Эйфория

Ему снились языки пламени, бешеные и неудержимые, танцующие свой опасный и смертельный танец на его спине, шее, груди, плавя его кожу, едким дымом въедаясь в его легкие. Каждый вдох — последний. Итачи слышал сумасшедшее биение собственного сердца, отдающегося в висках, слышал мужской голос, отзывающийся в агонии его судорожно бьющихся мыслей: — Беги, сынок. И он бежал. Итачи вновь проснулся в своей кровати в холодном поту. Уже в который раз. Каждую гребанную ночь. Он поистине ненавидит это время суток, ненавидит темноту. С приходом ночи к нему всегда лезет отчаяние, вцепляясь в его измученную душу своими острыми когтями. Целых три часа сна — вполне неплохо после двух таблеток кветиапина, прописанных Яхико, и выпитого стакана джина. Он потёр пульсирующие виски, садясь на кровать, тихо бранясь, пытаясь отыскать в складках воздушного одеяла свою майку или хотя бы трусы. Итачи окинул взглядом постель, рассматривая изящную фигуру рыжеволосой девицы, с которой он провёл последнюю ночь. Как там ее? Да к черту. Он уже давно не пытается запоминать их имена, да и не хочет вовсе. К чему это вообще? Девушки не обижаются. Во всяком случае вида не показывают, стараясь всячески угодить ему в жизни и в постели. Может это им и не нравится. Да что уж говорить, они просто приходят в ужас, стоит ему только снять с себя рубашку, но вида никогда не подают, стараясь не играть с огнём. «Играть с огнем» — эта фраза всегда вызывала у Итачи приступ неконтролируемого внутреннего смеха. Солнце медленно вставало из-за горизонта, касаясь первыми лучами молочной кожи девушки. Она была прекрасна, словно нимфа. Умение ценить красоту, выбирать только самое лучшее — одна из особенностей и привилегий клана Учих. И девушки тому не исключение: высокие, фигуристые, чаще всего блондинки, но бывали и рыжеволосые, но, Дьявол их подери, только не брюнетки. Итачи провел рукой по ее изящным формам, играя пальцами с фарфоровой кожей, заметив на ее спине и талии синяки. Много синяков разных форм и размеров. Опять всё повторяется. Придется накинуть сверху несколько десятков тысяч за… непредвиденный ущерб. Девушка привстала, сонно посмотрев на парня, растрепав свои огненные локоны, которые прикрывали ее пышную грудь. — Доброе утро, — ласково произнес Учиха, вытаскивая из под нее майку, укрывая от ее взора свои уродливые шрамы. Пожалуй, не стоит пугать ее с самого утра. Незнакомка лишь потерла лицо, пытаясь проснуться, растирая под глазами и без того растекшуюся тушь, и стала искать свое платье. Да, девушки обычно редко что-либо отвечали после пережитого. Одевались, брали деньги и молча покидали квартиру, желая скорее забыться. Хотя были и такие, которые не торопились возвращаться к своей обычной жизни, изучая его владения, всячески пытаясь задержаться на подольше. Но самых прилипчивых Итачи обычно оставлял на Эйлин — престарелую филиппинку, которая каждый день приходила поддерживать в его квартире порядок, меняя простыни, протирая пыль и благоустраивая быт. Вот кому точно не стоит переходить дорогу и докучать — так этой женщине. Дядя Мадара в сравнении с ней просто агнец божий. После душа и небольших сборов, уже у самого выхода из квартиры Учиха протянул купюры незнакомке. Она их молча пересчитала, поднимая недовольный взгляд, блеснув серыми глазами. — Сто пятьдесят тысяч йен? Серьезно? — она смяла в пальцах купюры, засовывая их в свою маленькую дамскую сумочку. Итачи всё гадал, как там может поместиться что-то еще, кроме презервативов и губной помады. Вот же стерва. В чем-чем, а в жадности клан Учиха обвинять точно нельзя было. Парень лишь вскинул бровь, вытаскивая из кошелька еще сто тысяч. А у девицы зверский аппетит. Но ему не убудет, если это огородит его от лишних сплетен, которыми и так кишит фамилия Учиха. Пусть игра закончится на ее правилах. — Тебя подвезти? — простая вежливость. Или слабая надежда на продолжение? — Сама доберусь, садист чертов, — она выхватила деньги, грозно хлопнув за собой входной дверью, оставив парня в полном одиночестве. Ну и плевать. Ты не первая, не последняя. Любовь — услада лишь для дураков. Так Итачи считал практически всю свою сознательную жизнь. В его иерархии ценностей первое место занимала работа, в которой он находил отдушину. Это, пожалуй, единственное место, где он чувствовал себя по-настоящему кому-то нужным. Не то, чтобы Учиха страдал от одиночества и недостатка внимания. Все-таки оно у него было. Правда совсем нездоровое: армия бешеных фанаток, опасных сталкерш и беспринципных голддиггерш сделали Итачи в такой незавидной ситуации скорее жертвой, а не охотником. Однако, он всегда оставался хищником, находясь на вершине этой лицемерной пищевой цепочки. А еще он был реалистом. Кому может понравиться такое чудовище? Ни нежности, ни заботы, ни любви, ни ласки. Ничего из этого он не мог дать и прекрасно это понимал.

