***
В общежитие он вернулся во втором часу. Сережа ожидаемо не спал, судя по всему, опять переписывался с очередной девчонкой в Тиндере. Но стоило Арсению зайти, как все внимание друг переключил на него: — Ты чего так рано? Я думал на ночь останешься. Иногда Арсению казалось, что они - старая женатая парочка с общим бытом, глубокой привязанностью и полным отсутствием влечения друг к другу. Видимо это и подразумевают парочки, когда говорят, что их отношения походят на соседские. — О тебе беспокоился, думал, как ты тут без меня, вот и вернулся. Сережа сарказм, естественно, уловил. Вообще, это было трогательно — Матвиенко действительно переживал за него, и Арс платил ему тем же. Их дружба была единственной стабильной вещью в его жизни. И все же, свои тайны Попов предпочитал держать при себе. Арсений всегда был любопытным мальчиком, и сегодня у него осталась еще одна нерешенная загадка. Он достал телефон и зашел в Инстаграм Иры. Кружочек вокруг фотографии свидетельствовал о новой истории, и Арсений собирался выяснить, где она была. Он открыл видео, запоздало понимая, что Кузнецова теперь узнает, что он следит за ней. Будет забавно, если она решит, будто он к ней не равнодушен и расскажет своему парню, а Антон не дурак — сразу поймет, что к чему. На видео Ира с подружками у кого-то дома, Арс узнал только Катю, и у них судя по всему девичник. Глядя на улыбающуюся с экрана девушку, он ощутил резкий укол совести. Телефон был отброшен в сторону, а его владелец начал переодеваться. В шкафу он обнаружил желтый худи, который честно собирался отдать сегодня законному хозяину, но забыл, а теперь боролся с желанием надеть его, пока вещь еще хранила запах Шастуна. Его остановило в основном присутствие Сережи, если Арс и собрался падать в пучину болезненной влюбленности, то свидетели ему были не нужны. Поэтому он достал старую серую футболку и штаны в тон. — Слышь, Арс, — услышал Попов, когда уже забрался в постель, — у друга завтра хата свободна, он всех бухать зовет. Тебе как раз развеяться нужно. Пойдешь? Сергей такие тусовки любил, хотя и не пил сам, Арсений ему даже завидовал — человеку для веселья не нужен был допинг. А вот ему самому просто хотелось напиться. — Что за друг? — Азамат. Ну, помнишь, казах такой, он раньше в нашей общаге жил, а сейчас крутой, хату снимает. Арсений его помнил и даже неплохо общался с ним раньше. Матвиенко был решительно настроен затащить туда Арса, убеждал, что Азамат сам его звал, но Попов не особенно в это верил. — Там Катюха со своим стоматологом будет, хоть познакомишься. Зачем Арсению надо было знакомиться с парнем своей одногруппницы, он не знал, хотя слышал о нем много, но не от девушки, а от Тохи. Если Дима ему и интересен, то уж скорее как лучший друг его любовника. Кстати о Шастуне, Арсений как мог старался придумать, как аккуратно задать вопрос о нем, чтобы не вызывать подозрений, а потом понял - Серега знает, что они дружат, и в этом не будет ничего странного. Мысленно ругая себя за тупость, Попов холодно спросил: — Шаст тоже придет? — Сказал, что нет. Типа у него с Ирой какие-то планы или что-то типа того. Пиздец. Выяснил на свою голову. К счастью, Сережа и вправду не заметил ни двойное дно в вопросе, ни просто дно, на которое упало сердце Арса. Матвиенко продолжал рассуждать о том, что Арсу надо отдохнуть, и что поникший вид друга его пугает. — Познакомишься там с кем-нибудь, может перепадет че, — а вот в этом Серж больше пытался убедить себя. — Ты ведь понимаешь, что я нажрусь, и тащить меня домой придется тебе? Скривившееся лицо явно дало понять, что от этой мысли парень не в восторге, ему всегда выпадала роль «трезвого водителя», и он всерьез задумался начать пить, только чтобы от него отстали. С другой стороны, Сережа и правда был незаменимым товарищем, кто знает, где сейчас бы был Арсений, если бы Матвиенко не вытаскивал его периодически беспросветно пьяным из сомнительных компаний. Антон из головы не выходил, как только Арсений не старался отвлечься. Мысли о парне не давали заснуть, нависая над ним грозовой тучей. Он видел Шастуна даже с закрытыми глазами. Как бы он не старался задушить в себе чувства, он не справлялся, они заполнили его полностью, выжидая момент, чтобы выплеснуться наружу. Арсений больше не мог обманывать себя — он безнадежно влюбился, и невозможность находиться рядом с объектом любви убивала.***
