Мне нравится, что вы больны со мной

      Как же здорово проснуться прекрасным солнечным, почти зимним, утром оттого, что тебе едва не отдавили трио драгоценных органов.       Макс чудом не заорал, когда острая коленка любимой бывшей жены упёрлась в причинное место, обеспечив ему заряд бодрости на весь оставшийся день. И дело-то не в том, что больно, а в том, что его вегетативная система ещё до пробуждения хозяина живёт собственной, чересчур амбициозной, жизнью, и периодически не даёт покоя, будто бы ему опять стукнуло двадцать. Последние восемь с лишним месяцев самоизоляции установлению ни к чему не обязывающих, но полезных для здоровья контактов не способствовали, а следовательно напряжение продолжало неуклонно нарастать. Он уже привык и наладил собственную систему борьбы с беспокойным либидо, только вот сегодня система дала сбой. В самый неподходящий момент.       Немного придя в себя, он проморгался и опустил глаза, дабы понять, чем он успел провиниться.       Но Лена по-прежнему спала. Уютно устроив голову в изгибе его плеча, она прижалась губами к ещё свежему шраму на ключице и тихо сопела, нагревая влажным дыханием тонкую хлопковую ткань и кожу под ней. Одна рука лежала где-то под его плечом, другая покоилась на талии, прохладные пальцы по собственной воле пробрались под его футболку в поисках тепла. Правая нога - виновница его внезапного пробуждения - по-хозяйски обернулась вокруг его бедра под одеялом.       Максимов сонно улыбнулся и откинулся обратно на подушку. Если бы каждый день можно было бы наблюдать подобный вид, он бы даже отказался от полиции, от машины, от книг, да хоть от чего. Какого это - просыпаться пораньше, нежиться в постели и наслаждаться присутствием другого человека, - он уже почти и забыл. И ведь даже некому было помешать: ни Псу, ни Вахтангу, ни…       На тумбочке завибрировал телефон.       Тихо выругавшись, он прикрыл одной ладонью ухо Лены, а другой рукой дотянулся до мобильника. Звонил Леонидов. Ну конечно, кто же ещё.       — Лёшенька, ты же помнишь, что мне пока не до трупов?       — Забери собаку, - голос друга звучал плоско, бесцветно. Как будто он всю ночь бухал. Или рыдал. Или орал на кого-то.       — Чего с голосом у тебя?       — Не выспался. Пса забери, говорю.       — А вы поссорились что ли? - Его любимец и в лучшие времена не отличался примерным поведением, но с трудом верилось, чтобы он в одиночку смог довести Лешу до такого состояния.       — Мне некогда с ним... Он отказывается без тебя работать. Дома опять погром. Нет смысла мучать ни меня, ни его.       — Лёш, память у тебя девичья? Как мне с ним сейчас... ?       — Не знаю, Максимов, это твоя собака и твои проблемы.       — ...А, ну спасибо, что напомнил. Друг.       — Буду через сорок минут.       — Ну будь, чего уж… разберёмся. Может Лене что-нибудь передать? Ты ей не звонил вчера.       — Потом.       Звонок сбросили. Макс закатил глаза. “Всё-таки они друг друга стоят…”       Включив звук на телефоне и вернув девайс на тумбу, он снова зарылся в одеяло. Недосып последних дней (читай - лет) упрямо настаивал на том, чтобы до последнего не отрываться от постели и от Лены. За сорок минут можно столько всего успеть: досмотреть последний сон, принять душ, позавтракать. На ум приходили и более интересные занятия, но для них обоим участникам нужно как минимум быть свободными, в идеале - женатыми и любящими друг друга до дрожи в коленках, как раньше. “А ты, смотрю, и не собираешься успокаиваться…”       — Чего Лёша звонил? - пальцы под футболкой начали очерчивать контуры косых мышц живота, ногти чуть царапали кожу. Максимов изо всех сил постарался подавить довольный вздох. Со вчерашнего дня это стало своего рода игрой, “заставь бывшего супруга покраснеть от одного касания”. Ну что ж, вызов принят. Она, будучи врачом, в совершенстве знает анатомию человека и все самые чувствительные точки на любом теле. Но и тут у него преимущество - он от и до знает всю её, и ничего не забыл. И если провести кончиками пальцев от впадинки за ухом и дальше по шее, вдоль линии роста волос…       Она задержала дыхание, всего на полсекунды. Кожа на плече покрылась мурашками. Победа.       — Поругался с Псом, через сорок минут завезёт его нам на перевоспитание.       Лена резко поднялась, опираясь на отлёжанную руку, и Макс предусмотрительно заблокировал ногой её травмоопасное колено.       — Подожди, а как мы с ним гулять будем?       — Твой муж любезно напомнил, что это не его проблемы.       — Вот как, - поджав губы, Жарова жестом показала ему передать её собственный телефон, - Сейчас я ему кое о чём напомню.       — Лен, ну ладно, не трогай ты этого горе-кинолога. Он там один, за меня и за себя, весь отдел тащит, тебя ни дома ни на работе нет. Ну устал человек. А Пёс сам довыпендривался - будет, значит, сам ходить гулять. Большой уже мальчик.       — Тебе виднее, - она откинула одеяло с них обоих, перелезла через его ноги и уверенно направилась к шкафу с отломанной дверцей, - Рубашку можно взять?       — У тебя вещи что ли кончились?       — Это так важно? - она обернулась и посмотрела ему в глаза. Макс поёжился: это был её холодный, “рабочий” взгляд, от которого он успел отвыкнуть и к которому предпочёл бы больше не привыкать.       — Да нет, просто… Чёрную возьми, вон, с краю.       Лена сняла с вешалки плечики с чёрной, полинявшей от времени рубашкой. Скептически осмотрев её спереди и со спины, расправив воротник, она хмыкнула.       — Та же самая, которую одолжила у тебя Нина? Больше известная как Виктория?       Максимов с жалобным стоном возвёл глаза к незримому небу.       — Ну что у тебя с настроением-то с утра пораньше? Нормально же всё было вчера, - но она всё так же упрямо сканировала взглядом складки ткани, будто пытаясь обнаружить следы чужой ДНК. Он обречённо вздохнул, - Нет, Лен, это другая рубашка. Та осталась у Нины, и я не намерен её себе возвращать.       — Прекрасно.       Дверь за ней захлопнулась быстрее, чем Макс успел подняться с постели.

