Палаван
Вернувшись домой, Серхио старался занять тело и разум, тщетно пытаясь не зацикливаться на мыслях о Ракель и о том, как близко было счастье. После побега из Испании Ракель и Паула словно исчезли с лица земли. Имена, которые создала Ракель, нигде не всплывали. Прошел месяц, и Серхио постепенно начал смиряться с тем, что, возможно, никогда больше ее не увидит. У него возникала мысль продать дом, потому что эти стены постоянно напоминали обо всем, что он потерял. Но Серхио остался. Вдруг Ракель когда-нибудь передумает, вдруг ей когда-нибудь понадобится связаться с ним, вдруг… Он понимал, насколько абсурдна эта надежда, но не мог пока отказаться от нее. Честно говоря, он сомневался, что когда-нибудь сможет. Когда Серхио позволял мыслям фокусироваться на Ракель, он задавался вопросом, как они, где они, как Паула все восприняла. Паула… Он не ожидал, что так привяжется к девочке, по-настоящему подружится с ней. Ведь они провели вместе довольно мало времени. Но ей, кажется, нравилось общество Серхио. Паула была умна, а в те моменты, когда становилась раздраженной, сердитой или решительной, обретала поразительное сходство с матерью. К тому же, Паула всегда прямо говорила, что у нее на уме, и это значительно облегчало для Серхио общение с ней, учитывая его социальные… проблемы. «Логичный книжный червь-отшельник», — сказала однажды Ракель. Серхио нежно улыбнулся этому воспоминанию. Она говорила так ласково. И, конечно, почти угадала: именно так он провел всю свою жизнь. Всю жизнь до тех пор, пока в нее не ворвалась Ракель, не завладела всем пространством и не перевернула с ног на голову все его знания и представления. Серхио лежал на спине, а Ракель спала рядом, уложив голову ему на плечо, а руку — на грудь. Он рассеянно гладил ее, изумленный тем, насколько все с ней происходило по-другому. Ему никогда не нравилось делить постель с кем-то другим, и в таких случаях не удавалось поспать. Впрочем, той ночью они почти не спали. Хоть Серхио и пытался сопротивляться Ракель, она довольно успешно выбила из него всю решимость. После первого траха у стены он не мог насытиться Ракель, ее запахом, ее телом, невероятным ощущением единения с ней. Серхио осторожно убрал волосы, закрывающие ее лицо, и вздохнул. Вскоре ему придется рассказать о том, что он едва не сделал с ее матерью. Иначе он поступал несправедливо по отношению к ней. Серхио влюблялся в нее все сильнее, а мысль о расставании становилась все более невыносимой. Но он был в долгу перед ней, и она имела право знать, во что ввязывается. И чем дольше он будет тянуть, тем ужаснее ей покажется обман. Серхио решил рассказать утром, после завтрака. На этот раз точно. Он купит завтрак, они позавтракают, а потом поговорят. Ракель нуждалась в отдыхе, поэтому он осторожно выскользнул из-под ее руки, поправил подушку под ее головой и встал, окинув долгим взглядом ее фигуру. Вернувшись из магазина, Серхио заглянул к спящей Ракель, убрал продукты и взялся за книгу. Сердце отчаянно колотилось. Как она отреагирует? С ее гневом Серхио мог справиться. Но нужно было найти способ заставить ее остаться, выместить на нем ярость, чтобы они могли поговорить, как только пройдет самая сильная боль. Он не слышал, как Ракель вошла, но поднял глаза, когда она заговорила. Одетая в его футболку, Ракель шутливо отчитала Серхио за кражу гадалки и поцеловала. Его решимость иссякла. Он сказал себе, что у них еще есть время, что найдется более подходящий момент. Более подходящий, чем этот. Она вчера столько испытала. Серхио мог подождать. Он встал и начал расхаживать по кабинету, гадая, как дальше быть. Может, если пройдет какое-то время, Ракель даст ему шанс объясниться. Впрочем, Серхио уже год безуспешно пытался найти объяснение своему поступку. Если он не мог объяснить это сам себе, то как, черт возьми, он сможет объяснить это Ракель? Но эта проблема не требовала немедленного