Глава 4.
15 марта 2021 г. в 19:20
POV София:
«Впервые за долгое время я проснулась в холодном поту, посреди тёмной ночи. Отчего-то жуткий страх настойчиво захватил меня в свой цепкий плен. Да так сильно, что мне в прямом смысле этого слова, тяжело дышать было. Подобное состояние, в крайний перед сегодняшней ночью раз, я испытывала несколько месяцев назад, когда мы с Джековичем выясняли наши отношения. Это было в Москве. Сейчас я в Питере. В своей родной квартире, в уютной и пропитанной детской наивностью комнате.
Бесшумно поднявшись, я выпила таблетку успокоительного и укуталась в лёгкий шерстяной плед. Стало немногим легче, но всё равно хотелось сделать пару глотков свежего воздуха. Решив не тревожить лишний раз папу и не ходить на балкон (выход на лоджию возможет лишь из гостиной), я открыла оконную раму и, включив настенный ночник, устроилась на умеренно-широком подоконнике, заворожено смотря на звёздное небо. И сразу как-то уютно на душе стало. Тишина и покой, словно по взмаху волшебной палочки Питер целиком и полностью в крепкий сон провалился. А мне отчего-то не спиться… С другой стороны, я могу провести наедине с собой это время.
… Если когда-нибудь кто-то осмелится меня спросить о том, чему меня научил горький опыт прошлого, я, не раздумывая, отвечу – прислушиваться к себе и жить в гармонии с голосом своего собственного сердца. Я так отчаянно старалась убежать от невесёлых мыслей, параллельно пытаясь угодить одному/второму/пятому/десятому человеку, что просто-напросто выдохлась. Оглядываясь назад, я понимаю, что это своеобразная перезагрузка, меня спасла. Ещё день-другой под одной крышей с негром, и моя собственная крыша поехала бы уже окончательно. И неизвестно, чем бы закончилось это всё… То, чего не должно было быть изначально.
Прекрасно помню тот день, когда мне диагноз – ОКР – поставили. Штатный врач муниципальной больницы долго изучал кардиограмму и мерил мне давление, наверное, раз пятнадцать, то и дело, сверяясь с показателями. А потом так обыденно, словно говоря о погоде с давним приятелем, а, не сообщая больному диагноз, сказал: «У вас обсессивно-компульсивное расстройство. Неизлечимое психическое отклонение». Его слова я восприняла, как приговор…
За минувшие годы бывало всякое. Панические атаки и светлые дни, недолгих ремиссий; различные консультации с многочисленными врачами, попытки жить без таблеток, дабы избавиться от розовых очков, острые приступы… Я ходила на консультации к многочисленным психотерапевтам, неоднократно сталкиваясь с противоречивыми назначениями. Допустим, один врач назначает мне препарат, а другой этот препарат категорически не рекомендует, приводя достаточно веские аргументы. В такие жизненные периоды я ненавидела весь мир и себя саму в первую очередь. Потому что как никогда ощущала свою собственную неполноценность и беспомощность. И не один из врачей (не один!), до недавнего прошлого, не вызывал во мне должного доверия, включая в этот список бывшего мужа. Собственно, именно «благодаря» Вадиму я больна. Неизлечимо больна…
На невролога, у которого я сейчас наблюдаюсь, каким-то образом вышел мой папа. Он достаточно молод, не имеет многолетнего опыта за спиной, которым так любят хвастаться его коллеги, но при этом с первого дня у меня возникло доверие к этому доктору. Он не обещал мне «золотых гор» и скорого результата, и не говорил банальных фраз, по типу «всё обязательно будет хорошо», не навязывал дорогущие лекарства. Он просто сказал незамысловатую фразу, к которой я охотно прислушалась: «София, вы больны, но это не делает вас не полноценным человеком. С ОКР можно и нужно научиться жить в гармонии, и я помогу вам эту самую гармонию обрести». Я поняла, что все эти годы только и делала, что старалась убежать от болезни, равно – от самой себя. А нужно было принять. Ведь это часть моей жизни, и при всём желании от этого скрыться невозможно…
Когда я немного окрепла, и мы с папой приняли обоюдное решение о моём переезде в Питер, я не питала ложных надежд на то, что теперь в моей жизни всё будет по-другому. Что начну новую жизнь, образно говоря. Начать жить заново – априори – невозможно. Но можно продолжить свой жизненный путь, сделав некий крутой поворот в сторону. Я прочла не одну книгу по психологии, мысленно не понимая, почему не сделала этого ранее. Возможно, моя жизнь тогда бы в тупик не пришла… Но всё прошлое уже опыт. И я отпустила его. Я ни о чём сейчас не жалею. Я приняла всю свою жизнь, со светлыми и тёмными полосами.
Саму себя приняла, и не хочу больше никуда бегать.
Я веду своеобразный личный дневник, по совету того самого доктора, который сумел меня направить в нужное русло. Изначально исписанные страницы тетради должны были мне помочь избавиться от разъедающих душу эмоций, выплеснуть «пожирающий» меня негатив, но так получилось, что я стала писать Ему письма. Причём я сама не поняла, как это всё произошло. Впрочем… Не мудрено, ведь я ежедневно о Нём думаю. И осознаю, что так всегда будет. Потому что…люблю.
Я по-прежнему люблю Пашу.
Мне некого винить в печальной концовке нашей с Ним истории. Всё случилось именно так, как я хотела. А хотела я Его уберечь. Ведь любимым всегда только добра желают. Стараются огородить их [любимых] от лишних хлопот и забот. Наверное, если бы Паша знал о моей болезни с самого начала, всё было бы по-другому. Не берусь судить, как. Но точно по-другому. Он не знал… Господи, да я сама тогда про это чёртово ОКР забыла. Да, такое бывает – убедилась на собственном опыте. Мне просто было настолько хорошо с Ним рядом, настолько комфортно, что всё автоматически отходило на второй и последующие планы. Даже некогда любимая и всепоглощающая меня работа. Я ощущала себя, в первую очередь, любимой и любящей женщиной, а потом уже управляющей. И наверное даже хорошо, что всё произошло именно так – до официальной регистрации нашего брака. Потом было бы только больнее отношения разрывать. Хотя куда больнее, не знаю…
Я верю в то, что у Паши всё хорошо. Мельком слышала, что Он открыл свой отель в Сербии, что многих его знакомых несказанно удивило. Большинство ведь знают Павла Галанова, как балагура, весельчака и мажорного парня. А мне посчастливилось узнать Его, как мужчину. Заботливого, открытого, любящего. Он просто долгие годы под маской жил. Закрылся, когда в жизнь тринадцатилетнего юноши пришла большая беда – погибли оба родителя… Надеюсь, что Он встретит понимающую достойную женщину, которую всем сердцем полюбит. Если не встретил уже… А я… Мне кажется, что я остаток своей жизни проведу в одиночестве. Конечно, мой папа будет всегда, давняя хорошая подруга, знакомые и коллеги. Но быть с нелюбимым мужчиной, позволяя при этом любить себя – медленное убийство. Это разрушает. Я на собственном опыте в этой теории убедилась. Я люблю Его и буду Его всю жизнь любить, мысленно желая познать Паше истинное необъятное счастье. Получается, что любя всё-таки отрекаются…
… Сделав глубокий вдох, я закрыла оконную раму. Комната достаточно проветрилась, мне стало гораздо лучше и легче. Даже сонливость лёгкая накатила.
Принимаю пилюлю лёгкого снотворного на травах, и укладываюсь в остывшую кровать, погасив ночник предварительно. Совсем скоро наступит новый день, который возможно подарит что-то приятное…»