***

      Выйдя из комнаты, он притормозил у входа в гостиную и постарался оценить ситуацию.       Лена варила кофе. Волосы, спадающие чуть ниже плеч, были убраны в гладкий высокий хвост - первый признак стресса. Многострадальная рубашка не была аккуратно заправлена в домашние зауженные штаны, рукава не были отложены на равные расстояния - вместо этого длинные полы были завязаны на талии, а манжеты подтянуты до локтей. Второй признак стресса. Лицо её отражало болезненную сосредоточенность, а не холодность, как до этого в спальне. Значит, что-то не давало покоя.       До приезда Лёши примерно полчаса, а значит они должны успеть поговорить.       — Расскажешь? - он неспешно двинулся по направлению к ней. Глаз на него она так и не подняла.       — Что?       — Ну вот что это было сейчас, в спальне.       — Не понимаю, о чём ты.       — Лен, кончай ломать комедию, - оперевшись локтями о стойку рядом с ней, он заглянул ей в лицо. По крайней мере, попытался.       — Это не комедия, - достав кофейные чашки из буфета, она вернулась к конфорке, - Я просто не хочу присваивать себе чужие вещи.       — Да? И с каких пор мои вещи - чужие?       — Если твои вещи носит кто-то ещё, то я на них претендовать не имею права.       Макс молча хлопал глазами, стараясь хоть как-то обработать это заявление.       — Такое чувство, что я пропустил какую-то важную информацию о своей личной жизни.       — Слушай, - отставив турку со свежесваренным кофе на подставку, она наконец полностью повернулась к нему, - Мы уже столько раз обсуждали, почему мне неуместно оставаться в твоей квартире. Но у тебя тоже давно своя жизнь. И если бы ты не желал меня здесь видеть, ты бы сказал, так?       — Чем дальше в лес, тем меньше я что-либо понимаю. С чего мне не желать тебя видеть? - глаза её блестели сильнее, чем обычно, и он уже откровенно был близок к панике, - Лен, ну что такое?       — Это глупости.       — Не удивила. Звучит, как полный бред. Колись давай.       — Мне… приснилось, что к тебе в квартиру пришла твоя подружка... и ты попросил меня уйти. Так вот, я просто хочу понять, есть ли для меня какая-то запретная территория.       Макс помолчал.       Потом прокашлялся.       Издал смешок и прикрыл рукой рот.       — И всё?       — И всё. Рада, что тебе смешно.       — Ты меня прости ради бога, но это прямо как в анекдоте. Я тебе изменил во сне, и ты обиделась? Так что ли?       — Я обещала постараться не мешать тебе. Если есть кто-то, с кем бы ты хотел провести больничный вместо меня…       — Серьёзно?.. Вот прям серьёзно сейчас? Нет, ты посмотри вокруг, - он развёл руками в стороны, - Твои фотографии, твои вещи по всему дому, древний мобильник в подарок от тебя, который я всё никак не выкину, твой дурацкий бамбук, сто лет уже, как сдох… Коньки твои десять лет стерегут прихожую. Я вот просто.... Ну правда, что мне ещё сделать, чтобы ты поняла наконец?       — Я понимаю, - Лена положила обе руки ему на плечи и посмотрела в бушующие эмоциями голубые глаза, - Поверь, я всё отлично понимаю, но и ты понимаешь, что надо двигаться дальше.       — Мозгом - да, конечно, понимаю. А вот сердцем… Тут, Елена Николаевна, даже вы не приказчик.       — Максимов…       — Ну нет у меня никого. Да если бы и был… Ты правда думаешь, что я бы променял тебя на кого-то, кого знаю месяц?       — Когда-нибудь так должно случиться.       — Когда-нибудь, только не сейчас. Слушай, у нас есть ещё несколько дней до следующего теста. А потом, кто знает… - Макс снял её руки со своих плеч и переложил себе на талию, притягивая её вплотную к себе и обнимая за шею, - Я на последний день рождения... да-да, на тот, который вы для меня любезно организовали... загадал провести с тобой время. Вот... тупо поговорить, вне работы и без твоего ненаглядного, посмотреть кино, ужин приготовить. И видишь как, сбылось. Так что не порть мне теперь малину всеми своими “если бы” да “кабы”.       Лена улыбнулась ему, мягко и немного печально.       — Макс, я не хочу изменять Леонидову. Я его правда люблю.       — Ну и прекрасно, я тоже не хочу, чтобы ты изменяла Леонидову. Хотя люблю его значительно меньше, - суховатые горячие губы коснулись её лба, - Просто побудь со мной пока.       — Это правда всё, что ты загадал?       — Не скажу. Вдруг не сбудется.

***

      Максимов открыл дверь в квартиру сразу, как увидел чёрный Додж Лёши, паркующийся ровно между Мини Купером Лены и его “Сироткой”. Через пятнадцать секунд все семь этажей подъезда огласил громкий собачий лай, и коготки на четырёх лапах звонко застучали по каменным ступенькам. Когда морда Пса показалась на предпоследнем лестничном пролёте, он только прибавил скорости, едва ли не врезаясь в ноги хозяина. Макс привалился плечом к стене, дабы не быть поваленным на пол в порыве щенячьего восторга, и снова выглянул в подъезд. Леонидов не появлялся. К ошейнику собаки был прицеплен свёрнутый поводок, а значит Лёша и не собирался подниматься к ним. Убедившись последний раз, что на лестнице не слышно шагов, а лифт стоит на месте, он захлопнул дверь и повернул ключ.       — Ну что, добился своего? - Пёс лишь невинно склонил голову на бок и ткнулся носом ему в ладонь, - А, да, сейчас ты меня перестал понимать, конечно… Говорю, зачем Леонидова до ручки довёл? Работать он без меня не хочет, видите ли... Ничего, нам с Ленкой голову не заморочишь.       Услышав знакомое имя, зверь навострил уши и попятился в сторону кабинета.       — Стой, дай ремень-то отцеплю.       Освободившись от поводка, Пёс проскользнул в гостиную и остановился за спиной Лены. Она молча смотрела в окно и наблюдала за тем, как муж садится в машину и уезжает, без задней мысли, словно заехал на заправку. Так странно и обидно.       — Он тебе не звонил? - повернувшись на звук шагов Максимова, она наконец заметила терпеливо наблюдающее за ней животное и опустилась рядом с ним на колени, - Привет, мой хороший, привет. Ну? Чего ты бунтуешь? Лёша вон совсем обиделся. Даже в окно нам не помахал...       — Да он, поди, на работу торопился, Лен. Вечером позвонит, - Макс забрал с журнального столика чашку с остывшим кофе и сделал большой глоток.       — Надеюсь, - Пёс сочувственно протянул какую-то свою собачью ноту и положил лапу ей на колено, - Радость моя, а хочешь кашки? Она вкусная, даже твой хозяин соблаговолил поесть.       — Под угрозой пыток и не на такое согласишься… - Макс ловко увернулся от летящего в его сторону пожёванного теннисного мячика.

