Разум над материей

Гарри и Рон замялись. — Идите! Просто идите! — крикнула Гермиона с заметной паникой в голосе. По мере отдаления их шагов биение её сердца сильнее стало отдаваться в ушах. Пульс под пальцами был слабым и едва ощутимым. Она сделала пару глубоких вдохов, пытаясь успокоиться, но мысли метались. Сначала понадобится противоядие, потом бинты — как она собиралась их накладывать? — и кроветворное зелье. Его нужно как можно скорее отвести в лазарет. Гермиона открыла сумку и быстро сказала: «Акцио змеиное противоядие». Она поймала маленький вылетевший пузырёк и убрала крышку. Девушка носила с собой противоядие почти год, думая, что придётся использовать его на Гарри. Гермиона бы никогда не подумала, что оно пригодится профессору. Она крепко схватила его за подбородок и потянула вниз. Правая рука дрожала, когда она вылила бо́льшую часть противоядия ему в рот, прежде чем поставить пузырёк на пол. Она слегка потёрла его шею, чтобы помочь сглотнуть. Затем Гермиона достала зелье для восполнения крови и также влила жидкость в рот профессора, продолжая массировать шею. Бинты, бинты… Она огляделась в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать. Но под рукой ничего не нашлось. Гермиона сжала кулаки и разочарованно зарычала. Посмотрев вниз, она обнаружила единственную подходящую ткань — свою блузку. Грейнджер быстро стянула свитер через голову. Чтобы не терять время зря, Гермиона ​​энергично потянула за рубашку, и пуговицы оторвались, разлетаясь во все стороны. Скинув одежду, она тут же оторвала рукава. Она расстегнула верхние пуговицы его пальто. Высокий воротник и галстук пропитала кровь, и Гермиона попыталась аккуратно вытереть следы на шее. Раны всё ещё продолжали сочиться, но другого выхода не было. Она взяла пузырёк и вылила остаток зелья прямо на раны. Сложив остатки рубашки, она приложила её и сильно надавила, надеясь, что часть противоядия попала в его кровоток. Одной рукой Гермиона обернула рукав вокруг шеи, создав самодельную повязку, и туго затянула его, завязав узел на другой стороне шеи. То же самое проделала с другим рукавом и подняла его руку, чтобы нащупать пульс, — он всё ещё был медленным и слабым. Гермиона с трудом поднялась. Ноги дрожали от прилива адреналина, но ей нужно отвести его в лазарет. Она достала и надела свой свитер, прежде чем вынуть палочку и наложить заклинание левитации. Его тело поднялось, и она медленно начала двигаться в сторону замка. Было устрашающе тихо, и она старалась не думать о том, что могло происходить снаружи. Нужно сосредоточиться и убедиться, что она случайно не уронит профессора или не ударит обо что-нибудь. Когда ей наконец удалось уложить его на койку в лазарете, пот стекал со лба от напряжения. Не успела она перевести дыхание, как в комнату ворвалась мадам Помфри. — Гермиона! — вскрикнула та, явно удивившись. — Мадам Помфри, вы должны помочь, это профессор Снейп, его укусила Нагайна, и он сильно ранен! Колдомедик подошла к кровати, достав волшебную палочку, и быстро сотворила несколько диагностических заклинаний. Поппи увидела, что Гермиона дала ему противоядие и кроветворное зелье, что она и сделала бы сама, будь на месте ранения. Она закончила осматривать Снейпа и, проведя рукой по лбу, тяжело вздохнула. Переживания моментально отразились на её лице. — Вы должны ему помочь! — умоляла Гермиона. Помфри могла остаться и следить за его восстановлением или вернуться в Большой зал и помогать спасать и лечить других тяжелораненых. На самом деле, она знала его очень давно, с тех пор как он был мальчиком, и все эти годы ухаживала за ним, пока Тёмный Лорд и его последователи издевались над ним. Выносливость Северуса всегда поражала её до глубины души, но в данных обстоятельствах она могла сделать только одно. Колдомедик взяла Гермиону за руку и попыталась успокоить. — Ты всё хорошо сделала, моя девочка. Молодец, что