***
Пора отправляться дальше. Пройдя весь карман, я наткнулась и на второй такой же пролом. Плотность титанов тут, конечно, гораздо меньше. Повсюду разваленные здания и следы быстрого бегства людей. Я зашла в один такой дом, более-менее не подбитый. Стол, стулья, печь — видимо, кухня — чуть дальше что-то напоминающее кресло, ещё дальше огромная деревянная ванна. В этом мире не изобрели ещё многих вещей, привычных марлийскому быту: вместо крана какая-то качалка, вода подогревается только на печи, про свет — можно забыть вообще. Мои лампы придётся куда-либо закопать — да и половину моих вещей. То, что написано в книгах — обобщенные знания, к великому сожалению. Может быть, когда я вернусь, напишу что-нибудь про бытовую часть жителей Парадиза, вот только "прости, прощай" свобода после этого. Я не знала, где мне искать этих разведчиков и насколько долго этим заниматься, но, судя по тем трупам в ковчеге, возможно, они были недалеко отсюда примерно 8 часов назад. В основном титанов сейчас больше в юго-западной стороне. Пойдём туда. На пути встречалось всё больше таких трупов. Тошнить перестало — как не смешно, но глаза уже намылились этой картиной. Пока я шла, заря начала постепенно раскрывать свои позиции на этот мир. Однако всей красоты не видно — стены мешают. Я решила больше не осторожничать. Мне нужно быстрее добраться до крылатых, если они, конечно, ещё здесь. Сейчас иду по какому-то поселению, и прямо на одном из домов лежит титан, начинающий просыпаться. Снова гром, снова куча молний. Это сила моих предков — повелевать титанами. Я не знаю, почему ни мои родители, ни кто-либо из нашего рода никогда не пользовались этой мощью. На самом деле, это странно, что я ей вообще способна обладать — ведь она принадлежит только титану-прародителю. Но пока меня это не волнует: все ответы я найду после. — Сядь, давай поболтаем, — ехидно улыбаюсь и подхожу к нему. Мне нужно понять, где сейчас крылатые, поэтому он будет моим проводником. Протягиваю руку к его горящей коже, закрываю глаза и внимательно смотрю на его чувства и эмоции. Опять крик, опять вой и человеческие стоны. Это девушка, её зовут Лиса, она состояла в секте "Имир" года 4 назад. Всех еретиков отправили на ту бетонную стену, их долго пытали самыми изощренными методами, чтобы выведать, откуда они знают историю Элдии, откуда они знают об Имир. Её казнили первой, и она первая съела своего товарища, бежавшего вперёд. Но она больше ничего не знает, она ничего не чувствует. Всё, что у неё осталось от человека — память прошлого, которую могу увидеть только я. Все остальные воспоминания — это словно черно-белая фотография — нет никаких движений, одни фрагменты. Вот здесь — она идёт до стены, здесь прорывается в ковчег, сейчас — ест людей одного за другим... Софи, абстрагируйся, не смотри на этот ужас. Нашла! Крылатые там, где я и предполагала. Удивительно, что они так далеко пробрались, да ещё и остались на ночь. — Приведи меня к ним, пожалуйста, — Лиса качает головой, поднимает меня к себе на плечо и бежит в нужном направлении. Кожа была горяченная, поэтому я натянула плащ сильнее. Пока титан бежал, я анализировала местность, и буквально в ста метрах от нас в воздух был выпущен какой-то красный пучок дыма. — Сбавь темп, — теперь пошли. — А ещё было бы просто замечательно, если бы ты меня спрятала. Она положила меня в свою огромную ладонь и прислонила к груди. Запах отвратительный, жжёт — нереально. Мне казалось, что не просто моя кожа расплавится, но и кости скоро начнут. Кошмар! Горячо!!! — Вот же ж блять! Горячо, горячо, горячо!!! — и Лиса совсем немного, но отодвинула меня от груди, чтобы хоть какой-то свежий воздух попадал ко мне. Я начала слышать вместо крика какие-то лязги и щебетание, похожее на натягивание железного троса. Возможно, это те самые устройства для убийства титанов, которые используют крылатые. Они уже близко! И внезапно титан нагнулся и побежал в