Усы, лапы и стальные бубенцы

      Всё и правда закончилось. Война осталась позади.       Эта мысль никак не укладывалась в голове, несмотря на то, что я собственными глазами видел, чем закончилась битва. План разбить Культ на Тенрю сработал. Демоны потерпели поражение, и больше не угрожали безопасности Фиора. Осталось только добить остатки темных магов и уничтожить все их тайные базы, но это было мелочью по сравнению с полным разгромом их основных войск. Более того, Айзек погиб, а потому некому стало восстанавливать Культ. Я сомневался, что кто-то из ближайших последователей сумел бы занять его место, ведь он управлял организацией единолично и твердо. К тому же я успел передать Джею всю информацию о Культе, возможном расположении их баз и дюжину стратегий на поствоенное время. Если парнишка смог выжить после появления Акнологии, то должен был передать данные Совету Магов, а Клавдий уже нашел бы им достойное применение.       Размышляя над этим, я невольно вспоминал оборону Магнолии. Сразу после боя армия короля накрыла двенадцать баз Культа и вынудила Айзека бежать с континента. Если бы в то время нам удалось перехватить его на границе Фиора, мы смогли бы предотвратить будущие столкновения. Планируя битву на Тенрю, я больше всего переживал, что нам не удастся удержать Айзека на острове и тот снова сбежит, затаится и приготовится нанести новый удар. В таком случае война продолжилась бы. Я не брался рассчитывать, сколько времени заняло бы противостояние с Культом в таком случае, однако точно знал, что обязательно грядет новый раунд.       Пожалуй, во мне осталась бы капля сомнения, что Айзек действительно умер, ведь он мог перенести свое сознание в другое тело или и вовсе инсценировать свою смерть. Учитывая его изворотливость, хитрость и острый ум, всё могло быть. Однако я лично увидел его душу в руках Анкселама. Это стало самым мощным и самым четким подтверждением, что глава Культа пал. Враг, которого я так боялся и хотел одолеть, действительно проиграл. Чудовище, которое забрало у меня друзей два с половиной года назад, исчезло. Мне хотелось радоваться этому, праздновать победу, вот только какая-то часть внутри меня тревожно замирала. Будто по привычке, я продолжал ждать удара в спину, а мысли о прошедшем сражении никак не удавалось выбросить из головы.       Против воли я снова и снова начинал думать о битве на Тенрю, оценивая собственные решения и ища ошибки в стратегиях. Печально, но последних оказалось очень много. Порой я просто не успевал реагировать на события, и это приводило к ужасным последствиям — к гибели друзей. Так случилось с Хибики. Я не мог простить себя за это, ведь друг пожертвовал собой ради нас, когда меня захватили смятение и страх. Видя, что наши ряды почти полностью выкосило заклинанием Сильвера, а небесный бомбардировщик получил критические повреждения, он решительно направил падающую Кристину на штаб Айзека. Хибики хотел уничтожить ближний круг мага, чтобы дать нам шанс на спасение. В миг, когда прогремел взрыв, у меня едва не остановилось сердце.       Хибики погиб, оставив после себя зарево пламени и десятки убитых культистов. Его жертва не стала напрасной, — Кристина рухнула точно в нужном месте — однако мне всё равно было больно. Добрый друг, который всегда заботился обо мне, ушел безвозвратно. Я не мог не вспоминать чудесное время, проведенное бок о бок с ним: первую встречу в Синем Пегасе, занятия по магии Архива, помощь в то время, когда Хвост Феи был на грани распада, и редкие, но милые сердцу, посиделки за чашкой чая. Хибики всегда оказывался рядом тогда, когда это было необходимо. К сожалению, лишь оказавшись на острове после битвы, я смог в полной мере осознать, что больше не увижу его. Больше не обращусь к нему за советом. Больше не услышу звук его голоса.       От этого действительно становилось больно.       