***

      — Ах ты ж… Зараза ты упрямая. Чёрт лохматый, бессовестный. Чтоб ещё раз… До конца недели на улицу не выпущу, понял? В унитаз будешь нужду справлять, как цивилизованное существо. Это ж надо…       Изначально план самовыгула Пса представлялся до безобразия простым: нацепить на ошейник одну из мини-раций, отправить его вниз, на улицу (кнопку на заблокированной двери он мог нажать и самостоятельно), контролировать передвижения командами через вторую мини-рацию с балкона и попросить бабушек, сидящих у подъезда, всё через то же чудо техники, впустить собаку домой.       И всё бы прошло как по маслу, если бы под конец прогулки Пёс не решил с разбегу окунуться в самую большую во дворе яму, наполненную полурастаявшим снегом и глиной. Передатчик это купание, как ни странно, перенёс, и собака теперь, с дрожью и поскуливанием, плелась к двери подъезда, исполняя команду “Домой быстро, поросятина ты неблагодарная”.       Хлопнув стеклянной дверью балкона, Максимов скинул на диван в кабинете свою старую потёртую куртку и поспешил в прихожую. Лена, свернувшаяся на диване в коконе пледа, среагировала на шум и оторвала взгляд от томика “Петербурга” Белого.       Макс затащил Пса в квартиру за ошейник.       — Я не понял, это чего такое? У Лёши закидоны, дома закидоны. Мне тебя к Гнездилову жить отправить?       Собачьи глаза особого чувства вины не выражали, и Макс раздражённо пихнул питомца в бок коленом.       — Ну чего ты ругаешься? Он так стресс сбрасывает, перестарался чуток, - Лена наклонилась к собаке, стирая с холодного носа грязные капли.       — Нет, Леночка, он не перестарался, он оборзел. В ванную дуй, чудовище. Мыться будем.

