Право на выбор

- Не пойду! – прошипел я, упираясь руками и ногами, всерьёз подумывая о том, чтобы принять истинную форму – так упираться будет куда удобнее, можно будет и хвост подключить при необходимости. – Я не пойду, ни за что, скажи, что я занят, что я на приёме у ректора, что меня отчислили, что я умер, что я нашёл избранную, что угодно скажи, но я не пойду! - Интересная последовательность событий, - задумчиво протягивает Дан, успокаивающе поглаживая мой затылок – знает ведь, крылатый искуситель, как его прикосновения на меня действует – и нагло этим пользуется. – Прямо-таки чётко прослеживаемая закономерность, - тёплые руки коварно спускаются на плечи. - Ты же прекрасно знаешь, что я уже пообещал, что мы с тобой придём вместе, так какой смысл спорить с неизбежным? - Не хо-очу! – заныл я. – Ну, пожалуйста, могу же я пропасть неведомо где, вдруг на меня совершили покушение?! - Не болтай почём зря всякую ерунду, - недовольно говорит Дан, чуть-чуть выпуская когти и совсем легонько, профилактически впиваясь мне в бока, подтягивая к себе. – Никаких покушений, никаких отчислений. Всего-навсего маленькое, коротенькое, часа этак на три, заседание драконьего клуба. И твоя на нём речь. - И речь! – поднял я вверх руку. – Маленькое заседание, маленькая речь, тогда как мы могли бы… - а что, это хорошая идея, может быть, так удастся Дана переключить и переубедить, что не все дурацкие обещания нужно выполнять? – Мы могли бы пойти к тебе… - И? – острые пальцы провокационно скользнули ниже. - Устроить романтический ужин на двоих… с вином… - И?! – пальцы стали вести себя попросту неприлично, а между прочим, Тавир вот-вот вернётся. - И обсудить подробно… - мысли окончательно спутались, а голос сам собой стал каким-то высоким и хриплым, и я потерял финал собственного предложения. – Подробно… обсудить… - Насколько подробно? – деланно-строго отозвался Дан, а я разозлился на себя и на него заодно – разве Дан не должен терять голову как минимум наравне со мной?! Как минимум! А он, похоже, крутит мною и вертит, и, несмотря на то, что его жадные лапы схватили меня… ну, собственно, некоторую часть меня… как вожделенное драконье сокровище, он сохранял полнейшее самообладание и отвратительное здравомыслие. - Ладно, - проще сдаться, в конце концов. – Пошли на заседание. Но речь я никакую не готовил, имей в виду, у меня очередное сочинение на тему «Наступление на обороняющегося противника, превосходящего по силам» весь вечер являлось в муках. - Ужас какой! – демонстративно содрогается Дан. – Значит, с речью придётся импровизировать! Он делает шаг к двери, но стоит мне последовать за ним, вдруг резко прижимает меня к двери, глядя жадно и почти отчаянно. Мы даже не целуемся, не прикасаемся друг другу, просто вдыхаем раскаляющийся между нами воздух, и я прекрасно понимаю, почему он смотрит на меня так тоскливо. Прекрасно понимаю – и отвожу глаза. *** - На этом, господа, позвольте откланяться! – я поклонился, прижимая к груди папку с докладом, выслушал, снисходительно улыбаясь, оглушительный гром аплодисментов и, довольно кивнув всем вместе и никому в отдельности, сел в бордовое кресло с высокой спинкой. – Какие-то вопросы? – лес поднятых рук. – Вряд ли я смогу удовлетворить любопытство всех желающих по поводу столь увлекательной темы, как «традиции и историко-культурная подоплёка родовых меток и гербов драконьих родов», максимум – час. Разочарованное тихое мычание, рычание и умоляющие глаза жаждущих получить право спросить первым. …ну, почти. Никто на моей «речи» не захрапел – уже достижение. - Это было… ну… - Дан давился хохотом, пока мы шли от библиотеки в сторону общежития окрестным путём… очень и очень непрямым путём. Остальные почтенные заседатели продолжили заседать, а наше право более раннего выхода было предусмотрительно выторговано Даном у насупленного Римарра за какую-то потенциальную отработку в будущем. – Это было так… информативно! «У драконов есть гербы! Гербы у драконов есть, у всех. Родовые. То есть, принадлежащие разным родам. Драконьим, я бы хотел заметить, родам. Многообразные гербы. Отражающие родовые особенности гербы!». Если бы не Тавир с его вышивкой, которую ты держал перед собой, словно магический щит, то я даже не знаю, как бы я пережил эти великолепные пятнадцать минут! Нет, правда, хороший он парень иногда… изредка. - Прекрати издеваться! – я ткнул Дана под рёбра. – Я же говорил, что не