Ты монстр! — Это упрёк?

Румыния. Замок. 08:16 — Товарищ начальник! — Лео и Александра вихрем ворвались в зал и тут же застыли. — Да? — синхронно ответили Влад и Ленни, стоящие у дальней стены. Алекс прыснула от смеха и уткнулась в плечо Лео. Сам реставратор улыбнулся широкой улыбкой Чеширского кота. Перед ними предстала картина маслом — Адалин взобралась на стремянку с кисточкой в руках, Влад стоял между лесенкой и столом, на котором лежали инструменты Ленни, какие-то бумаги и стоял раскрытый лэптоп. — Тот начальник, который владелец замка, — ехидно уточнил Лео, проходя внутрь. — Влад, я отвезу Алекс в аэропорт и еще заеду в… — Езжай, — отмахнулся Цепеш, не дослушав. — Да, Фиона? — он ответил на звонок телефона. — Минутку, — Ленни резко подбоченилась, от чего стремянка чуть пошатнулась. Влад, не глядя, придержал ее рукой, вернув в устойчивой положение. — А куда ты собралась? — девушка спустилась на одну ступеньку вниз. А, ну да. Она же вчера спала беспробудным сном, на позднем ужине не присутствовала, поэтому ничего и не знала об отъезде сестры. — Редакция отправила меня в Будапешт на пару дней, — объяснила Александра. — Там открывают мемориальный комплекс. Надо поприсутствовать. А ты… — Алекс с придирчивой насмешливостью прищурилась. — Разве не должна болеть? — Немного поработаю и пойду дальше болеть, — Ленни улыбнулась. — Влад, дай, пожалуйста, синюю баночку, — шепотом попросила реставратор, не отрывая Цепеша от разговора с Фионой. Владелец замка, зажав трубку ухом, одной рукой перелистнул документ, а второй взял нужную емкость. Алекс прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. — Он у тебя за это, — Лео иронично покрутил пальцем в воздухе, указывая на инструменты, — из зарплаты потом вычтет, — он издал тихий смешок. Влад хмыкнул. Адалин закатила глаза. — С ума сошла? — Цепеш уставился на содержимое банки, которую уже собирался отдать реставратору. — Нет, не ты, Фиона. Подожди, — Влад убрал трубку от уха и повернулся к Ленни. — Розовый?! — он возмущенно тряхнул банкой с ярко-розовым раствором. — Адалин, ты лучшее, что со мной случалось, но если ты покрасишь мой замок в розовый, я тебя уволю, а фирму Маргарет пущу по ветру, — Цепеш недовольно воззарился на Ленни. Лео взвыл от смеха, Александра заливисто расхохоталась, вцепившись в рукав реставратора, а Адалин очаровательно улыбнулась. — Это раствор, Влад, а не краска, — снисходительно пояснила Ленни. — На камне он будет бесцветным, — она наклонилась, забирая баночку из его рук. — И вообще, ты раньше не вмешивался в реставрацию, вот и не вмешивался бы дальше, — она важно ткнула кисточкой в сторону владельца замка. — Я бы и не вмешивался, если бы не твое утреннее «Посиди со мной, пока я работаю», — Влад передразнил Ленни. — Да, Фиона, — Цепеш вернулся к телефону, не дождавшись ответа Адалин, которая с наигранной строгостью уперла руку в бок. — Приеду. Через… — он бросил взгляд на наручные часы. — Завтра, — вкрадчивым шепотом подсказала реставратор. — Через завтр… Что? — Влад, запнувшись на полуслове, обернулся. Ленни, улыбнувшись, очаровательно наклонила голову. — Завтра, — он, выдохнув, оперся одной рукой на стол. «И совсем ты не подкаблучник, — черти загоготали и принялись полировать вилы. — Просто решил уступить девушке, аха» — Что? — Адалин невозмутимо пожала плечами, перехватив смеющиеся взгляды сестры и друга. — Я же болею, за мной надо ухаживать. — Конечно, — рассмеялась Алекс. — Ах, да. Пока не забыла, — спохватилась журналист. — Влад, я сделала предварительный макет экспозиции, — она подскочила в Цепешу, открывая файл на смартфоне. — Посмотришь? — А ты на самолет не опоздаешь? — владелец замка взял телефон. — Успеется, — вместо Алекс ответил Лео. — Мы еще даже не завтракали, — он красноречиво потер живот. Пока Александра и Влад обсуждали будущую экспозицию, Лео и Ленни шустро заделывали трещину в стене. От дел они оторвались, когда в зале показалась Иветта. — Моя кормилица! — Лео, увидев ее, несказанно обрадовался. — Завтрак готов, — оповестила Иветта, улыбнувшись. — Прикажете подать в зале или на кухне? — На кухне, — отозвался Влад, и Иветта, вежливо кивнув, удалилась. — Ленни, спускайся, — он бегло оглянулся на девушку и сразу же вернулся к диалогу с Алекс. Зато Лео долго просить не пришлось — он шустро понесся за Иветтой, на весь замок вопрошая, что в утреннем меню. Влад и Александра насмешливо посмотрели ему вслед. — С каких пор он ест всё, что не приколочено? А то, что приколочено, объедает по периметру, — удивилась Алекс. — Да он всегда проглотом был, просто привык и перестал стесняться, — проговорила Ленни. — Так, вы идите. Я тут еще поработаю. — Как? Ты не посидишь с нами? — с наигранной наивностью поинтересовался Влад. — Не уделишь нам внимание? Не составишь компанию? — он говорил всё то же самое, что и она, когда притащила его из кабинета в зал. — Влад, я работа… А-а-а-а, — Ленни взвизгнула, когда