какую-то сторону. — Эй, ты ку... — секунда. Прошла только секунда. Титан побежал, чтобы сожрать летящего рядом крылатого. На малейшую секунду он заметил меня, но титан откусил ему голову сразу же. Секунда. Секунда крика и боли. От титана и солдата. На мгновенье мне показалось, что это даже хорошо, что он погиб сейчас — я же смогу надеть его форму. Как это? Как я могу думать о таком?! Я поднимаю голову, там спокойно небо смотрит на нас, а облака разлетаются, словно репетируют вальс. Бог, если ты есть, почему ты допустил это? Почему мы убиваем друга друга? За что нам такое наказание?! Это не сила! Это чёртово проклятье!!! И, может, мы и правда монстры, а, может, мы никогда не были людьми с самого начала. Но это не важно! Пока нет знаний, пока нет правды, мы не можем ничего судить. Я всё равно найду правду! — Отпусти нас обоих!!! — вскрикнула, и титан тут же отпустил меня и убежал. Мы были уже в лесной местности, поэтому для начала я схватила безголовое тело и потащила его в сторону, под крону какого-то дерева. Кровь хлестала в разные стороны, куски кожи и некоторые органы болтались, пока я перетаскивала тело, а этот солдат ещё оказался достаточно крупным. Подперев его к дереву, я схватила свой рюкзак. Нужно быстро переложить важные листки с информацией себе в сапог и парочку необходимых вещей. После этого, я кинула рюкзак в кусты, заметав его листьями — закапывать времени не было совершенно. Судорожными руками начала расстёгивать сначала рубашку. А почему рубашку-то — дура! Первым плащ этот снять! Быстрее, быстрее, быстрее! Стягиваю плащ, хватаю куртку, бросаю её где-то рядом, цепляюсь за пуговицы рубашки — не получается. — Да сука! Всё-таки зацепившись, быстро расстёгиваю всю рубашку, потом разбираюсь с этими ремнями. Это просто ужас, как они вообще это надевают! Времени нет, быстрее, Софи, быстрее!!! Сняв всё и с себя, и с солдата, я еле как напялила хоть верхнюю часть этих ремней, а как крепятся эти мечи непонятные? И что это за рычаги такие?! Похрен, затягиваю ремни без этих примочек. Натянув капюшон, чтобы лица не было видно, я пошла искать лошадь этого бедняги. И всё-таки я не могу просто так оставить этого беднягу, я даже имени его не знаю, а он спас мою жизнь. Слёзы накатывают, а ком в горле застрял, словно его приковали туда гвоздями. Возвращаюсь — не могу ничего сделать ему, поэтому хоть в кустах, но я спрятала тело. Прости, солдат, но это теперь твоя могила. Зачем нам такие страдания? За что нам это проклятье? Я бежала, бежала и задавала одни те же вопросы. Никто мне на них не мог ответить, нужно просто бежать, бежать. Попутно я свищу, чтобы ко мне прибежала хоть какая-нибудь лошадь. Нужно включить мозг. А что, если меня заподозрят? Даже думать не буду, надо как-то себя замаскировать. Лицо... надо спрятать его. Достаю из кармана бинт — я правильно подумала, что это нужная вещь. Быстро перевязываю себе голову, закрывая половину лица и глаз. Так, на том месте, где титан откусил голову, много крови — подбегаю туда и извожу руку в ней. Мерзко, меня начинает воротить. Мажу эту кровь себе на бинт и на нос, словно... Слышу опять эти непонятные звуки. Метеоритом отбегаю от этой крови. И, повернувшись на звук, вижу, что рядом со мной приземлился какой-то солдат. Черт тебя побери, сраная судьба! Да почему именно сейчас!? Софи, стоп, вспомни про мозг, веди себя подобающе, не подавай виду. Не подавай! Опусти голову и отвечай спокойно. — Солдат, ты потерял лошадь? — его голос хриплый и низкий, это всё, что могу сказать о нем — не вижу его за своим капюшоном. Разговаривает он, словно я подчиненный, значит, будет "сэр". — Да, сэр, моего товарища убили, а лошади убежали от страха. — Где твоё УПМ? — тааак, это, наверно те мечи в кейсах и те самые тросы. — Рычаги заклинили, пришлось оставить. — Поедешь на моей лошади, я на — УПМ. Если найдём труп, снимешь с него, — голос стал более нежным, а в моей голове разрабатывался