Он рядом

      Осколки битой посуды на полу — идеальное отражение состояния Арсения. Именно таким он себя и ощущал — разбитым и сломанным. Попов не просто в эпицентре этого хаоса — он его создатель. Все, что давно копилось внутри, наконец, вырвалось наружу, и теперь Арс видел последствия своего срыва, и, убирая его, он вдруг почувствовал себя лучше. Попов наводил порядок. Пусть всего лишь комната, но что-то все же было под его контролем. Именно этого ему не хватало. Разобраться в жизни было гораздо сложнее, но кто мешал начать с малого? Свои чувства нельзя было разложить по полочкам так же просто, как старые вещи, их не выкинуть, как ненужные осколки, не заменить новыми. Но теперь Арсений знал, что он не одинок. В момент, когда Сергей молча пришел на помощь, он ощутил невероятную поддержку. Тишина, царившая в помещении, была пропитана пониманием. Сережа не задал ни единого вопроса, лишь помогал, не имея представления чему, но всецело доверяя другу. Вдвоем они закончили быстро. В какой-то степени Попову стало чуточку легче — он все еще злился на Антона, но в то же время был благодарен парню. Именно Шастун открыл ему глаза на собственную бесхребетность. Сил не оставалось больше ни на что, поэтому Арсений наскоро написал сообщение с извинениями об отмене встречи, надеясь на понимание Эда. Однако, Арс не учел, что, услышав о его болезни, Выграновский решит примчаться к нему, чтобы лечить. Поэтому стук в дверь стал для них с Сережей неожиданностью. Как парню удалось пройти мимо Марии Витальевны на вахте, Попов не представлял, он даже не мог разобраться с тем, что по этому поводу испытывал. Такая забота, конечно, льстила, но и давила своим напором. Стоило им сходить на одно свидание и пару раз пососаться, как Эдуард уже активно вторгался в его жизнь. Эд, как и Матвиенко, особо не разговаривал, словно все вокруг вдруг стали слишком понимающими. Арсений рассматривал и вариант, в котором он сам выглядел как человек, максимально не располагающий к беседе, но был не в состоянии предпринимать что-либо для изменения ситуации. Поэтому, когда Эд уложил его на кровать и устроился рядом, прижимая к себе, Попов не возражал и даже не подумал о Сереже, который, к слову, ахуевал на соседней кровати, но от комментариев воздержался, решив держаться в стороне. Арсению не хотелось думать. Пусть Эд будет с ним, если хочет, его присутствие даже немного успокаивало. Они включили фильм и, накрывшись пледом, не смотрели его. Арсений точно нет. Мысли его были далеко, витали где-то, не желая находиться в настоящем. Выграновский, словно заметил отстраненность парня, прижал его к себе сильнее и положил руку на бедро. По-хорошему, секса у Попова не было уже давно, с тех пор, как он покинул квартиру Антона, их отношения кубарем катились вниз и, достигнув дна, прихватили с собой либидо. У Шастуна, Арс был уверен, таких проблем не возникало — он уже привык к двойному объему «работы». Арсений мог бы переспать с Эдом — тот, судя по всему, против не был, — но давать надежду на нечто большее, он не собирался. Парень сидел, нахмурив брови, и выглядел сосредоточенным, будто действительно пытался отыскать смысл в «После». В тот момент он был по-особому красив, и Арсению захотелось его поцеловать. Но в нескольких метрах от них все еще сидел Матвиенко, которого бы вряд ли порадовало гейское порно в лайв-формате на соседней кровати. Эд ушел поздно, оставив Арсению время на сон, и на следующий день пришел вновь. Сережа еще не успел вернуться с пар, а Арс, по своему обыкновению, прогуливал. Для Выграновского мораль была не писана, а базовые правила этикета были созданы для того, чтобы их нарушать, понятие личных границ и вовсе было словами на