***

Этот сентябрьский день не задался еще с самого утра. Унылая погода нехило давила на разболевшуюся голову, к тому же весь день Учиху мучила жажда после прошедшей ночи. Похоже, возраст дает о себе знать: стоит меньше пить и быть более выборочным в связях. Это может быть чревато. Предпоследняя девица вообще попыталась стащить из его гардероба майку и запонки, пока он спал без сил. Благо, сон у Итачи всегда был слишком чутким. — Как же меня все достало, — думал в мыслях Учиха, блуждая взглядом по кабинетам, пока Хидан отпускал сальные шуточки о проведенных каникулах. Последнее, что услышал Итачи от Мацураси было «Тебе стоит больше спать и меньше трахаться. Видок у тебя какой-то несобранный». Несобранный — отличное описание его теперешнего состояния. Не успел брюнет даже ничего ответить, как, открыв дверь нужной аудитории, был мгновенно, молниеносно сбит с ног неопознанным объектом. Девчонка. Итачи не успел даже отойти в сторону, оставалось только сгруппироваться, смягчить падение для себя и этой дуры. «Дура» — первое, что пронеслось в его мыслях сразу после падения. Разом захотелось обрушить на нее волну ледяной ненависти, презрения (в лучших традициях клана), спустить на нее своих демонов, и он готов был, пока она не открыла свои испуганные глаза. И время вокруг словно замерло. Вся ярость мгновенно испарилась, оставив после себя странное, доселе незнакомое ему чувство в груди. — Ну нихрена же себе! — присвистнул Хидан, смотря на ситуацию со стороны. — И-извините, — девушка поспешила встать, заерзав на торсе Учихи, надавив коленом по причинному месту. Итачи скривил уголки рта, закусив язык. Больно, сука. Но, наверное, стоит стерпеть и не пугать ее еще больше. У девчонки и так полнейший ужас на лице. Обычно девушки, которые пытались имитировать внезапное падение или как-либо еще привлечь к себе его внимание, смотрели с такой жадностью и неприкрытой похотью, но этот взгляд… Это определённо что-то новенькое. Девчонка исчезла с горизонта также быстро, как и возникла. — Сумасшедшая, — процедил Итачи, когда Хидан подал руку, помогая встать. — Так-так, что тут у нас? — Мацураси с каким-то нездоровым интересом зашел в аудиторию, подошел к столу, взяв анкету, потом облизнул пальцы, начав листать, бегая глазами по тексту. — Вот же интересная кисонька. — Хватит всех подряд называть "кисоньками" или "кисками", придурок, — Учиха вырвал листы из рук друга, вчитываясь. Зачем? Да черт знает. Стало просто интересно. Хидан заглянул через плечо Итачи, пытаясь тоже что-то узнать и для себя. — Ладно-ладно. Будет ураганом, если уж тебя с ног смогла сбить. Идеально ей подходит, не думаешь? — У нее имя есть. Рен Окава, — хмыкнул Итачи. — Кувшинка что-ли? До чего мило! — как-то ехидно посмеялся друг, наблюдая за лицом Учихи. Словно он мог увидеть на лице Итачи что-то кроме отъебись-к-чертовой-матери. — Может познакомиться с ней поближе? Упала бы она на меня, я бы ее не отпустил так просто. Могу поспорить, она будет в восторге от моих пальцев… — Сделай одолжение, заткнись прямо сейчас. Итачи сверкнул глазами, недовольно отворачиваясь, не желая больше показывать листы Мацураси, параллельно выслушивая пошлые колкости. Почему у него все сводится только к одному? А эта девочка, хм. Новенькая, второкурсница, бюджетница. Ничего особенного. Но если она действительно так умна, то постарается не попадаться более на глаза. И правильно сделает. Один мыслитель как-то сказал, что у Вселенной на каждого человека имеется не только свой план, но и пара козырей в рукаве, которыми она удачно разменивается с Судьбой, Смертью и Любовью, делая жизнь простых смертных красочнее, невыносимее и веселее. Учиха же знал одно наверняка — у Вселенной точно было отменное чувство юмора. Сталкивая людей друг с другом вновь и вновь, она или хочет сделать их любовниками или врагами. Итачи и не думал о произошедшем в университете инциденте, об этой девушке, что свалилась на него, словно снег на голову, но Судьба сама сводила их снова и снова. У Учихи была изнурительная