новый план действий, как надеть это сраное УПМ?! Солдат начинает подзывать свою лошадь, благо она прибежала быстро. Всё это время я держала голову опущенной, но тут солдат подошёл ко мне и схватил за плечо. Он что, хочет посмотреть на моё лицо? Зачем? Не надо, стой! — Ты точно в порядке? — чуть тише спрашивает он, всё-таки не развернув. Я судорожно выдыхаю, нужно спокойно ответить. — Мой напарник... он умер у меня на глазах. Я сейчас только хочу домой, в безопасность, — отчасти это была правда, в такой жуткой ситуации хочется только туда. Солдат чуть сильнее надавил на плечо и отошёл, так как подошла лошадь. — Садись, — я схватилась за узду и с легкостью взобралась на лошадь, это был чёрный жеребец. Солдат метнулся ввысь? Так для этого нужны эти устройства. Удивительно... Марли обгоняет Парадиз по техническому оснащению, но эти УПМ просто нечто. Тросы врезаются точно в цель, подтягивая человека — какой же тягой обладают эти тросы? Пока этот солдат летел, заметить моё лицо он не мог, поэтому я подняла голову: передвигается он, конечно, искусно. Какой-то темноволосый, рост низкий, наверно — разглядеть его достаточно сложно. Смотрю вперед — мы подъезжаем к какой-то деревушке на равнине. Солдат спешился, подозвал меня — так как отлетел он прилично вперёд от меня — и показал жестом остановиться. Я слезла. — Иди в лагерь, скажи про своё УПМ и товарища, — он ловко залез на лошадь, и моему обзору были видны только его пятки. Я думала, что он сейчас же взметнётся на своём коне, и у меня останутся только проблемы в виде встречи с остальным лагерем. Но он ещё стоял рядом со мной. — Как звали погибшего? Чёрт! Вот надо ему знать! Что же делать, что же делать? Софи, думай, блин, что встала?! Ага! Я же убитая горем, нужно показать свои эмоции! Рухнула на землю, сильно ударившись коленями и камни, сначала сжалась в комок, потом звучно завыла, словно рыдаю. Я услышала, как тот солдат опустился с лошади и снова подошёл ко мне. Да что ж ты прицепился? Опять взял меня за плечо, а я сильнее прижала руки к лицу. — Не смотрите! — вот и нахрена я это сказала... — Иди в лагерь, там тебе окажут помощь, а твой товарищ внёс нереальный вклад в нашу бесконечную войну. А ты должна остаться в живых, чтобы помнить об этом, — сказав это, он поднял меня с колен, придержав за плечи, сел на лошадь и всё-таки уехал. И слава богам. Всё-таки это трепетное отношение к своим солдатам как-то подкупает, хоть он и сказал «война». Но, на самом деле, люди Парадиза в этом не виноваты. А почему? Почему продолжают убивать? Может, они прекрасно знают о том, что титаны — бывшие представители их народа? И истребляют их, потому что другого выхода нет? Не знаю я всего этого... В лагере было достаточно оживлённо. Скорее всего, крылатые возвращаются обратно за стены. Мне повезло. Они расположились в каком-то небольшом поселении, похожие дома я встречала ранее. Натянуто пару шатров, в одном слышны дикие стоны — видимо, это лазарет, в другом — горячо обсуждали план отступления — шатёр главнокомандующих, в третьем клацали ложки — у вояк обед. А я стояла посреди всего этого шума, и только рядом со мной была повозка, напичканная осторожно спрятанными в тряпки трупами, и только здесь было тихо. Как их много... но они хотя бы обретут могилу в своих родных местах, а тот солдат навечно остался в тех кустах вместе с моим рюкзаком. В сердце начало щемить, поступила я совершенно не правильно. Какое же у него имя? Я так и не узнала. Хотя я же в его одежде, может где-то и есть какой-либо намёк на это. Пошарюсь-ка я по карманам... Но тут солнце перестало греть меня в своих лучах, так как на меня надвинулась высокая тень. — Солдат, где твоё УПМ? — опять тот же вопрос. Опустив голову сильнее и перестав рыться, замялась. — Сэр, оно повредилось... на меня напал титан... — С какого ты фланга? — да зачем задавать те вопросы, которые тебе, по сути, не пригодятся? — С правого, сэр, — ну что