инопланетном. Эд просто пришел, и Арс, планировавший провести день в одиночестве, не знал, что с ним делать. Он все еще не понимал, как парню удавалось проходить вахту, но Выграновский в ответ лишь отмахивался, говоря, что это проще простого. Попов по инерции поставил очередной фильм. На этот раз он добросовестно смотрел первые двадцать минут, после чего нашел губы Эда более привлекательными. Они целовались долго, пока их не прервал стук. Парни отлипли друг от друга моментально. Открывшаяся дверь показала им резкий контраст между людьми: низенький, коренастый, темноволосый Сергей со смуглой кожей стоял рядом с длинным, тощим и светлым Антоном, в глазах которого читалось недоумение. Их квартет еще долго мог играть в гляделки, но Арсений первый пресек это, избрав тактику игнорирования. Ситуация начинала походить на собрание любовников Попова в неполном составе, что особо не радовало. Глупый Шастун, зачем-то приперся к нему в комнату. И пускай наблюдать за его нелепыми отмазками было забавно, Арсений предпочел бы не видеть их вовсе, но тем не менее украдкой поглядывал на нового гостя. Антон и Сережа так старательно изображали увлеченных сценарием людей, что Арсений поверил бы, если бы не знал, что в руках они держали страницы курсовой Матвиенко. Чужая рука обвила талию, прижимая к себе — Эд времени зря не терял. Интуитивно уловив вайбы соперника в ближайшем радиусе, он «метил» свое. Обычно Попов такое не одобрял, но желание показать Шасту, что он движется дальше было сильнее. Может хоть это отвадит Антона заявляться без предупреждения. Его было даже жаль — огонек в глазах потух, и он сидел, весь такой нелепый, пытался сделать вид, что все в порядке. Но мимика у Шастуна как всегда жила отдельной жизнью и с хозяином сотрудничать отказывалась. Все эмоции были написаны на его лице, не нужно было даже уметь читать, чтобы понять настроение парня. Это было невыносимо. Такого Шаста хотелось утешить, но Арс напомнил себе, что Антона есть кому жалеть. Попов запрещал себе пялиться в их сторону, старался приклеить взгляд к экрану, но краем глаза все равно следил за соседом и его гостем. И только после их ухода Арсений, наконец, смог расслабиться, стал мягким желе в руках Эда. Он так устал переживать, устал искать опасность в каждой тени, вглядываться в лица прохожих, опасаясь узнать знакомые обезображенные черты. Просто забыть обо всем, хотя бы на день, отдаться Эду, снимая с себя ответственность — это все, чего хотелось Попову. Он прижался еще сильнее, переплетая их пальцы, и поднял голову на парня. Выграновский не стал задавать вопросов — впился в чужие губы, словно все это время жаждал вкусить запретный плод и представившуюся возможность упускать не желал. Он целовал Арса жадно, готовый поглотить целиком, лишь бы он был только его. Руки исследовали чужое тело с таким же напором, забравшись под одежду, слегка царапали нежную кожу. Арсений не был против. Он бы согласился на все, лишь бы не решать самому. Силы покинули его резко, мысли путались, накладывались одна на другую, тело содрогалось от ласк, направляя все запасы крови в одно конкретное место. Горячий язык оставлял мокрые следы на шее, а зажатый меж пальцев сосок ныл от возбуждения. Прикосновения Эда были грубые, но по-своему очаровательные, а главное — в них не было ни грамма Шаста. Арсений обхватил руками лицо любовника, рассматривая его. Он не должен был думать об Антоне сейчас — это время только для них с Эдом. Бывшим место в прошлом, а Арс всегда жил только настоящим, легко прощаясь с людьми, к которым запрещал себе привязываться. Но одна маленькая оплошность вылилась в попытки изгнать призрак Шастуна из головы. Взгляд сфокусировался на чернильной надписи «not