* * *
Дорога оказалась не длинной, а вот переход через портал Ровену просто оглушил. Образы, запахи, звуки – все обрушилось, как цунами. И в голову хлынули то ли мысли, то ли воспоминания, принадлежащие явно не ей. Смазанно, торопливо, но все же мелькнуло – близкие губы, прикосновения рук, и не только рук… «Риварес! – одернула мысленно. – Есть статья за то, чтобы мне такое показывать!» Тряхнула головой, поплескала в лицо водой из маленького фонтанчика и пошла за Кэт дальше. Услышала себя как со стороны, когда представлялась всем: – Ровена Монтанелли. И снова в мыслях и перед глазами все смешалось, были только близкие глаза Джеммы и седая прядь в ее волосах… «Из-за меня?» «И из-за меня». «Прости». «Прости». «Мне надеяться?» «Слишком поздно». Все это уместилось в одном мгновении, в одном взгляде – высокое, как небо, и… Ровена припомнила, как старшая сестра делилась историей своей влюбленности в отца Джастина Лоу. Вот что-то похожее – бесконечная, абсолютная безнадежность. Не из-за пропасти между тем светом и этим, не из-за перерождения в женском теле. Может, даже не из-за того, что кто-то когда-то решил мстить, а не простить и открыться. «Я тебе нужен только как образ в памяти, повод, когда невмоготу не плакать. Ты меня давно схоронила, и тебе не принять, каким я стал». «Конечно, я была неправа. Но и ты… Ты играл со мной, и играл жестоко, так, что ничего уже не изменить. Ты любишь только себя. Себя и свои страдания». «Конечно, был неправ и я. Только… Скажи, а ты любила когда-нибудь живого, настоящего Артура, не образ в своей голове?» «Нет у меня ответа на этот вопрос… Мы выросли вместе, мы были еще такими детьми, когда рассорились, разве мы могли тогда уже любить по-настоящему? Только придумать себе что-то и упиваться этим, да, это не только о тебе, это и обо мне. Да что там я, ты ведь тоже никогда не мечтал о поцелуях со мной, не говоря уже о чем-то большем? И не решился бы никогда поцеловать?» «Ты, наверно, права. О тебе невозможно мечтать так. Ты всегда будешь где-то за облаками». «Наверное, так и есть. Но все же, хорошо, что мы снова встретились. Конечно, я знала, что у тебя началась новая жизнь, что ты рядом с отцом и у тебя все хорошо, но ты… Ты тоже должен был узнать». «Ты знала? И давно?» «С момента, как у Стефани Визон начался более или менее сознательный возраст. Стефани – это новое воплощение ребенка нашей Полины, понятно, что мы интересуемся. И стоило мне увидеть рядом Ровену…» «И ты сразу узнала? Тут наверняка разница побольше, чем между Артуром и Риваресом!» «Почему-то сразу. Тогда… Да, ты прав про то, что было тогда. Мне сложно было принять твое возвращение. Пробиться через твою игру, поверить и раскрыть тебе объятия. А здесь – сразу поняла, что это ты, но в совершенно недоступной для меня версии». «Выходит, страдать друг по другу нам проще, чем быть вместе. Но теперь я хотя бы знаю, где ты… И что ты не одна. С тобой сын, друзья, и если другого не надо…» «У меня тут еще и куча котиков, – грустно усмехнулась Джемма. – У нас всех. И боюсь, что да, другое счастье мне уже ни с кем не построить. Боюсь, мы с тобой обречены вот так. Без единого поцелуя». «Без единого. Ну что ж, попробую раствориться в Ровене и пожить ее жизнью…» Ровена ощутила его грусть. Но совсем не ту, что охватила ее после ролевой с Лорой. Тогда было чуть ли не отчаяние от того, что никому не нужна ее любовь, – сейчас, скорее, смирение. Уверенность, что все идет так, как должно, и иначе и быть не может. Не удержалась, высказала своей прежней личности, прежде чем завязать со всем этим и начать общаться словами с новыми знакомыми: «А ты и правда герой, Риварес, до этого я от тебя ловила, что, мол, желание правит миром, как так, если вдруг по-другому…» «Это