***
Арсений Попов А ещё хотелось бы с тобой завтра немного поговорить за чашечкой чая Ну просто поговорить, не думай там, отчитывать я тебя не буду пока что, набегался за тобойАнтон Шастун Зачем?
Арсений Попов А что, два человека не могут захотеть просто пообщаться о чём-нибудь? Или ты против моей компании? Обещаю, завтра я не буду тебя отчитывать, честно</i>***
До встречи оставалось порядка пяти часов, если не считать занятия с учителем, перед которым надо было ещё отсидеть два урока. Почему он так настойчиво вообще предлагал мне это? А может ну нахер его? Какое-то странное предложение… Я уж лучше, не знаю, на крыше снова посижу несколько часов, чем пойду к нему на чай. Да и вообще приглашение на чай звучит странно… Обычно, когда кого-то так приглашают, то они обычно занимаются сексом. Стоп! О чём я, блять, вообще думаю? Но каков шанс, что если я не приду, всё наоборот хуже станет?.. А если он уже всё рассказал Павлу Алексеевичу? Как минимум, я к нему всё же зайду, чтобы узнать ответы на все эти вопросы. Но тогда мне придётся остаться с ним на этот долбанный чай… Я надеюсь, что реальный чай, а не то, что обычно скрывается под этим подтекстом у некоторых. Да, блять, снова я об этом думаю. Так, ладно, чёрт с этим Поповым. Лучше узнать ответы и остаться, чем сбежать с кучей вопросов. Так же будет лучше, да? Блять… Как же сложно, пиздец какой-то. Короче, хер с ним, схожу всё же к нему. В конце концов, не умру же я от этого, да? Да хуй его знает, честно говоря… Если он таки рассказал, то умру наверняка. Закончив свои размышления, парень раскрыл глаза. Поняв, что находится не дома, Антон едва ли не вскрикнул от испуга. Но, быстро осмотревшись, он понял, что сидит в классе. Школьник просто напросто забыл, что сидел на уроке. Весь класс усердно списывал какие-то формулы, которые написали специально для этого. Кажется, это что-то важное, раз никто не смеет отвлекаться до того, как допишет. Хотя это даже логично, что они так старательно записывают всё, что им диктуют. Потом же базовую математику всем надо будет сдавать. А те, кто хотят попробовать сдать профиль вообще записывают чуть ли не всё, что появляется на доске. Правда поможет ли это им… Шастун тоже раскрыл свою тетрадь и стал быстро писать то, что даже не понимает. Главное записать, а потом как-нибудь разберётся в том, что там именно написано. По крайней мере, в нём таилась надежда, что всё именно так и будет. Вот только она сразу же испарилась, стоило ему ещё раз посмотреть на эти странные формулы, в которых букв было больше, чем цифр.***
На самом деле Антон, даже стоя уже перед дверью кабинета, ожидая пока Арсений Сергеевич подойдёт, пару раз порывался позорно сбежать, но таки остался, ведомый непонятно чем. Я тут только из-за того, чтобы узнать рассказал ли он кому о вчерашнем. Да. Только из-за этого. Совершенно не из-за того, что мне с ним уютно общаться. Нет. Стоп… Что, блять? «Увлекательные» мысли Антона прервал Попов, так вовремя вернувшись. — О, ты уже тут, прекрасно, а я уж было подумал, что снова сбежишь куда-нибудь, как ты любишь, — произнёс мужчина, своей фразой открыто отсылаясь на не столь давние события. Но Шастун же, как неудивительно, промолчал, лишь потупив взгляд в пол. — Ладно, проходи, чего стоишь как неродной? — пропустил его первым учитель, слегка подтолкнув в спину, чтобы не стоял на месте, а затем и сам вошёл, прикрывая дверь, искренне надеясь, что никому ничего не надо будет от него и их в ближайшее время не потревожат, дав спокойно насладиться компанией друг друга. Через пять минут Антон уже держал в руках горячую кружку с чаем, от которого исходил приятный стойкий