«когда идёт снег, я вспоминаю о тебе…»
***
— Первое, что я узнал — это ты. Первое, что я полюбил — это ты. Первое, что пожелал — это ты. И ради тебя я готов умереть. Я погибну с твоим именем на устах. Мурад лежал на холодной и сырой земле, представляя, что рядом с ним она. Больше ничего не имело значения. — Кёсем… и даже небо напоминало о ней***
— Мурад. Бра-тик Мурад, — произнесла она медленно, растягивая слова. — Мой бра-тик. Братик, — её лицо озарилось улыбкой. — Братик. Но вместо приветливой взаимности «братик», толкнув её в плечо, прошёл мимо. Кёсем была неприятно удивлена, но быстро взяла себя в руки. — Дай ему время, дорогая, — мама подбадривающе кивнула ей. — Теперь у нас всё будет хорошо.***
Кёсем росла в любящей семье. Мама, папа и она. Но один осенний вечер перевернули их жизни. — Произошла авария. Водитель и пассажир… Кёсем хорошо запомнила тот момент — улыбка матери вдруг померкла, а взгляд потерял прежний блеск. Кёсем любила своего отца. Его потеря стала переломным моментом для неё. И всё же когда Хандан сказала дочери, что встретила другого мужчину, Кёсем не была против. Напротив, её радовало, что у мамы появился человек, на которого она сможет положиться. Мамочка столько лет жила для неё одной, она заслужила счастье. — У тебя появится братик. Много лет назад они с Мурадом прожили в Штатах. Но теперь решили вернуться. Он плохо знает турецкий. Но Кёсем проблемой это не считала. Наверняка, они легко смогут преодолеть языковой барьер. Конечно, ей давно стоило подтянуть английский. Это будет отличный стимул.***
Мехмед Саат был сыном основателя крупной компании. После его смерти часть акций перешла вдове. Мать и дочь никогда не нуждались в деньгах. — А Дервиш бей, он… — Не знаю. Да это и не моё дело. — То есть? — удивилась Эйджан. — Думаю, он достаточно состоятельный. Если ты об этом. Но какая разница? — Нужно быть осторожными. Сейчас такие люди пошли. Ужас! — Эйджан, — Кёсем тяжело вздохнула, — лучше помоги мне подтянуть мои знания. — Что, всё так плохо? — Спрашиваешь? Я пытаюсь говорить с ним, а он даже не смотрит, — Кёсем было неприятно, что все её старания напрасны. — Я правда хочу подружиться с Мурадом, но и шанса не даёт. Даже не знаю, правильно я говорю или делаю ошибки. И это… ужасно мучает меня. — А ведь я говорила, что тебе нужно больше заниматься. Помнишь? — Мы знакомы с тобой уже более пятнадцати лет, но ты не меняешься, — Эйджан хмыкнула. — Ладно, не может ведь он вечно меня игнорировать. Заговорит ещё. Обязательно.***
За несколько месяцев Кёсем привыкла к новому мужу матери. Дервиш Кануни действительно оказался хорошим человеком. А ещё, Хандан была счастлива с ним. Кажется, уже давно она не испытывала столько радости. — Милые, у вашего отца возникли дела. Я отправлюсь с ним в Штаты. И отдохнуть сможем. Правда, дорогой? — мужчина кивнул, обняв жену со спины. — Надеюсь, вы не против? — Н-ну… — Кёсем замялась. Это было весьма неожиданно. — В случае чего, вы можете обратиться к Хюмашах. Хорошо? — Хандан с надеждой посмотрела на дочь. — Да, всё будет хорошо, — а разве она могла разбить мечты матери?***
Жизнь без родителей казалась неплохой возможностью найти общий язык с братом. В конце концов, не может ведь он и дальше вести себя так отчуждённо?! — Вот, — утром понедельника девушка приготовила завтрак. Мурад попробовал всего ложку, после чего скривился в лице, будто стакан уксуса выпил. Кёсем в еде ничего странного не заметила. Однако аппетит был испорчен. В школу она пошла голодной.***
