Бойцовая рыбка по имени Ким*

«Ну и страшилища», - подумал Сол, глядя, как близнецы Саламанка вылезают из своего серебристого авто. Было ещё раннее утро, но солнце уже поднялось над пустыней и палило немилосердно. Сол целый час провел под этим солнцем в этом Богом забытом месте, ожидая братьев Лало и в волнении мотыляясь от своей тачки и обратно, машинально поправляя душивший его галстук и повторяя как мантру: - Buenas tardes, soy el abogado de Eduardo* (Добрый день, я адвокат Эдуардо). Будучи, на свою беду, близко знакомым с ещё одним представителем отмороженного семейства Саламанка, Туко, Сол Гудман примерно представлял, с кем ему предстоит встретиться. Но Марко и Леонель своим колоритным видом превзошли его самые смелые фантазии. Здоровенные, как трех-дверные шкафы и лысые, как коленки, они были похожи, как две капли воды, а точнее, ста́ли, в своих отливающих серебристым металлическим блеском костюмах. И теперь у Сола промелькнула шальная мысль, может это всё мираж. Впечатление было такое, будто от большой капли расплавленного металла отделились две капли поменьше и, как в фантастическом фильме про терминатора трансформировались в двух одинаковых человекоподобных роботов. Сол даже помотал головой, чтобы прогнать галлюцинацию: - Buenas tardes, soy el abogado de Eduardo, - начал он заготовленную речь. Терминаторы молча подошли и поставили у его ног две большие, и, судя по виду, тяжелые, как его жизнь, спортивные сумки, набитые долларами, потом так же молча развернулись и, вернувшись к своей машине, слились с ней, образовав опять единую каплю пуленепробиваемой стали, и умчались вдаль, оставив дымный след. - И это что, всё? – спросил Сол. Он и сам не понял, к кому обращается. Видимо к мирозданию. Но мироздание не удостоило его ответом так же, как и братья Саламанка. ***** Засунув неподъемные сумки в багажник, Сол уселся за руль. - У меня семь лимонов баксов налом в багажнике! – похвастался он самому себе и нервно хихикнул. – Это сколько же теперь сто́ит моя тачка? Он как-то пошутил, что его Suzuki Esteem будет стоить пятьсот баксов, только в том случае, если на переднем сидении будет сидеть шлюха за триста долларов. А теперь его машина сто́ит, как все бордели Нью-Мексико вместе взятые. А в ней даже нет кондиционера! Сол взглянул на дорогу, и вдруг, несмотря на жару, у него как-будто мороз по коже пробежал. На лбу выступил холодный пот. Он вдруг очень отчетливо услышал то, что называют внутренним голосом. И голос этот сказал ему, что по той дороге, по которой Сол сюда приехал, ему возвращаться не сто́ит. И он, решил, что спорить не будет, развернулся и поехал в сторону главной дороги. ****** Он гнал по шоссе уже почти час и за всё это время не встретил ни одной живой души, разве что тушканчиков. Всё это время Сол думал о том, что сто штук из той наличности, что находилась сейчас в багажнике, принадлежит лично ему. И что же он сделает с такой кучей денег? Дом на них конечно не купишь, но можно будет свозить Ким на Гаваи. Или на Бора-Бора. Они будут смотреть кино, пить коктейли со льдом и купаться в теплом, ласковом море. Сол так размечтался, что когда мимо него пронеслась машина мексиканской полиции, он и внимания не обратил. Но когда, пару минут спустя взглянул в зеркало заднего вида, он увидел, как полицейская машина в конце, уходящей за горизонт дороги, разворачивается и едет обратно, его сердце подскочило и попыталось выскочить через рот, расшатав, передние зубы. Копы ехали за ним. Сол прибавил газу. ***** Полицейские включили сирену и, над пустыней разносился ее режущий ухо, мерзкий завывающий стон. Сол понял, что ему не уйти, но сдаваться не собирался. Он с остервенением жал на газ, выжимая из старой колымаги всё, на что она была способна. Дорога резко уходила за поворот, скрываясь за скалами, которые торчали из земли, как частокол гнилых зубов. И как только Сол на полной скорости завернул за них, мотор его тачки чихнул несколько раз и затих. Машина проехав, по инерции несколько десятков метров медленно остановилась. - Ну, давай! Давай же, Сузучка чертова! – Сол в отчаянии ударил обеими руками по рулю. Давно надо было сдать это ведро с болтами в металлолом. Какой же он кретин! Неужели нельзя было взять в прокате нормальную тачку и не гончи́ть за семью лямими баксов на этой разбитой таратайке? Но сокрушаться времени не было. Сол выскочил из машины и открыл капот. Недалеко от дороги у самого подножья скал, как живая изгородь рос какой-то кустарник. На полусогнутых ногах, сгибаясь под тяжестью сумок, Сол бросился