В предрассветной тишине, когда Хайналь и Зереф спали, а Нацу нес дозор, я нередко просыпался, одолеваемый печальными сновидениями. Брат делал вид, будто не видел тайком утираемых слез, и всегда гладил меня по голове, безмолвно пытаясь утешить. Я же видел перед собой лица павших — тех, кто отдал жизнь за наше спокойствие и мирное небо. Подобно защитникам Магнолии, их имена должна была увековечить история Фиора. Я надеялся, что королева Хисуи сделает всё, чтобы их жертвы не стали напрасными.       Единственным, что радовало в прошедшей битве, стало то, что все хвостатые феи выжили. Никто из согильдийцев не погиб, несмотря на то, что каждый из нас постоял одной ногой в могиле. Все они получили серьезные раны, судя по словам Шинигами. Многим требовалось длительное лечение, которое отнюдь не гарантировало полное выздоровление. Оглядываясь на сражение на Тенрю, я вновь начинал видеть их кровь, раны и усталые взгляды, горящие огнем упрямства. Друзья выдержали битву до конца и отомстили за павших два года назад товарищей. Эта глава в истории гильдии закончилась. Наконец, они смогли перевернуть страницу.       Я тоже хотел бы решительно отбросить в сторону всё, что было связано с Культом теперь, когда он пал. Однако Айзек преподнес прощальный подарок — раскрыл всем правду обо мне. То, чего я так долго боялся, свершилось. Фиор узнал, что я не был человеком и что моя душа оказалась напрямую связана с душой основателя Культа. Фактически, мы являлись одним человеком. Сейчас, когда только-только отгремело сражение, эта информация должна была стать громом среди ясного неба для простых людей. Одни должны были разочароваться во мне, другие — обвинить во всех смертных грехах, третьи — потребовать возмездия. Их гнев был понятен, но от этого не становилось легче. Я мог лишь надеяться, что со временем люди вспомнят, сколько сил я вложил в победу над Культом, и примут меня таким. Пусть не все, но хотя бы часть жителей Фиора.       Впрочем, в ближайшее время пути домой все равно не было.       Остров оказался достаточно приятным местом, несмотря на обстоятельства, из-за которых мы попали сюда. На нем водилось достаточно диких зверей, которых мы могли забить для пропитания, и росло достаточно трав, которые можно было использовать в качестве приправ и медикаментов. Мы медленно, но верно восстанавливались, и я даже потихоньку начал использовать волшебство. Так как магическое ядро чудом восстановилось, проблем с применением заклинаний не возникало. Понемногу я начал наводить порядок в Хранилище и даже порой обращался в человека. Единственным, что мешало полноценно вернуться к нормальной жизни, стала быстрая утомляемость. Я не мог выдержать больше пары часов с активными заклинаниями, но пока этого хватало. Я старался не напрягаться, чтобы не навредить себе.       Помощь Шинигами оказалась весьма кстати. Мы больше не боялись замерзнуть по ночам, были готовы на случай простуды и укусов ядовитых зверей и даже могли занять себя чтением. В вещах первой необходимости нашлась дюжина книг. Такая предусмотрительность и забота с его стороны выглядела достаточно мило. Я даже не мог поверить, что еще недавно боялся его, как огня, думая, что он заберет нас с Хайналем в Круг. Он казался отличным парнем, если я мог настолько панибратски выразиться о слуге Анкселама.       Шинигами внес в победу над Айзеком не меньший вклад, чем другие. Мало того, что он внедрился в Культ, чтобы шпионить для нас, так еще и снабдил важной информацией о Сынах Отчизны. Темные гильдии приняли сторону Айзека. Сердце Чернокнижия атаковало Тенрю в первых рядах, надеясь успеть провернуть собственный план. Аид планировал найти Зерефа, чтобы создать мир Истинного Волшебства. В чем именно заключалась его задумка, я так не узнал, ведь сосредоточился на более важных темах, однако не мог проигнорировать их появление на Тенрю. К счастью, темные маги не сумели существенно повлиять на сражение. Помимо Аида, наибольшую опасность представляли двое из них — Азума и Блюнот. Первый мог взорвать Древо, сломив благословение основательницы, а второй по силам равнялся Гилдартсу, и это само по себе было страшно. Я поставил перед собой задачу вывести обоих из игры или хотя бы занять их так, чтобы исключить влияние на глобальный ход сражения.       