***
— А-а-а! — Ога с воплем подскочил на постели. — Ну и приснилось же, етить! Он обшарил свое тело, но не нашел новых ран или шрамов. На плече, на месте вчерашней раны, бледнел еле заметный след. Такой старый, словно Ога получил его в детстве. — Все-таки мерзкий сон! Он посмотрел на Бесопуза — тот сладко спал на своей стороне кровати, чудом не проснувшись от Огиных воплей. Во сне Ога кормил мальца кровью дохлой ласки, получил от него по заслугам удар тысячавольтовой, а потом ограбил магазин на окраине города. — Что за говно мне снится которую ночь? Холодный душ помог проснуться и взбодриться. И хотя он ощущал себя не особенно выспавшимся, но куда более довольным, чем вчера. Бесопуз, наоборот, проснулся без настроения, успел зареветь дважды за утро, чтобы Ога не расслаблялся. Увидев входящего в класс Садохару, Ога уныло зевнул и приготовился спать с открытыми глазами, как обычно делал на его уроках. На перемене в класс влетел Казу. — Эй, старшой, а слыхал, ночью на ферме какие-то психи с револьверами подстрелили хозяйскую корову! — Не слыхал, — новости, которые приносил Казу, обычно вызывали у Оги интереса еще меньше, чем разглагольствования Фуруичи о девчонках, так что он скучающе заковырялся в ухе. — А в соседнем районе какой-то тип влез в магазин, но ничего не украл. Просто съел все продукты! — Так уж прям все, — Фуруичи отвлекся от своего комикса. — Откуда ты это все узнал? — Так мой отец — полицейский, он все и рассказал. — Твой отец работает в полиции? — Фуруичи удивленно моргнул, а Казу утвердительно кивнул. — Так твое фанатение от подонков вроде Оги — это бунт против папеньки? — Вовсе нет! — Казу покраснел, отнекиваясь и пускаясь в объяснения. — Ога, слышь, у Казу отец полицейский. — А? — Ога отвлекся наконец от собственного уха и размышлений о том, как бы сделать так, чтобы не видеть во сне всякое дерьмо. — Ну, и что? — Смотри, не сболтни при нем чего лишнего. — Фуруичи, ты меня за барана держишь? Начался урок, и Казу ушел, оставляя их слушать унылый треп Садохаро. Под молчаливое возмущение и недовольные взгляды учителя Ога сунул Бесопузу в рот бутылочку молока и пожал плечами. — Звиняйте, если он не поест, то разорется. Садохара в ответ только задергал глазом. Видать, все еще не простил им с Бесопузом своей разбитой на кусочки машины. По пути из школы Фуруичи затащил его на прогулку в парк. — Опять ни Куниеды, ни Саотоме. Может, зайдем к Королеве в гости? Вдруг она заболела. — Тебе-то какое дело? Заболела, так еще Бесопуза заразит. Он же меня с ума сведет, если будет реветь день и ночь. Думай, что предлагаешь, олень. — Ну ты и говнюк, Ога. Как можно быть таким равнодушным! — У меня своих забот полон рот, еще и про Куниеду думать! Они замолчали, недовольные друг другом. Время близилось к обеду, и надо было топать в сторону дома, пока Бесопуз не начал реветь. — А вдруг это кто-нибудь из наших магазин грабанул по приколу? Теперь-то в школе особо кулаками не помашешь, вот и отрываются после заката. — Какой магазин? — Ога на всякий случай убедился, что у него есть еще одна порция молока для мальца, если что, да и бабуля с котлетками по пути — переживать не о чем. — Да про который Казу рассказывал. Ты вообще не слушал? Какие-то упыри влезли в магазин продуктовый, поели на халяву и свалили. Даже кассу не вскрыли, прикинь! Ога так и застыл с засунутой в сумку рукой. Окно магазина разлетается вдребезги, Бесопуз, сидя на полу, пьет молоко, пока сам Ога закусывает холодными котлетками прямо