работа, навязанные обязанности, тяжелый характер и прошлое с такими жуткими скелетами, которые просто некуда было уже прятать, и во все это безумие под названием «жизнь» никак не вписывалась девятнадцатилетняя девчонка, которая даже под ноги себе не смотрит. Второй раз Судьба столкнула их вместе в ее комнате, когда она повредила руку на вечеринке. «Раз не умеют дети пить, так пусть и не пытаются. Проблем больше создают себе и всем вокруг». Итачи сперва не обращал на Рен больше должного врачу внимания. Но раз она больше не вернется на вечеринку, они могли бы провести время вместе? Ха. От таких мыслей Итачи стало до странности весело на душе. Вообще, слово веселый к Учихе в повседневной жизни никак нельзя было употребить. Холодный, спокойный, сдержанный и еще тысяча серых и бесцветных описаний — вот его удел. Но веселый? Извольте. — Плохо себя чувствуешь? — Итачи поднял спокойный взгляд, когда закончил забинтовывать обработанную рану, всматриваясь в зарумянившееся лицо девушки. Рен раскрыла шире глаза от столь беспардонного со стороны Итачи вмешательства в ее личное пространство, раскрасневшись еще сильнее, и мигом отвернулась. Вот так реакция. Слишко уж застенчива она. Трясется, словно осиновый листочек. Стоит только подуть на нее… — Нормально, — как-то по-детски смущенно ответила девушка. Ну, да. Как же. — У тебя тяжелое дыхание. Я же слышу, — Учиха не смог удержаться, и не подразнить ее. Ну просто дьявол во плоти! — Не выношу вида крови. А вот сейчас она не врала. И то, что Рен сделала дальше, Итачи чертовски понравилось. Она закусила свою нижнюю губу. Невинно, непреднамеренно и оттого это получилось безумно сексуально. Это зацепило Учиху. Его сердце стало разгонять кровь по венам с такой звериной скоростью, что он почувствовал самое настоящее возбуждение. Брюнет тихо выдохнул, стараясь отбросить совершенно бредовые мысли из своей головы. Хладнокровие и выдержка. В мыслях шептал он себе, как мантру, когда Рен расписалась в больничном бланке. Но он не удержался, вновь бросив на нее свой хищный взгляд, в душе все же надеясь увидеть что-то еще, какой-то знак с ее стороны, услышать хотя бы слово. Обычно девушки сами первыми проявляли инициативу, кокетливо похлопав ресницами или миленько улыбнувшись, но кроме смущения и страха на лице этой девчонки абсолютно ничего не было. Ладно, оставь ее, Итачи. Всё-таки она еще…ребёнок. От этих мыслей, хронической бессонницы и тяжелой работы Учиха задремал прямо в ее комнате за столом. Если он будет и дальше продолжать существовать в таком бешеном темпе, то точно скоро сам станет пациентом кардиологического отделения. Проснулся Итачи на этот раз не от кошмара, а от вибраций телефона в заднем кармане спустя пару часов. За окном уже начало розоветь. Рассвет. Хидан. Мать его. Наверное, опять встрял в неприятности. Учиха тяжело выдохнул и сбросил вызов, окинув взглядом Рен, которая свернулась калачиком, уткнувшись в подушку, посапывая. Ну точно ребенок. Итачи потянулся, разминая затекшую шею, встал со стула и бесшумно прошелся по девичьей комнате. Какой-то нездоровый интерес у него начал понемногу разгораться в мыслях. Образ этой девочки в голове Итачи никак не мог собраться воедино. Ведет она себя как-то слишком уж необычно: или хорошо играет свою роль невинной овечки или не по годам наивна. В первом варианте Учихе ничего не стоит надломить ее веру в собственную актерскую игру, во втором варианте — ее сожрут другие с потрохами. Пока разные мысли посещали его голову, взгляд черных глаз невольно заострялся на всяких мелочах: записки, заметки и всякие безделушки: браслетики из бисера, милые фигурки, а еще книги. Книг в ее части комнаты было столько, что некоторые запихнуты на полки сверху, горизонтально. Повсюду были видны свидетельства ее таланта и амбиций. — Ботанша, — хмыкнул про себя Учиха, подняв уголки губ. Потом они встретились снова. В кинотеатре. Не ребенок вовсе. Настоящая девушка. Пронеслось в его голове, когда он увидел ее вновь. Учиха ее даже сперва не узнал. Рен выглядела просто