Усы, лапы и стальные бубенцы

      Безнадега. Только таким словом я мог описать происходящее на Тенрю за последние несколько минут. Даже победа над Айзеком, к которой мы так стремились, померкла, когда демоны Тартара легко и непринужденно снесли наши основные силы. Они не только запечатали большую часть армии и едва не поставили на колени уцелевших, но и захватили в плен королеву Хисуи. Из-за разрухи в Хранилище мне не удавалось успевать за быстро сменяющими друг друга событиями. Даже Хайналю, который принял на себя основное командование, приходилось нелегко. Мы чудом умудрялись контролировать ситуацию и сводить её к медленному поражению, а не стремительному уничтожению всего и вся.       К сожалению, даже сводить жертвы к минимуму удавалось с трудом. Я старательно уводил мысли в сторону от анализа потерь, чтобы не загубить собственный боевой дух. Он и так держался на честном слове после появления на поле боя Тартара. Однако краешек подсознания медленно, но верно начинал подсчитывать, скольких бойцов мы потеряли по глупости и неосмотрительности. Получающаяся цифра заставляла внутренности холодеть. Собственное бессилие угнетало настолько, что хотелось опустить руки и сдаться. Против воли в голове начинали рождаться мысли, что наша борьба стала безнадежной, бессмысленной и заведомо проигранной.       Именной такой, какой я пытался выставить её вначале битвы перед Айзеком.       Вот только на сей раз мы действительно оказались в шаге от полного уничтожения, и это уже не было связано ни с хитроумной стратегией, ни с готовящейся ловушкой. Я вообще не понимал, почему высшие демоны до сих пор не перебили нас. По всем законам логики и здравого смысла, они уже должны были втоптать нас в землю. Бойцы измотались из-за сражения с культистами и спешного отступления к корням Тенрю, где им пришлось встать в оборону насмерть. Запасы волшебства оказались на исходе, и многие начали бросаться на противников едва не с кулаками. Все согильдийцы, как прибывшие на Тенрю с подкреплением, так и уцелевшие после заморозки Сильвера, получили серьезные ранения. Кого-то успели подлатать перед возвращением в бой, а кому-то пришлось справляться самим, накладывая перевязки из подручных материалов.       Я хотел бы отозвать каждого из них в тыл, однако не мог. На острове не осталось безопасных мест, где они смогли бы отдохнуть и восполнить силы. Всюду продолжались сражения, и даже медикам приходилось работать под непрекращающийся грохот взрывов и пролетающие мимо заклинания. Поддерживающая магия Венди ослабела, так как девочка утомилась из-за длительного сражения и частого применения целительного волшебства. К тому же благословение Тенрю пропало в тот миг, когда остров покрылся толстым слоем льда. Мастер-основательница потеряла возможность помогать нам. Удар по Древу подкосил её гораздо сильнее, чем нас, а потому ей оставалось только сидеть в стороне и пытаться собраться с силами. Сейчас она даже ничего не могла подсказать по тактике.       Благословение Анкселама стало последним, что позволяло нам держаться. Алое солнце не только продолжало наполнять нас силами, но и даровало внутреннюю стойкость в сражении против демонов. Я не знал, почему Анкселам не отвернулся от нас после поражения Айзека. По сути, мы уже исполнили его волю — обезопасили Круг — а потому у него не должно было остаться причин приглядывать за нами. Точно так же, как у Шинигами не должно было остаться причин защищать меня. Я одновременно хотел и боялся узнать ответ на вопрос, почему они были рядом, а потому только молча принимал помощь, внутреннее холодея от мысли, что солнце внезапно могло вернуть прежний желтый цвет.       Вот только зависеть исключительно от божества тоже было нелегко. Как бы я ни был благодарен Анкселаму, он всё ещё оставался недосягаемой сущностью, помыслы которой были неведомы. Его благословение могло исчезнуть так же резко, как огонь в глазах погибающего бойца. В таком случае мы попали бы в еще более тяжелую ситуацию. Я не мог этого допустить, ведь это поставило бы крест на всех, кто сражался на Тенрю. Именно поэтому уповать на милость Анкселама было глупо, нужно было действовать самим. Причем решительно и твердо. Отринув всяческие сомнения и страх.       