Только вперёд!..

      В понедельник на утреннюю тренировку Виктор и Кассий опоздали. Вик не мог не заметить, что сделано это было намеренно. После поездки на побережье Кассий был сам не свой: замкнулся в себе, отгородился такими гигантскими стенами, что в какой-то момент Вику даже стало не по себе, он никогда ещё Кассия таким не видел. Никакие попытки расспросить его, в чём дело, не принесли результата. Кассий выглядел так, словно безумно хотел что-нибудь разбить и, в тоже время, у него совсем не было на это сил.       Утром он долго торчал в ванной, потом ещё дольше выбирал, что надеть, педантично перебирая вещи в своём огромном шкафу. Вик не понимал, что происходит, но не вмешивался. В итоге, они появились в раздевалке, когда та уже была пуста. Вик переоделся в считанные минуты, но Кассий снова принялся тянуть резину. До конца разминки оставалось всего десять минут, тренер Егер вот-вот должен был появиться на пороге.       Форварды всегда начинали разминку с пробежки. Когда они вышли в зал, Виктор заметил, что Кассий совсем не думал о работе, вместо этого остановился и смотрел куда-то в сторону. Вик окликнул его и спросил:       — Ты идёшь?       — Мне нужен Уокер, начинай без меня.       Вик глянул на Нейта, потом снова перевёл взгляд на Кассия и нахмурился:       — Уверен, что всё в порядке?       — Да, расслабься.       Кассий отошёл от него и присоединился к Нейту, который разминал бросок у дальнего кольца.       — Как дела у Виктора? — поинтересовался тот, кивнув в знак приветствия.       — Нормально, — отозвался Кассий. Он взял себе мяч из корзины, постучал о паркет и бросил трёхочковый. Мяч отскочил от кольца. Кассий скривил губы и добавил: — Гораздо лучше, чем было.       — Ты здорово ему помог, — Нейт тоже бросил, и мяч плавной дугой залетел точно в кольцо.       — Это верно, — согласился Кассий, задумчиво поковыряв ногтем оранжевые пупырки на своём мяче, — а знаешь, почему?       Нейта удивил его вопрос, но он не придал этому значения.       — Ты — хороший друг. Гораздо более надёжный, чем пытаешься казаться, — сказал он без тени лукавства.       Кассий пропустил его слова мимо ушей. Отправил мяч в кольцо, снова промазал, но не пошёл его подбирать.       — Потому что не так давно я тоже потерял брата.       Нейт собирался бросить, но передумал.       — Что? Почему ты так внезапно заговорил об этом?       — Моего брата убили. В соседнем городе, в подворотне, забили насмерть, как вшивую дворнягу, — произнёс Кассий, понизив голос до зловещего шепота. — Это случилось три года назад. Он сбежал из дома ради встречи с дилером, который за несколько лет до этого плотно подсадил его на иглу.       Нейт оцепенел. Превратился в статую. Стоял на месте, даже не дыша. Кассий забрал мяч из его рук и принялся стучать им об пол. Бам-бам-бам. Словно отсчитывая секунды до взрыва.       — На них напали. Моего брата покромсали так, что он с трудом походил на человека. Ублюдку, который неожиданно сдался с повинной повезло, что мои «замечательные» родители решили отказаться от своего сына в угоду безупречной репутации. Я сравнял с землёй половину города, в том числе и убогий приют, где, как мне сказали, обитал тот тип, но так никого и не нашёл…       Стук мяча резко оборвался. И сердце Нейта остановилось.       — И тут — представляешь, какое совпадение! — моя подруга, которая любезно нарыла информацию про Тишкиного отца, очень заинтересовалась новичком нашей команды, у которого по странному стечению обстоятельств нет ни медицинской страховки, ни записи в едином среднеобразовательном реестре штата, ни даже истории в соцсетях, и вообще, кажется, некий девятнадцатилетний Нейт Уокер появился в базе данных лишь несколько лет назад.       Кассий запустил мяч в корзину и на этот раз попал точно в цель. Кольцо задребезжало, когда мяч проскользнул в сетку.       — У тебя есть только одна попытка. Расскажи мне, кто ты такой и что делаешь здесь. Так, чтобы я поверил. Так, чтобы я не свернул тебе шею прямо сейчас.       Пространство вокруг Нейта вдруг куда-то поплыло, воздух стал слишком плотным и вязким, всё тело пробрал ледяной озноб. Можно было бы сказать, что он ещё никогда в жизни не испытывал такого первородного ужаса, если бы только Нейта неожиданно не пробрало на смех. Пришлось до крови прикусить губу, чтобы этот нервный звук случайно не вырвался наружу.       «Нет, серьёзно?! Из всех возможных вариантов всё сложилось именно так? Кто-то в этом мире вообще сможет переплюнуть мой уровень невезения?», — заливался хохотом внутренний голос.       Невидимая угроза, что преследовала Нейта на протяжении трёх долгих лет, наконец, обрела четкую форму. Нейт всё ещё не мог поверить в это чёртово совпадение, но в какой-то степени даже испытывал облегчение, потому что, наконец, узнал, от кого скрывался всё это время. Он на секунду прикрыл глаза и попытался взять себя в руки. Момент для отрицания был безнадёжно упущен. Да и блефом тут даже не пахло, Кассий определенно знал, о чём говорил.       Нейт глубоко вздохнул и произнёс абсолютно безэмоционально:       — Думаешь, я так просто позволю себя убить?       Он почти слышал, как лопнула последняя струна терпения Кассия. Когда стокилограммовый разъяренный зверь бросился на него, Нейт был готов. Он не позволил страху и неуверенности парализовать себя. Раскаяние не приравнивалось к смирению. Нейт собирался позволить Кассию выплеснуть праведный гнев, но не более. В конце концов жизнь Нейта и так вот-вот окажется разрушена, ведь у Кассия не будет никаких причин держать язык за зубами, но об этом придётся подумать позднее.       