Напишешь для меня фанфик?

      Дима медленно       встаёт с кровати, с первых секунд пробуждения понимая, что день будет тяжёлый. Разговаривать c классным руководителем о вчерашней драке не хотелось вовсе, а наедине тем более.       Всё тело очень болело и ощущалось гораздо тяжелее, чем обычно. Ноги он переставлял с трудом, а руки едва ли не отказывались подниматься, но это было временно, так как, даже сквозь болевые ощущения, пришлось бы всё равно делать вид, что всё прекрасно, и вести себя, ходить точно так же, как и обычно.       Плюсом ещё и тяжесть внутри была за Антона, которая ощущалась чуть ли не физически. Врать, конечно, плохо, но, как бы мне не хотелось не лгать, так же будет лучше для всех, так ведь? Ведь если я сделаю так, то к нам будет меньше вопросов, да?       Внутри парня до сих пор терзали сомнения насчёт правильности тех действий, что он собирается сегодня совершить. Да ну я же не совсем врать буду… Просто надо сказать какую-то причину почему Шаста не было в школе. Так это же и будет ложь! Боже, блять, помоги мне. Вроде просто друга прикрываю, а такое ощущение, словно преступника какого-то… И вот почему среди всех плохих вещей я ненавижу именно врать, а, мозг? То есть то, что я курю и матерюсь — похуй. А как надо немного хотя бы соврать, так всё, пиздец, трагедия века. Просто класс. Я же всегда мечтал именно об этом, да.       Уже несколько минут Позов пытался себя же убедить в том, что всё нормально и в этом ничего такого нет. Но чем дольше это продолжалось, тем дальше он уходил от изначальной темы, уходя всё больше в некое подобие самокопания.       Дабы отвлечься от назойливых мыслей, парень решил заправить свою постель, что делал крайне редко, лишь перед приходом гостей, каковым Антон для него уже давно не являлся, так что он, заваливаясь к другу, часто видел помятое постельное бельё вместо покрывала, но никогда не осуждал такое — сам делает точно так же.       Постоянно жмурясь и тихо шипя от боли, но Дима всё-таки разложил подушки аккуратно, после чего расстелил одеяло по всей поверхности кровати, а затем накрыл это каким-то пледом, что первым попался под руку в шкафу.       А затем же он начал собираться в школу, аккуратно раскладывая ненужные сегодня учебники по местам. Не самый лучший способ скоротать время, зато в голову ничего не лезло практически, а в данной ситуации это было хорошо.       Медленно, но верно, время приближалось к началу уроков, так что Позов быстро, насколько это возможно, оделся и пошёл в учебное заведение, понимая, что идёт чуть ли не на свою собственную смерть. Но всё равно внутри таил надежду, что ничего не будет.       Всё тело ужасно болело и будто напоминало о вчерашних событиях. Именно поэтому школьник не забыл забрать с полки тональное средство и крем от синяков, которые он использовал, когда Антон каким-то странным и неведомым образом падал на асфальт лицом, запинаясь, казалось, даже об воздух. Пришло время отдать их другу, так как смысла особого хранить это всё у себя не было совсем.       Аккуратно и не спеша подходя к расписанию, ученик видит, что первым уроком у них стоит как раз таки литература. Блять, точно, Павел Алексеевич же говорил, что с первого урока заберёт… Вот дерьмо. Как я мог о таком забыть вообще? Но встречу отсрочить с ним мне теперь точно никак не отстрочить. Жаль. Очень жаль.       — О, Дима, вот тебя-то я и искал, — тихо подойдя, резко сказал Арсений, чем испугал подростка. — Чего пугаешься? Я же не страшный, вроде бы. А Антон где? Вы же обычно вместе приходите? Мы всего лишь несколько раз пришли вместе… Почему это мы обычно вместе приходим сразу? Ладно, не важно.       — Не придёт, — твёрдо ответил парень.       — Почему?       — Не знаю.       — Ладно… — как-то странно протянул преподаватель, но затем продолжил: — Я тут узнать хотел, что же вы такого натворить успели, что вас с моего урока забирают?       — Да так… Ничего особенного.       — Ты же понимаешь, что потом я всё равно спрошу у Паши об этом, и почему-то у меня есть уверенность, что ответ будет совершенно другой?       — Звучит так, словно вы меня шантажируете сейчас.       — А на тебя шантаж сработает? — заметив, что ученик, стоящий напротив, напрягся, Попов успокоил его. — Да расслабься ты, я не буду таким заниматься. Так что, ты на мой вопрос ответишь? — вопросительно поднял бровь мужчина.       — Мн… мне пора идти, — быстро выпалил Позов, отходя в сторону кабинета литературы.       Учитель лишь пожал на это плечами, прекрасно понимая, что, скорее всего, чересчур надавил на школьника, раз тот подумал, что его пытались шантажировать. А затем пошёл в ту же сторону, куда пошёл подросток, невольно отмечая в голове его слишком странную зажатость и скованность движений, будто бы ему мешает какой-то дискомфорт при ходьбе. Правда потом свернул, проходя мимо двери.       В классе было шумно, поэтому практически никто не обратил внимание на ещё одного человека, что появился в помещении. Несколько человек на секунду посмотрели кто пришёл и, усмехнувшись, вернулись к своим «важным» делам. Хорошо, что почти никто не отвлёкся. Хотя, кажется, кто-то всё же заметил меня. Надеюсь, тональник мне помог, иначе лишних вопросов не избежать. Хотя Арсений Сергеевич, вроде, ничего не заметил. Ладно, мне надо просто прожить этот день и потом спокойно пойти к Антону, чтобы дать ему пизды отдать ему эти тюбики да и просто хотя бы узнать как он там.       По всей школе раздался звонок. Кажется, где-то через пару минут за мной придут. Павел Алексеевич же говорил, что заберёт с литры.       В проходе появились два учителя и их взгляды сразу же оказались на Диме, а так же пустого места рядом с ним, где обычно сидел его друг. Ладно, я ошибся. И, кажется, всё начнётся даже сейчас. Ну это если судить по тому, как они смотрят в мою сторону.       — Где Шастун? — спросил классный руководитель, находясь уже рядом с школьником.       — Его ещё не было, Позов один пришёл, — ответил за парня рядом стоящий учитель.       — Так, ладно. Пойдём со мной. Арсений Сергеевич, если Шастун всё же придёт, то его сразу ко мне отправьте, пожалуйста.       — Хорошо, Павел Алексеевич, — вместе ответили двое парней.       — А, кстати, пока не забыл, Арсений Сергеевич, подождите, вы тоже мне на пару слов нужны. Это займёт максимум пару минут, — произнеся это, Добровольский пошёл к выходу.       Подросток поднялся со стула, забрал свои вещи и, уже под пристальным наблюдением всего класса, ведь после звонка большая часть одноклассников на пару минут замолкла и услышала часть разговора, покинул кабинет. А затем дверь за ним закрылась, словно создавая некий барьер, за которым ничего не будет слышно.       — Так что, где Антон?       — Не пришёл, очевидно, — съязвил парень, а затем, через пару секунд, поняв, что он сказал и кому, немного сжался и прижался спиной к двери, ведь испугался, что реакция на его слова будет далеко не радужная.       — Я заметил. Что с ним? Он после вчерашнего не смог прийти?       — Не знаю. Он просто сказал мне, что не придёт, — тихо произнёс парень.       — Странно. Вы же хорошие друзья. Мне кажется, он бы тебе сказал причину, — продолжал допытываться учитель.       — Так и есть. Но у него могут быть свои причины не говорить мне те или иные вещи. Я ему доверяю и знаю, что он расскажет, когда сам захочет. Так было и в этот раз. Шаст не говорил почему именно не придёт, а я предпочитаю не лезть не в своё дело, — честно ответил Дима, сразу в уме сделав фейспалм.       — Хорошо, я понял тебя. Тогда подожди меня буквально минутку, я сейчас поговорю с Арсом и пойдём уже с тобой в кабинет, там-то и поговорим нормально, — сказал Добровольский и отошёл к Попову, который стоял рядом, но, даже несмотря на это, Позов умудрился забыть про то, что они не тет-а-тет разговаривали. Молодец, блять. Вот просто десять из десяти. Прикрыл просто идеально. Нет чтобы сказать, к примеру, что ему надо было срочно на дачу уехать, поэтому-то и не смог прийти. Зато правду сказал, да, возьми с полки пирожок, понюхай и положи обратно, блять. У меня просто слов нормальных нет уже.       — Ты меня вообще слышишь? — голос классного руководителя вырвал парня из мыслей.       — А?       Дима не заметил, как Арсений уже ушёл в кабинет, где начал вести урок, и они с Павлом остались наедине. И, кажется, мужчина что-то даже говорил ему, пока парень витал в своих мыслях.       Мужчина тяжело выдохнул.       — Пойдём, — лишь произнёс он.       До класса они шли молча.       