так быстро дала ему зелья и использовала рубашку в качестве повязки, но на самом деле больше ничего нельзя сделать, во всяком случае прямо сейчас. Нам нужно позволить зельям сделать свою работу. Оставайся здесь, наблюдай за ним, я дам тебе кое-что, на случай если начнутся судороги. Распахни пальто и рубашку, чтобы ему было легче дышать, но не пытайся отмыть кровь или сделать что-то ещё — я сама займусь этим позже. Мадам Помфри вошла в свой кабинет и начала рыться в вещах. Гермиона понимала, что нужно помогать большинству, нежели одному человеку, но чувствовала себя такой беспомощной в этих обстоятельствах. Она стояла в дверном проёме и смотрела, как колдомедик кладет пузырёк за пузырём в медицинскую сумку. — Что там происходит? — тихо спросила она, хотя не желала знать. Помфри остановилась, чтобы посмотреть на Гермиону. В этот момент не было смысла приукрашивать. — Всё, что я знаю, — это то, что Гарри ушёл в лес на встречу… с ним, — она слабо улыбнулась. — Тебе следует умыться, — сказала Помфри, наклоняя голову к раковине, прежде чем вернуться к своим делам. Гермиона посмотрела вниз — её руки были залиты кровью профессора. Она открыла краны и смотрела, как вода стекает в раковину. «Значит, вот оно, — подумала она, — и я не могу ничем помочь». Гарри встретился с ним один на один, и скоро всё закончится. К утру они либо будут свободны, либо пожалеют, что не погибли. Гермиона вытерла руки и вернулась туда, где её профессор лежал на чистых простынях, которые контрастировали с его чёрным сюртуком. К свету он стремился или к тьме? Какова его истинная природа? На чьей он стороне? Она всё ещё толком не знала, во всяком случае пока. Что она действительно знала, так это то, что всегда восхищалась и уважала его, даже немного любила, и это продолжалось довольно долгое время, хотя Гермиона также время от времени сильно злилась на него. Девушка горячо надеялась, что такой блестящий и одарённый, такой проницательный и хитрый человек действительно работал на них, а не на Тёмного Лорда. Но на самом деле это не имело никакого значения. В любом случае она не могла позволить ему умереть. Мадам Помфри поспешно вышла из офиса и сунула ей в руку пузырёк, закрывая сумку. — Дай ему это, если начнутся судороги. В крайнем случае можешь попробовать заклинание стазиса, но будем надеяться, что оно не понадобится, — сказала она, ободряюще потирая руку Гермионы. — Теперь мне действительно нужно идти. Гермиона пристально рассматривала синюю жидкость, прежде чем положить её рядом со своей сумкой на умывальник сбоку от кровати. Затем она наклонилась и стала расстёгивать сюртук Снейпа. Она мечтала сделать это так давно, но точно не в таких обстоятельствах. Пуговицы были маленькими, не поддавались пальцам, но, в конце концов, она их расстегнула. Под сюртуком была белая рубашка из батиста с крошечными пуговицами — его одежда была таким же эталоном контрастов, как и сам мужчина. Гермиона расстегнула рубашку, и её потрясли шрамы на его груди — некоторые раны некогда были довольно глубокими. Её рука зависла над ними — так хотелось прикоснуться к ним, погладить, но она знала, что ему бы это не понравилось, поэтому сжала пальцы и отстранилась. Гермиона пододвинула стул и села. Она никогда ещё не видела его таким. Даже его молчание всегда прерывалось обжигающими насмешливыми взглядами. Он был таким бледным — бледнее, чем другие, и это о чём-то говорило. Он не был красивым в классическом понимании мужчиной: нос был слишком длинным, хотя подходил к его угловатому лицу, обрамлённому тёмными волосами до плеч. Губы были тонкими — пухлые совершенно не соответствовали бы остальным чертам. Сейчас он был таким спокойным, безмятежным и выглядел заметно моложе, а выражение лица — менее суровым. Её взгляд скользил по его телу. Гермиона всегда считала его стройным, но за последний год он, похоже, похудел ещё больше. Она