решения. И хотя Серхио совершенно к такому не привык, он собирался решать вопросы по мере поступления. Во-первых, нужно их найти. Серхио не терял надежды, что Ракель, несмотря на явное нежелание его видеть, воспользуется возможностью поговорить с ним как следует. Она ведь пока этого так и не сделала. Ракель, которую он знал, спустила бы с него шкуру. Именно так она поступила во время ограбления, а затем еще раз, когда он вернулся за ней. И теперь он даст ей возможность сделать это снова. Придется проявить осторожность. Согласно сообщениям СМИ и разведки, все считали, что Ракель сбежала вместе с ним, а значит, поисковые отряды искали группу из трех человек. И пока он сам будет их разыскивать, никто не должен догадаться, что искать нужно двоих, а не троих. Можно было попробовать проследить их шаги до убежища в Марокко, но для этого пришлось бы задавать вопросы, запрашивать спутниковые снимки и многое другое, что вызовет подозрения. Но Ракель, конечно, умела заметать следы, и затея, вероятно, была обречена на провал. Она бы точно не стала облегчать ему задачу. В итоге он решил продолжать следить за информацией и слухами о себе, Ракель и Пауле. Это не поможет Серхио обнаружить их, но в случае опасности он, может быть, сумеет их предупредить. А через несколько месяцев или, как он надеялся, недель, можно будет приумножить усилия и начать активные поиски. Примерно через месяц после отъезда из Испании Серхио получил тревожный отчет, в котором предполагалось, что разыскиваемая испанка и пропавший ребенок могут находиться в Марокко. Отчет не содержал ни имен, ни координат, ни источников, ни доказательств, и Серхио не знал, как реагировать. Если речь шла о Ракель и Пауле, ему нужно было найти способ либо добраться до них первым, либо перехватить, когда их повезут в Испанию. Но в этом случае данные были такими скудными из-за боязни утечек, и Серхио не мог получить доступ к секретным материалам более высокого уровня, не вызывая подозрений. Его охватило беспокойство. Но Серхио отогнал его, попросив свою команду немедленно сообщить, если появится какая-либо новая информация. Не в силах расслабиться, Серхио всю ночь проверял обновления и пытался справиться с отсутствием новых данных. Ничего не поступило ни ночью, ни следующим утром. Около одиннадцати зазвонил его телефон. Этот номер был только у Ракель, и звонить по нему можно было лишь в случае крайней необходимости. Сердце Серхио забилось быстрее. Видимо, что-то случилось. — Ракель? Все в порядке, вы с Паулой в порядке? — Секунды последовавшей тишины казались вечностью. Он начал опасаться, что звонила вовсе не Ракель. Вдруг их поймали и… А потом ответил голос, который Серхио опасался никогда больше не услышать. — Мы в порядке… — резкость, которая была в ее тоне во время последнего разговора, теперь исчезла. Ракель казалась усталой. — Расскажи, что случилось. Она могла иметь в виду только одно, но Серхио сперва хотел рассказать о грозящей им опасности. — Ракель, если ты все еще в Марокко, тебе следует знать, что власти подозревают… Она тяжело вздохнула. Серхио представил, как Ракель сидит у окна, заправляя волосы за ухо. — Знаю, знаю… Она немного помолчала, и Серхио невольно улыбнулся. Марокко. Ракель, наверное, поняла, что он не станет искать ее там. Он отвесил себе мысленного пинка. Надеясь на их возвращение, он провел неделю в Марокко, и все это время они находились так близко. — Мы в порядке, правда. А теперь расскажи. Вот и все. Серхио не подготовился. Он не ожидал ее звонка и считал, что впереди как минимум несколько месяцев на планирование речи. Но Ракель, как и всегда, требовала от него неотфильтрованной правды. — Я много думал об этом, Ракель, пытался разобраться. Но потерпел неудачу. — Он нервно усмехнулся и поправил очки. — Хочешь верь, хочешь нет, но я очень рад, что ты обо всем узнала. Чувство вины съедало меня заживо. А тот факт, что я не довел