Поток философской мысли оборвала жестокая встреча черепной коробки с паркетом. Кассий с такой силой врезался в Нейта, что мгновенно снёс его с ног и опрокинул на пол. В челюсть прилетел мощный удар, и в ушах сразу зазвенело. Кассий снова замахнулся, и в этот момент Нейт извернулся и пнул его ногой в живот. Кассий не ожидал отпора и рассвирепел ещё больше. Нейт не успел подняться на ноги, новый удар заставил пол и потолок поменяться местами. Чёрт, Нейт уже и забыл, насколько болезненными бывают побои.       Кассий схватил его за грудки, встряхнул и прорычал прямо в лицо:       — Сукин сын, я убью тебя нахрен!       Нейт толком ничего не слышал сквозь звон в голове, но вроде как вокруг них уже поднялась шумиха и за плечами Кассия замаячила миротворческая фигура Джето.       — Ну, давай, — подразнил Нейт Кассия, облизнув кровь с губ.       Лицо Хиггинса перекосилось от ярости, наверно, он правда мог свернуть Нейту шею прямо здесь, но в последний момент его руки перехватили, не позволив осуществить задуманное. Нейту хватило этого мгновения. Он приготовился к боли и в следующую же секунду нанес стремительный удар головой прямо в нос Кассию. Что-то хрустнуло. Нейт подумал, что наверняка это был его череп, но потом раздался рёв Кассия, и всё встало на свои места.       После этого все попытки растащить их оказались бесплодны. Кассий вцепился в Нейта мёртвой хваткой, наносил удары в тупом остервенении, явно не намереваясь оставлять противника в живых. Нейту стало гораздо проще уклоняться и бить в ответ, потому что несмотря на чудовищную боль и головокружение, его разум остался более-менее хладнокровным. Впервые его инстинкт самосохранения работал, как полагается.       В зале стоял оглушительный грохот голосов, все кричали и ругались друг с другом, не зная, как подступиться к сошедшим с ума товарищам. Нейт и Кассий катались по паркету, оставляя за собой кровавые следы, матерились и рычали, как настоящие звери, всерьёз вознамерившись разорвать друг друга на части. Никогда ещё в стенах этого зала не случалось такого жестокого побоища. Даже тренер Егер пребывал в шоке и не знал, что делать.       Нейт понимал, что пока они с Кассием так плотно вцепились друг в друга, никто не рискнёт вклиниться между ними. Его силы были на исходе, а значит пора заканчивать эту показательную казнь. Собрав остатки энергии, он врезал Кассию и, пока тот приходил в себя, отпихнул его в сторону. Пространства оказалось достаточно, чтобы половина команды мгновенно оказалась между ними. Джето, Виктор и Эш схватили Кассия. Безил, Хьюго и Ролан навалились на Нейта. Все остальные просто живой изгородью отделили противников друг от друга.       Когда Кассий понял, что прикончить Нейта ему никто не позволит, из его рта вместе с кровью полились обличительные ядовитые слова:       — Расскажи им! Расскажи им всем, кто ты и что сделал! Безымянный выродок, ты убил человека. Ты это понимаешь вообще? Ты убил моего брата, и после этого спокойно ходишь и дышишь тут как ни в чём не бывало, ёбнутый психопат!       Нейт слушал его, не отрывая взгляда от пола и тяжело дыша. Вся его одежда была изорвана, по лицу струилась кровь из разбитой брови, носа и губы. Левый глаз заплыл и совсем не видел. Тело пульсировало болью от ударов, а внутри всё дрожало от страха и паники. Почва стремительно уходила из-под ног, и светлое будущее, полное перспектив, рассыпалось, как карточный домик.       — Твоя песенка спета, ублюдок! Молись, чтобы успел оказаться за решёткой раньше, чем я до тебя доберусь.       — Хиггинс, возьми себя в руки, — приказал Егер.       — Заткнись! — рявкнул на него Кассий. — Теперь это не только меня касается. Вы собираетесь защищать эту двуличную тварь? Он — убийца, который выдает себя за другого человека! Три года назад он сознался в том, что убил моего брата, а потом сбежал и только по чёртовой случайности не оказался за решёткой!       Ошарашенные Пантеры переводили взгляд с Нейта на Кассия и обратно. Конечно, никто не готов был вот так с ходу поверить таким лихим обвинениям. Нейт из последних сил старался не поддаваться панике. Подняв глаза, он первым делом столкнулся взглядом с Тишей.       — Что всё это значит? — сдержанно поинтересовался тот.       — Мир гораздо меньше, чем я думал, — ответил Нейт.       У него был полный рот крови, которая сразу потекла по подбородку, стоило только разомкнуть губы. Сплёвывать на пол было как-то неприлично, поэтому Нейт использовал для этих целей обрывки своей футболки, которые ещё болтались на шее. Поняв, что Нейт больше не собирается буянить, Безил и Ролан растерянно отступили от него, а Хьюго протянул своё полотенце, ещё не до конца осознавая, что произошло. Нейт благодарно кивнул, понимая, что это, наверно, последний добрый жест в его сторону.       Затянувшееся молчание позволило слегка остудить градус напряжения. Даже Кассий, наконец, выдохнул и дал понять товарищам, что более в сдерживании не нуждается. Он угрюмо взглянул на тренера и виновато опустил глаза. Изначально Кассий планировал держать себя в руках, но оказался далеко не таким сильным, как о себе думал.       — Успокоились? — холодно поинтересовался Егер, его голос казался оглушительно громким в звенящей тишине. — Теперь будьте любезны объясниться. Хиггинс?       — Нейт Уокер — лжец и преступник, — пугающе спокойно произнёс Кассий, — три года назад он признался в убийстве, но случайным образом сумел избежать правосудия, после чего обзавёлся поддельными документами и стал выдавать себя за другого человека. Клуб не будет иметь дел с уголовником — это всё, что касается вас, а у меня с ним личные счёты, потому что человеком, которого он убил, был мой брат.       — Охренеть… — хрипло выдавил Хьюго, и вслед за его голосом по залу разнёсся невнятный ропот множества голосов.       — Тихо, — велел Егер и повернулся к Нейту, — объясни нам, что происходит, иначе мы будем вынуждены действовать исходя из худших предположений.       Нейт сидел ни жив, ни мёртв под прицелом множества недоверчивых, настороженных и шокированных взглядов. Он не знал, что делать. Не знал, как всё объяснить. Не понимал даже, чего вообще ждёт от всей этой ситуации. Его сейчас просто выгонят, а потом Кассий минусует его в каком-нибудь переулке? Или прямо сюда для разбирательства приедут копы? А может, всё это окажется дурацкой шуткой, все посмеются, и тренировка продолжится?       — Документы не поддельные, — наконец, выдавил он, — просто раньше у меня их не было.       — Это правда, что у тебя есть судимость? — в голосе Егера слышался стальной звон.       — Это… очень запутанная история. Я надеялся, что на настоящем она никак не отразится…       — Что ты сказал?! — Кассий вновь побагровел от злости. — Ах ты надеялся, да? Даже не сделаешь вид, что сожалеешь, грёбаный маньяк! Что он тебе сделал? Объясни мне, в чём была причина!       Кассий выкрикнул последние слова на грани отчаяния и снова ринулся к Нейту, но Джето и Виктор вовремя преградили ему путь.       — Уокер, иди в раздевалку, — велел тренер, — тебе запрещается покидать её до следующего распоряжения. Ты меня понял?       — Да, сэр, — Нейт кое-как поднялся на ватные ноги и поплёлся в нужном направлении, чувствуя на своей спине прожигающие взгляды толпы.       — Даже не думай сбежать, как в прошлый раз, тварь! — рявкнул ему вдогонку Кассий. — Я тебя из-под земли достану, будь уверен!       Оказавшись в раздевалке, Нейт уже почувствовал себя заключённым. Одиночество принесло лишь небольшое облегчение, но в голове всё равно было оглушающе пусто. Совсем обессилев, Нейт уселся на скамью и закрыл побитое лицо руками. Боль помогала немного справиться с мандражом и паникой, которая захватила внутренности в ледяные тиски. Нет. Нужно что-то делать, просто сидеть на месте было невыносимо.       Нейт с трудом поднялся и, кряхтя, как старый дед, поплёлся в душевую. Над раковинами висело большое зеркало, из которого на него смотрел изрядно побитый и морально уничтоженный человек. Избавившись от остатков рваной футболки, Нейт как следует умылся и обтёрся полотенцем, полученным от Хьюго. Вряд ли тот теперь потребует его обратно. На удивление повреждений оказалось меньше, чем он думал: нос и левый глаз пострадали больше всего, губа только слегка раздулась. Нейт осторожно притронулся к отекшему веку, приподнял его. Ожидаемо белок глаза залило кровью и зрение затуманилось, но в целом — не так страшно, как могло бы быть.       Нейт вернулся в раздевалку и нашёл в своей сумке запасную футболку. Голова всё ещё кружилась после первого удара затылком о паркет, поэтому пришлось снова присесть. Сосредоточиться на физическом состоянии было проще. Нейт старательно отгораживался от всех чувств и мыслей, используя боль, как предлог.       Дверь открылась и закрылась с тихим щелчком. Даже не глядя Нейт сразу понял, что это Тиша. Больше некому. Веласкез подошёл к нему и присел на корточки, попытавшись заглянуть в глаза.       — Это же неправда? Скажи мне, что это неправда.       Нейт упрямо стиснул зубы.       Рука непроизвольно потянулась к безымянному пальцу, но привычного кольца там уже не было. Нейта больше ничего не связывало с Уиллом. Их пути навсегда разошлись, а будущее Нейта сейчас висело на волоске.       Он мог рассказать Тише правду, ведь тот успел заслужить его доверие. Наверно, вместе они бы придумали, как выбраться из этой мерзкой ситуации. Тиша мог повлиять на Кассия, мог всё уладить с руководством клуба, мог помочь Нейту, наконец, похоронить прошлое и начать новую жизнь. Всё, что нужно было сделать взамен, это нарушить вторую клятву, данную Уиллу.       — Это правда, — услышал Нейт собственный голос. Он точно это собирался сказать?       Разноцветные глаза Тиши недоверчиво сверкнули, слегка прищурившись. Он не поверил, и всем своим видом источал непонимание: «Зачем ты врёшь?». Нейт отвёл взгляд. Он чувствовал себя упёртым придурком, но, если бы предал Уилла во второй раз, превратился бы в пустое место. К такому саморазрушению Нейт был не готов.       — В таком случае, тебе запрещено покидать территорию базы до тех пор, пока руководство клуба не разберётся в сложившейся ситуации, — сказал Тиша, выпрямившись и отступив к двери. — Лучше не попадайся Кассию на глаза и вернись в комнату. Никто из команды не хочет видеть тебя на тренировке.       — Я понял.       Тиша явно хотел сказать что-то ещё, но был слишком потрясён. Все слова казались пустыми и бессмысленными, в душе — полное смятение.       — Я не стану делать поспешных выводов, — наконец, выдавил он, — для Кассия это слишком важно, но я всё равно не верю, что ты способен на подобное.       Нейт не стал скрывать, как дороги ему эти слова. Тиша был слишком умён и проницателен, кроме того, обладал уникальной способностью восполнять недостающие фрагменты мозаики полагаясь на дедукцию и, в какой-то степени, интуицию.       «…мало что может пошатнуть моё равновесие», — сказал он недавно, и это было правдой. Нейт должен был подумать о себе. Тиша действительно мог помочь ему выбраться из этой ситуации, но Нейт позволил ему уйти, а потом пробормотал в пустоту:       — Даже если это будет ошибкой, я хочу её совершить.       Кажется, пришло время перестать сетовать на судьбу и признать, что все проблемы он создаёт себе сам.       