Усы, лапы и стальные бубенцы

      Айзек оказался страшным противником. Он умудрялся парировать не только атаки Хайналя, но и уклонялся от моих выстрелов. Ни одна пуля не достигла цели несмотря на то, что именно такая тактика дала мне возможность потеснить Джерара и мастера Зеро. Казалось, Айзек всегда смотрел на два шага вперед, будто у него открылся дар предвидения. Однако я знал, что он просто отлично просчитывал наши действия и мгновенно подбирал к ним контрмеры. Более того, ему удавалось наносить удары в ответ, причем настолько мощные и разрушительные, что вскоре в Хранилище воцарился хаос.       Книги с воспоминаниями и знаниями, которые мы с Хайналем старательно сортировали и складывали по стеллажам оказались разбросаны. Многие — серьезно повреждены, некоторые — полностью уничтожены. Я пытался отодвинуть стеллажи в стороны, чтобы шальные атаки не задевали их, однако это не помогало. Айзек намеренно парировал выпады Хайналя так, чтобы ударные волны разлетались во все стороны. Бо́льшая часть из них, кстати, оказалась нацелена на меня, так как я явно мешал главе Культа. Мне оставалось лишь уклоняться, ведь принимать удар на щиты было слишком рискованно. Мы с Хайналем были ограничены в использовании магии, так как до сих пор вкладывали значительное количество сил в подавление глаза Хороу. Приказ зудел на периферии, но, к счастью, пока не имел над нами власти.       Айзек бросил в мою сторону взгляд и ухмыльнулся. Я, собиравшийся снова открыть по нему огонь, невольно напрягся. В следующий миг пришлось резко дернуться в сторону, уклоняясь от очередной волны полуоформленной магии. Стеллаж, стоящий за моей спиной, разлетелся в щепки, и я почувствовал, как еще одна порция знания исчезла. Вот только на этом всё не закончилось. Мощным ударом Айзек отбросил Хайналя на три шага назад и рванул ко мне, занося руку с клинком вверх. Я понял, что не смогу уйти от удара, а потому наколдовал перед собой щит. Он оказался слабым, почти прозрачным, и Айзеку не составило бы труда его разрубить.       — Ребенок! — воскликнул Хайналь, и на мгновение мне почудилось, будто в его голосе проскользнул страх.       Я вскинул взгляд, и мир вдруг замедлился. Взмывшие в воздух страницы уничтоженных книг застыли там, падающие на пол стеллажи остановились. Даже Хайналь замер в полу-движении, и лишь клинок Айзека медленно начал приближаться ко мне, точно воплощение неотвратимости смерти. Я понял, что не смогу парировать удар. Не только потому, что он был слишком силен, но и потому, что у меня практически не осталось доступной магии. Почти всю мы пустили на ментальные барьеры против глаза Хороу, а большую часть оставшейся забирал Хайналь, который взял на себя основное сражение. У меня же оказались жалкие крохи, которые я мог разве что слить в пули, чтобы затем отвлекать ими внимание Айзека. С таким запасом у меня ни оказалось шанса уцелеть. Можно было только пожертвовать какой-то частью тела, понадеявшись, что хилый барьер продержится хотя бы полсекунды, и попытаться уклониться, вот только я сомневался, что получилось бы.       Если бы я только мог уменьшиться в размерах, удар Айзека прошел бы мимо. Над моей головой.       Как только эта мысль пришла в голову, я начал действовать. На составление плана времени не осталось, как и на вдумчивое изучение идеи. Я направил остатки магии в тело, когда мир начал возвращаться к нормальной скорости. Клинок Айзека постепенно набрал скорость, и через секунду обрушился на барьер. Осколки полетели во все стороны, ничуть не задержав его. Хайналь оказался в двух шагах, но никак не мог успеть на помощь. Я зажмурился, завершая заклинание, и спустя миг всё потонуло в грохоте.       