он подхватил ее под коленки и закинул на плечо, сдернув со стремянки. — Что ты творишь! Поставь немедленно! — она расхохоталась, повиснув вниз головой за его спиной. — Идем, Алекс, — Влад невозмутимо отправился к двери, и Александра, широко улыбаясь, побежала следом. — Теперь смотри: ты упустила, что южная башня имеет переход и отступ… — он не обращал внимания на изворачивающуюся Ленни, как будто нес не человека, а мешок. — Влад! — Адалин ударила его ладонью по бедру. — Отпусти меня сейчас же! — Получается, южную башню и внутренний дворик на макете надо переделать? — Александра тоже старательно игнорировала причитания и угрозы сестры, но откровенно ухмылялась. — Да. — Влад, у меня голова кружится! — воскликнула Ленни, когда они начали спускать по лестнице. — Так радоваться надо, сестра, что от мужчины голова кружится, — не удержалась от смеха Александра. — Да не от него кружится! — гаркнула Адалин. — В смысле… — она притихла, когда Влад и Алекс остановились на лестнице и, беззвучно посмеиваясь, переглянулись. — Я не это имела в виду. От него тоже, но не сейчас, — Ленни смутилась, пытаясь убрать волосы с лица. — Черт! Я не это хотела сказать. Фу-у-х… Скажи, что он ничего не слышал, Алекс, — взмолилась девушка. — Не слышал, — хохотнула Александра. — Слушай, Влад, мне казалось, что мозговая деятельность должна улучшаться от притока крови к голове, — она заглянула за спину Цепеша, рассматривая пунцовую сестру. — Это зависит от того, чем человек думает, — с напускной серьезностью заметил Влад. Ленни замерла от возмущения. — Хам! Невоспитанный варвар! — с новой силой взбунтовалась Адалин, треснув его по бедру. — Чем я, по-твоему, думаю?! Пятой точкой?! — Заметь, не я это сказал, — ухмыльнулся Цепеш. Иветта, завидев вошедших Алекс и Влада, на плече которого безбожно ругалась девушка, пораженно округлила глаза и едва не выронила чайник. Лео, активно жующий хлебец, подавился и разгоготался на весь замок. — Спасибо за средневековый способ транспортировки, шеф, — Ленни напыщенно надула румяные щеки и скрестила руки на груди, когда Цепеш усадил ее на высокий стул. — В Средневековье так с женщинами не обращались, — хмыкнул Влад, убрав волосы с ее лица и поцеловав в губы. Девушка улыбнулась, в секунду растеряв весь боевой дух. — Да, Ленни, таких, как ты, в то время сжигали на кострах, — съехидничал Лео. — Ты ни черта не смыслишь в истории, Лео, — фыркнула Александра, и в эту же секунду в замке громыхнула музыка, от которой все вздрогнули. — Это что?! — вскрикнули реставраторы и журналисты, подскочив на месте. — Локид проснулся, — Влад, рассмеявшись, сел между Лео и Адалин. — Я как Федерико Феллини. Дайте Оскар этой богин-е-е-е. Словно кукла Барби на витрине — хочет главную роль в картине-е-е-е, — фальшиво проголосил ведьмак со второго этажа, и из кухни раздался дружный смех. — Ой, вай-вай, эти черные глаза-а-а-а, — он, пританцовывая, появился на кухне. — Доброе утро, мои пташки, — Локид послал всем воздушные поцелуи. — Дискотека с утра пораньше? — Александра насмешливо придвинула к себе тарелку. — Решил послушать современную музыку, — Локид потер ладони. — Редкостный отстой, — он озорно покачал головой в ритм песни. — Заметно, что тебе прям противно слушать, — Лео иронично приподнял бровь. — Ага, — кивнул ведьмак, который явно пребывал в прекрасном расположении духа. — Иветта, лебедь моя белокрылая, а есть молочко у нас? — Локид заглянул в чашку. — Молоко? — даже Влад на долю секунды удивился, а остальные и вовсе едва не подавились. — Чаю с молочком хочется, — Локид благодарно принял из рук Иветты бутылку с молоком. — Ты не заболел? — Адалин недоуменно нахмурилась. Локид как-то слишком красноречиво на нее посмотрел, и та, расшифровав его вид, понимающе кивнула. «Вообще-то, я собираюсь снимать с тебя проклятие. Мне нужны трезвые мозги» — Я сплю? — тихонько спросила Иветта у подошедшего Стефано, неверяще рассматривая бесперебойно болтающую пятерку, которая то и дело взрывалась смехом. — Нет, Иветта, — Стефано покачал головой. — Кажется, это называется радость. Иветта прижала ладошки к губам, пряча улыбку и продолжая наблюдать. Вот Александра принялась чистить апельсин, и ей что-то ехидно сказал Лео, за что в реставратора полетели очистки фрукта. Локид важно загибал пальцы — видимо, что-то перечисляя — а потом расхохотался, когда Влад его перебил какой-то фразой. Пританцовывая под музыку, Адалин что-то нарезала у столешницы, а потом вернулась к столу с тарелкой, попутно поцеловав Влада в щеку. Тот, разговаривающий с Лео, остановил ее, когда она собралась отойти, и притянул обратно к себе, собственнически обвив одной рукой за талию — при этом он не отвлекся от беседы с реставратором. Ленни же совершенно буднично обратилась к Алекс, что-то спросив и передав ей тарелку. — Дай Бог, каждое утро будет таким счастливым, — Иветта с придыханием сцепила пальцы в замок. — Дай Бог, — тепло повторила она.