не могла быть уверена, поскольку, с тех пор как в последний раз видела его, прошло много времени, но отчётливо видела выделяющиеся рёбра. Взгляд остановился на его правой руке, которая была ближе к ней. Гермиона просунула пальцы под его ладонь и, положив большой палец на тыльную сторону, слегка сжала. Грейнджер посмотрела на его лицо — никакой реакции, но она слышала, что пациенты в подобном состоянии иногда чувствуют себя лучше и находят утешение от прикосновений, поэтому продолжала сжимать его ладонь. Его пальцы были длинными и тонкими, а ногти — чистыми и тщательно подстриженными. Она с увлечением наблюдала за его руками на протяжении многих лет, пока он демонстрировал правильный процесс нарезки ингредиентов для зелий. Если быть полностью честной, Гермиона также представляла, как эти руки делают гораздо больше, например ласкают её обнажённую плоть. Мысли не успели зайти дальше, как вдруг у него начались судороги. Гермиона схватила пузырёк и, потянув профессора за подбородок, вылила содержимое в рот, потирая шею, чтобы он сглотнул. Сделав это, Гермиона почувствовала покалывание и слабость, а затем всё вокруг потемнело. Она очнулась на каменном холодном полу — стул перевернулся, и она предположила, что это остановило её падение, иначе она могла бы приземлиться на голову, а не на плечо, что только добавило бы проблем. Сев, девушка заметила разбитый флакон на полу и внезапно вспомнила, что делала, до того как упала в обморок. Гермиона аккуратно присела на край кровати и взяла Снейпа за руку, отчаянно пытаясь найти пульс, и наблюдала, как его грудь вздымается от неровного дыхания. Слава Мерлину, он всё ещё жив, и она вздохнула с облегчением. Гермиона наклонилась вперёд, чтобы обхватить его лицо ладонями, — по крайней мере, он выглядел не хуже, чем до приступа, но его кожа всё ещё оставалась бледной. Откинувшись на спинку кресла, она почувствовала лёгкое головокружение, да и в целом её настигло странное ощущение. По часам на стене Гермиона посчитала, что была в отключке почти час, хотя почему упала в обморок, ​​понять не могла. Прежде чем обдумала случившееся, она услышала голоса вдалеке, которые с каждой секундой становились всё громче. Она отчётливо ощущала биение своего сердца, прижав руки к груди. Либо Помфри возвращалась с ранеными, либо Пожиратели смерти шли, чтобы утащить её с собой. Гермиона чуть не заплакала, когда в дверном проёме появилась колдомедик, указывая, куда положить новых раненых. Гарри одержал победу над Тёмным Лордом — война окончена. Война закончилась. Гермиона с трудом могла в это поверить, переходя от одного пациента к другому, используя свои навыки оказания первой помощи и следуя указаниям мадам Помфри. Она следила за профессором зелий, которого перевели в одну из нескольких одиночных палат, чтобы освободить необходимое место в открытой зоне. Ранним утром, когда появились Гарри и профессор Макгонагалл, разразились аплодисменты, а Гермиона бросилась в объятия друга и заплакала. Она отстранилась, изучая каждый порез и царапину, а затем снова обняла его, раскачиваясь взад и вперёд. — Наконец-то всё кончено, Гарри, ты сделал это, мы победили, — выдохнула она. Но Гарри вдруг напрягся, слегка оттолкнул Гермиону и сжал её ладони. — Где он? — тихо спросил он. — Я должен его увидеть. Она перевела взгляд с него на обеспокоенное лицо Макгонагалл и кивнула. Гермиона провела их в одиночную палату, закрыла дверь и поставила заглушающее заклинание. Гарри подошёл к краю кровати и просто стоял там, глядя на бледное лицо профессора. Через несколько мгновений он провёл пальцами по тыльной стороне безвольной руки мужчины. — Знаете, он нас спас, — сказал Гарри, глядя на Гермиону и Макгонагалл, которые стояли с другого края кровати. Он вытер нос рукавом пиджака, и Гермиона подошла к нему, взяла за руку и положила голову ему на плечо. Она не решалась говорить. — Он