Во вторник ему пришлось столкнуться с плотным и безоговорочным игнором. Всех резко перестало волновать его существование, даже Егер не обратил внимания, что Нейт пришёл на тренировку без формы и всё время просидел на скамейке в углу зала. Время тянулось в мучительном ожидании. На обеде кусок в горло не лез. После вечерней тренировки, которую Нейт тоже провёл в одиночестве, в дальнем конце зала, Тиша передал ему решение тренера и менеджера:       — Клуб не станет поднимать шумиху, это не в наших интересах. Ты сыграешь в финале, так как уже заявлен в основе, а потом мы попрощаемся.       — Я понял.       Вот и всё. Что ещё мог сказать Нейт? Он был готов к этому уже в тот момент, когда Кассий бросился на него на глазах у всех. Эта неприятная история могла повториться, потому что в среду Хиггинс узнал о принятом решении, и оно ему очень не понравилось. Настолько, что он едва не учинил новые разборки. В этот раз у Нейта не было сил защищаться, но вовремя вмешался Тиша с предложением:       — Давайте пообедаем вместе и всё обсудим.       На секунду Нейт понадеялся, что его это тоже касается. Глупо.       Тиша, Джето, Виктор и Кассий отправились в город, чтобы перекусить в любимом спортивном пабе. Народу было немного, так что им удалось занять хороший столик и еду принесли довольно быстро. Кассий всё ещё был на нервах: дёргал коленом под столом, выбивая каблуком ботинка нечёткий ритм.       — Ты правда думаешь, что Нейт на такое способен? — осторожно спросил Тиша. — Я скорее поверю, что его вынудили взять вину на себя.       — С другой стороны, мы же реально ничего о нём не знаем, — вставил Виктор, — он вполне мог быть заодно с нападавшими, а те потом просто сделали его козлом отпущения.       — Я могу понять твои чувства, — снова обратился Тиша к Кассию, положив тонкую ладонь ему на предплечье, — но прошу, не позволяй жажде мести полностью ослепить себя. Нейт уйдет из команды сразу после финала, и я советую тебе отпустить его с миром.       По выражению лица было видно, что клыки Кассия уже полнились ядом, но в свете последних событий он и так с трудом мог смотреть Тише в глаза, поэтому старался держать язык за зубами. Только Тише он мог позволить поучать себя в такой момент.       — Мне, если честно, тоже не особо верится, — продолжил Вик, сочувственно глянув на сгорбившегося Кассия, — хотя Уокер довольно загадочный персонаж, согласитесь. Тихий одиночка, немного странно себя ведёт, особо ни с кем не сближается.       — Он таким был, когда попал к нам, но сейчас пёрышки подчистил и стал вполне себе, — сказал Тиша, но, поймав взгляд Кассия, снисходительно добавил: — насколько вообще можно судить со стороны. Признаю, в этот раз моя эмпатия сыграла с нами злую шутку. Надо было поднапрячься и копнуть поглубже в его предысторию.       — Не могу поверить, что два с половиной месяца играл с ним на одной площадке. Такое ощущение, что это просто чья-то злая шутка. Он ведь не знал, кто я? Потому что, если знал…       — Нет, что ты, очевидно же, что он понятия не имел. И если предположить, что он всё-таки невиновен, то становится понятно его желание оставить всё в прошлом.       — У него нет такого права, — отрезал Кассий.       — Есть, — упрямо возразил Тиша. — Всё зависит от точки зрения. Представь, если бы правду обо мне ты узнал со слов моего отца. Как бы всё выглядело?       — Даже не зная тебя, ему бы ни один нормальный человек не поверил, а мы с тобой знакомы уже два года.       — С Нейтом мы тоже не вчера встретились. Кассий, он не мог этого сделать.       В этот момент для всех стало очевидно, что Тиша уже определил для себя сторону в этом конфликте. Джето не считал нужным высказываться, а Вик всё ещё метался между собственной интуицией и желанием поддержать Кассия. Удивительно, что тот вообще открылся к диалогу и старался мыслить рационально. Вик был уверен, что, случись эта неприятность месяц назад, Нейт был бы уже в морге, а Кассий — за решёткой.       — Он сам сдался следователю, — сказал Хиггинс, постучав полупустой чашкой кофе по блюдцу.       — Но ведь его вину не доказали, — заметил Тиша.       — Не успели, — поправил Виктор.       — Вот именно, — Кассий бросил на него благодарный взгляд, — мои предки завернули дело, как только запахло жареным. У матери тогда какие-то новые партнёры нарисовались за границей, ей не нужны были скандалы. Тем более из-за Итана. Они поставили на нём крест ещё задолго до этого.       — Это чертовски отвратительно, — произнёс Тиша сквозь стиснутые зубы.       Повисло долгое молчание. Джето пододвинул Тише тарелку с бифштексом и картофелем, который тот заказал, но так и не попробовал. Пока повисла эта странная пауза в разговоре, все дружно взялись за еду. Даже Кассий угрюмо жевал свой любимый двойной бургер, прожигая взглядом спинку кресла соседнего столика. Проглотив еду и запив её кофе, он поинтересовался через силу:       — Если, допустим, он не виновен, то зачем тогда признавался?       — Его могли заставить, — предположил Вик.       — Или он сам пытался кого-то защитить, — Тиша покачал головой, — ты наверняка лучше нас знаешь, что это за место — западный город-призрак. Вряд ли Нейт имел хоть какое-то отношение к твоему брату, но он мог быть случайным образом связан с тем, кто имел. Нельзя винить его в том, что он защищал того, кто ему дорог.       — Ты себя слышишь? — взбеленился Кассий. — Он выгораживает убийцу моего брата. Рассказать тебе, что с ним сделали? Сколько часов я ждал, пока хирурги сшивали его лицо, чтобы его можно было хотя бы опознать?       