Тридцать дней Тома

      Остаток вечера и ночь Дин Томас провел, убеждая себя в том, что он обычный гетеросексуальный парень. И никакие егеря в коже не могут ему помешать быть таким! Тем более такие наглые ублюдки, которые расхищают его палатку и сжигают тело друга, а потом… потом, черт побери, затаскивают в темный сарай! И тяжело дышат в шею! Сдавливая горло сильной рукой, лишая его живительного кислорода. Нет, нет, нет. Он просто вымотался. День был ужасным. Еще утром они весело переговаривались с Тэдом и Дирком, а сейчас. Лучше бы он в Министерство попал! Там хотя бы издеваться над ним никто не стал бы и так… смущать. Он спокойно бы перенес физическую боль, какую выносил на отработках у Амбридж. Но быть изнасилованным стремным егерем несколько выбивалось из его представлений о стоическом героизме.       Он злился на свое тело, которое отреагировало на близость горячего, настойчиво жмущегося к нему мужчины тем одним способом, что у него был. Просто физиология. Ничего больше! Мужики его не особо привлекали. Ну, Симус был ничего, но потому что он его лучший друг. Ох, Финни, знал бы ты, в какую задницу попал твой бро. А так вообще у него уже было с девчонками с района и кое с кем из школы. Сюрприз, Гарри, извини, я не знал. Ему определенно нравились женские тела и всякое такое.       Впрочем, с приближением утра все эти мысли покинули его голову, осталась одна — как бы согреться. Зуб на зуб не попадал. Он подпрыгивал на месте, пытался шевелиться, чтобы разогреть затекшие и замерзшие конечности. Сесть он не мог, потому как руки были прикованы на очень неудобной высоте: примерно на уровне груди, оставалось стоять и терпеть. Гриффиндор не сдается! Он то засыпал, то просыпался от стука собственных зубов и тогда снова пытался согреться. Засыпал, и снилось, что все хорошо. Они снова втроем сидят у огня, Тэд помешивает свой божественный гуляш. Просыпался и вспоминал, как плавилось лицо еще недавно живого друга. Не понимал, где сон, а где реальность. Морок напал на голову, не выпуская сознание из цепких лап.       К утру Томас достаточно сильно закоченел, но судя по начавшему светлеть небу, что виднелось в маленьких зазорах между досками — солнце встало. Пережил-таки леденящую апрельскую ночь в одной байковой рубашке. С потеплением наметилась другая проблема: захотелось отлить. Ну и пожрать неплохо бы. У него в рюкзаке еще осталась пара батончиков. Но рюкзак он бросил в палатке у чертова егеря! Дин вспомнил это и замычал от обиды. Сука!       Он — корень всех его бед. Дебильный егерь, с дебильной кличкой, с дебильной палаткой! Сердце качало злобу, потоком живительного тепла растекающуюся внутри. Он убьет его. Сразу как получит палочку — он убьет Скабиора, и все. За Тэда, за Дирка, за Крюкохвата, за Кровняка. И за вчерашнее происшествие в темном сарае. При воспоминании об этом что-то шевельнулось внутри, посылая томительно-сладкий импульс… Нет! Никаких импульсов. Никакой этой фигни! Он по бабам. И точка. Просто пора уже отлить, но не в штаны же. Ох! Дин застонал, чувствуя, как больно давит переполненный мочевой пузырь.       Раздался хлопок, и прямо перед ним появился ненавистный егерь.       — А ты жив, как я погляжу? — усмехнулся он, презрительно оглядывая Дина с ног до головы.       — Отлить хочу, — признался Томас, мучительно хмурясь. Если Скабиор его освободит и отведет в туалет, то он даст ему прожить на один день больше, так и быть.       — И в чем проблема? — равнодушно хмыкнул егерь.       — Может, егеря и ссут в штаны, но грязнокровки так не делают, — ядовито возразил ему Томас. Скаб в ответ издал какое-то подобие хриплого смеха. Егерь достал палочку из кармана клетчатых брюк и расколдовал наручники. Томас принялся быстро растирать затекшие руки.       — Где туалет? — спросил он, направляясь к двери.       — Стоять! — осадил его Скабиор. Дин уже начал страдать, но все-таки, развернувшись лицом к егерю, вопросительно уставился на него:       — Что?       — Руки дай сюда, — холодный приказ заставил его подчиниться. Томас протянул руки. Скабиор надел на одну металлический браслет, который принес с собой. Потом дополнительно заколдовал его, для верности.       — Снимешь — умрешь, выйдешь за пределы лагеря — умрешь. Свяжешься с кем-то — умрешь, — провел краткий инструктаж егерь. — Вроде ничего не забыл.       — Весьма доходчиво, — буркнул Томас, уныло посмотрев на холодный металлический обруч, обхвативший его запястье со шрамом. Прикидывая, как можно его снять.       — Ты суицидник, что ли? — криво ухмыльнулся Скабиор, сразу заметив заживший глубокий порез.       — Ага. Сейчас точно стану, если не поссу, — признался Дин.       — Пошли, — он повел его прочь из сарая. Идти, впрочем, оказалось недалеко: нужник стоял в паре метров. Вот откуда так пасло! Дин поморщился, но терпеть уже было невмоготу. Сделав дела, он вернулся к ожидавшему его егерю.       — От тебя, кстати, не лучше воняет. Еще кусочки Билли остались в волосах, — скривил губы в отвращении егерь. — Экскуро! — он навел Очищающее на Дина. Магия приятно заколола кожу. Он даже почувствовал что-то похожее на признательность.       — Вроде он был Вилли, — памятуя вчерашнюю перепалку егеря с главарем, возразил Дин. Получается, их имена он тоже путал?       — Может, и был, — безразлично дернул плечом Скабиор. Он вел его по лагерю, обратно к своей палатке. Там остался рюкзак, можно будет немного перекусить.       — Я смотрю, ты их вообще не считаешь? — осуждающе уставился на него Дин, останавливаясь посреди дороги. Понятно все с ним: люди — галлеоны. Егеря, свои же — расходники. Придурок, словом.       — А что их считать? — оскалился Скаб. — Мрут, как мухи. Интеллект такой же примерно.       — А ты типа умный самый? — запальчиво поддел его Томас, просто потому, что был до глубины души возмущен подходом Скабиора к жизни.       — На их фоне точно да. А был бы самым — не шлялся по этому дерьму, а сидел бы в каком-нибудь Мэноре, — ядовито усмехнулся мужчина, продолжая идти. Они уже почти дошли до его палатки. — Жрать хочешь?       — Нет, — мотнул башкой в отрицании Дин. Однако живот заурчал, выдавая его с головой. Скабиор услышал жалостливые звуки и в очередной раз раздраженно закатил глаза.       — Слушай, Том. Как ты мог заметить, терпения у меня с этими тупицами не осталось, — Скабиор вытянулся по струнке, сцепив руки на спине в замок. — Я вижу, что ты нормальный парень. С мозгами. Вот и не делай мозги мне. Говоришь: не хочешь жрать — сидишь без жрачки, — егерь наклонился к нему ближе, вновь уставившись в глаза, добавил, — в сарае.       От его последней фразы и тона, которым чертов егерь ее произнес, внутри что-то приятно стрельнуло. Нет! Только не опять! Он не гей! Не гей! Да и этот никоим образом не походил на кого-то, кто мог ему понравиться. Ну, чисто теоретически. Черт!       — Я бы поел, — выдавил Дин. Если он не будет есть, то откуда возьмет силы для побега?       — Видишь ту палатку, с красной штангой у полога? Там кухня. Сейчас завтрак. Можешь пойти туда и взять что-нибудь, ну и для себя в том числе, — усмехнулся Скабиор, а потом ушел.       