guilty» над бровью, а «Edy» буквально кричала, кто перед ним. — Ты в порядке? — спросил Выграновский в ответ на странный взгляд Арсения. Попов лишь кивнул и вновь прильнул к пухлым губам. В паху уже болезненно отдавало возбуждение, и Эд, словно услышав его мысли, потянулся к ширинке. Звук молнии прозвучал как освобождение — плотная ткань джинсов больше не давила на набухший орган, ощущения обострились. Они не стали тянуть, растягивая удовольствие от прелюдий, доводя партнера до истомы, — быстро избавились от одежды и снова упали в объятья друг друга. Эд открыл тюбик смазки, и в нос ударил резкий запах химической клубники — ничего общего с настоящей. Он принюхался и поморщился — едва уловимо, но от глаз Арсения этот жест не скрылся, — выдавил гель на ладонь и размазал по члену Арса. Несколько плавных движений, и он застонал сквозь зубы, сжимая в кулаке простынь. Попов неожиданно для самого себя находился на грани. Ни о каком долгом сексе не могло идти и речи — все, чего он хотел, поскорее кончить и избавить организм от накопившегося стресса. Арсений сел, облокотившись на подушку, Эд оседлал его бедра, соединяя их члены вместе. Он обхватил их одной рукой и принялся медленно надрачивать, постепенно увеличивая темп. Разгоряченная плоть терлась друг о друга, предэякулят смешался с лубрикантом, обеспечивая идеальное скольжение. Арсений потерялся в пространстве и времени, изливаясь в ладонь Эда. Выграновского хватило еще на минуту, и белесые капли спермы оказались на животе любовника. Позаимствовать салфетки пришлось у Сергея, и когда с «грязной» частью было покончено, парни рухнули на постель. Арсений чувствовал себя еще более вымотанным, но напряжение, наконец, покинуло его, и он моментально погрузился в сон.

***

Свидания с Эдом стали обычным делом, к которому кошелек Арса оказался не готов. Поэтому, когда Арсению позвонил его старый друг с просьбой заменить его на работе, парень был несказанно благодарен судьбе. Захарьин часто подкидывал ему мелкую подработку, а Попов не имел привычки отказываться от дополнительного дохода. Они познакомились на одной из таких подработок, в ресторане, где обхаживали банкет. Теперь же Антон был барменом в небольшом баре среднего звена, но заболел и предложил кандидатуру Арсения в качестве временного исполняющего обязанности. Вечером того же дня Попов с энтузиазмом протирал бокалы и знакомился с новыми коллегами. Смена прошла удачно, Тимур, невысокий официант, подсказывал ему рецепты авторских коктейлей, и общими усилиями они осчастливили всех гостей. Второй рабочий день тоже беды не предвещал, наоборот, должен был оказаться легче, так как этап знакомства остался позади. И он таким и был, пока Арсений разливал литры пива по кружкам и мешал незамысловатую Кубу либре. Опасность подкралась незаметно, на удивление ни разу не споткнувшись и ничего не перевернув. — Один джин-тоник, — раздался знакомый голос. Арсений закатил глаза. — Ты что здесь делаешь, Шастун? — он не пытался скрыть раздражение. Ритм его жизни заставил забыть, что такое сон, поэтому выглядел брюнет уставшим и злым. — Очевидно, собираюсь напиться, — Антон откровенно пялился, улыбаясь, — поэтому один джин-тоник, пожалуйста. Попов коктейль смешал, но без особого энтузиазма. Довольное лицо Шаста, наслаждающегося положением, бесило. Вряд ли он забрел в это заведение случайно. — Эй, ты забыл добавить самый важный ингредиент, — возмутился Шаст и тут же ответил на немой вопрос Арсения, — щепотку любви. Попов смерил парня таким взглядом, что Антон пожалел, что не составил завещание. Он поднял руки вверх, сдаваясь. — Ладно-ладно, только не смотри на меня так, как будто хочешь убить, — он залпом осушил хайбол, — еще