Just survive somehow

— Как чувствуешь себя? — голос Карла долетает до меня сквозь туман, и я не сразу концентрирую на нем внимание. — А? — Эй, победительница, — Лорен щелкает пальцами перед моим лицом и почти возвращает меня в реальность. Я тупо смотрю на нее и пытаюсь улыбнуться. Она понимающе хмыкает. — Волнуешься? — Нет. Они с Карлом переглядываются и выразительно закатывают глаза. Для бывших искренних они удивительно быстро научились не указывать людям на их ложь, но все еще продолжают делать это невербально. — Я бы тоже нервничала, если бы нас погнали на экскурсию в штаб Искренности, — пожимает плечами Лорен. — Встретиться с родителями… И выслушать, что они обо мне думают… Она на секунду замирает, ее взгляд направлен в пустоту. Но потом быстро берет себя в руки. — Дружелюбные — они хотя бы дружелюбные. — Очень тонко подмечено, — серьезно замечает Джим. — Я имею в виду, — уточняет Лорен, — что в Дружелюбии нет места скандалам и обвинениям. Так что навряд ли семья Мии станет ее критиковать, даже если они случайно встретятся. Да? Я не знаю, что ей ответить, поэтому смотрю в сторону. — Моя семья отличается от других в нашей фракции, — негромко произношу я так, чтобы это прозвучало в меру скорбно, но не жалостливо. — О, — больше Лорен ничего не говорит. Она мне верит. Должна верить. Я всегда была слишком мила для недоверия со стороны окружающих. — Теперь ты больше не с ними, — Карл улыбается мне и легонько сжимает мое плечо. — Если раньше кто и сомневался в том, что ты бесстрашная, то вчера ты доказала обратное. Я улыбаюсь. Вчера были первые бои. Карл без труда заломал Джима. Шоне досталось от Зика, но она взяла реванш. Лорен пропустила первых три удара от Эшли, но потом Эш расслабилась и в итоге почти проиграла. А я… Я оказалась на удивление сильной и чуть не сломала ребро Четыре. Мне повезло, что я небольшого роста и могу легко проскочить под чужой рукой, пробив защиту, а он пока еще не привык драться с девчонками наравне с парнями и боялся мне навредить. Но все же, это победа! Хотя мне тоже досталось, и с утра я прихрамываю, так что о прыжках с поезда думаю с содроганием. — Вы готовы? — Лорен уже ждет нас возле двери. Мы спускаемся в Яму вместе и торопливо завтракаем, чтобы никто не ждал нас на платформе. Никто, собственно, и не будет, так что стоит поторопиться. Сегодня нас повезут смотреть на ограду. Амар обещал, что местный командир отряда даст нам пару важных уроков. Очень интересно. Хотя я не собираюсь там работать, когда закончу инициацию. Благо, мне уже подготовили работу в штабе. Неофициальную, сложную, чреватую опасными последствиями для всего города… но эта работа обезопасит меня. На платформе мы вливаемся в группу других неофитов. Четыре улыбается мне и я понимаю, что он не в обиде за мою полу-победу. Это радует. — Тебе не будет холодно? — смеется Дункан, глядя на наряд Лорен. Утром она, скрипя зубами, натянула бордовый топ, который полностью закрывает грудь и шею, но оставляет открытым живот, и теперь ей приходится стоять, демонстрируя всем свой новый пирсинг, сделанный на спор. — Мне уже холодно, — она складывает руки на груди и косится на Адама. — Если я заболею, виноват будешь ты. Парень ухмыляется и демонстративно застегивает свою куртку до самого горла. Всю ночь лил дождь. Сейчас небо затянуто серыми тучами, и иногда срывается мелкая морось. Воздух холодный. Даже я, всего лишь закатав рукава, чувствую, как кожа покрывается мурашками. А Лорен тем более дрожит. Но пусть ей не доставляет удовольствия стоять в полуголом виде на холоде, она не выказывает особых признаков недовольства. Первый урок, который мы вынесли здесь — спор есть спор. И если проиграл — надо выполнять условия. Иначе можно очень быстро лишиться и доверия, и уважения. Лорен понимает это не хуже меня и даже пытается найти в этом какой-то своеобразный кайф, чтобы