Когда я открыл глаза, то первым делом ощупал себя, проверяя все ли части тела на месте. Айзек с нескрываемым удивлением уставился на меня, но быстро взял себя в руки и попытался нанести второй удар. К счастью, Хайналь врезался в него сбоку и силой откинул в сторону, послав вдогонку несколько кинжалов, сформированных магией Архива. Он просканировал меня взглядом, в котором смешалось облегчение и недовольство, и рванул вслед за Айзеком, который уже вскочил на ноги. Между ними снова завязалось сражение, но на сей раз Хайналь принялся внимательнее следить, чтобы в мою сторону не отлетали шальные атаки. Я получил около полуминуты на то, чтобы более детально изучить себя на предмет травм.       К счастью, моя ментальная оболочка оказалась цела, вот только претерпела существенные изменения. Когда я решил уменьшиться, то, разумеется, в первую очередь вспомнил о своей истинной форме. Во вторую, что ее нельзя показывать Айзеку. Вот только из-за того, что в Хранилище воцарился хаос и мысли в голове начали путаться, мне не удалось до конца сформулировать посыл. Заклинание получилось нечетким, соответственно, результат — неожиданным. Я превратился в ребенка лет семи, у которого оказались кошачьи уши, хвост, и подушечки на ладошках. Во рту четко ощутил клыки, да и зрение немного изменилось. Перевоплощение взяло половину от моей детской человеческой формы и половину от кошачьей. Вероятно, поэтому Айзек с таким удивлением уставился на меня.       Я хотел бы выдохнуть с облегчением от того, что сумел избежать смерти, но, напротив, нахмурился. Хранилище являлось воплощением разума мага, а потому любое изменение в нем отражалось на владельце. С тех пор, как Айзек проник сюда, я начал замечать, что мыслительные процессы замедлились, просчитывать следующие шаги стало сложнее, отток магии на ментальные барьеры усилился, а их поддержание начало затрачивать больше внимания. Более того, достаточно простое заклинание перевоплощения дало осечку. Всё указывало на то, что моя личность оказалась под угрозой распада. Айзек не зря пытался крушить всё вокруг — он хотел уничтожить меня изнутри, лишить разума, чтобы я не смог управлять армией дальше.       Это было разумно с его стороны.       Я бегло просчитал, мог ли поступить аналогично. Учитывая, сколько магии у меня было на руках, ответ представлял собой четкое: «Нет». Однако можно было подгадать момент и рискнуть, опустив ментальные щиты, чтобы взять нужное количество волшебства. В случае успеха я мог разнести подсознание Айзека, в случае неудачи — поддаться глазу Хороу и угодить в руки менталистов. Действовать лучше было тогда, когда отряду Гилдартса удалось бы расправиться с магами черного тумана, то есть за миг до телепортации в штаб на Тенрю. В этом случае связь между Айзеком и Нацу, через которого глава Культа добрался до меня, продержалась бы еще немного, но воздействие глаза Хороу сошло бы на нет.       Суммарно у меня должно было оказаться около секунды на всё, а потому нужно было как следует подготовиться. Первым делом я осмотрел Хранилище, попытавшись уловить магию Айзека. Она обнаружилась даже слишком просто и предстала передо мной в виде тонких нитей, которые протянулись от него к книгам со знаниями и воспоминаниями. Не отрываясь от сражения, глава Культа продолжал собирать информацию обо мне, и, к сожалению, у меня не осталось ни времени, ни сил, чтобы выяснить, сколько он уже успел узнать. Одна из нитей привлекла мое внимание, ведь оказалась прочнее других. Я внимательно осмотрел её и мысленно поставил галочку напротив одного из пунктов плана. Именно эта нить связывала Айзека с его собственным подсознанием, а значит представляла собой путь к его разуму.       Дабы не выдавать намерений, я не рванул туда, а связался по ментальной связи с Нацу. Три минуты, которые запросил Гилдартс давно прошли, но, судя по всему, культисты оказались еще живы. Брат отчитался, что им удалось прорваться сквозь заслон и подойти к магам. Во многом помогло наше противостояние с Айзеком, ведь даже ему не удавалось поддерживать два сражения одновременно: в настоящем мире и в подсознании. Благодаря тому, что он предпочел уничтожить меня, у согильдийцев оказался шанс закончить миссию. Они им воспользовались.       — Есть! — почти прокричал Нацу некоторое время спустя. — Закончили. Отступать?       — Нет, — велел я. — Продержитесь еще полминуты, потом Алборн заберет вас.       Брат принял приказ и передал информацию Эльзе и Гилдартсу. Оба пообещали продержаться, хотя ситуация изменилась не в их пользу. Рассвирепевшие культисты бросились на них и призвали несколько демонов А-ранга. Учитывая, что даже бездонные запасы сил Гилдартса подошли к концу, ибо он сам противостоял глазу Хороу, их следовало вывести в безопасное место как можно скорее. Я послал Алборну информацию о том, когда и как телепортировать согильдийцев, и тот незамедлительно ответил, что готов выполнить всё в точности. Лишь убедившись, что проблем возникнуть не должно, я обратился к Хайналю.       — Защити меня, — мысленно сказал я. — В течение десяти секунд я буду беззащитен.       — Понял.       Хайналь не бросил на меня взгляд и не спросил ничего о плане. Вот только я все равно почувствовал, как он напрягся. Впрочем, битва с Айзеком снова набрала силу, а потому отвлекаться у него не осталось времени. Я полностью доверился ему, а потому медленно выдохнул и занял стойку, которую с первого взгляда узнал бы каждый из Хвоста Феи. Прожигающий взгляд Айзека почувствовался кожей, как и его вспыхнувшее желание убивать. Я даже не удивился, когда он резко рванул ко мне, и не вздрогнул, когда передо мной оказался Хайналь. Ударные волны всколыхнули волосы и разнесли несколько соседних стеллажей. Я мысленно потянулся к Древу Тенрю.       — Мастер-основательница, мне нужна помощь.       Она ответила незамедлительно:       — Я здесь, дитя мое. Ничего не бойся, я направлю твою магию в нужное русло.       Я кивнул:       — Отлично. Тогда приступаем, — крохи магии, доступные мне, начали формировать между ладонями белый вихрь. Волшебство основательницы потекло в меня, помогая верно сколдовать заклинание. — По традиции Хвоста Феи я сосчитаю до трех…       Айзек рассвирепел и бросился на Хайналя с яростью сотни диких зверей. Я внимательно следил за тем, как на начальных стадиях начал появляться вихрь, и мысленно отсчитывал секунды до того, как нужно было приступить к следующей части плана. Хайналь ушел в глухую оборону, полностью посвятив себя моей защите. Он даже получил несколько серьезных ударов, но не сдвинулся с места. Застыв за его спиной, я почувствовал себя внутри самой мощной крепости. Если он не смог бы уберечь меня от ярости Айзека, то никому бы это не удалось.       — Раз…       Я почувствовал, как связь между мной и Айзеком натянулась, точно струна, когда Алборн телепортировал отряд Гилдартса в безопасное место, и тут же опустил ментальные барьеры. Волшебство потоком хлынуло в меня, и яркий свет затопил подсознание. Мастер-основательница помогла направить магию так, чтобы заклинание не сбилось, а затем я скользнул вдоль нити-пути, ведущей в подсознание Айзека. У меня осталось около секунды прежде, чем связь между нами оборвалась бы, а потому я лишь мельком взглянул на его внутренний мир.       — Два…       Хранилище Айзека, представлявшее собой зеркальный лабиринт, мгновенно начало перестраиваться, стоило мне оказаться в нем. Сцены, отражавшиеся тут и там, переменились, так как очевидно пошел переброс важных знаний в наиболее безопасные места. Передо мной оказалось раннее детство — наиболее бесполезная, на его взгляд, информация. Я краем глаза взглянул на нее, не анализируя, но запоминая на всякий случай. В женщине, которая появилась практически на всех зеркалах, было что-то странное. В её улыбке, во взгляде, в жестах — во всем чувствовалась горечь и боль. Мне показалось, что она была глубоко несчастным человеком.       — Три…       Битва в моем Хранилище ничуть не утихла, а лишь изменила место действия. Теперь Хайналь удерживал Айзека от того, чтобы он не рванул в свое подсознание. От яростного сражения там всё сотрясалось, а знания продолжали исчезать одно за другим. Вероятно, Айзек почувствовал от меня реальную угрозу, а потому начал атаковать со всей силы, ничуть не сдерживаясь. Если бы битва продолжилась в таком духе еще хотя бы две минуты, мое подсознание оказалось бы полностью уничтоженным.       Я четко вложил в заклинание мысль, что именно считаю врагом. Магии неважно было: уничтожать живых существ или скопление предметов — важен был лишь посыл. Мастеру-основательнице удалось придумать очень гибкое и мощное заклинание. Я на миг прикрыл глаза, направляя магию, а затем сложил ладони вместе, когда сияние волшебства достигло пика. В миг, когда оно вырвалось из руки, я громко сказал:       — Закон Феи!       Волна света рванулась вперед, разбивая зеркала одно за другим. Осколки взметнулись в воздух, а затем посыпались на пол, и все пространство наполнилось грохотом. Внезапно я почувствовал, как меня с силой что-то рвануло назад, и спустя миг оказался в своем Хранилище. Хайналь привычно держал меня за шкирку, встав посреди разрушенной библиотеки, и окидывал оценивающим взглядом. В другой руке он продолжал сжимать меч, но Айзека нигде не было видно. Его магический след также исчез.       — Ребенок, — угрожающе начал Хайналь, прищурившись.       Я тут же воскликнул:       — Я цел!       — Вижу, — от его взгляда захотелось поежиться, а уж когда Хайналь продолжил, то и вовсе спрятаться куда-нибудь. — Ты осознаешь, насколько сильно рисковал сейчас? Думаешь, Айзек просто так оставил магический след на виду? Он заманивал тебя в свое подсознание, чтобы запереть там и уничтожить. Тебе очень повезло, что я успел вытащить тебя.       Я открыл рот, чтобы возразить, но тут же захлопнул его, так как не нашел весомых аргументов. Только в тот момент до меня дошло, что Айзек с самого начала хотел разделить нас с Хайналем и уничтожить поодиночке. Вдали от собственного Хранилища я бы не смог ничего ему противопоставить. Более того, у меня не оказалось бы шанса выбраться оттуда самостоятельно. Хайналь, оставшись в одиночестве и с сильно поврежденной душой, долго бы не протянул. Пара новых ударов в ментальном поле завершили бы дело. Следом Айзек призвал бы демонов низшего ранга с помощью массового призыва и контратаковал. Оставалось только гадать, выдержала бы наша армия такой натиск и смогла бы повторно переломить ситуацию в свою пользу.       Наконец, мне удалось понять почему Айзек с самого начала выглядел так самоуверенно и спокойно: у него в запасе был отличный план, как нас уничтожить. Единственным, что он не предусмотрел, оказался Закон Феи. Ему, как и всем остальным, неоткуда было узнать, что я напрямую получил знания от мастера-основательницы о нем за пару часов до битвы. Более того, она помогла мне сколдовать заклинание так, чтобы нанести бо́льший урон и не навредить при этом себе. Немаловажную роль сыграло и то, что я умудрился уложиться в крохотный промежуток времени между тем, как отряд Гилдартса телепортировали из тыла врага, и до того, как связь между нами оборвалась. К счастью, воздействие глаза Хороу сразу сошло на нет, поэтому приказ полностью растворился в подсознании, не оставив следа.       — Знаешь, теперь я вижу, что нам сказочно повезло, — пробормотал я, оценив положение дел. Хайналь вскинул бровь, смерив меня холодным взглядом, а затем отпустил. Я шлепнулся на пол, не сумев вовремя сориентироваться из-за нового тела.       — Думаю, везением нас обеспечил Анкселам, — сказал он. — Вернее, его благословение.       