Усы, лапы и стальные бубенцы

      Я не чувствовал ничего, кроме затянувшегося падения. Вокруг всё сомкнуло темнотой, и с большим трудом удавалось восстанавливать недавние события. После боя с призраками усталость и боль от ран взяли верх, и сознание потухло. Вопреки ожиданиям, я не попал в Хранилище, а проскочил его, устремившись в глубины собственного разума. У меня не осталось сил, чтобы прекратить это, и даже осознать падение получилось не с первого раза. Кажется, на периферии прозвучал голос Хайналя, но мне не удалось различить слов. Спустя некоторое время что-то с силой врезалось в меня, отбросив в сторону. Это было похоже на удар ногой с разворота, и только одно существо могло приголубить меня так.       Впрочем, спустя миг перед глазами прояснилось. Я увидел поводья и мощную шею белой лошади; тело окутало прохладой, а в нос ударил запах леса. Сзади послышались приглушенные разговоры, и захотелось оглянуться, чтобы осмотреться, но ничего не вышло. Воспоминание принадлежало Хайналю, и я здесь не имел власти. Оставалось только наблюдать за событиями четырехсотлетней давности, так сказать, из первых рядов. Его глазами. Самого Хайналя нигде не было, и его присутствие не ощущалось. Вероятно, меня затянуло слишком глубоко, раз Хранилище не отзывалось даже шепотом на грани слышимости. Пока я не знал, как вернуться.       — Командир, вы уверены, что у нас получится?       Хайналь посмотрел вправо, на бойца отряда, пришпорившего коня, чтобы поравняться с ним. По-детски открытое выражение лица резко контрастировало со стальными латами и оружием. Парень едва достиг совершеннолетия, и, вероятно, это был его первый поход. Нетерпение и предвкушение сквозили в каждом движении. Кажется, он был одним из тех, кому не сиделось на месте и не удавалось контролировать неуемную энергию.       — Наша задача проста, — терпеливо пояснил Хайналь. Голос звучал моложе, чем в прошлый раз, когда я попал в его воспоминания. Навскидку ему можно было дать от шестнадцати до восемнадцати лет. — Мы должны привлечь внимание дракона, увести от поселений и убедиться, что он окажется в расщелине Дреи. Придворные маги обездвижат его, обрушив скалы, и нам останется только вырезать его сердце.       — Против какого дракона мы будем сражаться? — любопытно спросил юноша.       — Обычный огнедышащий.       — Почему он отбился от остальных? Они же путешествуют группами, — задумался он.       — Не обязательно, — я не мог не удивиться, слыша нотки теплоты в голосе Хайналя. Кажется, ему даже нравилось объяснять всё пареньку. — В этом отношении драконы не сильно отличаются от людей, среди них встречаются и одиночки. Такие редко атакуют поселения и предпочитают жить в уединении. Впрочем, это не наш случай. Мы должны справиться с сильным, безумным драконом, который разорил уже несколько деревень. Я не знаю, почему он отделился от группы, но мне докладывали, что он ведет себя странно. Возможно, его изгнали.       — Драконы тоже могут сходить с ума? — парнишка зацепился за часть фразы, округлив глаза.       — Конечно, — Хайналь пожал плечами. — Любое существо, способное мыслить, может поддаться безумию.       — О, — глубокомысленно выдал юноша.       Губы Хайналя дрогнули, сложившись в легкую улыбку. Я готов был поверить, что в Хранилище оказалась еще одна древняя сущность со своими воспоминаниями, чем признать этого достойного молодого командира своим личным кошмаром, ежедневно треплющим нервы. Здешний Хайналь лучился заботой об отряде, мягко держал поводья и с удовольствием оглядывал природу вокруг. Он больше походил на какого-нибудь хилого аристократа на прогулке, чем на предводителя конницы. В его жестах не прослеживалась ни несгибаемая воля, ни добытая кровью и пóтом сила. Более того, аура напоминала скопление ярких солнечных лучиков в противовес мрачным тучам, которые сопровождали его в Хранилище. Различия между образами были слишком большими.       