совсем не загрустить. Я знаю, что она не чувствует себя бесстрашной, хоть и выглядит сейчас как истинная лихачка. Душой и мыслями она все еще в своей родной фракции, и это наводит меня на главный вопрос — что здесь делает ее тело? Что она забыла в Бесстрашии?! Наблюдать за подозрительным поведением переходников и выяснять в чем дело — важная часть моей работы. Поэтому мне нужно держаться к ней поближе. Но как по-настоящему сблизиться с той, которая дружит со всеми, но держит всех на расстоянии? Мне нужно вывести ее из зоны комфорта. Расшатать психику и быть рядом, когда ей понадобится помощь. И я знаю, кто мне в этом поможет. Пусть даже без собственного ведома. Возле ограды нас дожидается небольшой отряд. В нем семеро солдат и Амар ведет нас прямо к ним. Вперед выступает рослый парень с автоматом наперевес. — Видишь нашивку на его куртке, на правом плече? — шепчет мне на ухо Дункан. — Это командир отряда. Они с Амаром по-братски здороваются и инструктор машет нам рукой, подзывая ближе. — Это Рик, — он представляет нам парня с автоматом, и тот кивает. — Он командует дневной сменой. Охрана ограды — одна из работ бесстрашных, так что эти ребята лучше меня вам расскажут, почему ее не стоит выбирать. — Эй, — огрызается Рик. Амар смеется и хлопает его по плечу. — Ладно, шутки в сторону. Просто послушайте, а дальше сами делайте выводы. И он уходит, оставляя нас один на один с солдатами. Вид у них лихой, но образ отряда немного портит то, что трое из семи явно не выспались и то и дело зевают. Видимо, с ночной смены. Джим тоже это замечает и спрашивает: — Где вы живете? Командир поднимает брови. — Тебе номер квартиры назвать? — Было бы неплохо, — шепотом вставляет Эшли с многозначительной ухмылкой. Я пытаюсь сдержать смех, а Лорен странно кривит лицо. — Я имею в виду, — уточняет Джим, — есть ли у вас здесь казармы? Или вы каждый день возвращаетесь в Яму после дежурств, а потом через пару часов едете обратно через весь город? Рик усмехается. Его усмешка мне кажется поразительно знакомой — не злая, но и не мягкая. — Конечно, казармы у нас здесь есть, — говорит он. — И у вас даже будет время на них взглянуть. Но не сейчас. Он указывает рукой на саму цель нашего прибытия и командным тоном приглашает подняться наверх. Со стены открывается потрясающий вид на город! Я люблю его, мечтаю провести здесь всю жизнь. Может, есть своя прелесть в такой работе — круглосуточная бесплатная панорама, от которой захватывает дух. Но многие смотрят в другую сторону — на безграничную пустошь, которой, как все думают, и является весь остальной мир. Я не хочу туда смотреть. На секунду мне кажется, что я вижу проблеск света вдали и содрогаюсь. Но небо все еще затянуто тучами. Ветер поднимает с земли клубы пыли, а на высоте его порывы ощущаются особо сильно. Не завидую сейчас тем, кто боится высоты. Или бесконтрольного падения. Эрик громко спрашивает: — С каким рейтингом надо закончить посвящение, чтобы сюда не попасть? Рик пристально смотрит на него, и снова я вижу эту знакомую усмешку. — Выбирать имеют право те, кто не ниже пятой строчки, — он вынужден почти кричать, чтобы мы его услышали. — Остальных распределяют на охрану периметра — в черте города или за ней. Но из любого правила есть исключения. Я был третьим во время своей инициации. Я прямо чувствую, как стремительно вырос его авторитет среди неофитов. Он тоже это видит, потому что улыбается еще шире. — И вы выбрали ограду? — не верит Эрик. — Я пробовал разные должности, и это то, что мне понравилось, — он пожимает плечами. Мы идем вдоль стены. Внизу под нами ходят в патруле бесстрашные; отсюда они кажутся не больше букашек. — Если спросите меня, работать здесь гораздо лучше, чем следить за афракционерами. К тому же, здесь приятные соседи. Он говорит о Дружелюбных. Действительно, моя фракция очень приветливо относится