Мурад отправили в класс, где уроки преподавались на иностранном. Вообще-то в глубине души Кёсем была этому даже рада. Так было куда проще. — У тебя всё-таки странный брат, — призналась Эйджан. — Кузина рассказала, что он совсем не слушает учителей, не отвечает на занятиях, но у него прекрасные результаты за тесты. — И как такое возможно? Вот бы и мне так, — задумчиво произнесла Кёсем. Конечно, она была довольно неглупой, но даже стараясь, не могла достигнуть высоких результатов. Всегда был кто-то лучше. — Так и попроси его позаниматься с тобой. — Смеёшься? Он не знает турецкий, на английском я не всё смогу понять. И потом… кажется, он не слишком-то меня жалует. С отъезда родителей прошло так мало времени, а я уже скучаю. Мураду же будто всё равно. — У каждого человека своя тайна на сердце.***
В пятницу Кёсем вернулась домой раньше. Там её ждала Хюмашах, тётя по отцу. — Тётушка, — девушка радостно улыбнулась. — Вы должны были позвонить мне заранее, тогда бы я лучше подготовилась. — Ничего. — Чай? — Нет, — женщина покачала головой, — я пришла поговорить. — Конечно, — ответила Кёсем, отложив школьную сумку. — После смерти брата твоей матери были переданы акции и недвижимость. Но ты это и сама знаешь, — Саат кивнула. — Где документы, Хандан говорила? — Нет. Но я могу спросить. Прямо сейчас… — Саат было потянулась к телефону, однако Хюмашах остановила её. — Не беспокой Хандан. Потом сама спрошу. Тогда ответь, что думаешь касательно… брата своей матери? — Хюмашах в упор посмотрела на племянницу, следя за её реакцией. — Думаю, Дервиш бей хороший человек. — Дервиш? — почему-то женщина сильно изменилась в лице. Услышанное повергло её в шок. — Дервиш Кануни? — Кёсем медленно кивнула. — Как интересно, — Хюмашах сжала руки в кулаки. Встала. Голос холодный. — Первая любовь — она такая, трудно забыть. — Тётя? — Кёсем внутренне напряглась. Такая реакция сильно озадачила её. — Я сделала что-то не так? — Сделала? — Хюмашах подошла к племяннице, взяла за руки. — Нет, дорогая. Ты ведь дочь моего любимого брата. Ты часть моей души. Пусть он и умер, но всегда в наших сердцах. Правда же? — Конечно. Я очень по нему скучаю, — призналась Кёсем. — И мама… она… — Лишь предупредить хотела, — перебила, словно не желая слушать о бывшей невестке, — я рядом. Если что-то нужно, только скажи. Хорошо? — Тётушка… — послышался хлопок двери. В гостиную заглянул Мурад, а после ушёл. Кёсем заметила, что Хюмашах определённо не была рада его появлению. — Невоспитанный. — Тётушка, прости его. Он просто… ещё не привык. — Не хочешь ли ты пока пожить со мной? До приезда… родителей? — Нет. Всё хорошо. Не беспокойтесь. — Моя милая племянница, у тебя чистое сердце. Боюсь, это может кто-то воспользоваться. — Если вы о Мураде… он мой братик. Не сделает мне ничего дурного. — Увы, сейчас для людей нет ничего святого. Но это твоё право. Я не стану настаивать.***
Кёсем хотела попрощаться с Мурадом, но в комнате его не оказалось. Из ванной раздавались звуки воды. Что ж, наверное, нет смысла ждать. — О-о-о, — на прикроватной тумбочке заметила цепочку. На ней висел серебряный медальон в форме сердца. Просто, но со вкусом. — Красиво, — не удержавшись, девушка примерила находку. — И откуда братик взял это? Нужно будет спросить. Медальон так подходит к моему платью, — она закусила губу. Конечно, будет нехорошо забрать вещь без разрешения. Но… если она… всего разочек.***