ему ещё надо? Почему стоит и сверлит меня взглядом. — У тебя сильные ранения. Покажи, я немного разбираюсь в медицине. Он хочет на моё лицо посмотреть? Неужто, этот человек наизусть знает лицо каждого крылатого? Чёрт, а вдруг он всё поймёт, если, действительно, знает. Спокойно, он может просто интересуется, как заботливый командир. Да не глупи, Софи, конечно же, нет! Выбора у тебя нет, придётся показать. Поднимаю голову, опускаю капюшон. Блондин, намного выше меня. Статный — сразу видно, что занимает высокий пост. Глаза чем-то похожи на мои, такие голубые, но в основном незаинтересованные ни в чём. Такой взгляд говорит тебе, что обладатель силён и крепок в своих убеждениях. Что ж, мы всё больше похожи. — Назови имя, — чёрт, и что мне сказать. Ладно, пан или пропал. — Нила Форс. Я могу идти к врачу? — блондин хмыкнул. — Да, солдат, в следующий раз, стоит отдавать честь, — наконец-то он ушёл, а я направилась в сторону, где стояли лошади. Дождусь в этом уголке с сеном, сжавшись в незаметный комочек. И всё же, я уже измоталась, а путь только начался. Как не странно, но единственное, что меня смогло поддержать — слова того солдата с хрипловатым голосом. Знай он, что я с континента, как бы отнёсся ко мне? А если бы другого крылатого не лишили головы, смогла бы я пройти так далеко? Кстати, его имя. Нужно его найти, только вот где? И тут взгляд падает на нашивку на нагрудном кармане — там снизу под крыльями тонкими нитями и так неумело расшито имя — Адам Йорк. Какое оно красивое... Сжимаю эту нашивку со всей силой, и в этом непонятном загоне раздаются тихие всхлипы вместе с ржанием лошадей. Необходимо проронить эти слёзы, они так же важны, как моё стремление дойти до конца, они тоже часть плана. Я знала, что смерть и отчаяние отныне будут рядом со мной. А ведь лицо того солдата я видела всего лишь секунду, а такая боль меня пронзила. Через полчаса пришли хозяева лошадей, каждую разобрали. Это, значило, что солдаты скоро отправятся к себе домой, а я создам себе фальшивый. Встаю со своего укромного уголка, смотря на огромное небо с краями в виде стен. Летит птица, неся в себе всю свободу этого мира. Она знает, куда ей лететь, и даже если не знает, найдёт нужную дорогу. И вот голубое небо всегда встречает эту птицу с распростёртыми объятиями, с невероятным желанием встретиться, обсудить мелочи, посмеяться над проблемами людей. Они близкие подруги — птица опирается на небо, небо — только на птиц. Это у меня на родине небо рассекают машины смерти, а эти птицы вьют новую жизнь, летят и свободно создают своё будущее. Я опускаю голову, смотрю на носки своих[чужих] ботинок — они явно мне больше на три-четыре размера. И таких сапогов без хозяев тысяча, ведь гибнут эти хозяева, словно мухи на этой «войне». «Войне»...***
Отряд тронулся с лагеря. Меня поставили в середину, самое безопасное место, так как я «новичок». Лошадь мне пришлось просить у какого-то странного мужчины; дали свободного коня. На самом деле, ездить я умела совсем немного, примерно месяц училась до этого дня. Но на удивление конь не сопротивлялся, понял, что я неумелая, и как-то сам всё выполнял. Краем глаза я заметила, что тот недавно подошедший ко мне блондин находится впереди всех. Командор что ли? Мне крышка... — Солдаты, мы внесли неоценимый вклад в человечество — дошли до юга стены Мария. Наша разведывательная миссия ещё ни разу не продвигалась настолько далеко и не переживала ночь успешно. Всё, что мы с вами прошли за эту вылазку — это ценнейший опыт, который мы привнесём живыми в наши родные стены. А теперь вернитесь живыми к своим семьям! Не сметь умирать!!! — звучно прокричал тот блондин, и все ударили правым кулаком по своей груди — видимо это та самая «отдача чести». Пришлось выполнять то же самое, солдаты ещё кричали, свистели, но кто-то всё равно оставался поникшим и смотрел так же, как и я, вниз. Наконец-то мы двинулись, скакать нам долго. Титанов