В шести футах друг от друга

На следующий день, пасмурным воскресным утром, Гарри первым делом отправился в Гриффиндорскую башню, чтобы рассказать детям правила карантина и сообщить им, что отныне отвечать за них будет он, пока МакГонагалл не поправится. Как и предполагал Поттер, несколько студентов проснулись пораньше, заметили мерцающий магический пузырь радиусом в шесть футов, образовавшийся вокруг них, и в панике стали будить остальных. К моменту, когда Гарри в семь часов утра вошёл в гостиную Гриффиндора, в комнате толпились десятки испуганных подростков. Дети, в отличие от самого Поттера, восприняли новость довольно спокойно, и после пары тревожных вопросов о состоянии здоровья Минервы Гарри смог отправиться на завтрак с первой группой голодных студентов. В Большом зале было пусто, как никогда, ведь по правилам карантина каждые два места между учениками должны были оставаться свободными, гарантируя социальную дистанцию. Тем же правилам подчинялись и преподаватели школы. Справа от Снейпа место оставалось свободным, и Гарри торопливо занял его. — Доброе утро, директор, — окликнул Поттер, стараясь говорить как можно небрежнее. Северус оторвал взгляд от «Ежедневного пророка» и взглядом скользнул по Гарри. Уголки его губ, казалось, слегка приподнялись, будто бы встреча с парнем сделала его утро немного получше. — Доброе утро, профессор Поттер, — необычайно приветливо выговорил Снейп, и тут же вернулся к чтению. — Что-нибудь интересное пишут сегодня в «Пророке»? — Несколько статей о Драконьей оспе, вспомнили и наш карантин, но ничего серьёзного. Сидевший по другую сторону от Снейпа Флитвик доел свою кашу и повернулся к директору: — И когда же мы можем ожидать противодраконью сыворотку из больницы Святого Мунго? — высоким голосом спросил он. — Несомненно, Хогвартс получит её одним из первых… Северус аккуратно сложил газету и отложил её на свою пустую тарелку. — Верно, — спокойно ответил он. — И это значит, что мы получим её через пару… Недель. Гарри подавился горячим кофе. — Вы имели в виду дни? Пару дней? — откашлялся он. Снейп приподнял бровь в своём фирменном жесте, но ничего не ответил. — Пожалуйста, скажите, что вы говорили о днях, — умоляющим слабым голосом повторил парень. — Я всё сказал правильно. С каждым днём в Британии выявляют всё больше и больше заболевших, и ситуация в школе по сравнению с другими заведениями не так уж плоха. Министерство сообщает о сотне заболевших ведьм и волшебников. И если наша школа способна продолжать функционировать в прежнем режиме, пусть даже с учётом ограничений, то Министерство не может, — разъяснил зельевар. Гарри был убит горем. Целые две недели быть не в силах прикоснуться к профессору? Это было жестоко. — Но… Но… Дети! Должен же быть какой-нибудь способ! Снейп поглядел на него и понимающе усмехнулся: — Как бы ни трогательна была ваша забота о детях, профессор Поттер, я могу заверить вас, что в данный момент мы можем лишь ждать. Мне обещали, что, как только заболеваемость среди министров уменьшится, в Хогвартс тут же отправят крупную партию сыворотки. Кивнув на прощание коллегам, Снейп поднялся из-за стола и направился к главному входу. Гарри торопливо покончил со своим завтраком и тоже ретировался. К счастью, занятий у него сегодня не было. Однако и оставаться в покоях Поттеру не хотелось, поэтому он вышел из замка и бодро зашагал в сторону Запретного леса. Из трубы хижины Хагрида шёл дым. Хранителя ключей Гарри увидел в саду: великан вскапывал грядки огромной лопатой, а верный Клык не сводил с хозяина взгляд, хоть тот совсем не нуждался в охране. Стоило парню войти в огород, как пёс насторожился и начал лаять. Хагрид