Итак, Дину предстояло заявиться на кухню, полную егерей, и взять там еды, чтобы накрыть стол для их главаря? Просто прекрасно! И где же интересно, его жизнь свернула не туда? Внутренний голос подсказал, что вчера и свернула. В тот самым момент, когда он обнаружил, что их нашли. И в сарае поворот был особенно опасным. Впрочем, сегодня Скабиор вроде пребывал не в самом плохом настроении и не выглядел таким уж пугающим. Да.       Накрутив себя для куража, Дин вошел в палатку и обнаружил там, действительно, кухню. Лица всех сидящих обратились к нему. Хоть здесь и было человек десять, Дин сразу почувствовал себя не в своей тарелке.       — Мне нужно накрыть завтрак Скабиору, — решил он сразу обозначить свою цель.       Один грузный мужчина, похожий на повара, поднялся с длинной деревянной скамьи.       — Как тебя, паренек? — спросил он весьма добродушно.       — Дин, — представился гриффиндорец. Может, хоть кто-то запомнит: как именно его зовут.       — Я Нилл, повар, — Дин пожал протянутую руку и кивнул остальным. — Тебя Скабиор послал?       — Да. Велел накрыть завтрак, — повторил Дин, про себя вдруг поняв, отчего же их главарь такой бешеный. Доходило до некоторых и впрямь долго.       — Сейчас наберу, — Нилл стал суетиться за столом, набирая в тарелку нехитрый завтрак: вареные яйца, хлеб, масло и сыр. Все это он сложил на поднос, который сунул Дину в руки. — Держи, парень. Дин.       Дин нашел в себе силы дружелюбно улыбнуться повару и потащил тяжелый поднос в палатку главаря. Внутри было значительно теплее, чем в чертовом сарае. Настолько заманчиво тепло, что Дин на секунду захотел согласиться провести ледяную ночь здесь. Но это малодушно, так не по-гриффиндорски!       Скабиор наколдовал второй стул, убрал карты со стола, теперь они висели в воздухе рядом. Дин поставил поднос на стол, расставил тарелки. Сел на стул. И замер. Он, черт побери, сейчас собирался завтракать с человеком, которого всю ночь обещал себе убить.       Скабиор никакими душевными метаниями уже давно не терзался. Взял яйцо с тарелки, стал чистить. Потом намазал хлеб маслом, положил сверху кусочек сыра. Выглядел при этом егерь так буднично, так спокойно, будто завтракали они каждое утро в Большом зале за длинным гриффиндорским столом. Хотя нет, Скабиор точно не попал бы в Гриффиндор.       — На каком факультете ты учился? — слетело с языка раньше, чем Дин успел заткнуться.       Скабиор удивленно вскинул брови, но решил ответить.       — Пуффендуй, — он прошил Дина язвительным взглядом и откусил кусок от бутерброда.       Дин неверяще нахмурился. Барсуки были отзывчивыми, добрыми и прилежными. Он оглядел сидящего перед ним бандита. Пожалуй, он не подходил ни под одно из классических определений пуффендуйца. Егерь, убийца, с копной нечесаных темных волос и ботинками в грязи: о какой прилежности вообще идет речь?       — Похож, — засмеялся вдруг Дин, тоже намазывая на хлеб масло с сыром.       — А ты, дай угадаю, Гриффиндор? — поддел его в ответ Скабиор.       — Почему?       — Меч Годрика прямо на лбу нарисован, — хмыкнул егерь, доедая бутерброд. Он взял палочку и вскипятил заклинанием чайник, стоявший на печке. Он подплыл к ним по воздуху, оставляя за собой след из пара. Скабиор трансфигурировал две кружки и приказал чайнику наполнить их. — Но я все же понадеюсь, что ты окажешься смекалистей среднего гриффиндорца и сегодня научишь меня этому заклинанию.       — Я же сказал, что научу, — нехотя вспомнил Дин, отпивая горячий сладкий чай из кружки. «Эрл Грей». Дин взглянул на егеря иронично: тоже выискался аристократ! Скабиор взял второе яйцо и принялся счищать скорлупу. Томас украдкой изучал егеря, отметив на его длинных пальцах кольцо-череп с ветвистыми рогами. И удивительно чистые ровные ногти. Он перевел взгляд на свои: под ногтевыми пластинками осталась запекшаяся кровь — Дирка или того егеря, который взорвался? Сам-то он явно теперь не выглядел чистеньким студентом волшебной школы. И Дин понял, что он не знает, как выглядит сейчас. Давно не смотрелся в зеркало. — А душ у вас тут есть?       Вместо ответа Скабиор засмеялся, запрокинув голову. Дин уставился на него, не понимая причины для смеха.       — Нет. Эти, — Скаб кивнул головой в сторону других палаток, — ходят на реку. Томаса передернуло от холода.       — Но сейчас же апрель?       — Верно, — егерь бросил на него ироничный взгляд, — вот будет лето, и тогда они помоются.       — А, — только и смог выдавить Дин, правильно истолковав сарказм. Он очень хотел принять душ, было бы только где. — Мы трансфигурировали в палатке ванну и грели ее, — поделился он опытом походной жизни.       — Я тебе что, прачка? Должен купать взвод идиотов за счет своей магии? — скривился Скаб и мрачно откусил от яйца. — Акцио, соль! — в руку к нему прилетела солонка, до того стоявшая в книжном шкафу. Он посолил оставшееся яйцо и отправил его в рот. — Будешь? — придвинул тарелку ближе к Дину. Тот съел только бутерброд с сыром и почему-то скромничал брать что-то еще, думая, что егерь будет манипулировать едой. Типа ни куска, пока ты не покажешь заклинание — звучало бы весьма в его стиле.       — Или тебе претит есть то, что было куплено на деньги, вырученные за человеческие жизни? — картинно изогнул темную бровь Скаб. Он очистил руки заклинанием и достал из кармана пальто пачку сигарет. Закурив, блаженно откинулся на спинку стула. Запрокинул голову, выпуская из губ облако дыма.       Дин думал, что ответить, пока наблюдал за тем, как егерь дует на красную прядь, упавшую на глаза. Посмотрел-посмотрел, смутился и придвинул себе тарелку с яйцами. Лучше делом заняться, чем непонятно нахрена разглядывать чертова главаря егерей. Принялся чистить яйцо, чтобы ничего не отвечать на очередной выпад.       — Пожалуй, я могу наколдовать тебе ванну, если ты хорошо обучишь меня тому заклинанию, — чуть склонив голову набок, усмехнулся Скабиор, вновь затягиваясь. Выражение его лица приобрело какой-то дьявольский оттенок. Дин запихнул яйцо за щеку и стал жевать, оторвав взгляд от мужчины.       Звучало как ловушка. Особенно после того, что было вчера в сарае. Но, может, мозг ухватился за спасительную мысль, может, у него просто методы убеждения такие. Смутить, запугать и добиться своего. И он вовсе не имел в виду… Вспомнилось холодное прикосновение металлической пряжки ремня к животу. Не имел, конечно! Дин хлебнул чая из кружки и призвал себя к спокойствию. Он подумает об этом позже, уж явно не на глазах у Скабиора, который курил и внимательно следил за ним темными глазами. Дин ни на секунду не покупался на мнимую доброту егеря.       — Я бы предпочел свободу, — хмыкнул Дин.       — Свобода стоит дороже, Том, — потешался над ним егерь, не меняя выражения лица. Дин аж опешил, не стал его поправлять по поводу имени, подался вперед и жадно спросил:       — Сколько? — у него были кое-какие деньги, вдруг их хватит откупиться.       — Двадцать, — расплылся в скотской ухмылке егерь, изучая ногти на правой руке, — здесь и сейчас.       Дин бросился к своему рюкзаку, захваченный надеждой, что у него может хватить денег. Но он не учел того, что вчера егеря перетряхнули все его шмотки и, конечно, во внутреннем кармашке оказалось совсем пусто.       — У меня было пятнадцать галлеонов! — воскликнул он в негодовании. — Твои егеря меня обокрали!       — Да что ты говоришь! — притворно изумился мужчина, всплеснув руками. — А кто тебе советовал быстрее забирать свои шмотки, м? И что ты ответил: «хочу похоронить Бреда», — передразнил писклявым голосом Скабиор и, подперев подбородок, уставился на него со скучающим видом.       — Тэда, — поправил его Томас, поморщившись от обиды. Ублюдок, он ведь точно знал, что они все подчистят. И предупредил его. Да. Но!       — То есть, от вас все-таки можно откупиться?! — охренел Дин. Почему они не предложили этого раньше?! Тэд мог бы остаться в живых! — Ты не пробовал предлагать до того, как убивать всех?! — закричал Томас, нависнув над егерем.       — Пробовал. Но тогда народ сваливает при деньгах. Не тупи, Дин. Своя шкура всем дорога, и они за нее отдадут все, что есть, но надо делать это поэтапно, — равнодушно пожал плечами Скабиор, словно вообще не видел в своей деятельности каких-либо проблем.       Гриффиндорец замер с открытым ртом, оглядывая мужчину свежим взглядом. Его черная аура казалась практически осязаемой — густой, как нефть, как ночная тьма, плотной, как читка Сен Дога.       — С вами все пошло не совсем по плану, — поднял на него глаза Скаб. — Этот, чтоб его… пусть будет Боб, услышал, как ваш маггл стрелял, побежал на звуки выстрелов. А за ним остальные. Когда пришли, увидели, что он с ружьем. Вы начали отбиваться. У нас приказ: всех, кто оказывает сопротивление, можно валить без разбору. Особенно магглов. Ну и вот, — развел руками, как будто это все объясняло. — Я даже не успел предложить вам откуп, а так бы обязательно. Министерству следует задуматься над своими низкими тарифами, — коварно усмехнулся ужасный егерь.       Боже! Куда он попал! Парень опустился на стул, закрыв глаза, потирая виски, стараясь осмыслить… Дин видал разное за свою недолгую жизнь. И разборки на районе, и стрелки местечковых вулиджских мафиози, но. Такого говнюка, как Скабиор, встретил впервые в жизни. Он без преувеличения был плохим парнем. Неудивительно, что нашел свое место под солнцем Темного Лорда. Помимо себя, Тот-кого-нельзя-называть привел к власти подобных ему людей. Или не совсем людей: пожиратели, оборотни, министерские палачи и вот — егерь — были ли они людьми? Нет, люди так не поступают. И это его научить Сектумсемпре, чтобы он терзал своих жертв, пока не вытащит последний кнат?! Нет! Ни-за-что! Он не будет. Дин открыл глаза, поднимая голову:       — Спасибо за завтрак, — встал и, закинув на плечо рюкзак, направился к выходу из палатки.       — И куда это ты собрался? — холодно поинтересовался Скабиор, ничего, впрочем, не делая, дабы его остановить.       — В сарай, — остановился в дверях Дин. В палатке было невыносимо темно, душно, плохо. Хотелось убраться куда подальше от Скабиора и больше никогда не видеть его мерзкую рожу и вызывающе-красную прядь.       — Вот как? Но я тебя не отпускал, Томас, — ядовито улыбнулся Скаб. — Это убрать, — он кивнул на посуду на столе. — Печку растопить. Когда я вернусь, покажешь заклинание.       — Ничего я тебе не покажу, Сукабиор (Suckbior), — завелся вдруг Дин. Его бесило, что чертов егерь снова стал им помыкать, а в свете последнего диалога вообще стало на все резко похрен. Вздумает насиловать — похрен. Он, Дин Томас, не станет помогать садисту терзать невинных людей, которые просто хотят спастись от спятившего режима. Сектумсемпра — грозное оружие. Он ни за что не отдаст его в такие руки. С аккуратными ровными ногтями. По локоть в крови. — С кражами ты и так неплохо справляешься. Я не собираюсь тебе помогать увечить людей ради денег.       