Музыка. Она поглощала, завораживала, и Арсений не сопротивлялся, отдаваясь ей целиком. Алкоголь гулял по организму, голова приятно кружилась. Ему было хорошо. Мир, в котором он находился, больше не кишел проблемами, монстры больше не охотились, казалось, никто больше не мог причинить ему боли. Арс чувствовал себя неуязвимым. В этом и был смысл вечеринок. На них не существовало долгов по учебе, нелюбимой специальности, разбитого сердца. Все веселились, танцевали, а алкоголь усиливал любые чувства. Арсений танцевать любил и умел, мастерски владел своим телом, двигаясь в такт песни, замечал на себе чужие взгляды. И, черт возьми, ему это нравилось. Для Попова это было необходимостью, возможностью хотя бы на вечер забыть о том, во что превратилась его жизнь. Он просто хотел абстрагироваться от всего, что так его беспокоило. И все шло прекрасно, ровно до того момента, пока он не услышал радостный вой. Он обернулся, чтобы увидеть удостоенного такого громкого приветствия и замер. Антон Шастун, собственной персоной, улыбался, как всегда, во все тридцать два зуба, жал руки парням из своей команды, он приобнимал Иру, которая выглядела счастливой, несмотря на то, что излишнее внимание ее явно смущало. Он сказал, что не придет. Арсений завис. Он судорожно пытался выбрать сбежать ему или показать Антону свое абсолютное безразличие. Виски определенно мешал думать, поэтому пока он прокручивал в голове все варианты, Шастун уже успел заметить его в толпе — окинул его беглым взглядом и отвернулся, как ни в чем не бывало. Стало только хуже. Арсению словно напомнили, кто он — любовник, с которым можно только в тайне трахаться. Неужели Арсений для Антона его монстр, которого надо прятать под кроватью или в шкафу? Это взгляд напомнил Арсению, кем он является в жизни Антона — парнем, с которым он «долбится в зад», которого нужно скрывать от всех как какого-то уродца, который даже не достоин нормального взгляда. Арсений направился к столу с выпивкой, план «не напиваться, а только расслабиться» был послан в жопу. Он смешал виски и колу в стакане в диких пропорциях, добавив газировку для галочки. Осушил коктейль залпом и сделал еще один такой же. С этим решил не расправляться так быстро, поэтому взял его с собой на импровизированный танцпол. Арсений старался не смотреть на Антона, но тот все равно попал в поле зрения. Развалившись на диване, Шаст целовал Иру и Арсения явно найти не пытался. — В пизду, — тихо выругался Арс. Буквально накануне он трахал Шаста у него дома, а теперь тот спокойно сосался со своей девушкой в радиусе нескольких метров. Арсению еще никогда не было так противно, ему хотелось подойти и хорошенько врезать Антону, рассказать Ире обо всем. Попов не должен был чувствовать себя виноватым, но совесть грызла изнутри, и, кажется, только его. Ничего не подозревающую Иру было жалко даже больше, чем обычно. Арсений неожиданно для себя задумался, с каких пор его вообще все это волнует. Это же был просто секс, да? Попов прекрасно понимал, что в их «отношениях» давно пора было поставить точку, потому что он перестал вывозить. Потерял контроль. Но не сегодня. Сегодня он пришел сюда, чтобы не думать об Антоне, и он поставленный план искренне собирался выполнить. Музыка снова захватила его, а партнером в танце стал бокал, который он периодически прикладывал к губам. Когда янтарная жидкость подошла к концу, а движения перестали быть уверенными и плавными, он решил сделать перерыв. Он открыл глаза, опасаясь снова наткнуться на счастливых влюбленных, но, к счастью, на диване с Ирой сидела Катя. В комнате было