***
—Пустите нас к ней! Мы родители! — негодующе запротестовала Татьяна, в который раз услышав категорическое «нет». —Поймите же меня! Вам сейчас нельзя к Марии, ей нужен покой. Приходите завтра и… — врач пытался объяснить ситуацию разгневанной женщине, но та настойчиво отказывалась это слушать. —У Вас есть дети? Если бы Ваш ребёнок сейчас лежал там, в этой чёртовой палате, один, с тяжёлыми травмами, Вы бы не рвались к нему?! Почему нельзя просто понять?! — уже со слезами на глазах кричала Третьякова, срывая голос. Владимир опустил руки на плечи женщины, почти бьющейся в истерике, стараясь немного успокоить. —Тань, пожалуйста, сходи умойся. Я пока поговорю с Евгением, — мужу получилось убедить расстроенную Татьяну, женщина удалилась, попутно стирая салфеткой потёкшую тушь с лица и проклиная про себя этого недалёкого врача. —Евгений Владимирович, войдите в наше положение… У меня там дочь лежит, вся искалеченная. От поддержки близких ей хуже не станет, поймите, — Баев в сомнениях посмотрел на Владимира, — Тем более… Она лежит в четырех стенах, даже выйти самостоятельно не сможет, а так хоть какое-то разнообразие. Спокойная речь мужчины убеждала больше, чем бессвязные рыдания его жены, поэтому доктор, всё же сомневаясь, но уже относясь с большей эмпатией, принял решение. —Ладно… Но недолго. Только помните: никакого стресса и волнений, — Евгений тяжело вздохнул и развернулся, попутно складывая лист бумаги пополам. В это же время из дамской комнаты, уже немного успокоившись, возвращалась Татьяна, которой до сих пор не удавалось унять дрожь в руках. Владимир протянул руку жене и открыл дверь в палату, пропуская её вперёд. Маша дышала с помощью неинвазивной вентиляции легких, через специальную маску. Грудь девушки медленно поднималась и так же медленно опускалась. Левая нога и правая рука загипсованы, голова перевязана. При одном виде на хрупкое тело под множеством приборов, сжимается сердце даже самого чёрствого упрямца. Брови Маши сведены к переносице, само лицо выглядит встревоженным. Видимо, кошмар. Опять. —Машенька… — Татьяна подлетела к кровати, хватаясь за руку дочери, как за спасательный круг, — Кто же тебя так, солнце моё? — Третьякова-старшая дрожащими руками гладила дочку по растрёпанным светлым волосам, постоянно что-то шепча. Владимир молча наблюдал за женой, стоящей на коленях и дочерью, нахмуря брови. Мужчина задумчиво почёсывал подбородок, уносясь куда-то глубоко в мысли.***
Лаура отложила телефон, прекращая попытки дозвониться Маше. Девушка чувствовала, что что-то не так. Стараясь не думать о плохом, Лукина снова взяла гаджет, пытаясь отвлечься от неприятных назойливых мыслей, которые постоянно лезли в голову. Но вместо экрана телефона в глазах стоял образ искалеченной Третьяковой, как будто мозг специально транслировал происходящее на самом деле, точно прожектор. Лукина мотнула головой, пытаясь отогнать навязчивые картинки. Не хватало ещё начать истерить на ровном месте. Девушка переключилась на экран, заходя в социальную сеть. Лаура промотала пару постов, окидывая моделей с незамысловатой внешностью пустым взглядом. В поле зрения попалась публикация Козелковой. Лукина по привычке закатила глаза. На фото было запечатлено девичье тело, лежащее на земле. По-видимому, это задний двор школы. Осмотрев знакомый силуэт, Лукина поймала себя на мысли, что хоть девушка и лежала спиной, эти светлые волосы она узнает из тысячи. Сердце болезненно сжалось. Стало страшно. Какого чёрта произошло? Где она сейчас? Насколько тяжёлые последствия? Когда Лаура сможет её увидеть? Столько вопросов и ни одного ответа. Как это обычно бывает. Шатенка перевела взгляд на подпись: Сегодня развлекались с мальчишками:) Похоже, не все ещё поняли, что с моей компанией шутки плохи, а жаль. Сами же потом страдают от своих глупых безрассудных поступков… Вот вам совет, друзья: не суйте свои любопытные носы куда не следует и всё с вами будет хорошо, ребятки😘 Лукина ещё несколько минут бездумно