дело до конца, принес мне мало утешения — как, полагаю, и тебе. Я хотел рассказать, клянусь, хотел… — Серхио начал невнятно бормотать, и вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. — Прости. Он начал заново. — Я плыл по течению. Планировал это ограбление всю свою сознательную жизнь. И все рушилось у меня на глазах. Проведя с тобой одну из лучших ночей в моей жизни, я вернулся в ангар. Я насвистывал, Ракель, насвистывал на ходу. — Он покачал головой, вспомнив об этом. — И пока я позволял себе проводить с тобой время, быть счастливым… За стенами Монетного двора все перевернулось, и Осло умер. Погиб, потому что я был слишком эгоистичным, чтобы держаться от тебя подальше. Во время размышлений о событиях и последствиях той ночи у него всегда сжималось сердце, а дыхание становилось затрудненным. Последние полтора года Серхио отчаянно этого избегал. Но теперь от попытки понять, почему события пошли таким путем, зависело все. — Знаешь, я осуждал свою команду за такую реакцию. Мы готовились к каждому варианту развитию событий, но они далеко не всегда придерживались протоколов. Они реагировали в силу своего характера, а я требовал, чтобы они поступали в соответствии логикой. Дело в том, что я… Я не учел, что под давлением мои реакции тоже изменятся… Последние полтора года я размышлял об этом, пытался разобраться, найти оправдание тому, что мне вообще пришло в голову причинить кому-то вред. Серхио боялся пытался произнести эти слова, понимая, что после этого они станут необратимо правдивыми. Но он должен был произнести их. Ради Ракель и ради себя. — Пришло в голову убить твою мать. — Он услышал, как Ракель резко вздохнула, и попытался продолжить. — Черт, Ракель, мне так и не удалось разобраться в этом. Мне нет оправдания. Словами не передать, как мне жаль. Серхио провел рукой по волосам и начал расхаживать по комнате. — Но кое-что засело у меня в голове после одного твоего вопроса. Ты спросила, обнаружил ли я, что у Профессора есть чувства, но все было наоборот. Под гнетом сильного чувства вины я реагировал, как и все остальные в условиях стресса: плохо. В то время как моя команда перессорилась, я полностью погрузился в личность Профессора. Совсем ненадолго — я пришел в себя, когда твоя мама собиралась выпить кофе, — но это все-таки случилось. Думаю, это был единственный момент, когда Серхио исчез, и остался только он. — Серхио снял очки и потер глаза. — Я не хочу больше испытывать это, Ракель. Я убедил себя, что поступал так ради ограбления, ради команды. Весь стресс, все чувство вины за то, что именно из-за нашего свидания все пошло не так, и осознание того, что все вот-вот покатится к черту, — все это привело к принятию худшего решения в моей жизни. Я каким-то образом убедил себя, что Профессор может сделать то, что необходимо, точно так же, как моя команда в Монетном дворе. Я считал, что я в долгу перед ними. Серхио вздохнул. — Ты была права, когда сказала, что тебе трудно совместить меня и Профессора. Вспоминая тот момент, я тоже не могу их соотнести. Ракель не произнесла ни слова, пока он говорил. Если бы он не слышал ее дыхания, то предположил бы, что она уже повесила трубку. Но она слушала. И ему наконец-то было нечего больше скрывать. Все карты лежали на столе. — Ракель? — У тебя есть какие-нибудь еще жуткие тайны? — Нет. — Какие-нибудь еще? — повторила она суровым голосом. Серхио в такие моменты чувствовал, будто сидит в комнате для допросов. Наверняка этот голос многих преступников заставлял дрожать. Голос, который сообщал, что Ракель не потерпит даже намека на ложь, обман или вздор. — Нет. Клянусь, Ракель, это все. Больше никаких секретов. Ты все знаешь. Последовала долгая пауза. Сердце Серхио бешено колотилось. Он гадал, скажет ли она что-нибудь или просто повесит трубку. — Мне пора идти. — Ракель снова сделала паузу, и Серхио ожидал услышать отбой, но она, к его большому удивлению, добавила: — Пока. Ракель повесила трубку, прежде чем он успел ответить. Серхио понятия не имел, удалось ли ему изменить ситуацию в лучшую сторону, в худшую, или оставить неизменной. Но, снова услышав голос Ракель, он преисполнился решимости найти их. Как только все уляжется.***