Я резко выдохнул, загоняя все негативные чувства далеко в глубину себя, и с трудом поднялся на ноги, сжимая кулаки. Посреди хаоса битвы, вспышек заклинания и моря крови силуэт Нацу почему-то сразу бросился в глаза. Брат продолжал биться изо всех сил, прикрывая Шарли и Хайналя. Подруга пока не могла полноценно вернуться в бой, ведь пыталась накопить достаточно волшебства для повторной атаки Блеском Феи. Хайналь же больше внимания и сил отдавал координации действий бойцов, что было более приоритетной задачей. Так и вышло, что Нацу стал главным противником Мард Гира.       Я взглянул на брата, ощущая в груди огромный комок напряжения, ведь он еще ни о чем не подозревал, и кивнул Белу, поглядывающему в мою сторону.       — На сомнения и страх время вышло, — сказал я, погребая эмоции под каменной плитой собранности. — О последствиях погорюем потом.       — Звучишь слишком отчаянно, — бросил Бел.       — Чем бы ни завершился бой, мы с Нацу уже проиграли. Но я приложу все усилия, чтобы Хвост Феи и Тенрю выстояли. Чего бы это ни стоило.       Бел ничего не ответил, только на мгновение завел руку за спину, сформировав в ней красивую алую стрелу, а затем выстрелил в пространство между Сейрой и Эзелем. Еще до того, как она попала в цель, он метнулся назад и, схватив меня, отскочил в сторону. Взрыв невероятной силы сотряс землю, а ударная волна прошлась по всем сражающимся. К счастью, бойцы настолько привыкли к подобному, что успели среагировать и защититься. Кто-то даже умудрился воспользоваться этим в своих целях. Эзель и Сейра рухнули на землю, не шевелясь, но я почувствовал, что они не пали. Бел что-то сделал с ними, чтобы задержать на некоторое время, ведь в человеческом теле даже ему нелегко было победить двоих старших демонов.       — Я выиграл нам минут пять, — сказал он, останавливаясь недалеко от Нацу и Мард Гира в условно безопасной зоне. — Готов пробудить ЭНДа?       — Готов, — кивнул я. — Что нужно делать?       — Книги ЭНДа у нас нет, поэтому придется пойти другим путем, — Бел коснулся окровавленными пальцами моего лба, и я вздрогнул, когда в Хранилище посыпались страницы.       — Дерьмовый план, — прошипел я, спешно пытаясь преобразовать их в книги.       — Нормальный, справишься, — отрезал он и схватил меня за запястье. — Я отвлеку Мард Гира, но удержу его в лучшем случае минут на семь. К тому времени в себя придут Сейра и Эзель, поэтому тебе придется действовать быстро, — я едва не задохнулся, когда в тело рванула холодная, острая магия. — Убедись, что Нацу будет сражаться на нашей стороне. Если что-то пойдет не так — подчини его, потом всё исправим. Как только закончишь — прячься, понял? В первые минуты после пробуждения он будет неудержим из-за огромного притока силы, поэтому может случайно задеть тебя. Не уверен, что смогу защитить тебя, поэтому позаботься о себе сам. Вопросы?       Я схватился за грудь, когда где-то в районе сердца появилась острая боль, и покачал головой.       — Упорядочил новые знания? — спросил Бел, и в меня хлынула новая волна его магии.       — Да, но действуй легче, — прохрипел я.       — Не в этот раз.       — Тейлз! — воскликнула Шарли, заметив меня. Мард Гир приготовился нас атаковать, а Нацу выдохнул струю пламени вдогонку демону. Бел оттолкнул меня в сторону.       — Сейчас! — воскликнул он, и мир вдруг замер.       Создалось впечатление, будто я попал в удивительно реалистичную картину. Мард Гир с ужасающим блеском в глазах протянул ко мне руку, и на кончиках его пальцев начало формироваться заклинание. Не было сомнений, что оно пронзило бы меня насквозь, останься я на прежнем месте. Однако Бел успел оттолкнуть меня, рванув навстречу демону. В его левой руке появился лук, а правую он завел немного назад, очевидно, приготовившись создать стрелу. Позади Мард Гира застыла Шарли с испуганным выражением лица. Она не успевала среагировать и ничем не могла помочь, чтобы остановить демона. В отличие от нее, Нацу оказался значительно ближе и сжал кулаки, объятые пламенем, приготовившись нанести удар. Становилось очевидно, что он успел бы врезать Мард Гиру до того, как он приблизился бы ко мне.       