Не имея возможности повлиять на ситуацию, я продолжил наблюдать. Хайналь провел отряд к месту, где в последний раз видели дракона. По пути им пришлось пересечь несколько сожженных дотла поселений, в которых никому не удалось уцелеть. Вид обуглившихся трупов иглой пронзил сердце юного командира, и он поджал губы, отворачиваясь от удручающей картины. Кто-то из отряда забормотал молитву, и в скорбном молчании наездники продолжили путь. Через некоторое время им всё чаще стали попадаться следы разрушения: разрозненные, но масштабные. Хайналь снова пробормотал что-то о безумии чудовища, но направил лошадь по тропе останков и пепла. Вскоре отряд достиг места назначения: из огромной пещеры раздавалось громкое, но мерное дыхание. Дракон спал внутри.       Хайналь быстро и четко проверил пути отступления и повторил план. Бойцы посерьезнели, готовясь исполнить нелегкую задачу, и лучники собрались стрелять. Строго по команде запели тетивы, которым вскоре вторил рев чудовища. Десяток зачарованных стрел вонзился в мягкую плоть век и носа, вызвав невыносимую боль и заставив дракона немедленно пробудиться. Он зарычал, выпуская из пасти поток огня, но Хайналь уже отвел отряд в сторону. Лошади испуганно заржали и норовили в панике сбежать, но бойцы крепко держали поводья. В это время их юный командир оценивал обстановку, чтобы подгадать идеальный момент: они должны были привлечь внимание чудовища, но не погибнуть при этом.       — Сейчас! — крикнул он, разворачивая коня. — В колонну за мной!       Отряд рванул вниз по склону. Разъяренный дракон издал новый рев, и спины бойцов обдало жаром. Огненный столб едва не накрыл их, но прошел мимо, лишь чудом никого не задев. Пламя беспорядочно заметалось по деревьям и камням, заставляя перепуганных животных спешно спасаться бегством. Когда Хайналь обернулся на скаку, чтобы оценить обстановку и проверить, что никто из отряда не пострадал, он едва не застыл от удивления. Дракон оказался слеп: мутный взор скользил по земле, но чудовище могло лишь учуять их или услышать. Казалось, он был настолько стар, что застал сотворение мира. Впрочем, его сил хватило бы на то, чтобы уничтожить небольшую страну.       Хайналь действительно родился очень способным, поэтому вскоре заметил закономерность в атаках дракона. Тот сперва атаковал место, где слышался наибóльший грохот, а затем покрывал пламенем область справа от него и только потом — слева. Так как главным источником шума являлся лошадиный топот, эта информация оказалась очень полезной. Хайналь криво усмехнулся и просигнализировал бойцам о новой тактике. Несмотря на то, что пламя бушевало уже повсюду, им успешно удалось вырваться из леса на открытое пространство, не потеряв никого из отряда. В душе юного командира поднялась волна ликования.       Дракон, либо слишком разозленный кучкой людишек, либо потерявший разум от старости, последовал за ними прямиком в ловушку. До расщелины Дреи оставалось всего ничего, поэтому задача отряда могла быть с блеском выполнена в течении часа. Хайналь невольно вспомнил строгое лицо отца, который послал его на задание, и холодные глаза матери, вышедшей провожать его. В тот день они проявили небывалый интерес к его жизни, и в душе парня вспыхнула искорка: быть может, их семья еще не была обречена? Может быть, родители наконец признают его заслуги и проявят хоть каплю любви и нежности? Это было бы лучшим подарком за успешное выполнение миссии.       — Командир! — Хайналь отвлекся лишь на миг, но его тут же окликнул парнишка. — Пора выпускать сигнальный огонь?       — Да, — оценив расстояние до расщелины, ответил он.       