Право на выбор

Несмотря ни на что, я был рад увидеть Артама, хмурого и бледного даже больше, чем обычно, но совершенно вменяемого, на утренней тренировке. Мэтр Крилар ни словом, ни жестом не обмолвился о нашей маленькой вечерней встрече, и это тоже порадовало – я не знал, рассказывать ему или нет о своей глупой дегустации белого порошка из найденной мембраны, и в итоге с некоторым облегчением решил ничего не говорить. Пока. А вот с Артамом поговорить было нужно, однако непохоже было, что парень горел ответным желанием… Пока я украдкой смотрел на вампира, кто-то легонько коснулся моего плеча. - Привет, - сказал Дан, глядя мне в глаза. И вдруг я почувствовал, что на меня смотрят все, все присутствующие на полигоне. И Рислан с Килуром. И торопливо входящая на полигон, слегка растрёпанная Ириэль. И даже некрогад скосил свои фантастические – то есть сейчас-то совершенно обычные - глаза. Ждут каких-то моих ответных действий, после того, как все видели меня с эльфийкой, а потом якобы Дан устроил мне сцену ревности и куда-то уволок. Ждут эффектной сцены, продолжения бурного выяснения отношений. И во мне что-то тоже подспудно хотело эффектной сцены. Например, поцеловать Дана у всех на глазах. Или просто поцеловать, не важно. Аромат бергамота усилился, и по его глазам я понял: он тоже думает о чём-то таком, только в отличие от меня, запросто может и устроить. Словно вырываясь из ловушки, я распахнул крылья и взлетел над полигоном, замирая высоко в воздухе, ощущая неимоверное желание прямо сейчас обернуться и рвануть к морю, оставив всех далеко внизу. - Альвир, - глубокий низкий голос мэтра легко доносится до меня даже так. – У всех крылатых в Эёране, понимаете ли, есть одна проблема – вы слишком полагаетесь на свои крылья, потому что у вас слишком мало конкурентов. Конкуренты? О чём он говорит? Да, крылья – это одно из неоспоримых преимуществ драконов. Даже обычные крылья, не в истинной ипостаси. Пока я где-то на окраине сознания удивляюсь словам наставника и медленно приземляюсь, дверь раздевалки снова открывается и к нам гуськом заходит полтора десятка взъерошенных и сонных существ, идущих, словно утята, за высоким улыбчивым мужчиной в мятой майке и мешковатых брюках – наставник щитовиков Патус всегда находится в хорошем настроении и дружелюбен к окружающим. Пожалуй, щитовикам повезло. Мне тоже повезло – появление сокурсников отвлекло всех от нас с Даном. Хотя и ненадолго. Мы уже несколько раз занимались вместе, наша задача была проста и понятна – наносить удары, так же как и их – держать щиты. Щитовиков больше, чем нас, и среди них около половины – девушки, смешливые, боевитые и энергичные, поэтому Ириэль кидает на них мрачные взгляды. Ей явно больше нравится являться единственной и неповторимой. А вот парни, наоборот, широко ухмыляются, радуясь разнообразию. Все, но не я. Сказать по правде, этот шум, болтовня и гвалт, улыбчивая шумная разношёрстная компания из людей, эльфов, оборотней и одного контрастно флегматичного земляного дракона наимоверно раздражает. Впрочем, сам дракон – вечно немного сонный Римарр, один из фламирских вассалов, довольно слабый магически, но абсолютно непрошибаемый психически – очень даже ничего. Существа, не стремящиеся со мной общаться, всегда вызывали во мне инстинктивную симпатию. К сожалению, большинство щитовиков были другими: девчонки кокетничали и строили глазки, парни почтительно пытались «завести полезные в будущем связи». Раздражают! Завидую я им, что ли? Сегодня щитовиков оказалось еще больше, чем обычно – взгляд сам собой отметил новичков, высокого парня и девушку. Надо же, выходит, набор может быть и в течение учебного года? Или они занимались на другом отделении и теперь перешли сюда? Парень-новичок отличался густыми кустистыми бровями, непривычной в наших краях смуглой кожей и хмурым сосредоточенным лицом, девушка, напротив, улыбалась, и, казалось, вся источала свет, но в первый момент я отчего-то подумал, что они брат и сестра. Возможно, потому, что они были слишком похоже одеты… нет, не так. Не одеты – укутаны. На головах на странный манер повязаны платки, на шее шарфы, на руках перчатки. Увидев эти самые перчатки, я невольно перевёл взгляд на мэтра – и поразился тому, как напряжено и серьёзно его обычно сдержанное и саркастичное лицо. Он, конечно, вовсе не смотрел на парочку, но пальцы, обтянутые тонкой чёрной кожей, судорожно сжимали набалдашник трости, словно бешеный ветер норовил унести наставника прочь отсюда. Молодой и позитивный старший лейтенант Патус мне и правда симпатичен – он тоже постоянно шутит и подкалывает своих подопечных, но в отличие от некрогада, делает это по-доброму, подбадривающе. В то время как мы, десять проклятых тестом, один идиот-я и ушастая девица, озабоченная выгодным устройством собственного тела, выползаем с тренировки мокрые, уставшие, с поломанными конечностями и выбитыми зубами (про то, как некрогад выбил Пирсу зуб – отдельная история), щитовики разбегаются довольные и почти счастливые, объедают студенческую столовую и хвастаются тем, что именно от них зависит победа в сражении. Как ни печально, но доля истины в этом есть, боевики – это своего рода «мясо». Эффективное, но недолговечное. Впрочем, глупо делить