Я машинально просчитал больше двух десятков вариантов развития событий и только потом осознал, что каким-то чудом сумел разогнать мышление до прежнего уровня. Вероятно, помогла магия Бела, которую он щедрым потоком направил в меня. Она холодила меня и кололась, точно морской ёж, но быстро перерабатывалась организмом. Краем сознания я успел подумать о том, что процесс не был нормальным, более того, он казался неестественным и в перспективе — вредоносным. Однако в такой ситуации следовало махнуть рукой на возможные последствия, особенно, если появлялся шанс победить.       За доли секунды, проведенные в состоянии максимально разогнанного мышления, я успел сделать в сто раз больше, чем за последние десять минут. У меня появилась неплохая идея, как можно было пошатнуть уверенность Тартара в своих силах и помочь согильдийцам в битвах с высшими демонами. Для этого я быстро сформировал три пакета информации, которые разослал Лексасу, мастеру и Уоррену, а также кинул спешно оформленные мысленные образы Хайналю и основательнице. Затем я мгновенно просчитал дюжину вариантов развития событий после пробуждения ЭНДа и загрузил информацию в разум Шарли, подкрепив ее приказом отправляться на битву с Кису. Кроме того, успел залезть в голову Леону, чтобы проверить, как продвигается процесс распечатывания Грея. Как оказалось, парню почти удалось добиться результата.       Мир вокруг пошатнулся, а время снова начало течь, пусть и медленно. Гораздо медленнее, чем должно было.       Я метнул взгляд в Нацу и, полностью закончив упорядочивать новые знания от Бела, потянулся к его сознанию. Грудь на мгновение пронзило болью, когда чужеродная магия вздыбилась, но у меня не было времени волноваться об этом. Перед глазами помутилось, и в следующий миг мне удалось проникнуть в сознание брата, появившись посреди огромного зеленого поля.       Нацу нашелся сразу же. Он стоял по пояс в траве и смотрел вдаль, сжав кулаки. Его кожа покрылась красной чешуей, а в глазах изменился зрачок. Воздух вокруг дрожал от напряжения и силы, однако ни одна травинка не испытывала на себе жар его пламени. Так как Нацу никогда не работал с магией разума, он не умел разделять физическое тело и ментальное пространство. Внутри своего подсознания он всегда выглядел так, как чувствовал себя в данный момент. Вопреки расхожему мнению, даже в состоянии драконьего усиления, Нацу не входил в раж. Он оставался решительным и собранным и четко знал, как бить и насколько сильно. Именно об этом говорила обстановка внутри его разума. Если бы он хоть на немного потерял контроль над собой, всё вокруг вспыхнуло в тот же миг.       Я приблизился к нему, пытаясь отыскать след демонической энергии, и прищурился, опустив взгляд в землю. Согласно информации Белиара, в Нацу одновременно существовало три типа энергии: человеческая магия, которой он пользовался постоянно, драконье волшебство, которое применял в крайних случаях вместе с драконьим усилением, и демоническое проклятье, которого еще не касался. В его внутреннем мире каждой из энергий должно было отводиться определенное место, и мне, обладателю магии Архива, не составило труда отыскать их.       Драконья часть Нацу представляла собой небо — свободное, всесильное и бескрайнее. Оно могло не только даровать спокойствие своей мощью и твердостью, но и обрушиться ливнями и грозами на врагов. В ясную погоду по нему можно было вдоволь летать, любуясь видами земли с высока, что так любили делать драконы в древние времена. За тучами же можно было скрыться от опасности, мгновенно отрываясь от любого вида погони и заклинаний противника. Где-то там, в высоте, скрытой под облаками, хранился источник драконьих сил Нацу. Точно солнце, он освещал землю под собой и в нужный момент давал необходимые силы для победы.       