Парень сорвал с пояса артефакт, который слишком сильно походил на усовершенствованное изобретение Синего Пегаса, и направил его в небо. В тот же миг красные искры фейерверком взорвались, а меня накрыло странным чувством из детства, будто давно, как раз лет четыреста назад, все наши «новейшие» артефакты уже были созданы. Однако как следует обдумать это не получилось — испуганный грохотом дракон обрушил на отряд огненный шторм. Хайналь вовремя заметил перемену в его действиях, поэтому успел отвести людей в сторону. Вот только пламя поглотило двух замыкающих наездников, и они с криком рухнули на землю. Даже если им удалось бы пережить падение на такой скорости, огонь завершил бы дело.       Ликование и мечты Хайналя тут же разбились о жестокие волны реальности. Впрочем, потеря людей задела его не настолько сильно, как могла, ведь боевое задание предполагало смерти бойцов. Он только жалел, что не смог завершить задание «с блеском». Скрипнув зубами, он пришпорил коня и полностью сосредоточился на деле, больше не допуская ни секунды рассеянности. Расщелина Дреи призывно замаячила впереди, а дракон подгонял сзади, устремляясь в западню. Еще несколько раз Хайналю приходилось резко менять построение наездников, избегая пламени, но вскоре им удалось достичь места назначения. Каменная ловушка должна была вот-вот захлопнуться.       — Рассредоточиться, — приказал юный командир. — Удерживаем дракона здесь!       — Так точно! — отозвались запыхавшиеся бойцы.       Дракон едва помещался между скалами, на чем и строился план. Магам предстояло запереть его здесь, но почему-то они медлили, не спешили на помощь коннице. Хайналь использовал всё мастерство, что у него было, чтобы уклоняться от смертоносных выпадов чудовища и при этом следить за остальными. К сожалению, навыки других наездников находились не на таком высоком уровне, и спустя несколько минут двое из них потонули в пламени, истошно крича. Хайналь бросил взгляд вверх, в надежде заметить подкрепление, но внезапно побледнел: на вершине расщелины никого не было. Тысяча мыслей пронеслась в его голове, и сердце сжали тиски паники.       — Майкон, — позвал он парнишку, с которым беседовал в пути. — Посмотри, где армия короля. Живо!       Парнишка понятливо кивнул и прорвался через драконье пламя, покидая поле боя. Хайналь снова собрал конницу в колонну и повел их дальше по расщелине, ведь в таком замкнутом пространстве они тоже лишались маневренности. Дракон, разумеется, последовал за ними, и юный командир уже не радовался этому факту. Если он правильно помнил карту местности, то впереди их ждало небольшое плато, за которым скрывался крутой обрыв. Там можно было перегруппироваться и обойти чудовище стороной, чтобы, прорвавшись через расщелину, скрыться. К черту задание, если отец с матерью не явились на помощь — так думал парень. Он поставил перед собой новую задачу: уберечь от смерти остаток отряда.       Когда операцию только планировали, всё казалось идеальным. Отец — генерал славного королевства Акорус — лично подобрал людей для отряда Хайналя и удостоверился, что сын способен выполнить поставленную задачу. И хотя обычно он не проявлял интереса к его жизни, появляясь лишь в тренировочном зале, чтобы от души попинать за неправильные стойки с мечом, перед заданием в его взгляде промелькнула странная эмоция. Хайналь принял ее за беспокойство, и его наивное сердце затрепетало. Даже холодная, как тысячи айсбергов, мать лично рассказала, как и когда ее отряд обрушит на дракона скалы. Ее взгляд, впрочем, не изменился, но в душе парня будто наступила весна. После стольких лет бесплодных попыток доказать семье, что он чего-то стоит, они, кажется, решили признать его заслуги.       