с прилавка… — Че сказал, повтори? Успевший уйти вперед Фуруичи удивленно обернулся. — Ты че? — Про магазин че сказал? — Ога, ты опять спишь на ходу, — друг покачал головой. — Говорю, ничего не украли, только продукты сожрали. Вот придурки, найдут же их по отпечаткам пальцев. Так ведь и присесть можно за халявный ужин. Эй, Ога, ты куда? Ога?! — Срочно домой, Бесопуз оголодал! — Ка-бу?! — Бесопуз, сидящий на его плече, недовольно возмутился, но Ога уже унесся на сверхскорости. — Ты ж в другой стороне живешь! Ога! Но отвечать Фуруичи было некогда. По дорожкам парка он вырулил на крайнюю городскую улицу и пробежал ее до конца за каких-то десять минут. Магазин, стоящий на отшибе, был обернут желтой лентой. Ога почувствовал, как дергается собственный глаз, как по спине бежит холодок и стекает пот. Убедившись, что никто не смотрит, он проскользнул на задворки магазина. Окно было выбито, на стене капли высохшей крови и вмятина на соседском заборе. Когтистая лапа сбивает полицейских с ног. Ога вскакивает на забор, чтобы совершить гигантский прыжок как можно дальше на соседний участок и потом на пустырь, чтобы скрыться от людских глаз в лесу. — Срань, срань, срань! Ебаный пиздец! Мне кранты! — он схватился за волосы, и Бесопуз поддержал его, тыча ему в щеку пальцем. — Все взаправду, вротмненоги! На этот раз он твердо вознамерился не спать. Какой сон после такого? Если вчера Ога сомневался, а сегодня был уверен, что ему приглючилось, то после фактических доказательств никаких сомнений быть не могло. С ним творилась какая-то блядски демоническая херота, из-за которой он превращался в огромного психованного кота и несся в лес ловить мышей. При воспоминании о попытках накормить Бесопуза мертвечиной Ога хватался за голову, мысленно вопя от ужаса. Не хватало только, чтобы бесенок озверел на таких харчах! А если Хильда узнает, ему вообще влетит по первое число! — Ка-бу? — Бесопуз подполз к нему, сидящему на ковре и держащемуся за голову. — Мне писец, Бесопуз. Ты чо со мной сотворил, а? — Бу-у-у??? — кажется, Бесопуз был удивлен, что его приплели к этой херне. Да, навряд ли малой был причастен. Да какая разница! Главное — хер поймешь, что теперь делать! Хорошо хоть он никого не убил и не сожрал из людей. От одной мысли о каннибализме становилось совсем дурно. Бесопуз тянул его в кровать, но Ога не собирался в нее ложиться. Нет уж, возможно, если он будет спать только днем, то не будет превращаться? Он взял бесенка на руки и уложил обратно на кровать, накрывая одеялом. — Спи, Бесопуз, у меня еще дела. — Дя, — он потянул Огу за руку, предлагая остаться, и Ога опустился на пол рядом с койкой, чтобы бесенок не разнылся. Время на часах ползло еле-еле. От монотонного тиканья клонило в сон, но в этот раз Ога запасся кофе и комиксами, так что стойко держался до самого конца. До тех пор, пока часы не оттикали полночь и его горло не сдавило спазмом. Он попытался вскочить на ноги, опрокинул кружку на ковер и безуспешно рухнул следом. Горло сжалось — ни закричать, ни пискнуть. Все мышцы, суставы и кости начало выкручивать. Кожа загорелась огнем, кончики пальцев пронзило болью. Ога ощущал, как расползается по руке, а потом и по всему телу метка Зевула. Но это не ее заклятье обращало его в зверя — он чувствовал. Что-то другое растекалось по его крови, меняя тело. Какие-то пара минут показались вечностью, прежде чем Ога понял, что он уже не человек. Но хуже всего было то, что человеческое сознание начало угасать. И вот уже его руками и ногами управляет звериный разум, а сам Ога может только беззвучно открывать рот. Кошачья пасть подхватила Бесопуза за шкирку, и Ога выпрыгнул в ночь, как и вчера. «ПРОКЛЯТЬЕ!!!»***