сразу же бросил работу: — Тише, ты, старый болван, разве не видишь, кто к нам пришёл? — сказал он Клыку, и тот сразу же успокоился. — Привет, Хагрид! — радостно начал Гарри. — Чем занят? — Сажаю ледяную свеклу. Сейчас — самое время, — объяснил великан, вытирая ладонью выступившие на лбу капельки пота. Должно быть, вскапывать мёрзлую землю даже Хагриду было совсем нелегко. — Тебе помочь? — предложил парень. — Нет, — без раздумий ответил тот. — Говорят, у тебя дел сейчас по самое горло. Как поживает профессор МакГонагалл? — С огоньком, насколько я знаю. Но в целом не так уж и плохо. Мне не разрешают её навестить. — Это к лучшему, — мудро кивнул Хагрид. — Драконья оспа — дело серьёзное. — Ты когда-нибудь ею болел? — поинтересовался Гарри, усаживаясь на забор и наблюдая за работой друга. — Я к ней невосприимчив, ведь во мне течёт кровь великана. Хоть что-то в этом хорошее, верно? Поттер рассеянно кивнул. — Как она выглядит? — видя, что Хагрид не понял его, Гарри добавил: — Оспа. Никогда не видел больных ею. Хагрид перестал копать и опёрся на лопату всем телом. — Сперва на коже у людей появляются небольшие чешуйки, начинаются лихорадка и зуд, а кожа приобретает зелёный оттенок. Пожалуй, к этому моменту стоит уже обратиться к целителю, потому как дальше всё станет гораздо хуже. Человек начинает чихать, и яркие искры вылетают из его ноздрей. А вскоре у заболевшего появляется кашель. Вот тогда-то он и начинает дышать огнём, словно дракон. Говорят, это защитная реакция организма на вирус, но работает она далеко не всегда. А потом человек сгорает… Изнутри. Бывают и другие симптомы: огонь, возникающий от одного прикосновения заболевшего и тлеющие угли на его языке, но такое случается редко. Гарри сглотнул. — Звучит ужасающе. — По слухам, так оно и есть. — Но противодраконья сыворотка… — Она, конечно же, лечит, но в магическом мире её запасов осталось не так уж и много. Последняя эпидемия оспы была пару десятилетий назад. Теперь для создания лекарства понадобится время. Не говоря уже о золоте. — О золоте? — Да, один из компонентов сыворотки — драконья кровь, и стоит она совсем недешево, — Хагрид вновь принялся за работу. — Но я уверен, что всё образуется, Гарри. Ещё около получаса парень беседовал с другом. Но Гарри не переносил холод так хорошо, как великан Хагрид. Поттеру казалось, что ледяной ветер пронизывал до костей его хрупкое человеческое тело, и вскоре погода вынудила его распрощаться с Хагридом и поспешить в замок, поближе к тёплому камину и горячему шоколаду. Но не успел Гарри дойти до своих комнат, как мечты его сменились другими, не менее жаркими. — Профессор Поттер, подойдите на пару слов, пожалуйста, — позвал Снейп, и парень сразу же обернулся. — Да, директор? Мимо них прошло несколько третьекурсников. Дети наградили Гарри странными взглядами, захихикали и ускорили шаг. Снейп наблюдал за всей этой сценой с явным отвращением на лице, а после кивнул головой в сторону класса ЗОТИ. — Поговорим там, — произнёс он. Гарри вошёл в кабинет, пересёк комнату и открыл дверь в свои покои. Он быстро снял шарф и пальто, небрежно бросил их на рядом стоящий диван. Северус огляделся, но ничего по поводу комнат парня так и не сказал. И хотя жилье Гарри было чисто убранным и не особенно примечательным, Поттер считал, что профессор не упустит шанса поострить, несмотря на события прошлой ночи. — Чем могу быть полезен вам, сэр? — Вы не можете, — просто ответил Снейп, проходя в комнату. Он достал палочку, направил её на камин, и отблески вспыхнувшего пламени заплясали по стенам. Зельевар рассеянно уставился на огонь, машинально постукивая палочкой по ладони. «Странно», — подумал Гарри, однако