заслуги, когда есть немалая вероятность того, что мы никогда не поучаствуем ни в каком настоящем сражении. Не в усмирении кучки взбесившихся культистов, а в настоящем бою, где были бы задействованы и щитовики, и боевики, и стихийники, где шла бы настоящая равноправная битва на поражение. Может, оно и к лучшему, что не поучаствуем. Несмотря на то, что в «боевую» программу я влился, всё же проникнуться до конца воинственным духом так и не смог. А вот если бы нашим наставником оказался такой доброжелательный человек, а не этот ехидный… каким это словом он давеча ругался? «Шерр»? Не этот ехидный шерр, может быть, и успехов у меня было бы больше. Интересно, если мне, ну, нравится Дан, другие мужчины мне тоже должны… нравиться?! Мысль оказалась ошеломительной и неожиданной и нуждалась в анализе. Я никогда не смотрел на ситуацию с этой точки зрения. За неимением других подходящих кандидатов, уставился на лейтенанта. Наверное, чисто по-мужски он привлекателен. Высокий, стройный и мускулистый, густые тёмные волосы и мужественное лицо… Нет, наверное, я же должен не на лицо ему смотреть. А на что тогда? Не на грудь же, у девчонок парни часто смотрят на грудь, а у парней? Хоть у Ириэль спрашивай, право слово, не на ягодицы же, хотя… Бездна, стыд какой! Может, на руки? Руки у него сильные, разумеется, как же еще, у меня никогда таких мускулов не будет. Вот у Дана руки гораздо сильнее моих, но при этом таким здоровяком он не выглядел… Острые пальцы, обтянутые противной холодной кожей, больно ухватили меня за ухо и резко потянули вверх, а свистящий голос произнёс прямо в это же многострадальное ухо. - Дорогой студент, когда вы закончите пускать слюни на преподавателей других отделений, вы, может быть, осознаете, что вас уже три раза убили. На мгновение я представил себе, как мэтр проводит шершавым и влажным, раздвоенным на змеиный манер языком по моей шее – не с сексуальным, а с каким-то гастрономическим чувством – и меня замутило. - Какие еще слюни?! – я постарался не краснеть, но безуспешно. Гладкий, словно бы мёртвый, палец наставника неожиданно прошелся мне по губам. - Вам еще и продемонстрировать?! - Не надо, я просто задумался. - Ну, так задумайтесь теперь, как и где вы можете пробить щит противника. Думайте, Альвир, думайте, и желательно, головой. …некрогад, как он есть. *** Я задержался в своём персональном душе, втайне бесстыже мечтая о том, что Дан исхитрится попасть ко мне, например, телепортировавшись, но он так и не пришёл – то ли обиделся за неотвеченное приветствие, то ли… просто не захотел. Впрочем, оно и к лучшему – ребята шумно обсуждали тренировку и покидать раздевалку не спешили. Холодная, почти ледяная вода кружила вокруг меня узкими струйками-цепочками, не то успокаивая, не то раззадоривая еще больше. Наконец, там, за шторкой, всё стихло, и я с сожалением остановил воду, но выбираться наружу не торопился. Послушные магии водяные капли юрко сновали по коже. Я вдруг подумал, что соскучился по дому. А почему бы и не навестить родителей? Может, отец уже остыл и просто не знает, как сделать первый шаг? Он такой, вспыльчивый и слишком уж гордый. Кто-то явно пошёл не в него. Я так и стоял, голый, потерянный и мокрый, как вдруг услышал странный, шипящий звук, словно откуда-то резко, с перебоями, выходил воздух или, например, медленно ползла по земле и гравию исполинская змея. На мгновение задержал дыхание, рука замерла на краю тяжелой шторки, а потом осторожно, по миллиметру отодвинула край. Сначала я увидел некрогада, а потом, совершенно неожиданно, миленькую светловолосую девушку из новеньких щитовиков, ту самую, на которую невольно обратил внимание в начале тренировки. Наставник, судя по всему, пребывал в холодной ярости – не то что бы не «еще не той, чтобы разорвать на месте», а скорее «уже не той». Отчего-то я никак не мог разобрать отдельные слова, но мэтр отчитывал девчонку по полной. Что она такого натворить-то успела? И почему мэтр, а не Патус? Блондинка стояла боком ко мне, вжавшись в стену и отвернувшись, так, что я видел только бледную щёку с прядью пушистых волос, и я от души ей посочувствовал. Что бы она там не сделала, взбешённый мэтр выглядел по-настоящему страшно. В какой-то момент он сделал шаг назад, и я было порадовался за новенькую и завершение экзекуции, но в этот же момент Крилар резко поднял свою трость, и со свистом крутанув её в воздухе, упёрся металлическим острием прямо в шею дёрнувшейся от страха девушки. Это было уже слишком, независимо ни от чего – уже слишком, и я почти выскочил наружу, но собственная нагота остановила меня, и я начал торопливо натягивать панталоны, штаны и рубашку. «А если на вас враги нападут, вы им тоже скажете: подождите, я оденусь?!» - прозвучал в голове издевательский голос обнаглевшего не в меру мэтра. Пуговицы застёгивать не стал, вывалился в коридор – и обнаружил, что тот пуст. По крайне мере, трупа щитовички или следов крови и борьбы нигде не наблюдалось – уже хорошо. Но при случае надо бы с ней поговорить, девушка не обязана терпеть такое обращение и имеет право пожаловаться, да хоть тому же соректору Эзалону. В конце концов, пусть он и препод, но такая вседозволенность – явный перебор. Это не его мир. Не его Академия. И не его студентка