Прошло две недели, а новой информации о Ракель и Пауле не поступало. Просто удивительно, как быстро утихли слухи. Серхио объяснял это либо полной секретностью, либо провалом операции. Если бы искали только Ракель, новостная тишина вполне могла означать ее поимку. Но они не сумели бы скрыть, если бы нашли Паулу, особенно учитывая участие Интерпола. А значит, Мурильо были на свободе. Серхио очень старался найти утешение в этой логике, а также в том факте, что, по словам Ракель, с ними все было в порядке. Однажды, в совершенно обычный четверг, Серхио вернулся домой после поездки в Пуэрто-Принсесу. Когда он уже вставлял ключ в замок, с пляжа донесся визг и смех. Серхио мог бы поклясться, что это Паула. Наверное, просто обман слуха. С тех пор как Ракель позвонила ему, он постоянно думал о семье Мурильо. Серхио покачал головой, решив, что смеялся кто-то из местных детей. Но затем смех раздался снова, и Серхио, не в силах избавиться от наваждения, вынул ключ и направился к патио, которое выходило на пляж. Выйдя за угол, он заметил на террасе два рюкзака. Один черный, а другой, поменьше — зеленый с двумя помпонами. Серхио закрыл глаза и глубоко вздохнул, успокаивая нервы, желая как можно дольше верить, будто они действительно здесь. Он знал, что реальность обрушится на него, как только он откроет глаза, и не был пока к этому готов. Все чувства обострились. Серхио ощутил запах океанского воздуха, услышал, как волны мягко набегают на берег, почувствовал ветер в волосах, и… — Серхио! Его глаза распахнулись. Голос определенно принадлежал Пауле. Она бежала к нему с пляжа, а он не двигался с места, пока девочка не врезалась в него, обняв за талию. Через несколько долгих секунд он смог осознать, что Паула действительно здесь, и обнял ее в ответ. Услышав голос Ракель, Серхио поднял голову, все еще шокированный, и его сердце замерло. — Серхио. Ракель назвала его имя. В последний раз она произносила имя Серхио с гневом и отвращением. А теперь он невольно вспомнил тот момент в ангаре, когда она впервые назвала его Серхио. Сейчас он испытывал не менее сильные чувства, чем тогда. Может, даже сильнее. Паула отпустила его и подошла к матери, стоявшей всего в нескольких футах от него. Ракель обняла Паулу, и обе Мурильо посмотрели на него. Они действительно приехали. Наклонив голову, Ракель с легкой улыбкой наблюдала за ошеломленным Серхио. Паула первой нарушила молчание. — Где ты был? — Я… — он перевел взгляд с Ракель на Паулу. Девочка покачивала руку матери и смотрела на него. — Я ездил в город, у меня были дела. Вы долго ждали? Паула решительно кивнула: — Угу. Ракель улыбнулась дочери и убрала волосы от ее лица. — Не так уж и долго, чуть меньше двух часов. — Мне жаль. Ракель пожала плечами. — Ты же не знал. Серхио поправил очки. — Верно, верно… Хотите войти? — Да! Высвободившись из объятий матери, Паула взяла зеленый рюкзак и направилась к Серхио. Он протянул руку, предлагая забрать у нее ношу. Девочка с радостью передала ему сумку. Ракель нежно покачала головой, радуясь, что дочь взяла инициативу на себя. Сама она чувствовала себя подавленной из-за встречи с Серхио. Ракель окликнула его, когда он подошел к входной двери. — Эм-м, Серхио… — Он повернулся, и Ракель кивнула на дверь: — Там открыто. — Вот как? Ракель взяла свой рюкзак. — Мы… — она слегка поколебалась, посмотрела на него, пожала плечами и как ни в чем ни бывало заявила: — Мы вломились. Серхио с трудом сдерживал смех. — Вломились, значит? — Ага. — Она быстро добавила: — Нам нужно было в туалет. Паула пискнула: — Это было неправильно, и мне никогда больше нельзя так