вслух только вежливо предложил Снейпу чаю. — А что-нибудь покрепче найдётся? — спросил тот, даже не поднимая глаз. — Часы недавно пробили двенадцать, — с легкой улыбкой прокомментировал Гарри. Снейп поднял голову, его черные глаза странно блеснули: — Я пришел поговорить с вами о прошлой ночи, — проговорил он. — Тогда нам понадобится виски, — медленно кивнул в ответ Поттер. Наполнив янтарной жидкостью два стакана, он поставил один на каминную полку. Снейп взял стакан в руки, поднёс его к носу и осторожно понюхал, не делая ни глотка. Все его действия выглядели так, словно профессор решил до последнего тянуть время. Несколько минут Гарри ждал, когда зельевар начнёт говорить, однако тот упорно молчал и, как загипнотизированный, неотрывно смотрел в пламя камина. — Так что насчёт прошлой ночи?.. — наконец, не выдержал Поттер. Он уже догадывался, к чему всё идёт, и такой поворот событий его ничуть не устраивал. Сердце бешено колотилось в груди, и Гарри действительно не хотел слышать того, что уже через пару секунд скажет Снейп. — Что? — встрепенувшись, спросил профессор, словно только что пробудился от сна. Он, казалось, почти удивился, обнаружив, что держит виски. — Прошлая ночь, — с нажимом повторил Гарри. — Вы сказали, что хотите её обсудить. — Ах, да, верно, — кивнул Снейп. — Я… Вчера мы вели себя глупо. Впредь этого не повторится. — Какая часть нашей встречи показалась вам глупой? — дерзко осведомился парень. — Когда мы выпили вместе? Когда вы гладили мою обнажённую грудь? Или та, когда вы едва не поцеловали меня? Зельевар оскорбленно уставился на Гарри; на его бледных щеках появился лёгкий румянец. Конечно же, это могло случиться лишь потому, что Снейп стоял слишком близко к огню камина. — Всё, — тихо прошипел профессор. Гарри кивнул и сделал большой глоток виски. — Рад видеть, что мы пришли к согласию, — отметил Снейп. — Как и всегда, между нами нет даже иллюзорного согласия, — заявил парень. — Что бы ни случилось в «Трёх метлах», я знаю, вы тоже это почувствовали. — Я ничего не почувствовал, — холодно бросил зельевар. — Вы уверены? — нахмурившись, переспросил Поттер. — Что бы случилось, если бы Сириус не пришел, а, Снейп? — Гарри придвинулся ближе и тоже прислонился к каминной полке. Магический барьер между ними стал ярче, не давая нарушить дистанцию. — Мы ведь собирались продолжить беседу в другом… Более уединенном месте, не так ли? В ваших покоях или же прямо здесь? — спросил он, обводя рукой свою комнату. Северус скривился, но промолчал. Не дожидаясь ответа, парень продолжал говорить, глядя в чёрные глаза, опасно поблёскивающие в полутьме. — Интересно, чем вы планировали заняться со мной, как только мы окажемся наедине? Быть может, вы всего лишь хотели чаю? Вы сели бы на диван, выпили чашку и любезно бы со мной распрощались? Или, может быть, у вас на уме было что-то другое? — ухмыльнувшись, предположил Гарри. — Примерно такое, что вы делали со мною вчерашней ночью? Эти слова едва не заставили Снейпа потерять самоконтроль. И всё-таки он молчал, не двигаясь с места. А вместо того, чтобы бросить в Гарри какое-нибудь мудреное проклятие, тихо спросил: — Что именно я с вами делал, Поттер? Гарри улыбнулся. — А вы не помните? — темные глаза профессора проследили, как скользнула под рубашку его рука. — Я без труда могу вспомнить вчерашнее, — прошептал парень, и ладонь его медленно двинулась вверх. — Вы прикоснулись ко мне здесь, — тихо проговорил он, скользнув рукой по обнаженной груди. — И я очень чётко помню ваш большой палец здесь, — продолжил Поттер, мягко скользнув по соску пальцем. Тихий вздох, сорвавшийся с его губ, был лишь наполовину притворством; он