к местным охранникам. Но я понимаю подтекст его слов. Еще до того как я сменила фракцию, помню, как возле теплиц регулярно околачивались парни-бесстрашные. Девочки постарше часто проводили с ними время. Мы останавливаемся на небольшой площадке, закрытой от ветра с двух сторон, и Рик указывает на мужчину и женщину, которые стоят неподалеку с оружием в руках. — На стене дежурим парами, — объясняет он. — Внизу — от двух до пяти человек. В моем отряде семь. Обычно они работают здесь, но иногда мы выезжаем в поле — тогда собираемся вместе. — В поле? — удивляюсь я. — Но там же ничего нет. — И в наших интересах делать все, чтобы так оно и оставалось, — говорит командир, а потом с ухмылкой добавляет: — Просто в поле легче устроить гонки. Было еще предложение играть там в Захват флага, но… городская администрация не одобрила. Тут он спохватывается и возвращается к лекции. — К вопросу о дежурствах: есть 3 смены, назначаются они в произвольном порядке. Можно дежурить здесь два через два, тогда легче оставаться на ночь, и потом проводить выходные дома. Можно в принципе жить здесь, если в Яме все достало, — он закатывает глаза, — или можно набраться ночных вахт и приезжать только днем. Он смотрит на часы и заявляет: — По просьбе Амара мне надо нянчиться с вами еще час. Но, в принципе, вводная лекция окончена, так что можете спуститься вниз, мои ребята покажут вам казармы, — он указывает на семерых бесстрашных из своего отряда, которые все время шли за нами, и обращается к одному из них. — Эй, Джек. Разбейте их по парам и у вас есть час, чтобы потренировать свои менторские способности. Джек с улыбкой кивает и отдает честь. Рик поворачивается, чтобы нас пересчитать. И вдруг его лицо на короткий миг каменеет. Мне кажется, он смотрел на меня до того как отвел взгляд. Но с чего бы ему смотреть на меня с такой злостью? Я смотрю себе за спину и вижу Лорен. У нее тоже вид безрадостный. Странно, что она стоит позади всех, ведь обычно вылазит вперед… Я еще раз перевожу взгляд на Рика и обратно. У этих двоих одинаково темные волосы, одинаковый разрез и цвет глаз. И абсолютно одинаковая ухмылка. Вот почему его мимика и интонации показались мне настолько знакомыми! Когда мы спускаемся вниз, Лорен отстает от группы. Рик, замыкающий шествие, пресекает попытки Эшли стать с ней в пару. — Ты иди, — слышу я его резкий, пугающе тихий голос, — а этой я сам экскурсию проведу. Когда становлюсь в пару с Четыре и наш временный куратор начинает рассказывать что-то о распорядке дня, я предоставляю Четыре возможность слушать за нас двоих, а сама пытаюсь сосредоточиться на диалоге, который происходит в паре метров от нас. Тейлоры стоят рядом, но говорят почти шепотом, — довольно яростным шепотом. Рик крепко сжимает ее предплечье. Я делаю маленький шаг влево, чтобы лучше слышать. Вблизи видно, что, даже при множестве отличий в чертах лица, у Рика глаза такого же серо-голубого оттенка как у Лорен. — Какого черта ты здесь забыла? — чуть ли не выплевывает он. — Я здесь на экскурсии, — огрызается она, но не выглядит при этом смелой. Впервые за время нашего недолгого знакомства она держится неуверенно и как-то скованно. — Послушай, — начинает она, но Рик перебивает. — Нет, это ты послушай. Тебе так сильно не сиделось дома?! Все было слишком хорошо и идеально, захотелось новых ощущений? Так имей в виду, инициацию ты здесь не пройдешь. Ты не создана для нас. Он презрительно отталкивает ее руку. Лорен сжимает ее в кулак. — А теперь все-таки послушай, — она говорит тихо, контролируя злость. — Я здесь, потому что тест показал четкий результат — Бесстрашие. Это к вопросу «какого черта». Он молчит. Она продолжает. — Что касается дома — мне и правда там не сиделось. Знаешь, почему все, и родители в первую очередь считали меня идеальной искренней? С каждым словом злость испаряется из ее голоса и ей