делать. — Понимаю. — Серхио улыбнулся девочке и жестом показал: — Что ж, Паула, показывай дорогу. Он последовал за Паулой в дом, и девочка небрежно спросила: — Можно нам остаться у тебя, Серхио? — Не успел ошеломленный Серхио по-настоящему задуматься над вопросом, как Паула добавила: — Мама сказала, что надо спросить у тебя. Серхио вопросительно посмотрел на Ракель, но та просто молча ожидала его ответа. — Хм… — Ответ уже был, но Серхио пришлось сделать паузу, чтобы уловить суть момента. — Конечно, конечно можно, Паула. Я… — он снова взглянул на Ракель, прося совета, но она по-прежнему ничем не выдавала своих чувств, предлагая ему взять инициативу на себя. — Хочешь выбрать себе комнату? — Мне можно выбрать? — Конечно. Я могу показать, какая, по моему мнению, может тебе понравиться, но ты можешь сама решить, что тебе больше подходит. Паула последовала за Серхио, рассказывая ему обо всем, что обнаружила на пляже, пока они его ждали, и заглядывая в каждую комнату. Когда он показал комнату, которую подготовил для нее, девочка просияла и кивнула. — Это будет моя комната! — Паула подбежала к кровати и, хихикая, бросилась на нее. Улыбаясь этому зрелищу, Серхио повернулся к Ракель, которая стояла в дверном проеме, скрестив руки, и смотрела на дочь. — Ракель, ты хочешь выбрать… Она перебила его: — Я останусь с Паулой. Все еще потрясенная событиями той ночи, когда их нашел Альберто, Ракель не хотела выпускать дочь из виду. Пока они добирались, она держала себя в руках, отбросив эмоции в сторону, поскольку ей нужно было оставаться сосредоточенной и бдительной, и при этом спокойной — ради Паулы. Однако с той ночи ее нервы были на пределе. Теперь, когда они наконец оказались в безопасности, Ракель почувствовала, как напряжение медленно отступает. Она как раз начала задумываться, насколько близко подошла к тому, чтобы навсегда потерять Паулу, когда заметила, что дочь уже почти заснула. Ракель кивнула в сторону Паулы: — У нее совсем сил нет. Поездка выдалась долгой. Ракель подошла к кровати и села, нежно поглаживая девочку по спине. — Детка, может, примешь душ, а потом немного отдохнешь? — Она взглянула на Серхио: — У тебя найдется полотенце для нее? — Да, конечно. Сейчас принесу. — Серхио жестом показал на коридор: — Ванная за соседней дверью. Ракель благодарно улыбнулась ему и заставила Паулу встать. — Я пока найду тебе чистую одежду, хорошо? Паула кивнула и устало пошла в ванную. Ракель переключила внимание на Серхио. — У нас с собой мало вещей. Можно одолжить у тебя футболку и, возможно, боксеры для Паулы, пока я не постираю ее одежду? — Конечно. Она последовала за ним и вскоре оказалась в его спальне. Ракель невольно поразилась: она ведь еще никогда не была в спальне Серхио. Он бывал в ее спальне, а она — на фальшивом складе Сальвы, в ангаре Профессора, в арендованной квартире в Мадриде, когда он вернулся… Но в спальне Серхио — настоящей спальне — она оказалась впервые. Ракель поддалась любопытству и огляделась, пока Серхио рылся в шкафах. Заметила на комоде украденную гадалку, подняла, прочистила горло и вопросительно посмотрела на Серхио, показывая фигурку. Он смущенно усмехнулся, пожал плечами и протянул ей полотенце и одежду. Ракель положила гадалку, забрала у него вещи и почувствовала, как по телу словно пробежал разряд тока, когда их руки соприкоснулись. Она задержала взгляд на Серхио, пытаясь понять, о чем он думает, но ощутила прилив усталости, поэтому медленно отвела глаза. Она поблагодарила его и направилась к выходу. — Хочешь чего-нибудь выпить? Ракель остановилась в дверном проеме и удивленно посмотрела на Серхио. Он продолжил: — Кофе, чаю, воды, сока… Чего-нибудь покрепче? Несмотря на облегчение, которое Ракель испытывала от благополучного прибытия на Палаван, она все еще злилась на Серхио. Она знала, что между ними оставалось много обид, сомнений и опасений, которые следовало разрешить. Во время их последней встречи она накричала на него, трахнула, а затем вышвырнула, сказав, что это навсегда. А теперь оказалась в его доме, похитив собственную дочь и тоже став беглянкой. — Что-нибудь покрепче, пожалуйста… — Ракель криво улыбнулась ему. — Определенно что-нибудь покрепче.***
