Сто дней принятия

      Новости о том, что где-то неподалёку, в тихом одиноком доме на берегу моря живёт командор Адар, Таргона и Лариэль узнают в госпитале. После освобождения из плена и закрытия Мировой Язвы Серебряные Близнецы остались на Голарионе, путешествуя по землям смертных, помогая нуждающимся и защищая слабых. Демонические пытки и скверна Бездны, как им казалось, сделали их недостойными чистоты и света Небес, и брат и сестра стыдились себя и не считали вправе явиться и встать обратно в сонм свиты богини. Таргона прежде всего из-за своего крыла, а Лариэль — из-за тягостной бесконечности памяти, во время почти каждого отдыха напоминавшей о себе кошмарами пыток и терзаний в логове Эха Дескари.       Поэтому теперь они путешествовали и искали своё предназначение среди смертных. И конечно, никогда не забывали о том, кто спас их и подарил надежду, не отвернувшись тогда, когда казалось, что утрачено последнее. Хрупкий, но такой сильный смертный, чистая светлая душа и мягкое, доброе, сострадательное сердце. Они определённо задолжали ему как минимум слова бесконечной благодарности.       Найти тот самый дом оказалось совершенно не сложно. Он действительно был совсем один, стоял недалеко от берега, на вершине неглубокого оврага, спускавшегося прямо к кромке воды. Небольшое скромное жилище с двумя этажами и маленьким садом, где цвели цветы и радовали зеленью декоративные кусты — тихое уединение, в котором можно было наслаждаться покоем. Что ж, после всех пережитых ужасов войны командор определённо заслужил его.       Остановившись напротив двери, Таргона уверенно постучала. Почти сразу в прихожей послышались суетливые шаги, и спустя пару минут ожидания дверь широко распахнулась, а на пороге показался Адар. Всё такой же худосочный, высокий и растрёпанный, каким близнецы его запомнили, он выглядел по-особенному домашним и спокойным в простой повседневной рубахе с закатанными рукавами и широких штанах. Мимолётное удивление отразилось на его лице, прежде чем широкая улыбка до ушей расползлась на его губах. И он раскинул в стороны руки, словно желая обнять обоих ангелов, приветствуя их с искренней радостью, которую также выдавал заметавшийся в стороны хвост. — Таргона! Лариэль! — командор легко узнал их обоих, ведь в отличие от герольда, они не скрывались за смертными личинами. — Проходите! О-о, я так рад вас видеть! — он отступил, открывая проход, и засуетился, не зная, за что схватиться в первую очередь. — Так неожиданно, что вы пришли! Мы так давно не виделись! Как вы себя чувствуете? — снова широко, солнечно улыбнулся, и на мгновение ангелы несколько растерялись от такого напора. — Мы остановились в городе и услышали, что местные обсуждали, будто ты живёшь здесь неподалёку, — ощутив тепло от чужой искренности, которая тоже ничуть не изменилась за эти годы, улыбнулась Таргона. — В нашу последнюю встречу мы расстались на печальных событиях, — речь сестры подхватил Лариэль. — К сожалению, судьба нашего бедного собрата нам неизвестна, но мы не могли пройти мимо и не поблагодарить тебя за всё, что ты для нас сделал. — Я очень рад вашему визиту, — лёгкая загадочность хитринкой мелькнула в тёмных глазах командора. Однако не успел он более ничего сказать, как откуда-то со стороны кухни прибежал маленький ураганчик, при более детальном осмотре оказавшийся мальчиком-тифлингом лет шести. — Поздоровайся с гостями, Бенедикт. Это леди Таргона и её брат Лариэль — мы с папой рассказывали тебе про них.       