— Устроим ловушку, черт меня побери! — Саотоме был полон решимости. Аой и Изума вырыли яму, а Саотоме накидал туда хавчика. — Что за бред? Где гарантия, что придет именно Нэкомата? — Аой скептически смотрела на результаты их усилий. Плохо спрятанная яма-ловушка с магазинным хавчиком на дне выглядела сомнительной приманкой даже для медведя. — Он придет! Вот увидите, сопляки. — Может, разумней будет, если кто-то погонит его в эту сторону, а другие будут поджидать у ямы? — Изуму совсем не прельщало всю ночь торчать у канавы, отмахиваясь от комаров и коченея постепенно от ночного холода. — Уже нагонялись вчера. Лучше посидим у костра, поедим шашлычка, зефир пожарим. — Подождем, пока дьявольский кот заявится на пикник? — Аой уныло уселась на одно из бревен. Ей совсем не хотелось заниматься этой непонятной охотой непонятно на кого. Увидеть бы хоть раз эту Нэкомату, ведь в прошлую ночь никто из них толком ничего и не разглядел. Но не могла ж тварь быть настолько тупой, чтобы попасть в такую банальную ловушку? Из того, что рассказали Изума и дедушка и того, что она прочла, Нэкоматы, несмотря на звериный облик, были довольно умны и осторожны. Им повезет, если этот новичок будет очень тупым.***
Ночь была чудесной! Тоджо выгнул спину и вонзил в землю свои огромные когти прежде, чем снова рвануться вперед. Сегодня он хорошо заправился перед выходом из дома, опустошив холодильник и умяв штук двадцать мини-пицц и бургеров. Не хотелось бы рвать на части местную животину. Жалко все-таки. Одну колченогую белку и енота с обкусанным хвостом он уже притащил домой, сделал им клетки и теперь выкармливал. Забавные милые зверушки! У Тоджо пасть на них не разевалась, чтобы перекусить им хребты. Иногда он ловил их ради азарта, но такому большому коту хватать такую мелочь было не интересно. На один зуб. Он выплевывал их обратно, помятых и обслюнявленных, облизывал на последок в качестве извинений и несся дальше. Полный сил и энергии, он с удовольствием бы нашел того, с кем мог помериться силушкой. Сцепиться клубком, искусать, задрать задними лапами. В первый день Тоджо повезло, и он смахнулся с медведем. Ух, и горячая была драка! Они ревели на весь лес, разрывая в клочья шкуру друг друга. Тоджо победил, обратив медведя в позорное бегство. От радости он скакал по мелководью горной реки как котенок, играющий с фантиком. Но теперь медведи шарахались от него прежде, чем он успевал бросить им вызов. Отстой. Кто крупнее и сильнее медведя мог водиться в этом лесу? Никто. Тоджо старался не унывать, не теряя надежды. Ведь в другой день он унюхал в лесу такого же большого и задиристого кота, как и он сам. Тоджо оставил ему послание на дереве, но им все еще не удалось встретиться. Каким-то невообразимым образом они никак не могли столкнуться в этом крохотном горном лесу. Поэтому Тоджо немного скучал, обнюхивая землю и бегая наперегонки с местными тварями. Вчера он уловил запахи людей. Ночью. В лесу. Это было странно. Возможно, что они заблудились? Тоджо добрался вместе с ними до окраины и умчался прочь: вывел бедолаг из чащи. Тоджо — хорошая киса. А сегодня вот он учуял запах свежеподжареного мяса. А еще котлеток и булочек. Тоджо облизнулся. После трех часов беготни он переварил все, что успел съесть дома, и уже оголодал. Грызть ветки не хотелось. Он задумчиво почесал задней лапой за ухом. Стоило ли соваться к людям? Или лучше побегать еще, пока не придет время возвращаться домой? Голод гнал его на запах, и Тоджо решил рискнуть.***