Для своих юных лет Хайналь уже достаточно проявил себя, чтобы его посчитали самым перспективным юношей столетия. Вот только родителям этого было недостаточно: они требовали от него бóльшего усердия. Каждый день парня наполнялся бесконечными тренировками с мечом, изучением книг о великих полководцах, а также тактике и стратегии. Порой он отправлялся в военные походы, сперва в качестве сопровождения, чтобы привыкнуть к жестокости мира, а затем и в качестве бойца. Два года назад он впервые повел свой отряд на битву, несмотря на юный возраст. Среди всего этого, точно глоток свежего воздуха, мелькали воспоминания о залитой солнцем деревне, в которой его всегда ждал верный друг и его сплоченная семья. Хайналю не позволяли навещать их, но иногда он тайком сбегал, когда предоставлялась возможность.       Все эти воспоминания потоком пронеслись в его голове, несмотря на то, что парень изо всех сил пытался сосредоточиться. Ему всё ещё не хватало опыта, чтобы очищать сознание. За то время, пока Майкон пытался найти исчезнувшее подкрепление, он потерял почти половину бойцов. Перегруппироваться удалось с большим трудом, но Хайналь приготовился вывести наездников из западни.       — Командир! — закричал Майкон, на всех порах мчавшийся навстречу. — Подкрепления нет! Никого нет!       Никого нет. Отец и мать всё-таки не пришли…       Сердце Хайналя на миг остановилось. Юноша тяжело сглотнул, его мысли спутались, и десятки стратегических уловок вдруг вылетели из головы, точно обратились ветром. Дракон продолжал неистовствовать, но в этот раз юный командир не успел просчитать его действия. Столб пламени поглотил несколько человек, а сам монстр грузно топнул лапой, сотрясая землю. Лошадь Хайналя споткнулась, и он едва успел спрыгнуть, когда она кубарем покатилась по земле. Она вполне могла раздавить его под собой. Двое из отряда бросились к нему, чтобы помочь, но в тот же миг были снесены ударом хвоста чудовища. Всё происходило слишком быстро, и парень просто не успевал реагировать. Его сердце заполошно билось в груди — предательство родных стало слишком сильным ударом.       — Осторожно!       Хайналю на лицо брызнула кровь. Майкон успел вывести лошадь вперед, прикрывая юного командира, и основной удар пришелся на него. Парнишка успел лишь порывисто вздохнуть, когда жизнь покинула тело. От остального отряда осталось всего человек семь, и они с отчаянием пытались прорваться через расщелину на свободу. Ловушка, что готовилась для дракона, вмиг обратилась смертельной западней для людей. У Хайналя даже не осталось лошади, чтобы попытаться скрыться, да и вряд ли это получилось бы. Лишь троим всадникам удалось миновать чудовище, и в душе парня почти поднялась волна облегчения, что хоть кому-то удалось выжить. Вот только дракон в кои-то веки прицельно выстрелил струей пламени, куда планировал, и скалы брызнули осколками. Расщелина Дреи перестала существовать.       Оставшись фактически один на один с чудовищем, Хайналь достал из-за спины двуручный меч, однако мысли его были в смятении. Он не мог решить: сражаться или бежать. Паника сковала его разум, и дракон обернулся, устремляя на него взгляд слепых глаз. Впервые встретившись с такой мощью, парень непроизвольно сделал шаг назад. В миг, когда огромная лапа устремилась к нему, он призвал на помощь всю храбрость, что у него оставалась. Меч со звоном раскололся на две части, и во все стороны брызнула кровь. Хайналя отбросило далеко назад, прокатив по земле, и вдруг его сердце подскочило: падение продолжилось.       Парень с трудом раскрыл глаза и увидел лишь отдаляющийся обрыв. Дракон попросту сбросил его с плато! Спустя несколько мгновений юный командир, потерявший весь отряд, рухнул в воду. Бурным потоком его зашвыряло из стороны в сторону до тех пор, пока он не потерял сознание. Как удалось выжить, Хайналь сам мог лишь догадываться. Вероятно, дело было в запечатанном магическом ядре. Волшебство не могло покинуть тело и сосредотачивалось внутри, укрепляя мышцы и кости. Печать даровала обладателю нечеловеческие возможности: повышала силу и регенерацию. Без этого проклятого дара парень умер бы еще при ударе драконьей лапы.       