Оставшись с Паулой, пока девочка не заснула, Ракель закрыла за собой дверь и отправилась на поиски Серхио. Он сидел на кушетке во внутреннем дворике. Услышав Ракель, он открыл стоящий рядом холодильник и протянул ей холодное пиво. — Спасибо. — Она села на другой конец кушетки и громко выдохнула, глядя на океан. Не совсем веря, что действительно оказалась здесь, Ракель сделала глоток пива, и прохладная жидкость немного отрезвила ее — как бы абсурдно это ни звучало. — Итак, — начала она. Она пока не знала, что сейчас чувствует. — Итак… — Ты не шутил по поводу вида. — Не шутил… Ты поэтому приехала? — Ради вида? Серхио кивнул, не сводя глаз с океана. — Либо ради пейзажа, либо ты пришла накричать на меня. Краем глаза она заметила, как Серхио неуверенно покосился на нее и добавил: — На этот раз ты не накричала на меня как следует, Ракель. Если у меня есть выбор между тем, что ты кричишь на меня, и тем, что ты со мной не разговариваешь, я выберу первое. Она фыркнула, но предпочла пока не вмешивать эмоции и нейтрально ответила: — Ну, тогда ты как следует повеселишься. — Правда? Ракель кивнула и закрыла глаза, позволяя океанскому ветру окутать ее. — Я все еще очень зла на тебя. — У тебя есть все основания для этого. — О, я знаю… Не волнуйся. — Хочешь сделать это сейчас? — Накричать на тебя? — спросила она, взглянув на него. Серхио кивнул, тяжело сглатывая. Испытывать на себе гнев Ракель было не слишком приятно, и Серхио не терпелось покончить с этим. Словно сорвать пластырь. — Не знаю… Здесь слишком спокойно. После телефонных объяснений Серхио Ракель все еще не могла заставить себя поверить ему. Сидя в доме в Марокко, пока Паула отсыпалась после ночных событий, она постепенно начала признавать, что хотела бы, чтобы Серхио был с ними, и эта мысль привела ее в ужас. Ведь если она действительно поверит, что он никогда не смог бы причинить вред ее матери, если простит его, то присоединится к нему. А если Ракель все-таки присоединится к нему, то уже навсегда. Серхио сказал, что вернулся в Мадрид не ради интрижки. На этот раз Ракель сама пыталась замедлить их отношения, но не могла отрицать, что страсть между ними возродится, как только она это допустит. Да, он почти совершил непростительный поступок. А еще поспешил к Пауле, когда она нуждалась в помощи. Серхио обнажил душу в этом телефонном разговоре. Ракель была знакома с ним каких-то три недели, но почему-то знала о его внутреннем мире куда больше, чем об Альберто, с которым провела годы. Серхио больше не скрывал от нее, кто он такой. Совсем наоборот. Находясь под давлением, она и сама совершила немало ошибок. Вопреки здравому смыслу отдала приказ застрелить заложника, обвинила Анхеля в предательстве, спровоцировав события, которые едва не стоили ему жизни. К тому же, она только что похитила свою собственную дочь. Они оба совершали ошибки, хотя ошибки Серхио были, несомненно, гораздо серьезнее. В конечном итоге, вопрос состоял в том, каким человеком был Серхио. После телефонного разговора в Марокко Ракель была уверена, что наконец-то это поняла. И вот она сидит рядом с ним, а он умоляет ее накричать на него, явно желая поскорее с этим покончить. Ракель посмотрела ему в глаза, приподняв бровь. — Можешь попробовать вывести меня из себя… Обычно у тебя это получается вообще без проблем. Не проглотив наживку, он спокойно ответил: — Ракель, клянусь, я никогда не смог бы этого сделать — причинить кому-то боль. И тем более — твоей матери. Я думал, что смогу это сделать, но не смог. Никогда бы не смог. — Если бы я думала, что ты на это способен, меня бы здесь не было… — Ракель