Земля представляла собой человеческую часть Нацу. Бескрайнее поле — простое и открытое — что лучше всего показывало характер брата. В нем не было места грязным уловкам, нечестным мыслям и гнилым поступкам. Нацу не пытался никого обмануть или одурачить, чтобы получить выгоду. Напротив, он всегда руководствовался простыми и понятными правилами: помогал друзьям, защищал семью, боролся с несправедливостью, пытался сделать для близких всё, чтобы они были счастливы. Он был человеком широкой души, и я абсолютно не удивился, когда открыл глаза посреди зеленого поля. Такой пейзаж подходил ему лучше, чем что-либо другое.       Вот только как земля и растения скрывали останки прошедших лет, так и поле Нацу спрятало под собой огромную тайну. За наивностью и простотой в душе брата крылось демоническое начало. Точно кости древнего животного, вымершего тысячи лет назад, оно ничем не проявляло себя, тихонько дожидаясь момента, когда его случайно обнаружат. Демоническое ядро — центр сил проклятья и точка зарождения ЭНДа — было погребено настолько глубоко, что даже мне не удалось бы обнаружить его, если бы я не знал, что искать. К счастью, Бел выдал мне не только информацию, как обнаружить его, но и предоставил знания, как пробудить.       Однако перед тем, как начать процесс, я хотел сделать кое-что еще. Кое-что очень важное.       — Нацу, — я взял брата за руку и направил туда немного магии. — Очнись.       Он вздрогнул и пошатнулся, не сразу сообразив, куда попал и что случилось. В его глазах отразилась тень страха и непонимания, но она исчезла, стоило ему заметить меня.       — Что случилось? Где мы?       Я отвел взгляд, будучи не в силах спокойно смотреть ему в глаза в такой момент, и отошел на два шага назад, отпуская его руку.       — Это твое подсознание, — сказал я. — Я вытащил тебя сюда потому, что нужно кое-что сделать.       — А битва? — забеспокоился он и принялся оглядываться.       — У нас есть около трех минут до того, как нужно будет возвращаться.       Нацу пронзил меня взглядом, от которого захотелось поёжиться, и нахмурился.       — Тогда быстрее выкладывай, в чем дело, — сказал он. — Если у нас так мало времени, нельзя терять ни секунды.       Я вздохнул, закивал, но не смог сразу выложить правду, хотя хотел. Внутри все переворачивалось от мысли, что мне своими руками придется загубить его жизнь. Сжечь все мосты, которые связывали его с Фиором, Магнолией и Хвостом Феи. Я должен был разделить его жизнь на «до» и «после». После битвы, чем бы она ни закончилась, его ждало бы изгнание, ведь никто не принял бы высшего демона с распростертыми объятиями. Точно так же, как никто не принял бы основателя Культа. Как бы мне ни хотелось сохранить жизнь Нацу светлой и беззаботной, нужно было действовать жестоко и холодно. Как минимум, ради остальных согильдийцев.       — Сейчас я скажу кое-что, что тебя шокирует, — начал я и завел руки за спину, чтобы скрыть дрожащие пальцы. — Я не знаю, как ты воспримешь это информацию, но хочу, чтобы ты помнил одно. Ты всегда можешь отказаться. Скажи четкое: «Нет», и я не стану тебя уговаривать. Мы вместе найдем другой способ, и это не станет проблемой…       — Ближе к теме, — поторопил он.       Я сжал зубы.       — Нам нужно перебросить нескольких бойцов на другие точки, в частности Шарли. Тебе придется в одиночку сдерживать Мард Гира какое-то время. Я знаю, что это невозможно в нынешней ситуации, но мы с Белиаром и Хайналем нашли выход. Это очень рискованный план, и ты не обязан соглашаться. Но это даст тебе необходимые силы. Возможно, ты даже сможешь побе…       — Тейлз. Я сейчас тебя стукну, причем со всей силы, — Нацу показательно потер кулак. — Хватит ходить вокруг да около. Говори, в чем проблема.       