Усы, лапы и стальные бубенцы

      — Ложись!       Я рефлекторно рухнул на землю и закрыл голову руками, не сразу сообразив, где нахожусь и что происходит. Рядом прогремел огромный взрыв, посыпалась мелкая каменная крошка, кто-то закричал. Странная энергия, похожая на магию, врезалась в меня, почти выбивая дух, и температура резко подскочила, став практически невыносимой.       Я едва сумел протолкнуть в грудь немного воздуха, но тут же закашлялся из-за пыли. Перемена между ментальным пространством и реальным миром оказалась слишком разительной, и у меня не получилось быстро среагировать. Особенно нелегко оказалось понять, почему я оказался так далеко от брата, если недавно был от него в двух шагах. Лишь пару секунд спустя удалось вспомнить, что Хайналь должен был вынести меня в безопасное место. Сам он обнаружился в противоположной стороне, поднимающийся с земли после сильного удара, рядом с ним в напряженной позе застыл Белиар. Я хотел бы задать сотню вопросов о последних секундах, однако не смог выдавить из себя ни слова. Сердце подскочило в груди, когда затем удалось найти Нацу взглядом.       Брат оказался возле Мард Гира. Вокруг него заплясали языки пламени, отдававшие черным цветом, а аура потяжелела настолько, что подгибались колени. Всё в нем изменилось. Первым, что бросалось в глаза, стала новая внешность. На теле Нацу появились странные темные татуировки, напоминающие символы неизвестного заклинания, на руках оказались короткие, но явно острые когти, на голове — небольшие рога, а во рту — клыки. Однако больше всего изменились глаза. Даже не столько формой зрачка или цветом радужки, сколько угрозой, которую теперь нес его взгляд. Без труда там можно было прочесть всё о своей судьбе: каким образом ты умрешь от рук ЭНДа, как долго будешь страдать и как горячо молить о смерти. Я никогда не думал, что увижу Нацу таким.       Как только пыль немного осела, а первичный шок, вызванный новым обликом брата, прошел, я вскочил и по инерции сделал несколько шагов вперед, одновременно с этим пытаясь наладить с Нацу связь. Вот только его сознание оказалось закрыто. Наглухо отрезано. Запечатано. У меня не получилось ничего сделать: ни поговорить с ним, ни почувствовать его. Создалось впечатление, будто он пропал, а на его место пришел кто-то другой. Кто-то жестокий, беспощадный и пугающий. У меня задрожали руки, когда в голову ударило осознание, что это я сделал его таким. Я заставил его пожертвовать собой, чтобы дать остальным шанс на спасение.       Я сделал из него монстра, чтобы переломить ход сражения.       — Нацу! — сорвалось с моих губ прежде, чем удалось до конца проанализировать ситуацию. — Нацу, это я… Ты помнишь меня?       Он перевел на меня взгляд, и внутри всё упало. В нем не оказалось ни капли тепла и нежности, с которыми брат раньше смотрел на меня. Только холод и отчуждение. Я поневоле сделал шаг назад, растерянно глядя на него, однако Нацу не сделал ничего, чтобы успокоить меня. Он только обернулся назад к Мард Гиру и бросил мне короткое:       — Исчезни.       Только в тот момент я по-настоящему понял, что натворил. Нацу повернулся ко мне спиной и спокойно пошел к старшему демону, который со смесью радости и шока смотрел на него. Каждый шаг, сделанный братом, забивал по гвоздю в крышку моего гроба. Я не смог предусмотреть, что он изменится настолько сильно, и не сумел просчитать, что его сознание окажется полностью закрытым. У меня не получалось не то, что приказать ему сражаться на нашей стороне, даже просто навязать какую-то мысль, не говоря уже о том, чтобы вернуть его настоящего. В горячке боя, я выпустил монстра — сильнейшего демона Зерефа — не убедившись до конца, что он точно встанет на нашу сторону. По сути, я просто уничтожил Нацу. Бессмысленно. И напрасно.       — Нацу, — снова прошептал я и неожиданно даже для себя упал на колени, чувствуя, как мир вокруг начинает раскалываться на части. — Прости…       Он обернулся на миг, поймав мой взгляд, полный растерянности и боли, но сказал лишь:       — Я велел тебе исчезнуть. Живо.       