Реквием МРАКА

Часть 2. Собственно МРАК. Глава 1. О том, как верят в приметы и празднуют день рождения императора. Возвращение в бальную залу показалось мне бесконечным. Ларэс и Монаро о чем-то щебетали. Турам хмурился. Ашаан усердно размышлял. А у меня в голове не было ничего, кроме музыки. Струны подрагивали, просачиваясь сквозь меня. Эррадан тоже молчал. Он был сосредоточен и зол. На что? Или на кого? Спросить я додумалась, только когда мы подошли ко дворцу, но вокруг уже было слишком много народа. Эррадан молча ввел меня в зал. Я попыталась было остановиться и оглянуться, но он мне не позволил, и вскоре мы вновь кружились в ралиезе. В отличие от меня, Эррадан был достаточно опытным придворным, и вскоре мы переместились к тому месту, где находился именинник. Судя по всему, Джашуару никак не удавалось вырваться от отца и дяди. Вежливая улыбка на его лице была не просто натянутой, а почти могильной. Император хмурился, стоящий за его спиной первый министр поджимал губы, а вот князь Согар, увидав меня, танцующую с Эрраданом, отчего–то переменился в лице. И эта перемена мне очень не понравилась. Ралиеза закончилась, рядом со мной оказался Учгаранзи, которому меня передал Эррадан, тут же затерявшийся в толпе. Кровный брат Иврада понес какую-то чушь про веселый маскарад, новую любовницу своего отца и неурожай в галактике Стона. Я слушала, кивала и старалась угадать, что происходит с Джашуаром. Следующим моим партнером оказался Косияно. Князь начал с того, что улыбнулся, спросил о моих впечатлениях от утреннего парада, а затем, когда танец в очередной раз свел нас вместе, сообщил, что нашел несколько интересующих меня документов в своей библиотеке. От такого известия я чуть не наступила на собственный подол. - Вы их читали? – не удержалась я. - Не все, - признал мой партнер, - но те, с которыми мне удалось ознакомиться, показались весьма познавательными. - И что именно Вам показалось интересным? - Многое, очень многое. Хотя множество зародившихся вопросов меня смущает. Может быть, если я осмелюсь спросить у моей будущей императрицы… - Я не отвечу. Не потому, что желаю что-то скрыть, а потому, что знаю не больше Вашего. Я вообще не уверена, что моим соплеменникам, за исключением тех, с кем я сейчас общаюсь, известно то, что известно Вам, князь. - Но Ваш супруг. Он ведь знает? - Нет. У меня нет доказательств, нет свидетелей, а голословные утверждения никому не нужны. - Ну, доказательства у Вас теперь есть, - он отстранился, и только тогда я поняла, что танец окончился. Танцевать с одним и тем же партнером два танца подряд было неприлично. Разве что, с Джашуаром, но он все еще страдал рядом с отцом. Но пропасть из вида снова мне не дали. Косияно отпустил меня, только когда рядом оказался Вларимир. Мужчины кивнули друг другу, и мои бедные натруженные ножки снова были вынуждены топтать проклятый паркет. - Моя тэя, - его глаза в обрамлении бархатных ресниц вполне могли заменить беседу, но это неприлично. Да и пусть лучше говорит, ведь главное - не слова, а тон, которым они произносятся, а в голосе Вларимира звучит нечто, заставляющее меня звенеть, словно струну. Как ни парадоксально, но в зале, где танцуют несколько сотен человек, легче оказаться наедине, чем в комнате с парой придворных дам или телохранителями. - Вы уже вернулись? – идиотский вопрос, но о чем можно говорить, если нельзя говорить о том, что для тебя действительно важно! Говорю и не могу поверить в то, что шестнадцать лет жила без его прикосновений, без этих глаз, глядящих вглубь меня, без этой полуулыбки. Разве мир существовал до того… - Вы были чем-то заняты? – а то я не знаю, но лучше нести всякую чушь, иначе станет невыносимо. Невыносимо знать, что его