слишком душно, поэтому Арс, направился на улицу. Он взял из пачки, лежащей на столе, сигарету, нашел ей в пару зажигалку и вышел. Ноябрь теплой погодой не баловал, но из-за количества выпитого Арсений холода не ощущал, стоял в свитшоте на морозе как дурак и залипал на падающие с неба снежинки. Он отошел подальше от подъезда, прислонился к дереву и закурил. Тишина казалась странной после громко орущей музыки, но в то же время была успокаивающей. Легкие заполнялись никотином, и Арсений снова почувствовал легкость. Но наслаждаться моментом долго нему не позволили вывалившиеся из подъезда парни. В мире не было столько алкоголя, чтобы Арс не смог узнать в высокой, долговязой фигуре Антона. Вторым оказался Дима, с которым Попов был знаком заочно, по рассказам Шаста, но лично не встречался. Парни Арсения не заметили, и брюнет был несказанно этому рад. Он спрятался в укрытии, стараясь не обнаружить свое присутствие. Подслушивать Арс не собирался, но говорили они громко, а наушников с собой не было. — Слышь, Шаст, — Дима тоже был пьян, иначе как еще можно было объяснить его желание пооткровенничать с другом, — я хочу Кате предложение сделать. — Сейчас? — удивленно спросил Антон. — Нет, конечно, ты что дурак? Получу диплом и поженимся. Арсению было неловко, он ощущал себя третьим лишним в таком личном разговоре, но уйти не мог. Он попытался не слушать, и у него даже начало получаться, но ненадолго. — А вот ты собираешься на Ире жениться? Долетевшая до него фраза заставила напрячь слух. — Я как-то не думал об этом, — неуверенно ответил Антон. Он собирался продолжить, но их прервал смех спустившихся Дрона и Журавля. Дрон продолжал истерично смеяться, даже когда они подошли к друзьям. — Тох, прикинь, сейчас услышали, как твоя Ира Катьке ноет, что ты ей типа изменяешь, — решив, что это недостаточно исчерпывающе, высоким, видимо пытаясь изобразить Кузнецову, голосом он продолжил, — Антоша говорит, что с Арсением, но он по-любому с какой-то шмарой тусуется. Арсений остолбенел. — Ага, — подтвердил Журавлев, — думает, что ты ей пиздишь. А кстати, нахуй ты с этим Арсением вообще возишься? Он же ебанутый пиздец. — Бля, а может он и есть твоя телка? — Дрон снова заржал. Было очевидно, что он пошутил, но Арсений напрягся. Антон тоже. — Вы, два долбаеба, чего накурились? Какой, блять, Арсений? Да мне нахуй не нужен этот ваш Арсений, — Шастун рассмеялся совершенно не искренне, но Дрон и Журавль его смех подхватили. — Я вообще на Ире женюсь скоро, — наконец добавил он уже серьезнее. Сердце Арсения совершило глухой удар и упало. Сам он медленно сполз по дереву, садясь на грязную землю. Обхватил коленки, неожиданно почувствовав озноб. Этого он точно слышать не хотел. Антон всегда был дорог ему, он никогда не позволял себе оскорблять его. Узнать, что говорит о нем Антон за спиной было как минимум неприятно. А как максимум больно. Попов всегда знал, что слова могут ранить сильнее оружия, и сейчас, убедившись в этом, пожалел, что им удалось скрыться от зубастого маньяка. И хотя Арсений только недавно осознал, что влюблен в Антона, он и раньше был дорог ему. Арс был уверен, что Шастун его как минимум уважает. После того, что ему довелось услышать, его уверенность сильно пошатнулась. Он закрывал глаза на Иру, смирился с тем, что всегда останется в секрете, он даже сам был готов хранить секреты ради Антона, но, как выяснилось, все это не имело никакого веса, когда на другой чаше весов находились насмешки друзей Шаста. Если бы Арсений мог увидеть лицо Димы в тот момент, ему бы, возможно, стало чуточку легче. Позов общего веселья не разделял, даже вопреки всему выпитому, смотрел на Антона как-то слишком осознанно. Он, разумеется, о сексуальной связи Шаста и Арса не знал, но помнил, что Тоха часто рассказывал о своем друге: то они в приставку вместе играли, то на «Мстителей» ходили, Дима даже подумал, что некий Арсений претендует на его место лучшего друга. Такую реакцию Антона он объяснить не мог. Да