Я не смог ничего ответить и не смог пошевелиться. Однако вдруг за спиной кто-то появился, и меня с силой рвануло назад. Я успел лишь вытянуть к Нацу руку, но тот отвернулся к Мард Гиру, больше не обращая на меня внимания. В груди закололо так, будто сердце решило разорваться на куски, чтобы избавить меня от боли. Я попытался сделать глубокий вдох, но получился лишь короткий всхлип. Глаза остались сухими и ни единой слезинки не скатилось по щеке, зато Хранилище вновь вздрогнуло, и еще два стеллажа рухнули, рассыпав по полу книги.       — Ребенок, возьми себя в руки, — внезапно прогрохотало откуда-то сверху, и чья-то рука до боли сжала моё запястье.       — Не дави на него, — раздался второй голос. — Ты делаешь хуже.       Я не сразу смог понять, что меня вытащили Хайналь и Белиар. В голове оказалась каша, и мысли никак не удавалось структурировать. Перед глазами проносились последние несколько минут: появление в подсознании Нацу, наш разговор, пробуждение и последующее возвращение в реальность. Я никак не мог придумать, что делать дальше и как всё исправить. Меня накрыло чувством вины и ненависти к себе, которые не давали свободно вздохнуть. Хотелось только одного — опустить руки и сдаться. Окончательно признать, что из меня получился отвратительный генерал, снова приведший войска к гибели, бездарный волшебник, не сумевший защитить согильдийцев, и ужасный брат, превративший родного человека в монстра.       — Тейлз, прекрати, — Хайналь схватил меня за плечи и встряхнул. — Я слышу твои мысли, и всё это — чушь! Ты никого не подвел и никого не погубил. Сосредоточься и взгляни на бой еще раз. Ты неправильно всё понял.       — Что?.. — я поднял на него взгляд, утопая в подавленных эмоциях, грозящих вырваться наружу.       — Нацу не перешел на сторону Тартара, — поспешил объяснить Белиар. — Он велел тебе уйти, чтобы ты не попал под удар. Обернись, ну же.       Я сглотнул, старательно контролируя дыхание, и медленно оглянулся, не позволяя искре надежды вспыхнуть. Если бы она затем потухла, это стало бы слишком серьезным ударом.       Как только я перевел взгляд на Нацу и Мард Гира, там всё внезапно вспыхнуло, и к нам понеслась ударная волна. Если бы Хайналь не поддерживал меня за плечи, я точно рухнул бы. Однако мне удалось удержаться на ногах. Более того, я увидел, как изменилось выражение лица Мард Гира, на которого обрушилось несколько мощных ударов. От радости, которой светилось его лицо пару минут назад, не осталось даже следа. Он сцепил зубы, отступая шаг за шагом, ведь сила ЭНДа многократно возросла. Нацу начал бить сильно и жестко, а пламя рвануло во все стороны, не удерживаемое ничем. Даже мы, находившиеся на достаточном расстоянии, почувствовали, как подскочила температура воздуха и стало тяжело дышать.       — Я не могу связаться с ним, — сказал я, прижимая пальцы к вискам и вновь пытаясь пробиться к его подсознанию. — Не понимаю, на чьей он стороне.       — На своей собственной, — ответил Белиар. — Он действует по бо́льшей части бессознательно, не задумываясь над причинами. Где-то в подсознании у него укрепилась мысль, что он должен одолеть Мард Гира, ведь это было последней волей его человеческой части.       — Ты знал, что так будет? — спросил Хайналь.       — Нет, — качнул он головой. — Я забыл, что у ЭНДа будет такой крепкий ментальный барьер, и думал, что в худшем случае мы сможем его подчинить. Моя ошибка, признаю.       — Как вообще можно было так ошибиться? — бросил я.       — Пробуждение ЭНДа происходит далеко не в каждом мире, — развел он руками. — Обычно Нацу возвращают в человеческое обличье, а его книга пропадает. Последний раз я видел такое дюжину миров назад.       — Сейчас не время для разговоров, — Хайналь вдруг схватил меня и отшвырнул в сторону. — Бой продолжается.       