руки скоро отпустят тебя, что придется смотреть куда-нибудь, но только не в его глаза, что этот танец скоро закончится. - Да. Ахли потерял своего приятеля, некого тая Юрлаэ, и разыскивал его в парке. Я заверил братца, что не встречал означенного вельможу за пределами этой залы, и он поспешил сюда. Сейчас он, очевидно, пытается найти Виктора здесь. Кстати, что потребовалось боярину Юрлаэ от моей будущей императрицы? Если это, конечно, не тайна. - Спросите у него самого. Мне неприятно обсуждать это… этого человека. - Непременно спрошу. И не только об этом, - обещание из тех, слыша которые представляешь себе неподвижную скалу. Судя по искре, промелькнувшей в его взгляде, Вларимир собирается не только допросить Виктора, но и вытрясти душу из обсуждаемого. - Что могут обсуждать император с Джашуаром столько времени, как Вы полагаете? – спросила я, когда танец в очередной раз пронес нас перед троном. - Действительно, их беседа слишком затянулась, - согласился Вларимир и оглянулся на отца. - О, моя бесценная тэя, я прошу Вашего разрешения оставить Вас на некоторое время. Сейчас подойдет Меадд. - Что случилось? – расстроилась я. Компания Меадда ни в коем случае не соответствовала моему представлению о приятном времяпровождении. - Еще немного, и беседа Джашуара с отцом превратится в скандал. Я давно не видел обоих столь возбужденными. А папа, кажется, только подливает воды в болото. Попробую вмешаться. В крайнем случае, уведу папу, - его манера называть императора отцом, а князя Согара - папой, все время меня путала, однако сейчас я поняла, о ком речь. - Да, конечно, - сказать, что перспектива расстаться с Вларимиром меня вдохновляла, означало солгать. - Да где же его носит! – Вларимир оглянулся и потянул меня куда-то в центр зала. - Не видно? - с плохо скрываемой надеждой спросила я. Джашуара, конечно, жалко, но он и раньше общался с отцом. Чай, не растает. Эгоистичная надежда урвать у жизни еще несколько приятных мгновений в обществе Вларимира разбилась о прекрасное лицо Юлии Саявира, вынырнувшей к нам навстречу из группы собирающихся танцевать придворных. Ее брат, судя по выражению лица, не витающий в облаках от восторгов по поводу того, что оказался рядом с любимой сестричкой, поклонился нам и попытался отвязаться от Юлии. Та стрельнула глазами в мою сторону, я тут же поняла, что лишняя. Охотница вышла на охоту. Есть на свете тип женщин, обозначить который можно только одним словом. Совсем неприличным. Они всегда и везде занимаются одним – пожирают мужчин. Причем так, что самим мужчинам это даже нравится, зато они искренне недоумевают, отчего этих женщин столь мало любят их товарки. А как можно любить существо, которое на твоих глазах с чавканьем и отрыжкой пожирает кого-то. Тут невольно попятишься назад от отвращения. Именно такое впечатление и вызывала Юлия, когда в поле ее зрения появлялись представители противоположного пола. Княжна Саявира буквально выпрыгивала из платья. Все ее действия были направлены на скорейшее пленение и приготовление дичи. Только вот с дичью ей на этот раз не повезло. Вларимир был занят своими мыслями и на Юлию не отреагировал. Его гораздо больше заинтересовал брат хищницы. Ростраян тут же отвернулся от своей сестрички. - Княжич, Вы не встречали полковника Меадда? - Он вышел из зала с час назад вместе с таем Глиневым и еще несколькими таэ, после этого я его не встречал, - покачал головой жених Шо. - Значит, он еще не вернулся, - непонятно, доволен ли этим Вларимир или огорчен. - Я могу поискать его, - оглянувшись на свою сестричку, с энтузиазмом предложил Ростраян. - Сам справлюсь, - отмахнулся от него Вларимир. - Княжна, приятной Вам праздничной ночи. - Если бы я могла провести ее в Вашем