***

Румыния. Крытый рынок. 11:57 — Вы не в настроении, — заметил Стефано. Локид ухмыльнулся. — Я задумчив, не более. Нам бы побыстрее Ленни на ноги поставить. Не хочется затягивать со снятием проклятия из-за банальной простуды. М-да. Каким бы легким, бодрым и безмятежным не было утро в замке, дела не ждали, и всем пришлось к ним вернуться. Лео увез Александру в аэропорт, а Влад и Ленни остались в замке. После еще пары часов работы у девушки снова поднялась температура, и она легла спать. Стефано и Локид же уехали за покупками в город и теперь бродили между торговых рядов. — Даже не верится, — ведьмак повертел в пальцах тонкую металлическую палочку, взятую с прилавка. — Это алюминий? — он обратился к продавцу. Тот кивнул. — Штук десять дайте. — Не верится во что? — Стефано с равнодушной строгостью окинул взглядом товары. — В то, что всё скоро закончится, — Локид пожал плечами, расплачиваясь с торговцем. — Что вы сделаете? — уточнил Стефано, когда они двинулись дальше вдоль прилавков. — Ну… — он чуть понизил голос, — когда станете людьми? — Ну-с, — ведьмак ухмыльнулся. — Я куда-нибудь уеду, — Локид сбавил шаг. — Влад и Ленни, я думаю, тоже. Подальше отсюда. Прочь из замка. Прочь из Румынии, — он вдруг посерьезнел. — Пора перестать топтать эти проклятые земли. В какую цену зеркальце, красавица? — эта фраза адресовалась темноволосой продавщице. — Весь контроль над нечистью перейдет Ордену? — Стефано убрал руки в карманы брюк, когда они отошли от прилавка, прикупив зеркальце. — Само собой, — Локид отдал один из пакетов Стефано, прогулочным шагом маневрируя между людей. — Они будут ждать его возвращения. Они всегда его ждут, — Стефано посмотрел на гору сладостей справа. И ребенка, который выпрашивал у матери леденец. — Придется смириться, — веско ответил Локид. — Влад для того и создал Орден, чтобы система контроля над нечистью работала даже в его отсутствие. Так что нечисть как-нибудь обойдется без владыки. Пора ему пожить. Пожить как обычный человек, а не как правитель. — Но ведь если всё сложится так, как вы говорите. Если вы станете простыми людьми. Это ведь означает, что однажды придет час и вы умрете, — Стефано не выражал сочувствия или сожаления. Просто констатировал факт. — И это нормально, — Локид остановился, повернувшись к нему. — Это правильно, Стеф. Знаешь, почему мы периодически уходим? — спросил ведьмак, и Стефано кивнул, но не особо уверенно. — Влад говорил, что из-за сбоя контроля. Вам требуется что-то вроде перезагрузки. Локид хмыкнул и отошел к скамейке, стоящей в небольшой зоне отдыха павильона. Стефано пошел за ним, и они оба разместились на свободных местах. — Посмотри на них, Стеф, — ведьмак указал на толпу покупателей и суетящихся продавцов. — Что ты видишь? — он выжидательно глянул на Стефано. — Людей, — Стефано сдвинул брови к переносице, не понимая, к чему клонит ведьмак. — Людей, — эхом повторил Локид. — А я вижу жизнь. Проходящую мимо меня жизнь, — ведьмак облокотился на согнутые колени. — Я умею в нее вливаться, но по большей части — она идет мимо, — уголок его губ вздернулся вверх в усмешке. — Люди рождаются, стареют, умирают. Они делают покупки. Ходят на вечеринки или в театры. Гуляют. Заводят семьи. Они могут заболеть или заплакать из-за выговора на работе. У них есть радости и печали. Завтра этого парня может сбить машина, и его жизнь оборвется, — Локид указал на прошедшего мимо юношу. — А эту девчонку могут уволить с работы, потому что она подворовывает из кассы, — он ткнул пальцем в продавщицу тканей. — Нам с Владом это всё неведомо. Нам неведомо, что такое настоящая и полноценная человеческая жизнь. Мы об этом забыли. — Мне казалось, что уж кто-кто, а ты, Локид, знаешь, как радоваться жизни, — Стефано вежливо улыбнулся. — Знаю. Конечно, знаю, — Локид рассмеялся, откидываясь на спинку скамьи. — Иначе бы я сошел с ума, если бы не умел жить. Но всё всегда сводится к одному, — ведьмак почесал бровь. — Те, кого мы знаем — умирают. А мы остаемся. Поэтому мы порой и уходим от людей. — Потому что устаете от них? — Потому что просто устаем, — резонно подчеркнул Локид. — Устаем вставать у могильных плит. Устаем от течения жизни, в которой лишь мы остаемся неизменными. Устаем от мысли «пойти на рельсы и положить голову под поезд», — ведьмак скупо ухмыльнулся. — И чем дольше мы среди людей, тем тяжелее — контроль сбоит, кровожадность Влада увеличивается, у меня тоже гайки в мозгу слетают. И тогда мы становимся опасны для общества. — И многолетний сон помогает? — Стефано, как и всегда, не выражал особых эмоций, но казалось, что проступившее любопытство было искренним. — Да, — Локид кивнул. — Сознание действительно перезагружается. Мы возвращаемся в мир и нам интересно: каким он стал, пока нас не было? — со стороны выглядело, как будто ведьмак замечтался. — Но и тут есть загвоздка: мы сами не знаем, какими вернемся. Однажды я вернулся разбитым. Сидел в депрессии несколько лет, а Влад кутил и прожигал жизнь: он был весел и безмятежен, можешь себе такое представить? — он, закатив глаза, поднялся и подхватил пакеты. Стефано тоже встал на ноги, и когда они направились дальше, ответил: — С трудом. — А порой и совсем дикость случалась, — разоткровенничался Локид. — Однажды — в веке, кажется, XVII — Влад вернулся совершенно озлобленным. Он тут всю Румынию кровью залил: я его остановить не мог, — ведьмак помрачнел, вспомнив то время. — Говорю тебе без преувеличений и шуток — я его на цепи держал, как собаку. — От чего это зависит? — на лице Стефано появилась тень недоумения. — Почему вы возвращаетесь…по-разному? Это действие проклятия? — Ох, Стеф-Стеф, — ведьмак смешливо покачал головой, совершая очередную покупку. — Хотел бы я все оправдать проклятием, но нет, — они подошли к лестнице, ведущей на улицу. — Проклятие в данном случае совсем ни при чем. Это всё игры нашего сознания и подсознания. Никогда не угадаешь, в каком настроении проснешься. Они замолчали и вышли на улицу, возвращаясь к машине. Загрузили покупки в багажник, но в автомобиль не сели: оба привалились к капоту, рассматривая прохожих. — Но сейчас хорошее время, — Локид умиротворенно улыбнулся. — Мы оба в стабильном состоянии. А Влад и вовсе как 15-летний подросток — влюбился, как