На его грубый повышенный голос оборачивались другие посетители паба. Тиша устало прикрыл глаза и покачал головой. Как бы ему не хотелось это признавать, но у Кассия были все основания требовать исключения Нейта из команды. По-хорошему, клуб должен был сразу выставить обманщика вон, но близился важный матч, вопросы прессы, не дай бог менеджеры Фарс Рочестер заинтересуются всей этой ситуацией, и не известно, какой скандал тогда может разразиться. Снова забота о чьей-то репутации не позволяла Кассию выплеснуть свою злость и утолить жажду мести. Это доводило его до исступления.       — Я не могу просто оставить всё, как есть. Виновник должен быть за решёткой. Я отомщу за брата, иначе ни мне, ни ему покоя не будет.       Тиша обменялся тяжёлым взглядом с Виктором. И тут, неожиданно для всех, голос подал Джето:       — Скорбь и злость не похожи. Злость делает тебя слабым.       Три пары глаз удивлённо воззрились на него, но капитан смотрел только на Кассия, который просто не нашёл, что ответить. Он не считал себя слабым, но, если подумать, со стороны выглядел довольно жалким в своих попытках пнуть воздух. Действительно ли он верил в то, что Нейт убил Итана? Судя по тому, как Уокер дрался, его максимум — это сломать собственную руку о чужую челюсть.       — Он свалит после финала, так?       — Да, — подтвердил Тиша, одновременно с кивком Виктора.       — После всего, что было, «Мортал» определённо жаждут нашей крови, — продолжил рассуждать Кассий, словно настраивая себя на нужную волну, — до финала всего два дня, а у нас, по факту, в боевой готовности остался только Джето. Класс!       — Тоже мне, королева драмы, — возмутился Тиша, — я пока помирать не собираюсь, Виктор тоже ещё в строю, и в последний раз Нейт сыграет, как боженька, если только ты ему позволишь.       — Получается, я что ли крайним остался? — оскорбленно прищурился Кассий.       — Всё как и сказал Джето, — просто пожал плечами Тиша и деловито отправил себе в рот кусочек картошки. — Если мы хотим, наконец, победить «Мортал», то нам понадобятся все силы. Вот и решай.       Кассий дёрнул уголком губ, в глубине души поражаясь тому, как искусно Тиша манипулировал тоном беседы. На самом деле, подсознательно Кассий уже сдался. Он понимал, что сейчас нужен команде — людям, которые занимали не последнее место в его сердце. И почему-то теперь он уже не мог быть таким эгоистом, как раньше. Мысль повела бы его ещё дальше, к причине таких изменений, но, прежде чем Кассий успел вспомнить слово «креветка», он вдруг поперхнулся лимонадом и нервно рассмеялся:       — Твою мать, их только вспомни, сразу завоняет!       Кивком головы он указал товарищам на большой плазменный телевизор, висевший на стене. На экране крутили новости спорта, а в частности свежий репортаж с тренировочной базы Фарс Рочестер, которую было легко узнать по красно-золотой цветовой гамме. Якобы эксклюзивные съёмки с тренировок, хотя на самом деле каждое движение спортсменов было чётко спланировано, чтобы никакой лишний секрет или приём не попал в кадр. Символом команды «Мортал» являлась цветущая итальянская роза Барни, от которой так и веяло королевским превосходством. Их база сама по себе напоминала средневековый особняк с современными арочными стеклопакетами в окнах, а внутри находилась элитная площадка для тренировок, укомплектованная по последнему слову техники в спортивной индустрии.       В центре кадра, как всегда, маячил Адан Тёрнер. Слишком бледный для своей красно-золотой формы и слишком надменный даже в окружении родных стен и товарищей.       — После встречи с Волками на отборочных я попросил Тодда связаться со мной, когда он будет готов, — неожиданно произнёс Тиша загадочным тоном. — Так уж случилось, что мы играли с «Мортал» как раз в тот период, когда он отлёживался после травмы. Теперь, когда он официально вышел в оппозицию своей прошлой команде, Тодд счёл нужным поделиться со мной некоторой интересной информацией.       — Только не говори, что им правда втихаря колют сыворотку Людей-X, — не изменяя себе съязвил Кассий.       Тиша усмехнулся и пересказал товарищам всё, что поведал ему Тодд о своём тяжёлом прошлом в легендарной команде.       Вопреки всеобщим сомнениям Тодд и Адан действительно были родными братьями. Они похожи лицом и прекрасным спортивным телосложением, однако Тодд уродился рыжим, как его бабушка по материнской линии. Все остальные в их семье были темноволосыми, в том числе и сам Адан, которому досталась поистине аристократичная выдержанная внешность.       За это он был в большей степени обязан своей матери, которая лишь наедине позволяла ему себя так называть. Джозеф же всегда требовал от обоих сыновей обращения: «Тренер» или «Сэр». Он никогда не был для них отцом в привычном понимании этого слова. Никакой любви и ни единого доброго слова, только жёсткая муштра и рукоприкладство. Тодду особо нечего было рассказать о нём, кроме того, что Джозеф Тёрнер — бесчувственный ублюдок, которого волнуют только деньги и репутация, и, если понадобится, он вымоет пол кровью своих спортсменов.       Больше всего от него доставалось именно Адану, потому что в самом начале тот никак не мог угнаться за более талантливым братом. Уже тогда между ними произошел раскол, который в итоге привёл к тому, что Адан намеренно покалечил Тодда, чтобы убрать его со своего пути. Всю свою жизнь Адан провёл в страхе быть брошенным, потому что в их семье любовь определялась степенью успеха. Он просто старался угодить отцу, чтобы заслужить его внимание и признание. Адан всегда боролся только за первое место, неважно как и неважно для чего, только сам факт быть лучшим имел значение.       