ещё и на Ире решил жениться, хотя ещё пять минут назад даже и мысли такой не допускал. Наверное, каждый хотя бы раз в жизни краем глаза замечал какое-то странное движение, словно перемещение тени, но, повернув голову, не находил ничего подозрительного. Обычно в таких случаях думают: «показалось» и забывают об этом. Дима был одним из таких людей, но в этот раз он был уверен, кто-то притаился в кустах. — Пиздец холодно, пошли обратно, — предложил Антон. — Вы идите, а мне надо позвонить, — произнес Дима на автомате, он продолжал разглядывать кусты, чтобы не упустить перемещения того, кто за ними прячется. Шастун хотел спросить, кому это он собрался звонить, но Журавль успел затащить его в подъезд прежде, чем он успел это сделать. Оставшись в одиночестве, Позов понял, что поступает как тупой герой ужастика, которого убьют первым. Он думал уже вернуться в квартиру, но ноги сами несли его. В конце концов, что он там увидит? Кошку? Скорее всего ему просто показалось, а он напридумывал себе всякого, ну что за ссыкло. Теперь уже точно надо было иди — доказать самому себе, что он не трус. Кусты были высокими, за ними без проблем поместился бы взрослый мужчина. Такие мысли он отмел сразу — мешали идти. Дима поравнялся с деревом и почти приблизился к цели, когда понял, что у него нет никакого плана, на случай, если там действительно притаился кто-то опасный. Он точно дурак. Слева донесся шорох, и он резко обернулся, готовясь то ли сражаться, то ли бежать. Он не ожидал увидеть кого-то в кустах, поэтому был сильно удивлен, обнаружив парня под деревом. — Арсений? Арсения поразило, что Дима тоже его знал, они учились в разных университетах, а значит Шастун что-то рассказывал своему лучшему другу об Арсе. Попову было хреново, в основном из-за Антона, и Дима не должен был об этом узнать. Лучшей тактикой было притвориться вусмерть бухим, к счастью, притворяться особо и не надо было. — Привет, — протянул Попов, улыбаясь, — а я тут чуть-чуть упал. — Это я вижу, — Дима, на удивление, был слишком трезвым, что помогло ему так быстро протрезветь: страх или холод — было неясно. Он снова покосился на кусты, но они теперь казались самыми обычными, безопасными кустами. Теперь все сходилось — тогда он заметил Арсения. — Помочь встать или тебе так нормально? Арсений задумался, словно и правда серьезно рассматривал вариант поваляться на земле еще немного. Он протянул руку молча, так же молча Дима ухватился за нее, поднимая Арсения. — Я, кстати, Дима, — решил представиться Позов. — Точно, ты же друг Антона, да? — «вспомнил» Арс, как будто не узнал его, как только увидел у подъезда. К чему было это представление, не знал и он сам, но был уверен, что нужно. Арсений не хотел, чтобы Дима узнал, что он изучил его инстаграм вдоль и поперек, знал, что он встречается с Катей, учится на стоматолога, болеет за Спартак и еще много всего. Арсений не сталкер, ему просто было любопытно, с кем дружит Антон. Арсений старался быть веселым — политика у него такая. Когда все плохо — притворялся счастливым, когда драки было не избежать — бил первым. Второе было метафорой, в настоящие драки он не лез, считая такую форму разборок плебейской и его недостойной. Случай с Журавлем - лишь исключение. — Спасибо, — сказал Арсений, отряхивая джинсы, благо земля была мерзлой, и грязи на одежде почти не было, — я Арсений, но ты, кажется, это и так знаешь. Позов кивнул. — Шаст про тебя все уши прожужжал, даже обещал познакомить, но вечно какие-то отговорки придумывал. Хуй знает, что у него в голове. Антон. Обещал. Познакомить. На секунду лицо Арсения стало серьезным, но он быстро собрался и снова придал ему пьяный беззаботный вид. — Вот он обрадуется, когда узнает, что ты меня тут на земле нашел, — а вот это и правда Арсения веселило. Шастун точно не обрадуется. — Слушай, ты не замерз тут? Не хочешь вернуться? Арсений только тогда понял, что на самом деле замерз. Он бы с удовольствием выпил еще виски, может тогда бы пропала необходимость