школьник. Я его вообще таким не видел. Ни разу, — эти слова заставили Стефано недоверчиво изогнул бровь. — Ни разу…? Но… Елена? — Стефано будто бы немного растерялся. — Елена… — Локид тихо и медленно повторил ее имя. — Ох, Елена… — он тяжело вздохнул. — Елена была светом всего княжества. Чистая, светлая душа. Невинная и ранимая. Но… — ведьмак помотал головой, — говоря о влюбленности господаря Дракулы, неуместно вспоминать Елену. — Я не понимаю, — Стефано нахмурился. — А я не в силах объяснить, Стеф, — Локид сложил руки на груди. — Он ведь мог легко сделать ее своей любовницей — тогда это было в порядке вещей. Но она оставалась неприкосновенной, — слух ведьмака уловил пение церковного хора из напротив стоящего храма. «Неприкосновенной и святой» На Локида обрушились воспоминания — да столь резко, что в глазах потемнело. Слишком близко он подобрался к тому самому закрытому сундуку памяти, сквозь щели которого начали просачиваться хаотичные обрывки прошлого. И он заговорил. Сбивчиво и невпопад. — То была ночь страха и боли. Ночь смерти, — Локид смотрел прямо перед собой, но словно не замечал снующих мимо людей, вглядываясь куда-то вглубь себя. В прошлое. — Много разных ночей бывало в моей жизни. Но та — одна из худших, если не самая худшая. Стефано пристально посмотрел на ведьмака, замерев. …» — Елизавета! — Локид метнулся к ней и, отшвырнув окровавленные тряпки, присел перед супругой князя. Она лежала навзничь и не дышала. До слуха ведьмака донеслись отдаленные крики — они насквозь пропитали всё княжество. проникая в глубины замка. Локид встрепенулся, только сейчас очнувшись от происходящего. Проклятие прозвучало и припечатало эти земли. Он должен спешить. Влад… Елена… Нет, нет, нет! — Влад! — Локид вскочил на ноги и бросился на улицу. — Влад! — заорал ведьмак, несясь сквозь чащу. — Влад! Елена! — он выпрыгнул из леса и попал в жуткий полуночный кошмар. От рухнувшей церкви остались лишь разбитые огромные булыжники, выбитые стекла и деревянные щепки. Вокруг носились перепуганные люди с пылающими факелами, освещая разгромленное здание. Ведьмак кинулся вперед и тут же застыл в ужасе. Многотонный массивный крест, накренившись набок и ловя отблески факелов, вонзился меж двух гигантских камней около бездыханного тела Елены. Руины светлого храма, окропленные ее кровью, дышали пылью и металлом — этот запах вбивался под кожу и прожигал лёгкие. Она, заваленная гигантскими валунами прямо под символом веры, словно бы спала. Ее нежные черты лица застыли в совершенном покое — расслабленном и невинном. И только по сломанным рукам стекали ручейки крови, капая с кончиков пальцев на грубые камни…» — Это ужасно, — с трудом выдавил Стефано, придавленный коротким рассказом ведьмака. — Какое вопиющее богохульство. Сделать дом Бога орудием убийства, — он потрясенно выпрямился. — Помилуй, милостивый Боже. Как же вы живете с этим воспоминанием? — Я тебя удивлю, но со всем в этой жизни можно жить, — Локид поспешно захлопнул этот отсек памяти. — А если кажется, что нельзя — значит, просто требуется больше времени на принятие. У каждого из нас свой ад под названием «память». Вопрос лишь в том, кто кому подчиняется — ты памяти или она тебе, — ведьмак усмехнулся, выдыхая. — А Влад… Он… Простил себя? — эмоции Стефано не зашкаливали, но пробивались наружу. — Хороший вопрос, — Локид вдумчиво погладил подбородок. — Но я не знаю на него ответа. Поэтому меня и удивляет его отношение к Адалин, — ведьмак развел руками в воздухе. — Я думал, он увидит в ней Елену. Думал, что он будет мягок, обходителен и…как бы искупать вину, понимаешь? — он потер лицо. — Но он другой с ней. Он с ней препирается, спорит, командует. — А еще он с ней смеется. И я знаю, почему так, — Стефано неожиданно улыбнулся. — А ну-ка? — Локид заинтересованно подбоченился. — Потому что она обычная девушка — не икона и не святая. И рядом с ней он просто мужчина. Не господарь, не правитель, не воин, не владыка нечисти, не глава Ордена. А просто мужчина. Вот и всё, — Стефано легко пожал плечами. — И это дорогого стоит. — Для того, у кого прочная эмоциональная атрофия, это очень мудрое рассуждение, — съехидничал Локид, одобрительно рассмеявшись. — Эмоциональная, но не умственная, — Стефано постучал пальцем по виску. — Возвращаемся? — Да, поехали, — ведьмак направился к пассажирской дверце, а Стефано — к водительской.

***

Румыния. Замок. 13:06 — Привет, бабушка, — Адалин удобнее устроилась на подушке. — О, дорогая, прошу: избавь меня от этого страшного слова! — женский голос в трубке прозвучал пусть не молодо, но и не старчески. — Ах, да, — спохватилась Ленни. — Прошу прощения, Лорейн, — насмешливо извинилась девушка. — Так-то лучше, — одобрительно отозвалась бабушка Адалин. — Как ты, милая? Просто так звонишь или что-то случилось? Ленни после дневного сна села на постели. Вопреки расхожему явлению этот дневной сон не сбил внутренние часы и не заставил себя чувствовать а-ля «какой сейчас век?». Он, напротив, принес легкость. Как будто она выспалась впервые в жизни. Ведьмаки, проклятия, галлюцинации, сны — всё это как-то сшивалось между собой, но кривовато. Противоречивое чувство: с одной стороны всё легко, а с другой — всё слишком сложно. Она задала много вопросов Локиду вчера. Но постепенно их стало ещё больше. Возникло стойкое ощущение, что она портниха за швейной машинкой. Вроде и ткань (информация) есть. И машинка (разум) работает. Но то ли нитки не те. То ли ножницы недостаточно острые. То ли иголок не хватает. То ли выкройка неправильная. Зачем же она позвонила Лорейн Баттенберг-л’Амори — своей бабушке, мачехе своего отца, той самой, которая, как предположил Локид, нанесла магическую печать на тело внучки? Просто так. Просто взяла и позвонила, сама не зная — зачем. — Скажи, а ты правда ведьма? — вдруг спросила Адалин. Хм. Однажды она научится правильно и уместно задавать вопросы, но, видимо, не сегодня. В трубке раздался смешок. — Ты же в это никогда не верила. К чему этот вопрос? — Лорейн усмехнулась. — Просто если ты действительно ведьма, то почему не сняла с меня проклятие, а просто нанесла магическую печать? — это не звучало как претензия. Скорее, как любопытство. В трубке повисла гремучая тишина. Вообще ни одного