Тридцать дней Тома

      Так и потянулись дни. Дин топил палатку Скабиора, накрывал ему завтрак и ужин. Егеря каждый день уходили отрядами: кто-то ночью, кто-то утром, кто-то вечером. Большую часть дня лагерь пустовал, оставались только дежурные, Нилл и Дин. Томас редко высовывался из палатки, потому что совсем не хотел общаться с недалекими подчиненными Скабиора.       Сам главарь его по-прежнему временами пугал, временами бесил, но Скабиор больше не зверствовал, как тогда в сарае. Они оба нашли некий баланс, при котором могли сосуществовать. Дин задавался вопросом: правда ли Скабиор использует его для поиска, а потом отпустит? Или все-таки сдаст в Министерство, когда добьется своего? Повлиять на него Дин не мог никаким образом, а потому решил действовать по обстоятельствам.       Через несколько дней в лагере Дин уже более-менее обустроился на спальнике около печки и свыкся с мыслью, что какое-то время он будет торчать у егерей. Здесь было в разы безопаснее, чем во всей остальной Британии.       Однажды вечером Скабиор появился среди палатки весь в крови. Он держался за бок, из которого на пол щедро лилась бордовая кровь. Дин вскочил на ноги: первым его рефлексом было помочь человеку. Но он наткнулся на предостерегающий жест егеря и замер.       Скабиор покачал головой, поморщился, снимая плащ. Дин пытался установить, насколько сильно егерь ранен и что вообще случилось. Мужчина стянул через голову рубашку, некогда белую, а сейчас покрытую розово-алыми разводами. Глядя на оголенный торс егеря, Дин понял — левый бок его неплохо задело чем-то типа Сектумсемпры. Множество глубоких порезов кровоточили так сильно, что невозможно было рассмотреть ранение более детально.       — Агуаменти! — Скабиор полил раны водой из палочки, а потом скомканной рубашкой вытер кровь, открывая доступ к красной глубокой дыре, уходившей глубоко вовнутрь. — Нихрена себе, — прохрипел егерь, подивившись, что еще жив. — Хоть кишки не торчат.       Дин вытаращился на рану и, не отдавая себе отчета, бросился к рюкзаку, в котором оставалось еще немного экстракта бадьяна. Он нахмурился, прикидывая, стоит ли тратить остаток важного зелья на врага, но решил, что Скабиор нужен ему живым. Он метнулся обратно к нему.       — Бадьян, — отчаянно прошептал Дин, показывая лежащему на полу егерю пузырек. Скабиор кивнул. Томас примерился и капнул экстрактом точно в открытый зев раны.       Лицо Скабиора окаменело, он сдавлено зарычал, сцепив зубы. Дин изучал покрытого кровью мужчину, скорчившегося прямо перед ним на полу. Его враг в плохом состоянии. Значит ли это, что кто-то удачно отбился от егерей? Дин порадовался за незнакомцев. Мужчина тяжело дышал какое-то время, потом медленно распрямился. Рука с палочкой нависла над раной, Скабиор прошептал Лечащее. Вкупе с бадьяном оно сработало, остановив кровь. Однако ужасный тоннель внутри его плоти не зарос.       — Сука, — прохрипел егерь, тяжело переворачиваясь на бок, а затем на корточки. «Встать пытается», — оторопело подумал Дин и, подхватив егеря под руку, помог подняться на ноги. — Кровать.       Он подвел его к кровати, насколько мог бережно опустил. Скабиор судорожно перевел дух, завалившись на спину.       — Акцио, сундук, — облизнув пересохшие губы, шепнул он. Сундук приземлился рядом на пол. Скабиор снял охранные чары. — Акцио, Рябиновый отвар.       Бутылочка с зельем прилетела точно в его ладонь. Скаб откинул колпачок и вылил содержимое в рот. Опустил руку, и на этом его силы кончились. Он обмяк и уставился в потолок, осознав, что и в этот раз его пронесло.       — Кто вас так? — спросил Дин, садясь рядом с кроватью на пол.       — Туристы, — хмыкнул Скабиор одними губами, пытаясь дышать неглубоко. — Всех положили. И меня почти.       — Всех егерей? — изумился парень.       Скабиор кратко кивнул. «Мрут как мухи». Дин не должен был ему сочувствовать. Они убили Тэда. Так Скабиору и надо, в общем-то. Но. Он не знал, как назвать противное ощущение в груди. Он был рад видеть, что Скабиор все-таки жив. Хоть и основательно подпорчен.       — Скольких?       — Десять, — облизнул губы егерь.       