Как только они пересекли порог кабинета, дверь сразу была закрыта на замок. Что заставило Диму заметно так поднапрячься.       — Итак, теперь мы наконец-то можем нормально поговорить. Не будем вокруг да около, в этом нет никакого смысла сейчас — что вчера было за школой? — прервал тишину Добровольский.       — Обычный разговор, дабы разрешить все недопонимания. По крайней мере, примерно для этого нас же туда и звали, ну или сказали так, чтобы мы точно пришли, так что я по сути не солгал. Ну отчасти…       — Не считаешь, что на «обычный разговор, дабы разрешить все недопонимания» это совершенно не было похоже? Или я что-то пропустил и драки теперь так называют?       — Ну мы правда разговаривали…       — Да, я видел, — перебил его Павел. Мы так и будем препираться все тридцать минут, которые остались до конца урока? Хотя, было бы логично мне и прекратить это, ведь спорить со старшими так-то нельзя. Хотя мне ли не похуй на это, а?       — Хорошо, возможно я не всё видел, но всё же обычное обсуждение чего-то не заканчивается дракой, где пятеро бьют одного, так ведь? — через пару минут молчания, спросил учитель. — Нет, я, конечно, уже не школьник, так что что-то да могло измениться за это время, но, чует моё сердце, не настолько там всё поменялось.       — Да…       — Ну вот и я о том же. Тогда что у вас такого произошло, что началась потасовка?       — Да так… Мы на самом деле изначально собрались для того, чтобы обсудить недавние события.       — И какие же?       — То, что сделал Паша.       — А что он такого сделал? — заинтересованно спросил Добровольский.       — Взял личную вещь Антона. Да что я вообще вам всё это говорю? Вы же наверняка всё это и так знаете.       — Ну да, Арс мне немного рассказывал, но я решил удостовериться.       — Не верите своему другу?       — Как говорится, доверяй, но проверяй.       — Если он сказал то же самое, что и я, то пересказывать историю смысла нет. Кстати, а как вы придумали ваши прозвища? — попытался Дима резко сменить тему разговора. И вышло удачно.       — Какие? Которые у меня с Арсом?       — Да.       — Ну у вас же они тоже есть, так что тебе не будет особо интересно слушать это всё, ведь ты уже знаешь. Мы учились в университете и решили для удобства немного сократить наши имена. Правда, сначала у нас было нечто похожее на ваше с Антоном варианты — «Воля и Поп», но, думаю, ты понимаешь, что Арсению не особо понравился такой вариант. Поэтому мы сошлись на варианте «Паша и Арс». Кстати, не советую тебе называть его сокращённо. Мы хоть все вчетвером общаемся довольно близко, но будет лучше, если вы к нам и дальше будете на «Вы» обращаться. Хотя бы в школе. Вне школы можешь ко мне хоть на ты обращаться, а вот с Арсом такое не прокатит.       — Хорошо. Звучало интересно, на самом деле, — улыбнувшись, сказал Позов.       — В конце концов, ты сам понимаешь, что прозвища это что-то, скажем, личное. Ну а точнее просто какая-то твоя с другом фишка. Ну, короче, я думаю, ты меня понял.       — Да понял я.       — И не думай, что я закрою глаза на то, что ты решил съехать с темы. Рассказывай давай почему вы сбежали.       Поняв, что этот же трюк не прокатит снова, Дима немного съёжился, ведь он не хотел разговаривать об этом, но прекрасно знал, что если их классному руководителю будет что-то нужно, то тот хоть щипцами достанет всё, что ему нужно.       — Испугались, наверное…       — А сейчас-то ты чего боишься? Вот вчера, когда вы осознанно шли к Землякову, зная, что тот вообще не умеет решать проблемы ртом, а лишь кулаками, твой страх подошёл бы. А я не настолько страшный, чтобы ты меня боялся.       Вместо ответа, Позов молча опустил свой взгляд в пол, будто там есть что-то гораздо интереснее преподавателя. И хоть его учили, что при разговоре надо смотреть человеку в глаза, совесть всё же победила в этой борьбе, хотя школьник так-то и не старался победить в ней.       — Стыдно тебе? Эх, Дима. Понимаешь, вот не хочу я тебя отчитывать, ровно как и Антона, да и к тому же его нет здесь, так что достанется только тебе. Я понимаю, что тебе не хочется стоять тут, рядом со мной, и обсуждать то, что вчера было, ведь для тебя это как никак не приятные воспоминания, — преподаватель говорил спокойно, а в его голосе было слышно понимание, что парень почувствовал, но посмотреть в глаза мужчине так и не смог, решив, что его собственная обувь куда интереснее, — я точно таким же был, когда был в твоём возрасте. Думал, что сам всё смогу разрешить, врал родителям, что всё нормально, а учителей не слушал, когда они пытались помочь. Считал, что они только хуже сделают. Только недавно сам понял, что был не прав.       Мужчина прервался, чтобы присесть за одну из парт, что находились в классе, и предложил ученику сесть напротив, молча указав на стул. Тот присел, но смотрел всё ещё куда-то вниз, словно там всё ещё было что-то куда интереснее.       — Да, тебе не охота обращаться за помощью к взрослым, так как вы сейчас в таком возрасте, когда попросить что-то у старших равняется какому-то унизительному поступку, — продолжил свою речь Добровольский, в душе надеясь, что хотя бы часть из его слов будет услышана. — Но иногда надо, ты и сам знаешь, не глупый ведь. А теперь постарайся понять ещё и то, что всё это зашло слишком далеко. И мне бы очень не хотелось привлекать ваших родителей, хотя так-то надо, но ведь для вас это лишь лишний стресс, которого и так много сейчас навалилось, плюсом и мне все эти упрёки, мол, «почему вы не уследили за вашими учениками и не остановили драку ещё до того, как она вылилась в вот это». Родители же не всегда понимают, что у меня тоже есть занятия, которые мне вообще-то проводить надо. Поэтому я и хочу разобраться со всем, не вынося это за пределы класса, чтобы не было такой сильной шумихи. Вот правда вы вчера сбежали, хотя, побегом это назвать крайне сложно, так как даже первоклассники могли бы вас обогнать, но я не об этом говорил, — преподаватель замолчал, словно пытаясь вспомнить что-то ещё. — На самом деле я ещё хотел сказать кое-что, но это уже больше для Антона. А так, с тобой тогда можно было и не разговаривать, ведь для полного разговора вы мне так-то вдвоём нужны.       — Тогда зачем вы меня забрали с урока? — подросток всё же поднял взгляд обратно на преподавателя, но смотрел он всё ещё немного виновато.       — Ну что значит «зачем»? Пообщаться. Ну а если быть точнее, то у меня к тебе всё еще осталось пару вопросов.       — Какие?       — Начнём по порядку. И я очень надеюсь на то, что на большую часть я получу ответ немного распространённее, чем одно-два слова. Так вот, что с Антоном?       — Всё в порядке. Насколько это возможно в его состоянии.       — Звучит как-то не очень. Ладно. Знаешь номер его отца?       — Нет. Он и сам не знает его. С десяти лет с отчимом живёт.       — Да? Понятно… — как-то странно протянул Павел и задумался, но практически сразу вернулся к разговору. — Где сейчас Шастун?       — Дома, — пару секунд подумав над ответом, сказал Дима правду.       — По месту прописки?       — Это допрос, Павел Алексеевич?       — Пока что нет. Но могу тебе устроить его, если хочешь. А теперь отвечай на мой вопрос. Да что всем так хочется устроить мне сегодня допрос-то, а?       — Я не знаю где он прописан. А зачем вам вообще всё это?       Мужчина напротив тяжело выдохнул.       — Ну мне же с ним тоже поговорить надо. А ещё, если помнишь, я так-то обещал, что буду звонить родителям, если хоть кто-то из вас не придёт в школу, то это и хотел сделать.       — Помню. И Шасту я передавал это.       — Ладно. Что у вас с Земляковым?       — У меня практически ничего.       — А у Шастуна?       — Это уже не мой секрет, сказать не могу, — всё ещё умалчивал об причине драки Дима.       — Что ты там тогда делал? За школой.       — Мне сказали тоже прийти. Ну и получать так-то было за что. Уверен, что Арсений Сергеевич вам и об этом рассказывал, — тихо сказал Позов, смирившись с тем, что врать смысла уже нет. — Да и друзья в беде не бросают, я бы по-любому пошёл с ним, даже если бы мне сказали чем всё это закончится.       — А, ну да, вспомнил, он мне говорил, что ты неплохо так отомстил ему за друга. А теперь он отомстил вам. Хорошо. Антон хоть завтра придёт?       — Да. Если хотите с ним поговорить, то лучше всего забирайте с физры. Уверен, он не в том состоянии будет, чтобы идти на неё.       — Ты же говорил, что всё относительно в порядке, — удивлённо поднял бровь классный руководитель.       — Ну… Всё могло быть хуже, так что я вам не соврал. Да и как вообще после драки с человеком всё может быть в порядке? — поинтересовался Позов.       — Ну да, ты прав. И кого я только пытаюсь убедить в этом всём? Себя или Павла Алексеевича? Да и в чём именно? Так, стоп, кажется, он снова что-то мне говорит, надо бы его слушать, а не свои мысли.       — …хорошо? Ты меня вообще слушаешь?       — Извините… Я задумался.       Учитель вновь тяжело выдохнул.       — Спрошу ещё раз, каким уроком у вас завтра стоит физра? И я тебя ещё просил предупредить своего друга об этом, чтобы не думал даже уходить с него.       — Сейчас посмотрю, секунду.       Парень быстро достал вчера чудом уцелевший телефон из заднего кармана и, зайдя в беседу класса, нашёл фотографию расписания, перерыв кучу мемов, сделанных в том числе и про учителей. Лишь бы Павел Алексеевич не увидел тех криво сфотошопленных фоток, там же и он есть тоже.       — Предпоследним. А потом русский будет.       — Так… У меня пятого урока завтра как раз нет, у Арса, вроде бы, тоже. Ладно, спасибо. Тогда завтра заберу вас обоих и пойдём в кабинет к Арсению. Меня пронесло? Стоп, что? Нас обоих заберут?       — Меня тоже заберёте?       — Ну да, я так и сказал. Мне же с вами поговорить надо не раздельно, а когда вы вдвоём вместе. Так, ладно, можешь уже идти, урок скоро закончится, — сказал классный руководитель, поднимаясь со стула, и подошёл к двери, чтобы её открыть. — Надеюсь, ты честно ответил мне на те вопросы.       — Да. Я правда могу уйти?       Подросток недоверчиво пошёл за преподавателем, словно боялся, что его всё же не выпустят из класса.       До звонка на самом деле оставалось уже мало времени, поэтому Дима решил провести их с пользой — потратить их на курение в туалете.       К удивлению, никто так и не зашёл в довольно маленькое помещение, так что Позов вышел счастливым, ведь его никто не спалил. И со спокойной душой парень пошёл к кабинету, где у них был следующий урок.       Оставшийся день прошёл вполне умиротворённо, словно затишье перед бурей. Но ученик уходил из здания школы с приподнятым настроением. Ведь за сегодня его ни разу не тронули. Единственное, что подтверждало события вчерашнего дня — боль во всём теле, что иногда затихала, а иногда была настолько сильной, что он едва сдерживался, чтобы не заорать; а так же удивлённые и немного жалостливые взгляды учителей.       — Дима, подожди, — классный руководитель выбежал вслед за школьником, — ты не к Антону идёшь, случаем?       — К нему. А что? — ответил парень через пару секунд.       — Значит пойдём вместе. Или ты будешь против, если я составлю тебе компанию?       — Ну нам же всё равно в одну сторону идти. Да и могу ли я вам вообще сказать «нет»?       — Даже если бы и сказал, то я бы всё равно не ушёл, так как, как ты уже говорил ранее, нам всё равно в одну сторону.       — Да я уже и так понял, что выбора у меня всё равно особого не было. Пойдёмте тогда… — говоря с каждым словом всё тише, смиренно согласился Дима.       — Веди меня. Уверен, ты гораздо лучше меня знаешь куда нам именно надо идти.       Лишь кивнув, Позов медленно пошёл вперёд, отметив, что идти стало немного легче, чем было утром, по крайней мере, боль ощущалась уже не так сильно.       Весь путь они прошли молча. Ну а точнее молчал только Позов, а Добровольский рассказывал про некоторые случаи, что он видел в школе.       И несмотря на то, что он преподаёт всего пару лет, оказывается, видел он многое. Даже сам подросток не обо всём знал, хотя часто слышал многие слухи от девочек, что сидели за ним с Антоном.       — Сильно больно ходить? — спросил Павел, заметив то, с каким дискомфортом идёт его ученик.       — Не особо. Больше неприятно из-за синяков, — соврал он, чтобы не волновать мужчину. Ну да, нельзя же было про друга соврать, а про себя так сразу можно. Конечно. Молодец просто.       — Вам неплохо досталось. Антон сильнее пострадал?       — Да. Мне хоть и первому досталось, но у него там немного сильнее ранение есть. Ахуеть ты конечно, Дима. Хорошо друга защитил.       — Мы пришли, — перебил подросток классного руководителя, который хотел сказать что-то ещё. Наверное, начать рассказывать очередную историю, от которых, если честно, парень порядком подустал уже.