делать вид, что все хорошо. Они поднялись в квартиру перебрасываясь редкими фразами. Арс отметил, что Дима ему вполне себе нравится, и даже удивился, чего это такой хороший парень дружит с Шастуном. На Шаста он был даже не зол — разочарован. А зол на себя за то, что так глупо влюбился. Снова увидеть целующихся Антона с Ирой он не хотел, поэтому, как только они зашли в квартиру, Арсений направился по привычному маршруту прямиком к столу с бухлом. Протянув руку к бутылке с виски, он с сожалением отметил, что она пустая, как и большая половина оставшихся стоять там бутылок. Он перебрал почти всю кучу, прежде чем нашел остатки водки. Попов не был фанатом данного напитка, но за неимением лучшего, задвигал своего внутреннего гурмана куда подальше. Пьяные тела хаотично двигались в центре комнаты под Славу Марлоу, Антона он нигде не заметил, наверное, сосался с Кузнецовой в другой комнате, Сережа у окна пытался склеить какую-то блондинку, но девушка выглядела скучающей, и Арсений мысленно посочувствовал другу, который этого явно не замечал и изо всех сил старался произвести впечатление. С Димой они распрощались на пороге квартиры, Позов отправился на поиски своей девушки, а Арс — выпивки. Идея прийти сюда больше не казалась ему хорошей, глупая вечеринка только усилила тоску, он был готов утонуть в омуте одиночества и жалости к себе. Это побочный эффект алкоголя — в разы усиливать все чувства. Если тебе хоть немного весело, заставит чувствовать себя самым счастливым, если грустно — рыдать. Вот и Арсению хотелось завыть. Одиночество только тогда и дает о себе знать, когда в толпе людей никому до тебя нет дела. Тоска сдавила грудь. Арсений понял, что задыхается, словно кто-то выкачал весь воздух из комнаты. Он судорожно открывал и закрывал рот в попытке позвать кого-либо, но не издавал ни звука. Ноги и вовсе перестали слушаться, он схватился за стол, чтобы не упасть. Сердце билось в бешеном темпе, грозя сломать ребра и вырваться из грудной клетки. Неужели это смерть? Арсений почувствовал, что падает, но сильные руки подхватили его. Он заглянул в глаза, надеясь увидеть родные, зеленые, но встретился с холодным взглядом голубых глаз. Не он. — Эй, что с тобой? — спросил незнакомец. Попов смотрел на него невидящим взглядом, не в силах ответить что-либо вразумительное. Очевидно, парень это понял, закинул руку Арса себе на плечо и повел в сторону ванной. Арсений не понимал, что происходит, его захватил страх, причину которого он не смог бы объяснить. Еще никогда он не чувствовал себя настолько одиноким и беспомощным. В доме, полном его друзей и знакомых, он сидел на бортике ванной, а совершенно незнакомый парень пытался привести его в чувства. Он ощущал подступающие слезы, но глаза оставались сухими. Попов так долго подавлял эмоции, что разучился выражать их вовсе. Он не мог заплакать, не мог закричать, даже дышать получалось с трудом. Спастись от убийцы, но умереть в чужой ванной, как иронично. Парень, который его привел, что-то говорил, но Арс не мог разобрать слова. Он почувствовал, что незнакомец обнял его, гладя по спине, ласково, словно его действительно волновало состояние Арсения. Попов позволил все это, даже уткнулся в чужое плечо. А незнакомец продолжал говорить, голос его был грубым, но приятным, Арсений цеплялся за него, чтобы окончательно не потерять связь с реальностью. Сколько времени они просидели так, он не знал, но постепенно начал приходить в чувства. Когда ситуация начала казаться абсурдной, он мягко отстранился, и только тогда смог разглядеть парня. Удивительно, что первое, на что он обратил внимание, стали глаза, а не татуировки, которыми были покрыты лицо и шея. Короткие темные волосы в совокупности с тату делали незнакомца довольно грозным, сложно было представить, как он, сидя на полу в ванной, обнимает и успокаивает другого парня. Взгляд Арсения соскользнул на пухлые губы, и задержался дольше положенного, так, что это заметил брюнет. — Бро, ты в порядке? Прежде