Хайналь очнулся на закате. Несмотря на боль и раны, он с трудом поднялся и побрел куда-то в лес. Я не знал, шел ли он целенаправленно или просто пытался найти хоть кого-то, ведь воспоминания потеряли целостность. Они часто прерывались или размывались. Похоже, Хайналь много раз терял сознание и двигался только на упрямстве, едва понимая, куда идет. Впрочем, через некоторое время впереди показалось небольшое селение. Парень из последних сил добрался до одного из домиков и попросту ввалился внутрь, сразу же рухнув на пол.       — Что это было? — послышался взволнованный женский голос, а затем торопливые шаги. — О, боги, Хайналь! — воспоминание снова начало угасать. — Геймант, скорее, отнеси его на кровать. Я за целителем.       Хайналь, наконец, расслабился и отключился. Судя по всему, он очень доверял этим людям, раз даже не попытался ничего объяснить.       Следующее пробуждение сопровождал взволнованный шепот и перезвон склянок. Парень медленно открыл глаза и осмотрелся, сразу замечая прекрасную молодую женщину и крепкого мужчину. Они не заметили пробуждения и о чем-то спорили, максимально понизив голос. По всей видимости, они обсуждали, что делать дальше: послать весточку в королевство Акорус или скрыть тот факт, что Хайналь находился в их доме. Оба варианта были по-своему хороши и плохи, ведь парень неоднократно упоминал, что не следовало афишировать их связь. А в свете последних событий… Ему не хотелось видеть родных. Никогда больше.       — Сеиль, Геймант, — негромко позвал парень, осторожно садясь. — Не надо никому ничего сообщать. Я уйду через несколько дней.       — Исключено, — отрезала женщина. — Даже с твоей регенерацией потребуется две недели, чтобы встать на ноги. Я не отпущу тебя в таком состоянии.       Сердце Хайналя дрогнуло.       — Я тоже, — Геймант сложил руки на груди. — Кто бы тебя так ни отделал, я справлюсь с ним. Только скажи, кому ты на этот раз перешел дорогу?       — Ну, — я с удивлением наблюдал, как эта глыба льда внезапно растекается лужей от пары приятных слов. — Вообще-то дракону… Но он не прилетит сюда, скорее всего он остался у расщелины Дреи.       — О, небеса, — всплеснула руками Сеиль. — Это опять твой полоумный папаша придумал? Что он велел тебе сделать? В одиночку сразить дракона сломанным мечом?       — Поостереглась бы так кричать, — заметил Геймант. — Забыла, о ком речь?       — Как раз-таки помню, — на языке женщины явно крутилось много слов, но ей всё-таки удалось успокоиться. — Я написала Зерефу, — мягко сказала она. — Думаю, он примчится дня через три. Дождешься его?       Хайналь, которого едва не снесло волной теплоты и понимания, смог только кивнуть. Да и последний аргумент Сеиль не мог оставить его равнодушным. Он вздохнул свободнее, и напряжение, постоянно сопутствовавшее ему, отступило. С искренней улыбкой, парень позволил себя осмотреть, непринужденно болтая с супругами. Темы недавнего сражения никто из них не касался — на нее негласно наложили табу. Наблюдая за всем этим, я едва верил глазам. Если до этого мне едва удавалось узнавать в парне знакомого Хайналя, то теперь пришлось всерьез задуматься о третьей сущности в подсознании. Гениальный юный командир, которого, казалось, ничего не могло сломить, внезапно без страха показал слабую сторону и даже наслаждался ей.       Невольно у меня возник вопрос: как вышло, что этот солнечный юноша превратился в ледяного генерала, способного пожертвовать всем ради победы? Более того, я не был уверен, что захочу узнать ответ.       Следующие дни прошли спокойно и довольно однотипно. Супруги от всего сердца заботились о Хайнале и, как звучало между строк, он не в первый раз заваливался к ним в полумертвом состоянии. Добродушные и открытые, Сеиль и Геймант помогали ему поправиться, но настаивали, чтобы парень отдохнул подольше. Женщина иногда бурчала на родителей Хайналя, обвиняя их в безответственности и жестокости, и тут даже я мог с ней согласиться. Впрочем, куда больше времени она уделяла недавно родившемуся младшему сыну, имя которого повергло меня в шок. Если бы у меня было тело, я бы точно потерял челюсть, а так оставалось только молча застыть. Ребенка Сеиль и Гейманта и брата Зерефа звали Нацу.       «Нет. Это просто совпадение, » — попытался я себя убедить. — «Это не может быть правдой… Нацу воспитал Игнил, он никак не мог быть рожден четыреста лет назад.»       Некстати вспомнилась фраза Хайналя, сказанная во время одного из первых наших взаимодействий: «Я получил второй шанс на жизнь, пусть даже очнулся только сейчас, а потому не собираюсь его упускать. Особенно учитывая тот факт, что в этом времени оказался человек, за которым я хотел бы присмотреть…» За кем он собирался присматривать, если сам умер почти полтысячелетия назад?! Я не знал, что и думать. Единственным разумным объяснением, которое удалось найти, было то, что мой Нацу оказался реинкарнацией сына Сеиль и Гейманта. Быть может, это была одна и та же душа, раз даже Шинигами нами заинтересовался… Как бы то ни было, я не хотел об этом думать, хоть раз за разом возвращался к мыслям о человеческой семье брата.       Через три дня прибыл Зереф. Стóило ожидать, что и его поведение будет отличаться от книжного описания и легенд, но воспоминания Хайналя окончательно запутали меня. Старший сын семейства ворвался в дом, подобно вихрю, и сразу рванул к другу. Он сперва дотошно осмотрел Хайналя, и только потом крепко обнял, пробормотал что-то о том, что снесет ему голову, когда он в следующий раз без предупреждения завалится к ним, истекая кровью. Супруги с умилением взглянули на них, но тактично удалились, чтобы не мешать разговору. К тому же раздался требовательный плач — Нацу проснулся и оказался чем-то недоволен.       С появлением Зерефа поведение Хайналя изменилось. Целых три дня он впитывал семейное тепло, как губка, будто бы забыв, что пришлось пережить. Он много улыбался, болтал с Геймантом и помогал Сеиль присматривать за младшим сыном. Каждая минута наполнилась хрупким счастьем и мечтами. Вот только, когда на пороге показался Зереф, внутри парня всё перевернулось: подавляемые чувства рванули наружу, и ему едва удавалось не подавать вида. Будучи в его теле, я прекрасно замечал дрожащие пальцы и комок в горле. Казалось, Хайналь сдерживался из последних сил, чтобы просто не вывалить на Зерефа рассказ о произошедшем. Вот только парень приехал именно ради этого.       Заняв место за столом напротив друга, Зереф окинул его чистым взглядом, в котором не читалось и намека на тьму. Там было лишь беспокойство.       — Что случилось? В письме не было никакой конкретики. Только то, что ты сильно ранен.       — Я… — Хайналь попытался улыбнуться, но губы вдруг одеревенели. — Я потерял отряд, — выдохнул он спустя несколько мгновений. — Всех, до одного.       — Рассказывай, — почти потребовал Зереф, тревожно нахмурившись.       Все барьеры, которые Хайналь воздвигал с таким трудом, рухнули в одночасье. Он облокотился на стол, вцепившись руками в волосы, и тихо начал говорить:       — Это должно было стать моим триумфом, блестящей победой над драконом, но обернулось кошмаром… — Хайналь пересказал каждую минуту противостояния с огнедышащим монстром, без преуменьшений или прикрас. Зереф ни разу не перебил, хотя речь парня порой сбивалась или затихала. Казалось, он разговаривал больше с собой, чем с кем-то еще. Мне даже стало его жаль. — …Но там никого не было, понимаешь? Они просто бросили нас в мясорубку, погубив весь отряд. И как я только поверил им? Столько раз обжигался, но снова и снова пытался добиться их расположения. Давно нужно было понять, что у меня нет семьи и никогда не будет.       — Здесь ты явно ошибаешься, — Хайналь всё еще не поднимал глаз, но почувствовал теплую руку на плече. — Ты же пришел к нам, когда у тебя случилась беда? Значит, семья у тебя всё-таки есть.       