был влюблён в мою мать, — выпалил он. — Все эти годы… он защищал меня из-за неё. И Дамблдор… — он посмотрел на своего декана. — Дамблдор пользовался этим, манипулировал им… — сказал он в замешательстве. — Дамблдор умер бы от проклятия в считанные месяцы и попросил Снейпа убить его, уберечь Драко от этого, чтобы укрепить своё положение шпиона в глазах Волан-де-Морта. Воспоминания профессора всё ещё его поражали. — Как много из этого вы знали? — с обвинением в голосе спросил Гарри Макгонагалл. Её губы сложились в тонкую линию, она тщательно обдумывала ответ на вопрос. — Я знала, что он работает на нас, я видела его… Он много раз лежал в этом лазарете, окровавленный и измученный Тёмным Лордом и его последователями, — её голос сорвался, и она крепко ухватилась за край кровати. — Но я не знала, что Альбус… злоупотреблял своим положением, и, конечно, не знала, что он вынудил Северуса убить его, — тихо ответила она, явно расстроенная тем, что только что узнала. Гарри уставился на бледное лицо мужчины. — Все эти годы он пытался загладить свою вину за присоединение к Пожирателям смерти, шпионя для нас, принимая за нас побои, отдавая свою жизнь за нас. И мы относились к нему, как к дерьму. — Он замолчал, снова вытирая лицо рукавом. — Я относился к нему, как к дерьму, — он перешёл на шёпот. Затем повернулся к Гермионе. — Ты никогда не сомневалась в нём. Ты была права с самого начала, — он слабо улыбнулся, — как и всегда. Гермиона крепко обняла его. Дверь открылась, и взгляд Помфри задержался на стоящих в комнате волшебниках, а затем она жестом пригласила Макгонагалл присоединиться к ней, чтобы поговорить наедине. Гермиона потянулась к стоящим на раковине салфеткам. — Он будет в порядке? — спросил Гарри, снимая очки. — Я не знаю, Гарри, — фыркнула она, — я правда не знаю. Мадам Помфри ворвалась обратно в комнату с подносом с бинтами и выгнала их. Она закончила свои процедуры, заявив, что его состояние не изменилось и, кроме промывания и свежей перевязки его ран и смены грязной одежды, она всё ещё ничего не может сделать, по крайней мере сейчас. Более подробное обследование было запланировано на полдень, когда прибудут некоторые из лучших волшебников-целителей со всего мира, чтобы помочь раненым. Макгонагалл утешала всех, как могла. Она заверила их, что волшебный мир узнает о его героизме, что она лично позаботится о том, чтобы люди знали, чем он пожертвовал. Но сейчас ей нужно, чтобы Гермиона осталась в лазарете — присматривать за профессором и помогать Помфри, в то время как Гарри пойдёт с ней, чтобы помочь навести порядок и подумать, что делать дальше. Гермиона занялась делом, следуя за колдомедиком, и, когда последнему раненому была наконец оказана помощь, ей посоветовали немного отдохнуть, но она понятия не имела, где это сделать. Она передвинула скамейку из основной палаты в комнату своего профессора и растянулась вдоль стены под окном — ​​заснула почти сразу, как только голова коснулась доски. Через некоторое время Гермиона проснулась от странных звуков вокруг. Пожилой волшебник осматривал пациента. Помфри приложила палец к губам, давая понять, что Грейнджер не должна прерывать его. Когда волшебник закончил, он посмотрел на неё через кровать. — Итак, это та самая мадемуазель, которая отлично заботилась о своём профессоре? — это было скорее утверждением, нежели вопросом, и он обошёл кровать и встал перед ней, нежно взяв за руку. — Ты хорошо поработала, тебе не в чём себя упрекать, — сказал он, сжав её руку. — Этого было достаточно? — она едва могла выговорить это. Его слабую улыбку сменил хмурый взгляд, когда он обдумывал её вопрос. Гермиона начала паниковать из-за его сомнений и посмотрела на Помфри, которая жестом попросила её дождаться более полного ответа. — Я должен сказать вам правду. Ущерб немалый, но не… не… — Не непоправимый? — предложила Помфри. — О да, это не