С Азумой смог разобраться Хайналь, а к Блюноту отправился Гилдартс. Что случилось с остальными Кровными Чистилища и смогли ли они пережить битву, я плохо запомнил. Эту часть Хранилища я еще не восстанавливал, а потому знания остались вне зоны доступа. Единственным, в чем я был уверен, так это в судьбе Слезулы. Её обстреляли из осадных орудий по моему приказу, но она смогла уцелеть, пусть и получила тяжелые раны. Она покинула поле боя вместе с остальными чернокнижниками, когда Аид принял решение отступить. Вероятно, сейчас она где-то восстанавливалась, вынашивая новые планы.       В худшем положении оказались демоны Тартара. В ходе сражения они потеряли свой штаб — Куб — где могли бесконечно воскресать в Сердце Пекла и лишились бо́льшей части соратников. Если я правильно помнил, в живых остались только Мард Гир, Кьека, Франмалт и Темпестер. Остальных сумели задавить числом вернувшиеся в бой волшебники, когда лед Сильвера исчез. Куда исчезли выжившие, пока было загадкой, как и их дальнейшие планы. Впрочем, даже их появление на Тенрю до сих пор с трудом укладывалось в голове. Я до последнего не верил, что они вмешаются. Мне казалось, что планы Тартара абсолютно не совпадали с задумкой Айзека, однако ему каким-то чудом удалось склонить их на свою сторону.       Я мог предположить, что послужило причиной.       Тартар посчитал Хвост Феи угрозой, достойной внимания. Кьека не единожды упомянула об этом во время боя, сказав даже, что сам Владыка Преисподней — Мард Гир — захотел избавиться от нас прежде, чем мы помешали бы их планам. В чем именно те заключались, оставалось неизвестно до сих пор. По данным Белиара, Айзек сумел уговорить Тартар понаблюдать за битвой на Тенрю. Это было идеальной задумкой с его стороны. В случае нашего проигрыша он ничего не терял, а, напротив, мог свободной действовать, рассчитывая на подмогу. В случае, если бы мы дали решительный отпор, Айзек мог доказать Тартару, что мы представляли для него опасность. Демоны не проигнорировали бы это и вступили бы в бой.       Очевидно, так и случилось. Когда мы заманили Айзека в ловушку и начали планомерно уничтожать его армию, он воззвал к Тартару. Мард Гир, наблюдавший за битвой, оценил расклад сил, прикинул, могли ли мы помешать ему в будущем, и решил избавиться от угрозы сразу. Быстрым, точным ударом в самое сердце. Надо признать, план был хорош. Даже я в какой-то момент потерял надежду на победу. Демоны казались несокрушимыми, и нам ничего не оставалось, кроме как отступать шаг за шагом к корням Тенрю. Всем, на что мы могли надеяться, стал шаткий план по снятию ледяной печати с острова.       Я всё ещё считал чудом, что нам удалось сделать это. Особенно, учитывая катастрофическую нехватку бойцов и то, что во время боя едва не открылся второй фронт.       Вмешательство Арболеса стало второй неожиданностью, которая выбила почву из-под ног. Я не сомневался, что и здесь постарался Айзек, решив раз и навсегда растоптать нас. Вероятно, в то время, когда он прятался на землях соседнего континента, ему удалось распространить информацию о положении дел в Фиоре. Я не знал, пробился ли он к советникам Императора или внедрил своих агентов в ближний круг правительства, однако они получили достоверные данные о готовящейся битве на Тенрю. Империя не смогла устоять перед таким шансом. Фиор перебросил часть войск на отдаленный остров, ввязавшись в сражение с культистами, а правящая верхушка оказалась парализована. Лучшего времени для нанесения сокрушительного удара по королевству не могло быть. Арболес уже предпринимал попытку вторгнуться в Фиор несколько лет назад, но был остановлен на подступах. На сей раз он явно решил идти до конца.       Первичной целью Арболеса оказалось Сияние Звезды — особое волшебство, спрятанное в Хвосте Феи, вторичной — захват королевства и превращение его в свою колонию. Богатый на ресурсы Фиор давно привлекал внимание соседей. Если бы Зереф ни отправился лично останавливать их, они могли уже пировать в Крокусе.       