вокруг сносили солдаты по бокам. Они цеплялись прямо в отдел спинного мозга, там где сосредотачивается жидкость. Может, они всё-таки знают о нас... Кровь хлестала во все стороны, обжигала своим паром воздух и, падая на землю, рябиной бегала по зелёной траве. Всё вокруг было красным, словно земля плакала по тем жутким «войнам», что ведутся на ней. И здесь война, и на моей родине война, везде кровь, повсюду трупы и крики. Прямо сейчас один титан схватил за ногу летящего солдата и начал медленно, словно наслаждаясь моментом, откусывать сначала его ногу, потом руку, после голову... Меня снова тошнит, прямо с лошади. И это не из-за страха, не из-за понимания, что этот солдат умер мучительной смертью, нет... я не могу слышать эти крики. Опять и опять..., и снова чайки, и снова лязг тросов, и снова эти вопли. ... вот бы стать той птицей и безмятежно лететь. Нет, Софи, ты можешь развернуть лошадь и просто вернуться домой. Ты сделаешь это рано или поздно, тебя встретят родители и Майкл, но а пока — иди, беги, скачи — делай, что угодно, но добейся своей цели. Через адских для моих ушей и сознания два часа, мы наконец-то приближались к стенам. Пути назад нет, чего же мне ожидать? Не думай об этом, просто гони своего коня сильнее. Огромнейшая глыба начала подниматься, я читала об этом, но в реальности идут мурашки от всей мощи этих гигантских ворот. Когда цепи были до конца натянуты, а ворота открыты, весь отряд вихрем метнулся за стены, но некоторые оставались снаружи зачищать нам путь. Что ж, было немного приятно, когда мы въезжали, и попутно нам аплодировали жители этого кармана. — Наконец-то они хоть чего-то добились. — Даже заночевали! — Но больше от этого их не стало. — А этот Смит неплох в роли командора... — доносилось до меня. Возможно, у этих крылатых не такая уж хорошая репутация среди населения, но меня это сейчас никак не интересует. Вокруг меня люди — живые люди. Они стоят, общаются, что-то обсуждают, хлопают и всё это в похожих с теми, что проходила я, массивами домов. Улицы, набитые рвотой титанов — более-менее чистые и мощёные камнем, а не травой, разрушенные дома — небольшие двухэтажные здания с красной черепицей на крышах, вместо пустых городов — толпы, и они рассредоточены по всему городу. Это так меня воодушевило, эта жизнь, которую издает этот городок. И да, меня пронзило просто невероятное счастье. Я всё-таки дошла до ковчега! Глаза заслоняет пелена — они тоже разделяют со мной радость. Оглядываюсь, таких счастливых всхлипов раздаётся много по всему отряду. Это настолько душевно и человечно... Именно так и никак более. Снова поднимается глыба, вновь мы проезжаем уже внутреннюю стену — здесь гораздо просторнее, даже заметны леса и поля. Я замедлила ход лошади — мне нужно оказаться в конце строя. Следуя плану, сейчас я должна найти какое-либо поселение и заселиться там у любой семьи. И вот, я последняя в строю. Пока все медленно переговариваются друг с другом, тяну узду в сторону, и мы с моим новым другом скачем уже в другом направлении — подальше от этих крылатых. Через минут тридцать мой живот начал выступать с симфоническим оркестром. Не ела я очень давно, и эта неприятная истома начала заражать, словно простуда, всё тело. Веки уже еле как держались, ослабев от всего этого ужаса и ментального стресса. Надо продолжать, надо найти кого-нибудь. Я уже далеко отъехала от дороги, какая-то небольшая деревня. Недалеко от неё лес, повсюду огороды и вспаханные земли. Я где-то на ферме явно, может, тут и обосноваться. Вижу, кто-то начинает подходить ко мне, а я даже толком расслышать не могу — эта пробка в ушах от тех криков и стонов, что ранее просто оглушили меня. — Девушка, девушка! Вам что, плохо? — какая-то бабуля с корзинкой в руках подходит к моему коню. Медленно её лиловая юбка начинает расплываться, а плетёная шляпка начала клонироваться на несколько других. — Нет, всё... — мне надоело всё это. Спать...***