один. Арсений от командного тона сжал зубы, но повиновался. В конце концов Антон сейчас был в первую очередь посетителем бара, и даже не самым мерзким на памяти Попова. Он смешал еще несколько коктейлей, прежде чем Шаст окончательно напился. — Барме-е-ен, — вешаясь на стойку, кричал Антон, — повтори. Он мешал работать и действовал на нервы, вместо того, чтобы спокойно отдавать заказы, Арсу приходилось следить за Шастом. — Тебе уже хватит. Не хватало того, чтобы ты разнес мне весь бар. — Вообще-то, — Шастун икнул, — я себя контролирую просто ве-ли-ко-леп-но. Арсений прыснул. Он еще не забыл, что переспали они по вине пьяного Тохи, полезшего к нему целоваться. Не то, чтобы Арс был сильно против, но он, в отличие от некоторых, до этого момента себя сдерживал. — Да, конечно, знаю я тебя Шаст, иди домой, пока еще можешь. Но Антона такой ответ не устроил. Он продолжал требовать свой джин, не давая сосредоточиться ни на чем больше. Конечной его попыткой стала угроза позвать менеджера. Арсений наклонился к нему так близко, как только позволяла разделявшая их барная стойка. Ему было все равно на взгляды, обращенные в их сторону, и на мнение людей, о которых он никогда больше не вспомнит. Существовал только Шастун, как маленькая мерзкая Дюдюка, он портил ему смену. — Зови, — прошептал Арс почти в губы парня, вынуждая того отстраниться от неожиданности. Антон перестал просить выпивку. Словами. Взгляд его ни на секунду не отставал от Попова и нервировал даже больше бессвязной речи. Арсению было неуютно находиться под наблюдением, все валилось из рук, поэтому он поставил злосчастный джин-тоник перед своим противным гостем. Глаза Шаста наполнились радостью, он действительно отвлекся от бармена, но счастье Арса длилось недолго. Ни музыка, ни громкие разговоры не отвлекали Антона от мирного лежания на барной стойке. Уткнувшись в искусственный камень, Шастун разве что не храпел. Сначала Арсений даже обрадовался — идиотские разговорчики больше не создавали неловкость, да и парень перестал на него пялиться, однако время шло, и час закрытия приближался, а Шаст не думал подавать признаки жизни. Становиться нянькой для двухметровой шпалы Арс не хотел, но эта детина, кажется, не оставила ему выбора. Под пристальным взглядом менеджера, не обещающим ничего хорошего, Арсений закрыл счет бывшего любовника со своих честно заработанных, потому что лазать по чужим карманам — дурной тон. Он убрал рабочее место наспех, надеясь, что никто не заметит спрятанные грязные тряпки, стирать которые не было времени. Чтобы упаковывать руки-ниточки в рукава куртки, пришлось попотеть, но Арс справился, подхватил пьяное тело и направился к выходу. Повисший на плече товарища Антон с трудом перебирал ногами и что-то неразборчиво мычал. Закончивший свою смену официант, с которым они успели неплохо поладить тоже собирался уходить. Он держал огромный черный пакет, и Попов вспомнил, что ему бы тоже следовало избавиться от скопившихся за день отходов. — Тимур, умоляю, прихвати мусор из бара. А то у меня сегодня свой мусор нарисовался. Тимур коротко хохотнул. — Знакомый? — спросил он, кивая в сторону Антона. — Учимся вместе, — кивнул Попов. — А чего это он так нажрался? С девушкой проблемы? Арсений взглянул на своего личного алкаша, который вдруг решил, что настал лучший момент, чтобы уткнуться парню в шею. Его дыхание опалило кожу, заставляя тепло разливаться по телу. Но Арсений резко дернул плечом, смахивая Шастуна. — С головой у него проблемы, — бросил Арсений с раздражением, — ну так что? — А, да, выброшу я твой мусор. Барный. Этот себе оставь. Антон висел мертвым грузом, в своей огромной черной куртке слишком походил на мусорный пакет, и Арсений