мне так думалось, потому что раз даже падре не устоял, значит, и правда это сильнее всего на свете. Но наши отношения с Джеммой… оказались вне. Так странно». «И правда странно. Ты хотя бы знаешь, кого желаешь на самом деле?» Он не успел ответить. В яркой вспышке света перед Ровеной предстала самолично богиня. Раздетая ярко и броско – так, что покраснеть захотелось – но, кажется, совсем не разгневанная. Скорее, наоборот – веселящаяся от души. – Привет, девочки… и мальчики! Какие у вас тут замечательные действия скопом! – Я ненарочно, – отмерла первой Кэт. – Полину на Землю ты тоже ненарочно водила, ага. И это ведь уже сколько тянется, если бы я хотела, то давно бы пресекла. Тут, по-моему, пора как в анекдоте – звонишь туда и объявляешь: переходим на легальное положение! Если, конечно, Поля готова нас покинуть и зажить смертной жизнью среди смертных. Все дружно уставились на Полину, чьи щеки, кажется, готовы были сравняться цветом с волосами. – А можно? – выдохнула она, не поднимая глаз. – Юлиус уже сколько раз спрашивал, какой подвиг ему ради этого совершить… – Можно-можно, даже нужно. Вот закончу с Кэтрин и поручу ей тебя проводить, ну, пока не насовсем, пока скажи ему, что готова перебраться к нему, если он такой герой – пусть обеспечивает тебе жилье и все условия. А там… давненько я ни за кем не давала приданого, а это весело! – Прекраснейшая, – начала Кэт, не дожидаясь, пока богиня к ней повернется, – я понимаю, что все кончено, но тогда уж прошу условия почетче. Полине же нельзя проговариваться, особенно Жюли и Годжо, что она имеет отношение к Стефани? С меня ты брала же слово, что я не буду трепать про дела загробные, а я его нарушила… – Не смеши, – отозвалась богиня, – ты и так меня удивила, когда за пятнадцать лет обо всем этом узнал только Юлиус. Мне было невероятно интересно, что будет дальше, и до сих пор, признаюсь, ты не даешь мне заскучать… А что до Полины – тут все немного сложнее. Нужно решить, в каком качестве она появится перед Стефани, когда и как скажет ей правду… – Вот Стефани, – решилась влезть Ровена, – Стефани серьезная, как профессор, и проницательная, почти как Секай с его даром. Она все поймет. Так что, Полина, тебя я пока мало знаю, а вот ее знаю хорошо. Тут критично, чтобы ты сказала ей сама. Иначе будет как с моим отцом и Артуром, ляпнут чужие люди – и привет. – И запомни, – добавила богиня, – это касается только самой Стефани. Потому что и Жюли, и бывший генерал Западной армии небес Кенрен, ныне известный как Ша Годжо, едва ли придут в восторг от того, что в их хорошие руки, не спросив, пристроили ребенка! – Руки у них и правда хорошие, – тихонько заметила Полина, – но я еще тогда говорила, разве они не должны были знать, на что их подписывают, готовиться… – Да ну еще отказались бы, убоявшись ответственности, – махнула рукой богиня. – И вообще так неинтересно. Признаться, это мое любимое занятие – создать ситуацию и посмотреть, как люди с ней справляются. Конечно, в крайнем случае могу и помочь… – Я же говорила, – осмелев, закатила глаза Кэт, – в Симс играть надо в компьютере, а не вот это вот все! – Ну, это другое, – засмеялась богиня, пытаясь надавить авторитетом. – Погодите, – вмешалась Ровена, – а то, что Риварес вот так вот девочкой… то есть, мной переродился – значит, тоже вы? – А разве он возражает? – пожала плечами богиня. – Прямо сейчас – нет, но он как вас увидел, так его и не видать, и не слыхать. А вообще он как минимум сильно удивлен. – И напрасно! У девочек сейчас куда больше возможностей. В том числе и занять место в сердце отца. – Я-то знаю и вполне довольна жизнью. Но его вообще-то стоило предупредить! – Предполагалось, что он не вспомнит. – Как можно быть уверенной? Он тут при