на смену приходит боль. — Потому что я очень тщательно выстраивала этот образ, чтобы никого не расстроить, после того как ты ушел. Это что-то новенькое. Я кошусь в их сторону и вижу в лице Рика смятение. — Мама была просто убита, когда ты перешел в Бесстрашие. Был у меня выбор?! Я пыталась соответствовать как могла! Отказалась от личного пространства, чтобы мне нечего было скрывать. А когда Кэнг стал лидером Искренних, я только и думала: «надо соответствовать». Племянница лидера, еще бы! Как бы ты вел себя на моем месте? Она звучит так, словно готова расплакаться. Даже мне трудно понять — правду она говорит или просто пытается наладить отношения с братом. — Я ушел, — отвечает Рик. Его голос все еще напряжен, но в нем больше нет злости. — Вот и я ушла, — тихо повторяет Лорен. — Мой результат — Бесстрашие. Я доверилась тесту, как и ты. У меня хорошо получается стрелять. Дерусь я не очень, но… Мне нравится здесь, я наконец то чувствую, что жизнь к чему-то идет, а не стоит на месте, идеально распланированная и прозрачная. За шесть лет я себя убедила в том, что мне это подходит, но здесь я понимаю, что это не так. Пожалуйста, Рик, — ее голос становится чуть ли не умоляющим, — не надо меня ненавидеть. Парень еще недолго сверлит ее взглядом, сложив руки на груди. Потом его лицо смягчается, и он едва заметно улыбается краем рта. — Я не ненавижу тебя. Просто… всегда бесило, что какую-то малолетку ставят мне в пример. — Эй, — она толкает его в плечо. Позволяю себе посмотреть в их сторону. Лорен явно рада, судя по голосу. В нем звучит облегчение. — Я не малолетка. И не виновата в загонах родителей. — Ладно, ладно, — он отмахивается. — От меня то ты что хочешь? — Ничего особенного. Просто будь моим братом, ладно? — Сейчас где-то умер один эрудит, — язвит он и копирует ее голос. — «Будь моим братом»! А я по-твоему кто? — Ты понял меня, — Лорен закатывает глаза. — Я не прошу тебя ни помогать мне при посвящении, ни уделять мне много времени. Просто если я буду знать, что у меня здесь есть хоть какая-то моральная поддержка, мне будет гораздо легче. — А как же твои друзья? — его тон наполовину насмешливый, наполовину серьезный. — Или ты не сильно общительная? Я еле сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть, и пропускаю первую часть ее фразы. — … но друзья и семья — это разные вещи, — серьезно заявляет Лорен. Еще минута молчания, а потом он окончательно сдается и быстро притягивает ее к себе. — Помогать тебе с посвящением я не стану, — предупреждает он. — Но пару братских советов дать могу. — Очень интересно, — хмыкает Лорен. — Во-первых, застегнись, — его тон непререкаемый. Лорен фыркает, но без возражений стягивает куртку на груди и застегивает молнию под горло. — И во-вторых, — начинает Рик, но тут его прерывает громкий голос Амара. — Инициированные! — зовет он и поднимает руку вверх, указывая на часы. — По вагонам! Я спешу к поезду, чтобы оказаться в числе первых. Не хочу чтобы Лорен знала, что я ее подслушивала. У бесстрашных пересменка и в толпе кто-то врезается в меня, больно ударив в бок. Я не успеваю понять кто это, когда чужая рука вкладывает мне в ладонь обрывок блокнотного листа. Сердце сжимается, но я не подаю вид и иду дальше, сунув записку в карман. Пока мы едем домой, я суммирую информацию в голове и подвожу краткий итог. Первичные подозрения не оправдались. Лорен точно не относится к числу тех, кого я ищу. Пусть ее рейтинг и не так высок, но она определенно не врет по поводу теста. А значит, теперь на очереди Карл. Остаток пути я провожу рядом с ним. Мы болтаем, смеемся и в конце концов он предлагает мне встретиться вечером и пойти в салон, чтобы сделать еще одну татуировку. Я радостно соглашаюсь и сжимаю в кармане записку. «В 21.00, под куполом, возле сетки. Принеси список. Не заставляй ждать.» Мне будет, с чем прийти на встречу.