Бенедикт, склонив голову набок, с интересом рассматривал крылатых взрослых, и когда отец представил их, тоже широко улыбнулся, засветившись искренним восторгом. — Настоящие ангелы! Прямо как папа Нат! — он подпрыгнул на месте, заглядывая на крылья за спинами небожителей, и те удивлённо переглянулись друг с другом, явно не припоминая никого из их числа с таким именем. Впрочем, возможно командор жил с аазимаром ангельского происхождения, у которого проявились крылья, напоминая о пресветлых предках. — Я позову его! — мальчик сорвался с места, умчавшись к лестнице на второй этаж, и оттуда донёсся его громкий радостный голос: — Папа! К нам пришли крылатые гости, твои друзья! Папа Дар встретил их! — Мы не знали, что ты живёшь не один, — отчего-то смутившись, произнёс Лариэль. — Честно говоря, мы думали, что ты удалился в уединение. Не станет ли наш визит неприятен твоему супругу? — О, уверяю, он будет рад вам так же, как и я, — мягко улыбнулся Адар. — Вы знакомы, так что и для вас эта встреча станет в радость, — он загадочно блеснул глазами, приглашая дорогих гостей на внутренний двор в сад — погода стояла тёплая, тихая и благодатная, так что в доме сидеть совершенно не хотелось. — Боюсь, мы с братом не знаем никого с именем Нат, — призналась Таргона, когда они вышли наружу. Командор на это улыбнулся ещё более загадочно, но его взгляд мгновенно потеплел и смягчился. — Ведь это не настоящее имя того, кого вы привыкли знать совсем под другой личиной, — глубокий низкий голос раздался за их спинами, заставив близнецов синхронно вздрогнуть и резко обернуться.       Герольд Иомедай, чья судьба была туманна и неясна даже богине, во всём ангельском великолепии стоял перед ними. Не было на нём привычных золотых доспехов, и шлем не скрывал безмятежное спокойное лицо и мягкую приязнь, вызванную неожиданной, но желанной встречей. С гостей взгляд золотых глаз переместился на невольно сделавшего шаг навстречу Адара, и они увидели и ощутили волны тепла и любви, направленные от ангела к командору. Впрочем, и Адар отвечал тем же, переполненный чистым светлым чувством точно так же, как и тогда в Дрезене, когда герольд впервые явился приветствовать Защитника.       Сила и обилие чувств почти сбивали с ног, заполняя теплом, и обоим близнецам потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. И лишь после они обратили внимание на другую, самую заметную деталь облика герольда, ощущая прилив искреннего изумления и вместе с тем преисполненной надеждой радости.       Круглый живот ангела уже был достаточно большим и заметным, и близнецы отчётливо чувствовали биение и тепло новой жизни. Светлое благословенное дитя отягощало утробу герольда, беспокойно шевелилось, напоминая о себе, и с нежной любовью он коснулся натянутой кожи, мягко проведя по ней ладонью. — О, светозарный собрат! Нам было совершенно неведомо, какая судьба постигла тебя! Лишь знали мы, что Защитник смог вызволить тебя из плена лорда демонов! — потрясённо воскликнула Таргона, с трудом оторвав взгляд от живота и взволнованно посмотрев в глаза. — Быть может, я не должен был скрываться от вас, верные друзья мои, — лёгкое смущение послышалось в голосе герольда. — Но когда мой Защитник спас меня, я посчитал себя недостойным возвращения к нашей госпоже. Я был полон смятения, я был осквернён. В конце концов я отяготил свою душу предательством, и потому я решил остаться среди смертных. Принять личину одного из них и путешествовать в поисках искупления и понимания того, кто я теперь. Но моё сердце нашло меня, приняло меня и одарило бесценным даром. Теперь я не могу и не хочу покинуть его. И пусть так и остаются мои пути затерянными для взора богини и небожителей. Особенно сейчас, — он тяжело вздохнул, снова огладив живот, и нежно улыбнулся, поймав тихую любовь во взгляде Адара.       