— Я что-то чувствую, — Аой встрепенулась, ощущая, как в их сторону движется чужая демоническая энергия. Еще далеко, но раньше ее там не было. Изума напряженно кивнул, приготовив револьвер. Саотоме остался спокойно ворошить угли в костре.***
Тоджо неторопливо крался в сторону людского пикника, когда… ВОТ ОНО!!! Тот самый кот, которого Тоджо искал уже пару ночей, оставил едва уловимый след, пройдя по звериной тропке каких-то пару часов назад. Тоджо забыл о еде и голоде и рванулся по следу. У того, кто выслеживает, всегда больше преимуществ. Тоджо бежал быстро, но бесшумно, стараясь двигаться с подветренной стороны, чтобы иметь возможность подкрасться к сопернику и напасть первым. От жажды драки тряслись мышцы и рот наполнялся слюной. Глаза горели зелеными отблесками в лунном свете. Он двигался не меньше двадцати минут, прежде чем заметил своего противника. Худого и мелкого по сравнению с Тоджо, но с такой сильной аурой вокруг, что можно было не сомневаться: драка будет отличной. Черный кот не охотился и не сидел в засаде, к удивлению Тоджо. Он лежал и игрался лапой с какой-то пищащей мелюзгой. Мелюзга визжала и уворачивалась от его когтей, а потом, осмелев, нападала, кусая пальцы и обхватывая ногами лапу. Что за ерундень тут творилась? Тоджо даже забыл, зачем пришел, медленно выходя из кустов, чтобы подобраться поближе и рассмотреть странную мелочь. Но к тому моменту, когда ему стало видно, с кем играет черный кот, тот тоже его учуял и резко обернулся. «Ога?» «Тоджо?!» «Вот это встреча! Значит, не мне одному так свезло?» — Тоджо довольно улыбнулся звериной пастью, подходя ближе, пока Ога поднимался на лапы, грозно виляя хвостом. «Тоджо — тот самый вонючий рыжий кот. Ну и орясина! Да он в два раза крупнее меня!» — Ога ощетинился, выгибая спину. Они застыли друг напротив друга, виляя хвостами и рассматривая соперника. Тоджо улыбался клыкастой кошачьей улыбкой, Ога оскалил зубы и зашипел. «Отлично! Он тоже не против смахнуться!» — Тоджо довольно облизнулся и стряхнул с шерсти сор, что успел насобирать, пока несся по лесу. Бросил короткий взгляд на мелочь: Бесопуз, сын Оги, был тут же, сидел на куче листвы, без страха наблюдая за ними обоими. «Может, если смахнусь с ним, все само собой разрулится?» — мысль вызывала сомнения, но других-то не было: Ога даже вслух сказать ничего не мог! «Ну, хватит прелюдий. Погнали, Ога! И только попробуй разочаровать меня!» Тоджо рванулся вперед, и Ога не отступил. Они сцепились, как месяц назад на этой поляне в человеческом облике. Теперь два огромных кота рвали друг друга зубами и когтями, валили на землю мощными ударами лап и катались клубком. Во все стороны летела шерсть, от грозного рычания Тоджо разлетелись с окрестных деревьев птицы. Бесопуз на своем месте громко поддерживал Огу, размахивая маленькими кулачками. В этом теле, управляемым звериными инстинктами, Ога мог только глядеть со стороны, лишь иногда прорываясь и руководя бестолковым котом. В драке время текло незаметно. Они изваляли друг друга в траве и грязи, оба довольные тем, что получили возможность выплеснуть излишнюю энергию и показать себя. Тоджо хрипло рассмеялся неприспособленной для этого кошачьей пастью. Ога издал в ответ смешок, наполовину похожий на мяуканье. Он отступил обратно к куче