Это были первые слова, которые произнес Зереф после рассказа друга. Перед глазами Хайналя всё поплыло, но не от того, что закружилась голова. Он прикусил внутреннюю сторону щеки, открывшись с самой уязвимой стороны, но не позволил себе лить слезы. Наблюдая за развернувшейся сценой сейчас, я даже представить не мог, что когда-то он был почти обычным парнем. После того, как Хайналь впервые появился в Хранилище, у меня сложилось впечатление, что он всегда был холодным, строгим и жестоким — буквально с пеленок. Почему-то мне и в голову не приходило, что даже он мог плакать. Я не задумывался, что люди не рождались изначально злыми, кто-то или что-то гасило внутренний свет их души, превращая в мрачных одиночек. Когда-то давно даже самый страшный злодей мира тревожно сжимал плечо друга, на долю которого выпало несчастье.       — Я постоянно думаю о том, что мог сделать, — тихо продолжил Хайналь. — Придумываю тысячи способов их спасти, предотвратить всё это.       — Ты не виноват, что они погибли, — терпеливо и мягко сказал Зереф. — Ловушка предназначалась тебе, а не дракону. Думаю, Болкас хотел проверить тебя в критической обстановке, из которой нет выхода.       — Очередной жестокий урок, — горько усмехнулся парень. — И почему я не удивлен?       — Твои родители действительно монстры. Мне жаль, что тебе приходится жить с ними.       — Мне тоже, — сердце Хайналя почти разорвалось на части. — Как думаешь, если я сбегу, что они сделают?       — Не знаю, — Зереф убрал его руки от лица и заставил посмотреть себе в глаза. — Но мы примем тебя, как родного. Когда бы ты ни пришел, в каком бы состоянии ни был, помни об этом, когда решишься покинуть дом.       — Я запомнил, — проронив лишь одну слезинку, болезненно улыбнулся Хайналь.       Я солгал бы, сказав, что эта сцена оставила меня равнодушным. Даже зная, в каких монстров превратятся парни, мне от всего сердца было их жаль. В воспоминании, в которое я случайно угодил, они еще оставались чистыми и не запятнанными кровью невинных. Их дружба больше походила на братские узы и так отчетливо напоминала нашу с Нацу связь. На миг я даже пожелал им обоим счастья, пока не вспомнил, какой печальный конец их ожидал. Один погиб в расцвете лет, став главным врагом родного королевства. Другой же запятнал душу темными искусствами и навлек на себя гнев Анкселама. Смотря на них, я хотел узнать и боялся, что послужило отправной точкой к их падению. Что заставило их покинуть твердую дорогу света ради скользкой тропинки тьмы? И могли ли они этого избежать?       — Что будешь делать теперь? — спросил Зереф через несколько минут тишины.       — Вернусь в столицу, — устало пробормотал Хайналь. — Я должен узнать, зачем отец отправил меня на задание и в чем оно заключалось на самом деле. Потом… буду действовать по обстоятельствам.       — Хочешь, я пойду с тобой?       Хайналь позволил себе слабую улыбку.       — Спасибо, но с этим я должен справиться сам.       Внезапно воспоминание замерло, а затем кто-то схватил меня со спины, будто котенка. В тот же миг меня выдернуло из тела юного Хайналя и, обернувшись, я столкнулся со взглядом его взрослой версии. Ледяные глаза прошибли сотней иголок, и я почувствовал себя нашкодившим ребенком. Вот только даже пробормотать оправдание не вышло: Хайналь силой вернул нас в Хранилище. Запретная секция захлопнулась за спиной, и ее темнота частично рассеялась. Мужчина разжал пальцы, и я рухнул на пол, не ожидая такой подставы. Сам он привычно устроился в кресле и сложил пальцы домиком, не говоря ни слова. Теперь его образ хоть и был знаком, но вызывал лишь сожаление, а вовсе не страх. Застывший взгляд, казалось, впитал всю тяжесть мира, и я поежился.       Стало вдруг так грустно и больно, что тот светлый Хайналь, дороживший друзьями и теплыми воспоминаниями, исчез, уступив место этому холодному и безжалостному созданию.