обществе, князь, - промурлыкала Юлия, - то праздник стал бы действительно незабываемым. - Юлия! – брат собрался, было, одернуть сестру, чье предложение граничило с пошлостью, но не успел. - Ах, вот вы где, - к нам незаметно протолкнулись Эррадан и Учгаранзи. Охотница несколько растерялась. Обилие дичи сыграло с ней злую шутку. Пока красавица выбирала более лакомый кусочек, из толпы вынырнула Ларэс с каким-то незнакомцем. Ставленница Меадда, оценив обстановку, повисла на руке Юлии и, что-то прошептав ей на ушко, поволокла в сторону. Юлия попыталась, было, вырваться, но предупредительный треск кружев ее костюма образумил упрямицу. Но она все же прихватила Учгаранзи. - Ваше высочество, - Эррадан искренне обрадовался при виде нас, - я Вас искал. - Что случилось? - У меня такое чувство, что Джашуар… - Они все-таки поругались! – встрепенулся мой кавалер. - Многочтимые таэ, я оставляю на вашей совести безопасность и удовольствия ее высочества и отправляюсь спасать брата. С Вашего позволения, тэя тцезитэ, - он коснулся лбом моего рукава, развернулся и исчез в калейдоскопе маскарадных костюмов. Мои возражения по поводу позволения никто выслушивать не пожелал. - Вы выглядите грустной, - Эррадан взял меня под руку, которую до этого сжимали пальцы Вларимира. - Я устала, - я сама не знаю, лгу или нет. День действительно был весьма утомителен, а впереди не менее утомительная ночь. - Скоро начнется ужин, - обнадежил меня Эррадан. - А пока можно отдохнуть в нижней галерее, - предложил Ростраян. - Лучше не уходить. Если Джашуар вырвется от его величества, он станет нас искать. - А если не вырвется? - К ужину император все равно его отпустит. - Давайте пока отойдем к окну, - нашелся Ростраян, и спустя пару минут меня усадили на подоконник. - Вина? – предложил Эррадан, мысли которого были заняты более его возлюбленным, нежели мною. - Как обычно, - согласилась я. - Этот вечер просто требует энизи. - Я сейчас, - пообещал он и скрылся из вида. - Ваша сестра все еще надеется выйти замуж за моего мужа? – по-видимому, вид танцующих плохо подействовал на состояние моего рассудка, иначе я не стала бы задавать столь неприличные вопросы. - Более, чем когда бы то ни было. И, насколько я понял, князь Кладжар клятвенно заверил моего отца и ее саму, что его племянник женится уже в этом году. - Князь Согар? – я не смогла не удивиться настойчивости, с которой Кладжар сватал Саявиру будущему императору. - Зачем это ему? Мне казалось, будто ему на руку как раз обратное. - О нет! Пока Ваш муж не женат, то есть, пока неизвестно о том, что он женат, нельзя официально говорить о его бездетности. А как только выяснится, что у него нет ни законных детей, ни бастардов, Согар сможет начинать кампанию по лоббированию своего сына в наследники престола. - А как же Вларимир? - Он незаконнорожденный. - Но он сын императора. Если я правильно понимаю, как только его величество заявил о том, что имеет непосредственное отношение к рождению Вларимира, была проведена экспертиза и обнародованы ее результаты. Не станет же он оспаривать отцовство у старшего брата. - Если честно, тэя тцезитэ, Ваш вопрос ставит меня в тупик. Как они собираются обойти князя Тамма, мне неизвестно, но то, что собираются, неоспоримо. - Нет человека – нет проблемы. Давно доказанная истина. - Эррадан возник прямо передо мной и протянул мне бокал. - Не может быть! – прошептала я, автоматически беря бокал, который тут же спикировал мне под ноги. - Вы решили, что я насыпал в вино яд? – с улыбкой, в которой было больше вопросов, чем веселья, Эррадан попытался стряхнуть с брюк осколки и брызги. - А к чему относилась Ваша фраза? – княжич Саявира тоже пытался привести в порядок костюм, но ему досталось