***

      Пёс смирно обтекал в повидавшей виды (и пару-тройку перестрелок) чугунной ванне и вертел головой, следя за тем, как хозяин с ворчанием ищет его персональное полотенце в кипе грязного белья и как Лена с едва уловимой улыбкой не сводит с него глаз. Сняв от греха подальше рубашку, она, в майке и закатанных до колен штанах, перекинула ноги через край ванны, уселась напротив и потрепала собаку за ухом.       — Потерпи, дорогой, Максу скоро надоест дуться.       — Зашибись. То есть как он на меня за что-то обижается, так это я виноват, а как он накосячит, то виноват опять я, ещё и дуюсь без повода? - он подошёл ближе и перекинул грубое махровое полотенце через карниз душевой занавески.       — Ну а кто из вас умнее? - Жарова подмигнула Псу, и тот согласно гавкнул в ответ.       — Так, знаете что, друзья-товарищи?.. Вот, пожалуйста, шампунь, вода, мойтесь сами.       — Максимов, стой, - девушка со смехом поймала его за край футболки и притянула ближе к ванне, - Ладно тебе, тут нужны командные усилия. Ты поливаешь, я мою.       ...Теперь, стоя как соляной столб с лейкой душа в руке, он молча любовался двумя самыми родными для него созданиями. Лена бережно намыливала шерсть на голове Пса, периодически вытирая запястьем капли шампуня вокруг его глаз. Она что-то рассказывала, спрашивала, будто бы животное и вправду могло ей ответить, наклонялась ближе и шутливо сдувала пузырьки пены с мокрых ушей. Питомец же сидел на месте и, как загипнотизированный, с высунутым наружу языком, следил за её лицом.       Это, конечно, особые отношения - человек и собака. Особые и совершенно непохожие. С Максом они - напарники, равные, одинаково строптивые и упрямые, горой друг за друга, постоянно либо на адреналине от работы, либо в мелких бытовых разборках. А Лена и Пёс - семья. Лишь они вдвоём берегут в памяти последние годы жизни её отца. Лена знала его ещё щенком, и для Пса она была всегда. Может поэтому они понимают друг друга с полувздоха. Прямо родственные души. Максимов иногда даже ревнует.       Отвлекшись на собственные мысли, он не сразу заприметил, как любимец присел на все четыре колеса, а затем подпрыгнул, выхватывая зубами шланг душа у него из руки. Лейка описала красивую дугу по воздуху, окатывая водой всех троих.       — Максимов!       — Япона ж ма… Ну-ка лежать, я сказал! - он вслепую попытался дотянуться до шланга, пока фонтаном собачьей глупости не залило весь пол и соседей под ним. В ответ на команду Пёс выпрыгнул из ванны, грациозно задевая всей своей тушкой Лену. Девушка с коротким вскриком повалилась назад, и Макс с трудом успел поймать её, одной рукой обхватив под грудью и опустив на пол. Зачинщика беспорядков уже и след простыл.       Когда взбесившийся душ наконец был укрощён, выключен и брошен на кран, они переглянулись.       До нитки мокрые, взъерошенные, как воробьи, оба разразились истерическим смехом. Максимов уселся рядом с ней на кафель, ровно в небольшую лужицу, и, всё ещё стараясь отдышаться, поднял пятерню. Лена откинула с лица влажные волосы и хлопнула рукой по его ладони.       — Дубль два?       — Ну уж нет. Грязь смыли, шампунь… почти смыли. Будем считать, что чистый.