действительно наслаждался происходящим. Рука Снейпа непроизвольно потянулась к Гарри, однако профессор тут же опомнился и снова её опустил. Но было уже слишком поздно: Гарри увидел движение зельевара и торжествующе улыбнулся. Поттер опустил руку, позволяя рубашке вновь закрыть обнажённую грудь. — Вы неправильно истолковали ситуацию! — твердо заявил Снейп. — Я лишь играл с вами, так же, как и ваши друзья… — Мои друзья с вами не играли, — быстро, но тихо проговорил парень. — Они написали вам, что, по их мнению, я чувствую. — И всё равно они были неправы. — Я уже говорил вам. Мои друзья знают меня лучше, чем я сам. Каждое слово в этом письме было правдой. — Не может быть, — прошептал Снейп, и на короткий миг Гарри почудилось, что профессор и впрямь не хотел верить его словам. Это, несомненно, облегчило бы их отношения. — Уверяю вас, это правда, — заявил Гарри. — Итак, вопрос лишь в том, что вы имели в виду прошлой ночью, когда решили перенести нашу встречу в более уединённое место. Говорили ли о чаепитии или… — Поттер обернулся и взглядом указал на неосвещённую комнату позади них. — О спальне? Он снова посмотрел в глаза Снейпу, ожидая ответа профессора. Тот долго глядел на него, разозлённый, но затем глаза Северуса выдали его с головой. Взгляд зельевара остановился на спальне, и Гарри понял, что получил ответ на вопрос. Внезапный прилив желания скрутил низ его живота в тугой узел. Снейп смиренно вздохнул, опуская глаза. Гарри захотелось вдруг подойти ближе и, положив ладонь на профессорский подбородок, заставить того смотреть ему прямо в лицо, но магический барьер этого Поттеру не позволил. — Я бы… — начал Гарри, но слова застряли у него в горле. Он сглотнул, а когда вновь открыл рот, его голос сорвался на шёпот. — Я бы позволил вам сделать со мной всё, что угодно. Чёрные глаза снова уставились на него. Пламя камина казалось холодным по сравнению с обжигающим взглядом профессора. Снейп тяжело вздохнул и поднес к губам стакан с виски. Он сделал пару глотков, явно лишь для того, чтоб занять время. — Не отрицаю, — проговорил Северус так тихо, что Гарри едва удалось расслышать его из-за треска горящих полений. — Ваше признание… Приятно слышать. Увы, как я уже говорил ранее, мы вели себя глупо. По большей части, я, а не вы. — Что ж, с радостью соглашусь вести себя с вами ещё глупее на постоянной основе, — намекнул Гарри. — Поттер! — предостерегающе зашипел Снейп. — Послушайте себя! Послушайте, что вы мне говорите! — И что в этом плохого? Вы же сами хотели того же вчерашней ночью! — возразил парень, перекрикивая возмущения зельевара. — Если бы вы попытались понять моё положение… — Ваше положение не имеет к произошедшему ни малейшего отношения… — Это может иметь серьёзные… — Да вы просто боитесь… — Не оскорбляйте меня, когда… — Это не оскорбление, это правда! Их голоса становились всё выше и выше, со временем переходя в крики. — Вы делаете это лишь потому, что вам нужно с кем-то… — заорал Снейп, однако договорить Поттер ему не дал. — Не «с кем-то»! Вы! Мне нужно, чтобы вы… Гарри не смог закончить фразу. Северус быстро шагнул ближе, протянув к нему руку. То, что хотел сделать профессор, было написано на его лице, запечатлено в движении, совершаемом его телом. Парень тоже инстинктивно потянулся к мужчине, больше всего на свете желая ощутить тепло тела Снейпа. Казалось, он уже мог чувствовать на своих губах настойчивые поцелуи зельевара. Однако объятия так и не вышло. Снейпа и Гарри остановила магическая преграда, не дав им подойти друг к другу ближе, чем на шесть футов. Секунду они молча смотрели друг на друга, осознавая случившееся. Профессор разочарованно застонал и с яростью швырнул