посмотрела на океан, наслаждаясь ритмичным шумом волн. — Ты сказал, что собирался мне рассказать. Когда? — Перед отъездом… Я все откладывал, убеждал себя, что момент был неподходящим, устанавливал для себя правила. Но я не собирался покидать страну, не рассказав тебе — это могу гарантировать. Ракель кивнула, отхлебнула еще пива, и тут ее внезапно осенило. — Так вот почему ты не хотел заниматься со мной сексом? Серхио неловко кивнул. — Таким было одно из правил. Я твердил себе, что обманываю тебя не так сильно, как в первый раз, пока мы не пересекли эту черту. — Что ж, это было бессмысленно. — Да, я это понимаю. — И не сработало. Серхио покраснел, вспомнив момент, когда решимость его резко подвела, и он нарушил правило, будучи совершенно не в силах противостоять Ракель. — Это я тоже понимаю. Заметив его дискомфорт, Ракель не могла не поддразнить его. Она одарила Серхио самодовольной ухмылкой. — Серьезно, Серхио. Конфетку у ребенка отобрать и то труднее. Серхио рассмеялся в ответ, что случалось довольно редко. Ракель позволила себе насладиться моментом. Измученная эмоциональным и физическим истощением, она отложила проблемы в сторону, чтобы позволить душе отдохнуть. Она могла пока не выяснять отношения с Серхио. Паула была в безопасности, сама Ракель была в безопасности, они находились в доме на пляже, и Серхио смотрел на нее застенчиво и радостно. Можно было не спешить. — Знаешь, Ракель, — сказал он, прерывая ее размышления, — мне тут пришло в голову, что ты — бывший офицер полиции — совершила немало взломов. — Прошу прощения? Ракель сердито уставилась на него, и он поднял руки в знак защиты. — Просто сегодня ты во второй раз вломилась в принадлежащее мне здание. — Он поправил очки и поднял палец, подчеркивая свою точку зрения. — К тому же, ты однажды ворвались на мой склад, пользуясь оружием. Она фыркнула: — Поддельный склад. — Это не имеет значения. Я его арендовал, и он считался моей собственностью. Ракель пожала плечами, делая глоток пива. — Подумаешь, легкое нарушение. — Легкое нарушение? Это так вы классифицируете взлом с проникновением, инспектор? Они весело переглянулись, но вскоре на лицо Ракель набежала тень, и она вытерла выступившие на глазах слезы. — В любом случае, матерью года мне не стать. Я похитила собственную дочь. — Ракель… Ты сделала то, что должна была сделать. — Я не уверена. Побег — да. Я не жалею об этом, другого выхода не было… Но я подвергла ее риску… — Ракель повертела бутылку в руках. — Неоправданному риску, и только ради того, чтобы с тобой не встречаться. — Она посмотрела на океан, затем повернулась к Серхио. На лице застыла гримаса страдания. — Мне повезло, Серхио. К счастью, большинство мужчин настолько самоуверенны, что думают… — она покачала головой, не закончив фразу. — Ты о чем? Ракель отхлебнула пива, затем поставила его на стол. — Расскажу в другой раз. — Она глубоко вздохнула, заправила волосы за ухо, откинулась на кушетке, подтянув ноги на сиденье, и продолжила. — Мне не следовало ставить ее в такое положение. — Ракель положила голову на колени, отвернувшись от него. — Я могла потерять ее, Серхио. Навсегда. Если бы мужчины не были такими идиотами, я бы ее потеряла. Серхио понял, что Ракель плачет, и придвинулся к ней. Не зная, хочет ли она его утешения, он решил последовать совету, который она дала ему еще в Мадриде — перевести дух и сделать то, что хочется сделать. Серхио обнял Ракель, другой рукой взял ее за руку и поиграл с пальцами. К счастью, она не отодвинулась. — Я оказалась так близка к потере Паулы, потому что была ослеплена гневом и болью. Перестала мыслить здраво, и Паула едва не поплатилась за это. — С ней все в порядке, Ракель, она в безопасности. Она в доме, спит в своей постели. Ракель не сопротивлялась, когда Серхио притянул ее ближе, и вскоре уткнулась лицом ему в плечо. Ощущая его запах, пальцы, которые переплетались с ее пальцами, лежащую на плечах руку, слушая шелестящий в пальмах ветер, Ракель смогла наконец расслабиться. Она попыталась поверить ему, когда он повторил: — Она в безопасности, Ракель. Обещаю, она в безопасности… Вы обе в безопасности.***