В груди снова заболело, но я не подал вида, будто что-то было не так. Нацу решительно подошел ко мне и схватил за плечи. Я опустил голову, не смея поднять на него взгляд. Сердце заполошно забилось в груди, точно испуганная птица в клетке. Архив безжалостно отсчитывал секунды, которые я тратил в пустую, а в реальности гремело сражение, отголоски которого пока не настигали нас. Я набрал в грудь воздуха, будто собирался нырнуть глубоко в море, и прежде, чем Нацу успел что-либо сказать, четко, холодно и твердо выпалил, подняв на него взгляд.       — Ты — ЭНД, сильнейший демон Зерефа, которого он создал четыреста лет назад. Внутри тебя спит огромная сила, которую я собираюсь пробудить, чтобы переломить ход сражения. Это уничтожит твою прежнюю жизнь и закроет вход в Фиор и Магнолию, потому что ты станешь демоном, подобным Мард Гиру. Я не могу гарантировать, что пробуждение пройдет без проблем, поэтому на экстренный случай подготовил протокол подчинения. Когда бой закончится, я найду способ помочь тебе. Сейчас мне нужно узнать только одно: ты согласен на пробуждение или нет.       Нацу открыл рот и на несколько секунд забыл, как дышать. Потрясение, которое отразилось на его лице, невозможно было передать словами. Если бы я не заставил себя перестать что-либо чувствовать, то уже разревелся бы, как ребенок. Однако во мне снова проснулась частица Хайналя — Падшего Генерала — которая в самые черные минуты жизни помогала держать себя в руках. Несмотря на то, что мне больше всего на свете хотелось стереть из памяти Нацу последние несколько секунд, я не делал этого. Только ждал, какой будет его следующая реакция. И она вскоре проявилась.       — Я… тоже демон, — произнес он и сделал шаг назад, опуская руки. В его голосе смешалось недоверие, страх, злость и ошеломление. — Нужно было догадаться раньше… — Нацу покачал головой, а его взгляд заметался по траве. — Я же воскрешенный. Людей не воскрешают, верно?       — Прости, — я подавил желание рвануть к нему и сжать в объятиях. — Мне следовало рассказать об этом раньше.       — Ты знал?       От того, с каким интонациями он произнес этот вопрос, у меня внутри всё заледенело. На миг показалось, что сердце замерло и больше никогда не начнет качать по венам кровь вновь.       — Догадывался, но не был уверен.       Нацу медленно выдохнул и провел руками по лицу.       — Прости, — снова сказал я, но он покачал головой.       — Не извиняйся, ты тут не при чем, — он сел прямо на землю. — Дай мне минуту, чтобы свыкнуться с этой мыслью. У нас же есть минута?       Я специально вывел перед собой панель Архива с таймером, хотя мог мысленно отсчитать время, и кивнул.       — Осталась ровно минута до того, как нужно будет возвращаться.       Нацу невесело усмехнулся.       — Отлично. Тогда хотя бы тридцать секунд… — он закрыл лицо руками и выругался.       Я отвел взгляд, преувеличенно заинтересованно принявшись разглядывать пейзаж вокруг. Небо начало затягивать тучами, и в поле появился холодный ветер. Он затрепал одежду, всколыхнул траву и принес с собой ощущение тревоги. Я попытался глубоко вздохнуть, но воздух лишь крохотной порцией проник в легкие. Меня распирало изнутри от чувств, которым сейчас не было места, и, казалось, скоро грудь должна была взорваться, как воздушный шарик. Я сжал одежду в районе сердца, но не успел сделать ничего другого, как таймер в Архиве сработал. Тридцать секунд пролетели в одно мгновение, и Нацу поднял на меня взгляд.       — Время, — обронил я, и он кивнул, поднимаясь на ноги и сжимая кулаки. Его глаза странно заблестели.       — Я знаю, что ты не предложил бы такой план, будь у нас другой способ, — сказал он, и в его голосе удалось расслышать нотки упрямства. — Если это поможет остальным выжить, я согласен на всё. Только у меня будет одно условие перед тем, как ты пробудишь меня.       — Всё, что угодно, — выдавил я.       — Не вини себя, договорились? Что бы ни случилось, не взваливай на себя ответственность ещё за это. Я принял решение. Сам.       