пялилась в устройство, ничего не соображая. «Вот чёрт!» — Лаура наконец-то вернулась в реальность. Девушка старалась сообразить, что ей делать. Мысли разбегались, как мышки от кошки. Сообразительность потерялась в толпе других чувств. Немного поразмыслив, она вспомнила, что у отца был знакомый в полиции. Через пару секунд пальцы уже нашли нужный контакт. —Ну, давай же… Возьми трубку, — шатенка поднесла устройство к уху, нервно стуча пальцами о поверхность стола. —Да, Лаура? — спустя несколько гудков мужчина всё же взял трубку. —Алексей Эдуардович, доброй ночи! Извините за беспокойство, просто дело очень срочное! — Лукина скороговоркой протараторила эти предложения. —Ничего страшного. Для дочери лучшего друга мне ничего не жалко, — усмехнулся Алексей, — Выкладывай, что у тебя там стряслось! —В общем, моя близкая подруга попала в больницу, но я не знаю, в какую… Не могли бы Вы пробить там… По своим базам или что-то вроде этого? — Лукина замялась. Уж очень она не любила одалживать. —Ну, что ж, конечно могу. Только потребуется немного времени, — задумчиво произнёс мужчина. —Да, конечно, — девушка облегчённо вздохнула. —Чуть позже скину тебе смс с адресом, — сказал Алексей и сбросил звонок. Лаура ходила из одного угла комнаты в другой, не зная, за что взяться. Телефон оповестил девушку об уведомлении, выдёргивая шатенку из мыслей. «Уже?» — Лукина взяла телефон, открывая чат. Но написал Лауре не Алексей. Это была Лиля. «Привет, Лаур. Слушай, сегодня был конкурс чтецов… Я подумала, тебе будет интересно послушать и посмотреть на кое-кого🙃» Шатенка непонимающе открыла вложение, медленно садясь на кресло. Девушка на секунду прикрыла глаза, но, как только ведущий объявил имя выступающей, Лукина распахнула глаза и поднесла экран ближе к лицу, с печальной улыбкой рассматривая тайную возлюбленную. Лаура не обращала внимания на строки, она просто любовалась девушкой, подперев голову кулаком. Такая красивая… Эти изящные изгибы тела, которые особенно хорошо подчёркнуты облегающим чёрным платьем, чарующие плавные жесты, грациозная походка сводят с ума… Из-за многочисленных зрителей выступления, Лаура впервые ощутила на своей шкуре, что такое ревность. Шатенка пообещала себе, что обязательно добьётся её любви. И никому больше не отдаст. Никогда. Телефон оповестил свою хозяйку о новом уведомлении. На этот раз от Алексея. Смс содержало в себе только адрес, ничего лишнего. Лукина, подхватив небольшую сумку, направилась к выходу из дома, попутно вызывая такси.***
Около одиннадцати вечера Лаура открывала массивную дверь больницы. Девушка прошла к стойке регистрации, опираясь на неё рукой. Женщина лет сорока оторвалась от монитора и, вскинув бровь, недоуменно посмотрела на позднюю гостью. —Здравствуйте. Я пришла навестить свою… подругу. Её зовут Мария Третьякова, — протараторила шатенка в надежде, что увидит фисташковые глаза как можно скорее. —Девушка, посещение уже давно закрыто, — с долей раздражения усмехнулась женщина, переводя взгляд на экран, — Тем более, к Марии сейчас допускаются только близкие родственники, — сказала брюнетка, желая поскорее закончить диалог. Лукина задумчиво поджала губы, обдумывая, как попасть к Маше. —А что, если… — она сделала недолгую паузу, затем добавила чуть тише, — мы с Вами договоримся? —В каком смысле? — женщина подняла заинтересованный взгляд на Лукину. Шатенка не ответила, лишь достала из кармана пальто слегка помятую купюру, положив на стойку. Брюнетка поспешно забрала деньги, осматриваясь по сторонам. —Только недолго, — как ни в чём не бывало сказала женщина, — Палата 316, третий этаж. Как только подниметесь, сразу же налево. —Всё оказалось намного проще, чем я думала, — буркнула себе под нос Лаура, уже спеша на нужный этаж. Пара лестничных пролётов, и девушка на месте. Лукина остановилась, пытаясь восстановить сбившееся дыхание и заодно настроиться на встречу. Может, Маша уже спит или даже ещё не очнулась… Всё равно. Уже некуда деваться. Рука легла на дверную ручку, так и не решаясь разрушить стену недопониманий между двумя девушками. Лаура прикрыла глаза, пытаясь успокоить разбушевавшийся океан. Не получалось. Волнение накрывало снова и снова, не давая набрать воздуха. Ноги на секунду подкосились, но, опершись о стенку, Лукина смогла собраться, и наконец раздался дверной щелчок. Пути назад нет.***