преющей листвы, в которой детеныш мог оставаться в тепле. Бесопуз протянул к нему ручки, и Ога поспешил прижать его к себе, чтобы согреть. Тоджо зализывал полученные в бою раны, а над ранами Оги работала метка Зевула: ему нужно было согреть детеныша, остальное — потом. Он выкопал из листьев бутылочку молока и сунул довольному бесенышу в рот. Коты умеют быстро учиться. «Прекрасный махач!» — Тоджо прилег на траву, чтобы немного отдохнуть. «Ну, и что? Теперь-то все вернется на свои места или как?» — Ога почесывал Бесопуза за ушком, жмурясь от лунного света. Они провели еще немного времени в компании друг друга. Оба безмолвные, не имеющие контроля над своим голосом, но довольные и успокоившиеся. Их время истекало. За дракой они слишком увлеклись. Тоджо поднялся на лапы и встряхнулся, бросил на Огу последний взгляд и бесшумно умчался в заросли. Сытый Бесопуз мирно дрых у Оги на животе. Ога проснулся оттого, что было не слишком-то и жарко. Наверное, забыл с вечера закрыть окно, дебил! Хорошо, что Бесопуз притерся к нему вплотную, греясь у него под рукой, иначе точно простуда и ночные вопли были бы обеспечены. Ога вздохнул поглубже и попытался нащупать одеяло, чтобы укрыть замерзшие плечи. Под ладонью зашелестело что-то сухое. «Газета, что ли?» Он приоткрыл один глаз, щурясь от утреннего осеннего солнца, и вздрогнул. Никакой газеты на его кровати не было, потому что не было даже кровати. Они с Бесопузом лежали посреди леса на куче прелой листвы! Слабо утешало только, что на Оге остались хотя бы штаны. Он с трудом поднялся и охнул. После вчерашней драки все тело болело. Он был весь в синяках и царапинах, изодранный большой кошкой. Они закончили драку слишком поздно, и тело не успело заживить раны. Метка Зевула снова была маленькой, помещаясь на тыльной стороне кисти. Бесопуз во сне жался к нему, и Ога притянул его ближе, обнимая обеими руками. Трава вокруг покрылась морозным инеем. Было не жарко, и их спасло только то, что они были зарыты в листья. Но до дома-то в прелой куче не дойдешь!!! — Етить!!! Мы ж тут околеем! — Ты куда свалил с утра пораньше, а? И что за тряпье на тебе надето? М? — Хильда, начавшая гневную тираду, удивленно хлопнула глазами, пялясь на Огу в сланцах, банном халате и с расцарапанным лицом. — В баньку ходил, не видишь что ли, дура? Он сунул ей в руки голодного Бесопуза и промчался наверх. Точнее проковылял. Тоджо нехило укусил его за лапу… тьфу, то есть ногу. Клыки вошли глубоко в голень. Это пока Ога несся по осеннему лесу, как чумной, стараясь не замерзнуть, он не ощущал боли в ранах. А теперь, в теплом доме, все навалилось разом. Хорошо, что Ога вспомнил, где находился тот гостиничный лесной домик, который они снимали с Тоджо в прошлом месяце. Из одежды там нашлись только банный халат и тапки, даже белья постельного — и того не оказалось. Раздосадованный, Ога надел то, что есть, и рванул в сторону дома еще быстрее. Прогуливающиеся в утреннем лесу грибники, спортсмены и бодрящиеся пенсионеры провожали его удивленными взглядами. Да и посрать! Ога скинул с себя одежду и уставился в зеркало. — Вот срань! Тоджо, паршивый кошак! Всего меня ободрал! Пока они были котами, все ощущалось не так. Шкура защищала от особенно сильных ударов когтей и укусов, боль притуплялась. Ога не обращал внимания ни на кровь, ни на раны — хищник внутри гнал его отстаивать свою территорию в драке, показать чужаку, что он не лыком шит. Следы от укусов и когтей уменьшились, но Ога был покрыт ими с ног до