Я только кивнул, будучи не в силах ничего произнести. Нацу поступил именно так, как подсказывал холодный расчет — махнул рукой на себя, ухватившись за шанс спасти остальных. Это одновременно было так естественно и так ужасно, что холодело в груди. Как бы мне ни хотелось вообразить мир, где Нацу выбрал бы себя, ничего не выходило. В критических ситуациях он легко шел на решительные меры, оставляя на потом разбор последствий. Впрочем, я поступал точно так же. Особенно в этой битве. Судя по взгляду брата, он не собирался идти на попятную, а потому мне оставалось лишь прикрыть глаза, поднимая в голове знания от Белиара и приготовиться начать пробуждение.       — Всё будет хорошо, — сказал Нацу и потрепал меня по волосам, улыбнувшись. — Я справлюсь.       — Я знаю, — едва слышно ответил я. — Но, что бы ни случилось, я буду рядом.       Я обнял его и подавил дрожь, когда тело пронзило болью. В реальности, где продолжало бушевать сражение, меня задело чьей-то атакой, и это стало той отрезвляющей пощечиной, которая ярче слов говорила, что время было на исходе. Я отстранился от брата и, собравшись с духом, велел ему встать немного поодаль от меня. Ровно над демоническим ядром. Когда он сделал это, ветер пронесся по зеленому полю, а тучи скрыли яркое солнце. Как бы Нацу ни старался показать, что всё было в порядке, внутренний мир нелегко было обмануть. Я прикусил губу и вскинул руки, стараясь не просто почувствовать дремлющее в нем темное начало, но и пробить к нему путь. В тот же миг земля содрогнулась.       Нацу беспокойно огляделся, ощутив изменения, но не сдвинулся с места, даже когда под ногами начали появляться трещины. Небо озарилось вспышкой молнии. Я сжал зубы, изо всех сил пытаясь достать до цели. Как ни странно, тяжелее всего оказалось пробить верхний слой защиты. Чем глубже получалось опускаться, тем четче принялось отзываться демоническое ядро. Горячее, как адское пламя, оно постепенно начинало разрастаться, отзываясь на мой зов. Если бы у меня была книга ЭНДа, она бы срезонировала с ним и, точно ветер, вмиг раздула бы из искры гиганский огонь. Процесс прошел бы не только быстрее, но и незаметнее для Нацу. Однако книга хранилась на Кубе Тартара, и добраться до нее не представлялось возможным. Из-за этого мне приходилось вручную пробуждать его, имитируя естественный процесс.       Внутренний мир Нацу незамедлительно отреагировал на это. Поднялся сильный ветер, и с неба хлынул ливень. Драконьей части его энергии не понравилось пробуждение демонической, и она попыталась избавиться от инициатора изменений — меня. Я едва успел отскочить в сторону, когда в землю ударила молния. В тот же миг пришлось уклоняться от другой, а затем и от третьей. Почва подо мной начала проседать и обращаться в грязь, затрудняя движение. Подсознание Нацу восприняло меня как врага, а сам он застыл, вцепившись руками в волосы и сжавшись. Его кожа медленно начала чернеть.       Я в очередной раз дернулся, уходя от удара молнией, но поскользнулся и рухнул в грязь. Меня начало затягивать под землю, лишая движения, и сходу не получилось вырваться. Точно ощутив секундную слабость, подсознание Нацу решило нанести заключительный удар. Под оглушающий раскат грома с неба рванули три молнии, которые должны были поджарить меня до хруста. Я сжал зубы, собирая силы в кулак, и резко вскинул руку, ставя над собой щит Архива. Молнии врезались в него, но не сумели пробить.       — Я не для того выжил в сражении с Айзеком, чтобы подсознание собственного брата убило меня, — прошипел я, и во все стороны хлынула магия, разгоняя дождь и ветер. Молнии забили совсем рядом, но у них никак не получалось попасть.       Я медленно поднялся из грязи и взлетел, окружая себя барьером. В небе началась буря, однако мне хватило взмаха рукой, чтобы отвести в сторону все атаки. Тем временем тело Нацу начало претерпевать более существенные изменения. У него выросли когти, кожа огрубела и почернела, на голове появились рога, а волосы изменили цвет на ярко-алый. Вероятно, также изменилась форма зрачка и выросли клыки, но я не мог увидеть этого. Брат продолжал стоять, опустив голову и сжав ее руками. Пробуждение явно давалось ему нелегко.       