непоправимо. Гермиона выдохнула и улыбнулась Помфри. — Но это будет непросто, — предупредил он. — У него повреждение нервных окончаний. Есть одно зелье… — Да? — нетерпеливо спросила Гермиона. — Но есть только один волшебник, который может его приготовить. Гермионе не понравились его слова, и её лицо исказилось. — И это кто? — спросила она, уже зная, каким будет его ответ. Он повернулся, чтобы посмотреть на фигуру, лежащую в кровати. — Но если вы знаете о зелье, вы наверняка сможете его сварить? — с надеждой спросила она. — Нет, я читал об этом зелье в статье, которую он написал год назад. Но мсье Снейп, возможно, уже изготовил зелье, после того как написал статью, а? А если нет, то мы, волшебники, всегда ведём учёт наших… рецептов. Если найдёшь его, может, сможешь сварить зелье. Поскольку больше было нечего сказать, он слегка улыбнулся и сочувственно положил руку ей на плечо, прежде чем оставить двух женщин наедине для переговоров. Гермиона уже составляла мысленный список. — Во-первых, мы должны найти эту статью, — сказала она, сжимая кулаки в сосредоточении. — У него, вероятно, есть копия где-то в его комнатах, но я, возможно, смогу её достать, если нужно — я могу передать некоторые контакты. — Затем нам нужно посмотреть, есть ли у него зелье в запасах. — Как думаешь, ты сможешь попасть в его комнаты? Гермиона прикусила нижнюю губу. — Я не уверена — они точно будут под хорошей охраной, но с повреждением замка защитные чары могли быть достаточно ослаблены, чтобы я смогла их пройти. Внезапно у неё возникла идея. — Вы нашли его палочку, когда переодевали его? Помфри открыла ящик и протянула ей палочку. — Ты думаешь, это поможет? — Возможно. Защитные чары могут узнать палочку — посмотрим. — Пока ты осматриваешься в его комнатах, проверь, есть ли у него зелье для восполнения крови. Гермиона вопросительно посмотрела на неё. — Если он приготовил зелье, скорее всего, он использовал собственную кровь, и зелье поможет лучше, чем то, которое я могу ему дать. Гермиона понимающе кивнула и собралась уходить. Помфри взяла её за руку, и они обменялись обнадёживающими взглядами. По крайней мере, это хоть какой-то план. Она с некоторым трепетом подошла к двери его комнаты. Защитные чары были хитрыми, а некоторые из них могли быть совершенно непредсказуемыми. Как только она подошла, защитные чары распознали палочку, и она прошла свободно, даже ни разу ею не воспользовавшись. Это принесло облегчение. Гермиона никогда не была в его личных покоях, которые находились вне класса зельеварения, что было достаточно разумно. В кабинете было темно, хотя свечи загорелись сразу, как только она вошла. У камина стояли два удобных стула, справа — огромный письменный стол, а стены в основном были уставлены книжными шкафами — от этого кабинет казался меньше, чем на самом деле, но при этом казался довольно уютным. Она начала со стола. Гермиона просмотрела каждый клочок бумаги на поверхности и выдвинула каждый ящик, но ничего не нашла — ни журналов, ни уж тем более рецептов зелий. Она посмотрела среди стопок книг на столе рядом с камином, но снова ничего не обнаружила. На полках были только книги — никаких записных журналов. Она перешла в спальню, где уловила его запах. Сандал и мирра — это опьяняло, но она не могла позволить себе отвлекаться. Гермиона села на край его кровати, просматривая очередную стопку книг на тумбочке. Снова ничего. Возможно, в его лаборатории? Но где лаборатория? Она вернулась в его кабинет, и хотя там было всего две двери — одна вела в маленькую кухню, а другая обратно в коридор, — между книжными шкафами было пространство, которое показалось Гермионе подозрительным. Она подошла к нему с его палочкой, и появилась дверь. Открыв её, Гермиона попала в самую красивую лабораторию, которую когда-либо видела. Как только она вошла, загорелся свет — яркий и почти полностью освещавший лабораторию. Всё