головы. Если Хильда или кто-то еще увидит, сразу поймут, что он не просто смахнулся с кем-то и расцарапал лицо. Наскоро вымывшись, Ога вышел полностью одетым, прикрывая забинтованные царапины и укусы одеждой. Только с лица не уберешь. За завтраком кусок в горло не лез. Под пристальным хмурым взглядом Хильды — особенно. «Догадалась? Да нет, как могла… Хильда, конечно, проницательная — пиздец, но мысли читать не умеет! Чего пялится, а? Нельзя уже мужику с утра и до баньки прогуляться?» — Какой-то ты странный, смерд. — Чево? — Ога чуть не подскочил, теряя изо рта часть завтрака. — На себя посмотри! Ходишь везде в наряде готической служанки, как будто так и надо, и думаешь, это никто не замечает! — Так я и есть демоническая служанка, — Хильда нахмурилась еще больше, внимательно рассматривая его лицо и одежду. — Ты что, с котами бродячими подрался? Чуть не подавившись остатками котлеты, Ога поспешил встать. — Чего мелешь, дура? Глупее ничего не придумала? Вот прицепилась с утра пораньше! Нельзя уже мужику одному прогуляться сходить и помахаться с утра пораньше, как за завтраком такие расспросы! Что хочу, то и делаю! — Че разорался с утра пораньше, братец? — Мисака была как всегда добра, зажав его в локтевом захвате и перекрывая кислород. — Весь дом на уши поднял своими воплями. Делай че хочешь, только тихо, чтоб никому не мешать, понял, нах? Под смех Бесопуза Ога прохрипел «понял» и вывернулся из рук сестры. — В школу уже опоздали. Идите, может успеете ко второму уроку. Хильда дала ему в дорогу еду для Бесопуза и проводила с порога все таким же задумчивым хмурым взглядом. Оставалось надеяться, что Ога разберется со своей кошачьей проблемой раньше, чем Хильда догадается, что с ним что-то не так. «А может, стоит все рассказать ей и узнать, что делать?» — одинокая мыслишка подняла голову где-то на задворках сознания и там же скончалась. Ога мужик или кто? Он сам разберется со своими проблемами. К тому же, как оказалось, он не один такой. И раз одной головой думается не очень, то уж на пару с Тоджо они сто процентов разберутся в этой демонической херне. Школа отменяется! Ога идет к Тоджо! Только пройдя до конца улицы, он сообразил, что понятия не имеет, где Тоджо живет. — Етить!!! Пришлось все-таки дойти до школы. — Ога, ты где пропадал? Проспал, что ли? — Фуруичи успел без него заскучать. — Некогда лясы точить, Фуруичи. Тоджо не видел? — Так его уже несколько дней нет в школе, ты что, забыл? «Не удивительно, спит же на ходу…» — замечание было написано у Фуруичи на лице. — Вот срань, он мне срочно нужен! — На кой черт? И кстати, что с твоим лицом? Бесопуз опять с кошкой что-то не поделил? Ты же весь расцарапанный. Ога раздраженно плюхнулся на стул, тут же зашипев: его заднице вчера тоже досталось, Тоджо не побрезговал вонзить клыки прямо в мягкое место. Где же его искать? Может, знает Куниеда? Он осмотрел класс, но Чертокаменской королевы тоже не было видно. — А Куниеда?.. — Тоже куда-то пропала, — Фуруичи заговорщецки наклонился ниже: — Думаешь, все это как-то связано? Сначала Тоджо и Саотоме, потом Куниеда. Азуса сказала, что Изума тоже куда-то подевался. — Это еще что за хер? Он в нашем классе учится? — Ога задумчиво почесал в затылке. — Это ж главный из шести паладинов Святочертокамня! Мы ж его команду в волейбол уделали каких-то пару недель назад! — Не припомню. Да посрать, — Ога стукнул кулаком по парте. — Мне нужен Тоджо! — Что это ты шумишь, малыш Ога? — Нацуме, проходящий мимо, решил