Однако оно протекало быстрее, чем я ожидал.       Демоническая часть будто ждала этого момента. Как только удалось преодолеть половину пути, она сама устремилась навстречу. Мне оставалось только подтолкнуть Нацу к последнему шагу, чтобы преображение закончилось. Я заставил себя перестать думать о том, чем обернется для него настолько кардинальное изменение, и взмахнул руками, обрушивая землю под его ногами. Нацу рухнул в пропасть, мгновенно скрываясь в пучине тьмы. В нее тут же начали бить десятки молний, но безуспешно. Я потянулся к своей магии, готовясь призвать цепи, если брат потеряет над собой контроль и вывел сбоку панель Архива с безымянным протоколом подчинения.       Вот только тьма не спешила отпускать Нацу. Она бурлила внизу, без труда поглощая молнии, и, казалось, только начинала разрастаться. Демоническое ядро пылало где-то внизу, скрытое от глаз. Я чувствовал пробуждающуюся темную силу, лишь немного напоминающую магию, и пытался уловить отголосок присутствия брата. Оно слабело, точно свеча на ветру. Однако не исчезало полностью. Его подсознание отчаянно пыталось вернуться к прежней — привычной и понятной — модели существования, а потому атаковало агрессивные элементы. Тьму и меня. К сожалению, у нее не было ни шанса, ведь я скрылся за непроницаемым барьером, а демоническая часть оказалась слишком сильна.       — Ребенок, ты в порядке? — спросил Хайналь, пробившись ко мне только потому, что между нами была более прочная связь, чем обычная ментальная.       — В порядке, — отозвался я, не отрывая взгляда от тьмы внизу. — Пробуждение в заключительной стадии.       — Вижу, — его голос бы так же спокоен и холоден, как мой. — В реальности Нацу тоже меняется. Я приказал всем отступить. Тебя вынести или сам уйдешь?       — Лучше вынеси. Боюсь, мне не хватит сил, чтобы быстро среагировать.       — Ты тратишь магию слишком быстро, — предупредил он. — Если продолжишь, тело не выдержит.       — Я буквально состою из волшебства, со мной ничего не будет, — отмахнулся я, однако ощутил волну холода, прокатившуюся по нашей связи.       Хайналь слишком спокойно сказал:       — Тебя буквально разорвет на куски, если не прекратишь. Выбирайся оттуда. Сейчас.       Однако я не подчинился.       — Уйду только тогда, когда пробуждение закончится. Я должен убедиться, что Нацу будет в своем уме.       Хайналь ничего не ответил. К счастью, процесс действительно близился к завершению. Тьма вылилась из пропасти, заливая некогда прекрасное зеленое поле, и вынесла тело Нацу. Небо почернело, и вместо солнца в нем повисла страшная алая луна. Я спешно приземлился и подбежал к брату, отстраненно замечая, что тучи разошлись, а молнии перестали бить со всех сторон. Пробуждение закончилось, а потому теперь здесь ярко чувствовалась только демоническая часть Нацу, а человеческая и драконья почти полностью скрылись в глубинах тьмы. То, что подсознание не разлетелось вдребезги, было отличным знаком. Однако предстояло еще понять, насколько изменилась личность брата после всего этого.       — Нацу, — позвал я и перевернул его на спину. — Ты меня слышишь?       Он медленно открыл глаза — алые, с вертикальным зрачком — и перевел на меня взгляд. Я почувствовал, как мурашки побежали по спине, ведь не увидел в нем даже намека на прежнего Нацу. Передо мной предстал кто-то другой. Кто-то холодный, безжалостный и опасный. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не отшатнуться в страхе. Особенно когда этот новый Нацу сел и, протянув когтистую руку, похлопал меня по макушке, оскалившись.       — С тобой всё в порядке? — выдавил я.       Однако вместо привычных слов поддержки и утешения, услышал лишь одну фразу.       — Пора вернуться в бой.       А затем меня — обладателя Архива и сильного менталиста — попросту вышвырнуло из его подсознания, наглухо закрыв проход обратно. Я вывалился в собственном Хранилище, чувствуя, как замирает сердце, и тут же рванул в реальность.       Мне нужно было срочно узнать, что там происходило и остался ли Нацу на нашей стороне…