звука на фоне. Ленни рубила с плеча без всяких тактичных и аккуратных подходов, а Лорейн, абсолютно неподготовленная к такому разговору, пыталась настроиться на эту внезапную беседу. — Как ты узнала о проклятии? — голос Лорейн посуровел. — И как ты вообще в это поверила? — Это всё очень долго объяснять, — Ленни потерла лоб. — Наверное, я просто хотела у тебя узнать — правда ли, что ты ведьма. И если это так, то что тебе известно об этом…проклятии? — Правда, — Лорейн вздохнула. — Многие ведьмы и ведьмаки чувствуют проклятых людей. И то, что ты проклята, я поняла, когда ты еще была ребенком. — Выходит… — Адалин нахмурилась. — Кто-то проклял меня еще в детстве? — Проклятие висит дамокловым мечом над кровным родом по линии твоего отца, — уточнила Лорейн. — Но весь концентрат проклятия достался почему-то именно тебе. Я сама не знаю, почему оно так подействовало. Снова воцарилась тишина. Ленни задумчиво кусала нижнюю губу. Лорейн молчала. — Так почему ты не сняла его? — девушка потрепала уголок подушки, которую обнимала. — Я бы с радостью, милая, — в трубке раздался тяжелый протяжный вздох. — Но то проклятие, которое на тебе, столь сильное, что снять его может лишь тот, кто его произнес против Елены. Адалин окаменела. Может снять только тот, кто произнес? Что за чушь? И…Елена? — Елена? — еле слышно выдавила девушка. — Ты твердила ее имя почти каждую ночь, когда просыпалась от кошмаров в детстве. Ты просила спасти Елену, и я сделала определенные выводы. «Елена» — Ленни? — позвала Лорейн, когда молчание затянулось из-за того, что девушка пялилась в одну точку, не моргая. — Как ты узнала о магической печати? Она проявилась? — Да, — безэмоционально ответила Адалин. — Я носила защитный амулет. Мне подарили. — Кто подарил? Обе печати проявились? — Лорейн начала засыпать внучку вопросами. — Как ты себя сейчас чувствуешь? — она встревожилась, и Ленни моргнула. — Обе? — переспросила девушка, поднимаясь с постели. — Их две? — Да. Одна на ребрах, вторая — на шее, ближе к затылку. Вторая проявляется, если первая нарушена и… — Лорейн продолжала говорить, но Ленни перестала слушать. — Я перезвоню, хорошо? Я перезвоню, и мы обо всем поговорим, бабушка. «Тот, кто произнес его против Елены» Адалин вскочила и помяла напряженную шею, почувствовав выпуклые символы на затылке. Провела по ним ногтями — печать не чесалась и вообще не чувствовалась. Но, позвольте, что это вообще за бред? «Снять проклятие может лишь тот, кто его произнес» и «Проклятие висит дамокловым мечом над кровным родом по линии твоего отца» — эти две фразы противоречили друг другу. » … — Что снилось? — Ты спасал. Князя. — Князя. Даже не знаю, что и сказать, бусинка. Что-то…еще было в твоем сне?….» Ленни плюхнулась на кровать, продолжая таращиться в одну точку. …» — Локид, сделай что-нибудь! Что это? Она заманила его в ловушку османов? Я казню ее! — Это было нападение зверя, Елизавета. Не османы. Где Елена?..» Адалин побледнела. Кончики пальцев заморозились до состояния льда. …» — Я — не она. Я — не Елена. Я этого не заслужила. Никто не заслужил. Ты… Елизавета…Столько боли… Столько боли… Это так мучительно. Так страшно. За что? За что?! Я не хочу… Я не хочу умирать, пожалуйста, Влад…» — Надо разбудить бусинку, — с улицы раздался хлопок дверцы машины и голос Локида. — Пора потолковать о подготовке к снятии этого чертового проклятия. Влад! — громко позвал ведьмак. — Не подойдешь на минуту? Его голос ударил Ленни наотмашь, и она, сорвавшись с места, понеслась в спальню ведьмака. Ворвалась и бросилась к тумбочке, шустро прошаривая ящики. Вот он — защитный амулет, сделанный Локидом, который остался у ведьмака после вчерашнего. «Что ты делаешь?! Зачем тебе амулет?! Нормальные люди пошли бы к Локиду и прямо в лоб обо всем спросили!» Она дрожащими руками надела украшение и спрятала его под воротник водолазки. Сразу же о себе напомнила печать, вызывая зуд на шее. Девушка проигнорировала ощущения и выскочила в коридор, быстро идя к лестнице. Но остановилась посреди коридора, повернув голову к высокому окну — Влад, Локид и Стефано стояли около машины, переговариваясь и доставая пакеты из багажника. Она пристально посмотрела на ведьмака. Следом на владельца замка. И, наконец, на их верного помощника. »… — Локид. Друг Влада. Как вам работается под чутким руководством Его Величества?» — «….Цепеш — родственник Басараба? Похож. По крайней мере, по описанию» — «…Стефано был невысок ростом, у него были темные глаза и волосы» Ленни вцепилась в перила коридора. Всё сжалось — каждая кость внутри будто начала дробиться. »… — Князь. Примите нашу благодарность за вашу великодушную помощь. — Рад видеть вас в полном здравии, Димитрий…» Дышать стало нечем. … — Уезжайте. — Как ты можешь просить об этом?! — Князь прав, Елена. Достаточно…» Она не видела его во снах. Но она слышала этот голос. И слышит каждый день наяву. Не просто похожий. Один и тот же голос. Она даже влюбилась в этот бархатный и величественный тембр. »… — Помоги ей, а я помогу князю…» Слово «князь» рвано пульсировало в висках, как основной и самый главный элемент сознания. На негнущихся ногах она спустилась вниз. Машинально приблизилась к зеркалу в холле, которое висело прямо у входа почти напротив лестницы. «Вот сейчас делай, что хочешь, но ты должна взять себя в руки. Не смей впадать в истерику» — Ленни? — с улицы зашел Влад, который нес какие-то пакеты. — Что случилось? — он нахмурился, заметив ее белое, как полотно, лицо. Она вздрогнула и обернулась. — Нельзя днем спать. Запуталась, какой сейчас век, — она натянуто улыбнулась. — Локид вернулся? — Да, он с тобой поговорить хотел, — Влад взял ее за плечи, приобняв, и в мгновение ощутил натянутое подрагивание — оно, казалось, билось в каждой клетке кожи. — Что-то ты мне совсем не нравишься, — он обеспокоенно обхватил ее лицо ладонями, вынуждая смотреть в глаза. — Правда? — Адалин постаралась искренне улыбнуться. — А я думала, что наоборот. — Я не в том смысле, — Цепеш взял ее за руку и понял, что у нее даже пальцы пульсируют от напряжения. — Так, — Влад цепко осмотрел девушку. — Ты возвращаешься в постель. Локид, отбой, — он обернулся к вошедшему в замок ведьмаку. — Позже поговорите о проклятии. «Вдох. И выдох. Это же