Я вскинул на него взгляд, едва не отрыв рот от осознания, что, вероятно, так всё и было, а затем медленно кивнул.       — Это может быть правдой. К тому же, мне помогла основательница.       — Радуйся, что смог склонить на свою сторону настолько могущественных союзников. Без них мы были бы уже мертвы.       Я отвел взгляд, почувствовал укол стыда за то, что рискнул не только своей жизнью, но и жизнью Хайналя.       — Прости, что не согласовал с тобой план, — сказал я. — Времени оказалось очень мало.       Хайналь незаметно вздохнул, но сменил гнев на милость, и взмахом руки убрал клинок. Он отошел в сторону и внимательно осмотрел погром в Хранилище. Битва принесла больше разрушений, чем мы могли представить. Треть библиотеки оказалась разрушенной, и позже нам предстояло выяснить, какие знания бесследно исчезли. К счастью, в очередном приступе паранойи я спрятал информацию о тактике на Тенрю в запретную секцию, где располагались воспоминания Хайналя. Как оказалось, сделал это не зря, ведь эта зона подверглась меньшему количеству атак. Почти всё уцелело, и это не могло не радовать.       — Зато я Айзеку половину головы разнес Законом Феи, — негромко сказал я, исподтишка взглянув на Хайналя. Тот посмотрел на меня нечитаемым взглдом, и ответил:       — Возвращайся в реальность, — его голос стал немного мягче. — Битва не закончилась. Я займусь беспорядком здесь.       Я кивнул и открыл глаза уже в настоящем мире, где бушевало сражение. Грохот боя едва не дезориентировал меня, как и обилие вспышек всевозможных цветов в ближайшем окружении. Первым, что бросилось в глаза, стало расположение наших сил. Они оказались практически у корней Тенрю, отступив за Купол пегасов и немного проредели. Вторым, что я заметил, стала тьма демонов, набросившихся на щит. На карте Архива отобразилось, что их численность перевалила за четырнадцать тысяч существ. По всему выходило, что пока мы сражались с Айзеком в подсознании, его маги сколдовали массовый призыв. В отличие от битвы в Магнолии, на этот раз им удалось создать семь с половиной тысяч тварей.       Бойцам удалось бы удержать позиции, даже несмотря на подкрепление врага, если бы не еще одно неприятное обстоятельство. Аид сколдовал Закон Чернокнижия, но на сей раз его нечем оказалось крыть, так как мастер не успел восстановить силы. Черная волна прокатилась по нашим рядам, вырубая бойцов, и лишь благословения Анкселама и Древа Тенрю позволили нам потерять лишь несколько сотен человек. В противном случае, мы могли лишиться нескольких тысяч. Разумнее всего в такой ситуации оказалось отступить и перегруппироваться, что и приказал сделать мастер, посовещавшись с основательницей.       Я связался с командирами отрядов и запросил отчет, снова взяв управление в свои руки. Битва в подсознании заняла порядка десяти минут, и карта Архива не могла отобразить всего, что произошло за это время. Кроме того, мне хотелось услышать голоса командиров, чтобы оценить их боевой дух. Тем временем мастер пробурчал что-то о том, что он стал слишком старым для таких битв, а основательница погладила меня по голове, тихонько сказав, что я отлично справился в битве с Айзеком. К слову, главу Культа я перестал ощущать с того мига, как он вернулся в свое подсознание и связь оказалась потеряна. Его маркер отображался на прежнем месте, и у меня не оказалось возможности узнать, насколько повлиял на него Закон Феи. Хотелось, чтобы Айзек после него лишился рассудка и потерял способность командовать войсками, но я сомневался, что победа досталась бы так легко.       