Я прокатился по земле, но успел вскочить до того, как мне снесло голову новой атакой. К нам подобрались Эзель и Сейра, которые явно не планировали отпускать нас живыми. Пришлось затолкнуть тысячи вопросов в долгий ящик, ведь обстановка действительно ничуть не располагала для выяснения отношений. Я отскочил, когда Эзель специально атаковал Хайналя так, чтобы при парировании в меня полетело заклинание. Белиар ничем не смог помочь, ведь ему пришлось взять на себя Сейру. По внутренней связи пролетела волна ярости, и Хайналь метнулся вперед, нанося резкий удар. Демон отшатнулся, и по его груди потекла черная кровь, но оскалился, не собираясь отступать. Я сформировал в руке клинок магией Архива, однако не успел рвануть на выручку, так как по телепатической связи пролетел быстрый, холодный приказ убираться из горячей зоны. Хайналь даже не посмотрел в мою сторону, ведь его вниманием полностью завладел противник, однако я всё понял по полуоформленному образу, возникшему в подсознании.       — Займись Сильвером, — добавил Хайналь. — Мы справимся здесь сами.       — Но Нацу… — попытался возразить я.       — Я присмотрю за ним, — бросил Белиар, не отвлекаясь от сражения. — Сейчас его нельзя трогать, ведь он наиболее нестабилен. Нужно воспользоваться его силой сейчас, пока он может достаточно занять Мард Гира. Используй время, которое он выиграет, с максимальной пользой. Понял?       Я сжал кулаки. Хайналь замер на мгновение и вскинул руку на уровень лица.       — Понял.       — Шарли уже полетела к Кису, прикрой её, — добавил Белиар, когда я раскрыл крылья и взмыл в небо.       — Как раз этим и планировал заняться.       Я бросил последний взгляд вниз, на разбушевавшееся сражение Мард Гира и Нацу, но полетел к корням Тенрю. Из разрушенного Хранилища с трудом удалось достать план, который я сумел разработать в краткий миг перед пробуждением ЭНДа. Тогда, взбудораженный магией Шинигами, которую тот в меня влил щедрым потоком, я придумал, как можно было разобраться с бо́льшей частью демонов ниже А-ранга за один удар. Задумка оказалась невероятно рискованной и опасной, но выглядела привлекательнее, чем уничтожение острова Эфирионом. Я немедленно направил необходимую информацию в разумы мастера и Лексаса, и судя по тому, что они начали экономить волшебство, план был принят. Несмотря на то, что это могло нанести нам непоправимый вред.       Я ощутил, как напрягся Хайналь, а потому до того, как он успел что-либо сказать, поспешил заверить.       — Это последнее мощное заклинание, обещаю. Нам нужно пробить для Шарли проход к Кису, иначе высвобождение ЭНДа станет напрасным.       Он выдержал паузу в несколько секунд, не то подбирая слова, не то отвлекаясь на сражение с Эзелем.       — Знаю и не собираюсь отговаривать тебя. Только хочу, чтобы ты осознал риск, на который идешь. С первой минуты боя ты начал применять мощные заклинания вроде Луча Надежды, вступил в противостояние с Айзеком. Кроме того, мы постоянно поддерживаем заклинание эфирного тела, телепатию, Архив и ментальные щиты. Любой другой уже умер бы на нашем месте. Мы же держимся только потому, что ты тянешь магию из всех доступных мест: из воздуха, от Древа Тенрю, от согильдийцев и даже от Шинигами. Такой поток чужеродного волшебства не может усвоиться телом за краткий промежуток времени, а его использование и вовсе может нанести непоправимый вред. Ты будто пытаешься выпить залпом ведро тонизирующих настоек, но забываешь, что затем придет расплата. Магическое ядро на грани. Ты осознаешь это?       — Осознаю, — сказал я. — Но не могу отступить сейчас. Осталось совсем немного. Один рывок, и мы сможем переломить ход сражения.       — После этого ты займешься только координацией бойцов. С тебя хватит геройств для одного боя.       В его голосе зазвучали нотки, которые мне доводилось слышать от него слишком редко. По ментальной связи прокатилась волна обеспокоенности, от которой затрепетало сердце. Я сжал зубы, когда на краткий миг захотелось расплакаться от усталости и боли, и едва нашел в себе силы ответить. Благодаря тому, что разговор происходил по телепатической связи, удалось сделать так, чтобы голос не задрожал. Я сказал Хайналю преувеличенно спокойно:       — Хорошо.       Вот только в груди снова заболело, и я сжал одежду в районе сердца, едва сумев подавить болезненную гримасу. Перед глазами всё поплыло, а потому пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. Как удалось удачно приземлиться недалеко от мастера, я и сам не понял, однако мне удалось скрыть ото всех свое состояние. Старик, бросив на меня взгляд, продолжил уничтожать рядовых Тартара магией Аматерасу. Они кричали, сгорая в пламени, но прибывали волна за волной, точно в бесконечном кошмаре. Я отступил мастеру за спину, чтобы проверить, могли ли мы начать исполнение задумки немедленно, как вдруг на связную лакриму пришел сигнал. Я окружил себя сферическим барьером и принял его.       — Всё готово, — отчитался Клавдий. — Ударим строго по команде.       — Что с Арболесом? — спросил я.       — Всё ещё стоят на месте. Наблюдаем.       — Принято. Ждите.       — Так точно.       Клавдий отключился, а я вывел перед собой карту Архива, оценивая обстановку вокруг. Я успел передать ему приказ через Уоррена о подготовке Эфириона для залпа по указанным координатам. Магические накопители как раз должны были восстановить свою мощность после предыдущего выстрела. Однако нужно было четко подгадать момент для атаки, чтобы её стало невозможно парировать.       — Мастер? — я бросил на него взгляд, отрываясь от экрана Архива.       — Пора? — спросил он и, увеличив руку до невообразимых размеров, прихлопнул десяток мелких демонов. — На нас кинутся все вокруг, чтобы помешать.       — Знаю, но уже подготовил контрмеры, — кивнул я, рассылая в разумы всех боеспособных магов и рунных рыцарей новые указания. — Лексас, ты нужен здесь. Кана, тебе придется справляться самой в течение двух минут. Справишься?       — Не подведу.       Я на миг зажмурился, когда рядом ударила молния, и едва подавил инстинктивное желание отшатнуться. К счастью, это не было чужой атакой, а лишь магией быстрого перемещения Лексаса. Он в считанные секунды телепортировался к нам. Кана, пытаясь скомпенсировать его уход, и почти без подготовки сколдовала высшее заклинание крушения — Арктур. За пределами Купола, отсекающего демонов Культа, прогремел гигантский взрыв. Заметив, что старшие демоны обратили на нас внимание, я связался с отрядом, отвечающим за безопасность полевого госпиталя.       — Выстроить вокруг нас круговую оборону, — приказал я, фактически, оставляя раненых без прикрытия. — Сомкнуть ряды. Стоять насмерть!       — Так точно! — слаженно отозвались уставшие бойцы.       — Действуем быстро и четко, — сказал я мастеру и Лексасу. — Нужно уложиться в минуту, ибо дольше нас не смогут прикрывать. Готовы?       — Меньше слов, — отозвался парень и вскинул руки, обернув ладони друг к другу.       — Сделаем это, — кивнул мастер, повторяя его движение.       — У нас нет права на ошибку, — предупредил я, занимая такую же позицию.       Мы замерли, прикрыв глаза и потянулись друг другу волшебством. Вокруг нас сомкнулось кольцо из рунных рыцарей, выставивших вперед оружие. Трое из них сумели поднять над нами щиты. Как я и предполагал, изменение в магическом поле моментально почувствовали старшие демоны, особенно, когда от нас во все стороны рванула волна энергии. В воздухе повисла тяжелая жажда крови, исходящая от чудовищ из Тартара. Сбоку раздался крик, затем оттуда прилетел взрыв, но его успешно подавили наши защитники. Я сжал зубы и резко выдохнул, пытаясь настроить свою магию на резонанс с Лексасом и мастером. Из-за того, что внутри меня оказался жуткий коктейль из всевозможного волшебства, тонко регулировать его получалось с трудом. Точно ретивая лошадь, оно пыталось вырваться, а потому приходилось силой удерживать поводья, чтобы не нарушить баланс.       — Мягче, Тейлз, — сказал мастер, и я медленно выдохнул сквозь сжатые зубы, заставляя волшебство прекратить бурлить. — Лексас, подхватывай.       Я не увидел, как парень кивнул, но почувствовал, что он влился в магический поток мастера. Мне потребовалось больше времени и сил, чтобы сделать это, и от напряжения по лбу потек пот. Я попытался сделать глубокий вдох, но ничего не вышло. Магия взбунтовалась, не желая входить в резонанс, однако мне удалось заставить её подчиниться. Между ладонями вспыхнул огонек света — своенравный и напористый, который едва удавалось контролировать. У мастера он оказался более спокойным и стабильным, а у Лексаса — ярким, но неровным, будто не определившимся, быть ему невероятно сильным или лучше стать устойчивым.       — Уничтожить их! — прогремел близко — слишком близко — голос Кьеки, и я вздрогнул, едва не бросившись уклоняться. Свет между ладонями замерцал.       — Прикрою! — воскликнула Джинни и в спину ударил поток воздуха. — Пошла нахер от него! — прокричала она, добавив в конец несколько выражений, явно подхваченных у Зака.       — Держать щиты! — приказал один из рунных рыцарей.       — Слева! Не дай ему коснуться их!       — Прикройте генерала!       Мне не нужно было открывать глаза, чтобы понять, что происходит. Когда на лицо что-то брызнуло, я заставил себя не обратить на это внимания, хотя металлический привкус тут же вспыхнул на языке. Рунные рыцари вокруг начали перекрикиваться, предупреждать друг друга об атаках, отражать их или бросаться им наперерез. Джинни, осыпая Кьеку отборным матом, застыла в десяти шагах от меня, сдерживая атаки невероятной силы. Откуда-то сверху всё время прилетали выстрелы, ведь нас, очевидно, принялись прикрывать стрелки: Зак, Биска и Альзак. Спустя несколько секунд послышался слишком знакомый треск металла и сдавленный крик — Эльза тоже попыталась помочь. От места сражения Мард Гира и Нацу прилетела ударная волна после очередной мощной атаки. Кана еще раз сколдовала Арктур.       — По традиции Хвоста Феи мы сосчитаем до трех, — тем временем сказал мастер, и у меня задрожали руки от напряжения. — Раз.       Между нами тремя вспыхнул яркий свет, созданный благодаря резонансу трех одновременных высших заклинаний. Он был шатким, неустойчивым и невероятно взрывоопасным. На то, чтобы удерживать его до нужного момента, уходило огромное количество сил. Согласно плану, который я разработал перед пробуждением Нацу, каждый из нас должен был взять на себя определенную роль в заклинании. Мастер служил нашей опорой и путеводителем, он должен был контролировать протекание процесса и компенсировать излишки или недостатки магии, а также задавать темп. Лексас, как самый бодрый и здравомыслящий из нас, должен был четко задать условие для заклинания — обозначить, что считалось врагом. Мне же осталась роль спускового крючка. Я должен был удерживать магию до нужного момента, пока всё ни будет готово, а уже затем высвободить её. Я знал, что это будет трудно, но не ожидал, что настолько.       К тому же мы стали центром всеобщего внимания, и многие демоны рванули к нам, чтобы убить. Это стало одной из опаснейших частей плана, ведь нам предстояло полностью довериться другим, став абсолютно беззащитными.       — На шесть часов! Не успеваю! — прокричала Джинни.       — Алмазный Доспех!       — Эльза!       Магия Лексаса дрогнула, но мне удалось удержать заклинание от немедленного высвобождения. Он стиснул зубы, пытаясь не отвлекаться на обстановку вокруг, и принялся закладывать в заклинание нужный приказ. Я удивительно четко почувствовал, как из неоформленного взрыва, способного снести всё на своем пути, оно начало трансформироваться во что-то новое. Более разумное. Одновременно с этим почувствовал чье-то мягкое касание, прошедшее по голове, а затем грудь наполнилась теплом и уверенностью.       — Я помогу, дети мои, — слабо прошептала мастер-основательница. Вот только даже её присутствие почти перестало ощущаться. Я хотел сказать ей уходить, не вмешиваться, ведь это могло навредить ей, но не смог. Знал, что она не отступит, даже если это уничтожит её. Точно так, как не отступил бы ни один из нас.       Лексас выдохнул, заканчивая свою часть заклинания, и произнес:       — Два.       — Сверху! Над генералом! — снова прокричал один из рунных рыцарей. — Это высший демон.       — Беру на себя! — отозвался подоспевший Белиар. — Мы еще не закончили, Сейра.       — Уйди прочь, предатель, — прошипела та.       Я резко выдохнул, проверяя, всё ли было в порядке с заклинанием. Мастер-основательница мягко влилась в нашу связь, будто ручеек в море, и принялась помогать мне. Вместе мы добавили в него последние указания, исключив из приказа на уничтожение всех демонов одного из них — Нацу. Я направил кроху магию в связную лакриму, подавая Клавдию условный сигнал, и только затем отдал все оставшиеся силы в совместное заклинание.       С губ сорвалось почти неслышное:       — Три.       — Ложись! Это Эфирион!       — Поднять щиты!       