После того, как Тодд ушёл из «Мортал», Джозеф ожидаемо возложил всю ответственность за команду и результат на Адана, и тот серьёзно относился к посту капитана, будучи жёстким и не совсем справедливым руководителем. Его не волновали внутренние разногласия команды. Все обязаны были сыграться и работать на результат, ведь попасть в элитную команду — один шанс из ста. И в перспективе счастливчика ждало первое место в рейтинге, огромная сумма контракта, буквально трамплин в профессиональную лигу и к богатым спонсорам на ручки.       Безупречная дисциплина и субординация, стопроцентно результативные тренировки, хорошая успеваемость в учёбе — всё это обязательные условия, несоблюдение которых могло привести к пугающей альтернативе в виде удаления из основного состава, а значит — потере в деньгах контракта, в крайнем случае — вылета из команды, что автоматически означало утрату привилегированного места в Фарс Рочестер, где требования и стоимость обучения стремились к бесконечности, так что многие спортсмены вылетали ещё и из университета. К тому же, если уход случался на плохой ноте, огромные связи и влияние «Мортал» не позволяло им присоединиться к другим командам, что фактически значило завершение спортивной карьеры.       Казалось бы, достаточно весомые аргументы «за» и «против», но были в их команде и те, кто впахивал исключительно на голом энтузиазме. Таких людей иначе как «странными» не назовёшь, но Брендон Пак похоже не имел ничего против этого. Вернее, ему действительно ни до чего не было дела, кроме семьи Тёрнеров.       Он оказался на попечении Джозефа после смерти своих родителей и стал компаньоном для Адана и Тодда, но более-менее близкие отношения у него сложились именно с Аданом. Брендон не обладал какими-то выдающимися навыками, поэтому тренер не уделял ему никакого внимания, и тренировками в большей степени занимался Адан. Брендон был готов слушать его, открыв рот, и это безмерно льстило Адану, который в то время особенно страдал от нападок отца и давления таланта младшего брата.       Брендон проникся тёплыми платоническими чувствами к Адану и считал его более достойным внимания, нежели Тодда, которому всё слишком легко давалось. После того, как тот «предал» Адана и команду, Брендон возненавидел его по щелчку пальцев, хотя и знал обо всём, что произошло между братьями на самом деле. Видя, что потеря брата не давала Адану покоя, Брендон сменил цвет волос, начать носить тёмно-карие цветные линзы, и в итоге упорным трудом убедил тренера поставить его на позицию атакующего защитника, которую раньше занимал Тодд, также забрав его шестьдесят седьмой номер.       Освободившуюся позицию лёгкого форварда почти сразу занял Алис Флоренс, а его более сильный и крупный брат-близнец — Алекс — стал тяжёлым форвардом. Абсолютно идентичные кареглазые блондины различались лишь небольшим шрамом на правом предплечье Алиса, который тот получил в детстве.       Мальчики были рождены суррогатной матерью, которую никогда не видели. Алекс появился на восемь минут раньше Алиса, но в их тандеме ведущим с самого начала был именно Алис. Из-за своего имени ему пришлось натерпеться насмешек в школьные годы, ведь одноклассники как-то сразу догадались, что родители ждали мальчика и девочку, но Алис довольно быстро разобрался, как работает иерархия, и с чувством юмора и собственного достоинства сумел отвадить от себя обидчиков.       Было несколько факторов, которые защитили близнецов от серьёзных проблем: во-первых, их было двое, а травили обычно одиночек, во-вторых, даже для самых злых детей близнецы, да ещё и с похожими именами, да ещё намеренно ведущие себя одинаково, были довольно интересным явлением, и в-третьих, открытый и весёлый характер Алиса довольно быстро располагал к себе людей. Алекс, напротив, был более замкнутым и склонным к раздумьям в силу аналитического склада ума.       Несмотря на отличия, они имели очень крепкие братские узы. Их любимым занятием было путать людей. Они именно те стереотипные близнецы, которые легко могли закончить фразу друг за друга. Алекс и Алис носили одинаковую одежду и одинаковые напульсники на правых руках — Алис скрывал шрам, а Алекс просто не хотел отличаться от брата. Они часто сдавали контрольные и сессии друг за друга, поскольку Алекс был плох в истории и литературе, а Алис в математике и химии, но, когда они поступили в Фарс Рочестер, учиться стало в разы проще. Преподаватели часто шли навстречу спортсменам и даже завышали им оценки.       Заниматься баскетболом братья начали в десять лет. Сначала им заинтересовался Алис, следом и Алекс. Тренер в секции поставил их на схожие позиции, но Алекс довольно быстро сконцентрировался на защите, в то время как Алис был атакующим по жизни. Джозеф увидел во внешности близнецов хороший ход, забрал талантливых мальчишек к себе в команду, присвоил им схожие номера — тринадцать и тридцать один — и натренировал быть зеркальным отражением друг друга не только в жизни, но и на площадке. Теперь у них была целая орда фанатов, которые сходили с ума от их синхронных выкрутасов на играх.       Несмотря на высокий рейтинг и популярность, с командой близнецы не особо ладили, предпочитая держаться особняком и подсчитывать гонорары в общей семейной копилке. Самые тяжёлые отношения у них были с Брендоном. На одной из тренировок Алис сцепился с ним из-за того, что Брендон начал цепляться к Алексу за слабость и не полную отдачу на тренировке. По итогу оба получили выговор, крупный штраф за драку, а после — унизительное наказание в виде уборки всего зала и раздевалки. После такого близнецы и Брендон даже не смотрели в сторону друг друга.       