Глаза цвета хрусталя

Мария сидела в опочивальне Анастасии и изучала грамоты, принесённые Царицей о смерти Елены Васильны. — Я смутно представляю что произошло, — вздохнула она, отложив бумаги. — Нешто церковь скрывает причины её смерти? Удобно им это? Тут и слова не упоминается о магах Природы, словно отравлена — так ведь любой отравить же мог, с чего бы бы вдруг обязательно магия замешана? — Да то ж не Церковь, а полюбовник её орал — мол, маги Природы сгубили Царицу-матушку… Иван Овчина. Но не знаю я, говорят, что его сразу же сослали подальше, в монастрырь при Сергиевой Лавре. — А жив ли он? — Не ведомо мне, а нашто? — нахмурилась Анастасия. — Возможно он мог бы помочь, прояснить что да как было в тот день… авось и получится как-то Ивану доказать, что магия природная точно мать его не губила, может и вообще это никак не связано. — Токмо ежели его самого найти, но это ехать надобно в слободу. Кто ж сейчас поедет? — А меня Царь отпустит? — Мария задумчиво посмотрела на Анастасию. — Смотря что ему сказать. *** — И что ты сделал? — Сказал ему, чтоб сначала саблю от меча сумел отличить, тогда, может, я и взял бы его в ряды… каким-нибудь оруженосцем, — Иван улыбнулся. Федя, опъянённый несколькими чарками вина, громко рассмеялся, закинув голову назад. Спустя несколько дней после первого поцелуя Басманов, казалось, не мог лаже взгляд отвести от Ивана, и при всяком удобном случае невинно смотрел из-под ресниц. Ох уж эта невинность… Грозный, в общем, и сам с трудом сдерживал половодье чувств, находя мальчишку совершенным очарованием. Он с удовольствием проводил с ним время наедине, слушал рассказы из детсва и сам иногда что-то мог вставить, гулял и собирал травы. Об их странных отношениях быстро повелись говорить при дворе, но Царь ьуи же присёк эти разговоры громким обещаем высечь за то, что суют носы в личные дела государевы. Но было что-то в юноше неуловимо странное, его любовь к природе и всему живому была несколько… непонятной, ведь не боятся её только глупцы или маги. А Федя точно не был глупцом. — Вот уж не думал, что Бельский ничего в войне не смыслил. От кого не ожидаешь — так от него, — Басманов грациозно закинул в рот виноград. — Люди быстро учатся, если хотят. А ты… и в цветах простых разбираешься, и в лечебных, и в следах разных, не только всё о жизни да о лечении знаешь, но и о смерти да потерях. Как же так вышло, Феденька? — прищурился Грозный. — Ежели мой Царь спросить желает об чём-то, так пускай спрашивает, — лукаво улыбнулся юноша. Иван задумчиво вздохнул, — Нет. Просто интересно откуда у тебя столько знаний и умений. — Дак я ж в лесу жил. Там всё это хошь не хошь узнаешь, коли выжить хочешь. — Твоя правда, — Грозный улыбнулся. Соднце уже давно ушло за горизонт, отдавая свою миссию луне, большая часть населения — простые работяги — уже давно седьмой сон видали, а Государь да травник обычный всё никае не могли расстаться друг с другом. За вином и беседой, которую Федя прерывал нежными и ещё неловкими поцелуями и объятьями, на которые Иван с уверенностью отвечал, время шло совершенно незаметно. Влюблённость билась раненой птицей в сердцах обоих, глаза блестели точно не от вина. — Уже так темно… а сколько времени? — юноша перевёл расфокусированнфй взгляд с окна на мужчину. — Да уж за полночь, — усмехнулся Иван. — Отставайся здесь, в моей горнице, сам вряд ли дойдёшь, а Царю не пристало на себе носить пьяных лекарей. — Да где ж мне… в государевых покоях ночевать? — Да вот на кровати. Места хватит и тебе, и мне, уж поверь, — фыркнул Иван. — Ну… раз на кровати… *** С первым лучём солнца Мария начала сборы — она была уверена в том, что Царь её отпустит. Единственное, о чём она действительно беспокоилась, так это Федя. Он хоть и был всегда осторожен, но многое могло пойти не так и плохо закончится. Однако же она понимала, что разговор с Иваном Овчиной может всё изменить, и, возможно, юноше больше никогда не придётся скрываться и бояться казни. Это было её самым огромным желанием, и ради этого можно было рискнуть всем. Даже жизнью Феди. *** Пробуждение Басманова было, мягко сказать, забавным — завтрак приносили, как оказалось, всегда в покои, и служанки явно не ожидали увидеть в царской кровати не Царицу, где ей и положено быть, а молодого лекаря, с которым Иван Васильевич начал проводить много времени. — Пошли вон, — Грозный махнул рукой и пододвинуося ближе к юноше. — Доброго утра. — Доброго…