меньше. - К тому, что как только князь Тамм увел отчима от трона, Джашуар повеселел и вот-вот раскланяется с его величеством. А вы о чем подумали? - Мы строили теории всемирного заговора, и Вы как раз подсказали нам возможный вариант его развития, - пояснил Ростраян. - Нельзя же рассказывать такие страшные вещи беременной женщине, да еще по вечерам, - осуждающе покачал головой Эррадан. - Хорошо, что обошлось разбитым бокалом. Разговор постепенно сместился в сторону обсуждения карнавальных костюмов, а вскоре я узрела радостное лицо Джашуара, омраченное складочкой, появившейся в тот момент, когда он понял, что рядом с Эрраданом стоит Ростраян. Они что, до сих пор имеют виды на несчастного княжича? И кого мне следует пожалеть? Всех сразу или себя любимую? Лучше, конечно, себя. Ужин в императорский день рождения проходит на свежем воздухе. А чтобы приглашенные не заскучали, пока на столах сменяют друг друга самые произведения кулинарного искусства, на площади выступают спортсмены. Передвижные бассейны и катки, арены и полосы препятствий служат в этот вечер не для борьбы за право называться лучшими, а для услаждения взоров именитых зрителей. Сказать, что представление красиво, значит не сказать ничего. Оно невероятно. Волшебно. Неповторимо. Оно заставляет чувствовать себя ребенком, попавшим в сказку. Каждое выступление заставляет затаить дыхание. От начала представления и до последнего его мига. Я тоже отдалась очарованию момента и чуть не пропустила тот момент, когда в воздухе запахло ваштой. Вашта много тысячелетий назад была признана совершенно безвредным для здоровья стимулятором. А уж исхадати ее аромат не мог повредить вовсе. Зато воскурения помогут празднующим веселиться до утра, позабыв про усталость. Не мне. Не в этот раз. Последнее время я плохо верю общеизвестным фактам. А чтобы мой малыш стал жертвой достоверно известного заблуждения, я не допущу тем более. К тому же, кто знает, что может таить в себе дым, расплывающийся над столами. Ведь помимо вашты туда можно положить и иное, куда менее безопасное вещество. А уж если я сижу за столом наследника престола, у которого достаточно недоброжелателей, перестраховаться не лишне. Да и вечер достаточно теплый, чтобы маленькое снижение температуры окружающей среды не вызвало у окружающих недовольства. Можно даже сказать, что сегодня жарко. В общем, я принялась сплетать защиту вокруг мирно посапывающего в моем чреве малыша. Капельку нежности, перезвон заботы и море любви. Защита должна оберегать, а не ограничивать. Несколько минут, и слой завершен. Можно остановиться, но ведь после ужина мы отправимся танцевать в город. Нехорошо, если мои забавы помешают его сну. Построение второго кокона занимает еще немного времени. Не слишком ли плотно легли звуки? Между слоями образовался карман, куда я и поспешила запасти струны. Много? Лучше много, чем никак. Успокоив себя таким образом, я вернула свое внимание выступлению: теперь можно и насладиться терпким мускусным ароматом вашты. Синхронное планирование оказалось предпоследним номером. И команда Аккувира, вот уже восьмой год подряд лидирующая в этом виде спорта, естественно, выступала на этот раз. Три лурра кружились и подпрыгивали в двух метрах над поверхностью земли. Прожектора не успевали за выписываемыми ими фигурами. Спортсмены то яркими фигурами проплывали по небу, то спускались к зрителям, то обгоняли прожектора и исчезали, то снова становились видимыми. Очередной виток, исчезающий с глаз капитан команды - и вдруг я улавливаю нечто, сбой в общем звуковом фоне, словно рядом провезли плохо упакованные отходы. Что это, я понимаю, когда Каннеш подскакивает и смотрит в сторону источника этого мерзкого звука. - Что