Со стороны всё это выглядело весьма театрально, что не могло не веселить Каспера Лутц-Вагнера, который играл под номером пятьдесят пять и замыкал основной состав «Мортал» на позиции центрового со своим ростом в два метра пятнадцать сантиметров.       Каспер был выходцем из обеспеченной семьи, и сам по себе имел много полезных связей. Он начал заниматься баскетболом в восемь лет. Родители наняли сыну личного тренера, определив в дорогую секцию.       В семнадцать ему поступило предложение от «Мортал». Пройдя отбор, Каспер первое время пытался подружиться с Аданом, но поняв, что тот относится к команде, как генерал к рядовым солдатам, бросил это занятие. Более того, на факте заинтересованности Каспера в противоположном поле и жизни за пределами площадки, у них с капитаном начали часто возникать ссоры. Адан считал, что обо всем этом можно подумать в будущем, но Каспер однозначно давал понять, что это не его дело. Тодд вообще считал его немного нарциссом, хотя на деле Каспер просто действительно знал себе цену.       И своё будущее он видел вполне чётко: построить карьеру в баскетболе и найти умную девушку, которая сможет заняться компанией его отца, что в будущем перейдет Касперу по наследству. Такая на примете имелась. Каспер уже давно был влюблён в девушку с факультета финансов, но пока не решался к ней подойти, так как в контракте «Мортал» прописано, что спортсмены не могли заводить близких романтических связей, потому что это отвлекало от работы — ещё один безупречный штрих к адским правилам элитного клуба.       — Сложно на что-то рассчитывать после того, как мы уже трижды им проиграли, — заметил Виктор, когда Тиша закончил свой рассказ.       — Но в этот раз победа значит для нас гораздо больше, чем обычно, — возразил он, — это наша последняя игра полным составом, и персональный вызов для тебя, Кассий. Сможешь взять себя в руки и победить Адана, как настоящий профессионал?       — Смогу.       Это было обещание себе и товарищам. Кассий сдержал его: в четверг Нейт смог присоединиться к тренировке, пусть это и выглядело максимально унизительно. Команда ожидаемо встала на сторону Кассия и объявила Нейту полный бойкот, даже по делу не поступало никаких замечаний. Нейту приходилось быстро ориентироваться и буквально читать чужие мысли, чтобы хоть как-то держаться со всеми на одной волне.       Ему было ужасно горько и мерзко, но Нейт старался этого не показывать, ведь на кону стояла его последняя игра, а значит он должен был проявить себя на все сто. Даже если команда его подчёркнуто игнорировала, Нейт всё равно мог приносить максимальную пользу. В конце концов, одиночная игра с самого начала была его специализацией.       В пятницу, накануне матча, Нейту совсем не спалось. Хьюго лежал, отвернувшись к стене. Скорее всего тоже не спал, нервничал, но и с Нейтом заговорить не решался. Напряжение осязаемо висело в воздухе. За прошедшую пару дней оно выжало из Нейта все силы. Он будто находился в какой-то жуткой прострации. Даже пару раз кольнул себя булавкой, чтобы вернуть потерянную связь с окружающим миром.       Ему чертовски хотелось совершить напоследок какое-нибудь безумство. И тогда Нейт решил пойти в главный зал. Тихо переоделся и вышел, спиной чувствуя заинтересованный взгляд Хьюго. Поскольку в ближайшее время не намечалось никаких «домашних» игр, зал не закрывали на уборку. Хотя этот факт не гарантировал, что через пару минут не явятся секьюрити и не выпроводят нарушителя вон.       В зале было тихо, пусто и сумрачно, прямо как на душе у Нейта. Эстетика и атмосфера пустого пространства подталкивала мысли в свободный полёт. Нейт взял мяч и просто начал двигаться, представляя себе воображаемого противника. Чертами тот чем-то напоминал Кассия. Нейт хотел с ним поговорить, хотя бы мысленно, чтобы проработать обиду и перестать винить себя за то, что уже не мог изменить.       Нейт исполнил несколько финтов и занёс мяч в кольцо, воображая восторженный шум трибун и вдохновляющий рев сирены. Ему вспомнилось, как он часами тренировался на заднем дворе приюта в полном одиночестве, отрабатывая приёмы и движения. Раз за разом промахивался по кольцу, но подбирал мяч и упрямо бросал снова. И ведь тогда он даже не понимал, для чего всё это делал. Просто чувствовал, что остановиться — это как перестать дышать.       И вот он здесь. В одном из лучших спортивных комплексов страны. Его прогресс всего за два с половиной месяца работы был просто удивителен. Но прошлое всё никак не хотело отпускать, видимо, спокойной жизни уже никогда не видать. Нейт ощущал потерянность, словно искал ответы, которых нельзя найти.       Это нормально — не знать, куда двигаться дальше, но он истратил все силы на попытки изменить свою жизнь. Так измотался, что, когда в очередной раз всё рухнуло, он больше ничего не видел впереди: ни вариантов решений, ни ответов, ничего из того, что могло бы помочь. И самое болезненное — это понимать, что оставался всего один шаг до победы. Наверно, всё-таки не стоило ему пытаться прыгнуть выше головы. Уилл оказался прав: сказка закончилась, и возвращаться в реальность было вдвойне тяжело.       Правильное ли решение Нейт принял? Если существовал хоть малейший риск, что в ином случае жизнь Уилла окажется сломана, то ответ «да». Можно долго и усердно работать, пытаться чего-то добиться изо дня в день, но в большей степени обстоятельства всегда зависели от кого-то другого. Всё просто идёт так, как должно идти, и, возможно, этот конец не так уж плох. Нужно продолжать стараться и смотреть только вперёд — туда, куда ведёт жизнь и собственное сердце. Чувствовать боль, принимать все уроки и, в конце концов, становиться тем, кем суждено быть.