***

      Он заканчивал вытирать мыльные разводы со стены, когда к общему шуму в гостиной добавились первые аккорды недавно запомнившейся мелодии и воодушевлённый лай. Отжав тряпку и повесив её сушиться на краю раковины, он выглянул в гостиную.       — Ну, чего ты хочешь?.. О Господи, - Пёс встал в полный рост, положив передние лапы на плечи хозяйки, и стал смешно переминаться на месте с ноги на ногу, - Это у нас танцы такие? Ну-ка давай-ка…       Покачиваясь из стороны в сторону в такт музыке, Лена с улыбкой подпевала вполголоса и продолжала растирать полотенцем слипшийся от воды мех. А зверь, растянув пасть в довольном оскале, негромко подвывал, стараясь устоять в непривычном положении.       Рука Максимова сама потянулась к телефону. Пара фотографий на удачу, и десятисекундное видео. Он будет пересматривать его, когда не сможет видеться с ней каждый божий день на работе, будет показывать Псу, когда тот затоскует. Воспоминания лишними не бывают.       Макс опёрся плечом о стену и положил руки в карманы.       — Дафна, вы опять ведёте.*       Лена оглянулась и с нарочито серьёзным выражением лица кивнула в сторону собаки.       — У меня, как видите, не слишком опытный партнёр.       — Ну а что ж вы таких партнёров выбираете? - он подошёл ближе, не нарушая зрительного контакта.       — Их можно научить именно тому, что тебе нужно.       — Что правда, то правда. И всё же, для сравнения… - Максимов щёлкнул пальцами, показывая Псу отойти, но в ответ услышал предупредительный рык, - Да ты совсем страх потерял, Отелло? Я был первый, я и девушку танцую.       — А можно девушке самой выбрать? - Лена последний раз протерла краем полотенца собачьи уши и похлопала зубастого ревнивца по бокам, - Иди сохни, дорогой.       Пёс послушно опустился на все четыре лапы и почапал в сторону своей любимой подстилки под стойкой. Макс проводил его возмущенным взглядом.       — То-то же…       — Ты просто так моего кавалера прогнал? - в отличие от него, она уже успела переодеться в сухие легинсы и всё ту же чёрную рубашку. От каждого вздоха ткань на груди слегка шевелилась, отвлекала внимание. Оставалось надеяться, что это не станет новым раундом их поединка, ибо если так, то он неизбежно проиграет... После сегодняшнего утра... ну или после последних десяти лет, тут как посмотреть.       — Я никого не прогонял. Просто вернул своё, - он стоял к ней почти вплотную, и руки их сами по себе приняли такое знакомое положение: талия, плечо, ладонь в ладонь.       — Немного дико, не находишь?       — Ну так и он животное.       — Он - семья.       — Лёша тоже когда-то был семьёй. Теперь я всё делю надвое. Мало ли.       I may not always love you       (Может, я не вечно буду любить тебя)       But long as there are stars above you       (Но пока над тобой светят звёзды)       You never need to doubt it       (Можешь даже не сомневаться)       I'll make you so sure about it       (Я сделаю всё, чтобы ты это знала)       Трудно попадать шагами в такой ритм, но и танцуют они не для публики. Это - ещё один повод притвориться, что серьёзные разговоры не для них, а вот дружеская болтовня ни о чём и обо всём...       — Зря ты так. Вы всё равно лучшие друзья.       — Да-а, лучшие. Не можем выносить друг друга больше десяти минут, когда собираемся в одной комнате.       — Каждый тянет одеяло на себя. Лёша всё пытается нам что-то доказать, ты постоянно наступаешь на больные мозоли, я на вас срываюсь.       — Не виноват я, что у нас столько общих мозолей.       Он был так близко, ближе не бывает. Хотелось забраться в эту беспокойную голову и понять наконец, что же в ней всё-таки происходит. Максимов - самый противоречивый человек, которого она когда-либо знала. Включая себя саму.       If you should ever leave me       (И если ты когда-нибудь покинешь меня)       Though life would still go on, believe me       (Поверь мне, жизнь не закончится)       The world could show nothing to me       (Но в мире не останется ничего стоящего)       So what good would living do me       (И ради чего тогда жить?)       — Макс… Объясни мне одну вещь.       — Постараюсь.       —Ты же из кожи вон лезешь, чтобы показать Леонидову, какими мы были счастливыми. А потом свечки во дворе, чтобы нас помирить, картина в подарок на годовщину… - Максимов удивлённо поднял брови, - Не смотри так, я не хуже любого следователя... И ведь всё это от его имени. Я не понимаю, чего ты хочешь.       — Чего я хочу... Я... ревную. Иногда завидую. Часто злюсь. На него, на вас обоих. Наверное, всегда буду немного злиться...       — Бордовый, - она улыбнулась, сжимая в ладони его пальцы, и Макс криво ухмыльнулся.       — … Но я не хочу, чтобы вы разбежались из-за меня. Мы столько дерьма повидали в жизни… Продолжаем видеть, каждый день. И его становится всё больше, а я не хочу прикладывать к этому руку.       — А всё-таки…       — Нет, никаких “всё-таки”, - он сдавленно вздохнул и впервые за всё это время отвёл глаза в сторону, - Если ты когда-нибудь примешь для себя какое-нибудь важное решение, пусть оно будет твоим. Я не собираюсь стреляться с Леонидовым на дуэли. Ты живой человек. Сама решишь, что тебе нужно.       — А ты? Так и останешься в вакууме ожидания? Не будешь искать дальше?       — Ну а что мне искать? У меня уже было всё, что нужно. Да и сейчас есть. Кто бы ещё добровольно провести две недели в холостяцкой берлоге со мной и Грязным Гарри?**       Смех украшает любую музыку, а её смех для него - сам по себе искусство. Повиснув на его шее, она прижалась виском к колючей щеке. Мокрые пятна на его футболке начали переползать на её рубашку и неприятно холодить кожу. Но это ведь тоже часть воспоминаний.       — Вы с Грязным Гарри - не самая плохая компания.       Он улыбнулся и прикоснулся губами к её уху.       — Мне нравится, что вы больны со мной, Елена Николаевна.       God only knows what I'd be without you       (Один Бог знает, кем бы я был без тебя)