Влад» — Влад, — Ленни обняла его обеими руками. — Я в порядке, правда, — она уткнулась подбородком в его грудь, задрав голову. — Просто надо проснуться окончательно, поесть — и всё. И давайте поскорее разберемся с этим проклятием, — она заглянула в кристально-голубые глаза, тлеющие подозрением. «Да зачем это всё?! Что за спектакль?!» — Не, бусинка, если тебе дурно, то можем отложить, — встрял Локид. Адалин помотала головой. — Ладно, сейчас обсудим и решим, как будем действовать. Я пока отнесу пакеты. Стеф, где ты там копаешься? — прикрикнул Локид в сторону улицы, а сам направился к лестнице. Она фальшиво улыбнулась вслед Локиду и привстала на носочки, крепко обнимая Влада за шею. Прижалась виском к его плечу, затаив дыхание и неотрывно смотря на их отражение в зеркале. «Он человек. Просто потомок князя. Так ведь? Пожалуйста. Пусть всё это будет именно так» Зеркало треснуло. И она увидела в отражении, кого обнимает. Чьи руки бережно обвивают ее за талию. От его черных нечеловеческих глазниц разошлась мгла, а черные вены под фарфоровой кожей лица вздулись, искажая до неузнаваемости его облик. На мощных руках скрутились и выступили черные сухожилия, а из кончиков пальцев выступили острые когти, обезображивая кожу. Бледные губы коснулись ее волос, и она с ярой силой вцепилась в лацканы его пиджака, пряча свое лицо на груди того, кто в эту секунду сам внушал смертельный ужас. — Боже, нет! — рваный скулеж прозвучал как выдавленная мольба. — Нет… — Адалин, — Влад обеспокоенно отстранил ее от себя, перехватывая за плечи. — Да что с тобой такое? Посмотри на меня! — он встряхнул ее, но она, не моргая, впивалась взглядом в его отражение. — Я смотрю, — ее лицо искривилось в чудовищной гримасе. — Смотрю… — она попыталась вдохнуть. — Князь… — Ленни перевела безумный взгляд на него, вцепившись пальцами в его запястье. Влад оцепенел, выпрямившись. Локид остановился на лестнице. Стефано застыл на пороге. «Почему? Почему они не смеются? Почему не говорят, что она сбрендила?» Им стало слишком очевидно, что отрицать бесполезно — об этом говорит каждая деталь в ее взгляде, голосе, виде. Всё вопит о том, что она знает, кто перед ней. Она не закричала. И не разрыдалась. Но железная рука сковала легкие. Внутри — выжженная пустыня. Там — внутри — ничего нет. Она отступила назад, и Влад отпустил ее, не делая резких движений. Она посмотрела на зеркало, где уже не было трещины. И он проследил за ее взглядом. — Твою мать… — просипел Локид. — Ленни! Ты взвинчена, бусинка. Успокойся, хорошо? — он спустился на пару ступенек, и Адалин отскочила к выходу, не поворачиваясь спиной к ним. — Мисс Бёрнелл, может, принести вам воды? — Стефано тоже попытался спасти положение. — Влад, — процедил Локид сквозь зубы, подразумевая «Соври, успокой — сделай уже что-нибудь, она сейчас сбежит!». Но Влад и Адалин лишь молча и неотрывно смотрели друг на друга. В плотной и удушающей тишине холла она сделала еще один шаг назад — к порогу. Он не пошевелился. — Господин Цепеш? — Стефано, стоящий ближе всех к выходу и, соответственно, к Адалин, вопросительно взглянул на владельца замка. Он может остановить ее. Преградить ей дорогу. — Не мешай ей, — сухо обронил Влад. Ленни выскочила из замка, прерывисто выдохнув и обхватив себя руками. Локид сорвался за ней, но Цепеш тут же схватил его за отворот пиджака и дернул назад. — Ты обезумел! Она сейчас сбежит! — взбешенно гаркнул ведьмак. — Надо ее остановить! — Ни тебя, ни меня она сейчас не послушает, — холодно отрезал Влад. — Она не уехала, — Стефано выглянул из замка. — Идет к дальней площадке замка. — Позвольте ей переварить это, — тихонько вклинилась Иветта, которая, оказывается, тоже находилась всё это время здесь: у порога кухни. — Дайте побыть одной. Она и правда шла куда-то к дальней площадке замка — та, что была ближе к Холодному лесу. Не разбирая дороги и практически ничего не видя перед собой. Сердце колотилось набатом где-то в ушах, а ребра крошились как под гидравлическим прессом. — Как? Как это возможно? — она, бормоча и спотыкаясь, стала спускаться по какой-то тропе. …» — Себя вы к людям не относите? — Иногда…» Ей швыряли правду в лицо, а она не видела. »…— Итак, раз ты знаешь, мне пора представиться официально. Адалин Скарлетт Баттенберг-л’Амори. — Влад Дракула…» Она плюхнулась на поваленное дерево, согнувшись пополам и вцепившись в волосы. Качнулась на месте, сгорая каждой клеткой как от теплового удара. — Как это возможно. Как же это… Как… Почему… — бессвязные слова грубо и отчаянно вырывались на повторе. — Как… Но почему… — Хрумк… — что-то хрустнуло и чавкнуло сбоку, и это ее отрезвило. Отвлекло. Адалин поднялась и сделала несколько шагов, раздвигая ветки высоких кустарников. Человек, сидящий на корточках с выгнутыми назад коленями, жадно терзал плоть мертвой лисицы, разрывая шерсть и мясо острыми и заточенными зубами. Немой крик застыл в груди, но не вырвался. — Лука… — Ленни отшатнулась, в ужасе зажав рот рукой. Сын Иветты и помощник Стефано испуганно замер, перестав с наслаждением чавкать — из его рта густой струей вытекла кровь животного, а багровые глаза удивленно вытаращились на девушку. — Мисс Бёрнелл… — Лука вскочил на ноги, отбросив лисицу. Весь в крови. Весь в земле. Она не выдержала. Истошно заорала и бросилась наутек обратно в замок, перепрыгивая через бревна и пни. Лука испуганно понесся следом. — Мисс Бёрнелл! Постойте! Я не причиню вам вреда! — Лука торопливо нагонял девушку. — Влад! — отчаянно выкрикнула Ленни, запнувшись и плашмя грохнувшись прямо на гравийную дорожку. Содрав локти и ладони, она перевернулась на спину и судорожно засеменила руками, отползая. — Влад, нет! — заорал откуда-то Локид, но размытое пятно уже настигло Луку. — Стой! — Нет, владыка! Я не… — захрипел Лука, когда жесткая рука перехватила его за горло и, оторвав от земли, швырнула в сторону. — Я… — его тело с грохотом впечаталось в стену замка и рухнуло вниз. — Господин Цепеш, нет! — завопила Иветта, бросаясь наперерез. — Не убивайте его! Пощадите! — она в отчаянном ужасе грохнулась оземь и вцепилась в ноги владельца замка. Локид и Стефано ошеломленно застыли. Ленни окаменела, во все глаза таращась на Иветту, которая барахталась в отчаянии и страхе за