Что за волшебники, которые смогли отбиться сразу от десятерых?       — Ничего себе, — протянул Томас. — Хочешь чего-нибудь?       — Воды. Ниллу скажи, что я вернулся один. Сюда никого не приводи, — тяжело произнес егерь, зажмурившись. Жжение глубоко внутри становилось все больнее.       Дин метнулся на кухню, сказал Ниллу то, что приказал донести Скабиор, а потом попросил таз воды и чистые тряпки. Рану надо было промыть!       Нагруженный тряпками, ведром с теплой водой и бутылью с питьевой, Дин побежал в палатку главаря.       — Вода, — он наклонился, протянув егерю открытую бутылку. Поддерживать голову не стал, мало ли, сейчас разозлится. Скабиор еле приподнял голову, отпил глоток и откинулся обратно, крепко зажмурив глаза.       Дин смочил тряпку в воде и стал осторожными движениями промакивать кровь, смывая ее с груди и живота егеря. Зачем — он и сам не знал. Сидеть и смотреть, как Скаб просто истечет кровью до смерти, он не мог. Под слоем крови стало видно кожу. Дин обмакнул тряпицу в воду, поболтал, позволяя крови разойтись. И снова стал промакивать. Скабиор не реагировал.       Под кровавыми разводами виднелись какие-то темные значки. Татуировки! Весь торс егеря оказался покрыт ими. Звездные карты, числа различных систем, руны, иероглифы и еще множество простых черных точек. Сюда бы Гермиону с ее знаниями по Нумерологии!       Ну и, находясь так близко, Дин не мог не оценить, что сложен Скабиор весьма неплохо. Когда только успевал тренироваться, если все время только глаза закатывал и егерей своих гонял. Аккуратно провел тряпочкой рядом с раной, однако внутрь решил грязь не заносить, переместился к шее и лицу. На шее, прямо рядом с левым ухом, из-под крови появилась цифра: 1285.       — Друг татухи бил? — со знанием дела поинтересовался Дин, чтобы как-то отвлечься от разглядывания рельефов в нижней части живота мужчины.       — Ага, — фыркнул Скабиор, не открывая глаз. — Мой друг дементор.       Что?! Дин замер с поднесенной ко лбу свежей тряпочкой, он хотел смыть кровь с лица. Всмотрелся в номер. На шее. Осознание шибануло его по голове.       — Ты сидел в Азкабане?! — воскликнул он, отпрянув.       — Да.       Что ж, это многое объясняло. И ауру, и замашки. Дин закусил губу, не понимая, что делать дальше. Он омывал заключенного!       — За что? — оторопело спросил он.       — Статья 43. Темная магия. Статья 47. Некромантия. Статья 56. Убийство волшебника, — перечислил Скабиор, легко усмехнувшись.       — Но все вместе — это сколько лет? Двадцать? Тридцать?! — воскликнул Дин в ужасе.       — Сорок шесть, — хрипло усмехнулся егерь.       Дин вгляделся в его лицо. Посмотрел на прямой, чуть заостренный на кончике нос, на выраженные скулы, на темные тени под глазами. Скабиору было лет тридцать. Ну может, тридцать шесть максимум, явно не шестьдесят. В том случае, если он отсидел весь срок… В образовавшейся тишине Дин услышал горький смех.       — Не тупи, Том, — мужчина открыл глаза, глядя на Дина с прожигающей душу насмешкой.       — Ты сбежал?! Сбежал из Азкабана?! — завопил парень, не веря ему. Он слышал, что когда Темный Лорд пришел к власти, то освобождал своих сторонников из тюрьмы, устроив им массовый побег.       — Да, — егерь кивнул и поморщился от боли.       — Твою мать! — Дин отскочил от него, как от прокаженного. — Значит, ты и в самом деле служишь ему?!       — В смысле — в самом деле? — усмехнулся Скабиор. Дин открыл рот, в ужасе глазея на мужчину. — Мы оттуда массово сбежали прошлым летом, когда дементоры окончательно свалили. Все заключенные.       — То есть, ты не служишь Темному Лорду? — уточнил Дин, ничего не понимая.       — Видишь где-нибудь Темную метку? — Скабиор с трудом поднял обе руки, демонстрируя ему предплечья. Пришлось еще раз оглядывать голую грудь и впалый живот. Никакой змеи с черепом не было, только черные точки и руны.       — Но многие ее не получили, однако поддерживают Того-кого-нельзя-называть! — возразил ему парень. Скабиор опустил руки с тяжелым вздохом.       — Я поддерживаю себя. Мне предложили работу, я согласился, — хмыкнул егерь. Парнишка стал его утомлять своими визгами.       — Сколько ты отсидел?       — Десять лет.       — А сел во сколько?       — В девятнадцать.       — Так рано ты уже занимался некромантией и убил человека? — осуждающе посмотрел на него Томас.       — Ну да, прям как ты в двадцать убил человека, — поддел его Скабиор.       — Я защищался! — сцепив зубы, выдавил Дин.       — Конечно, Том. Я тоже защищался, — засмеялся хрипло Скаб, сделав попытку приподняться на руках и посмотреть, что у него там с животом.       Дин поджал губы, бросил тряпку в ведро с красной-красной водой — больше он трогать егеря не намерен. Скабиор опять напомнил о том, о чем он больше всего на свете хотел забыть. Лицо безымянного егеря встало перед глазами. Красные разводы на куртке. Он убил человека. Скабиор ухмыльнулся, глядя на помрачневшего мальчишку, очевидно, погрязшего в горьких мыслях, в которые он его нежно подтолкнул.       — И это не последний, парень. Дальше будет война. Для сохранения мозгов в порядке советую тебе мертвяков не считать, — как-то по-доброму сказал егерь. Он, нахмурившись, разглядывал рану. — Акцио, порошок Златоглазок, — поймал бумажный пакетик и, открыв его, высыпал прямо в рану золотистые песчинки. Боль пролетела по позвоночнику огненной стрелой. Скабиор откинулся на спину и замер, крепко зажмурившись. Не в первый раз такая хрень, надо прикупить что-то более действенное. Скабиор заклинанием притянул пачку сигарет, вынул одну и затянулся.       — Пойду вылью воду, — буркнул Томас и оставил мерзкого егеря наедине с болью. Он — убийца. Да еще некромант со всеми этими татухами. Что они вообще значат? Дин пожалел, что не может связаться с Гермионой. Да и библиотеки нет никакой. Оставался только один путь: спросить у Скабиора. Но Дин был абсолютно уверен, что тогда всплывут новые подробности из жизни егеря. Сложно было сказать, хотел ли Томас их знать.

* * *

      Скабиор не вставал третий день. Первые два его сильно трясло и лихорадило, а потом немного отпустило. Рана затянулась под ударными дозами порошка Златоглазок, больше не кровоточила и приобрела вид ярко-красного рубца. Дин раз что-то сболтнул насчет колдомедика и Мунго, но Скабиор только рассмеялся и сказал, что никто к нему не придет. На этом парнишка перестал задавать глупые вопросы.       Невольно Дин оказался вовлечен в уход за егерем. Тот его гонял по мелким и крупным поручениям. Заставил познакомиться со своим заместителем Бэном, егерем, что тоже умел сносно колдовать и заменил главаря на рейдах и облавах на «туристов». Бэн не был тупым, но он был мрачным, неразговорчивым, и его мало что интересовало, кроме охоты. Скаб считал его сдвинутым. Дин считал, что они все здесь психи.       Как-то вечером Томас сильно растопил печку, разогрев палатку до максимальной температуры, которую оба могли вынести. Скабиора еще потряхивало и морозило, но он уже мог вставать и ходить в туалет. Валяться долго ему никогда не нравилось, насиделся в Азкабане, как он говорил. А потому он встал, держась за спинку кровати, и принялся колдовать: трансфигурировал стол в ванну и наполнил водой. Потом подогрел. Разделся и залез в теплую воду, блаженно откинув голову на бортик ванны. Некоторое время лежал так, а потом заклинанием притянул из шкафчика кусочек мыла и стал намыливать свои патлы.       Дин с завистью наблюдал за принимающим ванну Скабиором. Ему тоже хотелось нормально помыться, еще с самого первого дня, когда их взяли егеря. Его.       — Ненавижу Эскуро, — поймав его недовольный взгляд, сказал Скаб.       — Почему?       — Попробуй десять лет очищаться только им. И то, если у авроров будет хорошее настроение, — хмыкнул мужчина, взбивая пену и с видимым удовольствием нанося ее на голову и шею. Он промыл волосы, несколько раз нырнул с головой в воду, а потом опять развалился на бортике. Вода стекала по груди, по знакам и цифрам, немного искажая их контуры. Дину показалось, что они стали двигаться и перетекать прямо внутри его кожи. Несколько мгновений смотрел, а потом сообразил, что пялится на голого Скабиора, и отвел взгляд. Однако почувствовал некоторый дискомфорт внизу, но усилием воли подавил все теплые импульсы, ласково защекотавшие его между ног.       — Я бы тоже не отказался, — буркнул Дин. Никому не нравится очищаться только магией, она не дает нужного ощущения чистоты. Вся кожа тут же зачесалась! Как же плохо без палочки жить! Просто невыносимо чувствовать подобную беспомощность, на которую его обрек чертов егерь.       Скабиор усмехнулся и приоткрыл глаза:       — Заслужи, Том.       — Я за тобой три дня ухаживал, мало? — сварливо бросил паренек. Он приносил ему еду, помогал подняться в туалет и всякое такое малоприятное, а потому считал, что Скаб ему задолжал.       — Ну, — противно протянул егерь, притворно задумавшись. Дин ощутимо напрягся. С этого станется попросить чего-то, от чего он будет еще неделю блевать! — Почти. Ты обещал меня нарисовать!       Дин удивленно вскинул брови. Просьба оказалась вполне безобидной. Да и он давно не брал карандаш в руки, все не до того было, мог и навык потерять. Почему бы и нет? Кроме того, у него будет право пялиться на егеря на законных основаниях. Чего?! Дин мотнул головой, прогоняя непрошеные мысли, которые все чаще приходили к нему в башку. Особенно часто при виде голого Скабиора. Он не гей! Черт!       Дин поспешно отвернулся и пошел рыться в своем рюкзаке. Конечно же, егеря не взяли блокнот для зарисовок и карандаш. Парень пролистал рисунки, которые делал еще на занятиях в школе.       Вот Джинни улыбается своей великолепной улыбкой. Такой светлой, такой жизнерадостной. Улыбается не ему, а Гарри. Но так даже лучше.       Вот Финни, уснувший на Истории магии после бессонной ночи, которую они провели над плюй-камнями. Черт, сколько тут было воспоминаний. Дин поморщился от глухой тоски, сковавшей сердце. Он так соскучился по ребятам. По нормальной жизни.       Вот Лаванда, сидящая у окна гриффиндорской гостиной. Томас и сам поразился, как при помощи одного только карандаша сумел передать яркие блики солнечного света, игравшие с прекрасными светлыми локонами девушки.       Блокнот добрых, счастливых моментов — и сюда вписать Скабиора? Он явно не был хорошим моментом его жизни. Впрочем, всегда можно вырвать листок из альбома. Жаль, что с памятью так не поступишь.       — Красиво, — прозвучало откуда-то сверху. Дину на нос упала капля воды. Потом еще одна на лоб.       Дин погрузился в свои рисунки и воспоминания о минувших временах и как-то упустил тот момент, когда егерь вылез из ванны и теперь нависал над блокнотом, бесцеремонно пялясь туда вместе с ним. Дин медленно поднял глаза и пожалел. Капли воды стекали по коже и падали на него. С волос, с груди, с… Святой Тупак! Дин выдернул блокнот из-под струек и отскочил.       — Испортишь бумагу! — зашипел он, мгновенно разозлившись на Скабиора. За его наготу, за его наглость и вообще за все!       Скабиор пожал плечами. Он терпеть не мог полотенца, предпочитая высушиваться естественным путем. Осмотрел свой новый шрам на левой стороне живота. Вроде зажило неплохо. Жаль только, Бриллиантовый Крест разрезало на две части. Придется обновить. На ночь намажет еще одной мазью, а завтра можно вернуться к поискам.       — Эванеско! — Скабиор уничтожил грязную воду в ванной. — Экскуро! — почистил. — Агуаменти! — наполнил заново и подогрел. — Вот твоя ванна, Том. С тебя рисунок, — с этими словами Скабиор вернулся в кровать и лег, блаженно растянувшись на теплом одеяле.       Дин глазам своим не поверил. Но придурок и правда сделал это для него! Стыдливо повернувшись к Скабиору спиной, он стал быстро скидывать одежду. Почти запрыгнул в воду и размяк, наслаждаясь забытым за месяцы скитаний ощущением комфорта. Хорошо! Он взял кусочек мыла, оставленный на бортике, и принялся остервенело намываться.       Скабиор лежал на кровати лицом к парню и лениво наблюдал за ним. Томас казался ему забавным, застенчивым, как малолетка, но при этом весьма храбрым. «Я ни за что тебе не подчинюсь», — хмыкнул Скабиор про себя. В целом, парнишка весьма хорошо поддавался дрессировке. И оказался с даже с полезным даром, если не наврал. Вот завтра они это и проверят.