поинтересоваться. — Э-э, как там тебя, не знаешь, где мне найти Тоджо? Нацуме улыбнулся и пожал плечами. — Не в курсе. Но, может, тебе стоит обратиться к Шизуке? Они друзья детства, как-никак. Ну, точно! Подруга детства не может не знать, где живет Тоджо. Ога обернулся к классу и только сейчас сообразил, что понятия не имеет, о ком речь. Фуруичи покачал головой, но тут же взбодрился, сверкая глазами: — Тебе повезло, что есть я — самый лучший друг на свете! Я отведу тебя к этой красотке! — Не сомневался, что, если речь пойдет о девушке, ты будешь более осведомлен. На этот раз Огу не пришлось тащить на буксире. Они выбежали из класса, как раз когда в двери входил Садохара. — А ну, живо на урок! Куда пошли! Ога Тацуми, тебе выговор за прогул первого урока! — Извините, у меня живот болел! — он бросил через плечо оправдашки, смеющийся Бесопуз показал Садохаре средний палец. — Чтоб был у директора через пять минут! Но они уже завернули за угол.***
— Так вот почему эти куски говна не попались в мою ловушку, — Саотоме присел на корточки, вытаскивая из травы клоки рыжей и черной шерсти. Вся поляна была усыпана клоками, оставшимися после драки, очевидно. Примятая трава, взрытая лапами земля, разворошенная куча прелой листвы. Все на поляне указывало на то, что здесь ночью была хорошая драка. Два Нэкомата сцепились, изодрав друг друга до крови, потом один ушел в лес, а след другого потерялся. Возможно, он обратился в человека прежде, чем успел уйти. Отчаянно зевая и протирая глаза, Аой уныло пялилась на спину учителя. Они всю ночь просидели у ловушки, а с рассветом пошли по следам котов. Изума молча скрежетал зубами. Он был здесь только из-за благодарности директору, который попросил его помочь Саотоме, но считал, что теряет время зря. С таким охотником святая вода в пулях уже не понадобится: коты точно успеют кого-то сожрать. — Может, по домам, учитель? — Аой снова зевнула. — Ась? Да, не помешало бы передохнуть. Завтра снова в ночь. Только убрать бы нашу ловушку сначала, пока туда никто другой не попался. Бровь Изумы нервно задергалась, и Аой заподозрила неладное. У ямы обнаружились трое спасателей с лопатами, веревочными лестницами и прочим оборудованием для спасения упавшей в чью-то подлую ловушку семьи грибников. Саотоме приветственно помахал одному из спасателей. — Что это тут за сыр-бор у вас? — Да вот, какие-то гады вырыли в лесу яму и прикрыли ветками, в нее и свалилась семья грибников. — А тут котлетки вкусные! — из ямы послышался детский довольный крик. — И пирожки тоже ничего! — Похоже на склад продуктов, — один из спасателей задумчиво почесал затылок, глядя сверху вниз. Первый обернулся к Саотоме и бросил вопросительный взгляд на стоящих за его спиной Аой с деревянным мечом и Изуму с заткнутым за пояс револьвером. — А вы тут чего бродите? — Да так, по грибы да по ягоды пришли с утра. Ну, успехов в спасательной операции, — Саотоме поспешно обернулся и подтолкнул Аой и Изуму в спину, уводя прочь. — Пошли отсюда, говнюки, ваш учитель все бабло на продукты потратил — штраф платить нечем.***