стакан прямо в преграду, через которую тот пролетел безо всяких проблем и, едва не задев лицо Гарри, разбился о книжную полку на миллионы стеклянных осколков. В комнате повисла абсолютная тишина, изредка нарушаемая капаньем жидкости, стекающей по полке на пол. Широко раскрытыми глазами Гарри и Снейп уставились на разбросанные по полу осколки стакана и набежавшую лужицу виски. — М-мои из-звинения, — заикаясь, пробормотал зельевар, и Поттер вдруг понял, что тот говорил вовсе не о разбитом стекле. Он оглянулся на Снейпа, не в силах произнести ни слова. Адреналин всё ещё бурлил в крови Гарри, и всё, чего он сейчас желал — подойти ближе, зарыться рукой в чёрные волосы и убедиться, что осколки стекла на полу сейчас заботили его меньше всего на планете. — И ты всё ещё будешь отрицать? — наконец спросил Гарри. Северус отвел глаза в сторону и печально вздохнул. Он выглядел побежденным, и это была самая сладкая победа из всех, что когда-либо были одержаны Избранным. — Как я могу после этой глупейшей сцены? — тихо проговорил зельевар. — Хорошо, — ответил парень с улыбкой. — Сегодня воскресенье, мне нечем заняться, и поскольку ты здесь, в моих комнатах, а не в своём кабинете, думаю, что и тебе тоже. Поза Снейпа стала расслабленнее, когда тот оглянулся на Гарри. — Мой список дел размером с взрослого василиска, одно важнее другого. Но ни одно из них, к сожалению, не способно отвлечь меня от некоего молодого человека, который готов на всё, — профессор небрежно махнул рукой в сторону спальни. — Именно поэтому я здесь. В его голосе звучала полная капитуляция. Казалось, у зельевара уже не было сил притворяться и отрицать свои чувства, за что Гарри был безмерно ему благодарен, потому как не каждому удавалось услышать от этого человека чистую правду. — Я уверен, что этот самый молодой человек ужасно винит себя из-за того, что отрывает тебя от такой важной работы, — ухмыльнулся Гарри. — Неужели? — фыркнул Снейп. — Очень сомневаюсь. — Но раз уж ты здесь, — произнёс Поттер, игнорируя комментарий профессора. — Так почему бы тебе не присоединиться ко мне и не выпить? — предложил он и бросил косой взгляд на промокшие от виски учебники. — На этот раз, пожалуй, мы могли бы не разливать алкоголь. Думаю, моим книгам уже достаточно, — как по сигналу, один из учебников упал с полки и с громким шлепком угодил в лужицу виски. — Как пожелаешь, — пожал зельевар плечами. Гарри указал Снейпу на диван, а сам принялся за уборку. Коротким взмахом палочки он заставил осколки стекла бесследно исчезнуть, а затем высушил книги и трансфигурировал новый стакан для профессора. — А ты вдруг стал нехарактерно уступчив, — отметил Гарри, усаживаясь в кресло напротив Северуса. Тот сделал глоток виски и скрестил ноги. — Если этот визит и доказывает что-то, так это то, что я совершенно не могу тебе отказывать, — спокойным голосом произнёс зельевар, не отводя взгляд от лица Гарри. Как будто теперь, когда он признал то, чего хотел прошлой ночью, Снейп окончательно смирился со своими желаниями и уже не чувствовал необходимости их скрывать. Эта уступчивая честность разжигала пожар в душе Гарри. Замечание профессора заставило его улыбнуться: — Очень рад это слышать! — По крайней мере, мы еще нескоро сможем совершить эту ошибку. Есть шанс, что ты передумаешь. — Такого не будет, — заверил Снейпа Гарри. — Посмотрим, Поттер. Можно только надеяться. Гарри отпил из своего стакана. — Звучит так, словно я пригласил тебя на похороны, а не в постель. Глаза Снейпа блеснули. — Уж лучше б на похороны, — выдохнул он. — Последствия были бы куда незначительнее, чем… Если бы я с тобой переспал. — Не понимаю, — нахмурившись, проговорил