мне, можно сказать, такое вспоминать пытался! Или вам такие осложнения тоже интересны? – О, ну я же сказала – любые. Подробности, дитя, как станешь совершеннолетней, Артур, надеюсь, ты это понимаешь. И вот тут Ровена почувствовала, что настолько у нее контроль еще не отбирали, даже рядом с отцом. Риварес явно был в ярости. – Ты держала меня при себе сорок лет и даже больше! Я верил, что нужен тебе, и не для развлечения, а ты просто ждала удобного момента? Ты скрывала от меня Джемму, скрывала то, что мне суждено переродиться в женском теле… О чем еще ты молчала?! – Остынь, имею право! Даже не потому что я богиня, а потому что ты всю дорогу вел себя с женщинами как скотина! Посмотри на нее, она до сих пор от твоего письма проклятого отойти не может! – А можно мне решать самой? – вдруг вмешалась Джемма. – Я имела право знать все уже лет сто назад или больше! Знать, что с Артуром, тем более, знать, что он тут, поблизости, а вы… Вы врали мне в лицо! – Для твоей же пользы, дорогая. Ну вот вы встретились, и что? Все равно же не будете вместе! – Но мы решили это сами! А могли бы решить гораздо раньше! Все, я больше минуты здесь не останусь, забираю сына и мы уходим вместе с Полиной. Млада, а ты? – Ну, мне-то вы не врали, – задумчиво произнесла та, – и показывали всех, кого я знала и чьи судьбы касались моей. А вот остальные… Вы про многих и многое просили не говорить Джемме, мол, так забавнее… – Подруга, и ты знала про Артура? Что она держала его рядом? – Нет, мне только Землю показывали. Если бы знала, рассказала бы, и пыталась чего-то добиться, когда мы стали видеть на Земле Монтанелли. – И я не знала, – вступила Кэт, – что Артур… был до меня. Лично для меня это не так важно, но все остальное… Мы поддерживали все это вранье и умолчания, мы играли в твои игры, Прекраснейшая, так что, не думаю, что у тебя есть право нас наказывать. Уходим все? Они переглянулись всей компанией. И Млада озвучила: – Уходим все. – Ну что ж, – развела руками богиня, – собирайтесь, провожу. Но имейте в виду, буду следить за вами! Мне невероятно интересно, как вы там будете устраиваться! Все на нее просто рукой махнули и правда пошли собираться. Даже Кэт отошла, хоть и не жила здесь. Все равно понимала – это конец, хоть и не так, как она думала. Перед богиней осталась только Ровена и, разумеется, Артур. – Думаю, не ошибусь, если скажу, что вам ничуть не стыдно, – заметила Ровена. – Я всегда знал, что мы для тебя всего лишь букашки, – вставил Артур. – Но даже букашкам врать в глаза – последнее дело. – Особенно этой конкретной букашке, – добавила Ровена, – ему уже когда-то всю жизнь под откос пустила именно ложь близкого человека. Долгая, систематическая и в глаза. И он до сих пор живет в сомнениях, любит ли его хоть кто-нибудь. – Но это не повод делать больно другим. А именно этим наш Артур занимался долго и со вкусом. Всегда рвался только к отцу. Все ваши общие пятнадцать лет его, как и тебя, обожали, берегли и лелеяли, но он все равно был недоволен! – А вот тут я с богиней соглашусь, чем быть недовольным-то? Отца теперь тоже мотает между двумя временами, а разве он уже не искупил все тогдашнее? Разве не надо его беречь? Попробуй, Артур, снова стать одним целым со мной и спокойно купаться в любви, что тебе еще надо? Приключений и борьбы на наш век должно хватить! – Я бы тебе объяснила, что еще ему надо, будь ты малость постарше, – заметила богиня. – Однако, просто имейте в виду, что я – личность произвольного пола, широких взглядов и у меня достаточно сил, чтобы исполнить любые желания… вас обоих. И они оба дружно и страшно смутились. Только Ровена беспредметно, от смутных и жарких ощущений, а вот Артур очень даже конкретно, только стараясь закрывать от девочки