сына. — Встань, — жестко приказал Влад, злобно сверля глазами прислугу. Все замерли. Все, кроме Иветты. — Что он сделал?! Он напугал вас, Адалин? — Иветта поползла к застывшей Ленни. — Он не опасен. Мой сын не опасен, поверьте! Простите его! — взмолилась она, и Адалин снова попятилась. Влад схватил прислугу за локоть и рывком поставил на ноги. — Замолчи, — процедил он сквозь зубы, и Иветта всхлипнула, покорно кивнув. — Лука правда не опасен, мисс Бёрнелл, — осторожно встрял Стефано. — А ты? — выдавила Ленни, затравленно пялясь на Цепеша и словно ожидая, что он сейчас примет тот облик, который она увидела в отражении. Но он выглядел почти как обычно. Лишь жестокость и беспощадность резко выделила его черты, да потемневшие глаза налились мглой. Влад отпустил локоть Иветты и кивнул на замок: «Забирай сына и возвращайтесь в дом» — Для тебя — нет, — Цепеш повернулся к Ленни, до сих пор сидящей на земле. — Локид. Ведьмак понял его без слов — подбежал к Адалин, чтобы помочь подняться. Сам Влад предусмотрительно не приближался, чтобы не пугать ее еще сильнее. Ленни выдернула ладонь, когда Локид взял ее за руку, и вскочила сама. — Кто ты? — прохрипела Ленни дрожащими губами, не отрывая взгляда от владельца замка. — Ты знаешь. Ты две минуты назад это сказала, — в потемневшие глаза вернулся кристально-голубой цвет. — Кто ты? — по слогам повторила девушка. Локид и Стефано настороженно переглянулись. Иветта торопливо бросилась к Луке и потащила его обратно в замок. «Пожалей девушку. Не пугай», — взволнованно подсказали черти. — Влад Дракула. Он же Влад Цепеш. Он же Владислав III. Он же Владислав Басараб, — невозмутимо ответил владелец замка. — Господарь Валахии. Владыка нечисти. Вампир, — последние слова раздались как выстрел, от которого заложило уши. Локид зажмурился. Стефано вздохнул. Ленни кивнула. И еще раз кивнула. И снова кивнула. Кивая, отступила к машине. Безэмоционально и пусто улыбнулась владельцу замка. — Адалин, — он не пытался остановить, но будто бы просил об этом. — Нет, Влад. Автомобиль неспешно и плавно отъехал от замка. Никто не стал его останавливать. — Она не взяла вещи, — обронил Стефано. — Она вернется, — негромко добавил Влад, смотря, как машина исчезает в Холодном лесу. — Потому что влюблена в тебя? — горько хмыкнул Локид, убрав руки в карманы. — Потому что захочет узнать правду, — Цепеш направился к своему автомобилю. Он знал: она не станет сейчас с ним разговаривать, не станет его слушать. Но и оставлять ее одну нельзя. Поэтому он должен быть рядом — пусть даже незаметно для нее.

***

Румыния. Отель. 15:15 Брошенные на столик ключи от номера. Сорванная с шеи цепочка рядом с ними. Пустой бокал тут же. Эмоциональный диапазон выкручен до нуля. Что она должна делать? Истерить? Швыряться предметами? Кричать? Ничего из этого делать решительно не хотелось. Слёз не было. Но они изредка срывались вниз, капая на стеклянный столик. Не было дрожи. Но пальцы не попадали в кнопки, когда она звонила Лео и требовала приехать к ней, а не возвращаться в замок. Ни в жар, ни в холод не бросало, да и голова не болела. Но в глазах лопнули мелкие капилляры, заполняя их краснотой. — Почему ты здесь? И почему я не должен возвращаться в замок? — в номер ворвался Лео. — Что вообще… — он осекся. — Ленни? — друг огорошенно уставился на сгорбленную девушку, сидящую за столиком и опирающуюся на колени. — Проводил Алекс? — безучастно поинтересовалась Адалин. — Да, посадил на рейс, — Лео настороженно присел рядом. Ленни кивнула. Это хорошо. Хорошо, что ее сестры сейчас здесь нет. — Что случилось? — он аккуратно тронул ее за плечо. — Влад — вампир. Локид — ведьмак. А я — проклятая, — равнодушно оповестила Адалин. — Ты перепила, что ль? — хмыкнул Лео, покосившись на пустой бокал. Бокал был один и никакой бутылки к нему не прилагалось, что говорило о трезвости ума Ленни. — Или это такая шутка? — Шутка. Несмешная только, правда? — ее губы болезненно искривились. — Рассказать, как я ее придумала? — мрачно спросила Ленни. — Адалин, ты меня пугаешь, — Лео нахмурился, взглядом блуждая по ее бледному лицу. Девушка хмыкнула. И заговорила. Это был долгий и монотонный монолог. Она просто говорила, говорила и говорила. Лео слушал, не перебивая — он то неверяще ухмылялся, то закатывал глаза, то бледнел и хмурился, то вскакивал на ноги, но тут же садился обратно. Наконец, когда ее речь иссякла, он достал из мини-бара бутылку. — И я должен поверить? Ведьмаков, колдунов или как их там… Их не существует, Ленни, — Лео отпил прямо из горлышка. — Это ты Локиду скажи. Думаю, ему будет интересно послушать, как ты будешь его убеждать в том, что его не существует, — ухмыльнулась Адалин, скобля ногтем край бокала. — Тем более, не существует вампиров, — Лео рвано помотал головой. — Ну, Ленни, будь благоразумна! Неужели ты считаешь, что Влад действительно убивает людей и пьет их кровь?! — лишь произнеся это, он понял, что случайно попал по самому уязвленному месту. В пустых глазах Ленни полыхнул такой огонь, что Лео лишился дара речи. «Он способен убить. И для этого ему не нужен тот облик, который был в отражении» — в памяти всплыла Иветта, в ужасе цепляющаяся за ноги владельца замка и умоляющая о пощаде. — К черту всё это! — вспылил Лео, треснув по тумбочке. — Мы уедем. Прямо завтра с утра. Я съезжу за нашими вещами, и мы вернемся в Англию. — Я подумаю. — Что?! — рявкнул Лео, подпрыгнув на месте. — Что значит «я подумаю»?! Ты в своем уме?! Не говори, что вернешься в логово вампира и будешь по утрам ему первую отрицательную в бокале подавать! Совсем психопатка?! — заорал реставратор. — Я не знаю, что делать, ясно?! — Ленни взбешенно сорвалась с места. — Не знаю, Лео! Не могу я! Себя за это ненавижу, его ненавижу! И он… а я… — она яростно пнула столик. — Боже мой, Адалин, — Лео оторопело застыл. — Это что же… Ты так сильно… — он запнулся на полуслове. — Как же так, Ленни, — реставратор аккуратно приблизился и обнял подругу, которая вцепилась в него, как в спасательный круг. — Девочка моя. Моя бедная девочка, — он заботливо погладил ее по волосам, и она устало прикрыла глаза. — Разберемся. Со всем разберемся. Отдохни сейчас. А я буду рядом, — Лео подтащил ее к дивану и усадил на него, бережно качая ее на руках.