Поттер. — Ты говоришь, что хочешь этого, а через пару минут утверждаешь, что предпочёл бы явиться на похороны. Так в чём же дело? Дверь — там, можешь уйти. — Моей самой огромной ошибкой было позволить тебе устроиться на работу, но мог ли я отказать, если ты рожден для этой должности? А ты отплачиваешь мне за это решение пытками, — зельевар драматично вздохнул, отрывая взгляд от стакана с виски. Его черные глаза в отблесках каминного пламени походили на пару тлеющих угольков. — Тебе не приходило в голову, что я бы уехал, если бы мог? Если бы был свободен? Но даже так я не смогу избавиться от тебя. Ты приходишь ко мне во снах, преследуешь меня, будто призрак желания. Я просыпаюсь и пару минут ещё чувствую прикосновение твоих рук к своей коже. Кажется, ты всегда рядом: когда я ем, принимаю ванну, гуляю и даже работаю, ты ни на миг не покидаешь меня, — голос Снейпа звучал сердито. Он сделал глоток виски и продолжил немного спокойнее. — Ты полагаешь, я не хочу уходить? Я пришел к тебе расставить все точки над «i», и посмотри, до чего всё дошло. Если бы не этот дурацкий барьер, я бы уже набросился на тебя. Гарри почувствовал, как краснеет. — Мерлин, то, что ты рассказываешь, мне известно, — тихо заметил он. — Но почему ты не сказал мне обо всём этом неделю назад?.. — Ты понял, что я хочу тебя, и теперь мне больше нечего терять. Как ты можешь сделать ситуацию ещё хуже? Расскажешь своим друзьям? Какое мне дело до их мнения? Мне было важно, чтобы ты никогда не узнал. — Хорошо, что это всё же случилось, — заверил парень. — Но если ты не хотел, чтобы я знал, зачем вообще пришёл в «Три метлы»? — Потому что мне пришло письмо от тебя. Или, по крайней мере, я так считал. Только представь себе, как это сбило меня с толку — получить такое письмо, Поттер. О твоей ненависти ко мне ходят легенды, по крайней мере, я считал так годами. И тут приходит это письмо, содержащее прямолинейное предложение и признание. Если это жестокая шутка, то явно над тобой, ведь твоя репутация была бы погублена, покажи я кому-нибудь это послание. Я ни секунды не верил, что всё взаправду. Когда ты сказал, что даже не знаешь, с кем должен встретиться, я сделал вывод, что это, должно быть, действительно розыгрыш. А почему он затронул меня, нетрудно представить. Наша легендарная ненависть, понятное дело, ни для кого не секрет. Я должен был убедить тебя, что свидание не состоится. Должен был рассказать, что тебя выставили идиотом. — Так почему ты не сделал этого? — И как тебе удается быть столь же красивым, сколь и тупым? — рявкнул Снейп. — Ты прослушал всё, что я говорил? Я хочу тебя больше всего, чего когда-либо желал в своей чёртовой жизни! Гарри постарался не обращать внимания на бабочек, круживших у него в животе. — Разве это всё объясняет? — А разве нет? Я получил письмо от твоего имени, в котором ты пригласил меня на ужин и предложил закончить вечер в постели. У меня сильная выдержка, но мог ли я отказаться от подобного предложения? Пару мгновений Гарри молчал, безотрывно глядя на Снейпа. Два с половиной года зельевар, вероятно, хотел того же, что и он сам. Как Гарри мог этого не заметить? Он разделял все чувства профессора: Северус снился ему каждую ночь, а мысли парня всё время крутились вокруг него одного. Их перебранки были не просто ссорами — в такие моменты обоюдное разочарование достигало предела; необходимо было выплеснуть все эмоции. — Я хочу прояснить одну вещь, — наконец выговорил Поттер. Снейп кивнул, давая понять, что внимательно слушает. — Я не ненавижу тебя. — Долго же ты к этому шёл, — пробормотал профессор достаточно громко, чтобы Гарри услышал его. — Люди замечали не мою к тебе ненависть. На