чем ответить, Попов прислушался к своим ощущениям и, не обнаружив следов паники, кивнул. — Спасибо, — Арсений сполз на пол, облокачиваясь на ванну. Холодный кафель неприятно обжег спину. Парень сел напротив, практически зеркаля положение Арса, и закурил. Азамат, который недавно выгонял всех курильщиков на улицу, явно не обрадовался бы, узнав, но останавливать его Арсению не хотелось. В конце концов, кто он такой, чтобы запрещать курить своему спасителю. И ведь действительно, парень пришел ему на помощь, а Арс даже имени его не знает. Вместо вопроса, Попов протянул ему руку. — Арсений. — Эдуард, — брюнет пожал ее, — можно Эд. — Меня тогда Арс. Лучше Арсений сам предложит приемлемый для него вариант сокращения своего имени, чем будет потом бесится из-за всяких Сень. Попов продолжал рассматривать нового знакомого, достаточно яркого, он бы точно заметил его раньше, если бы увидел. «Например, когда выискивал Антона в толпе» — услужливо подсказал внутренний голос. Эд на Шастуна был похож так же, как Арсений на Катю. С одной стороны это радовало — глядя на него, только конченый человек вспомнит Шаста, а с другой, Арс и был тем самым конченым, но хотел исправиться. — Странно, что я тебя раньше не видел, — сообщил Попов. Эд лишь пожал плечами. — Я тебя тоже не видел, как и миллиарды других людей. Арсений хотел сказать, что миллиарды других людей не сталкиваются вместе в одной квартире на окраине Москвы, но в последний момент передумал. Ручка двери дернулась, но не поддалась. Видимо, Эд закрыл их, когда они вошли. Арсений сообразил, что они провели здесь уже много времени, а совмещенный санузел на пьяных тусовках пользовался спросом. Эдуард подумал так же, встал, протянул руку Арсу, помогая подняться. Попов такой джентльменский поступок оценил. Он открыл дверь. На пороге его ждал желанный-но-не-сейчас сюрприз. — Блять, — произнес Арсений, глядя на Шастуна. — О, Арсен, а ты… — что хотел спросить Антон, узнать было не суждено. Он замолчал, когда за спиной Арса показался Эд. Двое, закрывшиеся в туалете. На что это похоже? Одна часть Арсения хотела закричать как в лучшей мелодраме: «это не то, о чем ты подумал!». Другая, та, которая «не нужна», кричала: «Да, мы трахались, и что ты мне сделаешь?!». В действительности же они молча смотрели друг на друга долгих три секунды, пока между ними не пролез Эд. — Арс, ты идешь? — позвал он. На лице Антона застыло немое удивление, Арсений мог только порадоваться своей маленькой мести. Слишком много обиды скопилось в нем, чтобы сказать что-либо, да и уверенности, что его слова Шастуну нужны, не было. Арсений опустил глаза, боясь передумать, отодвинул Шаста и пошел за парнем. Он ненавидел свое желание сделать Антону так же больно, как он сделал ему, но ничего не мог поделать. Арсений не знал наверняка, что почувствовал Шастун, увидев его с Эдом, возможно, ему было все равно. Скорее всего. Ведь именно это он пытался доказать своим друзьям. Но зачем? Разве человек, которому все равно, будет это доказывать? Арсений слишком устал, чтобы думать об этом. Ему безумно хотелось просто покинуть эту гребанную вечеринку. Как только все более или менее приходило в норму, блядский Шастун появлялся и уничтожал те зачатки радости, которые Арс так упорно взращивал. Каждый прилив счастья заканчивался абсолютным провалом, и Арсений чувствовал себя еще более разбитым, чем до этого. Просто чертова закономерность. Каждый раз Антон неосознанно давал ему надежду, а потом так же неосознанно и безжалостно убивал. А Арсений оставался собирать себя по кусочкам, которые каждый раз становились все мельче. Бесконечный пазл. Однажды он рассыпется песком, и тогда уже никто не сможет его собрать. Нет, этого допускать было нельзя. Арс, совершенно запутавшийся в себе, столкнулся с Сережей. — Вот ты где! Я тебя уже полчаса ищу. — Поехали домой? — с надеждой спросил Попов. — Так для этого я тебя и искал, дурень. Я только попрощаюсь со всеми, — судя по всему та девушка все же его