***

Румыния. Замок. 16:00 — Но как она поняла? — спросил Стефано. — Да откуда я знаю! — Локид нервно прохаживался по залу, упирая руки в бока. — Влад звонил? — Нет. Я сам ему звонил, — остро бросил ведьмак. — До города она доехала в целости, ни в какую аварию не попала, — это была одна из причин, почему Цепеш поехал за девушкой. — Она в отель заселилась. Не выходит. Лео к ней недавно приехал, — это было второй причиной, по которой Цепеш остался неподалеку от Адалин: мало ли что могло произойти, пока она находилась бы одна. — Она в порядке. Если произошедшее вообще можно считать порядком! Я ума не приложу, как он собирается ее возвращать! Она ни видеть, ни слышать нас не хочет. — Это пока что. Но она успокоится, — веско проговорил Стефано. — А всё Влад виноват! — гневно гаркнул ведьмак, топнув ногой. — Говорил я ему: с огнем играешь, она поймёт. Вот, пожалуйста, — Локид яростно ткнул пальцем в сторону улицы. — Получите — распишитесь! Добился, чего хотел! — Он этого не хотел. Он всего лишь старался меньше лгать ей. Он же не пришел с утра за завтраком и не сказал прямо — я вампир, — Стефано вступился за владельца замка. — До этого один шаг оставался! — взревел Локид. — Придурок, идиот, кретин! — ведьмак быстро-быстро затопал ногами. — Всю жизнь во лжи прожил, какого хрена на правду потянуло! Стефано помолчал, а потом тихо изрек: — Стоит ли его за это осуждать? Локид мрачно оперся на поверхность стола. И не ответил.

***

Румыния. 23:17 Не спалось. Она медленно шагала по пустынным улицам, закованным в свет фонарей. Просто шла, ни о чем не думая. А может, думая обо всём сразу. Сам черт ногу сломит в этих мыслях или их отсутствии. «Тот самый черт, который обычно машет вилами в кристально-голубых глазах?» Ленни остановилась посреди тротуара. «Или в тех — иссиня-черных глазницах, в которых бушует сама мгла, разливаясь венами под фарфоровой кожей?» Взгляд уткнулся в полоску света под ногами. Дурацкий свет у этого фонаря — грязно-жёлтый. А вот там — чуть подальше — белые фонари. Белый — это хорошо. Адалин сдвинулась с места, придирчиво, но равнодушно рассматривая белые полоски света, падающие на асфальт. А когда дошла, то поняла, что эти уличные прожекторы светят не только вниз, но и наверх. С левой стороны возвышался храм. И на его стены падал белый свет. Она подняла голову, рассматривая теряющийся в темных небесах золотой купол. И крест, венчающий этот купол. Церковь сияла во мраке ночи подобно всепрощающему дому, где безопасно и светло. Где надежно. Первый порыв Влада — отвернуться. Не видеть этого взгляда, устремленного на храм. Но он не отвел глаза. Он собирался уехать. Собирался, как только Лео вошел в отель. Но остался. Не зря, как оказалось — настала ночь, и Ленни отправилась бродить по улицам в одиночестве. Адалин обернулась. Как будто чувствовала чье-то присутствие, но он был на достаточном расстоянии, чтобы она его не заметила. «Ведешь себя, как маньяк», — прокомментировали черти. Ленни, рассматривающая улицу, снова обратилась лицом к храму. Она никогда не была особо верующей. И сейчас, смотря на стены церкви, ни одной успокаивающей ноты в ее душе не возникало. Свет не дарил мир и покой. Он казался ей чужим. И она шагнула назад — в тень. Туда, где белый свет ее не касался. Села на скамейку неподалеку, смотря то на кованую ограду храма, то на сам храм. И когда взгляд остановился на кресте, она на секунду прикрыла глаза. — Если ты меня слышишь, прости его… — необдуманно, но искренне шепнула Ленни. — И прости меня, — она потянулась за сумкой. И, казалось, даже черти поразились, когда звонок раздался в кармане Влада. Адалин крепче сжала трубку, силясь не передумать в последний момент. Он ответил сразу же. — Ленни? Она промолчала. Отвернулась от церкви, дабы та не смущала взор, и вцепилась глазами в темноту площадки напротив. Влад цепко проследил за ее движениями. — Ты последний, кому мне стоило бы звонить, — Адалин опустила глаза. — Но я хочу, чтобы ты кое-что сделал, — ее голос равномерный и не отчаянный. — Что? — вполголоса спросил Влад, привалившись плечом к стволу дерева. Ленни закрыла глаза. Глубоко вдохнула. …» — В основном, люди только этого и ждут, мисс Бёрнелл. Они рассчитывают только на себя, потому что им просто больше не на кого положиться. Но они не отказались бы от того, кто придет и решит их проблемы. Или угадает и исполнит их невысказанные потаенные желания. Такова человеческая натура большинства…» — Я хочу, чтобы ты решил за меня. Сказал, что мне делать, — за столь отчаянное падение в пропасть она себя уже больше не презирала. — Потому что я не знаю, как мне поступить. И я хочу, чтобы ты решил это за меня, — тихо произнесла она. «Ненавидеть себя сильнее у нас уже не выйдет, — черти вынужденно признали поражение. — Что ж. Решай. И давай без этих сопливых: ой, решай сама, я тебе не указ». — Возвращайся в отель, — на этих словах Ленни заозиралась, но Влад добавил. — Я слышу, что ты на улице, — она кивнула. — А завтра утром вместе с Лео возвращайтесь в замок. — С одним условием, — Адалин выпрямилась. Губы Влада тронула слабая улыбка. — Ты скажешь мне правду. Всю правду, которой, вероятно, уже 6 веков, — она поднялась со скамьи. — Скажу. — Обещаешь? Обещания — серьезная вещь. Он шесть веков прождал, чтобы выполнить одно свое обещание. — Обещаю, — после непродолжительного молчания ответил Влад. Ленни кивнула. Поднялась с места, оглянулась на белый храм и ступила в темный переулок, бросив напоследок: — Тогда я вернусь.