собирался от него избавиться. Он быстро поблагодарил Тимура и выволок Шастуна на улицу. — Может хоть на холоде отрезвеешь, — тихо произнес Попов, зная, что ответа не последует. Ему предстояла сложнейшая миссия — вызвать такси, не уронив Шаста, который, к слову, совсем не помогал. Его штормило сильно: то он качался из стороны в сторону, то коленки подкашивались, и шатен летел вниз. Арсений ловил его в воздухе, иногда чуть ли не падал вместе с ним, но продолжал сопротивляться гравитации, поливая Антона изощренными ругательствами. Наконец подъехало такси. Арс открыл заднюю дверь и осторожно, придерживая голову, чтобы пьянь ее не разбила, усадил парня в машину. Вот только усидеть Антон не смог — моментально развалился на сидении безвольной куклой. Исходивший от Шастуна аромат и попытки придать парню человеческий вид привлекли водителя. Он смотрел с явным недовольством, оно и понятно — ему, наверное, уже приходилось сдавать чехлы в химчистку после таких пассажиров. — Молодой человек, а он сам-то до дома дойдет? — поинтересовался мужчина. В голове у Арсения прозвучало четкое «нет». В обязанности таксистов не входила доставка накаченных алкоголем тел до двери. Что он сделает, когда, прибыв по адресу, Антон не сможет даже самостоятельно выйти? Выбросит его на холодную землю? Или увезет куда-нибудь, чтобы продать на органы? Что если то существо снова встретит Шаста, но теперь не имеющего ни шанса на спасение? — Ой, уебан, свалился же на мою голову, — бормотал Арсений, устраиваясь рядом с Шастуном. Усадить парня на месте получилось, но ненадолго. Сначала он просто положил голову на поповское плечо, а на первом же повороте полностью завалился на Арса. Арсений закатил глаза, но чужую голову с колен не убрал. Ко всеобщему удивлению, Антона не укачало. Он проспал всю дорогу, пуская слюни на пальто спасителя, и раздражение Арса даже немного поутихло от умилительного Шастуна, но вспыхнуло вновь, когда он отдавал девятьсот рублей водителю. Слишком дорого ему обходился парень, с которым он больше не трахался. Не то, чтобы Попов был жадный, но именно плачевное финансовое положение заставило его оказаться в баре, а теперь, отработав смену, он вышел в минус. И все благодаря заливающему душевные раны Антону. За время их путешествия он не пришел в чувство. Арсению снова пришлось взваливать на себя эту тушу. До лифта отделяло всего несколько ступеней, но они показались Попову бесконечной полосой препятствий. Шастун едва ли не повалил их, и, если бы не ловкость товарища, разбил бы нос о бетонные ступени. Поездка в лифте тоже не задалась — Антон споткнулся и полетел на Арсения, прижимая того к стене. Запах джина наполнил легкие и брюнет подумал, что так близко они не находились уже давно. Его руки обхватывали тонкую талию, а Шаст нашел точку опоры, разместив свои недалеко от головы парня. Их положение было странным, и Арс, растерявшись, замер. — Асений, ты такой касивый. Взгляд Антона был по-детски наивен, в зеленых глазах читался восторг, словно он впервые увидел Арсения и смог разглядеть его красоту. Но это было не так. Он всегда восхищался парнем, изучил каждую черту его лица, когда подолгу рассматривал его. Он любовался Арсением постоянно, просто не говорил об этом раньше. Не считал нужным — Арс ведь и так это знал, постоянно слышал комплименты в свой адрес, но теперь, когда алкоголь развязал язык, и они находились в опасной близости, Шастун посчитал, что озвучить мысли будет уместно. Он не предпринял попытки сократить расстояние между ними, к счастью для Попова, который бы не смог устоять. Было в пьяном Антоне что-то до одури трогательное, и сопротивляться этому было слишком сложно. Голова закружилась, будто опьянение могло