***

      На улице снова ночь. Двенадцатый час. Максимов, которого только под покровом темноты отпустили на вылазку до мусорных контейнеров и обратно, судя по всему, решил воспользоваться моментом и лишние пять минут подышать свежим воздухом.       Голова Лены едва коснулась подушки, как у изголовья кровати материализовалась лохматая морда третьего обитателя квартиры. Немигающий взгляд буравил её висок до тех пор, пока девушка не вздохнула и не подвинулась на середину, освобождая место. Зверь победно взгромоздился на постель поверх одеяла.       — Ладно, дружочек, раз ты здесь, давай с тобой поговорим, - она приобняла любимца и почесала его по животу, отчего Пёс окончательно растаял и безвольно уронил голову ей на плечо, - Ты думаешь, никто не понимает, чего ты добиваешься? Ну? Вот это безобразие в ванной, Максимова пытался заставить ревновать. Уж боюсь представить, что ты вытворял у Лёши.       Он продолжал смотреть на неё, внимательно и немного настороженно. Лена сочувственно поджала губы и потрепала его по подбородку.       — Ты же понимаешь, что всё не так просто. Все эти нежности… У нас за плечами всё равно годы испорченных отношений. Только-только всё начало налаживаться. Ну вот зачем сейчас опять наводить суету? Кому от этого лучше будет?       Пёс упрямо гавкнул в ответ и положил лапу ей на рёбра.       — А Максу? А Лёше? Даже вот тебе… Мало ли кто чего хочет. Мы всё те же люди. Один раз сломали друг другу жизнь, можем сломать и второй… Нет, родной. Не все ошибки можно исправить. Да и не нужно это... Он же хороший человек. Найдёт себе кого-то и получше меня.       ... Макс тихо открыл входную дверь и чуть ли не на цыпочках прокрался в квартиру, растирая онемевшие пальцы. Температура на улице опять опустилась ниже нуля, и да, он уже успел пожалеть, что не сразу ушёл с холода. Попытался дозвониться Леонидову один раз, два. Не получил ответа от Вахтанга, и обратился в последнюю инстанцию - к Гнездилову. Из потока бреда, вылившегося на него, он отметил для себя только ключевые момент: убийство, четыре жертвы, все зашиваются. И всё-таки замёрзнуть он успел конкретно. Главное, чтобы Лена не запалила - бронхит пока ещё не прошёл окончательно.       В квартире было темно, только в щель между стеной и дверью спальни пробивались слабые лучи. Он скинул с ног ботинки, как обычно повесил куртку на ближайший к двери крючок и устало поплёлся на свет. Хотелось спать, хотелось обнимать Лену… Ни разу не хотелось видеть в постели вымотавшего их обоих за день взбесновавшегося монстра.       — Ты зачем его в кровать пустила?       — Мы поговорили, он просит прощения за свои проделки. - Лена шутливо помахала Максу лапой задремавшего Пса.       — Леночка, я за все эти годы не приводил никого другого в эту постель, давай ты не будешь нарушать традицию.       Жарова недоверчиво поморщилась.       — Тут ночевала Ксения.       — Да, и Аня, и Нина, и Эля. Разница в том, что меня с ними тут не было.       — Ну Макс, ну пожалуйста. Всего одну ночь. Он же по нам соскучился, - Лена зарылась носом в пахнущую собачьим шампунем голову, не сводя взгляд с мужчины. Пёс издал во сне похожий на мурлыканье звук. Максимов громко и сокрушённо выдохнул.       — Я бы выгнал, но ты же мне этого потом не забудешь, - он присел на край кровати и стянул забрызганные уличной слякотью треники, оставаясь в белье и майке. Либидо после собственного горячего душа под контролем, бояться нечего, - Хрен с ним, но только на одну ночь.       — Умница, - она повернулась к нему спиной, обнимая собаку, как плюшевую игрушку.       Макс выключил лампу на прикроватной тумбочке и забрался под одеяло на ненагретую сторону кровати. Привычным движением откинув её волосы со своей подушки, он устроился рядом, на расстоянии пары сантиметров, и затих. Пусть решает сама.       Почувствовав, что движение прекратилось, Лена протянула назад руку и, найдя его запястье, потянула на себя. Он послушно прижался ещё ближе и накрыл своей ладонью её пальцы, сонно почёсывающие Пса по шее.       — Спокойной ночи, мальчики.