***
Федя с удивлением глядел на двор царский — да, тётушка была права, красота неописуемая. На площади было много людей, и они подошли поближе. — …управляет природой. Люди видели, как она оживляет цветы. За нарушение указа об использовании магии немедленная казнь сожжением. К столбу с хворостом была привязана маленькая девочка лет двенадцати — она плакала и звала маму. Какая-то женщина истошно кричала. Фёдор отвернулся, спокойно смотреть на это он не мог, хотя лучше бы просто закрыл глаза. В упор на него смотрел мужчина на прекрасной гнедой лошади. «Царь!» — с ужасом понял он. Что ж — молва правдива, он действительно был красив, его волосы и борода цветом напоминали огонь, а глаза, казалось, смотрели в самую суть его души. Федя запаниковал — вдруг Грозный умеет рвспознавать в людях запрещённую магию? Да нет же, тогда тётушку никто и близко не подпустил бы к его жене, но что? Он смотрит так пристально, словно подчиняет, одним только взглядом приказывает падать на колени и каяться. Внезапный толчок и Басманов падает ладонями в грязную землю, ударяясь лицом о чужой сапог. — Чего встал?! — мужчина в чёрных одеждах, из-за которого он так опозорился — с противным лицом — злостно усмехнулся и ушёл. — Федь! — к нему подбежала тётя и помогла подняться. — Извини, меня толкнули. — Да, я видела… На площади раздался истошный крик — огонь пожирал плоть ребёнка. — Не смотри, — женщина развернула Фёдора. — Тоже самое со мной… со мной тут… прошу, Алексей не станет молчать. Давай уйдём пока не поздно, — бормотал юноша, словно забыл кем является. — Думаешь стала бы я тебя да себя понапрасну риску подвергать? Фёдор, держась за посиневшую от удара скулу, с мольбой глядел на неё. — Нет, Федя. Нельзя так боле жить, да и разве ж то была жизнь? Ты посмотри на себя, на меня, долго ль продержались б мы на той картошке? Это наш шанс. Басманов глянул туда, где видел царя, но место оказалось пусто. К ним подошёл какой-то рында и сообщил, что Иван желает видеть их у себя.***
— Так вот значит за кого ты так просила, — Грозный осматривал юношу. Не кормили его что ли никогда? Теперь ясно от чего эта женщина, что вылечила Анастасию, собирала еду с царского стола. — Это мой племянник, государь, Фёдор Басманов. — Басманов? — интерес блеснул в глазах Царя, — А не родич ль ты воевоеде моему — Алексею? — Он мой отец, — глухо ответил юноша. Ну вот, сейчас их отправят на казнь, не станет же его папенька молчать? Федю потряхивало. — Позовите мне Алексея да Петра Басмановых. Живо! Какой-то слуга поклонился и выбежал из зала. — Оклеветать его вздумали, значит, одного из самых верных моих воевод… ежели сей же час они всё отвергнут — казню, — скучающе проговорил Грозный. В дверь вошли трое — слуга и чета Басмановых, склонившихся в поклоне. — Алексей. Верно то говорят, что этот юноша — твой сын родной? — Нет, мой Государь, — воевода брезгливо поморщился. — То бесовское отродье! Как только уродился — так и отрёкся от него. — Ты выкинул в лес своего ребёнка! Я искала его три луны, чудо что остался жив, ему не было и месяца! Скажи правду, ну! — Тётушка… — Федя потянул женщину за руку, боязливо смотря на гневающегося Царя. — Он никогда не был моим ребёнком, этот чёртов уродец родился с магией, — выплюнул Алексей. — Естественно, — рассмеялась женщина, — а каким он должен был родиться? Ты благословение для первенца просил? Просил! Что ж — Пётр глянь какой крепкий, а ведь тебя предупреждали о проклятье! И что ты тогда сказал — коли вторым сын родится — и от него не откажусь, и что?! Что! Вот проклятье — его собственная магия убивает тело, настолько… —запнулась. — Она нестабильна. Нет. Никто не должен знать о магии Феди, тем более царь. — Довольно! Иван Васильевич прогневался. Феде стало настолько страшно, что он свалился в обморок.