к нему. Затолкав сумки под кусты и наскоро завалив их несколькими валявшимися рядом булыжниками, Джимми-Сол отскочил на несколько метров. Оценил, что с дороги видно не будет. Вой полицейской сирены был слышен всё громче. Передвигаясь, как Джим Керри, одевший маску Локи, МакГилл бросился к своей тачке и еле успел сесть за руль и захлопнуть дверцу, как из-за поворота выскочила патрульная машина, чуть не въехав с разгона в зад треклятой Сузучки. Два копа латиноса вышли из машины и, каждый на ходу расстегнув кобуру, вынул пистолет. Направив оружие на Сола, один из них произнес: - Salir del coche, las manos en el capó (Выйти из машины, руки на капот), Сол скорее догадался, чем понял, что от него требуется. Он медленно открыл дверцу и вышел из машины, держа руки ладонями вверх. - Нет, проблем, офицер, - Сол попытался улыбнуться. – Американо! – громко произнес он, - Американо! Один из копов остался стоять, держа Сола на мушке, а второй подошел и начал хлопать его по карманам, обыскивая. - Tienes armas o drogas (Есть оружие или наркотики). - Я американский гражданин! Вы не имеете права!- Сол не успел больше ничего сказать. В следующее мгновение его голова впечаталась в капот, руки заломили за спину, и он почувствовал, как на запястьях защелкиваются наручники. ***** Всё, что произошло с ним дальше, было похоже на кошмарный сон. Мексиканские копы доставили Сола в местный участок полиции, где кинули в «обезьянник», в котором уже «парилось» с полдюжины таких же бедолаг. Поначалу, Сол пытался протестовать, и схватившись за прутья решетки, громко требовал предоставить ему право на звонок. Но подошедший коп саданул его дубинкой по руке и недвусмысленно дал понять, что следующее, по чему он ударит, будут ребра беспокойного «пассажира». Сол счел благоразумным затаиться. На следующий день, рано по утру, его отвезли в какое то «присутствие», которое, видимо, являлось местным судом. Там его попытки привлечь к себе внимание судьи оказались столь же безуспешны. Служитель Фемиды, мексиканец необъятных размеров, похожий на покрытый салфеткой биг-мак, явно страдал от жары и несварения. Он только один раз взглянул на Сола тусклыми, ничего не выражающими, кроме невероятной скуки маленькими глазками, и объявил приговор: - За сопротивление при аресте и оскорбление полицейского при исполнении месяц тюрьмы общего режима. ***** Сол брел по тюремному двору и пытался сосредоточиться. Получалось плохо. Сложно собраться с мыслями в таком месте. Открытая палящему солнцу бетонная площадка, по которой, как рыбы по аквариуму бесцельно слоняются человеческие отбросы всех мастей. Сол в задумчивости остановился перед группой уголовников, расположившихся на лавках вокруг грубо сколоченного деревянного стола. - Эй, гринго, ты чего-то потерял? – обратился к нему по-английски один из «братков», вертя в руках какую-то безделушку, напоминающую брелок на цепочке, - Те чё надо? - Мне надо позвонить. Мне нужен телефон ... Понимаете? – набравшись храбрости, пробормотал Сол. - Ага, понимаю, - весело ответил молодой латинос и оглядел своих товарищей. Те «заняли места в первом ряду» и приготовились посмотреть шоу. – Ну, а ты мне чё за это? – и он поводил языком по своей щеке изнутри. Сол понял намёк и оцепенел от ужаса и отвращения. Но ведь сейчас «на кону» жизнь Ким. Так имеет ли он право думать о себе …. - Кого я вижу! – Солу показалось, что по его левому плечу ударили веслом. На самом деле на него опустилась лапа гориллоподобного индейца. Он был на голову выше Сола с черными, как уголь волосами до плеч. - Здорово, лоер! Вот, мужчины, - обратился он к зекам, - это Сол Гудман, самый ушлый и толковый лоер по ту сторону границы. Уж не знаю, что он там тарахтел в суде. Я не понял ни слова, только вместо того, чтобы впаять мне два с половиной года, мне дали всего три месяца общего. И полетел я в родной Чиуа белым лебедем. Правда, не на долго. Я тогда думал, что моё дело - хана, надолго угреюсь. Хорошо, что одна знакомая шлюха дала мне его визитку, и я ему позвонил. Лучше звоните Солу! Всё это время индеец говорил по-испански и Джимми-Сол, выслушав эту тираду, понял только одно. Индеец назвал его адвокатом и по имени. Значил, узнал. Стало быть, это его бывший клиент, один из унылой череды уголовников, которых ему приходилось защищать. - Ты меня помнишь, брателло? Это же я, Мигель Диас! – индеец перешёл на английский. – Здесь меня все зовут Мачу-Пикчу. У тебя чё, какие-то тёрки с этими ребятами? – он не глядя махнул рукой в сторону притихших зеков. – Да, ты не ссы! Эти мальчики тебя не тронут. Они теперь знают, cabrón, который на тебя наедет, будет иметь дело со мной. Мигель опять хлопнул Сола по плечу, так, что то пошатнулся: - Давай, амиго, рассказывай, кой черт занёс тебя на эти галеры?