передаваться по воздуху. Арсений не справлялся. Снова. Позволял Шасту вновь оказаться в его мыслях, заполняя собой каждую клеточку мозга. Именно в эту секунду он осознал, что никогда не сможет полностью забыть Антона. Что бы не произошло между ними, какие бы стены Арс не строил, он будет каждый раз тратить последние деньги, чтобы на себе притащить Антона домой, чтобы убедиться, что никто не расчленит его за МКАДом. И все ради того, чтобы снова увидеть это слепое обожание в глазах. Но это было не здоро́во. В попытках заполучить чужое одобрение легко потерять себя. Спасение пришло в виде открывшихся дверей. Незаметно они добрались до нужного этажа. Попов уже в привычном жесте подхватил одногруппника. Знакомая дверь квартиры нагоняла воспоминания, ему потребовалось немного времени, прежде чем он нажал на звонок. Ира открыла сразу, словно все это время стояла за дверью в ожидании звонка. Вид у девушки был явно взбешенный: растрепанные волосы, молнии из глаз; на ней был милейший сиреневый халатик и розовые тапочки — Арсений никогда прежде не видел ее такой домашней. Не нужно было быть Шерлоком, чтобы понять причину ее гнева. Еще недавно Попов полностью разделял ее чувства. Она сильнее запахнула халат, складывая руки на груди: — Ну и где ты так нажрался? Антон что-то промычал, поэтому инициативу перехватил Арс. — Давай я занесу его в дом, а там уже сами разбирайтесь. Кузнецова отошла, впуская парней внутрь. Она указала на диван, заявив, что спать они сегодня будут раздельно. Когда тело было аккуратно уложено (Арсом) и накрыто пледом (Ирой), они, как заботливые родители, еще мгновение любовались уснувшим чадом. — Спасибо тебе, Арсений, — тихо сказала она. — Не благодари, — он махнул рукой, — теперь это твоя проблема. Он бросил последний взгляд на Антона и собрался уходить, но голос девушки заставил его остановиться на пороге. — Слушай, можно у тебя спросить? Сигнализация в голове Попова закричала, предупреждая об опасности. Она все знает! Она все знает! К счастью, поднявшаяся паника осталась внутри, лицо выражало спокойствие, а Ира тем временем, пояснила. — Как так вышло, что ты трезвый, а Антон даже дойти сам не смог? — Наверное, потому что Шаст решил вылакать весь бар, в котором я работал. — Так значит вы не были вместе? А с ним ещё кто-то был? Может быть девушка? — в ее интонации слышался страх, но еще больше в ней было надежды на то, что Арсений рассеет ее опасения. Мысль об измене давно поселилась в ее голове, Кузнецова чувствовала перемены в Антоне, но при этом единственным основанием для ревности были периодические гуляния Шаста с друзьями поздними ночами. Недоверие толкало на глупости — задать такой вопрос другу парня в большинстве случаев означало получить отрицательный ответ. Ира знала об этом, но надеялась на честность Попова, и она получила ее. Арсений покачал головой, совершенно искренне, ведь Антон не изменял ей с девушкой. — Шаст напился в одиночестве, и я не видел рядом с ним ни одной дамы. Я хотел оставить его там ночевать, но менеджер заставил избавиться от него, — Арс не смог бы объяснить, почему он снова изображал самого безразличного человека на свете, — что ж, мне пора. Только на улице Арсений почувствовал себя лучше. День выдался непростым, но он слишком устал для попыток разобраться в своих чувствах. Позвонил Эд, окончательно отвлекая парня от мыслей об Антоне и Ире. Попов еще не знал, как содрогнутся стены от ссоры, которую это пара устроит, когда Шастун проснется, не знал, что этот взрыв в конечном итоге положит начало новой главе в жизни Антона, а ударная волна от него коснется и самого Арсения. Но этой информации у него не было, а потому он спокойно вызвал такси и отправился домой.