Скабиор поднялся со стула и подошел к нему. Дин вздернул подбородок. От вменяемого человека, с которым он поделил завтрак, не осталось ничего. Темная, душная аура егеря окутала их облаком Зелья Живой Смерти, в котором каждый вдох оказывался губительным. Последним.       Скабиор буравил его темными глазами и подозрительно долго для себя молчал. Он все-таки был чуть-чуть выше, но этого хватило для того, чтобы он мог высокомерно пялиться на Тома сверху вниз. Дин взгляда не отвел. Что он, девица какая, которую можно зажимать в темном сарае?! Он — тоже мужчина! Он гриффиндорец! Он выходец из Северного Вулиджа, в конце концов! Гордо расправив плечи, Томас выплюнул:       — Ты убийца и садист. Я никогда тебе не подчинюсь.       Скабиор аж губу прикусил от удовольствия. Он правильно понял, что парень окажется весьма интересным экземпляром.       Дин ожидал, что егерь опять прижмет его к стене или начнет угрожать, судя по его зверскому выражению лица. Однако Скабиор его удивил.       — А ты видел, как я убивал, Том? — вкрадчиво прошептал он, придвинувшись опасно близко: красная прядь прикоснулась к щеке. Но отвернуться — хоть и очень хотелось — значило: проиграть. Он больше никогда ему не уступит. Ни в чем. Но пришлось признать:       — Нет.       Скабиор легко ухмыльнулся, так и не перестав прикусывать губу. Он смотрел прямо в глаза парнишки и находил в них мрачную решимость стоять до конца. А Дин заметил, что глаза мужчины на самом деле не черные, а самого темного оттенка синевы.       — А я вот видел, как убил ты, — оскалился егерь, — тем самым проклятием. Живого человека.       — Это другое! — воскликнул Дин. Он ведь и впрямь послал заклятие, которое способно убить, но не относится к Непростительным. Он думал, что егерь поможет своему коллеге и спасет. Внутри все оборвалось. За быстрой сменой событий Дин как-то не понял, что сам натворил. Он убил человека. Егеря, но человека. Внутри разверзлась сосущая пустота. Нет. Нет! Он не убийца, он защищался!       — Неужели? — чудовищная улыбка заиграла на губах Скабиора. Дин потянул носом воздух, в тщетной попытке успокоиться. От Скабиора больше не пахло пеплом. Только сигареты, «Эрл Грей» и специфический запах дубленой кожи его пальто.       — Я защищался, — твердо ответил Дин, не разрывая зрительного контакта, хоть со всех сторон на него наваливалась грозовая туча ауры.       — А я думаю, что это ты убийца и садист, — приторно сказал он, вновь насмехаясь над Томасом и поймав того в логическую ловушку. — Впрочем, — егерь немного отодвинулся назад, так что взгляд Дина сам собой упал на его губы. — У тебя еще будет время подумать об этом и принять, — острая улыбка кольнула его в самое сердце. Дина затрясло. Скабиор мог бесконечно наслаждаться замешательством парня, но ему действительно было пора. — Когда закончишь с уборкой и растопкой. Я вернусь к вечеру, — с этими словами он оправил на себе жилет, небрежным жестом убрал прядь за ухо и достал палочку. — Аппарейт!       Егерь исчез. Томас тяжело выдохнул и затряс головой, смахивая с себя черную липкую слизь. Он старался так усердно, словно она существовала в реальности, а не была просто следствием его очень чуткой душевной организации. Он не убийца. Так было нужно. Он… защищался. Он мстил за Тэда! Мстил?! Дин осел на стул. Сколько сил ему стоило противостоять егерю, и вот он все равно его подбил. В самую душу плюнул, ублюдок! Он не убийца! Бездна осознания распахнула свою жадную пасть и схлопнулась, поглотив бедного парня.