* (Цитата из пьесы Мольера «Плутни Скапена») Сол удивлённо уставился на индейца. Как-то он не ожидал услышать из его уст цитату из Мольера. - Да, - Диас кажется был доволен произведённым эффектом. – Я сидя в тюряге прочёл всю классическую литературу. Особенно люблю французскую поэзию девятнадцатого века. Наше мудрое правительство приняло закон. За каждую прочтенную в заключении книгу срок уменьшают на девяносто шесть часов. Этак можно «скостить» почти полтора месяца за год. Я понял, это мой шанс. За эссе по «Цветам зла» Бодлера я буду отбывать меньше на целых три недели! А сейчас я заканчиваю сочинение на тему «Борьба между светом и тьмой в романе Достоевского «Бесы». Я возлагаю на него большие надежды. Но книжка очень уж стрёмная. Всю душу она мне перевернула! – и Мачу-Пикчу ударил себя кулаком в грудь, как Кинг-Конг. – Но что мы всё обо мне. Ты то как? Давай, рассказывай! Сол пожал плечами: - Да, вот, копа на хуй послал и схлопотал месяц в этом заведении. - Ну, ты даёшь! – расхохотался индеец. – Не парься. Что такое месяц? Ерунда. – Он придирчиво оглядел Сола. – Хотя, пожалуй, тебе нужны шмутки поудобнее. Подожди-ка здесь, я скоро вернусь. Через четверть часа Мачу-Пикчу снабдил своего бывшего адвоката слегка поношенным, но чистым спортивным костюмом и кроссовками, которые были Солу велики на два размера. - Много, не мало, - философски изрёк Мачу-Пикчу, и вручил другу набор совершенно новых, как он выразился «мыльно-рыльных» принадлежностей. - Спасибо, - искренне поблагодарил Сол. – У меня ещё одна просьба. Мне очень нужно позвонить. - Без проблем, - заверил его индеец. – Ночью я тебе подгоню «фанарик». Здесь на балалайках играют только по ночам. - Чего? – не понял Сол. - Короче, до ночи подожди. ***** Ночью Сол сидел на своей шконке и терпеливо ждал пока под дверь его камеры не залетел маленький складной телефончик. Он несколько раз набрал номер Ким. Но ответа не было. Тогда он собрался с духом и позвонил Майку Эрмантрауту. Время, пока он слушал в трубке длинные гудки, показалось ему вечностью. Наконец хриплый голос Майка произнес: - Алло, кто это? Слушаю. - Майк, это я. - Какого хуя, Гудман? Где тебя черти носят? – отозвался Майк. - Я тут… Одним словом, я тут. В одном месте, - замялся Сол, - Майк, послушай, предупреди Ким. Ей нужно срочно уехать. Она в опасности… - Боюсь, ты с этим малость опоздал, - перебил его Майк, - Лало забрал её в Мексику. - Что! - Сол подпрыгнул, ударившись лбом о верхнюю шконку, - откуда ты знаешь? - Я вёл его до границы. Саламанка увёз твою жену на виллу в Чихуа. - И ты ему не помешал? Как ты мог, почему ты его не остановил? Почему ты не спас её, сволочь ты старая? – от отчаяния Сол потерял над собой контроль. - А ну-ка, дамочка, прекрати психовать! – рявкнул на него Майк. – Где ты? Что с баблом? - Я поехал по шоссе. Тачка заглохла километрах в пятидесяти от колодца. Она до сих пор, наверное, там стоит, а меня приняли копы. Меня закрыли на месяц в тюрягу на границе. Но бабло я успел прикопать. Пошарь там вокруг тачки, и ты его найдёшь. Майк, возьми деньги, отдай их Саламанке, иначе.. Майк, он убьёт её! О, Господи! - Эй, тебе там совсем что ли крышу сдуло, - сурово спросил Эрмантраут. – Возьми себя в руки. Ничего он с ней не сделает, если у него будет надежда вернуть свои деньги. Он будет ждать тебя. А вот если я туда сунусь. Он завалит и меня и её, и тебя потом достанет, когда откинешься. Нужен план. - Майк, ведь ты не возьмешь эти деньги себе, правда? Ты ведь у нас восьмое чудо света, честный продажный коп! – Сол нервно хихикнул. Майк помолчал, потом спокойно произнёс: - Нет, я не возьму эти деньги себе. Я встречу тебя через месяц у тюремных ворот. И тогда у меня будет план. А пока сиди там тихо. Прикинься ветошью и не отсвечивай. Всё. Расход. В трубке раздались короткие гудки. Сол до крови закусил губу, но это не помогло и глаза наполнились слезами. Ведь он обещал Ким, что на этот раз всё будет хорошо. Он не просто обещал, он поклялся! Сол закрыл лицо руками и откинулся назад, больно ударившись головой о стену. Пожилой мексиканец, сосед Сола по камере, лежал, отвернувшись лицом к стене. Казалось, что он спит. Но он не спал и чутко прислушивался к словам гринго. Он не знал английского, и разобрать ему удалось только одно, но очень важное слово. А точнее имя. «Саламанка».