случилось? – спрашивает Ашаан, удивленный поведением друга. - Там еще одно… это, оно… - Оно? – переспрашивает Джашуар, но прежде, чем я успеваю ответить, вновь появившийся в свете прожектора капитан аккувирцев вдруг отстегивает лурр и камнем падает на брусчатку. В последний миг он успевает опомниться и закричать, но уже слишком поздно. Спикировавшие за ним коллеги опоздали на миг, обернувшийся потрясенным молчанием зрителей. Завизжала какая-то барышня. Ей последовала еще одна. Молчание, минуту висевшее над столами, наконец разродилось истерией. - Там, - Турам, сорвавшийся было с места, был остановлен Ашааном. - Стой. Оно, чем бы оно ни было, пытается выяснить, куда делось первое. Я не знаю, как вы с Кальваран почувствовали это, но не выдавайте себя. - Оно? О чем речь, и что это первое? – Джашуар в силу привычки сохранял внешнюю невозмутимость, но, судя по доносившимся до меня аккордам, был не на шутку раздосадован своей малоинформированностью. - Потом расскажу, - попытался урезонить его Эррадан. - Сейчас не время и не место. Тай Сайит прав. Оно пытается определить причину исчезновения своего товарища. Уж слишком напоказ оно это сделало. - Кукла не может быть товарищем, - обиженно прошипела я, но согласилась с Ашааном и вернулась на место. - Что, все-таки, происходит? – потребовал ответа Джашуар. Эррадан успокаивающе сжал его руку, наклонился и что-то зашептал. А меня волновало другое. - Клантраэль, ты тоже ничего не почувствовал? - Ашаан был то ли напуган, то ли озадачен. - Абсолютно. Но ведь и когда Кальваран пропала из бального зала, нашел ее именно Турам. - Разве вы не одинаково воспринимаете происходящее? – Клавдия, судорожно осушившая бокал вина, обвела нас удивленным взглядом. - Получается, что нет, - Каннеш обнял за плечи свою жену и прикоснулся губами к ее щеке. Я уловила тоненький перезвон спокойствия, направленного в ее сторону. Молодец, в отличие от меня, он сразу взялся за дело. - Нужно будет спросить Иврада и остальных, - сделала я себе пометку на будущее. - Судя по тому разу, - покачал головой Ашаан, тоже сообразивший, что придворные именинника нуждаются в некотором снижении накала страстей, и подобно мне принявшийся успокаивать окружающих, - они тоже ничего не почувствовали. - То есть никто, кроме Вас с таем Урм–Анм–Армн, ничего не почувствовал? – встрял в наш разговор Джашуар, которому Эррадан вкратце рассказал о происшествиях сегодняшнего вечера. - Кажется, так и есть, - согласилась я и с облегчением выдохнула. Всеобщую истерику, кажется, предотвратили. Музыка вокруг не так сильно напоминает хаос. - Хаос! - Да уж, хаос натуральный. Скоро начнут говорить о дурных приметах, - согласился полковник Меадд, закончив переговоры по рации. - Его величество только что инфаркта избежал. - Молодец, Иврад, - кивнул Ашаан. Все верно: Иврад был ближе всех к императору и вовремя направил свои усилия в нужное русло. - Кажется, мне следует поблагодарить тая Дегельманбельдред за спасение отца. Не премину это сделать в самое ближайшее время. А пока, сокровище мое, таэ, я вас оставлю. Пока дядюшка не принялся кудахтать возле отца, мне следует появиться там. Нехорошо, если в трудные для империи минуты журналисты показывают одинокого монарха, - и он, легко поднявшись, сбежал вниз к столу моего свекра. Эррадан отставал всего на полшага. - Я говорила вовсе не о окружающем нас хаосе, - вернулась я к нашему разговору. - Я о музыке МРАКА. Когда я лечила Каннеша, я натыкалась на нечто подобное. Наверное, мы просто определяем знакомые звуки. Хотя, что-то еще. Есть что-то еще, но я никак не могу понять, что. - Неестественность, - подсказал Каннеш. Разговор смолк, а спустя несколько минут устроители праздника объявили об окончании