— Ты выглядишь просто великолепно, — Кёсем смущённо опустила взгляд, когда Ахмед оставил поцелуй на её щеке. — Я так рад, что мы смогли встретиться. Думал, ты теперь всегда будешь со своим новым братом. — Ахмед, — она улыбнулась, демонстрируя очаровательные ямочки, — ты же знаешь… — Знаю, знаю, — повторил он. — Не подумай. Просто… я скучал. Понимаешь? Уже долгое время… — Мне жаль его, — призналась Саат. — Он один здесь. Никого здесь не знает. У него тут ничего нет. Кто протянет руку, если не самый ближний? — Ахмед кивнул. — Ты права. И я буду рядом.***
Кёсем пришла домой в приподнятом настроении. Свидание прошло замечательно. Ахмед был так мил с ней. Каждое слово, прикосновение… словно он знал, что нужно ей в данный момент. Он был с ней и за неё. — Братик? — она несколько удивилась. Мурад сидел на полу в гостиной. Заметив её, поднялся и подошёл почти вплотную. Кёсем инстинктивно отошла назад. Юноша резко сорвал цепочку с её шеи. — Братик, из-извини… я… — пролепетала она, когда Мурад окончательно загнал её в угол. Сжимая медальон в одной руке, второй со всей силы стукнул по стене. Глаза потемнели, гневом пылая. — Я не… — она зажмурилась, думая, что он захочет ударить, однако… Кануни отошёл. — Ма-ма… мама… — прошептал, глядя с тоской на медальон. Мама? Это первое, что он сказал за всё время их знакомства.***
Что это? Стыд? Да, должно быть, она испытывала ужасное чувство стыда. Перед глазами до сих пор стоял образ Мурада. Ма-ма… мама… Не нужно ей было так делать. Зачем? Зачем она так поступила? Чего ждала в ответ. Кёсем тенью скользнула в комнату. Кануни спал. Рядом лежал раскрытый альбом. Она осторожно взяла тот в руки, перелистывая страницы. Её внимание привлёк портрет женщины. Провела пальцами по чёткому контуру. Кажется, они с Мурадом были очень похожи. Те же аккуратные черты лица. Глаза цвета летней травы. И… медальон. мама — Это твоя мама?! И… я взяла её вещь?! Прости меня, братик. Бра-тик… — по щеке скатилась одинокая слезинка. Кёсем прикрыла рот ладонью, сдерживая всхлип. — Братик…***
— Чем займёмся сегодня, братик? Бра-тик… — но Мурад вновь молчит. — Бра-тик… пожалуйста. Такая хорошая погода, — она смотрит на улицу, — столько мест замечательных. Да что ты вообще делаешь? — она неожиданно вырывает телефон из его рук. Что это? Снегопад? Значит, всё это время он смотрел… — Братик, а ты любишь… — она ведь помнила это слово. Сноу? — Ты любишь снег? — наконец, впервые за долгое время, он поднимает на неё взгляд зелёных глаз. Брови хмурить начинает, забирает телефон. Злится? Хоть какая-то реакция. Уже было уходит, однако Кёсем, сообразив, хватает его за руку. — Снег. Я знаю место, где есть много снега. не зря же в его альбоме было так много зимнего пейзажа.***
— Отец называл это место своим личным раем, — сказала Кёсем, когда они добрались до одинокой хижины. Вокруг действительно было очень много снега. — Всегда брал меня с собой, — она была почти уверена, что молчаливый спутник всё равно не поймёт её слов. И всё же… Кёсем искренне надеялась, что сможет исправить свою ошибку. Мурад вдруг снял обувь и зашагал вперёд. Казалось, он не испытывает дискомфорт. Напротив, ему нравилось? Телу было холодно, а… сердцу? — Братик, — она поравнялась с ним, боясь, что он может уйти, оставить её одну. — Братик, не оставляй меня. Кануни резко остановился. Прошло, казалось, всего ничего, прежде чем Мурад дёрнул ветку дерева. Снег посыпался на них крупными хлопьями. Кануни выжидающе посмотрел на девушку, та, медленно открыв глаза, улыбнулась. Юноша вдруг засмеялся. По-доброму. Ласково. — Братик улыбнулся. Братик, — захлопала в ладоши. — Братик Мурад. снег напомнит им друг о друге...