Он помог возлюбленному супругу опуститься на траву, и Бенедикт тут же упал рядом, прильнув к боку ангельского папы. Герольд негромко посмеялся, прикрыв веки, ласково погладив сына по волосам, позволяя ему обнять себя за поясницу и улечься щекой на живот, слушая движения и сердцебиение ребёнка. В конце концов с первых дней беременности Бенедикт с нетерпением ждал его рождения, чтобы стать самым лучшим и ответственным старшим братом.       Изумление по-прежнему оставалось на лице Таргоны, но Лариэль улыбнулся с мягким пониманием и умилением. Сила и искренность чувств поднимали в душе триумф радости и согревали теплом, и соприкоснуться с ними было настоящим благом. Поэтому он последовал примеру и опустился на нагретую солнцем землю напротив, и с улыбкой в голосе произнёс: — Теперь понятно, почему мы так ни разу с сестрой не встретили тебя, герольд. Узнать тебя было бы непросто. — Ренат, — оперевшись на заведённую за спину руку, второй приобнимая за плечи сына, расслабленно ответил ангел. — Теперь это моё имя. И я хотел бы, чтобы так оставалось как можно дольше, — имея в виду свою сокрытость от богини и сородичей, со спокойной просьбой добавил он.       Адар тем временем вздохнул, и отпустив себя, трансформировался в величественного золотого дракона. Бенедикт на это радостно пискнул, а близнецы понимающе переглянулись. Они чувствовали, что после возвращения из Бездны командор изменился, и было что-то закономерное и ожидаемое, что по итогу он стал золотым драконом, мудрейшим и милосерднейшим созданием из всего драконьего рода.       Он широко раскинул крылья, повёл хвостом и вскинул голову, словно разминаясь, прежде чем опустился, свернувшись клубочком, заключая супруга и сына в круг своего тела. Ренат благодарно улыбнулся взглядом, откинувшись на сильный крепкий бок дракона, приняв полулежащую позу, распахнув крылья, удобно разместив их поверх его спины. Текучая идеальная поза, в которой не тянуло позвоночник и поясницу, а дитя могло разместиться так, что он почти не ощущал давления — только когда Адар превращался в дракона и ограждал своим телом, удавалось достичь такого состояния.       Глядя преданным влюблённым взглядом, командор аккуратно опустил кончик заострённой морды на бедро ангела. Потёрся носом о живот, приветствуя ребёнка, и Ренат признательно погладил его по гладкой чешуе. Настоящая семейная идиллия, и было что-то сакральное в оказанном доверии и возможности стать её свидетелями. — Чем занимаетесь вы? — нехотя оторвав взгляд от супруга, Адар посмотрел на гостей. — Вернулись ли вы на Небеса? Приняла ли вас Иомедай? — Мы путешествуем, — ответила Таргона. — Помогаем нуждающимся и боремся со злом. В нашем состоянии... мы полезнее здесь, чем подле нашей госпожи, — она отвела глаза, но и Адар, и Ренат распознали в её взгляде горечь и скорбь.       Тем не менее неожиданная встреча была желанной. Ознаменовалась искренней радостью и непринуждённой беседой. Близнецы рассказывали о своих странствиях и достижениях, о знакомствах и любопытных смертных. Супруги же поведали им свою историю, отвечая на вопросы и рассказывая о своих приключениях.       Тепло сильного могучего тела золотого дракона и его ровное спокойное дыхание постепенно умиротворяли и расслабляли. Ренат вслушивался в негромкий раскатистый голос, чувствуя приятные вибрации, расходящиеся по его телу. Рядом, одновременно удобно устроившись на широкой спине драконьего папы и прижимаясь к боку ангельского папы, замер Бенедикт, и его тельце приятно грело родителя, усиливая успокаивающие ощущения. Медленно поглаживал гладкую чешую на острой морде супруга, по-прежнему покоящейся на его бедре, второй рукой обнимая сына, перебирая тёмные вихры. Дитя в утробе успокоилось, удобно разместившись так, что не давило на поясницу и внутренности, отчего дышать было легко и свободно, а спина так идеально и легко опиралась на сильное тело дракона, что словно дополняло его.       