ужина. Вопрос о том, помешает ли самоубийство спортсмена дальнейшему празднованию, решился в сторону продолжения гуляний. Инцидент замять, конечно, не удастся, но нелепая гибель аккувирца на первые полосы новостей не попадет. Праздник продолжался. Император отправился спать или заниматься государственными делами. Вместе с ним во дворце осталось полторы дюжины приближенных. Долг остальных требовал в эту ночь веселиться. Иначе год будет неудачным. Примета, выдуманная много веков назад, но неукоснительно исполняемая. Были случаи, когда после празднования дня рождения император тихо отходил в свой постели, но страна веселилась до следующего утра, когда подданным представляли нового монарха. А случалось, что гуляния отменяли, и до следующего дня рождения повелителя происходило что-нибудь нехорошее. То голод, то восстание, то нечто несусветное. Рисковать на этот раз не стали. По мере приближения к городу в среде придворных послышались робкие попытки шутить. Где-то кто-то расхохотался слишком громко, но напряжение постепенно уступило место иным эмоциям. Вернее, оно надело маски иных эмоций. Все правильно. Маскарад продолжается. В городе звенела музыка. Слышался стук барабанов, перезвон цимбал. Колокольчики на юбках горожанок весело вторили популярным хитам. Здесь не знали о происшествии, укравшем у империи одного из талантливейших спортсменов. Здесь развлекались. Река придворных срослась с празднующими горожанами и растеклась от ближайшего перекрестка в разные стороны. Чтобы не потеряться, я крепко ухватилась за руку Джашуара. Мы переждали основной поток и заметили напротив Вларимира с князем Косияно и его дочерью. Добраться до них оказалось непросто. Полная дама в костюме снежинки схватила за руки Джашуара и потребовала танец. Отказывать было нельзя. Затем кто-то пригласил меня, и понеслось. К счастью, мы еще вчера условились о маршруте, которым будем двигаться к дому. Прыжок, пяточка, носочек, поворот, смена партнера и новый танец. Обилие смеющихся людей вокруг заставляет улыбаться и меня. Хоровод вокруг устроенного банковским домом Тланн фейерверка, ракея возле фонтана на Пьяной площади, веселая тушипа под дождем кофити. Смеюсь, когда Вларимиру удается увести меня из-под носа какого–то молодцеватого красавца. Его руки подхватывают меня за талию и подкидывают на каждый четвертый такт. Он тоже смеется. Какой-то раскрасневшийся тай целует меня в щеку. И снова танцы. В перерывах я краем глаза вижу то Эррадана, то желтую бандану тая Уссо, то смеющуюся Монаро. Знакомые и незнакомые лица мелькают передо мной. Снова хоровод. Нога вперед, нога назад, смена направления. Стайка подростков играет с бенгальскими огнями. Шаг в сторону, носочек, пяточка. Пожилой тай, одетый кумом Расито, запыхавшись, хватает с лотка стакан и осушает одним глотком. Вокруг все танцуют, и всем весело. Действие вашты закончилось с первыми лучами солнца. Музыка и ликование на улицах постепенно стихает. Нам осталось пройти еще пару кварталов. Танцевать уже никому не хочется. Но кто-то еще умудряется шутить. Очередной перекресток. Вчера здесь вовсю гуляли, но сейчас над мостовой царит тишина. В кронах деревьев обсуждают неприличное поведение странных двуногих, мешавших спать ночью, какие-то пичуги. Я уже не столько иду, сколько вишу на руках Джашуара и Вларимира. Братья тоже утомлены, но пока держатся. Что заставляет мусор под ногами Джашуара вдруг подняться в воздух, я понимаю, только когда меня швыряют к стене и прикрывают сверху. Я пытаюсь подняться и развернуться, но руки телохранителя вдавливают мою голову обратно. Дурак! Он мешает мне перекинуться. Что-то кричит Вларимир. Сбоку слышатся выстрелы. Топот бегущих ног и звук налетевших друг на друга