— Все просто зашибись, чего ты так всполошился! — Тоджо хлопнул его по плечу, и Ога поморщился: там тоже был укус. Вид расцарапанной морды Тоджо все-таки утешал его уязвленную гордость. Ему тоже досталось, он слегка прихрамывал и красовался такой же радугой царапин и синяков, как и Ога. Он едва достучался до кретина. Тоджо отсыпался после кошачьей ночи и проснулся, только когда Ога готов был снести дверь и вломиться в дом. Правда, пойти на таран бы не особенно получилось. — Ты… Ты чего тут у себя целый зоопарк развел? — ступить было некуда. Там, где не валялось барахло, комиксы, банки из-под колы и прочий хлам, сидели или лежали домашние зверушки. Коты, белка, енот, хорек, парочка хомяков… — Прикормил их немного, а они сами приходят ко мне теперь. Я им окно оставляю открытым. — Вот ты чудила. Ога даже забыл на минутку, зачем пришел. Тоджо развалился на диване, закинув ногу на стол, и предложил Оге сесть в кресло. Бесопуз соскользнул с колен и попытался подружиться с енотом. Ога присматривал за ним одним глазом, чтобы зверье не успело Бесенка оцарапать, иначе всем тут несдобровать. Хомяки и вовсе могли поджариться. — Славная была драка, хых, — Тоджо довольно зачесал волосы назад, клыкасто улыбаясь, откровенно наслаждаясь каждым своим синяком и тем, что оставил на теле Оги. — Нихера подобного! — воспоминания о драке вернули Огу обратно мыслями к проблеме. — Меня ни черта не радует, что я каждую ночь становлюсь блохастым котом и бегаю по лесу! Я там с утра сегодня чуть не околел! — Ну, не околел же! — Тоджо не видел проблем. — Знал же, что мало времени осталось, чего разлеживался? Надо было домой драпать. — Блин, я не про то. Что это за херня вообще?! С какой стати мы — коты? Тоджо пожал плечами, и один из кошаков запрыгнул ему на колени, довольно мурча. Большая хозяйская рука зачесала его за ухом. — Почем мне знать? Знаю только, что в этой форме я нехило прокачался! Я смахнулся с парочкой медведей в том лесу и теперь могу дать отпор любым чертям. — Ты когда-нибудь думаешь хоть о чем-то, кроме махачей, Тоджо? — Заработок на хавку считается? — он задумчиво почесал подбородок. — Нет! Я не про жратву! С нами случилась неведомая херня, а те посрать! А если завтра мы начнем жрать людей, а не бельчатину? — Не, не пойдет, — Тоджо уверенно сложил ногу на ногу, вытягиваясь на диване. Кошак понял, что пора сваливать. — Я не ем всякую живность. — Ты веган, что ли? — Огу аж перекосило, он не представлял жизнь без котлеток. Бесопуз отвлекся от дерганья енота за хвост и тоже посмотрел на Тоджо. — Нет, конечно. Но мясо-то дохлое, а не живое. Не желая углубляться в дебри веганской философии, Ога стиснул кулаки. — Блядь, а что, если однажды мы не обратимся обратно в людей и так и будем бегать по лесу, яйца вылизывать и на деревья ссать?! Хочешь кошаком на всю жизнь остаться? — Хм-м, — Тоджо слегка нахмурился. — Было бы не очень забавно. В лесу-то кроме тебя и медведей особо и помахаться не с кем. — Вот именно! — неужто удалось добиться хоть капли понимания?! — Что делать-то? — Я хотел спросить у Зена вообще-то, что это за херня, но его нигде нет. Поэтому я решил: пусть идет, как идет. Само как-нибудь разрулится. — Ар-р, етить-колотить! С тебя толку, как с козла молока! Пойдем, Бесопуз! — Ога поднял ребенка на руки. — А мелкий не обращается кошаком? — Тоджо встал, чтобы их проводить, и пожал Бесопузу на прощанье маленькую ладошку. — Нет, только этого мне еще не хватало. — Найду тебя сегодня ночью, чтобы продолжить наш махач! — Да десять раз! — Ога погрозил ему кулаком уже из общественного коридора. — У меня со вчера еще жопа болит после твоих клыков, олень! Тоджо клыкасто рассмеялся, скрестив руки на груди, а из соседней квартиры выглянула тетка со скалкой: — Совсем стыд потеряли, окаянные! А ну, кыш отсюда! Идите в лесу милуйтесь! Ога схватился за волосы, спешно убираясь прочь: — Да как эти женщины все пронюхивают?!