Чистое блаженство покоя качало волнами, убаюкивая. Беременность сделала ангела несколько чувствительнее обычного, и с увеличивающимся сроком он становился уязвимее. Адар чутко следил за ним и окружал внимательной заботой, так что ему было не стыдно доверять свою слабость. Так что и сейчас Ренат вздохнул, расслабившись, чувствуя, как голова становится тяжёлой. Пригревшись на спине возлюбленного супруга, он начал засыпать, и Адар осторожно поднял взгляд, прерывая свою речь.       Он ощутил, как рука на его морде замерла, а напряжённые мышцы медленно размякли. Ангел слегка съехал вниз, и дракон заметил, как начала тяжело клониться к груди его голова. Мимолётное беспокойство быстро сменилось нежностью, и командор улыбнулся взглядом, аккуратно трансформируя тело. Бенедикт, почувствовав это, забавно скатился на траву и смешно фыркнул, в то время как Таргона и Лариэль с интересом наблюдали за происходящим. — Всё хорошо? — обеспокоенно поинтересовалась ангелица. — Я чувствую умиротворение и покой герольда, но он так склонил голову, словно дух оставил его... — Он просто уснул, — откликнулся Адар. Тело его приняло привычную человеческую форму, и он подхватил супруга за плечи, удерживая от падения, позволяя завалиться на себя. Голова его упала Адару на плечо, и он нежно улыбнулся, заглянув в умиротворённое лицо. — На поздних сроках дитя чаще напоминает о себе. Требуется много энергии, чтобы заботиться о нём и поддерживать свой организм, — он оставил тёплый поцелуй на лбу возлюбленного, прежде чем, всё ещё придерживая за плечи, поднялся на ноги. Осторожно придерживая, легко подхватил ангела на руки, и повернувшись к гостям, то ли спросил, то ли произнёс: — Я отнесу Рената отдыхать и вернусь. — Ты уверен, что не нужна помощь? — озаботился Лариэль, на что командор благодарно улыбнулся, но качнул головой.       Он скрылся в доме, поднимаясь на второй этаж, где находились комнаты. Нести беременного ангела оказалось несложно, и Адар с удовольствием носил бы его на руках всё время. Но возлюбленный супруг был крупным, высоким, широкоплечим и крепким, к тому же ещё и крылья безвольно свисали за спиной, так что нести его было попросту неудобно. Тем не менее командор легко справился с задачей, осторожно и бережно укладывая любимого в постель в самую удобную для него в последние дни позу. Накрыл пледом, мягко погладив по плечам и лопаткам, затем спустившись к животу, чувствуя, как легко толкнулось в ответ дитя, и снова поцеловал в лоб, оставляя ангела отдыхать.       Преисполненный нежности и тепла, одухотворённый, Адар вернулся обратно в сад. Едва ли не буквально светился любовью изнутри, и Таргона, переглянувшись с братом, улыбнулась с умилением. Ни ей, ни Лариэлю давно не приходилось встречать таких искренних и сильных чувств, и она по-настоящему была рада, что герольд после всех страданий смог познать их и получить безвозмездно.       С Адаром и Бенедиктом они провели ещё немного времени, прежде чем решили оставить их. Пообещали обязательно как-нибудь наведаться снова, и командор заверил их, что в этом доме они всегда желанные гости, и маленький тифлинг радостно подтвердил это. Так что с теплом и радостью Серебряные Близнецы покидали берег моря, возвращаясь обратно в город. Желанная встреча принесла им не один приятный сюрприз, и они пообещали скрыть тайну герольда так, как он их о том и просил. Сейчас он был спокойным и счастливым, любимым и отдающим любовь. Нашёл своё место, тихую безопасную гавань, и после всех лишений и страданий, после столетий верной службы он заслужил покой и семейное тепло. И за дорогого соратника, друга и собрата и Таргона, и Лариэль были искренне рады.