подготовился и не хочу идти, даже, заметь, предлагал альтернативу – романтически-алкогольный ужин. - А разве предложение уже не актуально? – бездна, как у него иногда получается быть таким… таким невыносимым?! – Ужин готов. Вино охлаждено и ждёт. Бокалы хрустальны. Постель расправлена с обеда. Надо было… ткнуть его ещё раз, а лучше – раз пять, гордо развернуться и уйти, сказав напоследок что-нибудь ехидное и остроумное, а я… стоял, с пылающими щеками и совершенно пустой головой. В этот момент поблизости раздалось какое-то шуршание, мы инстинктивно развернулись – и вдруг в тёмном густом воздухе запылало здоровенное, метра полтора в высоту огненное сердце. Мы отпрянули друг от друга, остановились и замерли. Это было очень… красиво: чистое, жгучее пламя, переливающееся всеми оттенками оранжевого, алого, синего, белого, довольно простая, но такая эффектная магия. …А потом по всему периметру сердца проступила рамочка из мелких и, кажется, звериных или птичьих костей. Кто-то отчаянно вскрикнул и сдавленно зашипел, то ли от боли, то ли… - Какой бездны?! – Дан решительно двинулся к кустам, вспыхнуло магическое освещение, сердце погасло, а в кустах мелькнули два чёрных силуэта, повыше и пониже. – А ну, стоять! - Ой, господин Данарр, это вы! – с явным облегчением произнёс знакомый голос, и из кустов несмело выступили наши - кто бы сомневался! – горе-сокурсники, боевой некромант Кнарус и бритоголовый Килур, маг огня. - А чем это вы здесь занимаетесь? – я тоже напустил в голос суровости. – Ходите тут, в кустах, сердца запускаете… - я едва ли не поперхнулся от внезапно пришедшей в голову мысли о том, что помимо двух абсолютно неправильных драконов в Академии могли запросто завестись и какие-нибудь неправильные маги. А что? Обстановка наводила на подобные подозрения: ночь, кусты, сердце это жуткое… Кстати, а кусты-то ребята неплохо подпалили. Бедный наш проректор. - Мы, это… - забормотал Килур, ковыряя землю носком сапога и тем самым ещё больше укрепляя мои нехорошие подозрения. – Скажите, вы сердце видели? - Да, - осторожно ответил я. - И… как вам оно? - Симпатично, - Дан тоже осматривал понурившуюся парочку с головы до ног, скорее, с лукавым любопытством. – Вот только, если честно, немного смутили кости. - Видишь?! – Килур стремительно развернулся к некроманту. – Видишь?! А я тебе говорил, что кости тут совершенно лишние. Говорил?! А ты – «это оригинально!», «это эстетично!» - Чьи хоть кости-то? – уточнил я. - Индюшачьи, - жалобно поведал Кнарус. – Другие вообще не достать, не знаю, что там за проблемы, но каждая косточка на счету, на учёте. Для благого дела не дают! - А в чём суть благого дела, ради которого вы академические кусты не жалеете? – когда у Дана такие интонации в голосе, даже преподаватели начинают невольно отчитываться, горе-сокурсники исключением не стали. - Вот он, - ткнул некромант массивным пальцем с тёмным ногтем – красит он их, что ли? – в сторону потупившегося Килура. – Он хочет произвести впечатление на одну… даму. А я ему говорю – с костями куда эффектней будет. А он! - С костями оч-чень эффектно, очень! – серьёзно поддержал Данарр. – Только дама может подумать, будто это знак внимания от вас обоих. Парни ошарашенно замолчали. Кажется, такая простая мысль не приходила им в голову. - Или, - ещё более серьёзно продолжил гадкий крылатый провокатор. – Дама может заподозрить, что это признание в чувствах вас друг к др… Я резко вонзил ему когти в спину, и Дан тихо взвыл, чешуя проступила на лице, а Кнарус и Килур попятились. - Что такое? – просипел Дан, а я едва сдержал рвущийся наружу рык. - М-м-м, я тут резко вспомнил, что оставил вышивку Тавира в библиотеке, а он мне этого не простит. Вообще не простит, ты понял?! Может даже убить за такое вопиющее неуважение, так и знай. Я сбегаю, заберу, а ты пока подумай… как следует… над этим вопросом. Доброй ночи, господа, кости чудесны, так органично сочетаются с огнём, никогда бы не подумал! *** Вообще-то, вышивку Тавира с пятёркой самых известных драконьих гербов – «Я испросил на это позволения самого ректора Дегона!» - я действительно оставил в «зале заседаний» драконьего клуба – так торопился оттуда выйти после своей фееричной речи. Но думал я совсем не об этом. Ну как же… зачем он всё время так поступает?! Со мной, с нами… Рискует, провоцирует, ходит по краю, зачем, зачем, ненавижу это всё! На эмоциях я почти добежал до библиотеки, вовремя