клинков. Руки, удерживающие меня, вдруг ослабевают, и я могу развернуться, для того чтобы оказаться лицом к лицу с трупом своего телохранителя. Я шарахаюсь в сторону, и это спасает мне жизнь. Новый разряд проходит там, где миг назад находилась моя голова. Стреляют сверху. С крыши. Мое тело понимает это раньше меня, и я кувырком перескакиваю под прикрытие сосны. Теперь у меня есть время оглянуться. Ашаан и Каннеш уже перекинулись и взмыли в воздух. Результат не заставил себя ждать. По крайней мере, один из снайперов никогда больше не станет стрелять, потому как падение с крыши сорокаэтажного здания ни в коей мере не может способствовать точности попадания. Над моей головой разряд состригает кору с ни в чем не повинного дерева. В ответ в сторону подъезда, откуда ведется огонь, Джашуар выдает целую очередь. Это позволяет четверым нападающим в черных масках напасть на него сзади. Вернее, им так кажется. Поскольку двое падают, срезанные дакейрой Эррадана. Полковник Меадд выпрыгивает откуда-то из-за угла и кидается на третьего. А вот четвертый… Джашуар точно не успеет развернуться. Достанет! Попытаться прикрыть… Но прежде, чем я успеваю додумать эту мысль, с той стороны ствола раздается знакомое шуршание выплывающих клинков. Я успеваю присесть, прежде чем широкое лезвие в руках очередного нападающего сталкивается со стволом и застревает в древесине. Следует короткое нецензурное слово, но пока он пытается высвободить металл из упрямой древесины, я успеваю подняться и воткнуть ногти ему в глаза. Может, у него и были защитные очки. Я не заметила. Меня гораздо больше волнует вопрос о том, успел ли Джашуар или я уже овдовела. Сверху пикирует Клантраэль, в когтях которого бьется нечто с переломанными руками и ногами. Почему я до сих пор не перекинулась? Сама не понимаю. С неба раздается долгожданный звук сирен. Сколько длилась драка? Пару минут? И несколько жизней. Сердце пропускает удар. Вларимир? Я выскакиваю на середину проезжей части, кажется, мешая приземлению флаера Имперской Безопасности. Нападающие, отстреливаясь, отходят в сторону площади Немирившихся. Вот и синий плащ Вларимира. Я облегченно выпускаю из груди воздух. Все кончено. Стрельба затихает. Рядом пробегают подчиненные Меадда. Сам полковник, зажимая рану выше колена, кричит в микрофон, отдавая последние приказания. - Ну что? – и когда Вларимир успел появиться за моей спиной? - Уходят на север, - доложил Меадд и тут же скривился от боли. - В больницу, первым же транспортом, полковник. - Непременно. - Нейделин, тэя тцезитэ, - Вларимир сбивается и умудряется покраснеть. - Вы не пострадали? - Не... Не беспокойтесь. - Первого вызывает Тайфун-40, - рация встревает в наш разговор совершенно не к месту. - Первый слушает. Вларимир отворачивается, и в этот момент я понимаю, что сзади опасность. Он не чувствует, он не увернется. Но я-то на что? Проверив защиту, я шагаю поближе к нему, и вдруг моя защита рассыпается на мириады струн. Следом приходит обжигающая боль. Время замирает. Я пытаюсь выхватить из пространства струны, чтобы прикрыться, но там их нет, зато в висках звучит музыка МРАКА. Боль в области сердца сливается с новой вспышкой боли в спине. Не паниковать! Ней! Только не паниковать. У меня есть запас. Я бессовестно черпаю струны из кармана между защитами моего малыша, но если я умру, то умрет и он. Музыка хаоса пронизывает всю меня. Откуда-то издалека, из иной вселенной, доносятся голоса. Сейчас я не стану их слушать. А работать с музыкой мне не впервой. Сердце все же задето. Я уплотняю струны, прекращая потерю крови, и принимаюсь за кропотливую работу по восстановлению собственных тканей. Только не забывать дышать! Только не терять сознание. Пока я не закончу!