было безупречно и аккуратно. Длинный рабочий стол с деревянными разделочными досками, сложенными в одну сторону, а на другом конце стояли два стула, хотя она и представить не могла, что он позволил бы кому-либо войти в лабораторию, пока работал. Вдоль двух стен стояли шкафы со стеклянными дверцами для хранения ингредиентов. Третью стену занимали полки с котлами разного размера, отлитые из меди, латуни, стекла, что было необычно, — и из других металлов, которые Гермиона не сразу узнала. Рядом с двойной раковиной был ещё один шкаф, в котором на двух полках было разложено большое количество ножей разных размеров. Никаких бумаг не было, и, открыв несколько ящиков, Гермиона нашла только аккуратно расставленные инструменты для зелий. Чёрт! Она оглядела комнату. Что она упустила? Ванная комната. Она вернулась в его спальню и направилась прямиком в ванную. Рядом с корзиной для белья стояла аккуратная стопка журналов высотой до колен. Она покачала головой и засмеялась — он читал самое важное в ванной? Гермиона на мгновение представила его по грудь в ванне с пеной на поверхности, перед ним висит дневник — именно так Гермиона предпочитала читать, — но это казалось маловероятным. Она села на бортик ванны и стала просматривать журналы один за другим. Наконец она заметила статью о регенерации нервов. Это, должно быть, оно. Схватив журнал, она поспешила в его в кабинет и села на один из стульев, чтобы как можно скорее приступить к чтению. Это была отличная статья, хорошо написанная и тщательно структурированная. Нервы, повреждённые огнём, ядом или заклинаниями, могли восстанавливаться с помощью разработанного им зелья. Он сообщил, что зелью требуется около недели, чтобы сделать свою работу, и это весьма болезненно для человека, проходящего курс лечения, но оно было успешным, по крайней мере, в отношении его собственных травм. Эта информация заставила Гермиону задуматься. Использовал ли он зелье на себе? Ей не нравилось думать, что что-то подобное случилось с ним раньше. Она продолжала читать. Снейп упомянул несколько необходимых ингредиентов и ничего не написал о пропорциях. Он пообещал написать более полный отчёт, после того как будут проведены дополнительные тесты. Этой информации абсолютно точно не хватит, чтобы сварить зелье. Но, возможно, у него где-то валялся образец… Поскольку была в ванной, Гермиона быстро огляделась. Она нашла мази от ссадин, синяков и шрамов, несколько различных видов снотворных и два флакона с зельем от похмелья. Ясно, что это были вещи, которые он использовал часто, и она мимолётно подумала о выводах, сделанных от простого взгляда в его аптечку, — он плохо спал, вероятно, страдал от кошмаров, часто ранился, что оставляло синяки и шрамы, а иногда и чрезмерно выпивал, возможно, чтобы забыть о тяжёлом служении Тёмному Лорду, которое забирало все физические, умственные и эмоциональные силы. В остальном никакого зелья для лечения повреждённых нервов. Гермиона вернулась в его лабораторию, которая казалась наиболее подходящим местом для хранения подобного зелья. Она открыла первый шкаф. Всё было аккуратно помечено и, казалось, расположено в алфавитном порядке, но она понятия не имела, как он мог назвать это новое зелье, поэтому пришлось смотреть каждую наклейку. Чтобы проверить все флаконы, потребовалось больше часа, и когда она закончила, в глазах плыло — Мерлин, у него был крошечный почерк. Но зелья там не было. Размышляя о том, где искать дальше, Гермиона вспомнила, что Помфри попросила прихватить восполняющее кровь зелье. Где же она его видела? Как оно было обозначено? Она открыла шкаф, где, как ей показалось, она наткнулась на нужный пузырёк. Осматривать полки она уже не могла — все названия сливались воедино. «Чёрт возьми, мисс Грейнджер, красный на средней полке слева!» Голос в её голове был громким, резким и решительным… голос профессора Снейпа.