самом деле всё совершенно наоборот. Как оказалось, с тех пор, как я начал преподавать в Хогвартсе, наши общие знакомые догадались, что я влюбился в тебя. Если ты сомневаешься в моих словах, — быстро продолжил Гарри, потому что Снейп выглядел так, будто хотел его перебить. — Спроси Минерву о пари, которое они заключили. Профессор молча посмотрел в глаза Гарри, однако ничего не сказал. Он либо подумал, что признание парня — не больше, чем бред, либо сделал мысленную пометку расспросить МакГонагалл, когда у него будет такая возможность. Гарри поставил стакан на журнальный столик, находившийся между ними, и оперся локтями о колени. Он тяжело вздохнул, глядя на ковёр, а затем посмотрел на Снейпа. — И что теперь? — Я должен уйти, — сказал зельевар, но не двинулся с места. — Об этом не может быть и речи. — Зачем мучить себя, Поттер. Ты знаешь, что ничего между нами не будет, ни сегодня, ни завтра, ни даже на следующей неделе. А кроме того, ничего и не должно быть. — Мучиться? Видеть тебя в моей комнате? Думаешь, это мучение? — Всё, о чем я могу сейчас думать, так это о том, как сильно хочу попробовать тебя на вкус, оставить отметки на твоей коже, чтобы все видели, что ты только мой, — голос Снейпа внезапно стал маняще глубоким, как шёпот океана. — Я хочу схватить тебя и затащить в спальню. Семь шагов, ты знал? Всего семь шагов нам нужно будет пройти, чтобы добраться до кровати. Поэтому, да, я и впрямь считаю, что это мучение. Но я буду терпеть, потому как я не в силах просто встать и уйти, так же, как и ты, кажется, не способен меня отослать. Гарри взял волшебную палочку со стола и откинулся в кресле. Он провёл большим пальцем по тонкому полированному дереву и поднял глаза. — Я ожидал большего от слизеринца, Снейп, — легко произнёс он. Зельевар несколько мгновений рассматривал пальцы Поттера, а потом наконец спросил: — «Большего» — это чего, Поттер? Гарри взмахнул палочкой: — Большей изобретательности, — сказал он, и чёрные пуговицы на профессорской мантии Снейпа вдруг начали расстёгиваться одна за другой. — Но ты не сможешь приблизиться ко мне, — со смущением заявил зельевар. — Не сможешь ко мне прикоснуться. — А мне это и не понадобится, — понизив голос, мрачно пообещал парень. Чёрная мантия спала, и Снейп остался сидеть в белой, тщательно выглаженной рубашке. Повинуясь легкому, почти незаметному движению указательного пальца Гарри две верхние пуговицы от неё отлетели и покатились по полу. Зельевар не стал комментировать подобное надругательство над одеждой. Он не нарушил тишину даже тогда, когда парень левитировал полурастаявший кубик льда из своего стакана с виски и заставил его медленно приблизиться к шее профессора. Тот вздрогнул, когда первая капля холодной воды упала ему на кожу, и наклонил голову чуть сильнее. Когда Гарри прижал кубик льда к его шее, Снейп издал восхитительный звук — нечто среднее между прерывистым вздохом и стоном, исходящим из самых глубин души. Гарри приподнял бровь: — Мне нужно остановиться? — Несомненно, — ответил Снейп. — Если ты хочешь видеть меня живым. Кубик льда быстро таял от прикосновения к горячей коже профессора, и маленькая капелька скользнула ему под рубашку. Гарри отчаянно захотелось разорвать белую ткань на части и проследить след от капли глазами, но он сдержался. Парень провёл кубиком льда по шее Снейпа, проследил острую линию его подбородка, коснулся розовых губ. Зельевар улыбнулся и кончиком языка лизнул ледяной кубик. На этом Поттер останавливаться не желал. Кубик скользнул вниз, исследуя изгиб профессорской шеи, обводя выступающие ключицы, а потом вдруг нырнул под белую рубашку и окончательно исчез из поля зрения Гарри. Парню