обворожительно. Нет, она и так была недурна собой, он это признавал: выразительная и согревающая улыбка, милые щечки и даже ненавистные ему темные волосы изыскано лежали на ее хрупких плечах. Ну просто ангел, не иначе. Все таки он умеет ценить настоящую, неподдельную красоту. Такие девушки, как она, имеют огромный потенциал, даже не осознавая этого. От того она была еще более притягательной. Чего только стоят ее необычные звёздные глаза… Как же судьба благосклонна к Учихе, раз именно сейчас милая тыковка превратилась в роскошный цветок. Стоит его только сорвать. Итачи слишком хорошо знал свою компанию друзей. И от него не скрылось то неприятное духу обстоятельство, что именно сейчас парни тоже смотрят на Рен, пожирая и раздевая взглядом, в уме прикидывая свои шансы. Даже чертов Сасори с нее глаз не сводит. Ну что за напасть! А еще Итачи уловил заинтересованный взгляд Хидана. И почему-то это Учихе не понравилось больше всего. Ну уж нет. Судьба-злодейка была всегда и во всех делах, начинаниях на стороне Итачи. Особенно сейчас. Наивная Рен была заинтересована, кажется, только в Учихе. Нет, она не смотрела на ехидного Дейдару, хотя бабы на него всегда охотнее всего клеятся, не обратила внимания на вежливость Сасори с волосами цвета дьявольской глотки, даже пропускала лучшие шутки Мацураси мимо ушей. Глупая девчонка смотрела только на Учиху, не отрываясь, постоянно вздыхая. Влюбилась, что-ли, дура? Итачи ощущал это инстинктивно, той самой звериной частью своего нутра. Просто прекрасно. Долгие ухаживания и длинные прелюдии — это не для него. Окава хоть и пыталась казаться невозмутимой и серьезной, но от брюнета ее волнение не скрылось. Слишком уж она была предсказуема во всем. То и дело бросала на него заинтересованный взгляд, нервно поправляя волосы, закусывая губу. Еще раз сделай это для меня. В общем, стеснительных Итачи особо не жаловал, в жизни они слишком скучны и предсказуемы, а вот в постели обычно как раз самые горячие. Но вот Окава смущалась как-то особенно интересно и необычно, подогревая в Учихе нездоровый интерес. Когда уже они с Рен гуляли по парку, оставив компанию досматривать посредственный ужастик, и все шло как нельзя лучше, Итачи пришло уведомление от Хидана. Ну и гад же ты, Учиха. Чего тебе взбрело с малолеткой тусить? Ты же ненавидишь брюнеток! Это нечестно! Учиха цокнул, не сдержав довольной улыбки. Какая еще честь, когда дело доходит до обычных низменных ценностей? Слова Мацураси ему приятно польстили. Но вопрос действительно странный. Словно он знает Учиху первый день. Почему она? Да просто под руку попалась, удачное стечение обстоятельств. Не более. Итачи перевел взгляд на девочку, что взахлеб рассказывала историю за историей, прыгая с темы на тему, периодически задавая тривиальные вопросы. И Итачи любезно ей отвечал, стараясь удовлетворить ее интерес в полной мере. Надо отдать ей должное. Она умная и веселая, хотя излишне шумная, а когда улыбается, красиво выделяется ямочка на левой щеке. Да и ей девятнадцать. Совершеннолетняя, но ведет себя, словно… Блять, просто не думай об этом. Учиха нахмурился и стал размышлять о мотивации Рен, наблюдая за вороной, что перепархивала с ветки на ветку. А если серьезно, зачем ей это все? Раз учится в одном с ним университете, то наверняка уже наслышана о его склонностях, манере общения и дружелюбии. Сакура ей наверняка рассказала всё в красках, эта розоволосая фурия его просто на дух не переносит. И правильно делает, но вот подругу она свою не уберегла. А что до Рен? Может этой девчонке просто нравятся проблемы? Есть такой тип дур, которым нравятся плохие парни. Хотя очень напрягает ее детская наивность. Притворяется? Возможно. Ради чего? Тут все предельно ясно и понятно. Хочет показать себя с лучшей стороны? Девушки все так делают в его присутствии. Да и он ей определённо нравится. Это факт. Хватит анализировать. К чему ломать голову, пытаясь разобраться в очередном проходном варианте? Всё равно на утро сбежит в ужасе, проклиная. Ну а пока… Рен хихикала над очередной