отшила, и теперь разочарованный Матвиенко хотел убраться отсюда. — Я подожду на улице. Арсений списал это на недостаток кислорода, но на самом деле он просто не мог находиться здесь ни минуты. Спустившись, он обнаружил у подъезда Эда. Парень снова курил — в этом он мог посоревноваться с Шастуном. — Азамат запалил, что ты курил в квартире? — Что? Нет. Там тухло, решил уйти. Арсений всегда находил курение эстетичным и сейчас залюбовался движениями Эда, как тот выпускал дым, как тонкие пальцы держали сигарету. — Угостишь? — Попов не был зависим от никотина, но иногда позволял себе выкурить сигарету-другую. Брюнет протянул пачку и дал прикурить, Арс, поблагодарив, затянулся. — Только без приступов, ладно? — вдруг произнес Эд. На Арсения накатило осознание: этот человек видел его срыв, потратил свое время на то, чтобы не дать ему сдохнуть, пока все остальные наслаждались праздником жизни. Ему было стыдно. Никто не должен был видеть его в том состоянии, ведь Арсений так долго работал над своим образом самоуверенного похуиста явно не для того, чтобы психика слетела на глазах у незнакомого парня. — Прости за то, что тебе пришлось увидеть. Такого никогда раньше не было. — Да, блядь, я не о том базарю, что ты мне малину обломал, я просто не ебу, что делать-то, ну, и запаниковал. Если Арсений все правильно понял, то этот маргинального вида товарищ беспокоился за него, хотя видел впервые. Звучало почти абсурдно, пьяному мозгу Попова определенно нужно было больше времени, чтобы все осознавать. Арсений продолжал пялиться на него, пока в голове не возникла навязчивая идея. Он знал, что целовать Эда не стоило бы. Иначе Сереже придется вести его в травмпункт вправлять нос. Но он хотел, чтобы его ударили, чтобы он, наконец, ощутил физическую боль и переключил внимание на нее с эмоциональной. С физической болью проще — она рациональна, потому что то, что он чувствовал убивало, и он понятия не имел, что делать. Увидев разбитый нос, все понимают — больно, разбитое сердце не увидит никто, да и с сердцем на самом деле все было бы в порядке, продолжало бы выполнять свою функцию — качать кровь, ни за какие нелепые влюбленности оно не отвечает. Когда нет очага боли, остается ждать, пока само пройдет. А как долго — неизвестно. Пусть Эд изобьет его, и тогда у Арсения появится повод страдать. Попов выбросил бычок на асфальт, делая шаг к брюнету, и впился в губы жестко, не давая ни секунды на размышление. Парень остолбенел от неожиданности, уставившись на Арса, судорожно соображая, что происходит. Он оттолкнул Арсения, не произнося ни слова. Арсений замер в ожидании. Он закрывает глаза, готовясь принять удар. Но удара не последовало. Вместо этого Эдуард прижал его к стене и поцеловал точно так же, как целовал Арсений до этого. Теперь настает очередь Попова удивляться, но он справляется с шоком быстрее, не отстраняется, напротив, углубляет поцелуй, добавляет страсти. Его руки лезут под куртку, исследуют тело, отмечая рельефность мышц. Эд укусил губу слишком сильно, но Арсу нравится. Его немного пугали открывающиеся задатки мазохиста, но он решил, что подумает об этом позже. Губы парня пухлые и мягкие, они бы так красиво смотрелись на его члене. Это все слишком. Слишком возбуждающе для пьяных поцелуев у подъезда, Арс знал, что пора остановиться, пока никто не увидел. Словно прочитав его мысли, Эд сбавил напор и медленно отошел. Нужно было сказать что-то, и Арсений выдал первое, что пришло ему в голову: — Душевно. Эд рассмеялся. — Эх, Арсе-ений. Еще увидимся. Парень развернулся и зашагал в неизвестном Арсению направлении, пока его силуэт не затерялся в тени. Все страньше и страньше. Матвиенко спустился мгновением позже, к счастью он был лишен просмотра гейского порно (а это было почти порно) оффлайн. — Ты такси вызвал? — спросил он. Ничего Арсений не вызвал, он был слишком занят для таких мирских дел, но теперь освободился и под недовольное ворчание друга замерзшими пальцами вбивал адрес в приложении.