не нужно было его видеть, чтобы знать, где тот находится. Снейп вздрогнул, когда маленький кусочек льда прикоснулся к его соску. Он скрестил ноги, и Гарри увидел очертания его возбуждённого члена, выпирающего через ткань тесных брюк. Зельевар заерзал на стуле, откидывая голову назад. — Убей меня сейчас же, — прорычал он, выгнув спину. — Прекрати эти страдания. Гарри знал это чувство. Он мог точно представить, как сильно нуждался в его близости и хотел сейчас ощутить прикосновения его рук Снейп. — Ты не связан, — проговорил Поттер. — Делай, что нужно. Твои руки ведь свободны, не так ли? Тело профессора напряглось, и тот поднял голову. Гарри казалось, взгляд чёрных глаз Северуса обжигал, как раскалённая лава. Он игнорировал свой напряжённый, настойчиво требовавший внимания член и не сводил глаз с профессора. Тот сидел неподвижно, и потому Гарри переместил кубик льда к другому соску зельевара. Снейп прикусил губу, втягивая воздух сквозь зубы, и рука его потянулась к члену. Гарри так сильно сжал волшебную палочку, что кубик разлетелся на ледяную крошку. Снейп посмотрел на свою мокрую грудь, и ухмылка тронула его губы. — Слегка преждевременно, да? — поддразнил он, поглаживая член через ткань брюк. — Ты не винишь меня? — спросил парень. Пальцы его, сжимавшие палочку, заметно подрагивали. — Ни коим образом, — ухмыльнулся профессор, и вдруг застыл, ощутив, как по невербальному заклинанию Гарри его рубашка начала расстегиваться, обнажая грудь. — Я предупреждаю тебя, Поттер, тебе не понравится то, что ты увидишь. — Навряд ли существует хоть что-то, что может меня разубедить. Если только ты не прячешь под рубашкой Волдеморта, конечно. — Не его, а его метки, — пояснил Снейп, но пуговицы на рубашке продолжали расстёгиваться одна за другой. — Шрамы? — усмехнулся Гарри. — Если ты думаешь, что пара шрамов могут меня отпугнуть, ты не понимаешь, как сильно я тебя хочу. — Я предупреждал тебя, — вздохнул зельевар, когда расстегнулась последняя пуговица. Чёрные глаза сверлили Поттера, ожидая самого худшего, но Гарри знал, что шрамов у Снейпа не меньше, чем у него самого. В конце концов, ни война, ни служба в Аврорате не прошли для Избранного бесследно. И всё же, когда магией он раздвинул полы рубашки, от неожиданного зрелища у него скрутило живот. — Снейп… Ты… — Гарри разглядывал тело профессора, не в силах отвести от него взгляд. — Я предупреждал тебя, Поттер, — прошипел тот как-то обиженно и отстранённо, и попытался прикрыться. Парень не позволил ему. — Посмотри на себя, — настойчиво прошептал он. — Посмотри на своё… Зельевар перебил его прежде, чем Гарри закончил фразу. — Я уже достаточно насмотрелся. — Снейп, у тебя… — Хватит, — холодно сказал профессор, резко вставая и на ходу застёгивая пуговицы. — Ты… — вновь начал Поттер, и снова был перебит. — Знаю! — Да нет же, послушай… — Я услышал достаточно! — Нет, Снейп, у те… — Заткнись, Поттер! — заорал зельевар. — Северус, у тебя чешуя! — крикнул Гарри и тоже вскочил на ноги. Снейп поражённо замер. — У меня — что? — Чешуя! — сказал Гарри, указывая на тело профессора. — На левом боку! Снейп разорвал на себе рубашку одним рывком. Подобно хвосту дракона, от его тазовой кости к животу тянулась полоска зелёной чешуи шириной около пятнадцати сантиметров. Чем выше она поднималась, тем становилась тоньше. Гарри предположил, что, должно быть, заканчивалась полоса где-то посередине спины профессора. Снейп оглядел себя сверху вниз, и взгляд его снова метнулся к парню. — О, чёрт… — прошипел он. — У тебя драконья оспа, — шёпотом сказал Гарри. Зельевар нахмурился. — Правда, Поттер? — с усмешкой проговорил он. — И что привело тебя к этому выводу?