Желая убедиться, что ночью Паула будет спать, Ракель осторожно разбудила девочку после часового сна и вынесла на улицу, чтобы она проснулась как следует. Сонная и слегка дезориентированная, Паула сидела рядом с Ракель, прислонившись к ней, время от времени косилась на Серхио, смущенно хмурясь. Этот взгляд слишком напоминал сердитый взгляд Ракель. Серхио предложил принести девочке попить, чтобы отдохнуть от пристального внимания. Когда Паула полностью проснулась, она заявила, что хочет распаковать вещи, и вскоре вернулась за Серхио. Она собиралась показать ему камни, которые Ракель разрешила привезти, и поделиться историями их происхождения. — Дома у меня их намного больше. Но мама сказала, что они слишком тяжелые, чтобы брать с собой. — Наверное, она была права, тебе не кажется? — Девочка пожала плечами, а Серхио внимательно осмотрел камни. — Они очень хороши. Отличный выбор, Паула. — Спасибо, это было очень трудно. — Могу представить. Но мы можем найти здесь и новые… Думаю, я знаю неплохое место. — Правда? — Правда. — Серхио оглядел комнату. — Ты закончила? — Паула осмотрела рюкзак, который теперь был пуст, и кивнула. — Хорошо. Завтра можем пойти на рынок и купить кое-что для твоей комнаты, если хочешь. И если твоя мама не против. — Хорошо. Девочка выглядела хмурой, и Серхио предложил прогуляться по пляжу перед ужином. Поев и уложив Паулу на ночь, Ракель спросила Серхио, найдется ли у него еще одно полотенце и немного одежды для нее. Он кивнул, предложив ей ни в чем себе не отказывать. Вскоре она вернулась со стопкой одежды и полотенец, подняв их в знак благодарности. Когда она повернулась, чтобы уйти, Серхио спросил: — Что заставило тебя передумать? Ракель вздохнула и села на подлокотник кресла напротив него, положив стопку одежды на стол перед собой. — Я не могу забыть тебя, Серхио… Как бы ни старалась. Кажется, я совершенно не в состоянии это сделать. Она слегка улыбнулась, глядя на него. — Но на этот раз я была полна решимости разорвать все связи. А потом Паула попросила захватить ее коллекцию камней, потому что хотела показать ее тебе. — Вот как. — Когда я позвонила тебе, она как раз рассказала, как ты помог ей во время ночевок у Альберто. Я не могла сопоставить человека, который ночевал на улице, где живет мой бывший муж, чтобы Паула чувствовала себя в безопасности, с мужчиной, который планировал убить мою мать. — Ракель посмотрела ему прямо в лицо. — Тем не менее, вот он ты — способный и на то, и на другое… — Ракель… Она покачала головой и подняла руку: — Потому-то я и позвонила. Хотела понять, что побудило тебя задумать такое… И понять, что помешало тебе довести дело до конца. — Ракель улыбнулась и развела руками: — Вопрос на миллион долларов, верно? Серхио грустно кивнул. — Но это вопрос на другой день, я устала. — Ракель встала и потянулась, затем взяла одежду. — Однако, отвечая на твой вопрос… Учитывая то, что ты сделал ради Паулы, и то, как ты ведешь себя, когда мы вместе, а также твою телефонную исповедь… — Она пожала плечами. — Я считаю, что ты хороший человек, Серхио. И верю, что мы с Паулой здесь в безопасности. К тому же, как я уже сказала, я не могу тебя забыть. Она обошла стол, и Серхио схватил ее за руку, когда она проходила мимо. Несколько мгновений он не сводил глаз с их переплетенных рук, затем осторожно взглянул на Ракель. — Я очень рад, что ты здесь, Ракель. Что вы обе здесь. Она в ответ сжала его руку. — Я тоже, Серхио. Ему никогда не надоест слышать, как она называет его по имени. Ракель выпустила его руку и направилась внутрь. Когда она вошла в дом, Серхио крикнул ей вслед: — Спокойной ночи! Она с улыбкой оглянулась, коротко кивнула и ушла.