Пока командиры докладывали о позициях и потерях, у меня оказалось немного времени, чтобы оценить положение дел у отряда Гилдартса. Сильнейший восстанавливал силы в лазарете и проходил осмотр у менталистов, так как глаз Хороу мог навредить его разуму. Его магия ощущалась нормально, целители оценивали его состояние как удовлетворительное. Гораздо лучше дела обстояли у Нацу и Эльзы, которых практически не задело в ментальном плане. Оба пострадали лишь физически, во время битвы с культистами и демонами, но раны оказались не смертельными. Они уже рвались на передовую, но Полюшка лично взялась за них, поэтому они умерили пыл. Состояние Миры и Грея оценивалось как стабильно тяжелое и над ними продолжали работать целители и менталисты. Оба были погружены в глубокий сон, и в ближайшее время не могли вернуться к сражению.       — Дженни, что с воздухом? — спросил я у красавицы из пегасов, которая возглавляла отряд артефакторов на Тенрю.       — Чисто, — отчиталась она спустя полминуты. — Черный туман рассеялся.       — Отлично, — я сделал соответствующую пометку в Архиве. — Алборн, переноси остальных.       — Выполняю.       — Шерон, дай залп по Айзеку.       — Так точно!       — Джура, готовь бойцов в наступление. По моей команде все должны ударить по максимально большой площади.       — Понял.       Я снова оглядел карту, на которой маркеры пришли в движение, перестраиваясь для контрнаступления. Артиллерия открыла огонь по штабу Культа, правда, едва дотягивалась до него. Впрочем, этого хватило, чтобы вызвать волнение среди темных магов. Маркер Айзека продолжил стоять на месте, и я не мог понять, чего ожидать. За те несколько минут, что прошли после битвы в подсознании, он не предпринял ничего, и это было странно. Демоны не изменили тактику, продолжая наседать за щит, культисты призвали несколько более мощных тварей, но они никак не повлияли на ситуацию. Чернокнижники, не изменяя себе, поддерживали атаку союзников и незаметно рыскали по острову в поисках Зерефа.       — Что-то не так, — мысленно обратился я к Хайналю. — Мы не могли победить Айзека. Не так просто.       — Согласен, — ответил он. — Жди атаки с неожиданной стороны. Может быть, он снова готовит диверсию.       Я поджал губы и вперился взглядом в карту Архива, однако вздрогнул, когда в голове раздался голос Шинигами.       — Поправь перевоплощение, — велел он.       Я бросил на него непонимающий взгляд, и Шинигами незаметно указал на свои глаза, на миг изменившие зрачок на вертикальный. Мне захотелось ударить себя ладонью по лбу за такую оплошность, ведь еще в подсознании моя оболочка претерпела изменения. Учитывая, что мои мысли оказались в хаосе, это могло повлиять и на физическое тело. Судя по всему, так и вышло. Я прикрыл глаза рукой, направляя к ним магию, и только затем почувствовал, что возвращаюсь к полностью человеческому воплощению. К счастью, поправлять нужно было не так много, только зрачок, зубы и ногти. В остальном, всё оказалось в порядке.       Я мысленно поблагодарил Шинигами за помощь, и тот в ответ кивнул. Мне хотелось вернуться к битве и мыслям о возможном направлении атак Айзека, как случилось нечто неожиданное. Настолько маловероятное, что в первый момент у меня не нашлось слов, чтобы описать свои чувства. Всё началось с того, что связная лакрима вспыхнула, и из нее донесся голос временного Председателя Совета Магов Клавдия.       — Мы засекли армию Арболеса, готовящуюся ко вторжению. Их корабли вошли в наши воды. Мы готовы ударить по ним Эфирионом.       Я замер на секунду, пораженный, что Айзеку удалось перетянуть на свою сторону Империю или, во всяком случае, какую-то её часть. Более того, по его команде — а во мне не осталось сомнений, что всё было именно так — их корабли вошли в наши территориальные воды. Это существенно осложняло дело, ведь основная ударная сила оказалась на Тенрю, включая значительную часть свиты короля. Фиор не остался беззащитным, но мог не выдержать еще одну масштабную битву, идущую параллельно с нашей. Мне не хотелось развязывать очередную войну, но другого выхода я не видел, кроме как скомандовать:       — Дай предупредительный залп в половину мощности. Свяжитесь с командующим флотом, скажите, что примените Лик, если они не отступят.       — Понял, — отозвался Клавдий, и через секунду добавил. — Не буду спрашивать, откуда ты знаешь про Лик.       — Черт, — тихо выругался я, когда лакрима потухла.       Шинигами снова бросил на меня взгляд и настроил между нами ментальную связь.       — Расскажи об этом Зерефу, — сказал он.       — Зачем? — довольно резко ответил я. — Он здесь ничем не поможет.       — Просто сделай это, — настоял Шинигами. — Ты же на восемьдесят процентов доверяешь мне, так?       Я поджал губы, сомневаясь, но сделал, как он велел. Зереф разозлился, причем настолько сильно, что отринул ценность жизни. В двух словах он внезапно признался, что является Императором Арболеса и что не разрешал своей армии атаковать Фиор по какой-либо причине. Сказать, что у нас с Хайналем отвисли челюсти, означало бы промолчать. Зереф сказал, что справится с восстанием сам и лишь спросил разрешения у друга отлучиться на час. Хайналь, тщательно подавляющий удивление, дал добро, и спустя миг маг телепортировался с острова Тенрю. Я огромными глазами взглянул на Шинигами, который не сдержал широкую, но пакостливую ухмылку, и подавил желание громко воскликнуть: «Какого черта? Ты раньше сказать не мог, что он Император?! Мы бы Айзека еще полгода назад нашли!»       Однако вместо этого глубоко вдохнул и медленно выдохнул.       — Так, спокойствие, — сказал я сам себе. — Зато стало одной проблемой меньше.       Хайналь что-то одобрительно пробормотал из подсознания, и я вновь опустил взгляд на карту Архива. Вот только сюрпризы на этом не закончились. Внезапно меня обдало волной удушающей магии, от которой захотелось поежиться, а затем на кромке карты показалось скопление алых маркеров. Бойцы занервничали, ощутив небывалую жажду крови, и Гилдартс вдруг вырвался из рук целителей и выбежал на открытое пространство, бросив взгляд вверх. Даже Шинигами нахмурился и призвал в руку лук, пробормотав что-то вроде: «Нехорошо. Они всё-таки решили вмешаться». Мастер-основательница напряглась, и покров на нас стал плотнее.       — Джура, отставить наступление, — быстро приказал я. — Укрепите позиции и приготовьтесь удерживать оборону. Дженни, ставь еще два Купола. Хибики, внимание. Если станет жарко, уводи оттуда Кристину. Всем остальным, быть начеку.       Я почувствовал в груди волну страха, когда заметил в небе нечто огромное, по размерам превосходящее Кристину в несколько раз. У меня не осталось сомнений, кто прибыл на Тенрю, но возникло слишком много вопросов, главным из которых стало: «Как Айзеку это удалось и что он им пообещал за помощь?». Вот только ответов не было. Мне захотелось изо всех сил закричать от ярости и бессилия, ведь сколько бы союзников я ни склонял на свою сторону, Айзек находил, чем перекрыть их силу. Даже Зерефа — мою лучшую козырную карту — он сумел выманить с острова, лишив нас его помощи. Всё, что я делал на Тенрю до начала сражения, потеряло смысл.       Я сжал кулаки, пытаясь быстро подобрать наилучшую стратегию, однако в каждой из них наша армия теряла от половины бойцов, не учитывая магию массового поражения от врага. Хайналь напрягся и прекратил наводить порядок в нашем Хранилище, приготовившись создать эфирное тело. Белиар наполнил колчан стрелами, кажется, впервые с начала сражения решив вступить в открытый бой. Гилдартс, неотрывно глядя в небо, принялся разгонять магию по телу, чтобы успеть среагировать на атаку. Мастер бросил на меня встревоженный взгляд, а основательница сложила руки в молитвенном жесте. Я попытался предугадать действия врага и в голове всплыла тысяча вариантов развития событий. Сотня алых маркеров появилась на острове.       — Тартар здесь!       А затем по Тенрю прокатилась волна ледяной магии, заставившей сердце замереть. Как и весь остальной остров…