На самом деле то, что Айзек сумел привлечь к битве настолько мощных союзников, поражало. Он действительно был выдающимся человеком. Ему удалось заставить плясать под свою дудку три сильнейшие темные гильдии Фиора, одна из которых состояла из демонов Книг Зерефа, Председателя Совета Магов, который шпионил для него и саботировал многие расследования, и даже огромную Империю с соседнего континента. Его действия привлекли внимание Бога, и тот послал Шинигами, чтобы проконтролировать ситуацию. Айзек имел все шансы стать гением современности и добиться невероятных высот, однако выбрал путь насилия и смерти, который в итоге свел его в могилу. Впрочем, я не мог не признавать его силу и ум. Он был по-настоящему страшным противником.       Со своей стороны, я тоже сделал немало, но начал осознавать это лишь на острове, уже после битвы. Подобно Айзеку, я собрал под знамена несколько мощных сил. Одной из них являлась королевская армия, которая подчинилась мне на время сражения, включая даже элитных магов из свиты Его Величества и волшебников гильдий. Другой — величайший темный маг, пообещавший разобраться с Тартаром, если тот явится, но, по факту, единолично отправившийся останавливать Арболес. Третьей и самой мощной стали Шинигами и сам Анкселам. Первый принял непосредственное участие в сражении и полностью взял на себя мою защиту, а второй обеспечил нас благословением, которое помогало эффективнее бороться против Культа.       Фактически, на Тенрю схлестнулись не просто две армии. Это было сражение Жизни и Смерти, масштабнее которого не было ничего за последнюю сотню лет. Почему-то при мысли об этом сейчас, когда всё закончилось, шерсть вздыбливалась. Я вновь ужасался тому, насколько высоки оказались ставки, и замирал от страха, думая, что мы могли проиграть. Анкселам обещал уничтожить мир, если Айзеку удастся разнести нашу армию на Тенрю. Тем самым он лишал нас права на ошибку. И нам действительно повезло, что битва закончилась поражением Культа.       Разумеется, одним из самых печальных событий стало уничтожение острова Тенрю. Я не думал, что это случится вот так — из-за появления Акнологии — и не смог вовремя придумать, как прогнать дракона. Быть может, нужно было попробовать телепортировать его куда-то или же попытаться переместить весь остров разом, вложив в заклинание силу каждого мага. Однако об этом поздно было рассуждать. Наша священная земля исчезла вместе с могилой основательницы и телами павших. Я хотел верить, что всех, кто сложил там головы, ждала новая жизнь. Жизнь, полная спокойствия, радости и мира. Шинигами уже забрал их души в Круг и даже лично сопроводил несколько из них в новое воплощение. Это одновременно утешало и удручало. Мне не хотелось, чтобы всё закончилось вот так — внезапно и разрушительно — но я не мог на это повлиять.       Впрочем, и смириться пока не получалось.       Я бесконечно прокручивал в голове все эти мысли, порой не замечая, как пролетает время. Два с половиной года беспрерывной работы и планирования сражения с Культом не позволяли расслабиться до сих пор. Я пытался по привычке снова придумать тысячу планов и просчитать тысячи исходов, даже понимая, что больше не нужно этого делать. Разум не удавалось остановить. К счастью, никто не корил меня за это. Хайналь слишком хорошо знал, в каком состоянии я находился, а потому в меру сил поддерживал меня и пытался вытащить из совсем уж тяжелых дум. Нацу просто оставался рядом и заботился обо мне. Этого было достаточно, ведь, наконец, мы могли проводить время вместе, и никакие культисты не могли помешать нам.       Правда один темный маг, находящийся в непосредственной близости, по-прежнему выводил брата из себя.       Я как раз погрузился в методичное разгребание хаоса в Хранилище, на некоторое время обратившись в Тейлза, когда между ними снова вспыхнула опасная искра. Мне не удалось заметить начало конфликта. Я очнулся лишь тогда, когда Хайналь потряс меня за плечо и взглядом указал на Нацу. Тот застыл около Зерефа, сжав кулаки, и его глаза вспыхнули. Гнев, который он копил на протяжении последних дней, должен был вот-вот выплеснуться. Словно не понимая ситуации, Зереф произнес:       — В чем дело, Нацу? Почему ты так злишься на меня?       — Почему? — прогрохотал тот, словно готовый к извержению вулкан. — Да потому что ты ведешь себя так, будто между нами ничего не произошло! Что с тобой не так? Неужели ты совсем не понимаешь, что я чувствую?       Зереф промолчал. Он растерялся, но я не смог понять из-за чего именно: из-за слов Нацу или из-за его эмоций, брызнувших во все стороны. Маг только поджал губы и стрельнул взглядом в Хайналя, привычно ища поддержку, однако тот сложил руки на груди, явно представив ему самостоятельно разбираться с ситуацией. Заметив обмен взглядами, Нацу разозлился сильнее, очевидно, почувствовав укол ревности, ведь Зереф намного больше общался со своим старым другом, чем с ним — младшим братом, ради которого когда-то пошел против Бога и законов мироздания. Я мог понять, почему его это так задевало.       — Ты снова делаешь это, Зереф, — прошипел Нацу, наконец, позволив себе озвучить то, что снедало его в последнее время. — Ты полагаешься на Хайналя и не обращаешь внимания на меня. Тебя как не было в моей жизни, так и нет, несмотря на то, что мы больше недели живем на одном острове. За эти дни мы и десятком слов не перекинулись. Неужели ты считаешь, что это нормально?       — Многое переменилось, — покачал Зереф головой и привычно сделал шаг назад, будто боясь, что Проклятье или его магия причинят кому-то вред. — Нужно время…       — Время? — выплюнул Нацу. — Сколько еще прикажешь ждать? Сотню лет? Две? Три? Если не собираешься признавать меня братом, так и скажи. Легче сразу разрушить мосты, чем разочаровываться потом.       — Ты — мой младший брат, Нацу, — в глазах Зерефа отразилось смятение и беспокойство. — Я никогда не отрицал этого, даже в самые темные моменты жизни. Ты дорог для меня и можешь не сомневаться в этом. Я всегда ждал встречи с тобой…       — Ох, и зря он это сказал, — мысленно бросил я Хайналю, поморщившись.       — Сейчас Нацу ему врежет, — согласился он.       Брат действительно рассвирепел, но удержал себя в руках. Правда, воздух вокруг него накалился, и во все стороны распространилась волна жара. Я понял, что он сейчас скажет до того, как с его губ сорвался первый звук.       — Если ты ждал встречи со мной, то почему никогда не показывался мне на глаза? — почти прокричал Нацу, облекая обиду в слова. — Ты хоть знаешь, как я мечтал найти семью? Ты хоть представляешь, как больно было остаться одному посреди леса, с единственными воспоминаниями об отце-драконе, который исчез прямо на глазах?! Ты хоть раз задумывался над тем, как тяжело мне было расти одному? Без единого родного человека рядом? Отвечай, Зереф!       Маг будто превратился в ледяную статую, услышав это. На миг показалось, что он даже перестал дышать.       — Я хотел защитить тебя от Проклятья, — сказал он полминуты спустя. — Я боялся, что уже не смогу вытащить твою душу из Круга, если ты снова погибнешь. Такое уже случалось, и я… — Зереф вновь перевел взгляд на Хайналя, и Нацу друг в два шага приблизился к нему, хватая за ворот.       — На меня смотри, — потребовал он. — И это всё твое оправдание? Проклятье? Серьезно?       Зереф поджал губы.       — Ты не знаешь, насколько оно разрушительно, — сказал он. — Оно могло убить тебя за секунду.       — Вот как? — выплюнул Нацу. — Два слова, Зереф, — прошипел он. — Эфирное. Тело.       — В точку, — кивнул Хайналь.       Нацу свободной рукой указал в нашу сторону.       — Хайналь использовал эфирное тело, мастер Роубаул делал это, как и Джерар, основательница, Жозе. Эта магия не такая сложная, чтобы ты не мог её освоить, особенно учитывая, четыреста лет, которые были у тебя в запасе. Ты даже не попытался прийти ко мне, используя ее. Что мешало тебе послать ко мне своего двойника? Или хотя бы иллюзию?       Зереф отвел взгляд. Нацу заскрежетал зубами.       — Ты — придурок, Зереф. Ты самый большой тупица на свете! — взорвался он. — Ты даже не можешь придумать нормального оправдания, почему тебя не было рядом. Ты вообще задумывался о том, как я жил всё это время?       — Конечно, задумывался, — ответит тот. — Но мое безумие, оно…       Нацу вдруг ударил его кулаком по лицу.       — Запарил уже! — закричал он, когда Зереф рухнул на землю. — Безумие, Проклятье — всё это отговорки. Если бы ты хотел найти меня, ты бы сделал это. Да если бы ты хоть телепатически связался со мной, я был бы счастлив. Я бы знал, что где-то далеко есть человек, которому я дорог.       — Нацу, я… — что-то попытался сказать Зереф, но тот не послушал. Вместо этого он схватил его за грудки, поднимая, а затем снова ударил.       — Тебя никогда не было рядом! Тем, кто всегда поддерживал меня, был не ты. Это был Хэппи! — Нацу начал наносить удар за ударом. — Он всегда был рядом. Он помогал мне преодолевать трудности. Он готов бы выслушать меня и поддержать. Он бросался ради меня в пекло. Он, Зереф, а не ты!       Маг упал на землю после очередного удара, и лежащий рядом со мной хворост вдруг вспыхнул. Я подпрыгнул от неожиданности, и Хайналь дернул меня на себя, защищая от полетевших искр. В тот же миг начали загораться травы, которые мы собрали утром, и опавшие листья. К счастью, огонь не распространился на палатки и другие важные вещи, так как Нацу всё ещё мог его контролировать. Я перевел на него взгляд и невольно вздрогнул.       — Зереф больше не может укреплять тело магией, — сказал я, забеспокоившись. — Нельзя, чтобы Нацу случайно его убил. Давай, остановим их?       Хайналь удержал меня на месте.       — Через пару ударов, — спокойно сказал он.       Я вскинул брови, оглянувшись.       — Не смотри на меня так, — Хайналь пожал плечами. — Я полностью на стороне Нацу сейчас. Зереф — придурок, раз ни разу не связался с ним. Он заслужил пару хороших оплеух.       — Я тоже на стороне Нацу, — растерялся я. — Но кто потом будет его лечить?       — У тебя Архив, — сказал он. — Поднимешь воспоминания о Полюшке, и всё будет нормально.       — Ага, отлично придумано, — протянул я. — Напомню, что у тебя тоже есть Архив, и те же воспоминания в том числе.       Хайналь похлопал меня по голове рукой.       — Я еще не привык к новому телу, — сказал он и ухмыльнулся. — Полагаюсь на тебя, братишка.       Я смутился, услышав новое обращение, но ничего не успел ответить, так как Зереф вдруг вскочил на ноги и сжал кулаки. Его психическое состояние снова пошатнулось. Из апатии он выпрыгнул в злость, и такая резкая смена выглядела ненормально. Несмотря на то, что безумие отступило с исчезновением Проклятья, ему всё ещё с трудом удавалось сохранять полную ясность рассудка. Не было ничего удивительного в том, что он тоже разозлился.       — А ты думаешь, я всё это время наслаждался жизнью? — воскликнул Зереф. — Мне тоже было нелегко, чтоб ты знал. Я потерял всё, чем дорожил, а потом получил кару от Бога за то, что просто хотел вернуть свое счастье. У меня на руках умерли все, кого я любил. Стоило мне задуматься о ценности жизни, как я отбирал её у всего вокруг. Ты хоть представляешь, какое кладбище у меня за спиной? За четыреста лет у меня набралась всего дюжина моментов, которые я мог назвать счастливыми. Откуда у меня могла появиться надежда, что всё будет в порядке, когда я встречу тебя? Как я мог быть уверен, что Анкселам снова не заберет тебя у меня?       — О… — протянул я по ментальной связи. — В чем-то он прав.       — Но его состояние всё ещё удручает, — кивнул Хайналь.       — Надо будет найти ему лекаря душ…       — Я знаю одну блондинку. Думаю, она справится.       — Побереги ее нервы, — покачал я головой. — Люси не заслужила такое наказание.       — Туше.       Тем временем Драгнилы продолжили.       — Ты даже не попробовал!       — А стоило? — Зереф всплеснул руками. — Ты хоть сам представляешь, что случилось бы, потеряй я последнюю крупицу надежды?       — Что, пошел бы крушить всё вокруг? — показательно фыркнул Нацу. Глаза Зерефа потемнели.       — Да, — сказал он. — Я бы уничтожил этот мир. У меня была армия демонов, с которой никто не мог тягаться, и еще недавно я обладал магической силой, которая не снилась самым могущественным волшебникам этого времени. Я бы утопил мир в крови.       Нацу вдруг резко успокоился, абсолютно серьезно и пугающе спокойно предупредив:       — Сожми зубы, Зереф, — Нацу окутал руку пламенем. — Сейчас я вобью в тебя немного здравого смысла.       — Вот теперь стоит вмешаться, — сказал Хайналь, и мы тотчас рванули к ним.       До того, как Нацу успел ударить Зерефа, Хайналь схватил его за руку, останавливая, а я накрыл мага барьером. Разумеется, брат мог вырваться из хватки Хайналя за секунду, а мой щит даже не заметил бы, пробив насквозь, но, увидев нас, он действительно остановился. Воздух вокруг него оказался настолько горячим, что становилось больно дышать. Однако я твердо встал перед Зерефом, частично закрывая его собой, и вскинул руки вверх.       — Всё, всё, остынь, — сказал я Нацу. — Ты достаточно отпинал Зерефа. Думаю, на сегодня хватит.       — Он прав, — кивнул Хайналь. — Вы оба наговорили друг другу много всего. Вам нужно взять паузу, чтобы всё обдумать.       — К тому же под кучей обвинений и упреков, вы сказали важные слова. Вы запомнили их? — Нацу сжал зубы, взглянув на Зерефа через мое плечо, и сложил руки на груди. Зереф отвел взгляд. — Зереф думал о тебе, Нацу, всё это время, хотя и не смог набраться смелости, чтобы встретиться с тобой лицом к лицу. Он любит тебя и дорожит тобой. Верно?       Я оглянулся на мага. После секундной заминки тот все-таки кивнул.       — Конечно, — сказал он, угасая на глазах и возвращаясь к обычному для него апатичному состоянию. — Для меня нет в мире человека ближе, чем Нацу. Все эти четыреста лет я сохранял крупицы разума только благодаря мыслям о нем.       Я удовлетворительно кивнул и перевел взгляд на брата.       — Нацу тоже дорожит тобой, — сказал я, точно зная, что тот чувствовал на самом деле. — Даже узнав, что ты был величайшим темным магом и создателем демонов, он всё равно хотел встретиться с тобой. Я ничего не путаю, Нацу? Мне кажется, ты хотел сделать что-то еще, кроме как побить Зерефа.       Брат скривил губы, насупившись. Однако, когда в глазах Зерефа промелькнул интерес и волнение, направленные только на него, он немного успокоился. Вот только потребовалась пара минут и один тычок в бок от Хайналя, чтобы он всё-таки признался.       — Обнять, — буркнул он через силу. — Я хотел врезать ему по лицу, а потом крепко обнять.       Я просиял, а Зереф порывисто вдохнул, дернувшись к нему.       — И… — протянул я, отходя на шаг в сторону.       Нацу поджал губы и нахмурился. Внутри него началась борьба, которую мне легко удавалось разглядеть. Он одновременно ненавидел Зерефа за то, что тот никогда не пытался найти его, и искренне радовался встрече. Обижался на него за отсутствие общения в последние дни и робел от мысли, что сам мог сделать первый шаг. Он ревновал его к Хайналю и мечтал, чтобы Зереф обратил внимание на него. Нацу действительно очень хотел наладить отношения с ним, но первый же их продолжительный разговор вылился в драку и взаимные упреки. Это пошатнуло его уверенность, а потому теперь он сомневался, нужно ли было делать новый шаг.       — Какие же вы тупицы, — закатил глаза Хайналь и от души пнул Нацу. Я едва успел отскочить в сторону, когда не ожидавший такой подставы брат полетел вперед. Он буквально впечатался в Зерефа, повалив того на землю, и маг рефлекторно сомкнул руки у него за спиной.       Мы с Хайналем переглянулись и, разумеется, не стали ничего говорить. Ни о том, что Нацу легко мог уклониться и упасть в другое место. Ни о том, что такой слабый удар ни за что не смог бы сбить его с ног на самом деле. Ни о том, что Зереф слишком долго не отпускал его из объятий. Ни о том, что глаза обоих увлажнились. Мы только тихонько отошли в сторону, дав им время наедине друг с другом. Я сомневался, что их отношения мгновенно наладятся после этого, ведь обид и недопониманий было еще слишком много. Однако они смогли сделать шаг навстречу друг другу.       Первый и самый важный шаг для них.