черничный запах, но поднять взгляд на Попова так и не решился. — Я тебе как-то обещал вернуться к этому разговору, — спокойно произнёс учитель, от чего Антон вздрогнул. — И я сдержу своё обещание. Ровно как и то, что сегодня я тебя не буду ругать или читать какие-либо нотации. Лишь по одной подводке Шастун понял о чём будет их сегодняшний разговор. — Думаю, не стоит долго тянуть, перейду сразу к вопросу. Зачем ты пытался покончить жизнь самоубийством, Антон? — к удивлению парня, Арсений звучал не зло, по сравнению с прошлым разом. Вот это у него темы. Он со всеми разговоры так начинает? Хотя, наверняка ему мало с кем приходилось начинать такие вопросы. Я надеюсь. Очень сильно надеюсь. Почему? Да потому что, блять, странно вообще с кем-то разговаривать о его неудавшемся суициде. Я раньше представлял такие штуки, прям в дрожь пробивало. А сейчас, увы, этот момент всё-таки настал, как бы я не пытался его отсрочить. — Я не хочу об этом разговаривать, — твёрдо произносит школьник, шумно отсербывая чай. Атмосфера точно такая же, как тогда, когда я сюда впервые попал. Даже чай такой же. А он мне, кстати, так и не показал где его взял. Грустно так-то. С каждым днём я убеждаюсь всё больше в своей ебанутости. Меня расспрашивают о причине желания своей собственной смерти? Хм, надо думать о чае, да, блять, гениальная идея, просто десять из десяти, конечно. — Я просто хочу принять причину, которая заставила тебя захотеть наложить на себя руки. Понимаешь? Понять. И всё. — А я не хочу её рассказывать, — отвечает Шастун и глубоко в душе удивляется своим наглым ответам. — Если ты боишься, что я потом буду пытаться тебе как-то промыть мозги, мол, так нельзя, то нет, я и не собирался таким заниматься. — Дело не в этом. — А в чём тогда? — В том, что я не хочу. Вот это я, конечно, ебать борзый. Как бы мне потом не аукнулось такое поведение… Арсений тяжело выдохнул и, оставив кружку в сторону, сжал кулаки. — Почему вы злитесь? — заметив этот жест, к своему удивлению, спросил парень. — Потому что ты пресекаешь любые попытки с тобой нормально поговорить, что уж говорить о помощи. — А меня хоть раз спрашивали хочу ли я разговаривать? — подняв взгляд на Попова, вопросил Антон. — Хоть раз кто-то подошёл и спросил: «Не хочешь пообщаться»? Ни разу. Все просто подходили и начинали разговор, общаясь так, словно этот человек мой близкий друг, — выговорившись парень выдохнул и спрятал своё лицо за кружкой. Ему была страшна реакция мужчины на его выпад. Пару минут подумав, Арсений всё же начал говорить: — Не знаю понимаешь ли ты это или нет, но, Антон, это не стоит того. Не надо резаться, портить своё тело. Пойми, это не то, чем ты потом будешь гордиться, правда. Если тебе как-то плохо или тяжело — лучше поговори с кем-нибудь об этом. Так будет лучше, поверь мне. И заканчивать на этом этапе свою жизнь — не круто, честно. Ты упустишь столько хороших вещей. И, уверен, как минимум мы с Димой и Павлом Алексеевичем будем по тебе скучать, — сумбурно говорит Арсений, практически даже не думая над словами, сейчас ему важнее как-то попытаться донести до мальчишки то, что ему явно не стоит накладывать на себя руки. — Я. Не. Хочу. Об. Этом. Разговаривать, выделяя каждое слово, отвечает он. Наступило неловкое молчание. Было лишь слышно как Шастун посербывает чай. Немного помолчав и всё же вспомнив цель его прихода сюда, парень собрался с духом и всё-таки решился спросить то, что мучило его: — А вы… — прервался он, ведь внезапно в кармане Шастуна завибрировал телефон. Увидев имя абонента, он молча выбежал, ничего даже не объяснив, оставляя Арсения обдумывать всё произошедшее наедине.