вспомнил, что профессор Эзалон просил – то есть вежливо требовал – не бродить по территории в ночное время, постарался бежать тише и возмущаться про себя. Интересно, остался ли кто-то ещё – или все уже разошлись? Двойные двери были закрыты неплотно, тонкая полоска света пробивалась сквозь едва заметную щель в тёмном коридоре. М-да, кажется, энтузиазм господ заседателей превзошёл мои самые смелые ожидания… что они там делают? Надеюсь, не пьют – больше никаких похожих на истину вариантов мне в голову не пришло. Хотя какое там – наверняка Римарр предложил всем оставшимся несчастным немедленно приступить к осуществлению своей последней абсурдной идеи-фикс: придумать и изобразить герб драконьего клуба. Я открыл двери – они тихонько скрипнули, но больше никаких, абсолютно никаких звуков не было. Ни разговоров, ни движений, ни, кажется, даже дыхания – хотя магические светильники горели, все, и кресла так и стояли полукругом. Это была первая странность, неправильность, которую я отметил, почти неосознанно – полная тишина. И только потом почувствовал запах. Чуть кисловатый, металлически-резкий, тошнотворный запах свежей крови. Я знал его – как и все драконы, в истинной ипостаси я охотился, почти так пахла свежеразделанная туша животного, задыхавшегося от ужаса после того, как громадная крылатая тень настигала его, не имевшего шанса на спасение… почти так – и всё же иначе. Не столь сильно, не столь… приторно-сладко. Я покрылся чешуей под одеждой – инстинкты, перепуганные и… возбуждённые, требовали защиты уязвимых мест. В драконьей ипостаси кровь казалась естественной частью жизненного круговорота Вселенной. В человеческой меня от неё мутило. Нужно было остановиться. Немедленно. Выйти, ничего не трогая, позвать на помощь. Но что-то потянуло меня вперед, и я пошёл, неотвратимо, словно невидимая рука толкала в спину, не в силах больше ни задержать дыхание, ни прикрыть глаза, приближаясь к источнику запаха, вытягивая шею – скорее бы уже увидеть, только бы не мучиться больше, переживая эту томительную, рвущую жилы неизвестность. Впрочем, кому я вру – разве я не знаю, что увижу? …как оказалось, не знал. Пухленький Римарр лежал на полу с открытыми светло-голубыми глазами, изумлённо и мёртво уставившимися куда-то в потолок. «На лицо, смотри только ему в лицо!», - твердил мне внутренний голос, но я его не послушался – и зря. Всё, что ниже лица, представляло собой отвратительные остатки пиршества – такое сравнение подобрал мой мозг, пока я тупо стоял, глядя на почти гладкие обглоданные кости, какие-то жалкие ошмётки разорванных органов, напоминавших лопнувшие оболочки дирижаблей, сиротливые бордовые лужи, впитавшиеся в ковёр, отмечая лёгкие бордовые брызги на креслах, стенах, даже на потолке. Голова Римарра являлась единственной целой, хорошо сохранившейся частью, остальное тело, словно вскрытая устричная раковина, было почти… пустым. Я опустил глаза и увидел, что сапогами наступил на одну из тёмных и влажных окружностей на ковре, недоумённо посмотрел на собственную окровавленную руку, в которую, кажется, вцепился когтями, ощутил нарастающий шум в ушах, опустился на ближайшее кресло, затряс головой, пытаясь вытряхнуть дурманящий гул – отчего-то вернуть слух сейчас казалось самым важным. Я тряс и тряс головой, периодически стукаясь то о спинку стула, то о собственные колени, а жуткая, неправдоподобная картина расплывалась перед глазами. Неожиданно передо мной возник проректор Эзалон, что-то говорящий, эмоционально жестикулирующий руками, расползающийся чёрными и алыми нитями. Так и не обретя возможность слышать, я по его губам прочёл что-то вроде «Опять вы… никто и не сомневался»… потом появился Дан, схватил меня за руки, отрывая от спасительно-устойчивого кресла. Мне не хотелось вставать, но у него было такое странное, искажённое лицо... ледяная вода обрушилась на голову, оглушительно резко вернулись звуки, я закашлялся, зажимая уши – грохот пульса Дана, судорожных вдохов и выдохов Эзалона казались невыносимыми – или это был мой собственный пульс и моё собственное дыхание? - Данарр, забирайте его к себе, несчастье это ходячее, и до утра не оставляйте одного, понятно?! – нет, это точно не галлюцинация, а голос профессора. И запах Дана, свежий и чистый, пробивался через всю остальную мешанину запахов. Я наконец-то встал и пошёл, как баран на привязи, не сопротивляясь и не понимая толком, зачем иду и куда.