Мы одновременно сомкнули ладони, не обращая внимания на происходящее вокруг, и магический свет между нами дрогнул, но лишь затем, чтобы спустя миг разрастись, подобно солнцу.       — Закон Троемудрой Феи!       Я спустил крючок, и заклинание рвануло во все стороны, мгновенно уничтожая всех демонов ниже В-ранга и вырубая уцелевших вплоть до А-ранга. Оставшиеся культисты, которые не успели или не смогли покинуть остров, начали падать на землю один за другим. Союзники закрыли глаза, спасаясь от яркого света, но, к счастью, остались целы. Высшие демоны успели защититься, поэтому почти не пострадали, однако оказались ошеломлены мощью заклинания. И только Мард Гир с Нацу продолжили сражение, будто ничего не заметили.       Я рухнул на колени и уперся руками в землю, пытаясь сделать вдох. Перед глазами взорвался сноп искр, а голова закружилась так, будто меня затянуло в смерч. В какой момент я упал, теряя сознание, заметить так и не удалось. Темнота окутала меня со всех сторон, принимая в холодные, но желанные объятия. В ней не было ничего: ни криков умирающих бойцов, ни грохота заклинаний, ни треска ломающихся костей, ни боли разрывающегося на части сердца. Только покой. Я хотел бы остаться в нем, ведь уже слишком устал от сражения, однако не мог позволить себе этого. Мне нужно было вернуться. Нужно было помочь остальным и проверить, удалось ли правильно сколдовать тройной Закон Феи. Или же снова мы в пустую потратили силы и магию.       Несмотря на то, что тьма завлекала меня спокойствием и умиротворением, я попытался вернуться назад, в реальность. Пусть там всё продолжало гореть, исчезать и разрушаться. Когда удалось открыть глаза, создалось впечатление, будто я вынырнул из воды. Дыхание стало прерывистым, перед глазами всё начало расплываться, в ушах встал гул. Мне с трудом удалось понять, что практически ничего в наших позициях не изменилось. Меня всё так же прикрывали рунные рыцари, встав в круговую оборону, а старшие демоны и согильдийцы в опасной близости сражались, не желая уступать друг другу. Рядом пытались прийти в себя Лексас и мастер, которых заклинание тоже выпило до остатка. Однако количество живых существ, находящихся на Тенрю, значительно снизилось.       — Хорошая работа, — прозвучал в голове голос Белиара. — Остались только демоны А-ранга и выше.       — А Эфирион? — с трудом смог сформулировать я.       — Разнес Куб Тартара подчистую. Некоторых вырубило ударной волной из-за резкого выброса стихийной магии, но зато ты смог уничтожить Сердце Пекла.       — Отлично…       Я выдохнул и попытался привстать на дрожащих руках, пытаясь поймать тревожную мысль, вспыхивающую в голове, однако не смог ничего сделать.       — Эфирное тело Хайналя пропало, — продолжил Белиар. — Ты и мастер вне игры, судя по вашему виду. Есть протокол на такой случай?       Я с трудом осознал, о чем он говорил, и кивнул, забыв, что разговор шел в ментальном пространстве. На то, чтобы вспомнить, как именно назывался нужный протокол, ушло почти полминуты. Еще несколько секунд потребовалось, чтобы совладать с остатками магии и запустить его. В головах бойцов возникла информация, что делать в ближайшие пять минут и кого слушать в случае непредвиденных ситуаций. Из-за того, что все трое: и я, и Хайналь, и мастер потеряли возможность руководить бойцами на некоторое время, эта задача легла на ближайшего по званию и опыту — Рейзора. Я не был уверен, что он сможет долго продержаться с таким грузом на плечах, а потому с пятой попытки сумел сесть и подал знак целителям, что мне нужна помощь. Ко мне незамедлительно подскочил Мест, первым заметивший жест, и телепортировал к медикам.       — Я займусь им, вынеси остальных, — прозвучал знакомый голос. Я с трудом сумел сосредоточиться на склонившемся надо мной целителе, которого точно не должно было быть здесь.       — Леди… Амая?       — Я позабочусь о тебе, — нежно улыбнулась она.       В следующий миг чудом не разбившаяся лакрима засияла и оттуда раздался голос Леона.       — Генерал, мы разморозили Грея! Переходим к Гилдартсу!       Мне оставалось лишь дважды моргнуть, ощутив что-то странное в груди. Что-то похожее на надежду.