* * *

      — Ох, чёрт…       Была уже глубокая ночь. Джето разбудило смутное чувство беспокойства. Он открыл глаза и прислушался.       — Что ж такое…       Сердце испуганно встрепенулось в груди. Джето мгновенно подскочил на ноги и бросился к соседней кровати. Тиша беспокойно елозил на постели, сбив одеяло на пол, и остервенело тёр крепко зажмуренные глаза. Его красивое лицо исказилось болезненной гримасой.       Джето присел рядом и осторожно перехватил его напряженные руки.       — Чёрт возьми, как же больно, — прошипел Тиша, сквозь стиснутые зубы. Его брови страдальчески изломились, он сморщился, будто вот-вот заплачет.       Джето взял его лицо в свои большие, теплые ладони и попросил:       — Открой глаза.       Тиша с трудом разомкнул сжатые судорогой веки. Его глаза были настолько сухими, что казались почти матовыми. Белки превратились в кроваво-красные, а зрачки неестественно расширились. Тиша снова крепко зажмурился и замотал головой.       Страх свернулся тугим узлом в животе Джето. Он быстро достал из ящика тумбочки знакомый пузырек и закапал по две пипетки в каждый глаз Тиши. Потом крепко сжал его голову, не позволяя делать резких движений, и приподнял большими пальцами веки, позволив лекарству проникнуть внутрь. Тиша до хруста сжал простыни и зашипел. Спокойно переносить эту режущую боль не было сил, поэтому он резко вскочил на ноги и принялся метаться по комнате туда-обратно.       Джето в панике наблюдал за ним, готовый в любой момент предотвратить нежелательное столкновение с предметами мебели. Когда жжение слегка поутихло, Тиша несколько раз судорожно вздохнул и протянул вперёд руку. Джето догадался вложить в неё пузырёк с лекарством. Тиша сам закапал себе ещё по несколько капель, и метания возобновились. Он отборно матерился, словно зачитывая свой личный словарь, вместе с резкими словами выплёскивая боль и страх. Джето было невыносимо видеть, как он мучается. Мозг лихорадочно пытался сообразить, чем же можно помочь. Когда Тиша обессилено упал обратно на кровать, Джето метнулся в ванную и намочил горячей водой чистое полотенце. Вернувшись в комнату, он скатал его в жгут и положил Тише на глаза.       Приятное тепло быстро сделало своё дело: спазмы отступили, Тиша глубоко вздохнул и немного расслабился. Джето стал осторожно массировать его виски. Он понимал, что мозолистые пальцы грубоваты для этого, но надеялся хоть немного снять напряжение. Брови Тиши по-прежнему были сильно сведены, поэтому Джето приложил палец к точке между ними и начал медленно поглаживать по часовой стрелке.       Дыхание Тиши стало выравниваться. Он сглотнул и облизнул пересохшие губы.       — Холодит, — голос его звучал хрипло, будто он кричал несколько часов подряд.       Джето заново намочил кипятком полотенце, вернул на глаза Тиши и продолжил свой неумелый массаж. Через какое-то время напряжение окончательно отпустило. Тиша осторожно коснулся локтя Джето, призывая его остановиться, и шёпотом произнес:       — Прости, что разбудил.       Убрав полотенце, он медленно сел. Джето напряженно наблюдал за тем, как Тиша протирал глаза и пытался проморгаться. Молчание Джето, как всегда, было красноречивее любых слов.       — Я в порядке, — уже куда более твёрдо сказал Тиша, — кажется, отпустило.       Страх, как густой туман, повис в комнате. Тиша приложил руку к своей груди, пытаясь сосредоточиться и привести в порядок бешеное сердцебиение. Потом встретился взглядом с Джето и устало вздохнул.       — Всё хорошо, правда. Мне уже не больно, я вижу. Спасибо тебе.       Лицо и взгляд Джето ничего не выражали, но его окружал настолько плотный кокон разнообразных чувств, что это становилось почти осязаемо. Страх, беспокойство, сомнение, искреннее желание помочь, железный самоконтроль и бесконечное облегчение.       Тиша взял его за руку. Джето сглотнул и робко сжал тонкие пальцы в ответ.       — Напугал тебя? — виновато спросил Тиша.       Джето кивнул.       — Прости… Всё это ужасно не вовремя. Завтра игра. Тебе бы надо выспаться.       Джето снова кивнул.       — Тогда иди, ложись, — Тиша выдавил на лицо улыбку. — Я схожу умоюсь и, может, прогуляюсь до автомата с напитками.       — Будем спать, — сказал Джето.       Он легко сдвинул Тишу к стенке, словно тот вообще ничего не весил, и улёгся рядом.       — Что ты творишь? — рассмеялся Тиша.       Они вдвоём с трудом помещались на узкой кровати. Пружины жалобно заскрипели, когда Джето попытался перевернуться на бок. Тиша обнял его, прижался поближе и ласково клюнул в губы. Джето шумно выдохнул и подался вперёд, продлив поцелуй на пару мгновений. Накрыв их обоих одеялом, он забрался руками под чужую футболку и погладил поясницу.       — М-м-м, — с наслаждением протянул Тиша, — такими темпами сна ни в одном глазу не будет.       — Ты холодный, — объяснил Джето свои действия.       — Нет, просто ты слишком горячий, — промурлыкал Тиша, прикрыв глаза и игриво потёршись кончиком носа о его нос.       Джето страшно смутился. Тиша этого не видел, но очень тонко чувствовал. Наверно, зря он опасался, что между ними будет возникать недопонимание. Джето рядом с ним — открытая книга, просто воспринимать её нужно не зрением, а ощущениями, как шрифт Брайля.       Тиша счастливо улыбнулся. Уткнулся носом в шею Джето, глубоко вздохнул и расслабился. Горячие ладони капитана так и остались лежать на его пояснице и между лопаток, даря тепло и умиротворение. Завтра их последняя игра, а дальше — будь, что будет.