свои мыслеобразы. Наконец взяв себя в руки, он сказал: – Решать Ровене, и не раньше, чем года через три, но сам я считаю, что нехорошо идти на поводу своих желаний, даже когда уже оставил в другой жизни физические травмы и можешь в полной мере оценить… Так что, думаю, твоим предложением мы не воспользуемся. У тебя всегда кто-то есть, то я, то Кэт, то еще неизвестно кто и как надолго… Может, я и заслужил такое обращение, но Ровена дело другое. Ей нужен кто-то надежный, настоящий и желательно на всю жизнь. – Ну тогда желаю найти такого, и за вами тоже пригляжу… Можете идти со всеми. …Кто знает – будет ли она грустить в одиночестве или спектакль на земле захватит… Но у тех, кто ее покинул, все быстро начнет налаживаться.* * *
Домой Ровена вернулась, чувствуя, что ее просто распирает от новостей. К ее удивлению, звонить в дверь пришлось долго, мама явно не торопилась открывать. А отперев наконец, почему-то предстала взгляду дочери странно растрепанной и в кое-как накинутом халате. – Все нормально? – Ровена даже встревожилась. – Вы тут как вообще? – Да что-то целый день в кровати провалялись… Ой, – мама неловко засмеялась и уточнила: – С планшетом. – Под подушкой? У нас же сеть нормально ловит разве что на крыше, это всем известно! – Ну ладно, не издевайся, правда надо было лежать, папе особенно. Переживали и поддерживали друг друга. – Сейчас-то он в порядке? Новости хорошие, но поразительные… – В порядке. Более или менее. Ровена вошла в спальню. Отец, тоже в халате, лежал в постели, но, кажется, выглядел совсем неплохо. Улыбнулся, приподнялся навстречу. – Пап, ты лучше лежи, – Ровена хотела сказать это с ласковым смешком, а вышло все равно так, будто всем стоило встревожиться. Попробовала это как-то затушевать, присела рядом, обняла, прижалась… Дала теплу и эмоциям потечь через них. Через них троих, включая Артура. А вскоре и мама присоединилась. – Итак, – начала Ровена, – во-первых, пап, твой Юлиус Юн уже лет как семь-восемь встречается с девушкой, которую довели до самоубийства еще за пару лет до моего рождения. Но сегодня ее отпустили в мир живых. Зовут Полина, она украинка и екайка, ужасно милая, тебе она понравится. – Ох, что тут сказать… – было видно, что сказать Монтанелли мог бы многое, но сейчас куда важнее уложить услышанное в голове. – Я рад за них обоих. Надеюсь, они придут за благословением… – Точно придут, ты же знаешь, как к тебе Юлиус относится! Теперь дальше, у нас Кэт до сегодняшнего дня встречалась с Прекраснейшей и Милосердной, и чуть не дольше, чем я живу. А теперь мы почти все на богиню обиделись, так что некоторый исход произошел из ее царства. Так что третье… – она вздохнула. – Джемма Уоррен будет жить с нами! Пап, не вздрагивай, я имею в виду – среди живых! Она с сыном и с парой котиков, реквизированных в небесных чертогах, их всех Кэт обещала где-то разместить, плюс Полину на первое время и еще одну девушку. – Это все хорошо… – задумчиво начал отец, – но ты сама-то что решила? – А что мне решать? Это был разговор взрослых людей. Джемма с Артуром объяснились и решили, что останутся друзьями. Может быть, Артур какое-то время не будет себя проявлять…И если это тебя волнует всего сильнее, и маму тоже, то я пока ни в кого не влюблена и никем не одержима. Все равно, – она прильнула к отцу, ласкаясь, – таких, как ты, больше не делают! Он смутился до румянца – кажется, не в последнюю очередь из-за Артура. – А может быть, – заметила мама, – тебе все же нужен кто-то такой, чтобы, не в обиду будь сказано, непросто было сесть на голову! – Не обижаюсь, ты права, дорогая. Нашей девочке нужен настоящий сильный защитник, чтобы, стоя на его плечах, она могла сказать миру все, что захочет, и остаться при этом в безопасности.