историей, намотав на палец локон и, Дьявол, закусив губу. Вновь. Как в тот раз. Похоть внутри Итачи заклокотала с новой силой, и он отвел взгляд, чуть не потеряв контроль над эмоциями. Ух. В голову лезли нехорошие мысли от желания и предвкушения. Сегодня она определенно проведет ночь вместе с ним, и он с большим удовольствием поставит ее раком и намотает эти треклятые темные девчачьи волосы на свой кулак. А глаза. Ах, ее дивные глаза цвета ночного неба. Учиха приложит все усилия, и она будет закатывать их от сладостного удовольствия, выкрикивая его имя до срыва голоса. Возбуждение накатывало на него волнами, и Итачи почувствовал знакомое напряжение мышц внизу живота. — Животное, — сам себя ехидно выругал Итачи, переводя взгляд на девчонку. Она поедала пончик, продолжая говорить о любимых фильмах. Притворяется она или просто дура — к черту. Ему нравилось то, как она вела себя рядом с ним. — Ты даже когда ешь, все равно разговариваешь? — его внимание привлекло пятнышко сахарной пудры в уголке ее губ, прямо рядом с ямочкой у щечки. Обычно девушки ведут себя сдержаннее что-ли, стараясь быть уместными и произвести несколько иное впечатление. А эта Рен ведет себя…мило. Девушка залилась краской, видя его внимательный взгляд, пытаясь оттереть рот, желая отвернуться. Но Итачи ловко перехватил ее, не давая этого сделать. — Погоди. Вот тут, — Учиха лизнул свой палец, проведя им по пухлой нижней губе Рен. Кажется, он немного сходит с ума в ее присутствии. Рен обомлела, не в силе отвести завороженного взгляда. Ого, как она это делает? Она его боится? Этим взглядом невинной овечки она нехило возбуждает его. Потрясающе. Просто восхитительно. Дружелюбие исчезло с лица брюнета, оголив его истинные намерения. Он смотрел на нее сверху вниз хищным взглядом, а на его лице не дрогнула ни одна мышца. Он был дьявольски спокоен. Вот и конец прелюдиям, девочка. — Итачи, — тихо прошептала Рен, желая отвести взгляд. Учиха коснулся ее губ с порывом и стойким желанием. Какая она сладкая и нежная. Он даже не мог в уме представить, что она настолько вкусная. Девушка даже не успела закрыть рот от неожиданности, впуская его язык, позволяя контролировать ситуацию. Учиха с наслаждением вошел во вкус, терзая ее губы. Внезапно она отпрянула и молниеносно зарядила по его лицу ладонью. Звонкий, обжигающий удар выбил из него все дурные мысли, что успели уже пустить корни. Итачи только успел выдохнуть, прикусив свой язык от неожиданности. Больно, блять. Что за сопротивление? Брюнет провел по своей онемевшей щеке пальцами, поднимая не на шутку разъяренный взгляд на девочку. Она его ударила? Нет, точнее. Он позволил себе до такой степени расслабиться и войти во вкус, что ему врезала эта мелкая трусиха. Пиздец. Рен стояла перед ним, с трудом сдерживая слезы, готовая кинуться на него вновь, стоит ему только сделать шаг или предпринять попытку что-либо объяснить. А что, собственно говоря, нужно объяснять? Она гуляла с ним, не понимая, к чему все идет? Она реально такая дура? — Да что вам всем от меня нужно?! — с этими словами она что есть мочи толкнула его в грудь, тяжело всхлипнув. Итачи даже не шелохнулся, настолько жалкими казались ее попытки отстоять свою «честь». Точно дура. Вспыхнувшая злоба внутри Учихи начала отступать, на смену спутанным эмоциям пришла долгожданная рациональность. Его взгляд стал пустым и стеклянным. Похоже, он слишком заигрался с ней. Она врезала ему не просто по щеке, но и по драгоценному самолюбию. И имела на то полное право, Итачи это теперь четко понимал. Но вот что его заставило окаменеть — так это неподдельный испуг Рен: ужас на ее лице и страх в глазах от произошедшего. Учиха ее напугал не на шутку, черт возьми, а по-настоящему. Впервые в жизни его по лицу ударила девчонка. Да еще и с такой злобой, агрессией. Нет, девушки показывали не раз свою смущенность, оказывали сопротивление, но то всегда была игра, исход которой был изначально ясен двум, а то и трем сторонам. А тут. Вот так номер она исполнила. Не девушка, а бестия настоящая.