал уважения к своему опыту и силе.       — Я призвал тебя, чтобы обсудить кое-что, — Хайналь сложил пальцы домиком, пронизывая пристальным взглядом. — Дело не терпит отлагательств.       — Понимаю, — кивнул я, пытаясь предугадать, о чем пойдет речь. Наверняка, о чем-то, связанном с прошедшим боем.       — Во время сражения я забирал контроль над телом, — спокойно продолжил Хайналь, будто это не было чем-то особо значительным. — И если в первый раз всё прошло относительно незаметно, то во второй — нет. Есть, как минимум, один человек, заподозривший неладное. Догадаешься, кто?       Я поджал губы и выдвинул предположение:       — Мастер.       — Верно. А также девочка, владеющая магией убийц драконов, — дополнил он. — Они могут начать задавать вопросы, а мне это не выгодно. Уверен, ты тоже не захочешь столкнуться с недоверием тех, кому был когда-то дорог, — я вдруг вспомнил о смерти Хайналя и том, как бешено билось его сердце при виде мужчины с мечом. — Есть два варианта решения этого вопроса, — он, не меняясь в лице, поднял палец вверх. — Ты делаешь вид, будто все решения были сугубо твоими, как и знания о древних заклинаниях. Будет трудно поддерживать легенду, так как ты слишком мягкотелый для этого, но, если постараться, может выйти толк. И второе, — Хайналь показал два пальца. — Ты расскажешь полуправду, но в этом случае я не берусь предсказывать реакцию твоих товарищей. Суть этого варианта в том, чтобы подтвердить мое существование в качестве прошлой жизни, но сильно приуменьшить степень моей разумности и влияния на тебя. Условно говоря, ты можешь по своему усмотрению использовать мой опыт и силу, однако немного меняешь привычную линию поведения под действием «воспоминаний».       — Выбор за мной? — уточнил я, немного ошарашенный от полученной информации, на что получил утвердительный кивок. — Почему ты не хочешь, чтобы о тебе знали правду?       — Потому что в этом случае соберется отряд менталистов и вскроет тебе голову, — будто неразумному ребенку объяснил Хайналь. — Представь, будто ты рассказал правду мастеру. Каковы будут его действия?       — Ну, — я задумался на миг, прокручивая в голове варианты. — Думаю, больше всего его напугает то, что ты можешь перехватывать контроль над телом. Ведь в этом случае я стану потенциальным источником угрозы и ничего не смогу сделать, если ты, например, захочешь всех убить…       — Верно, — кивнул он. — Продолжай.       — Мастер попытается обезопасить гильдию, — мурашки пробежали по спине, когда я представил это. — Он будет контролировать меня и думать, как избавиться от тебя. Скорее всего, позовет Хибики, чтобы он проверил, насколько хорошо я могу защититься от перехвата тела. Если мне не удастся доказать, что я в силах контролировать тебя, то… Тебя попытаются силой изъять из моего разума, но, так как мы рождены из одной души, они просто уничтожат нас обоих.       — И не забудь, что они придут в ужас, узнав, кем я на самом деле являюсь, — Хайналь усмехнулся, но как-то криво.       Я слегка побледнел.       — Черт, если они поймут, что во мне сидит друг Зерефа, который… — я запнулся на миг, но твердо закончил, — хочет его отыскать, то даже разбираться не будут. После атаки Культа все и так взвинчены, а это их просто добьет. Нам нельзя допустить, чтобы они узнали!       — Тогда какой вариант выберешь? — в глазах Хайналя мелькнула тень удовлетворения, что я понял всю опасность нашего положения. — Ложь или полуправду?       Я вскинул на него твердый взгляд.       — Ложь, — однако затем на миг замялся. — Только разреши рассказать правду одному человеку.       — Брату? — я кивнул. — Разрешаю.       — Спасибо, — выдохнул я, радуясь, что хотя бы ему не придется лгать. — И еще один вопрос… Соглашение еще в силе?       — Да, дитя, — Хайналь будто безразлично кивнул. — Пока ты не окажешься на грани смерти, я не перехвачу контроль. Теперь в этом точно не будет необходимости, раз битва осталась позади.       Я почувствовал, как с плеч свалился груз, и едва сдержал улыбку. Конечно, верить на слово было глупо, но так у меня были хоть какие-то гарантии.       — А теперь возвращайся, — велел Хайналь и взмахом руки призвал одну из книг. — Постарайся отдохнуть. До рассвета осталась всего пара часов…