Маша бездумно смотрит на бушующий ветер за окном, улавливая страстный танец листьев. Каждый листочек куда-то торопится, сбивая с ног прохожих, совсем как люди. Всё тело ноет, пошевелиться почти невозможно — каждое движение отдаётся болью. Ноги затекли, но встать с кровати и размять их не представлялось реальным , девушке оставалось только жалобно стонать. Третьякова уловила едва слышимый звук, но не спешила оборачиваться. Дверь закрылась, человек прошёл к кровати. Маша закрыла глаза, притворившись спящей. Сейчас она не испытывала большого желания с кем-то говорить и рассказывать, что произошло. Чья-то горячая рука накрыла холодную руку Маши. Контраст заставил кожу покрыться мурашками. —Привет, Маша… — горячий шёпот шатенки заставил Третьякову открыть глаза. Благо, голова блондинки была повёрнута в противоположную сторону, поэтому Лаура не увидела её реакцию. Пульс участился, теперь дыхание сбилось уже у Маши, — Ты, наверное… Обижена на меня, но я… Я правда не хотела делать тебе больно, — к сожалению или к счастью, Третьякова не умела обижаться, поэтому лишь едва заметно улыбнулась, — Чёрт… Я не умею красиво говорить, да и ты не слышишь меня, наверное, но… Знай, что я сожалею о тех необдуманно написанных строках… Прости, — Лукина закрыла глаза и поджала губу, крепче сжав ладошку блондинки в своей руке, — Я… Я не знаю, может… Может, это всё слишком быстро… Но ты мне нравишься, Маш. Знаю, звучит глупо. Мы с тобой знакомы всего месяц, но мне кажется, что я должна тебя защищать. От всего, — Лаура усмехнулась, едва сдерживая слёзы, — Должна, но не защитила. Смотри, что с тобой. Это моя вина, — Маша искренне не понимала, почему шатенка винит себя в том, что случилось. Немного позже Лукина добавила, — Я… Я останусь у тебя, посижу тут ещё немного… — шатенка переместила руку на шелковистые светлые локоны, бережно поглаживая прядки. Успокаивающие движения убаюкали девушку, и под звуки колыбели недовольного осеннего ветра, блондинка погрузилась в мир, где всё хорошо. В мир наивных грёз. Вскоре стали слышны тихие посапывания и со стороны Лауры.***
—Володь, не знаю… Слушай, может это поспешное решение? — в сомнениях спросила Татьяна. —Тань, ну мы же это уже обговаривали.Да и ты сама понимаешь, что так будет лучше для неё, — в который раз повторял мужчина, шагая к палате. —Может быть, ты и прав, — удручённо сказала жена. Владимир резким движением открыл дверь, пробудив ото сна дремлющую на кресле Лауру. —Л…Лаура? А… Что ты здесь делаешь? — Татьяна попыталась вникнуть в ситуацию, но, пока что не получалось. —Ой… Извините, пожалуйста… Я пришла Машу проведать и заснула… — Лукина складывала вещи в сумку, мысленно обвиняя себя за слабость, — Как неудобно получилось… —Да ничего страшного! Приятно, что у Маши такие чуткие друзья, — подал голос Владимир. Шум вокруг девушки пробудил Третьякову, жмурившую глаза от яркого света. К тому моменту, как блондинка повернула голову в сторону гостей, Лаура уже вышла из палаты, нервно выдыхая, и Маша заметно погрустнела. —Мам, пап? Что вы тут делаете? — сонные глаза устремились на родителей. —Маша! — мама тут же подошла к дочери, кладя руку на перевязанную ногу, — Ты как, солнышко? —Всё хорошо, мам! Я рада вас видеть… — всё ещё не пробудившись ото сна, пробубнила Третьякова. —Маша, у нас к тебе серьёзный разговор, — девушка перевила взгляд на сосредоточенного отца. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. —Мы с мамой долго думали… И приняли решение, что, — мужчина тяжело вздохнул, — Ты переводишься в другую школу. Ради твоей же безопасности. Так будет лучше, — сказал отец, нахмурив брови.